No Ordinary Love III

Зафар.

Какое непривычное имя для американца. Впрочем, с чего я решил, что он американец? Наташа долгое время жила и работала на Ближнем Востоке, может быть она познакомилась с ним там?.. И как давно они знают друг друга? Скорее всего, что давно... Мм... Черт... Опять эта ноющая головная боль на месте ожога... Она отвлекает меня... Мешает думать... А подумать есть о чем...

Так на чем я там остановился?.. Наташу сняли с восточного направления три года назад, после вопиющего в практике ФБР случая с Салливаном. Жуткая мразь, в ад ему и дорога! Но сейчас не о нем. Сейчас об этом Зафаре... Кто он, и что их связывает с Наташей? Имеет ли он какое-то отношение к тому странному мужику из моего сна?..

Чееерт... Эта жуткая головная боль. Она начинает сильно меня раздражать... Принять таблетку, чтобы стало легче, или еще немного потерпеть? Вдруг удастся уснуть? Какой я все-таки наивный - конечно же не удастся.

Итак, Зафар... Если предположить, что Наташа познакомилась с ним на Ближнем Востоке, то получается, что знакомы они довольно давно... С другой стороны, я не могу быть абсолютно уверенным в том, что они познакомились именно там. Мы с Наташей очень много времени проводим вдали друг от друга, и я совершенно не представляю, чем она занимается все это время. Надеюсь, что исключительно работой... Головная боль... Она неумолимо усиливается. Что ж, вполне ожидаемо... Терпи, Джексон. Терпи и...думай... Не стоит пить таблетки, когда Наташа рядом. Не хочу, чтобы она это видела...

Нет, я не понимаю, а какого, собственно, хрена, мне стыдно перед ней, словно я глотаю что-то запрещенное, а потом ловлю с этого нереальный кайф? Миллионы людей во всем мире лечатся с помощью лекарственных препаратов... Вот только мне все отчетливее кажется, что с моими таблетками что-то не то...

Может быть, у меня очередной глюк, и мне все это померещилось? Я имею в виду, никакого Зафара не было, и Наташа ничего такого не произносила во сне. Но я не принимал препарат ни сегодня, ни вчера, ни позавчераааа... Аааа... Дьявол...

Дикая, бесячая головная боль. Я уже почти смирился и привык с ней жить. Но физическая боль ничто по сравнению с болью душевной. Меня и раньше предавали женщины. Обманывали. Поступали безжалостно и гнусно. Делали мне больно. Но Наташа? Нет, только не она. Я просто не могу в это поверить. Всему должно быть простое и логическое объяснение...

Но я четко слышал, как она сказала: «Зафар, я люблю тебя».

Зафар. Я. Люблю. Тебя.

В какой ситуации женщина говорит нечто подобное мужчине? Когда он приходится ей близким родственником, лучшим другом, просто коллегой? Возможно... Все возможно... Но Наташа так чувственно стонала во сне, словно ей снилось, что она занимается с ним любовью...

Нет, не могу. Не могу больше терпеть. Боль становится просто невыносимой. Боль сводит меня с ума. Наташа сводит меня с ума. Я только сейчас понял, что слово «боль» тоже женского рода... Мне надо принять препарат, и к черту все остальное! К черту Наташу! К черту этого Зафара!

А может... Может, попросить Билла узнать по его проверенным полицейским каналам, кто такой этот самый Зафар?.. Мм... Гениальная мысль, Джексон, браво! Я ведь ровным счетом ничего не знаю о нем, кроме имени: ни как он выглядит, ни чем занимается, ни где живет. И, уж тем более, у меня нет номера его медицинской страховки. Очень смешная шутка, Джокер, просто обхохочешься! Особенно, про страховку. Уже представляю, как Билл выразительно смотрит на меня, как на полного идиота, и при этом крутит пальцем у виска.

Нет, Билл однозначно отпадает. А если я еще приплету сюда свои сны, то Брей чего доброго решит, что на почве ревности у меня окончательно поехала крыша.

Стоп! А как же Макс? Получается, он не единственный, кого Наташа по-настоящему любила? Интересно, Зафар появился в ее жизни до или после Макса? И почему она никогда не рассказывала мне о нем? А я? Любит ли она меня на самом деле?

Как много вопросов и ни одного ответа.

Боооже...как же адски болит голова. Надо принять таблетки, причем немедленно. А если Наташа проснется и увидит? К черту Наташу. К черту! Все к черту! Я сдохну от боли, если не приму препарат.

Майк осторожно отогнул край одеяла и медленно сел на кровати, свесив ноги вниз. Затем, немного подумав, протянул руку к ночной лампе на прикроватной тумбочке, и в помещении спальни загорелся тусклый рассеянный свет. Мужчина лег обратно в постель и, повернувшись на правый бок, принялся скрупулезно изучать лицо любимой.

Свет был неярким и совершенно не мешал девушке продолжать спать, но вместе с тем Майкл прекрасно видел ее красивые, женственные черты, яркий лихорадочный румянец на щеках, мелкую болезненную испарину на лбу. Наташа лежала на боку, лицом к нему, ее тело было спокойным и расслабленным, она ровно и почти незаметно дышала во сне. В какой-то момент мужчине показалось, что девушка и не дышит вовсе, и он наклонился ближе к ее лицу, поймав щекой ее горячее, сухое дыхание.

«Нет, я не могу поверить, что Наташа могла так поступить со мной. Только не она. У этих слов должно быть другое объяснение», - певец сосредоточенно нахмурил брови и протянул руку к женскому лбу, чтобы проверить температуру, но в последний момент отдернул руку, испугавшись, что может нечаянно ее разбудить.

Головная боль тем временем не проходила, а, напротив, становилась лишь сильнее. Майкл с силой сжал зубы, пытаясь терпеть, и в следующую секунду снова сел в кровати. Он четко понимал, что сил терпеть у него больше не было.

Мужчина выключил свет, и спальня вновь погрузилась во тьму. Майкл еще раз прислушался к спокойному, ровному дыханию девушки и, поднявшись с кровати, потихоньку двинулся в сторону двери.

«Да гребаный комод», - выругался он про себя, неожиданно наткнувшись в кромешной тьме на мебель. Он испуганно замер на несколько секунд, с опаской прислушиваясь, не проснулась ли Наташа от произведенного им шума. Убедившись, что та по-прежнему спит, Майкл аккуратно продолжил свой путь.

Бесшумно выскользнув за дверь, певец прямиком направился в сторону гостевой спальни, где в ванной комнате, в специальном тайнике у него был припрятан заветный аптекарский пузырек. Мужчина быстро зашел в помещение, закрыл дверь на ключ и, предусмотрительно включив воду в душе, без промедления полез в свой тайник. Пошарив рукой в узком отверстии в стене, певец вытащил упаковку с таблетками и незамедлительно принял сразу две, не запивая водой. После, он опустился на пол, откинул голову на стену и мучительно прикрыл глаза. Теперь оставалось только ждать...

По истечении пятнадцати минут, которые показались Майклу вечностью, препарат начал действовать, приглушая боль до вполне терпимого состояния. Вода по-прежнему лилась на мраморный пол душевой кабины, привлекая его внимание своим тихим, успокаивающим шумом.

Певец поднялся с пола и, скинув с себя шелковую домашнюю пижаму, быстро шагнул под теплые водяные струи. Затем протянул руку к позолоченному барашку крана с холодной водой и начал плавно поворачивать рычажок от себя и вниз.

Вода постепенно становилась все холоднее и холоднее, но Майкл упорно поворачивал переключатель до тех пор, пока еще были силы терпеть воздействие низкой температуры на его организм. Он шумно и резко выдыхал через стиснутые зубы, ощущая на коже холодные водяные капли, которые миллионами тонких, обжигающих иголок вонзались в его беззащитные плечи, спину и ягодицы.

Он до последнего надеялся, что ледяная вода поможет отрезвить его рассудок и привести в порядок беспорядочный ход мыслей. Но как бы он не пытался убедить себя в том, что все в порядке, и ничего ужасного не произошло, у него это совсем не получалось.

Когда Майкл вышел из душа, на ходу заматывая белоснежное махровое полотенце вокруг своих стройных бедер, он уже был абсолютно уверен в том, что Зафар - Наташин любовник и именно с ним она встречалась в Вашингтоне несколькими днями ранее.

***

Я - сумасшедший, одержимый лишь мечтой,

Всю жизнь свою прожить вдвоем с тобой.

Но не могу ответить честно сам себе -

Что нравится мне: ненависть или любовь к тебе?

Очередной поклонник-Казанова

Пытается взять в плен тебя.

Не остается колебаний у меня,

И в бой иду я снова, ненавидя и любя.

Уже давно ты подсылаешь женщин мне

С благим предлогом - жизнь мою устроить.

Я выбор сделал и обратно отправляю их к тебе,

Еще и приложив записку: «Вынужден опять расстроить!

Ведь я люблю одну тебя,

Иль ненавижу - как же разобраться?

И я согласен ненависть испытывать, любя,

А может быть дарить любовь и с ненавистью распрощаться?»

Но ты не жди, что буду я внимать

Любому слову твоему - напрасно!

Ты думала, что сможешь мной играть?

Что ж, я прощу тебя, но не шути с огнем - опасно.

Мне иногда приятно детектив читать,

Осознавая, что не я - убийца.

Хотя, мне кажется, могу его понять -

От этих мыслей сердце бешено стучится.

Love to hate you. - Erasure

- Билл, ну долго ты еще будешь распивать свой чертов кофе?! - Майкл недовольно сверкнул в сторону телохранителя своими большими карими глазищами и нервно поправил волнистую прядь волос, упавшую прямо на лицо.

- Джокер, а тебе известно такое слово, как удовольствие? - спокойно парировал Билл, смачно отхлебывая напиток из большой, белой кружки, демонстративно закатывая при этом глаза от наслаждения.

Певец шумно выдохнул через нос и недовольно закусил нижнюю губу, продолжая сверлить Брея пристальным недобрым взглядом. Впрочем, начальник охраны «Его Величества Короля Поп-Музыки» этих косых взглядов в свою сторону не замечал, так как, несмотря на то, что часы на стене показывали без пятнадцати минут четыре утра, и на кухне кроме них никого больше не было, Джексон сидел за столом в своих любимых непроницаемых авиаторах Ray-Ban.

- Я получаю удовольствие, Майк, от того, что распиваю свой чертов кофе, - Билл принялся разъяснять своему боссу очевидные вещи, и Майкл прекрасно понимал, что таким образом начальник его охраны «тонко» стебётся над ним. - В Неверлэнде варят божественный кофе. Наташа поняла бы меня, а тебе не дано, так как ты предпочитаешь пить чай, как всем нам известно.

В этот самый момент Брей в упор посмотрел на своего хмурого визави и не мог не заметить, что при упоминании имени «Наташа», Джексона сильно передернуло, а его губы, накрашенные ярко-красной помадой, скривились в злобной ухмылке.

«Ну все ясно, опять поссорились, - констатировал про себя Брей. - И что интересно стряслось на этот раз?»

Билл тут же во всех красках представил, как в очень скором времени будет бегать по самым престижным магазинам, бутикам и салонам Лос-Анджелеса в поисках примирительно-охренительного букета/шоколада/бриллианта/автомобиля/дома, в зависимости от степени вины своего подопечного перед его возлюбленной. И, судя по чересчур недовольному виду Джексона, скорее всего, это будет очередная шикарная вилла, не меньше. Впрочем, сама Наташа никогда и ничего не требовала от певца в материальном плане, и все это были персональные Джексоновские закидоны и широкие, денежные жесты его гениальной и таинственной души.

Едва заметно улыбнувшись собственным шуткам в адрес своего именитого босса, Брей тихо и довольно крякнул и не спеша продолжил свою нехитрую трапезу.

Понимая, что поторопить Брея с его утренним кофе-брейком у него не получится, певец тяжело вздохнул, снял свои солнцезащитные очки и положил перед собой на стол. В этот самый момент Билл чуть было не подавился очередным глотком крепкого, обжигающего напитка. «Какого?.. Он в зеркале себя видел или делал это в темноте?»

Только сейчас пожилой мужчина обратил внимание на то, что губы певца накрашены слишком ярко и безобразно криво. Впрочем криво накрашен был не только его рот. С глазами дела обстояли ничуть не лучше: густо накрашенные ресницы слиплись между собой и напоминали паучьи лапки, стрелки на верхних веках были разной длины и четкостью исполнения явно не блистали. Светлый тональный крем был нанесен на лицо небрежно, неравномерными, жуткими пятнами. Майкл Джексон - Король стиля и умопомрачительный красавчик по мнению миллионов - в этот утренний час, по мнению самого Билла, выглядел откровенно хуево.

«Может быть, это его очередной гениальный вызов мировой общественности?» - нахмурился про себя Брей, а вслух осторожно поинтересовался:

- Джокер, может быть позвать Карен?

- Что-то не так, Билл? - небрежно обронил певец, перекрещивая руки на груди.

- А? Да нет. Все так. Все так... - Билл Брей тактично крякнул и сделал очередной глоток превосходного кофе, стараясь более не смотреть в сторону своего чудаковатого босса. Да уж, чудить, это вполне по Джексоновской части, но чем бы, как говориться, дитя не тешилось...

***

В студию звукозаписи Майкл Джексон прибыл в начале восьмого утра.

Охранник на входе в киностудию, веселый, полноватый дядька лет пятидесяти, с шикарными усами и латиноамериканской наружности, удивился столь раннему визиту именитой поп-звезды, но ключи от монтажной комнаты выдал беспрекословно, даже не поинтересовавшись, какая нелегкая принесла певца в такую рань. В это самое время весь голливудский бомонд еще только-только разъезжался с улетных вечеринок к себе домой, ну или по номерам отелей, а этот трудоголик уже на работе ни свет, ни заря! Лучше бы покатал в своем шикарном лимузине какую-нибудь не менее шикарную красотку, ну, а потом...

«Совсем хреново у парня с личной жизнью. Все-таки правду о нем пишут и говорят. Не до баб ему, не до баб...» - охранник лишь сочувственно покачал головой вслед удаляющемуся от него поп-королю.

Майкл небрежно бросил ключи от «монтажки» на невысокий столик у входа, туда же кинул свою черную кожаную куртку и устало опустился на стул перед темным, выключенным монитором.

Мужчина и сам не знал, зачем он приехал сюда. In the Closet был полностью смонтирован и готов к премьерному показу на ТВ. Ему просто надо было сбежать куда-нибудь из Неверлэнда, а точнее, от Наташи, и лучшего места он не придумал.

Певец вздохнул и включил последовательно монитор, компьютер и монтажную студию. Несколько минут он безразлично наблюдал за тем, как аппаратура постепенно оживает, выводя на экран начальный кадр его мини-фильма. Джексон наклонился чуть вперед и ткнул пальцем кнопку «проиграть видеозапись».

На несколько недолгих секунд на экране мелькнула его собственная сексуальная задница, соблазнительно обтянутая черными джинсами. Следом появилось изображение тонкого девичьего профиля с аккуратненьким носиком, густыми ресницами и чувственными, пухлыми губками. Затем, после небольшой перебивки, почти на весь экран во всей своей красе показалась высокая, округлая женская грудь, лишь слегка прикрытая фривольным белым топиком.

Джексон плотоядно ухмыльнулся на это и быстро облизал сухие губы, на мгновение почувствовав во рту парфюмированный вкус помады. Грудь у Кэмпбелл, надо признать, была невероятно хороша. Он прекрасно сумел разглядеть ее и насладиться всеми возможными ракурсами и видами еще во время съемок. Впрочем, как и всем остальным. А вот, кстати, на экране появились красивые женские руки, которыми модель томно скользила вверх по своим стройным, длинным ногам, привлекая внимание к оголенному, подтянутому животу.

И все-таки жаль, что он пошел на поводу у своих чувств и убрал из клипа все самое пикантное и откровенное, а посмотреть там было на что. Но теперь уже слишком поздно, глупо и неловко в очередной раз что-то менять, в противном случае, весь съемочный коллектив решит, что у него серьезные проблемы с головой, и певец никак не может определится, чего он хочет в итоге от этого долбаного видеоряда.

Наташа определенно была права, разозлившись на фривольности с его стороны по отношению к чернокожей топ-модели, но теперь это его мало волновало.

«Я люблю тебя. Зафар».

«Я. Люблю. Тебя. Зафар».

Майкл не мог думать ни о чем другом, кроме этой фразы. Она непрерывно звучала в его голове, словно старая, заезженная пластинка. Говорят, ревнует лишь тот, у кого у самого рыльце в пушку. Наташа и раньше видела его в обществе красивых, эффектных женщин - Брук Шилдс, Дайана Росс, Уйтни Хьюстон, Мадонна, да и просто с женщинами-коллегами и с теми, кто работал с ним на сцене и принимал участие в съемках его мини-шедевров. Так с чего вдруг сейчас она прицепилась к Наоми?

Отступившая было под воздействием расслабляющего препарата паранойя накатила с удвоенной силой. Майкл до хруста в суставах сжал кулаки, пытаясь обуздать свои гнев и подступающие к горлу слезы.

Сегодня ночью он понял, что ненависть не просто слово. У нее есть имя, и это имя - Наташа. Он ненавидел ее всеми фибрами своей ноющей души, каждой клеточкой своего воспаленного мозга.

Майкл, мысленно погрузившись глубоко в себя, вот уже минут двадцать бессмысленным взглядом пялился в монитор, на котором на постоянном повторе крутился все тот же In the Closet. Он с ужасом ощущал, как внутри тягучей, дьявольской патокой разливается черная, зловещая пустота, грозясь целиком засосать его тело и душу в мрачную пучину небытия и безысходности. Его и раньше предавали женщины. Он и раньше страдал от того, что получал откровенную насмешку в ответ на свои искренние и сильные чувства. Брук, Дайана, Мелисса, Кэти.

Раньше он злился, бесился, ревновал, жалел себя, уходил в глубокую депрессию или неглубокий запой. В порыве чувств писал лирические стихи в тему, что-нибудь типа «Все бабы подлые, лживые суки» и убирал подальше в стол, чтобы это «наследие» никогда не нашли его потомки. Ведь Майкл Джексон, святой и безгрешный, не может так плохо думать о женщинах. Еще как может, мать их! Он много чего о них думал, но лишь Наташа была способна вызвать в нем это ощущение беспомощности, заброшенности и пустоты внутри.

Впервые он испытал подобное в доме Даэрти, когда тот «доверительно» поведал ему о том, что Наташа - элитная проститутка и спать с богатыми и влиятельными мужчинами является неотъемлемой частью ее древнейшей профессии. Никаких глубоких чувств, дружище Майкл, только чистой воды бизнес.

Тогда Пол обманул его из ревности, потому что сам был влюблен в Наташу, и хотел, чтобы она осталась с ним. Но Наташа предпочла не Пола Даэрти, Наташа предпочла Майкла Джексона, со всеми его фобиями, несовершенствами, заскоками, истериками и тараканами. Но тогда, за те несколько дней, пока он думал, что влюбился в обычную продажную девку, певец прошел все круги ада, безоговорочно поверив Полу, как своему лучшему другу.

Джексон съежился от резкого, противного холода, пробежавшего вдоль позвоночника. Зачем он вновь вспоминает об всем этом? Может быть потому, что он снова ошибается насчет Наташи, и все на самом деле не так, как ему кажется?

Нет. На сей раз он абсолютно уверен. Наташа предала его. И где эти чертовы таблетки?..

Ты прокололась, детка,
Удар в спину, детка.
Сердечный приступ, детка,
Мне нужно твое тело...

Страстный поцелуй, дорогая,
Ты просто сука, детка,
Меня от тебя тошнит, детка,
Ты такая ненадежная...

Он принимает морфий.

Когда Майкл шел к своей кожаной куртке, за ярко-красной шелковой подкладкой которой был припрятан заветный медицинский пузырек, его взгляд случайно зацепился за небольшое, порядком пошарпанное и помутневшее от старости зеркало.

«Боже, кто это?» - Джексон замер на полпути, с ужасом вглядываясь в свое отражение.

- Брей, какого черта ты мне не сказал... - раздосадованно выдохнул певец и что есть мочи заорал через запертую дверь «монтажки»:

- Билл! Брей! Карен ко мне! Срочно!

- Ну срочно, так срочно, - спокойно пожал плечами находившийся прямо за дверью начальник охраны и дружелюбно улыбнулся стоявшей неподалеку блондинке с большим макияжным кейсом в руках:

- Ну что, милая, теперь твой выход.

На что девушка лишь молча кивнула головой и подошла к двери. Постучав, она подождала, когда из-за двери послышится недовольное и громкое: «Кто?», и тихо ответила: «Майк, это я, Карен». Раздался щелчок, дверь приоткрылась и девушка бесшумно скользнула внутрь.

Билл Брей вновь улыбнулся: он знал, что так оно и будет, поэтому позвонил Карен Фей еще до того, как они с боссом сели в его шикарный лимузин, направляясь на киностудию. Тот факт, что это было раннее утро, Брея мало волновал: все сотрудники мистера Джексона были прекрасно осведомлены о том, что у них ненормированный рабочий день, и каждый из них может понадобиться своему звездному боссу в любое время дня и ночи.

***

Наташа на своем огромном внедорожнике выехала за ворота Неверлэнда и быстро набрала довольно приличную скорость, направляясь по загородной дороге в сторону Лос-Анджелеса.

Как они с Дереком и предполагали изначально, на письме шантажиста никаких отпечатков обнаружено не было. На конверте отпечатки были, и принадлежали они трем разным людям. Предположительно, их оставил курьер, служащий офиса и тот, кто принес это самое письмо для доставки. И теперь девушка направлялась в город, в центральный офис почтового сервиса, с четким намерением это выяснить.

Когда она проснулась сегодня утром, Майкла рядом уже не было. Впрочем, как и не было роскошных цветов на соседней половине кровати, какой-нибудь милой безделушки под ее подушкой или нежного любовного послания от певца. И температуры у девушки тоже не было. Когда-то давно в одном из медицинских журналов Наташа прочитала о том, что повышение температуры тела не всегда является признаком какого-либо заболевания, иногда у этого явления совершенно иные причины, например, сильный стресс или общее переохлаждение. И то и другое имело место быть накануне.

Обиделась ли она на Майкла, что на сей раз он не проявил никаких признаков своего особого внимания к ней? Абсолютно нет! Скорее всего, прямо среди ночи певцу пришла в голову очередная гениальная идея клипа, песни, танца или сценического перформанса, и он на сильном эмоциональном подъеме, позабыв обо всем вокруг, рванул воплощать свои задумки в жизнь. Таковы уж они, гении, и с этим ничего не поделаешь. Их мозг устроен и работает совершенно по-другому, и ты либо понимаешь и принимаешь это, либо вашу пару ждут огромные проблемы в будущем.

Когда Майкл творил, он был полностью поглощен процессом, ему ни до чего не было дела - ни до полноценного сна, ни до правильного питания, ни до радостей сексуальной близости с любимой женщиной. Ни до чего! В такие моменты его просто надо было оставить в покое, кормить с ложечки как маленького ребенка, укладывать спать и оберегать от внешних раздражителей и мелких бытовых неурядиц. Но когда этот, наполненный неуемными творческими порывами и фонтанирующим креативом, период проходил... Майкл, на какое-то короткое время, становился только ее Майклом. А потом все повторялось снова.

Наташа улыбалась своим мыслям, пока парковала огромный автомобиль на одной из центральных улиц города, перед многоэтажным, офисным зданием, на первом этаже которого располагалось нужное ей учреждение.

- Доброе утро, мэм. Чем могу быть вам полезна?

Миловидная блондинка в строгой фирменной одежде сервиса, оторвала свой взгляд от каких-то бумаг, как только у входной двери призывно звякнул колокольчик, оповещая о появлении в офисе очередного посетителя. Девушка в униформе сверхпрофессионально улыбалась все время, пока Наташа шла к ее рабочей конторке, и дергано расправляла пальцами обеих рук красно-синий шифоновый шарфик на своей шее, тем самым выдавая свое внутреннее волнение. Нервничает? По какому поводу? Романова внимательно всмотрелась в ее лицо, после чего дружелюбно улыбнулась:

- Доброе утро, мисс... - Наташа бегло опустила глаза на ее бейдж. - Джейн. Могу я видеть Дилана Кларка?

- Дилана? Мм...боюсь, что нет, мэм, - девушка неловко отвела глаза в сторону и печально вздохнула.

- Сегодня не его смена? - Улыбка Наташи стала еще теплее, а голос мягче, что всегда очень быстро располагало людей к ее персоне.

- Сегодня его смена, мэм, но... - Девушка вновь печально вздохнула. - Дилан не вышел на работу. Такое с ним впервые. Я боюсь, что с ним могло что-то случиться.

Наташа все это время внимательно изучала расстроенное лицо девушки. Глаза слегка покраснели и припухли, словно она совсем недавно плакала. Тонкие пальцы по-прежнему рассеянно теребили пышный бант фирменного красно-синего шарфика. Серьезно? Романова была уверена, что между этой милой девушкой и Диланом определенно что-то есть, но мисс Джейн по каким-то причинам боится ему позвонить. Почему? Возможно, Дилан женат, и девушка элементарно боится наткнуться по телефону на его законную супругу.

- Мм... Хорошо. Тогда как я могу переговорить с вашим управляющим?

- По этому коридору, третья дверь направо. Мистер Качински. Дональд Качински.

Наташа тепло поблагодарила девушку за конторкой и быстрым шагом направилась в указанном направлении. Без труда отыскав нужную дверь, Романова два раза отрывисто в нее постучала.

- Я занят! - раздался недовольный голос из-за двери, который явно принадлежал уже довольно немолодому мужчине.

Наташа закатила глаза и, решительно повернув ручку, толкнула дверь и вошла в помещение.

- Я же сказал, что... - на нее тут же уставились злые серые глаза, но гнев во взгляде быстро сменился на милость, и мужчина расплылся в томной улыбке. - О, мисс, прошу прощения... Хм...чем обязан?

«Тоже мне, дамский угодник, - хмыкнула про себя Романова. - Толстый, лысый, старый, а все туда же».

Девушка мило улыбнулась мистеру Качински, опускаясь в мягкое кресло для посетителей, после чего медленно и грациозно закинула ногу на ногу. Управляющий судорожно сглотнул, пробежавшись взглядом по стройным женским ногам.

- Мистер Качински, я собственно вот по какому поводу. Дилан Кларк ваш работник, все верно?

- Хм... Да, есть у меня такой сотрудник. А в чем, собственно, дело? - фыркнул мужчина, и его сальные глазки за стеклами очков вспыхнули каким-то странным азартом. - Что натворил этот мерзавец?

- Ну почему сразу же натворил? Может быть это с ним что-то случилось? Что-то нехорошее?

Наташа быстро поняла природу неприязни управляющего к своему подчиненному: Дилан - молодой, симпатичный парень, а этот старый, опытный прохиндей, поди, волочится за каждой женской юбкой. Может быть, он положил глаз на мисс Джейн и теперь шантажирует юную особу, что расскажет об их служебном романе с Диланом кому следует? О, харассмент - это так... по-голливудски.

- Так вы в курсе, мистер Качински, почему ваш сотрудник не вышел сегодня на работу? - Наташа выразительно посмотрела на мужчину, наблюдая при этом, как его лоб покрывается мелкой испариной, и тот судорожно хватается за огромный носовой платок, быстро убирая лоснящуюся влагу со своего лица.

- Мне это совершенно не интересно! На его место претендуют толпы желающих с улицы, и если он не дорожит своим заработком, то я никого здесь не держу!

- Вы даже не передали сотрудникам в офисе, чтобы те позвонили ему и спросили, в чем дело? - Вот теперь Наташа была определенно удивлена.

- У него нет домашнего телефона, не говоря о мобильном, - раздраженно бросил мистер Качински, и вновь скользнул оценивающим взглядом по девичьей фигурке. - А, собственно, почему вас так сильно интересует его персона, мисс..? - он вопросительно уставился на девушку, только теперь осознавая, что та до сих пор не соизволила представиться.

Романова лучезарно улыбнулась мужчине в ответ и придвинулась вместе с креслом вплотную к его столу:

- Наташа Романова, специальный агент ФБР, - девушка довольно хмыкнула, наблюдая, как быстро вытягивается от удивления лицо управляющего, пока его глаза встревоженно бегают по женской фотографии и имени на внутренней стороне удостоверения Федерального Бюро Расследований. - А теперь, мистер Качински, поговорим как взрослые, серьезные люди.

***

На выходе из здания почтового офиса Наташа обратила внимание на ярко-красный спортивный автомобиль, который был припаркован на противоположной стороне улицы, между двумя рядами стройных, высоких пальм.

«Ну надо же, какой красавец...» - выдохнула девушка, даже не пытаясь скрыть своего восхищения. Она прекрасно знала, что это за автомобиль: Макларен F1, который в начале этого года пришел на смену гоночным болидам и стал заветной мечтой богачей со всего мира.

Машина привлекала внимание своим ультрамодным, неповторимым дизайном, и многие прохожие на улице с восторгом оборачивались на нее, а кто посмелее, подходили поближе, чтобы рассмотреть этого стального, «агрессивного» красавца. «Разгон до 386 км/ч, мировой скоростной рекорд для спорткаров подобного класса, - все никак не могла успокоиться Романова. - Хочу себе точно такой же, причем, срочно».

С восхищением разглядывая машину с противоположной стороны улицы, девушка сместилась чуть левее, чтобы был виден номерной знак спорткара. Как только Наташа прочитала нехитрый набор из нескольких букв и цифр, ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, кому принадлежит автомобиль, и это понимание заставило девушку нахмуриться и нервно повести плечами. Эти буквы и цифры всегда значили для него очень и очень много. Зафар. Это его машина, а, значит, надо срочно убираться.

Девушка поспешила ретироваться с пункта своего наблюдения и, резко крутанувшись вокруг своей оси, чуть не врезалась в стоявшего позади нее мужчину.

- Хочешь поймать Наташу Романову в свои сети, купи самую шикарную в мире тачку, - Зафар ухмыльнулся, не сводя с нее своих темных, проницательных глаз. - А ты все не меняешься, Романова, красивые автомобили по-прежнему твоя главная, непроходящая страсть. Рад снова видеть тебя, моя дорогая.

Наташа злобно посмотрела в сторону красивого, элегантно одетого мужчины, попутно пытаясь скрыть от него всю ту богатую гамму чувств, которую вызывал в ней этот брутальный альфа-самец, и далеко не все эти чувства были с негативным, отрицательным оттенком. Все-таки большая любовь не проходит бесследно...

- Доброе утро, мистер Хариф. Жаль, что не могу разделить вашей радости по поводу нашей незапланированной встречи.

Девушка решительно обогнула мужчину справа, направляясь к своему автомобилю. Зафар ухмыльнулся на ее последнюю реплику и, грубо схватив за локоть, резко притянул обратно к себе.

- «Мистер Хариф» из твоих уст, звучит очень...мм...сексуально. Мне так даже больше нравится, - его жаркий шепот обжег ее нежную кожу, и Наташа невольно дернулась от него, но сильные мужские руки легко удержали ее на месте. - Мне всегда нравился твой неприступный характер, твой вольный, необузданный норов. Во мне это неизбежно разжигает древний инстинкт охотника.

Девушка почувствовала, как от его слов, по коже мгновенно побежали мурашки, но теперь у нее был крепкий иммунитет к его мужским чарам. Наташ резко развернулась лицом к Зафару и открыто посмотрела ему в лицо, откровенно насмехаясь.

- Слишком поздно, Зафар, ты упустил свой единственный шанс. Все это на меня больше не действует.

Самодовольное выражение лица мужчины мгновенно сменилось на растерянное, но Зафар быстро взял себя в руки, и его черты вновь приобрели дьявольский, враждебный оттенок.

- Возможно, я проиграл битву, но еще не проиграл войну. Помни об этом, Романова. У меня в руках самое мощное, самое смертельное оружие против Джексона, - он с такой силой стиснул ладонями ее плечи, что Наташа слегка скривилась от боли.

В следующее мгновение Зафар неожиданно и резко отпустил ее и, напевая себе под нос мотив какой-то популярный песни, не торопясь, пошел в сторону своей шикарной машины, с нескрываемым удовольствием наблюдая за кучкой ротозеев, столпившихся возле его навороченного спорткара.

Наташа быстро зашагала к своей машине, ни разу не обернувшись на красивого, харизматичного мужчину, который был под стать своему эффектному железному коню. Девушка открыла ключом водительскую дверь своего внедорожника и устало плюхнулась на сиденье. Слова Зафара про оружие никак не шли у нее из головы.

Что, черт побери, он имел в виду? Других женщин? Ее ревность? Его ярость? Наташа тяжело вздохнула и глянула в зеркало заднего вида. Ответ на вопрос пришел так внезапно, что от неожиданности ее рука соскользнула вниз, с ключа зажигания.

Самое смертельное оружие против Джексона - это она сама. Вот что имел в виду Зафар.