Yo, Kurosaki...
Послышался знакомый звук, будто бы открывалась молния, неприятный, противный звук, от чего у Куросаки волосы на голове и руках встали дыбом, как только небольшой кусок гарганты открылся и перед взором шоколадных глаз возник образ того, кого он долго искал по Уэко-Мундо. «Этого не может быть...» — подумал Ичиго, смотря на то, как гарганта разрастается и там четче отслеживается силуэт. Эта надменная, хитрая улыбка, ссутуленная фигура, что держит руки в карманах черного обтягивающего комбинезона. Эта знакомая реацу и голос...
— Йо, Куросаки, давно не виделись...— хриплый, знакомый и такой родной голос послышался на одном из балконов дворца Короля Душ. Все в шоке, а Йоруичи лишь ухмыляется самодовольно, смотря на то, как у Ичиго дрожат губы от злости, от разочарования и обиды. Все это время этот кошак был жив и восстанавливал силы после их сражения в руинах Лас-Ночас, и даже никакой весточки.
— Так, прошу всех уйти,— ответила Шихоин, хватая за шкирку Гандзю, который начал вырываться, а Садо и Иноуэ лишь на мгновение остановились, чтобы убедиться, что Куросаки ничего не угрожает. Тот лишь кивнул головой, мол, идите, я сам разберусь.
Гарганта закрылась, на каменный белый пол ступила тяжёлая нога арранкара, от чего атмосфера в небольшом радиусе людей изменилась. Все лишние люди отошли, а сам Ичиго на дрожащих ногах поднялся, облокачиваясь на Зангецу, после чего вперился в Шестого сердитым взглядом.
— Ох уж этот сердитый взгляд карих глаз, Куросаки,— хмыкнул самодовольно Джаггерджак, оставаясь на месте, ожидая выпада от Ичиго. Синигами скрипнул зубами и рванул с места, оставляя лишь клубок пыли под своими ногами, напирая на Гриммджо. Ичиго сжал кисть в кулак и со всего размаху целился в щеку без маски, как его кулак перехватывают и сжимают руку, но рыжему не больно, терпит, и за его пропашку тут же получает коленом под дых, от чего синигами сгибается пополам, выплевывая желудочный сок. Куросаки злится, сжимает второй кулак и ударяет в ответ Гриммджо в живот, чтобы тот тоже согнулся. Обмен приветствиями начался.
Джаггерджак выругался, отпуская руку Ичиго, после чего отшатываясь назад и хватаясь за живот, свирепо смотря на своего партнера.
— Какого черта, Гриммджо, где ты все это время был?! — возмутился Куросаки, тяжело дыша и пытаясь выпрямиться, откашливаясь и отхаркиваясь. Кошак лишь вытирает губы тыльной стороной ладони, сжимая тонкими и длинными пальцами ткань нового одеяния и хмыкая.
— Там, где ты не смог меня найти! — огрызнулся арранкар, хватаясь уж было за рукоять занпакто, как в его лицо снова летит кулак Ичиго, оставляя на щеке заметный след. Рыжий тяжело дышал, держал руки наготове, но за меч не брался, потому что знал, что не нужно. Она оба выпустят пар и без мечей, лишь рукопашный бой сейчас поможет или же что-то еще?
— Не смог найти?! Я искал тебя после боев, переживал за тебя, но мне говорили, что ты умер. Даже Урахара подтвердил твою смерть, но я из раза в раз ходил в Уэко-Мундо, тратил время, а ты все это время отлеживался в Лас-Ночас,— снова удар, в этот раз ногой, но Грим перехватывает ее и держит партнера на одной ноге, после чего хватает его за рыжие, цвета мандарина, волосы и притягивает к себе, прислоняясь лбом к столь родному телу. Джаггерджак зарычал утробно, словно пантера, продолжая держать его за ногу, а Куросаки вырывался и старался не обращать внимание на боль из-за хватки волос арранкаром.
— Вот как...— сиплый, грубый и поистине родной голос послышался над ухом парня, от чего Ичиго дернулся вновь, но его лодыжку сжали весьма сильно, от чего он не мог пошевелиться. Он начинал терять равновесие, ибо нога уже устала, и плевать, что он тренировался долго, но усталость, бой с Яхве дали о себе знать, поэтому синигами падает на белый каменный пол, ударяясь спиной об него, поджимая тут же губы, чтобы скрыть боль от удара. Неприятный импульс прошелся по его телу, что Гриммджо заметил и навис над ним, как хищник перед жертвой.
— Давно я таким не видел тебя, Ку-ро-са-ки,— по слогам произнёс его фамилию пустой, отпуская ногу и располагая сильные руки по обеим сторонам от головы синигами.
Парень вдохнул аромат тела, что возвышался над ним, после чего покраснел, ибо он пах так же, как и тогда. Морозной свежестью, мятой и морским бризом. Странный аромат, но почему-то Куросаки всегда чувствовал его и наслаждался этим запахом всегда, когда тот приходил к нему и сжимал в крепкие объятия. А для Гриммджо Ииго пах все тем же набором: горячий шоколад, сладкие мандарины и корица. Будто парня опустили в чан с афродизиаком.
Арранкар почти лег на партнера и уткнулся носом в его загорелую шею, вдыхая такой родной аромат.
— Г-Гриммджо, что ты делаешь?! — начал протестовать парень, чувствуя, как мужчина над ним лишь ухмыляется. Добыча в клетке. Как бы рыжий не пытался вырваться, его держали, да и честно признаться, экс-подчинитель не хотел, слишком скучал, но не признается в этом, как и его надзиратель сверху.
— Я делаю то, что мечтал сделать два года, Куросаки, вдыхаю твой запах, который навсегда отпечатался у меня в памяти...— зарычал громко и по-звериному арранкар. Ичи успокоился и даже перестал рыпаться. Было тяжело признавать, но парень тоже хотел сказать ему это, поэтому просто обнял его за спину и прижал к себе, сжимая белую ткань его куртки, носом зарываясь в оголенный бледный уголок шеи.
— И я скучал, Гриммджо,— ответил тихо синигами, прижимая его крепче к себе. Мужчина аж застопорился и, выразительно округлив голубые, словно арктический океан, глаза, посмотрел на мальчишку под собой. На его щеке алел синяк, а на моське было написано: «ты издеваешься?», но все же фыркнул снова, обнял сам его и для самого себя поцеловал рыжую наглую морду в губы. Куросаки замычал недовольно, но все же прикрыл глаза, прекратил бить его по спине, когда тот поцеловал его внезапно, лишь прижался грудью к его груди. Гримм усмехнулся в поцелуй, кусал зубами потрескавшийся губы возлюбленного, что не видел два года, потом облизнул их и пальцами зарылся в рыжую капну. Куросаки мычал и обнимал Гриммджо за шею, ногтями иногда впиваясь в светлую кожу. Пантера рычал, но не позволял лишнего, лишь жадно, страстно целовал родные уста, проталкивая свой шершавый язык в рот парня. Ичиго выдохнул шумно, сжимая ноги и мыча, кончиком языка касаясь языка арранкара, кусал его нижнюю губу в отместку за то, что цапал его. Шестой улыбнулся, после губ перешел на шею и стал неистово кусать, оставляя укусы с легкими каплями крови, от чего синигами пяткой стукнул по полу, но эспада даже не обратил внимание. Он был опьянен этой встречей, от чего просто был даже счастлив. Куросаки же хотел тоже что-то сделать, поэтому замычал и рукой чуть его оттолкнул и приподнялся, кусая потом его шею в ответ, оставляя просто красные следы. Его же шея саднила неприятно, от чего Джаггерджак был только счастлив, смотря на то, как Ичи пытается его превзойти в этом, поэтому снова перехватывает инициативу и отодвигает ворот дзюбана и косоде, кусая тонкие ключицы, на которых была небольшая россыпь веснушек. Рыжик ахнул шумно, руку к губами прислонил, чтобы никто ничего не слышал и старался скрыть смущение, потому что ключицы были его слабым местом, и Гриммджо это прекрасно знал. Он кусал их, целовал и просто наслаждался моментом легкой близости, а синигами извивался под ним, тихо постанывая, но всему есть предел.
Пустой оскалился, оторвался от любимого и погладил его грубо по щеке. Нежность проявлять он не мог, поэтому мог только так. Шестой клацнул зубами напоследок перед лицом любимого, осклабился хищным оскалом и приподнялся, потому что не то время и место.
Мужчина встал, отряхнулся и протянул руку Ичиго, который тут же смущено ее откинул и сам встал, цыкая недовольно.
— Тц! Вечно ты так,— он прислонил руку к шее, стараясь скрыть следы, но они были уж очень видны, а пантера был только рад этому.
— Потом продолжим...— только и произнес Джаггерджак. — Не сдохни, Куросаки,— как-то даже с издевкой проговорил пустой и скрылся в направлении, где должен был быть Аскин.
— И ты останься живой..— успел тихо произнести молодой человек, смотря вслед голубой макушке. — Жду нашей следующей встречи...