Путешествие продолжается
Они одновременно открыли глаза, ощущая себя так, словно они и не умирали, а просто сменили роли, переодевшись не только в разные одёжки, но и тела, сменив все декорации. Их руки держались вместе и в этом молчании длилась бесконечность и одновременно краткая секунда или минута — определить было сложно. В этом мгновении тишины молчания, понимания и синхрона, они услышали как одновременно услышали свои голоса и одни и те же слова.
— Можно дальше этой жизни посмотреть ещё другие?
— В вашем случае да.
Они закрыли глаза и проникли дальше.
Здесь он обнимал её за талию и она ощущала его. Мгновение нежности в вечности. Они открыли глаза. Перед ними большое зеркало старинного вида в полный рост. Она — Лиля Брик, а он — Маяковский.
Следующий кадр.
Церковь большая и просторная, много всего золотистого вокруг и много людей. Они держатся за руки. У неё белое платье, у него своя форма. Держат свечки. Их венчают. Королевская семья и поэтому много людей. Под гипнотизирующее звучание голоса священника, когда читал молитвы, они знали, что не расстанутся теперь никогда. По крайней мере в этой жизни. Завораживающее горение свечей, словно соединяло их в пламени любви, которыми горят их сердца. Так было принято и это совершенно.
Следующий кадр.
Она — ведьма, он — истинно верующий христианин.
У них ведьм сжигали, но он решил изобрести совершенно новый метод, который ранее не использовал никто или очень редко пользовались. Он решил совершить ритуал экзорцизма, полагая, что это нечисть в ней, которую можно изгнать.
Но ничего не получалось. Она смеялась и в итоге дух её взбунтовался, что крест спал с её шеи, загоревшись. Верёвки разорвались и цепи расплавились. Она взмыла вверх и совершила левитацию. Он пытался остановить её, но ничего не вышло.
Об этом однозначно не следовало говорить никому, ведь такой позор будет тогда ему.
Затем ведьма приходила к нему постебаться и посмеяться с него.
— Ты думал, что тебя спасёт твой глупый экзорцизм, дорогой?
— Боже упаси, сгинь нечисть! — Ответил он, крестясь.
Она никак не реагировала, лишь улыбалась на это.
Через неделю снова пришла. Он постепенно привыкал к ней. Даже открывал окно для неё, в надежде, что снова прилетит, как летучая мышь.
"Ведьма она или ангел — не важно. Только бы вернулась" — Думал он.
И она вернулась.
— Подожди. — Сказал он ей. — Я ради тебя готов вырубить все осины, если ты нечисть. Но против креста я не пойду никогда!
— Истинно верующий. Хорошо. Почему ты это мне говоришь?
Он смотрел в глаза её синие. Это чудеса. Осиная талия и нежный изгиб тела. Синий кулон на шее, точно как её глаза. У него же деревянный крест. Но рядом с ней не зажигался, ведь он был на нём, а не на ней. Он ощутил, что желает её обнять. Она не сопротивлялась и первая поцеловала его.
Такая любовь была запретна. Возникла проблема с венчанием. И они решили сделать всё вместе, как бы ни конфликтовали их эгрегоры. Жили каждый в своём мире и любили друг друга.
Кадр сменился.
Она его старшая сестра. Их отец тиран и больше всего издевался над ним. Она не выдержала это однажды и взяла длинный меч и пошла к отцу, пока он спал. Но остановил её другой брат, их общий старший брат.
Кадр сменился.
Они два влюблённых парня. Их любовь неожиданно стала запретной. Это потрясло их двоих и они не понимали этой несправедливости, сопротивлялись и уехали туда, где ещё было безопасно. И так каждый раз сопротивлялись.
Снова кадр сменился.
Они две девушки, которые целуются, когда вокруг люди напуганы и взволнованы новостью мэра города. Но им пофиг. Они в своей реальности и с ними всё хорошо. Было тепло и это был день всемирного парадокса — 31 февраля.
Висели маленькие фонарики, примерно как в новый год гирлянды. Каждый сидел за столиком, играла музыка и кто кофе пил, кто чай, кто сок.
По небу разлетелись осколки разрушенной луны и ярко светили звёзды. Здесь был просто мир и ещё не было разделений на государства, отчего и войны были немыслимы. Ещё не было религий, а люди сильны, как никогда.
Их окутывал мягкий воздух и ничего не могло спугнуть. Готовность пережить любой апокалипсис вместе. Они взялись за руки.
— Я тебя люблю. Хочу во всех жизнях быть с тобой вместе. — Сказала одна из них, утопая в синеве голубых глаз другой, касаясь светлых её золотистых волос.
— Я тоже тебя люблю и хочу во всех жизнях быть вместе с тобой. — Отвечала другая, утопая в синих ангельских словах, ощущая прикосновение её тёмных волнистых волос.
— Да будет так.
— Истина.
Далее ничего не было. Они добрались до своего самого первого воплощения и теперь открыли глаза.
Тысячи лет пронеслись. Что ещё они могли ощущать, как не ощущение предвосхищения, трепета и любви...
— Мы вспомнили друг друга. Ты сохранила синеву своих глаз.
— А ты голубизну.
— Мы ещё будем и далее вместе?
— От вас зависит. — Ответила Юлия. — Может и да.
— Эту информацию... — Растерялся Серёжа. — Я и не знаю как оценить. Но я доволен. Мы добрались до сути. Я был девушкой.
— А я парнем была. А ещё твоей старшей сестрой и ведьмой.
После этих слов они рассмеялись.
— Необычные у нас с тобой были воплощения. Но я доволен, что всё не случайно оказалось.
— Такие пары, как вы — редкость. Не каждые отношения проносятся вот так через много жизней и до самого последнего воплощения.
— Может докатаемся на скейтах, как тогда не докатались? — Предложила Соня.
— Ах да, обязательно. Украду тебя на вечер теперь.
— Я не зря сказала о другой жизни. Здесь у нас родители другие, так что продолжим.
— Я тебе ещё припомню и экзорцизм, и как ты смешно драконов назвала там.
— Ой всё...