Глава 8. Мистер Бриллиантовые Запонки
«Ну сколько можно ждать? — нервничала Элизабет. — Этот мальчишка может прихорашиваться бесконечно! Или он опять не может решить, в какой одежде ему лучше спуститься к завтраку?»
Тейлор уже собиралась послать все к черту, выйти из-за столика и попросить завтрак к себе в домик, как на дорожке, ведущей к открытой террасе, показались Наташа и Майкл. «Да неужели!» — не поверила своим глазам актриса и опустилась обратно на стул.
— Ого! — только и смогла произнести Элизабет Тейлор, когда эта парочка подошла к ней совсем близко, и добавила про себя: «Видимо, ночи им было мало, решили утром продолжить».
Наташа и Майкл — оба были изрядно помятые, явно невыспавшиеся и абсолютно счастливые.
— Что значит это твое «ого»? — не понял певец, и девушка за его спиной прыснула смехом.
— Ого это значит ого, и ничего более, мой друг. Может быть уже позавтракаем..?
Завтрак прошел довольно мило. Все трое обсуждали свадьбу, и Элизабет вновь и вновь благодарила Майкла за такой прекрасный дружеский жест с его стороны. Певец довольно хихикал в ответ, и весь его вид говорил о том, что ему очень приятно слышать от Лиз такие теплые слова в свой адрес. Известная актриса маленькими глотками отпивала ароматный горячий чай и незаметно любовалась влюбленной парочкой.
У Майкла и раньше случались серьезные увлечения, взять хотя бы ту же Брук, но сейчас все было по-другому. И Майкл был другим.
«Он меняется в ее присутствии. Раскрывается, подобно цветку, и словно светится изнутри. А Наташа…нууу… влюбленную, счастливую и удовлетворенную в постели женщину видно сразу. У такой женщины меняется всё, даже походка. Ох, Майкл, ради всего святого! Только не просри свое счастье, прости меня Господи за такие слова! Я-то знаю, каким ты бываешь противным, упертым, несносным мальчишкой!»
И Элизабет снова сентиментально улыбнулась, наблюдая за тем, как певец нежно гладит девушку по руке и, робко улыбаясь, что-то нашептывает ей на ушко.
— А наш Питер Пен сказочно хорош в постели, не так ли? — поинтересовалась Лиз у Наташи, после того, как Джексон куда-то ушел, и они остались с ней с глазу на глаз.
— О, да! — улыбнулась в ответ девушка. — Этот король все делает по-королевски.
— Вот же засранец! — актриса изобразила на лице возмущение, а затем хитро прищурилась. — А ты в курсе, что он когда-то звал меня замуж?
— В курсе, — ровным голосом отозвалась Наташа.
— И знаешь, что он мне тогда сказал? — продолжила Тейлор в возмущенной манере. — Что наш брак будет основан на дружбе, уважении и духовных ценностях! Нет, ты представляешь?! То есть, никакого, абсолютно никакого секса! А сам что творит? Ох, милочка, повезло же тебе! Если бы я тогда вышла за него замуж, хрен бы ты сейчас так кайфовала.
— Лиз, я тебя просто обожаю, — Наташа обняла актрису, и они обе весело, от души рассмеялись.
— Меня опять обсуждаете? — поинтересовался внезапно вернувшийся Майкл.
— Вот еще, — фыркнула Элизабет и подмигнула Наташе. — У нас много других интересных тем для разговора, помимо твоей королевской персоны.
Когда подали прохладительные напитки и фрукты, все трое уселись обратно за столик возле огромного бассейна. Они спрятались в густой тени от огромного темно-коричневого пляжного зонта, и певец, наконец, снял очки, в которых был все это время и небрежным движением бросил их на стол.
— Сколько ты еще пробудешь в Неверлэнде? — спросила Элизабет у Наташи и принялась потягивать через трубочку свой безалкогольный мохито.
— Уже практически нисколько. Через несколько часов я уезжаю. Кстати, мне нужно позвонить. Прошу меня простить, — с этими словами она поднялась из-за стола и направилась в дом.
Элизабет перевела взгляд на Майкла и заметила разительную перемену в нем. Его хорошее настроение вмиг улетучилось, а во всем его теле появилось плохо скрываемое напряжение. Он отвернулся от столика, пряча от Элизабет свой расстроенный взгляд. Лиз, в попытке подбодрить упавшего духом друга, ласково похлопала его по руке:
— Майкл, все будет хорошо. Вы же не в первый раз расстаетесь.
— Я знаю, — дрожащим голосом еле слышно произнес мужчина. — Но с каждым разом, почему-то, мне это дается всё труднее и труднее.
— Это любовь, Майкл… — Элизабет еще раз ласково потрепала его по руке. — Это любовь…
***
Наташа сделала Джексону на прощание ручкой и, эффектно развернув огромный бронированный джип, подняв при этом в воздух взвесь из пыли и песка, направила автомобиль в сторону задних ворот ранчо. Как только машина выкатилась за территорию Неверлэнда, девушка вдавила педаль газа в пол, и внедорожник на бешеной скорости скрылся за поворотом.
«Вот и всё, — грустно подумал Майкл. — Снова сказка поставлена на паузу, и неизвестно, когда эта пауза закончится».
Он еще долго смотрел, как медленно оседает песчаная пыль над пустынной дорогой. Потом медленно развернулся и, пряча слезы расставания за темными стеклами очков, обреченно поплелся в сторону огромного озера.
В эти самые минуты Неверлэнд его совсем не радовал. Король грустил, и, казалось, что все Королевство приуныло вместе с ним.
Но хандрил Майкл недолго.
С каждым шагом, грусть в его душе постепенно сменяли гнев и ярость. В какой-то момент от немого бессилия он до хруста в суставах сжал руки в кулаки. Эта долбанная правительственная система вновь забрала у него любимого человека. И вернет ли вновь? Он не знал. Но одно певец знал точно. На этот раз он не будет молчать. Он даст ответ. Как? Конечно же с помощью своего творчества!
***
12 ноября, 1991 года. Неверлэнд
Майкл Джексон монотонно раскачивался в деревянном кресле-качалке на открытой террасе возле центрального особняка. Он держал в руке фотографию и уже минут двадцать пристально, не отрываясь, смотрел на снимок.
Наташа сказала, чтобы он уничтожил все негативы, но он не смог. Они уже почти пять лет вместе, а у него до сих пор нет ни одной ее фотографии. Точнее сказать не было, до недавнего времени. На фотографии был он сам в черном костюме со свадьбы Лиз. Рядом стояла девушка в длинном платье цвета шампанского и нежно обнимала его за талию. Ее глаза удивительного изумрудного цвета так и манили его к себе. «Я так скучаю по тебе, детка. Скоро увидимся, обещаю», — вздохнул певец.
— Майкл.
— Да, Билл, — певец опустил фотографию лицом вниз и слегка повернул голову в сторону своего телохранителя.
— Твой самолет полностью готов к завтрашнему вылету в Вашингтон.
— Спасибо, Билл.
— Доброй ночи, Майкл.
— Доброй ночи, Билл.
Ровно в это же время, в одной из самых дорогих элитных квартир Нью-Йорка, за массивным дубовым письменным столом, в темно-коричневом кожаном кресле сидел немолодой, но весьма привлекательный мужчина и внимательно рассматривал точно такую же фотографию.
На нем был темно-синий пошитый на заказ классический костюм из тонкой шерстяной ткани, белоснежная эксклюзивная мужская сорочка и шелковый галстук. В неярком свете настольной лампы, которая была единственным источником света в помещении, причудливо переливались бриллиантовые запонки в петлях манжет его дорогой рубашки, и яркими металлическими искорками поблескивал золотой зажим на галстуке. Его глаза плавно скользили по красивому лицу девушки, потом медленно перемещались на лицо и фигуру известного американского певца, и затем его взгляд вновь возвращался обратно.
— Вот значит как, госпожа Романова, — сказал мужчина красивым властным голосом. — Думаете, что победили? Но я еще даже не начинал играть по-крупному.
В тишине полутемного, богато обставленного кабинета раздался чиркающий звук зажигалки. Мужчина поднес серебряную вещицу к нижнему левому краю фотографии, и языки пламени быстро понеслись вверх, превращая бумагу в пепел. Он небрежно бросил горящий снимок в хрустальную пепельницу и молча наблюдал за тем, как плавятся, превращаясь в ничто, милые его сердцу черты женского лица.
***
14 ноября, 1991 года. Вашингтон. Отель Four Seasons
«Очень рад нашему знакомству, госпожа Романова», — произнес красивый мужской голос, в котором слышались явные нотки властности и даже авторитарности.
Наташа прекрасно знала, кто он и какой безграничной властью обладает. Этот человек находился на вершине этого мира, и прекрасно там себя чувствовал. Безупречная белоснежная улыбка, безупречная холеная внешность, безупречные манеры аристократа. Наташа дала бы ему на вид лет тридцать пять, не больше. Если бы не знала точно, что ему сорок четыре.
Этот человек был безжалостным манипулятором. От его волеизъявления зависело принятие многих важных политических и финансовых решений. Серый кардинал американского правительства, но всегда сам по себе. Он вежлив и тактичен со всеми. Всем улыбается и кажется мягким и дружелюбным. Но это не так. Он ненавидит людей. Считает их тупым скотом. Ему важны только его собственные интересы, даже если из-за этого погибнут люди.
«Как вам здесь, Наташа? — обращается он к ней своим приятным голосом, попутно внимательно изучая ее лицо. — Все устраивает? Условия проживания, питание?» — «Все прекрасно, сэр», — четко и громко рапортует она. «К вам здесь никто из мужчин не пристает?» — «В каком смысле?» — «В сексуальном, конечно». — «Нет, сэр. Здесь с этим строго». — «Хорошо. Очень хорошо», — он проводит рукой по своим волосам, и бриллиант в запонке переливается сотней разноцветных бликов. «Разрешите идти, сэр?» — «Разрешаю».
Вечер того же дня. Она в своей палатке. Сидит за столиком и пишет в блокноте стихотворение о том, как соскучилась по Майклу. Хотя стихотворение — это очень громко сказано. «Разрешите войти?» — «Да, сэр». Она быстро вскакивает со стула и практически вытягивается по стойке смирно. «Да расслабьтесь, Наташа. Я с неофициальным визитом».
Он подходит к ней очень близко и нежно проводит тыльной стороной ладони по щеке. «Я хотел задать тебе один вопрос…» Он резко хватает ее одной рукой за талию и властно привлекает к себе. Его губы требовательно касаются ее губ.
Наташа вздрогнула и проснулась.
Роскошная спальня в шикарном отеле. Белоснежная простынь из сатина страйп приятно ласкает ее обнаженную кожу. Она старалась не думать об этом мужчине, которого встретила во время военной операции в Персидском заливе, но несмотря на это, снился он ей с завидной регулярностью. Он явно дал ей тогда понять, что желает ее, а она, в свою очередь, намекнула на то, что несвободна. Его дорогие бриллиантовые запонки натолкнули ее на мысль о подарке для Майкла на Рождество.
Девушка не припоминала, чтобы певец носил этот аксессуар, но ее это ничуть не смущало. Джексон любил все редкое, интересное и необычное, и Наташа была уверена, что он будет в восторге от такого подарка, даже если ни разу его не наденет.
Пару месяцев назад она созвонилась с Арфаком Хусейном, главным художником лондонского Дома Gianni Vive Sulman и объяснила, что бы она хотела получить. Тот ответил, что как раз работает над дизайном эксклюзивных запонок, которых будут выпущены количеством всего семь пар. «Дорогая, это настоящее произведение ювелирного искусства! Их стоимость ориентировочно будет составлять 39 000 долларов». — «Арфак, цена роли не играет, ты же знаешь». — «И кто же этот счастливчик? Надеюсь, весьма достойный мужчина?» — «Арфак, он лучший из лучших…»
Наташа мечтательно улыбнулась, быстро перевернулась на бок, и ее взгляд упал на электронные часы на тумбочке.
— Твою же мать, Джексон! — она резко сдернула с себя простынь. — Я опаздываю на утреннюю планерку! Че-е-ерт!
Девушка подхватила с пола рубашку Майкла и быстро натянула на голое тело. Едва она попыталась отойти от кровати, как мужские руки схватили ее за ногу, не давая пошевелиться.
— Джексон! Я опаздываю! Понимаешь? О — паз — ды — ваю! — она попыталась вырваться, но Майкл победил и с радостным криком уронил ее обратно в кровать.
— Я заказал вертолет для тебя на без пятнадцати девять. У нас еще уйма времени, — промурлыкал мужчина, быстро расстегивая рубашку на ее теле.
— Ты заказал ЧТО?! Джексон ты в своем уме? — Она с силой оттолкнула от себя певца. Тот упал спиной в белоснежную постель и весело рассмеялся.
— Смешно тебе? И мне после твоего ночного шедевра, я думаю, будет ой как весело! Мне начальство на планерке голову оторвет.
— Ну причем здесь ты?
— А им бесполезно объяснять, что это не я себя за яйца хватала на глазах у всего мира. По их мнению, это я за тобой недоглядела. И, да! На работу я поеду на машине, как простой смертный!
Девушка все это время металась по комнате в поисках своей одежды. Быстро заскочив в душ, она вышла оттуда полностью одетая, причесанная и с легким макияжем.
Майкл сидел в кресле, слегка расставив ноги в стороны, и буравил ее своим прожигающим карим взглядом. Выражение его лица было серьезным, длинные кудрявые волосы в беспорядке падали на лицо и плечи, а на губах играла едва уловимая сексуальная ухмылка. Из одежды на мужчине были лишь светло-голубые джинсы, ширинка которых была наполовину расстегнута.
«О Боже, Джексон. — Одного беглого взгляда ей хватило, чтобы понять, что нижнего белья на нем нет. — Шикарный вид. Щелкнуть бы тебя и продать фотку какому-нибудь таблоиду с подписью: «Майкл Джексон после страстной ночи с роскошной женщиной в одном из самых дорогих отелей Вашингтона». И пусть фанаты наслаждаются. А что? Я не жадная, пусть все любуются!»
— Всё, Майкл, я побежала, — почти прокричала девушка, на ходу заскакивая в туфли. — Когда-нибудь увидимся!
— Даже не поцелуешь? — томным голосом спросил певец.
Наташа вздохнула и вернулась от двери к мужчине. Она наклонилась близко к его лицу и оперлась ладонями о его колени. Затем открыто заглянула в его бездонные карие глаза, после чего перевела взгляд на чувственные мужские губы, потом снова на глаза.
Девушка положила одну ладонь на обнаженную мужскую грудь и нежно провела ею сначала вниз, потом вверх, наблюдая за реакцией мужчины на ее прикосновения. Вторая ее рука, тем временем, скользнула в расстегнутую ширинку его джинсов, и Майкл шумно выдохнул, ощущая, как нестерпимый жар словно тягучая, сладкая карамель начинает растекаться по его телу.
— Может все-таки на вертолете? — охрипшим от возбуждения голосом спросил певец и схватил ее за руку, в попытке усадить к себе на колени.
— Неа, Джексон. На машине. — Девушка целомудренно чмокнула его в губы, выпрямилась и, развернувшись, быстрым шагом направилась к выходу.
— Ты знаешь, где сегодня меня найти! — крикнул ей вдогонку Майкл.
— Знаю, моя танцующая черная пантера!
Как только за девушкой закрылась дверь, мужчина, сидящий в кресле, сильно запрокинул голову назад и издал громкий, протяжный стон.
***
В день накануне премьеры мини-фильма Black or White Джексон прилетел в Вашингтон и под вымышленным именем поселился в отеле Four Seasons, в номере стоимостью 900 долларов за ночь. Они вместе с Наташей посмотрели клип ночью, и девушка уже примерно представляла, чего ей ожидать на планерке.
Теперь она неслась по загруженным улицам Вашингтона в сторону штаб-квартиры ФБР на своем GMC Typhoon.
Машина-убийца, как окрестили ее в народе — огромный черный внедорожник, способный разгоняться от 0 до 100 км/час за 4,5 секунды. Для 1991 года это был абсолютный рекорд. При очередном обгоне Наташе кто-то отчаянно посигналил из водителей. «Да пошел ты! — огрызнулась девушка. — Вижу я тебя, так что не очкуй…»
Нарушив по дороге несколько раз правила дорожного движения, Наташа буквально влетела на своей машине на стоянку перед зданием ФБР. «Ну зато не опоздала», — одобрительно выдохнула девушка и заглушила мотор. Поправив ремешок от сумки на плече и пикнув сигнализацией, она бодро зашагала в сторону стеклянной входной группы.
— Ты весь Вашингтон распугала с утра пораньше, пока сюда неслась? — ухмыляясь, поинтересовался Марк Джонсон, догоняя ее на выходе с парковки.
— Я не виновата, что народ нынче пуганный пошел, — огрызнулась на него Наташа.
— Романова, ты как с начальством разговариваешь?!
— Ты мне, Джонсон, пока не начальство, — она быстро взбежала вверх по ступенькам. Джонсон не отставал.
— Но скоро буду.
— Вот будешь, тогда поговорим.
— Хамка!
— Выскочка!
Они остановились перед пропускным пунктом для предъявления документов. Постовой отсканировал отпечатки пальцев правой руки, а также радужку глаза у каждого.
— И как только тебя наш изнеженный король поп-музыки терпит? — продолжил Джонсон, когда они вышли из переполненного людьми лифта на нужном им этаже. — Кстати, это не из его ли теплых объятий ты так сильно спешила на работу? Умотал тебя наш звездный парень жаркими танцами за ночь. — Он забежал вперед и несколько раз изобразил перед девушкой коронное движение Джексона бедрами вперед-назад. — Проспала, небось?
— А лунную походку слабо?
— Романова, зайди, — Уильям Дерек поманил девушку пальцем из раскрытой двери приемной.
«Эх, Романова, Романова. Я бы тоже не отказался с тобой лунной походкой да всю ночь без передышки. И почему ему так повезло? И почему я не Майкл Джексон?» — Джонсон подавил рвущийся на волю смешок и зашел в свой кабинет.
А что было дальше, вы уже знаете из главы «Все только начинается».
***
— Джексон, ты испортил мою рубашку, — вздохнула девушка, сгребая с подоконника оторванные пуговицы. Саму рубашку девушка безжалостно скомкала и засунула к себе в сумку. — Ну что ты смеешься? — недовольно бросила она в сторону певца, который спешно натягивал на себя белоснежную футболку и при этом сиял широкой, довольной улыбкой.
— Ты такая красивая, когда злишься, — произнес Майкл и игриво закусил нижнюю губу.
— А разве я злюсь? — удивилась девушка, натягивая бомбер из металлизированной ткани прямо на голое тело.
— Помнишь, как однажды, мне пришлось уходить от тебя в кожаной куртке, под которой абсолютно ничего не было? Теперь твоя очередь.
— Отомстил значит. Молодец!
Майкл поймал ее за руку и, притянув к себе, крепко обнял за талию.
— Ну так что? К тебе или ко мне?
***
Наташа сидела в белом кресле с позолоченными ручками в его шикарном номере в отеле Four Seasons и внимательно изучала какие-то бумаги. Девушка была одета в свободные брюки из небеленого хлопка и блузку с хищным принтом под шкуру тигра. На ее левой щиколотке поблескивала тонкая золотая цепочка с двумя маленькими подвесками в виде букв M и J. В самом центре буквы M к тому же красовался миниатюрный кроваво-красный рубин.
«Я у твоих ног, а рубин — это мое сердце», — сказал он ночью, застегивая браслет вокруг ее изящной щиколотки. Девушка буквально ласкала его взглядом, пока он совершал эту нехитрую манипуляцию с браслетом.
Справившись с застежкой, Майкл потерся щекой о икру ее ноги и принялся оставлять на теплой, бархатистой коже легкие следы от невесомых поцелуев. «Майкл», — выдохнула девушка и откинулась спиной на сатиновые простыни. «Муррр», — игриво отозвался мужчина, поднимаясь упоительными, чувственными поцелуями все выше. Прочертив языком влажную дорожку на колене, он перешел на внутреннюю сторону ее бедра. «Господи, Джексон, за твои телевизионные художества мне хочется тебя просто разорвать…» — произнесла девушка, закрывая глаза от блаженства. «Позже, детка…позже ты сделаешь со мной все, что пожелаешь, ну, а пока…» — «Ах», — со стоном выдохнула девушка и крепко зажала в кулаках простынь, когда он неторопливо провел языком по ее промежности…
Наташа отложила бумаги на кофейный столик, поднялась с кресла и подошла к большому панорамному окну. Она конечно слышала, что Майкл зашел в комнату и ничуть не удивилась, когда он подошел к ней со спины и нежно обнял, прижимаясь всем телом.
— Ну ты и дрыхнуть, Джексон, — недовольно проворчала девушка.
— Мне с тобой спится особенно сладко, — промурлыкал мужчина, зарываясь лицом в ее волосы и шумно вдыхая их аромат. — Так спокойно и безмятежно. Ты действуешь на меня лучше любого снотворного. А что ты делала, пока я спал?
— Сходила в тренажерный зал, поплавала в бассейне, немного поработала с бумагами и заказала тебе завтрак в номер… Короче: скучно, обыденно, однообразно.
— Вот что я за человек такой, Романова? — поддержал эту своеобразную игру певец. — Со мной и правда ужасно скучно. Ни в ресторан со мной ни сходить, ни просто по городу погулять.
— Однозначно, Джексон! Ты самый скучный человек из всех, кого я знаю.
— Ночью тебе тоже было скучно? — серьезным тоном поинтересовался мужчина, и его руки проворно залезли под ее блузку. — Как же все-таки удобно, что ты не носишь нижнее белье. Ну, по крайней мере, сверху…
Девушка отвернулась от окна, и его руки соскользнули с ее груди на талию. В бездонных карих глазах плясали лукавые искорки, а тонкие пальцы чертили замысловатые узоры чуть ниже ее ключицы. Наташа залезла руками под его рубашку и нежно провела ладонями по его спине. Мужчина слегка скривился в ответ на ее прикосновение, видимо от боли, но не потерял при этом своего озорного настроя.
— Р-р-р, моя тигрица, — Майкл игриво потерся щекой об ее щеку, копируя своим жестом то, как это делают хищники в приливе нежности.
— Что, раны еще не зажили, а ты уже пришел за добавкой? — Наташа обняла его за шею и коротко чмокнула в губы. — Прости, что сделала тебе больно ночью. Как твоя спина?
— Следы от твоих ногтей горят огнем и заставляют постоянно вспоминать о тебе. И знаешь, — Майкл склонился к самому ее уху и интимно прошептал, — ты угадала. Я хочу еще…
— Ох, Майкл, здесь еще столько разных поверхностей, на которых можно заняться кое-чем интересным… Когда ты хотел снимать свой In the closet?
— Хотелось бы успеть до Нового года…
— Забудь… Твоя спина еще долго будет помнить обо мне… И твоим дизайнерам, гримеру и партнерше по клипу эти воспоминания видеть совершенно ни к чему.
Он резко сдернул с нее блузку и вновь развернул спиной к себе. Его пальцы нежно пробежались вдоль длинного белесого шрама от правой лопатки до уровня талии слева.
Наташа поняла, что он делает. Она вздрогнула и развернулась. В глазах у Майкла застыли странные эмоции. «Что происходит, Джексон? Ты меня пугаешь», — с тревогой подумала девушка. Она чуть сильнее коснулась его спины, и Майкл тихо застонал от боли.
— Майк, прости…
Он снова грубо развернул ее лицом к стеклу и крепко прижал ее руки к его прохладной, гладкой поверхности.
— Когда сегодня я увидел свою спину в зеркале, то сразу же вспомнил про след от турецкого меча на твоей нежной коже. Я так много думал об этом…
— Майкл, прошло уже столько времени. Два года. Давно пора забыть.
— Но я ничего не забываю, — прошипел мужчина, и в тоне его голоса сквозила ничем не прикрытая злость. — Я не знаю, кто это сделал. Не знаю, как он выглядит. Но я до сих пор мечтаю убить эту мразь. Взять и задушить собственными руками…
— Майкл, не надо вспоминать об этом, прошу, — Наташа попыталась высвободиться из его крепких объятий, но у нее не получилось.
— Наташа, я хочу еще… Я хочу, чтобы ты сделала мне больно… — Майкл не просил… в его словах звучала непонятная ей угроза. — Детка, я хочу эту боль. Я хочу, чтобы боль физическая заглушила, хотя бы ненадолго, боль душевную.
«Что творится с тобой, Майк? Ты мне совершенно не нравишься», — подумала девушка, а вслух произнесла:
— Джексон, ты — псих. Откровенный садизм — это не по моей части, — не на шутку разозлилась Наташа и, наконец, освободилась из его рук.
— Пусть так. Пускай я — псих! Но либо ты делаешь то, что я прошу, либо ты сегодня же улетаешь со мной в Санта-Барбару!
Наташа не верила своим ушам. Впервые за все время Джексон ставил ей условие. И ее интуиция подсказывала, что лучше будет согласиться. Майкл был на взводе. Майкла явно что-то мучило. И она попробует выяснить, что именно…
Наташа сбежала с певцом, не известив об этом руководство. Она не позвонила даже Дереку. Странное душевное состояние Джексона было для Наташи на данный момент важнее всего остального.
Но вместе с тем она прекрасно понимала, что надолго исчезнуть ей не удастся, и что руководство ФБР непременно будет ее разыскивать. И визит Уильяма Дерека в Неверлэнд не заставил себя долго ждать…
На четвертый день после ее «побега» с пункта охраны у главных ворот ранчо позвонили и сообщили, что к ней пожаловали гости. Наташа приказала пропустить машину на территорию и, быстро натянув на себя тонкий плащ, вышла навстречу посетителям.