"Приговор для всех"
× От моего лица ×
Я прилетела обратно в холодный и сырой Будапешт.
Погода казалась ещё холоднее из отсутствия Джисона. Парень в такую погоду грел мои руки и приносил тёплый чай, ведь у меня они всегда были холодные.
На обыске в квартире, где мы когда-то жили, я не присутствовала, но мне сообщили, что они изъяли мой старый телефон. Именно на нём хранились все записи — мои последние доказательства, моя страховка. Меня уверили, что его вернут позже, после всех разбирательств, но он мне больше и не был нужен. Я уже купила новый телефон, избавляясь от последнего связующего звена с прошлым.
Все эти обыски, документы, сборка файлов, звукозаписей, — я уже уставала от этих нервов, что слушивания переносили с одной недели на другое.
Мы уже перешли в новый год, но Давида так и не осудили, всё затянулось слишком долго.
Меня изматывали эти допросы, вставать рано — ложиться поздно, постоянные встречи с адвокатом. При этом никакой поддержки от родителей, хотя я нуждалась в них. Они обиделись на меня за то, что я сбежала, что я с ним сужусь.
Я нуждалась в поддержке.
В поддержке Хана.
Я помнила его глаза, наполненные беспокойством и любовью. Вспоминала его руки, крепко сжимающие мои, словно пытаясь удержать меня от падения в пропасть. Сейчас, когда я стояла на краю этой пропасти, мне так не хватало его тепла, его прикосновений.
Но нельзя. Эта мысль, как заевшая пластинка, крутилась в моей голове. Мой процесс, его репутация, возможные последствия… Слишком много поставлено на карту. Слишком много всего, что может рухнуть. Оставалось только стиснуть зубы и ждать. Ждать приговора, ждать окончания кошмара, ждать возможности снова вдохнуть полной грудью. И надеяться, что после всего этого, еще останется, что спасать.
Мы вначале ещё переписывались с ним, общались, но потом я начала морозить это всё. Я слишком привязалась к нему, и это было плохо.
Видео с попыткой моего похищения использовали в качестве главного доказательства, и каждый раз пересматривать его мне доставляло ужасную неприязнь.
Но я держалась, чтобы он получил должное наказание.
Наступил день суда.
Сегодня должны были ещё раз послушать всё и вынести приговор Давиду, и весь процес был закртытым.
Никаких присяжных.
Но мас-медиа были.
Я сидела в зале суда, сжимая холодные пальцы в замок. Вокруг всё было слишком официальным, слишком строгим, и воздух, казалось, давил на грудь. Давид сидел в нескольких метрах от меня, в наручниках, с пустым взглядом, но даже сейчас мне казалось, что в этом взгляде читалась злость. Злость на меня.
Мой адвокат сидел рялрм и поддерживал меня.
Я была ужасно сонная, но рада, что этому всему придёт конец спустя два, почти три месяца. Но эти три года, что он забрал от меня уже ничем не вернёшь.
Когда судья зачитывал обвинения, я старалась не дрожать. Всё, что я пережила за годы с ним, теперь стало официальными доказательствами. Фотографии синяков, аудиозаписи с его криками, даже сообщения, которые я когда-то отправляла подруге с мольбами о помощи. Вся моя боль была теперь выставлена напоказ, и это было тяжело.
— Сегодня суд послушает свидетелей ситуации и вынесет приговор в сторону обвиняемого Давида.
— Свидетелей? — спросила я у своего адвоката.
— Да, — ответил он, — Те парни из Кореи.
Я посмотрела на экран телевизора и увидела Банчана который помахал всем поздоровавшись на английском.
Сидел также переводчик, что суд попросил поработать.
— Здравствуйте, — сказал он.
Я слушала парней а не переводчиков.
— Бан Кристофер Чан, — произнёс судья.
— Я, — кивнул он.
— Клянётесь ли вы говорить правду и только правду?
— Клянусь, — поднял он руку.
— Расскажите как всё произошло с вашей точки зрения.
— Сандра пришла к нам в компанию, чтобы занести на ужин.
— Во сколько это было?
— Около пяти часов. Она осталась у нас подождать нас, точнее подвоиру группы. Мы договорились пойти к ней и нашему другому мемберу на ужин. Вышли мы из студии около восьми часов, и направились вниз по лестнице. Мы обсуждали запись нового трека, а она пошла вперёд, чтобы подождать нас на улице. Когда мы спустились, то увидели как он держит Сандру прикладывая какой-то платок к носу. Она уже обессилена почти падала из его рук когда мы побежали к ним. Он кинул, в буквально, кинул её в сторону. Наш другой мембер, Хёнджин, подошёл к ней и начал приводить в чувства. Этот парень же налетел с кулаками на Джисона и начал её бить, Хан же не жал себя в обиду и ответил на кулаки кулаками.
— Знаете ли вы что-то об отношениях Давида и Александры?
— Из её слов, — сказал Чан, — И мне было ужасно обидно это слушать, пожтому даже не представляю как она терпела это всё.
Другие мемберы повторили тоже самое, что и Чан в целом просто другими словами.
И тут наступила очередь Джисона.
Увидеть его по экрану мне было так больно, так ужасно больно.
— Расскажите пожалуйста как всё произошло.
— Сандра пришла к нас окоо 5 и занесла ужин, после этого мы доллны были похеать ко мне на квартиру и поужинать. Мы вышли из студии около 8 часов, Сандра сказала, что уйдёт вперёд на улицу и подождёт нас, чтобы нас не увидели вместе. Айдолы и девушка, понимаете как это бывает, — судья кивнул, — Когда я вышел этот парень прикладывал ей что-то к лицу и она начала терять сознание. Я побежал в её сторону и он откинул её в сторону, просто швырнул как какую-то вещь и побежал на меня. Драку начал он а я просто ответил на это.
— Можете подтвердить, что на видео в тёмно синей куртке находитесь Вы?
Я увидела это видео с их дракой на экране.
Как Давид набросился на него, а Хан повалил его в ответ на землю. Кулаки заменили друг друга, они бились как псы, просто с ужасной жестокостью и я прикрыла глаза не в силах на это смотреть.
— Да, на видео я, подтверждаю, — сказал он, — Но знайте что этот человек не просто агрессор, он сломал её жизнь полностью.
— Но к тебе она не побоялась сбежать! — крикнул он.
— Тишину в зале суда!
Хан выглядел таким усталым, сонным, подавленным, просто ужас.
Когда это все закончилось судья объявил перерыв, и я вышла в коридор, опираясь на холодную стену. Вздохнув, я вытащила новый телефон и открыла чат с Ханом. Он писал мне каждый день, даже если я не всегда отвечала. «Ты как?» — вот последнее сообщение, пришедшее час назад. Я машинально напечатала: «Жива» и нажала отправить.
Вскоре заседание продолжилось. Адвокат Давида пытался смягчить наказание, но доказательства были неопровержимыми. Когда объявили, что ему предстоит несколько лет тюрьмы, я почувствовала странную пустоту. Я не радовалась и не чувствовала облегчения. Только осознание того, что этот этап моей жизни наконец закрывается.
После суда мне сообщили, что я имею право на компенсацию за моральный и физический ущерб. Деньги меня не интересовали, но, возможно, они могли бы помочь мне начать новую жизнь. Может быть, даже вернуться в Сеул.
Поэтому потребовала компенсацию, что суд сразу же одобрил и ему призначили достаточно большую сумму.
Все знали, что у него эти деньги имеются, поэтому подготовка документов началась почти сразу.
Когда я вышла из здания суда, воздух показался мне более лёгким. Я снова посмотрела на телефон. На экране горело новое сообщение от Хана:
«Ты заслуживаешь счастья».
Я улыбнулась и впервые за долгое время почувствовала, что готова к новому началу.