Глава 10. Всё не просто так...
Певец сел в свою огромную машину, в которой уже ожидала его помощница.
— Доброе утро, мистер Джексон.
— Доброе, Кейт, — машинально отозвался Майкл и тут же ухмыльнулся про себя: «Да ни черта оно не доброе».
Девушка молча протянула ему папку с бумагами, которую певец взял, рассеяно повертел в руках, но так и не открыл.
— Мистер Джексон, мне нужно с вами поговорить… — робко начала помощница.
— Позже, Кейт, всё позже, — раздраженно бросил мужчина и хмуро уставился в окно.
Это означало, что всю долгую дорогу от Неверлэнда до Лос-Анджелеса они проведут молча. Кейт тихо вздохнула и тоже отвернулась к окну.
Майкл пребывал в ужасном эмоциональном состоянии. В последнее время проблемы наслаивались одна на другую, словно хрустящие коржи в торте «Наполеон», и сказывались на душевном состоянии певца самым негативным образом.
Сначала этот влюбленный псих, который преследовал его обожаемую сестренку. Его конечно поймали и отправили на лечение в клинику для душевнобольных, но нервы он успел потрепать изрядно.
Следом за этим скандал вокруг его мини-фильма Black or White. На MTV наотрез отказались и дальше транслировать полную версию клипа, а высокоморальная общественность, в добавок, заставила его публично принести извинения за свое творчество.
Почему?
За что?
Ведь произведения других американских исполнителей не подвергались абсолютно никакой цензуре, несмотря на то, что порою носили весьма и весьма откровенный характер. Взять хотя бы ту же Мадонну! Она вела себя вызывающе сексуально, творила, что хотела на сцене (и не только на сцене), да еще и получала за это награды!
Для Майкла вся эта шумиха вокруг его клипа означала лишь одно — послание дошло до истинного «адресата», которому оно, мягко говоря, не понравилось…
И в окончании всего (так сказать, в качестве вишенки на этом пресловутом многослойном торте) сорвалась сделка по тому самому острову, который он так мечтал подарить Наташе. Владелец райского уголка, без объяснения причин, просто взял и отказался его продавать. А через пару дней Джексон узнал, что «остров его мечты» приобрел другой человек, причем, за меньшую сумму, чем предлагал певец.
И вот как прикажете это понимать?!
Майкл, как всегда, пытался не взваливать свои проблемы на других, но негативные перемены в нем невозможно было не заметить. Элизабет Тейлор в своей обычной, оригинальной манере высказалась о том, что в последнее время он словно «псих неуравновешенный». Тогда он лишь отмахнулся от нее, но сегодня…
Мрачные мысли, словно рыхлый влажный снег, налипали одна на другую, быстро превращаясь в огромный ком из раскаяния, обиды, жалости и ненависти к себе. Что-что, а самобичеванием певец занимался также виртуозно, как и танцевал.
В данный момент он дико ненавидел себя. Ненавидел свое тело. Ненавидел свое лицо. Ненавидел свой характер.
Майкл Джексон ненавидел Майкла Джексона.
В это самое время он реально не понимал, как его могут любить миллионы людей на планете.
Несколько минут назад в его доме едва не случилось непоправимое. Он был буквально в шаге от того, чтобы поднять руку на женщину. В тот момент он видел перед собой все, что угодно: военнослужащего, который убивает людей; ФБР, которое бессовестно ведет слежку за всеми; Правительство, которое вешает лапшу на уши добропорядочным американским гражданам; черта, демона, Вселенское зло. Все что угодно, только не женщину, которую он любит и которая, в чем он был абсолютно уверен, любит его.
Он судорожно вздохнул и закрыл лицо руками.
После таких, как ему самому казалось, необоснованных вспышек гнева, он неизменно сравнивал себя со своим отцом. Перед глазами тут же всплывали воспоминания из детства, как отец бьет мать, а они с братьями и сестрами закрываются в комнате и плачут от страха и бессилия. В такие моменты он ненавидел Джозефа еще больше. Ему хотелось убить его, чтобы избавить маму от страданий.
Однажды он спросил шепотом у Джанет: «Если бы Джозеф умер, ты бы стала жалеть об этом?» И его младшая сестренка коротко и решительно ответила: «Нет». Худшее, что он слышал в своей жизни: « Ты так похож на своего отца». Он не хотел быть похожим на Джо. И вот теперь он сам чуть не ударил любимого человека.
«Гены пальцем не раздавишь», — вспомнил певец слова одного хорошего друга их семьи, и его передернуло от отвращения к себе.
Майкл Джексон, ты — чудовище!
Он до хруста в суставах сжал кулаки. Все что угодно, только не стать таким, как Джозеф. Он готов продать душу дьяволу, только не стать таким, как он!
Майкл держался из последних сил, чтобы не расплакаться. Если бы не Кейт, которая сидела с рядом с ним в машине, он давно бы уже катался в истерике по кожаному дивану лимузина и рыдал во весь голос. Но ему было стыдно перед девушкой, и он часто и коротко выдыхал, пытаясь подавить подступающие к горлу слезы.
Он вспоминал Наташу. Как спокойно она себя вела с ним, не кричала, не бросалась обвинениями в ответ на его мерзкие выпады.
Но его поразило даже не это. Его поразило другое.
Когда он занес руку для удара, она даже не пыталась сопротивляться. Хотя с ее то навыками в области боевых искусств она запросто могла дать ему отпор. Но она просто стояла и смотрела на него. И он не знал, что его в итоге остановило. Может быть эта слепая покорность или что-то такое в ее глазах…
Да, в ее изумрудных глазах совершенно не было страха. Она была уверена, что он не сделает этого?
НО КАК?
Ведь даже он сам не был в этом уверен…
Но одно он уяснил точно — со стороны Наташи это не было проявлением слабости. Это было проявлением силы.
А он?
Вот он, как раз таки, слабак!
— Уэйн, — Майкл подсел ближе к водителю. — Мои планы немного поменялись. Перед студией нам нужно будет заехать еще по одному адресу.
Каждый раз, когда он сильно переживал или нервничал, у него жутко начинала болеть голова. Противно тюкало прямо пол волосяным покровом, там, где когда-то был страшный, обширный ожог. Эта боль просто изматывала его, и время от времени он все-таки пил болеутоляющие препараты. Правда, он старался не делать этого при Наташе, так как боялся, что она его вычислит. А еще, его все чаще стали беспокоить спина и колени…
Певец вздохнул и невидящим взглядом уставился в бумаги. Он изо всех сил пытался въехать в суть сложных юридических документов, пока они не приехали на важную деловую встречу.
***
В кабинете известного голливудского дерматолога Арнольда Клейна раздался телефонный звонок.
— Алло?
— Доктор Клейн? — в трубке звучал приятный бархатистый голос, от которого по спине дерматолога пробежал мерзкий панический холодок.
Арнольд не знал имени своего собеседника и никогда его не видел, но этот голос… Он вызывал в нем что-то сродни священному трепету или первобытному ужасу, этот голос словно гипнотизировал на расстоянии, подавляя волю врача и желание сопротивляться его обладателю.
— Да, я вас слушаю, — хрипло произнес доктор, попутно прочищая горло и ослабляя узел на своем галстуке.
— Вы заменили препарат Джексона, как я вас просил?
— Да, но…
— Никаких но, господин Клейн, — решительно перебил его красивый мужской голос. — Настоятельно советую вам не спорить и не пытаться идти на попятную. Вы даже не представляете, на что я способен.
И короткий, сухой телефонный разговор был окончен. Мужчина, звонивший доктору, злобно усмехнулся, и в тишине кабинета раздался его расслабленный, бархатистый голос:
— Ну что ж, госпожа Романова, желаю удачи. А она вам, уж поверьте мне, ой как понадобится.
Он протянул руку к стакану с виски, и в неярком свете лампы волшебными разноцветными искорками блеснула бриллиантовая запонка.
***
Наташа повернула ручку входной двери и шагнула внутрь.
В просторном холле ее уютного гостевого домика царила кромешная тьма, но она сразу же ощутила ауру его присутствия.
Где-то здесь, в полнейшей темноте прятался Майкл. Она чувствовала его энергетику, которая электрическими волнами наполняла комнату, и ей даже показалось, что она слышит его затаившееся дыхание и тревожный стук сердца.
Девушка улыбнулась и сделала еще пару шагов. Каблуки звонко застучали по лакированному паркету, эхом отражаясь от стен.
«Прости», — раздалось где-то за ее спиной, отзываясь тупой болью внизу живота.
Она остановилась, и тотчас мужские руки мягко легли ей на плечи.
«Прости, что хотел сделать тебе больно», — его горячее дыхание словно огнем опалило ее чувствительную кожу.
— Наташа, я изменюсь, я обещаю… Я стану другим… прости меня, пожалуйста, — голос певца сильно дрожал, и ей показалось, что еще немного, и он расплачется.
— Мне не нужен другой. Мне нужен тот, который сейчас…
Девушка медленно опустилась в мягкое кресло. Он сел на пол подле женских ног и положил голову ей на колени. Она перебирала пальцами его мягкие кудрявые волосы, и он закрыл глаза от удовольствия чувствовать ее прикосновения.
Некоторое время они просто молчали.
— Кейт звонила. Она была сильно обеспокоена твоим утренним поведением. Сказала, что ты снова был у пластического хирурга.
Мужчина вздрогнул всем телом и шумно выдохнул:
— Я ненавижу себя. Ненавижу свое лицо. Я не хочу, НЕ — ХО — ЧУ быть похожим на своего отца.
— Майкл, с чего ты вбил себе это в голову? Ты совершенно не похож на Джозефа, ни внешностью, ни уж тем более внутренним содержанием.
— Иногда я становлюсь чересчур агрессивным, вот как сегодня утром, — он уткнулся лицом в ее колени.
— Майкл, испытывать негативные эмоции это нормально. В этом нет ничего аморального или предосудительного. Ты не ангел, я не ангел, никто не ангел. Все мы, рано или поздно, совершаем поступки, о которых потом горько сожалеем. Нет, я не оправдываю насилие, ни в коем случае, тем более, по отношению к близким. Я лишь пытаюсь объяснить, что ты слишком на этом зацикливаешься. Ты осознал, раскаялся, попросил прощения, и этого абсолютно достаточно. Ну, по крайней мере, для меня. И ради Бога, не надо ничего с собой делать. Тебе не стоит что-то менять в себе с помощью хирургического скальпеля. Майкл, неужели ты думаешь, что пара пластических операций волшебным образом решат все твои проблемы? Всё это лишь у тебя в голове. Пытаясь перекроить себя, ты словно пытаешься создать нового человека, как бы отрекаясь от своего прошлого и всего плохого, что с ним связано. Но это не выход. Это поведение мальчика, который не хочет брать на себя ответственность… Пора начинать взрослеть, Майкл Джексон…
Его глаза светились в темноте, словно глаза хищника в тиши ночной саванны. Иногда ему казалось, что она видит его насквозь, и это было просто поразительно. Его ладони легли на ее колени, и девушка невольно вздрогнула.
— Ты меня боишься? — с болью в голосе произнес он.
— Нет, Майкл, я тебя не боюсь, — с огромной теплотой в голосе сказала она. — Я тобой восхищаюсь…
— Я люблю тебя, — с нежностью отозвался мужчина.
— Любишь?!
— Люблю.
— Сильно?
— Сильно.
— Очень?
— Очень.
— Докажи.
— Как? — Майкл не выдержал и сдавленно хохотнул. Ему определенно нравилась эта игра.
— Поцелуй меня, Джексон. Поцелуй так, чтобы я поверила…
Это было похоже на милый и наивный разговор двух романтичных, неопытных и влюбленных друг в друга подростков. Но Майкл именно таким себя и ощущал сейчас — влюбленным, юным и… неопытным. «Эта девушка творит со мной удивительные вещи», — подумал Майкл и коснулся ее губ самым нежным поцелуем, на который только был способен.
***
— Ната?
— Мм…
— Я хочу уехать из страны на Рождество. Я уже обеспечил воздушный коридор для своего самолета и забронировал самый лучший отель в Праге на полторы недели…
— Отлично, Майкл, — расслабленным голосом произнесла девушка, потягиваясь при этом как кошка и прикрывая глаза. — Это очень правильное решение. А то ты какой-то дерганный в последнее время. Тебе надо отдохнуть, сменить обстановку. Прага — волшебный город.
Девушка потерлась щекой о мужское плечо и положила голову ему на грудь.
— Ты едешь со мной…
Она резко открыла глаза и вскинула голову.
— А меня совсем не надо спрашивать о том, хочу ли я ехать, а главное, могу ли я поехать вместе с тобой? — она неодобрительно покачала головой.
— Ты же сама говорила, что до Нового года ты совершенно свободна. Наташа, ну, пожалуйста, — Майкл состроил трогательно-умоляющее лицо. — Ну я очень тебя прошу…
— Ох, дорогой. Ну вот как тебе откажешь? — улыбнулась девушка и шутливо щелкнула его по носу.
— Наташа? — произнес Майкл, переплетая свои пальцы с ее.
— Мм…
— Помнишь, ты как-то говорила, что у тебя есть дом под Арлингтоном.
— Помню. А что?
— Я хотел бы посмотреть твой дом. Говорят, что жилье может многое рассказать об его хозяине.
— Это означает, Джексон, что ты всё еще не определился со своим отношением ко мне? — хмыкнула она.
— Определился. Конечно определился и уже давно, — быстро затараторил он. — Просто, мне интересно, какой он — твой дом.
— Хорошо, Майкл. Перед поездкой в Прагу мы заедем ко мне в Арлингтон.
***
Особо охраняемый режимный объект под Арлингтоном
— Кто это еще на ночь глядя? Или, может, просто показалось?
Конан напряг глаза, вглядываясь в темноту. Между высоких, стройных стволов корабельных сосен периодически мелькал свет фар быстро приближающегося автомобиля. Через несколько минут черный внедорожник затормозил рядом с ним, и тонированное стекло со стороны водителя медленно отъехало вниз.
— Добрый вечер, госпожа Романова, — учтиво поздоровался охранник, сразу же узнав женщину за рулем.
— Привет, Конан. Как твои дела? Как дочка?
— Спасибо, мисс, потихоньку. Мишель быстро идет на поправку. За свою дочурку мы с женой всю жизнь вас благодарить будем. Если бы не вы, то…
Охранник не успел договорить, так как в это время в машине кто-то чихнул и следом тихо чертыхнулся.
— Вы не одна, мисс?
— Конан…скажем так, я с гостем, — Наташа посмотрела на него выжидательно, но тот отрицательно покачал головой:
— Порядок есть порядок, сами понимаете. И, — охранник понизил голос до шепота, — вдруг вы с проверкой.
— Молодец, Конан! — сказала Наташа, протягивая ему загранпаспорт.
В это время человек, до этого полностью находившейся в тени, зашевелился и наклонился вперед, к женщине за рулем. Яркий свет прожектора осветил его красивое лицо, длинные, кудрявые волосы и выразительные темные глаза.
— Матерь Божия! — воскликнул охранник, глядя то в паспорт, то на человека, сидящего в машине, и даже не пытался скрыть свое удивление. — Мистер Джексон?!
Майкл покосился на Наташу, а затем робко улыбнулся охраннику. Конан захлопнул паспорт и дрожащей рукой протянул его обратно девушке.
— Конан, так мы можем проезжать? — с улыбкой в голосе спросила Наташа у застывшего возле машины охранника.
— А? Ах, да. Конечно, проезжайте… — он нерешительно помялся. — Мистер Джексон, а можно ваш автограф? Это для моей дочери.
Конан держал в руке фотографию Майкла Джексона, которая каким-то чудом нашлась в Наташиной машине, словно самую драгоценную вещь в мире. На ее обороте певец оставил свою роспись и пожелания скорейшего выздоровления для его дочери Мишель.
— Так значит это правда, — задумчиво произнес мужчина, глядя вслед удаляющейся от него машине и припоминая все те слухи, которые ходили в Пентагоне по поводу любовного романа между Джексоном и Романовой.
— Что правда? — спросил у него за спиной вернувшийся внезапно напарник.
— Да так, ничего, — отмахнулся от него Конан.
***
Наташа и Майкл долго ехали по широкой, слегка запорошенной снегом дороге вдоль высоких заборов, которые были призваны хранить приватность своих хозяев. Этот городок не был похож на типовую одноэтажную Америку, где все дома и заборы словно братья-близнецы. Эта застройка больше походила на дорогие, респектабельные кварталы, типа Беверли-Хиллз.
Один причудливый забор сменялся другим, и наконец они остановились возле одного из них. Наташа щелкнула кнопкой на брелке, и металлическая дверь с тихим скрежетом медленно отъехала в сторону. Красивый, янтарного цвета большой деревянный дом под красной черепичной крышей был запорошен снегом и весь искрился в лучах уличного освещения.
— Вау! — выдохнул Майкл, с восхищением рассматривая фасад. — Этот дом похож на волшебную рождественскую сказку.
— Причем, на русскую народную сказку, — поддержала его мысль Наташа.
— А что это за интересные рисунки под крышей дома? — Майкл сделал указующий жест рукой.
— Это, Майкл, городецкая роспись. Старинный русский народный промысел.
Кроме этого, окна верхнего этажа были украшены матовыми разноцветными витражами. В наружном оформлении дома участвовал не только цвет, но и свет. Под самой крышей дома были встроены маленькие точечные светильники, свет которых причудливо отражался в витражных окнах.
— Добро пожаловать в терем прекрасной Царевны Несмеяны.
— Это ты-то Несмеяна? — Майкл игриво приобнял девушку, сдувая крупные снежинки с меховой опушки ее воротника. — Ты своими шуточками и мертвого развеселишь. По крайней мере мне никогда не бывает с тобой скучно.
— Джексон, мы оба любители постебаться над людьми, ну и друг над другом. Прошу. — Наташа распахнула перед певцом дверь в дом и сделала широкий приглашающий жест рукой.
Она провела гостя прямиком в гостиную и щелкнула выключателем на стене. Помещение мгновенно озарилось светом огромной люстры, которая свисала с высокого потолка, а также нескольких светильников поменьше, которые крепились прямо к деревянным потолочным балкам.
В оформлении интерьера гостиной главенствующая роль была отведена дереву, которое создавало естественный природный фон и располагало к отдыху. В качестве напольного покрытия был использован деревянный массив. Стены из оцилиндрованного бревна были лишены какой-либо отделки. Камин в гостиной был настоящим произведением искусства. Выполненный из старого немецкого кирпича, он приковывал к себе внимание сложностью и изяществом отделки, присущей в основном кирпичным готическим соборам. Напротив камина полукругом была расставлена мягкая мебель, которая была развернута лицом к огромному плоскому телевизору, висевшему на стене. У огромного окна находилась зона столовой с небольшим столиком и легкими креслами.
— Мне очень нравится здесь. Душевно и по-домашнему уютно. В сердце сразу же поселилась светлая грусть и умиротворение. — Майкл заскользил взглядом по деревянным стенам.
На них висело множество картин. В основном пейзажи: заснеженные леса, заливные луга, голубые озера, бурные реки, величественные горы. Несмотря на то, что времена года на картинах были разные, все они были скомпонованы таким образом, что смотрелись очень органично.
Майкл наклонился ближе к одному из полотен и, узнав подпись художника, с огромным удивлением в глазах обернулся на Наташу:
— Это что, подлинник?!
— Здесь все подлинники, Майкл. Я не держу подделок. Даже Майкл Джексон у меня самый что ни на есть настоящий. — Наташа весело рассмеялась и невинно чмокнула его в щеку. Затем уверенно взяла за руку и повела на второй этаж.
— Ух, ты! Какая интересная лестница!
— Сама придумала.
Лестница на второй этаж была построена вокруг крупного ствола дерева, выступающего в роли основной оси. Массивные деревянные ступени винтообразно огибали гладкий древесный ствол. Майкл поднимался вслед за Наташей по лестнице, держась обеими руками за ее талию. Он поймал себя на мысли, что он постоянно ищет физического контакта с идущей впереди него девушкой. Ему все время хотелось до нее дотрагиваться, словно он подпитывался от нее особым видом энергии.
— Ну, а эта комната больше заинтересовала бы Элизабет Тейлор, — произнесла Наташа, открывая массивную дверь с хитроумным кодовым замком и щелкая выключателем.
Эта комната была без окон, с низким потолком и напоминала огромный сейф. Майкл в изумлении открыл рот, оглядываясь по сторонам:
— Бог мой, сколько у тебя здесь драгоценностей.
По всей комнате были расставлены системы хранения ювелирных украшений. Плоские шкафы с квадратными ячейками были вмонтированы прямо в стены и закрыты стеклянными дверцами на электронных замках. Коллекция дорогих часов, гарнитуры с драгоценными камнями, бриллиантовые тиары, колье из натурального жемчуга.
У Майкла закружилась голова от всего этого блеска и великолепия.
— Ты заработала все это, рискуя своей жизнью…
— Это далеко не всё. Внизу есть гараж, в котором стоит около десятка машин общей стоимостью порядка двух миллионов долларов.
«А я подарил ей обычную дешевку — BMW стоимостью каких-то двадцать пять тысяч». Внутри у Майкла что-то неприятно шевельнулось.
— Плюс счета в разных банках, в разных странах, в основном в Швейцарии. И еще я много инвестирую в различные проекты и получаю неплохую прибыль.
— Ты очень обеспеченная женщина, по тебе список Форбс плачет! — дивился Майкл, разглядывая, лежащую под стеклом золотую брошь в виде павлина, декорированную изумрудами, сапфирами и бриллиантами.
— Список не просто плачет, он по мне, прямо-таки, рыдает. Но я уже не один год плачу руководству Форбс, чтобы мое имя не фигурировало в их рейтингах.
— Я не устаю поражаться тебе! Многие люди спят и видят, чтобы попасть в список самых богатых людей Америки, а ты платишь за то, чтобы о тебе молчали?
— Майкл просто не верил своим ушам.
— Я одна из самых богатых женщин Америки, это так. Хотя нет. Я самая богатая женщина на планете, потому что у меня есть ты.
***
Наташа присела возле камина и начала аккуратно складывать дрова в топке.
— Разводить камин — мужская обязанность.
— А ты умеешь?
— Вообще-то да.
— Ну давай, покажи класс, мистер.
Наташа стояла чуть поодаль и любовалась необычной картиной: Майкл Джексон возился с камином в ее доме. На мгновение она представила, что они женаты и разведение огня в доме по вечерам стало для них привычным делом. Она грустно улыбнулась, отгоняя прочь эти мысли и продолжила любоваться Майклом.
Джексон на удивление правильно и быстро сложил дрова в камине и, чиркнув французской спичкой, развел огонь. Небольшие языки пламени робко лизнули дерево, и комната наполнилась приятным ароматом и тихим треском поленьев.
Затем они вернулись к машине и принесли в дом несколько пакетов с провизией, из которой Наташа соорудила нехитрый, но очень вкусный ужин.
— Ты здорово готовишь, — произнес Майкл, с удовольствием поглощая овощной салат и запивая его красным вином. — Я часто вспоминаю те изумительные блины, которые однажды ты приготовила мне на завтрак, — он посмотрел на девушку. — И то, что было после них.
— Ты про секс на кухонном столе?
Майкл улыбнулся и игриво закусил нижнюю губу.
— Джексон, вот только не надо так делать.
— Как?
— Когда ты вот так закусываешь губу, мне в голову начинают лезть всякие непристойные мысли.
— Возможно, именно этого я и добиваюсь… Может повторим… На столе…
После ужина они устроились на огромном пушистом ковре возле камина, пили вино, жарили над огнем на тонких деревянных шпажках маршмеллоу, кормили им друг друга и весело смеялись.
«Я не перестаю тебе удивляться, — думал Майкл, задумчиво пропуская между пальцев ее длинные, шелковистые волосы. — Ты очень богата и скрываешь это. Обычно люди кичатся своим благосостоянием, всячески выставляя его напоказ».
Какое-то непонятное чувство терзало его изнутри.
Ему всегда казалось, что всем женщинам от него нужно только одно — его деньги и слава. И вот, когда он влюбился в девушку, которая оказалась ему ровней, а в чем-то даже превосходила его, он испытывал смешанные чувства. Ему вдруг захотелось, чтобы Наташа была менее независимой и более слабой, что ли. Он боялся признаться сам себе, что очень хотел, чтобы эта невероятно красивая и умная девушка была от него зависима. Впервые в жизни ему захотелось отдать женщине всё, что у него есть, не требуя ничего взамен. Ничего, кроме любви и верности.
«А любовь и верность такой женщины, Эм Джей, это гораздо больше, чем слава, титулы и чертовы зеленые бумажки», — хмыкнул про себя Джексон.
Словно прочитав его мысли, Наташа вдруг произнесла:
— Я показала тебе свой дом, для того, чтобы ты понял, Майкл. Тебе не надо вкалывать, чтобы прокормить меня. Я никогда не буду сидеть у тебя на шее. Мне не нужны твои слава и деньги. Все, что делает меня счастливой — это ты. Ты сам и ничего кроме. Все видят твою маску, а мне хорошо с тобой настоящим. Со всеми твоими страстями, страхами и слабостями. Мне хорошо с тобой не идеальным. Идеальный человек — это самое скучное и нелепое, что может быть в жизни.
Майкл обдумывал, что ему ответить на это, как Наташа предложила:
— А давай посмотрим какой-нибудь слезливый голливудский фильм про любовь?
Она лежала головой на его коленях. Фильм закончился и пора было идти ложиться спать. Завтра они улетают в Прагу встречать Рождество и Новый год вдвоем.
Наташа почти задремала, когда почувствовала, как его рука скользнула под ее мягкий свитер из ангоры. Его ладонь начала неторопливо поглаживать ее живот, постепенно продвигаясь выше.
«Как же все-таки чертовски удобно, что она не носит бюстгальтер», — подумал мужчина, когда его рука коснулась ее упругой груди. Он сначала несильно сжал ее в ладони, а затем принялся играть пальцами с соском, чувствуя, как тот быстро становится твердым от его ласк.
Майкл довольно улыбнулся, когда Наташа начала ерзать головой на его коленях и тихо постанывать. Ему нравилось, как ее тело реагировало на его ласки. Это придавало ему уверенности в себе. Уверенности в том, что он все делает правильно.
Вдруг девушка резко поднялась с его колен и, крепко обвив шею руками, впилась в его губы требовательным поцелуем. Его рука соскользнула с ее груди к ней на спину, другой он обхватил ее затылок, еще сильнее прижимая к себе. Дрова в камине давно уже догорели, а эти двое все никак не могли разомкнуть своих объятий, топя друг друга в страстных, упоительных и долгих ласках.
***
— Милая, просыпайся… — Майкл нежно коснулся губами ее обнаженного плеча. — Нам нужно успеть на самолет до Праги. Просыпайся, ну же! Я приготовил тебе завтрак.
— Ты? Завтрак? — Наташа нехотя приоткрыла один глаз.
— Надеюсь, я в этом деле не безнадежен и это можно есть, — смущенно хихикнул Майкл.
***
— Джексон! Скромнее надо быть, твою мать! А то у некоторых квартиры похуже будут, чем твой самолет! — Наташа не смогла сдержать эмоций, разглядывая шикарный салон.
— Могу себе позволить, — с улыбкой заметил певец и про себя добавил: «Скромные квартиры — это точно не про тебя, дорогая».
— Может он себе позволить, олигарх хренов, — еле слышно проворчала девушка.
Они уселись в удобные мягкие кресла, и Наташа потянулась к ремню безопасности.
— Они что у тебя из золота? — она вертела в руках замок и защелку ремня.
— Не полностью, только покрытие. 24 карата.
— Ну-ну… — она демонстративно громко щелкнула замком.
— Надо быть скромнее, я помню… — улыбнулся Майкл и последовал ее примеру.
Как только самолет набрал необходимую высоту, и пассажирам разрешили вставать из кресел, певец извинился перед Наташей и ушел в другой отсек решить пару важных вопросов.
Когда он вернулся обратно, она уже мирно спала на огромном светлом диване. Мужчина улыбнулся и, взяв из кресла теплый шерстяной плед, заботливо укрыл им девушку. Он сел на пол рядом с диваном и с ласковой улыбкой смотрел на ее лицо.
«Ты мое зеленоглазое чудо».
От невыносимой нежности его сердце защемило, а на глаза навернулись слезы счастья.
Билл Брей быстрым шагом вошел в отсек — гостиную частного самолета и резко притормозил, открыв рот от представшей перед его взором картины: Наташа и Майкл тихо спали, причем певец так и уснул, сидя на полу. Их лица практически соприкасались во сне, и Брею это показалось очень трогательным и романтичным.
«Ну просто Рыцарь и его Прекрасная Дама. Эта девушка сделает из тебя человека, Джексон», — пошутил телохранитель про себя и тихо вышел из помещения.