Глава седьмая: Мост через вечность.
Коментарии перед главой:
Готовьте психологов.
___________________________________________
—Хенджинка, спорим у тебя хуй маленький? — хитро обратился Джисон к Хенджину.
—У вас вся семейка конченная или что? — Хен изогнул бровь идя по улице задом наперед, смотря на Сахо и Джисона.
—Сука, покажи ты, блядь, свой пенис, — Хан уже хотел снять штаны с Хенджина, но тот остановил его, оттолкнув коленом.
—Иди ты лесом, я щас тебе свой пенис в рот засуну, хуйлуша, — ответил Хван, побежав за Джисоном, когда тот бежал от него.
Спустя километр пробежки подростков, Джисон остановился, поставив ладони на колени, тяжело дыша.
—Слышишь, а я не против, — Джисон пошло улыбнулся и стал медленно подходить к парню.
—Э, э, э, слышь, я тебе не Минхо! — Хван стал убегать от Джисона, пока не добежал до Сахо, которая та, в свою очередь, спокойно шла с чипсами в руках. — Хо, роднулька, спаси меня от этого пубертатника..
—Хенджинка, спасибо за отсос, — сказал Джисон, добежав до ребят и подмигнул, плюнув кровью куда-то в сторону.
—Вы геи что-ли? — Сахо с полным ртом чипсов посмотрела на парней как на идиотов.
—Да сука, я не голубой... — Хенджин упал на траву и проигрышно застонал. — Фух, я устал...
—Устал мне отсасывать? — Хан лег рядом с Хеном, подложив под голову руку и подвигал бровями снизу вверх.
—Да иди ты нахуй, блять. Я тебя боюсь, уже, — парень встал с травы и, оглядевшись, взглянул на Джисона, который ел отобранный у Сахо чипсы. — А где Хо?
Сахо, тем временем, поднималась по лестнице какой-то высокой заброшки, недалеко стоящая от места, где находились Хан и Хен, пока не поднялась на крышу, дойдя до ее края. Шатенка посмотрела вниз.
«Сейчас или никогда».
Она была уверенна, что прыгнет и, еще бы чуть-чуть, и она бы оказалась уже лежачей мертвой на земле, но отступила, когда поняла что хотела сделать.
Сделав три шага назад, Хо сорвалась с места и убежала с здания, бежав со всех ног к друзьям.
—Так вон она бежит, — Джисон пальцем указал на бежащую Сахо.
—Ты где бегала? — Хенджин, не отрывая глаза от Хо, спросил наконец.
—Фух... — шатенка легла на траву «звездочкой» и начала в мыслях придумывать отмазку. — За собакой сбежала...
«Отличная отмазка. Сахо, ты дура или ты дура?»
—За собакой? — повторно спросил Джисон. — За той, которая на нас недавно гавкала?
—Э... Ага... — Сахо, отдышавшись, приняла сидячее положение и посмотрела на ребят. — Пошли те уже по домам, я спать хочу.
***
—Джисо-о-н!! Жрать пошли!! — Сахо выглянула из проема комнаты, где обитал Джисон.
Как только она зашла в его комнату, шатенка не увидела Джисона. Только ровно лежачее одеяло и подушка. Так только делают, когда в детдоме, в приюте или же в интернате съезжают или же... Умирают...
«Нет, нет, нет, нет, нет... — Сахо выбежала из комнаты и стала всюду искать Джисона.»
Бегала как угорелая по приюту, но так и не нашла Хана. Она зашла в комнату воспитателей.
—Миссис Джун-ха. Вы не видели Джисона? — спросила Хан младшая с отдышкой.
Воспитатели переглянулись и с сожалением взглянули одновременно на Сахо.
—Сахо, тебе лучше присесть, — проговорила воспитательница и повела шатенку к стулу.
—Что?... Что с Ханом?... — Сахо окинула всех настороженным взглядом.
—Милая... Как-бы тебе сказать... — замялась миссис Джун-ха, пока ее не перебили.
—Скончался брат твой, — прямоленейно сказал мистер Кон-хэ.
—Захлебывался в своей крови. Мы отвезли его в больницу, но он там скончался.. — Джун-ха сочувствующе посмотрела на Сахо.
Когда девушка услышала новость, мир вокруг нее будто замер. Слова звучали глухо, словно доносились из-под воды, а сердце гулко стучало в груди.
—Нет... — ее голос был почти неслышным, но этот тихий звук разбил внутри нее что-то важное.
Она сидела неподвижно, глядя перед собой, но ничего не видя. В голове всплывали моменты — Джисон, смеющийся от ее шуток, Джисон, протягивающий ей конфету, Джисон, прикрывающий ее от дождя своей курткой. Он был здесь, совсем недавно… Разве это могло измениться за одно мгновение?
Сахо резко встала, ее дыхание сбилось.
—Это неправда, — она схватила кого-то за рукав, не осознавая, кто это был. Ее руки дрожали. — Это ошибка... Скажите, что это ошибка!
Но никто ничего не сказал. В тишине, в этом глухом, душном молчании, правда наконец пробилась сквозь ее защитные стены.
Она не заплакала сразу. Просто села на пол, уткнувшись в колени.
А потом — медленно, тихо — ее плечи задрожали. Это было похоже на холодную пустоту, разливающуюся внутри. Шатенка не кричала, не била стены. Просто сидела там, потерянная в мире, где его больше не было.
—Джисон… — прошептала она наконец.
И этот шепот был тише всего, но в нем звучала целая буря.
***
Медсестра дала Сахо успокоительные, но сама шатенка не смогла успокоиться. В глазах образовывалась пелена слез, а после, моргнув, соленая вода стекала по щекам девушки.
Сахо лежала спиной на кровати неподвижно. Перед глазами все плыло, но не от галлюцинаций, а от слез.
Хан возращалась в то состояние — в то состояние, которое было месяц назад, когда к ней приходили чертики.
Она не спала ночами, лежа на кровати, не сдвинувшись и даже не поменяв позу не разу, беспрерывно смотря в потолок.
И вдруг...
Стоило Сахо закрыть глаза, как сразу попала в сон. Она не могла двигаться. Не могла нормально говорить. Перед ней оказался чертик. Тот чертик с галлюцинаций.
—Это не сон. Не плод твоего воображения. Я реально существую. — последнюю фразу он проговорил шепотом в ухо Сахо. Черт отстранился и дико улыбнулся. — Ты скоро умрешь.
Это повторялось из разу в раз, пока Сахо не смогла закрыть глаза и резко проснуться, шокировано осматривая комнату глазами.
—Приснится же такое... — спустя два дня молчания сказала Сахо. Девушка выпила таблетку без воды от галлюцинаций и встала, бравшись за голову ладонью. — Ух... Ебать меня штормит...
Сахо доковыляла до столовки и, взяв поднос с едой, села за дальний столик, начав кушать, но чертик не выходил из головы и слова воспитателя.
«Умер брат твой.»
«Ты скоро умрешь.»
Девушка мотнула головой и продолжила есть.
***
Закат опускался, тлея огненно-оранжевыми лучами на горизонте. Сахо спустя несколько дней вышла из приюта на свежий воздух. Вообще никакая.
Хенджин и она стояли на старом мосту, в руках у них были банки с газировкой, но было ли это важным в этот момент? Важным было то, что они были здесь, вместе. Хенджин не знал о смерти Джисона, но знал о состоянии Сахо, которая не могла и двух слов связать. Все вокруг будто растворялось в этом мгновении — и разговор Хенджина, и мир, и время, которые тихо ускользали.
—Давай когда умрем, мы переродимся, вырастим и встретимся на этом же месте? — спросила спустя всю прогулку Сахо. Ее голос, как всегда, был легким и спокойным, только немного хриплым. Она не смотрела на него, но чувствовала, как его взгляд следит за каждым ее движением.
Хенджин долго молчал, стараясь понять, как ответить на этот вопрос. Его сердце билось быстрее, чем обычно, и ему казалось, что этот момент — последний шанс, последний шанс что-то изменить.
—Давай, хоть это и звучит как бред... — он вздохнул. — Слушай, Хо… — Он почувствовал, как невыносимо тяжело эти слова давятся у него в груди, как неловкость заполняет все вокруг. «Раз, два, три... — подумал Хенджин». Он знал, что должен сказать это. — Ты мне нравишься! — наконец вырвалось из его уст.
Сахо молчала, ее глаза, скрытые под челкой, казались занятыми своими мыслями. Но в этот момент она повернула голову, встретив его взгляд. И что-то в ее глазах изменилось. Она не просто смотрела на него, она как будто по-настоящему увидела его, и что-то в ее сердце тоже сжалось.
Она сделала еще один глоток газировки и улыбнулась, как только поняла, что его слова — это не просто порыв. Это было что-то настоящее. В ее ответе не было запоздалости, не было сомнений. Она знала.
—Правда? Серьезно? — Хан хлопнула ресничками, удивленно глядя на Хенджина.
—Да, блять! — Хенджин выкинул пустую банку газировки куда-то в сторону и взял Сахо за плечи. — Да, ты мне нравишься, Хо! Мне нравятся твои глаза, твой характер, вкусный запах от тебя, пахнешь всегда лимонадом, в конце концов нравятся твои губы, которые никак не могу поцеловать! Я люблю тебя вплодь до последней минуты нашей жизни! Я хочу слушать тебя, хочу чтоб ты изливала мне душу, хочу чтоб мы обнимались, целовались, говорили друг другу приятные вещи, помогали друг другу! Я безумно люблю тебя и хочу быть рядом с тобой! — Хван мягко потряс Хо за плечи.
...
—...Ты тоже... — тихо проговорила она спустя долгое молчание, ее голос был словно мягким шепотом, но в нем было столько правды, что Хенджин почувствовал, как его сердце замирает. —Ты тоже мне нравишься, Хенджин. Не просто так мы здесь, правда?
И вот тут, в этот момент, не было больше сомнений. Они стояли там, среди предвечернего света, и не могли больше скрывать того, что прятали так долго. Сахо подняла руку и аккуратно коснулась его щеки. Это было настолько естественно, настолько близко, что Хенджин не мог не ответить.
Он осторожно, но решительно потянулся к ней, и она, не отводя глаз, приняла его поцелуй. Это был не просто поцелуй — это было признание в том, что они не могли больше молчать. В их поцелуе было что-то тихое и глубокое, как сама ночь, что только начинала опускаться на мир. В этот момент все исчезло, только они, мост и закат оставались в памяти, и мир казался не таким уж большим и страшным, когда рядом был тот, кто готов разделить с тобой все.
Когда они оторвались, оба слегка выдохнули, как будто только теперь осознали, как долго они держались.
—Я буду ждать, когда мы встретимся снова. — Сахо улыбнулась ему с легкой грустью в глазах, и она повернула голову к горизонту, где солнце окончательно скрывалось.
Хенджин не знал, что сказать, так как слова были лишними. Он просто стоял рядом и ощущал, как крепка была эта связь — не только здесь, но и в том, что будет впереди. Все, что он знал, это то, что они теперь были связаны.
Он посмотрел на место, где они стояли, и тихо прошептал: «Мы встретимся снова, я обещаю».
Как-бы то не казалось, как-бы никто этого не хотел, Хенджин это все представлял. Уже как два года Сахо умерла. Умерла во сне.
«Я смутно помню этот сон... Помню как не могла двигаться... Помню как напротив меня стоял черный человек, как он меня душил... Помню как капля крови медленно падала на пол, а потом... Потом прокручивались воспоминания моей жизни... И все... Конец.»
***
Все знают, что похороны — это самое ужасное, какие есть мероприятия в нашей жизни. Раньше Хенджин не учавствовал в похоронах, но в этот день... В этот день, когда хоронили семью Хан, сердце сжималось так, будто его держали в крепком кулаке, пытаясь сдавливать сильнее до момента когда оно взорвется в организме.
От Ханов остался лишь запах лимонада и легкого ветра после дождя. Сахо и Джисону лишь было 14 и 16 лет, но Иисус распорядился сам. Каждый умер по своему; кто-то захлебнулся кровью, кто-то умер во сне. Была б воля Хенджина, бля буду, он бы при первой возможности воткнул себе нож в горло, чтоб увидется на небесах с Сахо и Джисоном, потому что ужасно как скучал по другу и... Первой любви.
Хван стоял напротив две могилы, сложив руки в карманы. Маленькие капли слез текли по щекам парня. Иронично, что могилы брата и сестры стояли рядом с друг-другом и на их могилах написана одна и та же фамилия, а Хенджин по началу дружбы думал, что они сводные брат и сестра, так как они были вообще не похожи, но потом присмотрелся поближе и понял: одинаковый характер, пухлые щечки, добрые глаза, от которых веяло солнцем.
2025 год.
Хенджин спустя восемь лет вернулся на то место — на тот-же мост, где Хенджин и Сахо поцеловались. В его мечтах. Тихо плача, он прошептал:
«Сахо... Если б ты знала, как я тебя любил...»
Вдруг какая-то маленькая ладонь дернула Хенджина за пальто.
—Дяденька, почему вы плачите? — перед Мужчиной оказалась девочка лет восьми. До боли знакомое лицо. Все те же щечки, все те же добрые карие, почти черные, глаза, в которых читалась лишь доброта и молодость, все те же пухлые губы...
—Сахо, пошли! Ты в школу опаздываешь! — Ее, по всей видимости мама, взяла ее крепко за руку и повела в школу, что-то бормоча под нос.
«Давай когда умрем, мы переродимся, вырастим и встретимся на этом-же месте?»
Эта история произошла в 2017 году и рассказывает о двух подростках, веривших, что их жизнь будет длиться вечно.
___________________________________________
Мораль этой главы:
Люди могут смеяться и шутить, но трагедия всегда подкрадывается незаметно. Жизнь жестока, и мы не всегда готовы к тому, что она нас оставляет в одиночестве. Но даже когда кажется, что конец близок, рядом всегда есть кто-то, кто удержит нас на грани.
(Эмпаты перекличка)