Часть шестая. Семь
–Алина–
-Ты так и будешь от меня убегать?
Я вздрогнула, ощущая его дыхание совсем рядом, на моей шее. Тонкие пальцы прошлись по ключице, убирая пряди волос назад и обнажая кожу. Мягкий поцелуй заставил меня зажмуриться, шумно выдыхая.
-Егор, подожди...
Мои слова и поступки расходились, потому что вслух я произнесла одно, а сама прижалась к блондину сильнее, ощущая его напряжение сквозь ткань брюк. Он чуть отстранился, а затем губами коснулся моего оголенного плеча. Я тихо простонала:
-Мне... надо... надо...
Егор подушечками пальцем спускался вниз по моей руке, продолжая целовать шею, а я откинула голову ему на грудь. Когда он коснулся моей ладони и расправил ее, затем сплетая наши пальцы, меня будто окатили ледяной водой. Я вдруг перенеслась в палату, в тот момент, когда вот так же держала его, совершенно точно зная, что через миг потеряю. Вытянувшись в струнку, я разорвала контакт и повернулась к Булаткину, замечая в его глазах боль и страх.
-Малыш...
-Тсс... Помолчи, пожалуйста...
Я коснулась его нижней губы, слегка прикусив ее и беря лицо Егора в ладони.
-Мне нужно к тебе снова привыкнуть.
Смотря, как подергивается уголок его рта, я боролась внутри сама с собой. Я боялась. Боялась осознать, что я и Егор теперь не целое, а два отдельных человека. Да, прошло всего лишь два месяца, но мне не нравилось то, что я сейчас чувствую. То, как откликается мое тело на его прикосновения. Все происходит, будто впервые. Будто и не было ничего. Наших ночей, слез, смеха, драм, трагедий... Нашего счастья.
-Дай мне время...?
Блондин прислонился к моему лбу своим, затем целуя меня в макушку.
-Не могу.
Я отстранилась, и удивленно посмотрела ему в глаза.
-Что значит – не могу?
Вместо ответа Егор жадно впился в мои губы, не давая возможности осознать происходящее, зарываясь руками в мои волосы и подталкивая к кровати. Мне вдруг стало страшно. Я кричала ему в губы:
-Нет, пожалуйста! Егор!?
Упав на кровать, я все пыталась остановить мужа. Когда Булаткин навис надо мной, запуская одну руку мне под футболку, а второй упираясь в спинку кровати, я снова произнесла тоже, что и секунду назад:
-Пожалуйста...
Выскользнув из-под блондина, кое-как свалилась с кровати и, добежав до двери, поняла, что она закрыта. Воздуха в легких не хватало, я глотала его как сумасшедшая, боясь, что в следующий миг уже не смогу этого сделать. Снова родной аромат окутал меня, и рядом с моим лицом к двери прижалась ладонь Егора.
-Расскажи мне... Ты ведь помнишь это...
Его язык обжег кожу на шее, а рука сжала мою грудь.
-Неужели, ты не хочешь...?
Я развернулась, натыкаясь на вопросительный взгляд.
-Ответь...? Ты меня разлюбила?
Эти слова дались Егору с огромным трудом. Я видела мольбу в его глазах. Все внутри него тянулось ко мне, просило дать помочь. Помочь вспомнить.
-Дурак.
Притянув блондина к себе, я начала жадно целовать его, оставляя влажные следы на всем лице.
-Я люблю тебя... Милый, хороший мой, родной, любимый...
Егор недоверчиво вслушивался в каждое мое слово, затем остановил меня, кладя ладонь на затылок.
-А я тебя сильнее...
Губы, все того же вкуса, отыскали мои, его язык аккуратно проник в рот, отчего мурашки покрыли все мое тело. Мы переместились к кровати, наслаждаясь каждой секундой, каждым вздохом рядом друг с другом. Егор через голову стянул с меня футболку, и опустил глаза на мою грудь, очерчивая ее контур пальцем. От удовольствия я сжала ладонями его затылок, оставляя короткий поцелуй на губах. Между нами разгорался пожар, который возможно было потушить только продолжая и не останавливаясь ни на секунду. Его поцелуи были нежными, но, в то же время, требовательными. Блондин чуть подтолкнул меня, и мы повалились на кровать. Лихорадочно сняв с него футболку, я провела руками по его спине и шумно выдохнула. Егор немного отстранился.
-Малыш...?
-Я не могу. Не могу поверить... что это и правда ты. Это жжет, это режет... Я будто стою на краю, и с каждой секундой пропасть все ближе.
-Так сделай шаг. Я поймаю. Верь мне, родная.
Меня накрыло волной наслаждения, внутри все полыхало от желания касаться его. Касаться его тела, его кожи, чувствовать его дыхание. Еще секунду он смотрел на меня, и я, не выдержав напряжения, притянула Егора к себе, жадно целуя. Его руки сжимали мою грудь, я стонала, выгибаясь ему навстречу, забывая о том, что была без него два месяца. Два месяца без этого сладостного чувства целостности. Губы блондина переместились на мою шею, целуя каждый миллиметр кожи, а я, зарывшись в его волосы, пыталась прижать его ближе, обнять еще крепче. Когда его язык коснулся моего соска, меня тряхнуло, а по телу прошелся спазм. Громкие стоны, забытье от наслаждения, мягкие поцелуи – самое лучшее лекарство, самое лучшее лечение... Опускаясь ниже, Егор стащил с меня штаны вместе с бельем, сжимая мои бедра. Он провел рукой по моей щеке, наклоняясь и прикусывая мочку уха. Тихий, с хрипотцой, голос, нарушил тишину:
-Я так соскучился по тебе...
Впервые я не хотела больше слышать ни слова. В его глазах плясали огоньки, а низ живота тянуло так сильно, что я готова была кричать, чтобы он скорее взял меня. Егор старался не рассоединять наши губы, но оторвался помочь с пуговицей на брюках, которую я никак не могла расстегнуть трясущимися руками. Наблюдая, как вся одежда, которая была на нем, в долю секунды оказалась на полу, я снова провела ладонями по его груди, задыхаясь от счастья. Егор лег на меня, прижав своим весом, и, чуть сдавливая пальцами мою шею, оставил на ней дорожку из поцелуев. Я жадно хватала воздух, предвкушая, что сейчас получу то, что принадлежит мне по праву. Он мой. Только мой. Булаткин не спешил. Аккуратно раздвинув мне ноги коленом, Егор взял меня за подбородок, заглянул в глаза и медленно вошел. Это было волшебно, чувствовать его внутри. Я закрыла глаза и вжалась головой в подушку. Почувствовав его губы у себя на шее, я провела ногтями по его гладкой спине. Парень простонал, и начал двигаться чуть быстрее. Он наполнял меня собой, чередуя быстрые толчки и медленные движения, доставляя сказочное удовольствие, граничащее с безумием. Его сильные руки сжимали мое тело, гладили и ласкали. Егор поднял мою ногу, согнутую в колене, чуть выше, и начал ускоряться, проникая все глубже и глубже. Мне не хватало воздуха, я прерывисто дышала, кричала, извиваясь под ним, и чувствуя, что еще совсем немного, и я сгорю дотла. Он двигался резко, быстро и через мгновение прорычал мое имя мне в шею, унося нас обоих далеко за пределы спальни. Мне удалось выдавить из себя:
-Я... не могу вздохнуть...
Из моего горла вырвался хриплый стон, когда Егор вышел из меня и упал рядом на спину.
-Нужно умирать чаще.
Укусив его за плечо, я нависла над ним, и, прищурившись, пропела:
-Второй моей мыслью, после того, как я тебя увидела на презентации, было не «Ох, как здорово, что он жив», а «Черт, сколько дают за непредумышленное?»...
Я снова легла рядом с ним, кладя голову на грудь блондина, и стала обводить пальчиком его татуировки.
-Это не слишком? Для первой брачной ночи?
Егор приподнял голову, встречаясь со мной взглядом, в котором начало проскальзывать понимание.
-Вот блин! Точно!
Он произнес, смакуя:
-Жена...
Я хихикнула. Блондин еще несколько раз повторил это, распробовав окончательно, а я ощутила тепло, что разлилось по всему телу.
-Боже, пусть эта ночь никогда не закончится...
Булаткин поцеловал меня в макушку и прижал к себе.
-Я не против.
Прикрыв глаза, я вдохнула его аромат и, незаметно для себя, уснула. Меня несло по волнам наслаждения. Каждой клеточкой я чувствовала, что живу. Живу здесь и сейчас, для одного только человека, как бы глупо это не звучало. Черт, он заменил мне всех. Разве так должно быть? Вот почему мне было так тяжело. Без него. Я лишила себя других радостей, боясь тратить время на что-то другое, кроме как быть с Егором. Ждать Егора с концертов, фотосессий, интервью. Быть его тенью, возможно. Сон был приятным, таким, что проснувшись, я сильно зажмурилась, пытаясь надолго запомнить эти ощущения. Блондин спал, отвернув голову в противоположную от меня сторону. Я коснулась губами его шеи.
-Пожалуйста, будь со мной всегда...
Булаткин потянулся и зевнул, сжимая под одеялом свою руку на моей талии.
-Сколько времени?
Взглянув на часы, я шепнула ему на ухо:
-Десять.
Егор аккуратно убрал с моего лица волосы и улыбнулся.
-Тогда доброе утро, малыш.
-Доброе, милый.
Я потянулась к его губам, но затем быстро чмокнула в нос и похлопала по плечу.
-Вставай, у тебя эфир скоро.
Сама быстро укуталась в одеяло, оставив блондина лежать на кровати, в чем мать родила, и пошла в ванную, включать воду. Сейчас единственным моим желанием было поскорее лечь и вдохнуть аромат пены для ванн, отключая мысли. Раз на работу мне запретили выходить, нужно же было искать плюсы домашнего заточения.
-Слушай, а кто с Бо погуляет?
Егор собирался, как истинная леди. Я уже успела отмокнуть и прийти в себя после нашей ночи, а он все копался в шкафу, выбирая, в чем ему пойти.
-Не знаю, сейчас Теме позвоню, он решит этот вопрос.
Я зашла в комнату, размахивая лопаткой, съев перед этим с нее кусочек омлета, на пробу. Булаткин стоял по пояс голый и водил одной рукой по затылку, а другой упирался в бок.
-Малыш...
С совершенно серьезным лицом я подошла к нему, и вытащила несколько вещей на выбор.
-А не слишком много мы требуем от Артема? Просто...
Натянув толстовку, Егор поправил волосы и пристально на меня посмотрел.
-Что просто?
-Он стал больше похож на няньку, чем на твоего концертного директора.
Я подняла руки вверх.
-Может, я плохо знаю его обязанности, но тебе не кажется, что это уже перебор, просить его найти человека, который выгуляет нашего пса?
Парень подошел ко мне вплотную и поцеловал, посасывая нижнюю губу, зарываясь руками в моих волосах.
-А омлет, кажется, удался...
Я отстранилась и смущенно опустила глаза.
-Сейчас попробуешь.
Через какое-то время в дверь позвонили и я, быстро нацепив пижамные штаны (приличная же девушка), побежала открывать. На пороге стоял брюнет и разговаривал по телефону. Пропустив его внутрь, я сделала пару глубоких вдохов и захлопнула дверь. Тема начал раздеваться, а мне не оставалось ничего другого, кроме как вернуться на кухню.
-Мне иногда кажется, что телефон прирос к его уху...
Егор улыбнулся и встал рядом со мной. Я непонимающе на него посмотрела.
-Ты чего?
Ответить он не успел, но его взгляд на только что вошедшего Артема говорил сам за себя.
-Тааак...
Я отошла от блондина и скрестила руки на груди.
-Сейчас я вас оставлю, а позже...
Указав пальцем на мужа, я продолжила:
-... мы с тобой поговорим. Тем, перекуси. Приятного аппетита.
Забежав в спальню, и прислонившись спиной к двери, я кое-как выровняла дыхание. Господи. Моим самым большим страхов всегда было оказаться человеком, который встал между Темой и Егором. И как все вышло? Поцелуй с брюнетом... навсегда перечеркнул мое к себе доверие. Мне не хотелось, чтобы так продолжалось. Отмотать бы время назад... И что? Тогда я не знала, что Егор жив. Но если бы причина была только в нем. У Артема есть Лера и Василиса, а я... Наверное, когда раздавали мозги, я стояла в очереди за пончиками. Бос лежал на одеяле и смотрел на меня своими глазками-бусинами, наверняка тоже думая о том, какой отвратительный человек его хозяйка. День только начинался, а я уже успела провести сеанс выноса мозга себе любимой.
-Ну, и что прикажешь делать?
Пес еле завилял хвостом, показывая, что он, хоть и не полностью, но поддерживает меня. Подойдя к кровати, пребольно об нее стукнулась, падая к вскинувшему, после моего крика, голову Барбосу и подтягивая ногу к груди.
-Твою мать!
Я уткнулась лицом в матрас, и выкрикнула еще несколько ругательств. Вот, право слово, лучше бы на работу пошла. Дверь открылась и в дверном проеме показалась блондинистая голова.
-Алин? Что случилось?
Под весом Егора кровать чуть просела, и теплая рука прошлась по моей спине, вверх-вниз.
-Очередное подтверждение тому, что я королева неловкости...
Хохотнув, перевернулась на спину, и убрала с лица выбившиеся из пучка пряди волос, сдувая их.
-Уже уезжаете?
Привстав на локтях, я покосилась на Егора, замечая, как он напрягся.
-Да.
Хотелось его приободрить, мол, поклонники все равно будут любить тебя, что бы ты не придумал в оправдание, и какой бы ни стала официальная версия, но... В слух я произнесла:
-Возвращайся поскорей.
Проводив мужчин и закрывая за ними дверь, я задумалась, почему я не еду на этот эфир с Егором? Почему он даже не предложил мне поехать? Очередное невыясненное обстоятельство, которое, в конечном счете, может оказаться очень даже существенным. Порой, в большинстве случаев, я и Булаткин страдали по собственной же глупости. Тут соврал, там недоговорил и вот тебе, пожалуйста, получите, распишитесь, очередной скандал. А все почему?
-Потому что два барана, вот почему.
Ответив самой себе, я грустно вздохнула, и пошла искать занятие на ближайшие часы, чтобы не сгрызть все ногти за просмотром интервью Егора. Неожиданно зазвонил телефон. Отыскав его по звуку, я уставилась на экран, рассматривая незнакомый номер. С недавних пор мне стало казаться, что не брать трубку, когда тебе звонят абоненты не из списка твоих контактов-вполне разумно. Но вдруг, это кто-то важный? Колебалась я недолго, всего пару секунд.
-Да?
-Алина Сергеевна?
Федя, мать твою!... У меня чуть сердце не остановилось...
-Серьезно, ты смерти моей хочешь? Что с твоим старым номером?
-Эм... Ну. Потерял. Я по поводу пса. Мне приказано его выгулять.
Я сглотнула. Все-таки Егор сделал по-своему.
-А. Да. Мне его вывести на улицу, или как?
-Нет. Я сам поднимусь, Вы мне только домофон откройте.
Когда охранник забирал Бо, я предупредила, что у него поранена лапа. Федор выгнул бровь, рассматривая повязку. Я скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку.
-Через пол часа впустите нас?
-Конечно.
Удаляющиеся шаги по лестнице разбавляли тишину, которая образовалась после ухода Феди и Барбоса. Мысли крутились в голове, сменяя одна другую. И все они были о Егоре. Так, только не дай себе включить телевизор, не дай себе... А, к черту! Я бегом пересекла комнату и, схватив со стола пульт, уселась с ногами на диван, прижимая к груди подушку.
-... первыми узнать, зачем и почему известный на всю Россию, да и за ее пределами, Егор Крид, инсценировал собственную смерть и заставил страдать своих близких и фанатов. Перейдем сразу к делу. Егор...
Мозг отключился на мгновение, я разбирала лишь голоса, тупо уставившись в экран, и даже не моргала. Прямо передо мной сидел мой муж, мой самый родной человек и растерянно смотрел по сторонам.
-То, что произошло, как ты объяснишь? Это не укладывается в голове, ведь твоя популярность на пике...
-Слушай, ты права. Я, наверное, не смогу, рассказать всего. Это разговор не на один час. Я готов назвать ту версию, которая, по моему мнению, будет самой... будет самой исчерпывающей.
Волосы на голове зашевелились, а только что приведенные в порядок ногти отправились коту под хвост.
-Когда-то я дал себе обещание сделать все, что в моих силах, чтобы окружающие меня люди были счастливы. Абсолютно каждый. Да, мы ошибаемся. Да, мы платим за эти ошибки. И мне пришлось заплатить. Слишком высокая популярность несет за собой и большую ответственность...
-Ты все ходишь вокруг да около, Егор. Твои поклонники ждут четкий ответ. Зачем ты всколыхнул общественность новостью о своей смерти, а потом вернулся? По классике жанра, люди, совершающие подобные действия, так не поступают...
Егору было ужасно трудно, находиться там, оправдываться перед этой журналисткой.
-Не поступают. Но я должен был...
Кажется, я перестала дышать. Напряжение стало таким... вязким. Я почти утопала в нем.
-Когда я узнал, что...
Крид откинулся на спинку кресла и закрыл ладонями лицо. Я сжала ткань футболки в области сердца и делала короткие вдохи. Ну же... Еще чуть-чуть и все... Шумно выдохнув, я ощутила приток крови к голове. Мне кажется, я вся покраснела, делаясь похожей на помидор.
-По моей вине близкие мне люди оказались в большой опасности... Все помнят, как мое имя сравняли с полом, как отчаянно пытались выпотрошить все грязное белье, узнать все плохое обо мне и вынести на людской суд...
-То есть ты хочешь сказать, что твоя смерть должна была им помочь? Каким образом?
Булаткин смотрел прямо перед собой, пытаясь не сорваться. Что происходит? Почему Егор отвечает невпопад? Это же не простое интервью, в конце-то концов...! Меня посетила муза «Вставай, чего расселась, ему нужна поддержка!», и я было сорвалась с места, чтобы лететь на помощь любимому, но следующие слова меня остановили.
-Настоящая правда не для широких масс. Я говорю, как есть. Ты не представляешь, как бы я хотел отмотать время назад...
Плюхнувшись обратно на диван, я стала успокаивать нервы, похрустывая пальцами.
-Но это было единственным верным решением. Все было продумано. Каждый шаг выверен. Каждый вздох и удар сердца. Каждая мелочь. И сейчас...
Девушке принесли какие-то бумаги, и она широко распахнула глаза.
-...у тебя перед лицом факты. Не вымысел, не сплетни.
Егор посмотрел в камеру.
-Каждый, кто решил, что знает меня, обращаюсь к вам. Вы ошибаетесь. Сильно. Пиариться таким образом низко. Предавать любовь гнусно. А уж тем более, любовь родителей. И напоследок...
Он придвинулся ближе, а у меня вся кожа покрылась мурашками.
-Я вернулся.
То, что произошло дальше, выбило у меня почву из под ног. Эфир был прямым, поэтому, от звука бьющегося стекла у меня свело все мышцы. Крики, падающие предметы, суматоха... Я уже выбегала из подъезда, и впечаталась в охранника, который в это же мгновение среагировал и прижал меня к себе.
-Федь, пусти! Там что-то случилось, мне надо ехать!
Чертов охранник был на голову меня выше и раз в пять сильнее, поэтому, когда он меня тряхнул за плечи, я словно соломинка качнулась из стороны в сторону и встала, как вкопанная.
-Не надо никуда ехать. Я в курсе. Артем Валерьевич...
-Да плевала я на Артема Валерьевича! Отпусти, кому говорят!
Мой кулак даже не долетел до цели, а целью был нос Феди, как был перехвачен и заведен за спину. Я удивленно взглянула на парня и заметила в его взгляде сожаление. Он быстро отпустил меня и вытянул перед собой руки. Боса он держал за поводок и тот, бедненький, жался к его ноге, потому что отойти дальше не было возможности.
-Извините, я не хотел...
Разминая плечо, я покосилась на охранника и процедила сквозь зубы:
-Не стоит извиняться.
У Феди зазвонил телефон, он передал мне пса, а сам ответил, нахмуриваясь.
-Да, Артем Валерьевич?..
Вырывая трубку из рук опешившего парня, цыкнула на него, и пихнула ему обратно поводок.
-Клянусь чем угодно, я заставлю вас пожалеть об этом...
-Алин, успокойся!
-Да какого хрена, Артем?! Я успокойся?? Это ты успокойся! Где этот... где Егор?
Повисла пауза, после которой я услышала грустный голос блондина.
-Давай поговорим дома?...
-Нет уж, милый! Слушай сейчас! Почему мне всегда приходится переживать за тебя, из-за того, что ты не соизволил меня предупредить? Что я такого сделала? Ладно, я ненадолго забыла о прошлом твоем вранье, а сейчас-то что?? Я не железная, Егор!!
Мои крики привлекали внимание, и Федя тактично кашлянул, призывая меня либо зайти в подъезд, либо сбавить тон. Выдохнув, я приложила ладонь ко лбу.
-Как скоро ты будешь дома?
-Мы уже выехали. Минут через двадцать.
-Не дай Бог ты где-нибудь задержишься...
Я отдала телефон охраннику и, забирая у него Боса, поблагодарила за все.
-Алина Сергеевна...?
Обернувшись у самой двери, ведущей в дом, я вопросительно подняла брови.
-Я не должен был...
-Теперь это уже не важно. Надеюсь на не скорую встречу.
В кои-то веки у нас стал работать лифт. Зайдя в него, на мгновение, просто перестала думать. Единственным моим желанием было крушить. Не знаю, например, расхреначить об стену что-нибудь из мебели, или выбросить в окно что-то тяжелое, чтобы выпустить пар. Но в квартире я просто села на диван и уставилась в одну точку. Я устала. Это вообще когда-нибудь закончится? Мне кажется, за эти десять месяцев я постарела лет на десять. В который раз, перебирая в голове все, что произошло, я зацепилась за одно яркое воспоминание. Свадьба Алекса. Тепло разлилось по всему телу, отдаваясь учащенным сердцебиением, а перед глазами то и дело мелькали картинки. Боже, как же я по всем вам скучаю... Вера, Диана, Сонечка... Алекс, Вика и моя маленькая крестница Машутка... Родители и бабушка... Марина Петровна и Николай Борисович... Как же мне хочется собрать их всех вместе и обнять каждого. Налив себе чай, и положив Бо в миску обед, я встала у окна и рассматривала небо за окном. Весеннее, оно было полностью перекрыто тучами и сквозь них еле пробивалось солнце, которое уже припекало, в отличие от зимнего. К счастью, я все еще способна радоваться приходу весны. Я могу, не смотря на все дерьмо в моей жизни, просто радоваться новому дню. Могу, но не хочу. Услышав звук открывающейся двери, я никак не отреагировала. Через секунду мне на плечи легли родные руки, и нужно было что-то сказать, но слова не шли.
-Теперь все будет иначе.
Развернувшись, внимательно посмотрела на Егора.
-Что будет иначе? Может, ты будешь мне обо всем рассказывать? Или перестанешь решать за нас двоих? Наверное, будешь беречь меня? Нет, Егор. Иначе не будет. Мне важно только одно...
Я поставила чашку с остывшим чаем на подоконник, и обняла блондина за талию.
-... не заставляй меня думать, что я сделала неправильный выбор. Я хочу быть уверена, что ты говоришь мне правду. Не важно, какой она будет. Я пережила столько, что... мне уже ничего не страшно. Знаю, как это звучит, но я действительно так думаю. Пожалуйста, обещай мне...
Мои глаза изучали каждый миллиметр лица Булаткина. Каждый изгиб и выступ, каждое движение.
-Я обещаю, малыш. Я больше никогда не причиню тебе боли.
Улыбнувшись, я уткнулась мужу в грудь, вдыхая его аромат, и ощутила, как его губы запечатлели поцелуй на моей макушке.
-Никакой боли...
Время перевалило за три часа, а в нашей квартире стояла тишина, что было странно. Моя голова лежала у Егора на коленях, и он перебирал прядки моих волос.
-То есть, это был тактичный уход от дальнейших объяснений?
-Зришь в корень, малыш...
Видимо, очередь за пончиками была гораздо длиннее, чем мне казалось.
-Хорошо... А кто окно разбил?
-Да дали денег парню одному, он, в принципе, бал рад повеселиться...
Да уж, весело-то как, обхохочешься. Покосившись на Барбоса, который уже с пол часа трепал свою самую нелюбимую игрушку, я отметила, что он чересчур спокоен.
-Бо меня иногда пугает. Спит сутками...
-С какими утками?...
Я молча ждала, когда до блондина дойдет смысл моей фразы и изо всех сил старалась не рассмеяться.
-А... Блин... Ну, и что?
-Не знаю. Хотелось бы уже активности какой-нибудь.
-Активности?...
Приличные люди никогда бы не уловили в этой фразе какой-то интимный подтекст. Но, повторюсь, где вы здесь видите приличных людей? Когда-нибудь я расскажу о том, как это прекрасно, быть женой. Это случится не скоро, потому что я не могу до сих пор поверить в то, что я замужем. Теперь все решения нужно называть «нашими», даже если дело касается покупки еды в супермаркете. Я и Егор никогда сильно не спорили, скандалы, в основном, возникали на почве более глобальных проблем. А сейчас, стоя на кассе и рассматривая все, что я покидала в тележку, Булаткин закатил глаза.
-Что?
-Ничего.
-Егор, я же вижу. Говори сейчас, пока ничего еще не пробито.
Многозначительное молчание я расценила как зеленый свет, и стала выкладывать все на ленту. Пока Крид быстро уносил пакеты в машину (не знаю, как так нам повезло, что никто не кидался на нас с просьбами о фото), я неторопливо перешагивала через лужицы и прикрывала глаза от солнца. Глубоко вдохнув, раскинула руки в стороны и зевнула. Весь вчерашний вечер и часть ночи мы с мужем посвятили себе любимым. Оказывается, я так сильно скучала по его шуткам. А особенно смеху. На меня накатила меланхолия, я стала всех обзванивать и интересоваться, как у них дела, в то время как Егор готовил ужин, так небрежно подвязав фартук на талии. Верочка поставила меня перед фактом, что я просто обязана приехать к ней, потому что пора уже планировать церемонию свадьбы. Ее свадьбы. Я промолчала, что у меня самой-то еще не было нормальной церемонии. Все-таки, это могло и подождать. Ди во всю училась, в разговоре понтуясь передо мной какими-то иностранными словечками, и рассказывая, что преподаватели не дают ей спуску, и приходится делать все в двойном объеме. Сонечка очень радовалась звонку, у нее случился кризис молодой матери, и возникла острая необходимость выговориться кому-нибудь. У родителей все было в порядке. Марина Петровна, как всегда, спросила, как там Егор, на что я лишь потерла переносицу, тактично промолчав.
-Мам, я думаю... нет, я уверена, что вам нужно поговорить. Без моего или папиного посредничества. Мне больно смотреть, как вы оба мучаетесь.
Женщина кашлянула.
-Да, наверное, ты права. Дашь ему трубку?...
Я широко улыбалась, подскакивая с места и протягивая мужу телефон.
-Твоя мама...
Сначала блондин вытаращил на меня глаза, но затем вытер руки и аккуратно взял у меня из рук мобильный.
-Привет, мам...
Я наклонилась над плитой, вдыхая чудесный аромат. Меня распирало от радости, даже не знаю, возможно, будь у меня больше сил, станцевала бы. Моим рассказывать было нечего. Поболтав о том, о сем, мы попрощались. Передав через маму привет Алексу и Вике, я отключилась.
-Ну, кажется, никого не забыла...
Но, как и бывает каждый раз, хорошее заканчивается слишком быстро. Телефон зазвонил. Улыбаясь, я взглянула на экран, но тут же нахмурила брови.
-Кирилл?
Егор протянул ладонь, и я с охотой вложила в нее свой мобильный. Возможно, из всего, что рассказал мне муж, можно было бы сделать вывод, что Кир не должен отвечать за глупость, совершенную его отцом, но для меня это было слишком. Внимательно наблюдая за реакцией блондина на то, что говорил Градов младший, я заметила, как на его лбу пролегла морщинка, и он шумно выдохнул.
-Что случилось?
Когда разговор был закончен, я задала единственный вопрос, который пришел в голову. Обнимая, Егор прижал меня к себе и несколько секунд молчал.
-Милый?
-Виктор Ильич умер.
В очередной раз во мне что-то хрустнуло. Сколько бы я не желала ему смерти, на самом деле, я никогда не хотела этого так сильно, чтобы сейчас почувствовать облегчение. Наоборот, сердце сжалось и отчаянно пыталось биться ровно, но, отчего-то, ритм был больше похож на прихрамывание, чем на полноценную походку. Я вдруг осознала, что ни разу не звонила Кириллу, а он ведь был со мной во время операции. Да и раньше. Он был рядом всегда. И чем я ему отплатила? В моих глазах он целиком искупил свою вину, а на смену гневу пришла волна разочарования. Глаза наполнились слезами, а в носу противно защекотало.
-Кирилл просит прилететь... на похороны.
Я отстранилась, рукой нашаривая опору, и поднимая глаза на Егора, но затем, без лишних слов, снова прижалась к его груди.