Я тону во мраке

«Найти в себе силы сделать первый шаг - требует усилий, но шагнуть в неизвестность темноты за миг до успеха почти невозможно. Сомнения - вот наши враги», - шестой сын Феанора, Амрас младшему брату-близнецу перед роковой ночью поджога кораблей.

- Ещё вчера, когда мы с Фили прибыли в Хоббитон, холмы купались в солнечных лучах, как под водопадом. Сутки не прошли, а небо готово наслать на нас несчастья ливня, - возмущался Кили, неодобрительно хмурясь на такие же, как и он, смурные тучки, заслоняющие утреннее солнце. Не выспавшийся, так как делил кровать со старшим братом, которому вечно не хватает одеяла, Кили кутался в плащ, что из-под капюшона выглядывали длинный нос да осоловелые глаза. - Что происходит в Шире?

- Ветер западный, он несёт дождь с залива, - объяснил Торин, возглавляющий неприветливое шествие к двору таверны в Байоутере. Его не радовала шаткость затеи с походом, успех которого зависел от присутствия двух ненадёжных персон, и ни одного, ни второй гном не наблюдал. Но кто бы не прочёл мысли Дубощита, он тотчас утихомирил расползающееся уныние гнома. - Гляньте-ка, не наша ли Невидаль, коня седлает?

С заднего двора вышла фигура и, тщательно осмотрев копыта гнедого жеребца, усердно затягивала подпругу на его животе. Поглощённая нелёгкой задачей девушка будто наслала оцепенение на гномов, - прислонившись к забору они с вниманием следили за заученными жестами Раны.

- Мне кажется, взбесись он и лягни её, то переломает ей все косточки до единой, - поделился неуместными переживаниями Фили. Он ловил каждое мановение её оголённых пальцев, - девушка сняла перчатки, чтобы жеребец чувствовал тёплые прикосновения, - и те ловко перехватывали ремешки, выставляли шпеньки в дырочки, невзначай поглаживали круп животного. Молодой гном залюбовался, не слыша ответа.

- Она не хрупкая, - опроверг Балин, толкая родича в бок. - Полуторный клинок на поясе, да топор-чекан в торбе. Будь ты костлявым задохликом, поднял бы такое оружие? И я о том же. Видать, у неё одни жилы в теле.

- Не к чему нам знать, что есть в теле, а чего нет у Невидали. Неплохо бы на пони уздечки натянуть! - Торин задал племянникам направление к конюшне. - Балин, на тебе контракт и беседа с дьяволицей.

Старый гном обречённо склонился и поковылял к будущей спутнице, возвестив о своём присутствии штатным приветствием, в очередной раз доказывающим, что бушуй в паре миль ураган или сверкай молнии, поджигающие крыши домов, - ничто не изменит доброты наступившего утра.

- Не могу ответить тем же. Добрым это утро станет, когда разойдутся тучи, а к тому моменту может наступить день, - девушка пригладила топорщащуюся из-за влажного воздуха гриву коня и отошла с гномом в укромный уголок, ожидая передачи исписанного обязательствами пергамента. - Издержки путешествия лежат на участнике в отдельности, их оплата не предусмотрена? - быстро пробегая по строчкам, зачитала выдержку она и кисло покосилась на довольного Балина. - Попытка предательства карается смертью? Ради всего святого, я же не в королевскую стражу назначаюсь! Хотя за жизнь воинов командир несёт-таки ответственность и останки с почестями хоронит, а не «раздаёт родственникам, ежели такие имеются»! - Рана раздражённо нахмурилась, однако лицо её чуток расслабилось, когда речь зашла про оговорённые соглашения. - Причитается одна пятнадцатая добычи? - щёки её азартно вспыхнули. - Что же, и господин Бэггинс с нами отправится?

- Пока в неведении, - пожал плечами гном и снисходительно скривил губы. - Он от тебя задором не заразился.

- Добытые сокровища, не относящиеся к Горе, становятся общей собственностью? Тут так взаправду написано или мне чудится? - недоумение сменилось скепсисом после короткого кивка составителя договора. - А что означает «не провоцировать спутников»?

- В твоём случае, не настраивать нас друг против друга, не зачинать поединки как настоящие, так и словесные, и не обольщать молодых гномов.

Девушку передёрнуло, она посмотрела на Балина, как на полоумного, надевшего кафтан за вместо портков, и безысходно попросила перо с чернильницей. Рассмотрев подпись, гном загадочно хмыкнул и расправил золотистый сургуч на бумагу, придавив печатью.

- Бывала ли ты в тех краях, я не знаю, однако, что уж точно, в ходах Одинокой Горы ты потеряешься без карты, - Балин выудил из-за пазухи потрёпанного вида свиток с изображениями горы и гномьих рун. - Этот значок - метка, здесь в наших планах пробраться к золоту. Для тебя, конечно, проход будет низковат, но не каменная - согнёшься.

- Сколько лет Смауг живёт в Эреборе и в ус не дует? Неужто он не изучил все ходы-выходы?

- Для дракона галерея узкая, он о потайной двери не догадывается. Как и те смельчаки, что таранили главные врата, чтоб проверить не издох ли Смауг на груде золота, - погрузившись в воспоминания Балин заметно погрустнел. - Тебе помогли новые познания? Не просветишь ли, каким образом намереваешься убить дракона?

Рана странно глянула на доброе лицо Балина, перечеркнувшееся кровожадными морщинами. Для гномов уничтожение Смауга значило намного больше, чем она предполагала. Избежать вынужденной лжи у неё получилось неожиданно, ведь кубарем скатившийся к их ногам знакомый хоббит вызвал вопросы и требования, которые затмили попытки Балина выведать у девушки подтверждение профессионализма. Было бы что подтверждать.

- Нет, нет, что вы! Вовсе не нужно усаживать меня на пони! - почти вопил хоббит. Его испуганный писк донёсся до Раны, пытавшейся прикрепить древко топора так, чтобы оно не било коня по левому боку. Она с любопытством выглянула из-под шеи жеребца, усмехнулась всучившим Бильбо Бэггинсу уздечку гномам и растерянно поднятым бровями полурослика.

- Не беспокойтесь, господин Бэггинс, с виду приятельские отношения с лошадьми кажутся сложной задачей. Вы будьте увереннее, ведь она боится Вас с той же силой, с коей и Вы её, - девушка погладила пони по носу, и хоббит доверчиво последовал её примеру. - Встаньте ко мне, надевать узду лучше с левой стороны. Обхватите её голову правой рукой. Нет, из-под низу, - Рана наклонилась, поправляя положение кисти Бильбо. - Накиньте поводья - самые длинные ремешки, они должны падать по обоим бокам пони. Это трензель. Его вставляют в рот лошади, та зажимает его зубами, и, когда Вы тянете поводья в одну сторону, он оттягивает её губу, следом голову, и лошадь поворачивает, - хоббит не без брезгливости открыл пасть пони и чуть ли не затолкал удило, на что пони шумно всхрапнула. - Постарайтесь нежнее. Ремешок - капсель, - она тронула плотную часть амуниции, - должен быть затянут над носом, но не сильно, чтобы не передавить. А теперь проще, - все ремни плотно прилегают к голове пони, у Вас так? - Бильбо покачал головой. - Значит, сделайте, как нужно, - пока хоббит, пофыркивая в тон с пони, исполнял поручение, Рана подвела своего коня. Гномы нетерпеливо попыхивали трубками у врат двора. - О стременах гномы, как вижу, позаботились. Вам следует вставить ногу в одно из них, посильнее оттолкнуться и взмахнуть свободной ногой сильнее, чтобы она перевесила Вас на другой край, - она демонстративно запрыгнула в седло. - Держитесь за поводья крепче, - с горем пополам полурослик очутился в седле. - Пришпорьте её, не бойтесь. Пони спокойнее, чем лошади, а тем более чем своенравные жеребцы!

Следующий совет Раны перебил выжидающий крик Торина:

- Будьте добры, скорее! Пока вы мило беседуете, нас успел догнать маг и уже ожидает на вершине холма! Мы договорились отправиться в путь на полчаса раньше, а торчим тут где-то с час!

- Вы наняли нас, владыка, и ежели Вас не устраивают мелкие неурядицы, связанные с нами, то смело шагайте вперёд, но без Взломщика и Охотницы. А мы с господином Бэггинсом поглядим за успехом Вашей Компании! - Торин тягостно вздохнул, приказывая медленно выходить на тракт.

- Спасибо Вам, Рана, - смущённо пролепетал Бильбо, трогаясь. - Ко мне Вы относитесь добрее, чем к ним.

- Не стоит им зазнаваться, - разъяснила расставление приоритетов та и пристроилась в конец колоны. Гномы ускорились, сокращая расстояние до Гэндальфа, восседающего на белом скакуне.

- Вы странны, - положив конец неуверенности, Бильбо озвучил заключение, к которому пришёл. - Красивы и неприступны, добры и ласковы, но дерзки и своевольны. Таких, как Вы, признаться, я ещё не встречал, - он бросил на неё короткий взгляд. - У нас, скажу честно, в Шире девушки простые, легкомысленные, а Вы... - хоббит приподнялся в седле и вытянул шею, выискивая кого-то впереди. - Вы похожи на Гэндальфа. Его я тоже не пойму. Однако, он не груб со мной, а дружелюбен. Я не ошибусь, если предположу, что вы близки? - житель Хоббитона получил незаметный кивок и хмуро сложенные брови, клиньями рассекающие бледную, будто силой натянутую на кости, кожу её лба. - Только вот, неужели вам обоим перебежала дорогу чёрная кошка? Вы, словно враги, совершенно не жалуете друг друга!

- Вы правы, - осипло откликнулась Рана. Конь под ней судорожно, с недовольным ржанием вскинул морду, - она больно натянула поводья.

- Отчего же вы готовы вцепиться в глотки? - вместе с хоббитом заинтересованно повернулся почти весь отряд.

Лишь Гэндальф, напевая весёлую мелодию и будто бы не слыша, сохранял безразличие к спутникам. Он украдкой поглядывал на небо и радовался, что распогодилось: сменившийся ветер унёс облака к югу, солнце исподволь приближалось к зениту и нагревало воздух, что тот становился тяжёлым и сладковато-пряным. Маг не понимал одного, - почему в расчудесное утро его товарищи предпочитают забивать весеннюю тишину глупыми разговорами.

- Эта тайна принадлежит двум, - неловко подбирая слова, Рана переводила прыгающий взгляд с одного слушателя, ловящего иной звук из её уст, на другого. - А тайна - это то, о чём знают исключительно двое. Ежели она предаётся огласке, то, - девушка наклонилась к холке жеребца, выискивая в лоснящейся гриве помощь, и скомкано окончила, - перестаёт быть тайной.

- И чем же становится? - нарочито громко послышалось из-под фиолетового капюшона. Как различила девушка, под ним скрывался Нори. Его причитания у «Зелёного Дракона» о малой вместительности сумок для провианта она слышала отчетливее остальных.

- Предательством.

Голос её переменился, зазвучал железно, отрубил самое крохотное желание продолжать допрос. Она выпрямилась, вспорола спину мага осуждающим взором, плохо скрываемая обида исказила её лицо, - оно посерело, даже «неэльфийские» веснушки на щеках и носу, которые никогда не найдёшь на совершенных лицах представителей её народа, потеряли каштановую рыжину, превратились в кляксы чернил.

- Я не изъязвлю протест, если ты раскроешь наш секрет, - негромко, словно говоря самому себе, прервал неловкое затишье Гэндальф. - Даже буду рад, - последнее надменное изречение перехватило дыхание, Рана возмущённо шикнула на коня, и он с покорным недовольством замер, прядая тёмными ушами.

Гномы, потеряв влечение, продолжили путь, не обернулись, не проследили за девушкой. Только Бильбо не выказал наплевательского отношения к её персоне, остановив пони, и ободряюще улыбнулся.

Рана поравнялась с хоббитом, молчание прервала шутливая песня гномов, но девушка, надувшись, как мышь на крупу, глядела вдаль. Вряд ли кто-то близкий ожидал её за холмами, хотя она искала. Искала, но только не фигуру, не силуэт, не следы, а прикаяние. И Бильбо наконец понял, они отправляются в её дом - в лесочки, рощи, поля под бескрайним пятым морем, где ветер да бури одиночества толкают в спину.

Рана молчала. Почти на две недели она, как-бы не соврать, присмирела, что не отняло у неё искусного ремесла огрызаний, однако утихомирило излишнее любопытство в не требующих того делах. Замкнувшись в раздумьях она пропускала мимо ушей весёлые истории хоббита, невпопад отвечала вопросительному тону, словом, показывала, насколько сильно её задели безразличие и воинственный настрой серого мага. А тот не замечал её, как былинку, как мошку, которая изредка попадается на глаза. Отношения этих двоих занимали все мысли спутников, щедро делившихся ими во время однообразной тряски в седле по несколько дней. Не напоминай Рана обделённого, несчастного ребёнка, то они не пришли бы к выводу, что она являлась дочкой или внучкой Гэндальфа. Но в рассуждения вклинивалась справедливая помарка, - может ли родитель до такой степени ненавидеть своё чадо? Потому где-то на одиннадцатый день после того, как Хоббитон остался позади, Компания единогласно вынесла вердикт, что Рана ученица мага, и их рассорила неясная причина. А обсуждаемые и не заметили, - сидели в сёдлах да зверем глядели.

Поначалу понравившееся путешествие перестало казаться Бильбо весёлым и солнечным. Хоть гномье жужжание не смолкало, хандра поглотила его, когда граница Шира скрылась за холмами. Перед хоббитом впервые раскинулись мрачные безжизненные равнины да плоскогорья, где ветер продувал до костей, несмотря на приближающийся июнь. Угрюмые тучи без устали следовали за отрядом и наседали, давили. Бильбо уже подумывал, что всё приключение - это пробираться через скрюченные заросли сухих можжевельников, морщиться от неприятного запаха спутников и маяться от скуки, но после довольно жаркого дня он услыхал настойчивый шум воды.

- Гляньте-ка! Там река! - возопил обрадованный Бофур и соскочил с пони.

Из-за его крика привал сделали до захода солнца. Фили с Кили отправились в ближайший лесок на охоту, а Ране Бомбур без объяснений вручил котелок и присоединился к остальной Компании, шествующей вниз по реке. Ругаясь на чём свет стоит, девушка принялась развьючивать коня и пони, про которых гномы благополучно забыли при перспективе искупаться.

Младших гномов всё не было, а Рана из запасов нашла лишь морковку да лук, чего не хватило бы на самую обычную похлебку. Делать нечего, растопила костёр, отправилась за водой, поставила котелок на шаткую конструкцию из веток над огнём. Морковки, как назло, не чистились - то ли нож затупился, то ли шкурка намертво приросла. Мучилась Рана долго, и очистила овощи ровно тогда, когда вернулись охотники с небольшой перепёлкой в руках.

- Похоже суп будет на одном бульоне да специях, - грустно и устало проронила девушка, принимая птицу от Кили. - Морковь и лук - мало для сытого ужина.

- Да и мы-то в походе. Лучшее, на что мы можем рассчитывать, - Фили мимолётом улыбнулся и внимательно, не пропуская ни одной детали, осмотрел её лицо. - Я помогу, - вдруг вызвался он, пока младший брат сгружал оружие в нетерпении присоединиться к плещущимся сородичам. - Я её ощипаю и выпотрошу, а потом на речку, - оправдался он перед братом. Кили пробормотал что-то о здравости его ума и, пожав плечами, унёсся за кусты.

Фили справился с задачей показательно быстро: отрубил голову, избавил тушку от перьев, вынул потроха и промыл перепёлку. Переполненный энтузиазмом он намерился остаться до полной готовности ужина.

- Тебя мне тут не хватало! - ворчливо - истинно по-женски - отозвалась Рана. - Владыка Торин с Балином порвут меня на такие мелкие кусочки, что не соберёшь, если не присоединишься к ним. Они считают, я охомутаю каждого, кто приблизится ко мне ближе, чем на ярд. Так что отправляйся к Компании и не мозоль мне глаза, пожалуйста!

Когда умытый и мало-мальски расчёсанный отряд вернулся на поляну, Рана только-только прокипятила мясо и отправила вариться овощи. Опасаясь гномьего недовольства по поводу затраченного времени и вкуса полученной пищи, девушка подлетела к Бомбуру, вложила в его руки жестяной половник со словами:

- Шалфей и розмарин в кастрюле, соль извольте сами добавить, - и, подхватив торбу с запасной туникой, шмыгнула туда, откуда вернулись спутники.

Рана долго сидела на берегу в ожидании, когда высохнут вещи, и не горела желанием возвращаться, оттягивала момент истины, как могла, но коварные сумерки вытеснили солнце с края горизонта, и оно забрало последнее вечернее тепло. Тотчас потянул ледяной ветер, чуть не унёсший плащ девушки, что послужило сигналом, - следуя за упоительным запахом, она вернулась к Компании и застала непонятную сцену. Торин вытягивал руку и сжимал пальцы, будто за шкирку схватил котёнка; гномы кудахтали, как перепуганные курицы; Гэндальф миролюбиво нежился в объятиях неизменной хламиды, и все, как один, обернулись на пришедшую Рану, чьи влажные волосы закрутились в отдельные кудряшки.

Объяснение переполоха появилось скоро, - оно вцепилось крохотными коготками в ногу, добралось до плеча и опалило шею сбитым дыханием. Маленькое сердечко куницы бешено билось о грудную клетку.

- Значит, твой зверь?! - взревел Торин, перекрывая общий гомон. Он и оправдаться ей не дал. - Твой хорёк сожрал у Ори запас вяленного мяса! - он выхватил у оробевшего гнома сальную тряпку. От волнения Ори схватился за дневник, спрятанный за пазухой у сердца.

- Делов-то! - фыркнула она, бережно перехватывая куницу левой ладонью, а правой роясь в суме. - Лови, несчастный! - через костёр перелетел мешочек с сухой грудкой курицы, разрезанной на неровные куски. - И засунь его глубже в торбу. Неизвестно, какая ещё живность к нам пожалует.

Ори было крикнул слова благодарности, но Рана поспешно скрылась за колючками ежевики с прижатой к груди, словно драгоценность, куницей.

Спустя два часа полуночный свет выхватил из мрака ссутуленную из-за холода фигуру, вышедшую к костру, у которого дежурил Фили. Он приветственно махнул Ране, жестом, - чтобы не разбудить остальных, - пригласил присесть на его плащ и, вручив миску с заботливо прокипячённым второй раз супом, воспитанно отвернулся к тусклым звёздам.

Из любопытства Рана мельком глянула на опустевшее до единой капли дно казана и удовлетворённо опробовала своих рук творение. И оказалось оно очень даже ничего.

-

Если вам не сложно, оставляйте комментарии и ставьте звёздочки, пожалуйста. Такие действия поддержат меня и помогут в написании следующих частей