No Ordinary Love III

Как бы мне найти в этом мире ее?
И не потерять, что сложнее еще.
Жизнь бы с ней прожить, до скончания дней
Еще сложнее...

День, ночь все равно -
черно-белое кино.

День ночь, как ты там?
Может все-таки не зря по слогам
Добрые сказки в детстве читали нам.

Не отпускай меня.
Не отпускай...

Сказки. - Чи-Ли и Гоша Куценко

***

Его приятный мелодичный голос негромко звучал в тишине ее комнаты:

- И тогда прекрасный принц бесстрашно взобрался на самый верх высокой-высокой башни из слоновой кости и...

- Майкл? - тихим и ласковым, почти сонным голосом перебила его девушка.

- Да? - мужчина, с необычайной нежностью, посмотрел на нее своими необыкновенными карими глазами.

- Пообещай мне, что сказочный принц обязательно спасет свою прекрасную принцессу. - Она внимательно и даже слегка строго смотрела на него, ожидая ответа.

- Обещаю. - Легкая улыбка тронула уголки его губ, а глаза заискрились еще большей теплотой.

- И что будет любить ее, несмотря ни на что, - ее голос стал более требовательным и слегка капризным.

- Обещаю. - Он улыбнулся еще шире, обнажая красивые ровные зубы.

- И что не натворит глупостей, - всё никак не унималась она.

Он мгновенно смутился от чего-то, молниеносно отвел свой взгляд от ее лица и, вместо ответа, напряженно молчал, нервно покусывая свою нижнюю губу.

- Майкл.? - произнесла она все с той же вопросительной интонацией, но еще более настойчиво.

- Он обязательно натворит глупостей, без этого никак, - печально вздохнул певец, продолжая смотреть куда-то в сторону. - А всё потому, что он очень сильно любит свою прекрасную принцессу. А влюбленные сказочные принцы такие дураки...

Еще немного помедлив, он повернул голову обратно и пристально посмотрел ей в лицо. Затем наклонился ближе, бережно поцеловал в висок и прошептал:

- Я думаю, что ванна уже готова. Тебе помочь раздеться?

- Спасибо, Майк, но я прекрасно справлюсь и сама.

Девушка неохотно поднялась с кровати и направилась в сторону ванной комнаты.

Мужчина, продолжая лежать на постели, приподнялся на локтях и, нервозно покусывая губы, неотрывно наблюдал за ней. Его пронзительный взгляд был полон щенячьей тоски, которая очень быстро сменилась разочарованием, смешанным с немалой долей удивления и даже озлобленности, как только она молча прошла в ванную и закрыла за собой дверь на замок.

Раньше она никогда не стеснялась раздеваться перед ним и делала это весьма охотно. Вот и сейчас он сильно рассчитывал хотя бы издалека полюбоваться ее великолепным обнаженным телом. Однако, она не позволила ему даже такой, казалось бы, почти невинной малости. Что за..?

Он с тихим, протяжным стоном откинулся головой на подушки и мысленно закатил глаза: «Похоже, сегодня не твой день, ЭмДжей. Что же все-таки произошло с ней в этом чертовом Вашингтоне?»

Майклу с большим трудом верилось, что Наташа могла так сильно расстроиться из-за убийства какого-то там отъявленного подонка. Он даже знал наверняка, что ей приходилось слышать и видеть еще более ужасные и мерзопакостные вещи, так какого черта она вернулась обратно в Неверлэнд такой холодной и отстраненной? Сильно переживает по поводу выдвинутых против нее обвинений в убийстве? Или Джонсон пригрозил ей отстранением, понижением в должности, серьезным служебным расследованием, увольнением из спецслужб, или что-то в этом духе? Но он, прекрасно зная своенравный характер своей возлюбленной, был абсолютно уверен в том, что всё это вряд ли ее волнует. Тогда что же, твою мать, произошло во время ее поездки на самом деле?

Он старался не думать, но его мысли вполне предсказуемо метнулись к Салливану. Майкл судорожно выдохнул и прикрыл глаза, понимая при этом, что не испытывает ни капли жалости к внезапно убиенному. Напротив, внутри у него все ликовало, а на красивых мужских губах играла злорадная ухмылка, постепенно превращаясь в хищный звериный оскал.

Кто бы ни отправил эту мразь на тот свет, он готов был самолично поблагодарить его за это. Жалкий, убогий, тупой сукин сын, посмевший поднять руку на женщину, которая при этом охраняла его жизнь и жизнь его семьи.

Кем этот моральный урод возомнил себя? Властителем мира, которому всё дозволено? Теперь пускай катится самой наикратчайшей дорогой прямиком в Ад! Он и сам бы с удовольствием прикончил его собственными руками... Черт, а если Наташа узнает... А если она уже знает?

Тогда, в Вашингтоне он солгал ей, сказав, что не знает его имени и не представляет, как он выглядит. Но он прекрасно все знал. Имя «Майкл Джексон» в США все-таки не пустой звук и открывает порою такие двери, которые, казалось бы, открыть совершенно нельзя. Он, пускай и не так быстро, как бы ему того хотелось, но узнал имя этого подонка, кем он является, чем занимается, изучил его внешность по фотографиям. Ее медицинскую карту ему, конечно же, не дали, да он и не настаивал. Он не хотел читать все те ужасы, что были там написаны.

Еще в возрасте тринадцати лет всерьез заинтересовавшись медициной и анатомией человеческого тела, он имел представление о том, что происходит с женщиной во время и после изнасилования в физическом плане. А что творится с ней в психологическом и эмоциональном, он даже боялся представить...

Говард Салливан. Ублюдок, из-за которого он чуть было не потерял любовь всей своей жизни, и сам каким-то чудом избежал смерти, когда наглотался сильнодействующих препаратов в попытке суицида. Он просто не мог больше жить тогда, понимая, как гнусно и подло поступил, отвернувшись от самого дорого ему человека, вместо того, чтобы понять и поддержать.

Когда при свете белого дня он вновь увидел длинный белесый шрам на ее спине, в той самой гостинице в Вашингтоне, в нем разом поднялась невероятно сильная, удушающая волна ярости и жажда мести. «Чтоб он сдох», - эта внезапная мысль болезненно сильно полоснула тогда его сознание.

Но убить человека, пускай и такого отморозка, как Салливан, он бы вряд ли смог, и тогда у него созрел план, план, который мог бы стоить ему репутации, карьеры, свободы и... огромных денег. Но в те минуты яростного помутнения в сознании, знаменитому на весь мир своим человеколюбием и добродетельностью певцу было откровенно наплевать на себя.

Лежа на кровати, мужчина вновь хищно оскалился. Так ему уроду и надо! Он лишь надеялся, что его смерть была долгой и мучительной. Но если Наташа когда-нибудь узнает, что это он хотел... Нет, нет и еще раз нет. Наташа точно не узнает об этих его темных делах. Тот человек пообещал сохранить всё в тайне, и он ему поверил...

Майкл приоткрыл один глаз и покосился на дверь ванной. Он в тоже мгновение представил, как за этой самой дверью самая прекрасная в мире женщина лежит в воздушной мыльной пене, совершенно обнаженная, и горячая вода бережно ласкает ее идеальное тело. «О Боже... сжалься надо мной, облегчи мои мучения», - мысленно простонал певец, осознавая, как размышления о свершившейся мести быстро вытесняются мыслями совершенно иного плана...

Это было странно, но чем больше она его отталкивала, тем сильнее он к ней стремился. Ее сегодняшний завуалированный отказ в близости лишь еще больше разогнал его эротическую фантазию и заставил желать ее во сто раз сильнее. В душе этого неординарного мужчины жил вечный завоеватель, искатель приключений и неисправимый фантазер. К тому же, Майкл прекрасно помнил до самых мельчайших подробностей, как выглядит ее обнаженное тело, да и с фантазией у него все было в полном порядке.

Он снова прикрыл глаза, полностью расслабил тело и разрешил своему неуемному воображению работать на него.

***

Наташа погрузилась в горячую ванну и прикрыла глаза от удовольствия: ароматное лавандовое облако невесомо окутало ее с головы до ног. Девушка улыбнулась - Майкл постарался на славу, и она почти не чувствовала воды из-за обилия белой пушистой пены, которая нежными мыльными пузырьками оседала на ее распаренной коже.

Наташа медленно провела руками по своим плечам, круговыми движениями втирая в них лавандовый аромат, и с тихим наслаждением выдохнула, ощущая, как приятно расслабляются мышцы под воздействием целебного тепла. Она очень быстро разомлела и, наверняка, задремала бы прямо в ванной, но мысли, роившиеся в ее голове, мешали уснуть, и она вяло размышляла обо всем, что произошло за последние сорок два часа.

Барни. С виду фермер как фермер. Приятный, общительный, добродушный мужчина преклонных лет; прекрасная, крепкая американская семья. Но что-то едва уловимое, ускользающее от ее внимания, никак не давало девушке покоя.

Она всё думала над этим, пока, наконец, не поняла, что именно. Его взгляд. Временами, когда он думал, что она не смотрит в его сторону, погруженная глубоко в свои мысли, Барни смотрел на нее так, словно узнал. Но это было попросту невозможно. Наташа обладала фотографической памятью на лица и готова была поклясться, что никогда и нигде не встречала этого человека раньше.

Тогда откуда возникло это странное, тревожное ощущение? Может быть, Барни просто-напросто обознался, приняв ее за кого-то другого? Одним словом, она путалась в своих догадках, относительно этого, с виду обычного, добропорядочного фермера, и, в конце концов, решила особо на нем не зацикливаться: возможно, всему виною нервный стресс, недосып и последствия аварии - вот и мерещится всякое...

Девушка крепко зажмурила глаза, вдохнула полной грудью теплый, влажный воздух помещения и, задержав дыхание, резко ушла под воду с головой. Вынырнув через несколько минут, она жадно задышала через рот, быстро убрала рукой душистую, мягкую пену с лица и, широко распахнув свои глаза, заставила себя подумать о мужчине, которого ненавидела сейчас больше всего.

Зафар. Ее враг номер один на сегодняшний день. Она должна разгадать его игру во чтобы-то ни стало и спасти Майкла от неминуемой беды. «Пешка сделала свой ход». Она должна вычислить эту самую пешку и выяснить, что задумал Хариф.

Несмотря на то, что Зафар весьма жестоко расправился с ее мучителем, отомстив за все ее нечеловеческие страдания, Наташа не испытывала никакой благодарности к нему. Только сейчас она начала понимать, что убийство было всего лишь частью его зловещего, хитроумного плана.

Когда она увидела на спине у Салливана точно такой же шрам, как и у нее, то сильно испугалась, в первую секунду решив, что это Джексон. Девушка сразу же вспомнила их страстное любовное свидание в одной из гостиниц Вашингтона в ночь премьеры его клипа Black or White. Певец вел себя весьма подозрительно тогда, кричал, словно обезумевший, что убьет эту мразь собственными руками, а затем, агрессивно прижав ее грудью к панорамному остеклению, обнажил ее спину и долго рассматривал шрам, осторожно прикасаясь к нему пальцами, словно хотел запечатлеть его в своей памяти в самых тонких, мельчайших подробностях.

А эти его мольбы причинить ему физическую боль во время интимной близости были явным признаком того, что его мучают угрызения совести, и, возможно, он принял решение, от которого сам теперь страдает. Именно поэтому она уехала вместе с ним в Неверлэнд, даже не поставив в известность свое руководство: Наташа сильно боялась, что Джексон может натворить дел.

Несколько дней она внимательно, но так, чтобы он не заметил, наблюдала за ним: слушала, не ведет ли он секретных переговоров, не крутятся ли вокруг Неверлэнда мутные, подозрительные люди. Да, она попросту следила за ним, и Майкл был бы в бешенстве, если бы узнал об этом, но девушка вела себя очень осторожно.

Не заметив ничего такого, Наташа расслабилась. Она конечно же знала, что певец не был способен убить сам, но у него было достаточно денег, а, главное, дури в голове, чтобы нанять самого первоклассного киллера. Наташа даже испытала легкий приступ паники, разглядывая фотографии трупа и думая о том, что Майкл все-таки решился на месть.

И вдруг, она заметила кое-что, едва заметную улику на мертвом теле, которая ровным счетом ничего не значила для других, но для нее означала очень многое. Зафар Хариф. Это он оставил для нее своеобразный «Привет» в своей оригинальной манере, и девушка с облегчением выдохнула - Майкл не имеет отношения к убийству.

А вот сам Зафар оказался большой проблемой. Он определенно рассчитывал, что, увидев метку на трупе, Наташа сама придет к нему, и он не прогадал. Она попалась на его трюк, а дальше все было до смешного просто: Зафар знал ее самое слабое место и незамедлительно в него ударил, намекнув на реальную угрозу для жизни Джексона и заставив ее молниеносно капитулировать перед его натиском.

При очередном воспоминании о певце по ее щекам потекли слезы. Она видела, какими голодными, полными желания глазами Майкл смотрел на нее сегодня. Даже сейчас, лежа в просторной ванне, она ощущала его дикое, животное желание сквозь стены комнаты и закрытую наглухо дверь. Она не должна, не должна наказывать Майкла за то, что едва не случилось в Вашингтоне. Но злость на себя пока была намного сильнее любви к нему.

Она больше злилась даже не на себя, а на то обстоятельство, что Зафар отверг ее, тем самым провалив, казалось бы, очевидный план. Если бы он согласился на предложение - она в обмен на благополучие поп-короля - Наташа бы пошла на это, не раздумывая. Она наплела бы Джексону что-нибудь правдоподобное о причинах их расставания, а, скорее всего, просто бы солгала, что полюбила другого мужчину и уходит к нему. Она конечно же разбила бы Майклу сердце своим решением, причинив ему много боли и страданий, но зато он гарантированно был бы жив и здоров. К тому же Джексон был вовсе не из тех людей, кто способен страдать всю оставшуюся жизнь по ушедшей большой любви. Он обязательно влюбился бы вновь, и эта женщина осуществила бы все его большие, светлые мечты о семье и детях.

Но Зафар четко дал понять, что пришел не за ней, и это все значительно усложняло. Не сказать, что она испытывала ужас перед будущим, но страх определенно был. Хариф играл с ней с самого начала и про начавшуюся шахматную партию поведал ей не просто так. Зафар был очень и очень умен, он был чертов зловещий гений, и если раскрыл ей свою игру, значит, безоговорочно уверен в своей победе.

Уверен в своем неоспоримом превосходстве над ней.

И как она могла любить его раньше?

Наташа провела руками вниз по своему телу, представляя Зафара. Нет, она не чувствовала отвращения, прикасаясь к себе и думая о нем, но и особого трепета тоже не испытывала.

Но стоило ей подумать о Майкле, как сразу же чувственное тепло разлилось по всему ее телу, а внутренние мыщцы в самом низу живота болезненно-сладко сократились, требуя, умоляя заполнить эту пульсирующую пустоту.

- Майкл... - судорожно выдохнула Наташа, ощущая, как по щекам все еще текут соленые слезы. - Я люблю тебя, милый... я люблю только тебя...

***

Его голова металась по подушкам из стороны в сторону. Глаза были плотно закрыты, а на лбу выступили мелкие капельки пота. Его чувственный рот был слегка приоткрыт, и сквозь него вырывалось жаркое, прерывистое и частое дыхание. Он прикасался к себе так же страстно и интимно, как и во второй части своего нашумевшего мини-фильма.

В ярких эротических видениях, которые плыли перед его плотно закрытыми глазами, его собственный сексуально-агрессивный танец черной пантеры причудливо перемешивался с чувственным приватным танцем Наташи, который она исполняла для него в полутемном кинозале. Иногда он представлял, как они танцуют вместе, представлял ее полный страстного огня взгляд, ее руки, которые плавно скользили по его напряженным мышцам, чувственно и медленно, разнося нестерпимый жар по всему его телу.

Это было похоже на безумие, но он уже был не в силах остановиться и лишь сильнее закусывал нижнюю губу, чтобы не стонать во весь голос. Их страстный танец с Наташей мгновение назад закончился, и теперь воображение рисовало ему, как они занимаются с ней любовью в самых откровенных, экзотических позах.

Он безо всякого стеснения представлял, что это ее руки скользят по его груди, сминая ярко-красную шелковую рубашку. Затем ее пальчики игриво пробегаются вдоль ширинки и нежно сжимают его через ткань брюк. Его тело выгнулось сладострастной дугой навстречу ее прикосновениям, и он инстинктивно слегка согнул ноги в коленях...

Он словно сознательно издевался над собой, рисуя в своих мечтах все более яркие и откровенные эротические картинки. Его тело давно уже горело нестерпимым огнем, в горле пересохло от сильного возбуждения, и ему казалось, что он задыхается от учащенного сердцебиения, утратив способность нормально дышать.

Майкл шумно выдохнул, понимая, что проигрывает этот поединок, и у него больше нет сил бороться со своим наваждением. Он чувствовал, как рука сама собой соскальзывает по груди все ниже и ниже, все ближе подбираясь к тому месту, где давно уже было жарко и болезненно тесно. В конце концов, Наташа не кукла из секс-шопа и не биоробот, который всегда готов доставить удовольствие своему хозяину, и он должен это понимать. Слово «хозяин» заставило его плотоядно улыбнуться. Он хотел бы доминировать над ней, привязать к кровати или взять против ее воли. Ему было стыдно от этих своих мыслей и в тоже время невероятно кайфово. Его сексуальное возбуждение нарастало с невероятной скоростью, и он издал тихий протяжный стон, ощущая, как мягкая чувственная волна захлестнула его и тут же отпустила.

Он тяжело и прерывисто задышал, представляя, как неистово ласкает ее тело, прикасаясь и целуя самым интимным образом, и от этого испытывал мучительное, даже почти болезненное наслаждение. От сильного волнения его дыхание еще больше участилось, а кровообращение в органах усилилось, от чего стало невыносимо жарко. Как же ему хотелось поскорее кончить и прекратить эту сладкую пытку.

«Заниматься самоудовлетворением при наличии живой жены? Это верх распущенности и цинизма! - Майкл тихо рассмеялся, вдруг вспомнив эти слова своего друга Эдди Мерфи, и добавил, мысленно обращаясь к самому себе. - Джексон, вот что ты, придурок, творишь?» Он тихо застонал и перевернулся на бок, пытаясь обуздать свое, так некстати возникшее, вожделение. «Надо просто переключиться, подумать о чем-то другом. Сочинить очередную песню, например. Песню о том, как...» Он задумался на минуту, что-то прикидывая в уме.

Все, что ты должна сделать - просто взять и пройти мимо.
Не улыбайся, когда я здороваюсь с тобой, да.
Не отвечай на мои звонки, когда
Я пытаюсь дозвониться,
Чтобы я задавался одним вопросом: почему?
И мне остается только вздыхать,
Я просто хочу прикоснуться к тебе...

«Неплохо, весьма неплохо ЭмДжей, - улыбнулся он про себя. - Я теперь надо что-то откровенно злое, что-то типа «Я никогда не прощу тебя, сука, за то, что ты мне отказала». Но вместо этого у него получилось:

Я просто хочу прикоснуться к тебе и поцеловать,
Я хотел бы остаться с тобой сегодня,
Я волнуюсь, когда ты рядом... и я...

Майкл взволнованно облизал губы и судорожно выдохнул: даже в песне он не мог на нее обижаться, потому что любовь и желание были сильнее...

Он мечтательно улыбнулся, и его взгляд случайно упал на винтажные настенные часы. «Господи, почему она так долго?» - внезапно забеспокоился он и, резко вскочив с кровати, практически подбежал к двери ванной. Он нервно дернул ручку - заперто.

- Ната, с тобой там все в порядке? - он сильно ударил кулаком в дверь несколько раз.

- Все хорошо, милый! - отозвался ее веселый голос. - Еще пять минут!

***

Наташа вышла из ванной, замотанная в огромное махровое полотенце. Майкл едва смог подавить разочарованный вздох - такой «наряд» совершенно не будоражил его воображение. Вот если бы полотенце было поменьше и покороче... Он вновь покраснел от этих навязчивых, похотливых мыслей, но продолжал пристально смотреть на ее красивые плечи, растрепанные мокрые волосы и загорелые босые ноги. Черт побери, он так по ней скучал все это время, что и не передать словами, переживал за нее, мучился от ночных кошмаров! Он заслужил хотя бы каплю ее внимания и ласки, разве нет?

Тем временем девушка, распахнув огромный платяной шкаф, внимательно изучала его содержимое, определенно пытаясь найти что-то конкретное. Обнаружив искомый предмет, она протянула руку, чтобы взять его, и в этот самый момент полотенце быстро и бесшумно соскользнуло с ее тела вниз. Но она, казалось, даже не заметила этого, чего не скажешь о Майкле. Сначала он судорожно выдохнул, а затем стыдливо отвел свой взгляд в сторону, краснея еще больше.

«Какого дьявола со мной происходит? Чувствую себя как прыщавый подросток, который впервые увидел обнаженную женщину», - недовольно закатил он глаза и вновь посмотрел на нее, разочарованно наблюдая за тем, как Наташа надевает на себя шелковую брючную пижаму.

«Детка, ну зачем? Без нее же было гораздо лучше...»

Пока он мысленно произносил это, девушка прошла мимо, словно и не замечая его присутствия, но потом, будто опомнившись, обернулась и улыбнулась ему натянутой, бесцветной улыбкой. Она тихо легла в кровать, и, повернувшись к нему спиной, накрылась тонким белоснежным одеялом почти что с головой. Майкл вздохнул про себя: может быть, она серьезно заболела, а молчит потому, что не хочет его расстраивать? Он лишь надеялся, что такое ее состояние временное, и завтра она станет прежней.

Мужчина еще раз вздохнул, на цыпочках подошел к кровати и, немного помявшись в нерешительности, осторожно отогнул край одеяла и прилег рядом с ней. Наташа даже не пошевелилась, когда он придвинулся ближе и трогательно уткнулся носом в ее плечо. Запах лавандового масла и свежевыглаженного белья подействовали на Майкла успокаивающе. Он медленно выдохнул и закрыл глаза. Главное, что она здесь, рядом с ним, живая и невредимая, а то с ее-то профессией...

Он двигался словно во сне, когда не удержался и положил свою ладонь на ее бедро, затем, немного помедлив, сместил руку чуть выше, на тонкий, волнующий изгиб девичьей талии. Наташа продолжала лежать неподвижно, словно замерев в ожидании его дальнейших действий. Она никак не поощряла его прикосновения, но и не отталкивала его руку. Он с наслаждением, бесшумно втянул ноздрями цветочный аромат ее волос, в то время как его рука сместилась чуть выше, и чувствительные кончики его горячих пальцев забрались под нежный шелк ее пижамы, робко касаясь обнаженной кожи. Женское тело вдруг разом напряглось, и мужчина замер, решая для себя, стоит ли продолжать дальше. Для него это было сродни хождению по минному полю: никогда не знаешь, в какой момент рванет. Но ему, почему-то, нравилось это напряжение, возникшее между ними. Нравилось преодолевать его миллиметр за миллиметром, прикосновение за прикосновением, словно отвоевывая себе обратно то, что должно принадлежать ему по праву. В тот момент, когда его пальцы нежно поглаживали ее плоский, подтянутый живот, в голове у певца не осталось абсолютно никаких мыслей: ни об убийстве Салливана, ни об ее странном поведении, ни о том, что, возможно, у нее появился другой мужчина (и об этом он тоже думал, причем, в первую очередь).

Его рука медленно спустилась чуть ниже, настойчиво пробираясь под резинку на поясе ее тонких пижамных брюк. Майкл услышал, как девушка тихо и прерывисто вздохнула, но вновь не остановила его, и мужская рука скользнула еще дальше и замерла между ее ног.

Его невероятным образом волновало это ее поведение девственницы, которая словно стесняется и не знает, как правильно прикасаться к нему и поэтому безропотно отдается на волю его опыту и осторожным ласкам. Он начал нежно поглаживать и проскальзывать глубже, с огромным удовлетворением ощущая, как ее тело отзывается на его ласки.

Уже через несколько мгновений она была горячей и мокрой от возбуждения, но мужчина даже не помышлял о том, чтобы проникнуть в нее пальцами, продолжая дразнящими движениями ласкать ее сверхчувствительную плоть.
Тонкие, музыкальные пальцы нежно кружили по набухшему от возбуждения клитору, заставляя все ее тело подрагивать, а мышцы сжиматься от невероятно приятных, чувственных ощущений. Медленный, волнующий круг... затем еще один... и еще.

- Майк... - жалобно всхлипнула она, наконец не выдержав этой сладкой пытки.

- Тшш, девочка... я просто хочу, чтобы ты расслабилась и поскорее заснула.

Коротко поцеловав ее в плечо, мужчина приподнялся на локте и с наслаждением наблюдал за тем, как ее рука беспомощно сминает белую простынь в такт движениям его пальцев. Проклятье. Как же ему хотелось сорвать с нее эти самые пижамные штаны и страстно целовать там, где в данный момент чувственно двигалась его рука. Но каким-то внутренним шестым чувством Майкл понимал: то, что ему дозволено делать и так является непозволительной роскошью.

Он все сильнее прижимался к ней сзади, а когда девушка начала совершать бедрами характерные круговые движения, прикусил зубами ее плечо, чтобы не застонать во весь голос. Он слегка отодвинулся от нее, но и это не помогло: ему казалось, что он вот-вот взорвется лишь от одного созерцания того, как она неумолимо подходит к своей чувственной кульминации.

Внезапно женское тело резко напряглось под его рукой, а затем медленно, волнообразно расслабилось. Ее оргазм был мягким, он даже назвал бы его тихим. Мужская рука все еще покоилась между ее ног, сам он часто и мелко дышал, стараясь унять свою похоть и не сорваться.

Еще раз коротко поцеловав ее в плечо, он наконец отстранился от нее, но в следующее мгновение девушка внезапно развернулась к нему лицом и решительно притянула к себе. Он тотчас оказался над ней, и они начали страстно целоваться, поглаживая и сжимая тела друг друга.

- Майкл...

- Мм.?

- Майкл, ты слышишь? Детские голоса, там на улице.

- Мальчишки приехали в гости. Я обещал им бои на водяных пистолетах и прочее веселье. Мне надо идти к ним, - пожалуй, впервые за все время он был не очень то и рад приезду своих шумных, маленьких друзей.

«Я не хочу уходить от нее. Не хочу. Только не сейчас. Чееерт...»

- Удачи в игрушечном бою, солдат. И возвращайся с победой, - она обхватила ногами его бедра, теснее прижимая к себе, и эротично поерзала под ним.

- Не играй со мной, детка, - сильно охрипшим голосом произнес он и звонко чмокнул в самый кончик ее прелестного носика. - Это может очень плохо кончиться.

Певец быстро высвободился из крепких женских объятий и вскочил на ноги.

- Пока, милая, - почти прокричал он, открывая дверь ее спальни.

- Пока, милый.

Наташа повернулась на бок и обняла подушку обеими руками, зарываясь в нее лицом. Счастливая улыбка сияла на губах против ее воли. Впервые за последние несколько часов она искренне улыбалась. Она почти простила себя за Зафара. Почти...

- Майкл, ну пожалуйста. Я просто поздороваюсь с ней и все, - Наташа улыбнулась сквозь сон, услышав под окном тонюсенький, канючащий голосок Маколея.

- Мак, она очень устала и сейчас крепко спит. Поздороваешься с ней позже, когда она проснется, - его голос был мягким, но сам певец был непреклонен.

- Ну, пожалуйста, всего на одну минуточку, - не сдавался светловолосый пацан. - Я так сильно соскучился по ней, Эпплхэд.

- Я тоже, старик, я тоже очень сильно по ней соскучился, но я еще раз говорю - нет. Ну что, погнали? - Майкл громко хлопнул в ладоши и веселая игра началась.