Сны из прошлого

Сону хотелось много о чём поговорить с Чонвоном, подольше побыть в его обществе, однако сильная сонливость овладела его телом. Он настолько был слабым и сонным, что шок из-за Ян Ынби перешёл на второй план. Чонвон о чём-то рассказывал, однако он мало что понимал. Лишь что-то бормотал в ответ. И, видимо, в один момент Ян заметил это, по-доброму усмехнувшись.

— Лисёнок, ты спи, я потом к тебе присоединюсь, — Чонвон уже хотел было встать с кровати, как Сону, не смотря на своё состояние, крепко схватил парня за руку, не давая ему сдвинуться с места.

— Не уходи, — лишь промолвил он едва слышимым голосом, — не уходи, пока я не усну, пожалуйста…

— Но мне… — замялся Чонвон.

Ведь ему нужно убраться по кухне, постирать одежду, принять душ и подготовиться к завтрашнему дню. Для него каждая секунда, минута чертовски важна. Но вопреки всему он бы посидел с Сону ещё немного, правда, однако этот парень прямо сейчас напоминал ему живого мертвеца…

Однако, внимательно осмотрев Кима, Ян понял, что с ним что-то не так. Неужели он боится уснуть один?

— Ну, как ребёнок, блин, — решил пошутить Чонвон, вновь поудобнее устраиваясь рядом с ним. — Эй, тебе точно удобно спать в этом? — кивая на одежду, переспрашивает он затем. Он вообще-то предлагал ему домашнюю, удобную одежду, однако Сону наотрез отказался и сказал, что так ему намного лучше.

— Как ни странно, с этим худи я чувствую себя в безопасности, — тихо говорит Сону, его глаза чуть ли не закрываются. — Оно пропитано запахом Сонхуна…

— Вот оно как, — Чонвон задумчиво кивает под себя. — Понятно…

Если честно, он нифига не понимает.

У него такое ощущение, словно он попал в какой-то сериал прямо в середине сезона как новый персонаж, отчего он понятия не имеет, что вообще творится. Хотя… ему казалось, что если попросить у Джея, то тот ему обо всём расскажет. А вот Сону… он загадочный парень, с которым на самом деле тяжело сближаться.

А давить на таких скрытных людей, как Сону, Чонвон не любил. Ему просто остаётся надеяться, что однажды Сону начнёт открываться ему и будет считать его своим другом, но а пока… придётся довольствоваться тем, что есть.

— Чонвон-а… — послышался слабый голос, который прервал его мысли.

— М?

— А ты веришь в мистику? — спросил Сону, заставляя знакомого взглянуть на себя.

Посмотрев на него, Ян увидел, что его глаза закрыты, и он будто бы уже засыпает.

— Не знаю, со мной никогда ничего мистического не происходило, — но, тем не менее, отвечает Вон. — А ты что, веришь?

— В последнее время — да, — шепчет Сону в ответ, а Чонвон ощущает, как Ким нашёл его руку даже с закрытыми глазами, мягко сжимая. Его пальцы были настолько ледяными, что Ян вмиг разволновался и обхватил их двумя руками, пытаясь согреть. Да, на улице реально холодновато, но вот дома вроде бы была нормальная температура… Так что с ним не так?

— У тебя всегда такие холодные руки? — взволнованным тоном поинтересовался Чонвон.

— Почти всегда, — усмехается Сону, слегка приоткрывая глаза и глядя на него. — Зато сердце горячее, как пламя.

— Думаю, тогда ты тот, кто может растопить моё ледяное сердце, лисёнок, — невольно начал флиртовать Чонвон.

Ну, это у него в крови, и он ничего с этим не может поделать. Однако он благодарен Сону, который не стал обращать на это внимание, как многие, напротив он принял его стиль общения таким, какой он есть. А когда Ким стал флиртовать с ним в ответ в шутку, то стало ещё веселее с ним проводить время.

После его слов оба одновременно заливаются тихим смехом.

— Почему ты начал верить в мистику? — решил он вернуть первоначальный разговор.

Сону замолчал, прежде чем продолжить едва различимым голосом. На самом деле, Чонвону становилось немного страшно из-за странного состояния друга, однако он решил не заострять на этом внимание… Паниковать раньше времени Чонвон не любил.

— Я облажался, — произнёс Ким, прикрывая глаза.

— Зашёл слишком далеко, дал невидимой тёмной силе овладеть мною. Теперь, когда я хочу забить на всё, чтобы наконец-то быть с ним, эта сила не даёт этому случиться, понимаешь? Будто назад пути нет, и я должен дойти до конца… Моим разумом тупо овладели, Вон-а. Я так хочу быть с ним, но…

— Ты о чём? — искренне не понимает Чонвон, чувствуя по телу мурашки непонятно от чего. — Эй, лисёнок?..

В ответ тишина.

Ян понимает, что парень в этот момент просто-напросто провалился в глубокий сон.

— Что за… — шепчет он в недоумении, но понимая, что тот крепко спит, осторожно встаёт с места и берет испачканную рубашку Кима со стула, чтобы постирать. Он ощущает себя таким беспомощным в эту минуту, будто бы ни чем не может помочь своему новому другу.

Благо сообщение от Джея отвлекает его, отчего он улыбается.

На самом деле, когда Сону привёл Джея в кафе, Чонвона он почему-то оттолкнул. Надменный взгляд, хмурые брови, высокомерное отношение к персоналу… а кого такое притянет к себе? Точно не Чонвона.

Однако Джей снова вернулся. В тот день было мало посетителей, а Пак был почему-то тоскливым, словно его что-то гложило. По натуре простодушный и общительный Чонвон тогда решил как-то заговорить его, и пошло-поехало… Ян никогда бы не подумал, что может найти общий язык с таким человеком, как Джей. Оказалось, что тот достаточно интересный человек, если пообщаться с ним поближе. Даже складывалось ощущение, словно Вон нашёл внезапно своего старого друга, которого давно не мог найти. Настолько с ним можно говорить буквально обо всём и ни о чем… Их разговоры будто бы бесконечные, если, конечно же, не остановиться вовремя.

И таким образом Джей часто приходил к нему, чтобы выпить и поболтать с ним, когда он работал.

«куда вы с Сону ушли?» — гласило его сообщение.

Yang Jungwon:
ко мне домой

Jay Park:
Охуеть, а меня когда позовешь?

Yang Jungwon:
ОМГ, не так быстро, Джей-я!!!

Jay Park:
ну я хочу быстро, Чонвон-а
Уже невтерпеж (((

Чонвон заулыбался, прежде чем положить стирку в стиральную машинку. Джей точно так же, как и Сону, быстро уловил суть. Яну нравится в шутку флиртовать со всеми, а когда люди мгновенно понимают эту фишку и начинают заигрывать в ответ, то и правда становится в разы интереснее…

Yang Jungwon:
а ты не хочешь позвать меня к себе?

Jay Park:
ты хочешь, чтобы мои родители застукали нас, когда мы будем…

Yang Jungwon:
🤫

Jay Park:
Когда мы будем смотреть сопливые милые дорамы…

Yang Jungwon:
Хахахха

Jay Park:
Сону все еще у тебя?

Yang Jungwon:
Ага, он уже спит

Jay Park:
Он в порядке?
В смысле…
С ним всё хорошо?
Сегодня он выглядел так себе

Yang Jungwon:
Вы с ним близки?

Jay Park:
Мы искренне ненавидим друг друга.

Yang Jungwon:
чего?
не похоже…

Jay Park:
Так как он себя чувствует?

Yang Jungwon:
вроде бы нормально

«Присмотри за ним, когда меня не будет», — хотел бы Чонвон так написать, но имеет ли права? Его немного смутил ответ Джея, где он говорит, что у них взаимная ненависть. Так запутанно, на самом деле…

Jay Park:
Вроде бы?

Yang Jungwon:
ты точно ненавидишь его?

Jay Park:
не уверен…

Yang Jungwon:
но Сону тот, кто привёл тебя в кафе-бар… что-то не складывается🤔

Jay Park:
скажем так, он раньше доставлял мне неудобства. В тот день он решил угостить меня за это, а так мы не близки.

Yang Jungwon:
Ясно

Jay Park:
кстати, прости за Хуна… он обычно не такой. Он просто запаниковал из-за Сону, поэтому повёл себя так грубо по отношению к тебе. Но он очень дружелюбный, поверь

Yang Jungwon:
не поверю, если не извинится передо мной лично😌

Jay Park:
я вас услышал, Ян Чонвон
Завтра у тебя смена?

Yang Jungwon:
Даааа

Jay Park:
тогда я заскочу к тебе вечером

Yang Jungwon:
Соскучился?)

Jay Park:
О да

Yang Jungwon:
Взаимно (

****

Если это очередной кошмар, то Сону хотел бы немедленно проснуться. Настолько всё ужасно, что хуже уже не будет. Да уже некуда!

Собственный брат… Какое же он животное, черт его побери!

Он хотел бы забыть раз и навсегда эту злосчастную ночь, где произошло нечто необратимое. Что-то, что невозможно вычеркнуть из памяти… Неужели Сону заслужил всего этого дерьма? Неужто этот психопат решил раз и навсегда уничтожить его? Если это так, то у него получается.

Медленно и верно.

Пак младший всегда верил в чудо. Сону всегда надеялся на что-то светлое, на что-то лучшее. Несмотря ни на что. Думал, что всё это временно. И что бы ни случилось, он обязательно переживёт. Однако Сонхун снова и снова и безжалостно ломает всё светлое и хорошее в нём. Он ломает надежду на лучшее…

Заслужил ли Сону того, как собственный брат чуть ли не изнасиловал его? Не оставил живого места в губах, словно изголодавшийся зверь, которому показали кусок свежего мяса. Больно закрыв своей грубой ладонью рот младшего, он творил всё, что вздумается. Сонхун был намного сильнее, чем он… И этого он прекрасно осознавал.

Только вот в один момент в голове брата словно что-то щёлкнуло. Он шокировано посмотрел на младшего, прежде чем выскочил с места, а после без слов покинул его комнату.

Тем временем младшего эта ночь разбила раз и навсегда. Он никогда не будет таким, как прежде. Ничего уже не будет как прежде. У таких людей, как Сонхун, отсутствует чувство жалости к другим. Такие люди, как его брат, получают неимоверное удовольствие, ощущая свою власть над такими слабыми людьми, как Сону… Такова реальность.

Возможно, это начало нового ада.

Ведь когда Сонхун впервые ударил его, то после это повторялось время от времени. Но кто же знал, что этому монстру этого станет мало… Теперь он попробовал чего-то новое, и Сону уверен, что теперь он будет домогаться снова и снова. К его счастью, Сонхун в последний момент отчего-то одумался… Но будет ли везти Сону всегда?

Ведь в следующий раз, Сонхун, вероятно, просто сделает это. Он просто изнасилует его окончательно… Сону никогда не подумал бы, что у брата не всё в порядке с головой. И что у него такие отвратительные склонности…

Во-первых, Сону парень, а во-вторых, он его родной младший брат, черт возьми! Где такое видано?!

Сону стало тошно от своего вида: на тонкой бледней шее теперь красовались огромные багровые засосы, которые вряд ли исчезнут в скором времени; грудь, плечи, рука, живот… всё тело были покрыты алыми отметинами, а на губах не было живого места. Он и сам не знает, сколько времени сидел в ванной комнате ночью, отчаянно и до крови потирая каждый участок своего тела… У него была настоящая истерика так, словно его душа почернела. Слёзы лились ручьем, ни на миг не останавливаясь. Он чувствовал себя так, будто бы уже не заслуживает существовать в этом мире… Его гордость и честь сильно задеты. Настолько, что Сону впервые в жизни хочет так сильно умереть. Исчезнуть. Превратиться во что-то… Лишь бы на него в зеркале не смотрел этот убитый юноша, который окончательно потерял смысл во всём.

Как он теперь посмотрит в лицо Чонсона? Он теперь не такой невинный и чистый… Теперь он не заслуживает в этом мире ничего, кроме смерти.

Два дня Сону не выходил из комнаты. Не ел, не пил. Не ходил в школу. Лишь ходил в уборную по зову природы и всё. Слёзы закончились, лишь огромная дыра в душе. Он впервые в жизни благодарил своих родителей, которым обычно плевать на него. И на этот раз им было как-то фиолетово на него, это было к лучшему. Это был самый лучший исход.

Страх, что Сонхун вернётся и изнасилует его, ни на миг не покидал его. Он, невольно засыпая, вздрагивал в самом настоящем ужасе, что брат вернётся… Вернётся и доведёт дело до конца.

Однако Сонхун эти два дня не появлялся.

На третий день родители заявляют, что уезжают на неделю на командировку. И в этот момент душа Сону покидает его тело… Ледяной холод пронизывает его спину, а сердце замирает от паники. Он перестаёт дышать, чувствуя, как сейчас свихнется от этого кошмара.

Блять, Сонхун ведь вернётся и сделает с ним непонятно что!

Три дня ада даёт о себе знать. Три дня без ничего заставляет ощущать Сону никчёмным. У него нет ни сил, ни желания встать с кровати. Пусть лучше так умрёт… Все будут только счастливы, он в этом уверен как никогда прежде.

В один момент сбылось то, чего он боялся больше всего.

Сону крупно вздрагивает, когда дверь открывается со скрипом. И не нужно быть гением, чтобы гадать, кто же зашёл в его комнату…

Наверняка на этот раз снесло крышу брата окончательно.

Всё это время он не показывался ему. Честно говоря, такое его поведение пугало Сону сильнее, чем когда-либо.

Неужели это было затишье перед бурей?..

— Родители уехали, — заявляет Сонхун как обычно своим безэмоциональным голосом.

Легендарно… как он может вести себя как ни в чем не бывало?

— Встань и поешь.

Сону ничего не отвечает, не реагирует даже. Теперь для него ничего не имеет смысл. Да он даже собственноручно готов дать ему нож, что он спрятал под подушкой. Пусть зарежет, убьёт заживо, а после пускай делает всё, что только вздумается с ним… Всё равно душа покинет тело и останется всего лишь жалкая оболочка.

— Сону. — повторяет старший более твёрдо, но ничего не слышит в ответ.

Младший мысленно ожидает, как брат возьмёт грубо за шиворот и заставит встать насильно, однако тот в следующую минуту почему-то молча покидает его комнату.

Пронесло…

На этот раз каким-то непонятным чудом пронесло.

Насколько сильное затишье его ждёт? Кто знает.

Наверное, пришло время смириться с участью. Возможно, это его наказание… А вдруг он в прошлой жизни был плохим человеком, а теперь расплачивается за все свои грехи? Всякое ведь возможно. Старший брат и есть его карма, не так ли?..

Старший снова возвращается. Вечером.

— Поешь. — тоном, не терпящим возражения, произносит он, прежде чем поставить поднос с едой и стакан воды на его тумбочку. Странно… Сонхун, которого он знает, никогда не допускает такого. Ведь по его мнению все должны есть только за столом, не иначе.

— Блять, ты решил сдохнуть? — не выдерживает затем Сонхун.

«Да», — мысленно отвечает Сону, но в реальности только отворачивается от него. Он даже краем глаза не хочет видеть его. Это отвратительно… Пак Сонхун мерзкий.

Пак и на этот раз почему-то не трогает его. Лишь говорит напоследок что-то вроде «чтобы тарелки были чистыми, иначе мало не покажется».

Младший понимает, что если он не выполнит его приказ, то его ждёт очередное суровое наказание. Ведь Пак Сонхун никогда не потерпит такую наглость. Даже представить не хочется, что он с ним сделает… Однако Сону просто сдался, ему хочется стать живым мертвецом, а после — настоящим.

— Твою мать, Пак Сону! — на следующий день старший звучит до жути разъяренным. Сону и на этот раз не смотрит на него. Даже если он что-то сделает с ним, то у него тупо не будет сил как-то реагировать на это…

А, возможно, смерть уже близка.

Как же нелепо… Каково это — сломать человека, который всем сердцем любил эту жизнь такой, какая она есть, и верил в только лучшее и светлое? Сонхуну наверняка и представить не нужно, каково это.

Потому что нынешний Пак Сону считает, что смерть — единственный его выход.

Говорят, без еды человек может прожить несколько месяцев, а без воды — от трех до семи дней. Интересно, а сколько дней он может протянуть?

А смерть уже близка?.. Если да, то осталось совсем немного, и он покинет этот тёмный мир… Этот кошмар закончится раз и навсегда.

Домогательство старшего брата стало последней каплей.

Сону даже не сможет посмотреть в лицо своего любимого друга Чонсона, так в чём вообще смысл существовать?

— Ты, блять, даже не притронулся к еде! — психовал тем временем Сонхун, однако плевать. Всё равно его голос звучит как-то отдалённо…

Это хороший знак, не так ли?

Как ни странно, Сонхун снова уходит, изо всех сил сдерживая себя. Не давит как раньше, просто уходит чертовски злым. Возможно, вечером вернётся пьяным и ещё более обозленным на него? Тогда неудивительно.

Как и Сону думал, хён возвращается вечером. Но не пьяным или злым, как он представлял себе, наоборот каким-то подавленным и спокойным?

Сону находит в себе силы посмотреть на брата, который ставит на его тумбочку стакан воды и смотрит на него каким-то нечитаемым взглядом. Он, как и всегда, выглядит красиво, но что-то в нём точно изменилось… Судя по школьной форме, брат только что вернулся из школы. Вид его не такой, как всегда: он бледный… белый как призрак, губы его сухие и потрескавшиеся, а под глазами красуются огромные синяки, видимо, от недосыпа.

— Сону-я, — вдруг губы старшего трогает мелкая улыбка? Хотя… в его случае, его улыбка напоминала оскал, вселяя лишь невероятную жуть. — Выпей воды, хорошо?

Сону-я… какой, к черту, Сону-я?! Это жутко! Он никогда не звал его таким образом, да и ещё каким-то ласковым голосом… он уже совсем слетел с катушек? Кажется, так и есть.

— И это… — брат в следующую минуту вытаскивает из кармана пачку купюр, после поставив деньги возле воды. Откуда у него столько денег — Сону понятия не имел.

— Погуляй со своими друзьями и прекращай лежать. Если не хватит этих денег, попроси ещё, договорились?

Похоже, Сону уже давно сдох и видит какой-то нереалистичный сон, где Сонхун-хен стал не похожим на самого себя. Да, он и раньше заботился о нем, однако делал это как-то агрессивно… В последний раз, когда его сверстники избили из-за цвета волос, Сонхун-хен сильно разозлился. И, видимо, после наказал всех его обидчиков, раз уж те после боялись даже смотреть в сторону Сону. А после… обработал его раны. Предложил сделку, где они соврут всем, что он упал с лестницы, благодаря чему младший целую неделю не ходил в школу и хорошенько отдохнул от всего, что его тревожит. Да хён тогда почему-то сказал, что все ему завидуют, ведь он красивее любой девушки… Сону тогда даже не понял, в шутку ли он сказал это или нет, однако эти слова почему-то успокоили его, вселяя в него некую уверенность.

Тогда казалось, что всё действительно налаживается. Казалось, что отношения со старшим братом станет ещё лучше… Но кто же знал, что они пробьют дно? Блять, всё пошло к чертям!

Это было очередное затишье.

Сону устал жить так… в смысле, вечно ожидать чего-то плохого.

К счастью, его скоро не станет, и это стало его новой надеждой на лучшее, как бы ужасно это ни прозвучало.

Он почти что неделю не придаёт признаки жизни. И на седьмой день Сонхун буквально взрывается.

— Вставай! — Пак буквально врывается в комнату и, подходя к нему, хватает за плечи, заставляя сесть на кровати. Сону мало что соображает, но, возможно, это тот самый момент… или точка кипения? То, чего младший представлял в своей голове много раз с тех пор, как перестал на что-то реагировать. И вот… ему удалось вывести из себя этого психопата. Сону теперь точно конец.

— Сука, ты хочешь сдохнуть от голода или хочешь, чтобы я собственными руками убил тебя?!

— Убей… — лишь шепчет Сону слабо, едва удерживая свой взгляд на своём брате. Он и правда выглядит разъярённым и таким, будто ничего не видит от злости.

Однако Сонхун застывает, в следуюущую минуту смотря на него потеряно, Сону же пользуется этим моментом и вытаскивает из-под подушки нож.

— Убей меня собственными руками, хённим, — он дрожащими руками от бессилия протягивает ему холодное оружие.

— Иначе я убью себя.

— С-сону, — шепчет Сонхун растерянно, и это так странно.

Слишком непривычно видеть его таким… уязвимым? Неужели он наконец-то осознал, что на этот раз перестал управлять своим младшим братом?

Самый страшный человек — это тот, кто не боится смерти, и тот, кому больше нечего терять. Может быть, поэтому Сонхун перестал казаться таким устрашающим для младшего? Ведь тот взял его и растоптал безжалостно.

Возможно, если бы на месте Сонхуна был бы совершенно другой (чужой) человек, это не сломало бы и не задело бы Сону настолько глубоко?..

— Не делай так, дай мне нож… — хриплым голосом выдаёт старший, в ответ Сону только и мотает головой.

— Я убью себя, и тогда ты успокоишься, хён. Разве не этого ты добивался? — криво улыбается Сону, отчего глаза старшего начинают блестеть, и он качает головой в отрицании.

— Это… — голос брата, наверное, впервые в жизни для младшего дрожит от страха, — это н-не так, Сону-я… Я… Я не выдержу, если не будет тебя, понимаешь меня? Поэтому прекрати меня испытывать, солнце… брось нож.

— Это ты меня испытываешь, хён! Каждый божий раз! Мне надоело жить с мыслями, что же меня ждёт на этот раз? Каким же образом брат меня накажет? И что я, черт возьми, сделал не так… Знаешь, каково это — жить в постоянной тревоге? Думаю, нет! Ты ведь настоящий робот, у которого отсутствуют все человеческие эмоции! — Сону и сам не понимает, откуда в нем появились силы, чтобы накричать на своего хёна. Однако у него началась невероятная истерика, отчего он даже не пытался сдерживаться… Только один вопрос постоянно мучал его: почему он, блять, такой живучий?

— Ошибаешься… — на удивление Сонхун не злится, его голос звучит как никогда печально. — Мне известно как никому другому, каково это — постоянно жить в страхе… знаю, каково это — тревожиться так, что скоро сойдешь с ума. Ты хоть понимаешь, через что мне приходится проходить? И через что я прошёл ради того, чтобы ты лишь бы был в безопасности? И ты хочешь в один миг уничтожить все мои старания?..

— Тогда п-почему… — Сону на какой-то миг теряется полностью, видя, как Сонхун сидит перед ним на коленях и буквально изливает ему душу. В это мгновение он кажется самым настоящим и искренним.

Он вновь становится таким уязвимым и беззащитным перед братом, и старший этого понимает, раз уж сразу же вынимает из его рук нож и прячет куда подальше.

— Я н-не знаю… — шепчет Сонхун с некой обреченностью. И Сону казалось, что если бы его брат умел бы плакать, то прямо сейчас зарыдал бы перед ним… Только вот он не умеет так.

В следующий момент хён роняет голову на колени младшего и дышит быстро-быстро так, будто бы у него заканчивается кислорода в лёгких.

— Я, блять, не знаю, почему поступил так! Я был пьяным и… бля… я долго сдерживался… Прости меня, Сону-я, умоляю, прости…

И если бы Сону был прежним, он бы не выдержал и погладил бы брата по голове, искренне прося успокоиться. И всё будет хорошо. Он забудет, он простит его несомненно, однако…

— Родные братья не поступают так, хён! — в истерике выпаливает он, заставляя Сонхуна вздрогнуть и поднять на него взгляд. — Это чертовски дико, и мы с тобой никогда не будем прежними, понимаешь?!  Т-ты…монстр, хён!

Сонхун смотрит на него каким-то другим взглядом, его лицо ничего не выражает, и от этого становится ещё страшнее. Что с ним не так?..

Однако хён прерывает тишину будто бы не своим голосом:

— А ты уверен, что я твой родной брат?

Невероятный холодок проходит по телу, а сердце замирает.

Сону ничего не понимает, он на грани. Ощущение, будто бы он вот-вот потеряет

сознание…

— Т-ты о чем?

— Ничего, — Сонхун встаёт с места как ни в чем не бывало и будто бы не у него некоторое время назад была настоящая истерика из-за Сону… — Обещаю, впредь я не буду тебя трогать, Сону. Я буду делать вид, что не знаю тебя. Только у меня есть просьба, и если ты выполнишь её, я оставлю тебя в покое раз и навсегда.

— Что за просьба? — не понимает Сону, но ожидая только худшее.

— Не испытывай ни себя, ни меня. Поешь и набирайся сил. Ты же не хочешь, чтобы твой друг праздновал свой день рождения в одиночестве?

И в голове Сону что-то щёлкает. День рождения Чонсон-хена… Он ведь пообещал ему, что устроит самый лучший день рождения для него. Правда, младший не понимает, откуда хён об этом знает, однако его ничего уже не удивляет…

****

Каково это — просыпаться в слезах и ощущать невероятную жалость к кому-то? Ким Сону даже представлять не нужно.

Если до этого Сону испытывал самую настоящую жалость к младшему, то теперь сердце почему-то болело и за Сонхуна тоже…

Ведь Сонхун любил, но никогда не умел показывать свою любовь. Хотя бы из-за того, что его этому никогда не учили…