Моя Элеутерия

После захлестывающих эмоций может нагрянуть пустота и безразличие. От чего это зависит и как действует, я ещё не поняла. Но после нашего поцелуя должно было прийти облегчение.

— "Не понимаю".

Мысли метались, словно загнанные птицы, и всё возвращались к бабушке. Мне казалось, что я предала её своим моментом слабости. Почему именно сейчас? Почему я позволила этому случиться?

— "Бабушка там... а мы здесь довольствуемся друг другом..."

Ощущение стыда обрушилось тяжёлой волной. Меня передёрнуло. Я почувствовала отвращение — к себе, к нему, к самой мысли о том, как легко я поддалась этому чувству. Неподходящий момент. Самый неподходящий. Почему Сильвио не остановился? Почему я не остановилась?

Дорога была спокойной, тихой. Лишь ночной воздух обвивал кожу, а светлячки лениво мерцали в темноте, словно и они чувствовали эту тяжесть. Но в моей голове было слишком шумно. Мысли бились друг о друга, не давая покоя. Я шагала вперёд, а Сильвио молча плёлся позади. Я не могла говорить с ним. Не хотела.

— "Чёртов тмин... Туманит разум, открывает сердце. Как ты могла добавить его в отвар? Глупая, глупая Эда! Забыла, что такие травы играют с чувствами, будто игрушками..."

Мы дошли до дома. Тишина давила на виски. Я не знала, как усмирить эту бурю внутри, и единственное, что пришло в голову — заняться отваром для бабушки. Было в этом что-то такое личное, интимное, что помогало справляться со своими назойливыми мыслями. Ведь всю энергию ты отдаешь ингредиентам.

— Сильвио, можешь спать сегодня в той комнате. — Я жестом указала ему направление, даже не взглянув в его сторону.

— Эда, я...

Он не закончил. Хмыкнув так и ушёл в комнату без слов. Наверное, его тоже терзали мысли о неправильном поступке. Виноваты были мы двое. Хотя нет, я больше него, поэтому чувствую ответственность за нас двоих. Вот чем может обернуться желание.

— "Хочу забыть, забыть и не думать. Забыть... и не думать".

Повторяя одни и те же слова, как мантру, я наткнулась на мысль. 

Достала ступку и пестик, нашла у бабушки несколько ягод омелы и валериану. Нужно было вскипятить воду. Я слышала, как Сильвио затачивает свой нож, поэтому надеялась успеть. В ступе я растёрла ягоды и цветы, пересыпала их в чайник и залила водой. После процедила отвар и разлила его на две чашки. Во время того, как готовила, я думала о том, что хотела бы забыть. Надеясь, что ягоды омелы уже заговорены на нужный лад, я как бы подтолкнула их действие в правильное русло.

— "Если всему виной действительно дурманящий тмин, омела поможет. Может и не забудем поцелуй, но придавать ему значения будем намного меньше. Терзающие мысли отступят".

Взяв поднос с чашками, я зашла в комнату к Сильвио, постучав перед этим.

— Думаю, хороший, крепкий сон нам не помешает.

— Эда, я...

— Сильвио, давай просто выпьем чай и пойдем спать. Завтра нужно встать пораньше.

Пить нужно одновременно. Любой отвар, который должен подействовать на двоих сразу, нужно пить только вместе.

— "Так будет лучше", — слабо улыбнулась я.

Мне было радостно вздохнуть с облегчением, но так горько на душе оттого, что я делаю это сама. Пытаюсь отказаться от того, что закрадывалось мне под кожу, что, казалось, коснулось моей души. Но так было правильно.

— "Разум. Разум выше сердца".

Глоток обжёг горло, но тёплая волна скользнула в грудь, оставив лёгкое, еле уловимое утешение. Как слабый отблеск чего-то большего.

— Спасибо, Эда, — его голос был тихим, почти шёпотом.

— "Спасибо, Эда, что избавляешь от груза, который сейчас не под силу даже принять. Именно так это должно было прозвучать", — подумала я.

— Добрых снов, Сильвио.

Я забрала поднос с чашками и вернулась на кухню, чтобы приготовить отвар для бабушки. Измельчив в ступе листья полыни и гвоздику, пересыпала смесь в чайник и залила их водой. Последними были ягоды можжевельника, их я кинула в самом конце. Они придали отвару ярко синий цвет, насытив его своими свойствами.

Накрыть чайник будто означало поставить точку в конце этого дня. Всё. Сегодня больше ничего не изменить. Ощущение усталости навалилось, накрыв с головой. Хотелось раствориться в темноте, забыть.

И я позволила себе это.