Часть шестая. Два
С самого утра у меня в голове крутилась песня, слов которой я толком не знала, единственное, что помнила наверняка – ее исполняет какой-то зарубежный холеный красавчик. Я не поправилась до конца, но прибежала на работу, где у кабинета меня ждали не пончики и цветы, а сам Роберт, и я немного расстроилась, ведь к хорошему быстро привыкаешь.
-Там еще... ну...
Отстукивая ритм и подвывая, пыталась объяснить парню, почему я сейчас не готовлюсь к заключению контракта, а прыгаю по кабинету, издавая странные звуки, похожие, по моему мнению, на пение. Мне необходимо было вспомнить название, иначе, прощай спокойный сон, здравствуй дергающийся глаз.
-Да чего ты так привязалась к этой песне, когда не надо будет, оно само собой вспомнится...
Я застыла с открытым ртом. Есть! Вспомнила! Но тут же разочарованно опустила руки. Кульминация не стоила интриги, ощущение, что эта песня должна мне что-то рассказать или хотя бы нести какую-то смысловую нагрузку, улетучилось, и я упала в кресло.
-Ты стала очень странной...
Вскинув голову, внимательно посмотрела на парня.
-Что значит – странной?
Он сел на край стола, оказываясь в нескольких сантиметрах от меня, положив руки себе на колено.
-Часто разговариваешь сама с собой, не отвечаешь на звонки.
Я усмехнулась, обводя глазами кабинет.
-Ты преувеличиваешь...
Он склонил голову набок.
-Нет, Роберт, я не сошла с ума. Наоборот. Я чувствую себя намного лучше, просто... Столько событий произошло за последнее время. Я не успеваю переваривать информацию.
-А мне кажется, ты себе врешь... И всем остальным тоже. Ну же, ответь, только снотворное помогает тебе уснуть?
Роберт кивнул на мою раскрытую сумку, из которой был виден бутылек с таблетками. Я закрыла глаза, потирая переносицу, и откинулась на спинку кресла.
-Я в порядке.
-Родители знают?
-О чем? Что их дочь боится оставаться одна в пустой квартире? Что она просыпается от любого шороха и ей везде мерещится ее мертвый муж? Ты уверен, что им нужно об этом знать?
С презрительной усмешкой я наблюдала как черты лица парня смягчаются и он сдается.
-Я уверен в одном – тебе нужна помощь.
-Хочешь отправить меня в психушку?
Я нервно провела рукой по волосам, отмечая, что моя ладонь дрожит. Я и правда сдала в последние дни. Все стало слишком хорошо, и я винила себя, что так быстро вернулась к прежней жизни. А с чувством вины пришло и чувство мелочности всего, что есть вокруг. Люди стали казаться такими... лицемерами. И чтобы хоть как-то оградить себя от их влияния, я... ну... в общем, когда не спишь несколько дней подряд, хочется отключиться, и не важно, каким способом.
-Алин...
-Послушай! Я в любой момент могу остановиться...
Я опешила от собственных слов. Сдвинув брови, вновь и вновь прокручивала в голове только что прозвучавшее предложение и меня начало мутить. Я становлюсь похожа на наркоманку, Господи! Значит, Роберт прав, и мне нужна квалифицированная помощь? Заметив на себе изучающий взгляд, глубже вдохнула и успокоилась.
-Если ты обещаешь, что ни одна живая душа никогда об этом не узнает, я согласна.
-Обещаю. Я заберу тебя после работы, и мы съездим к моей знакомой.
Так, ну, это не так уж и плохо. Я не чувствовала себя какой-то не такой, не было ощущения, что я и правда свихнулась. Хотя, какой сумасшедший признается в этом... Ох, Егор. Все оказалось намного сложнее, чем я себе рисовала, сидя в доме твоих родителей, в Пензе. В сумочке зазвонил телефон, и я дернулась от неожиданности.
-Привет, мам. Что-то случилось?
-Случится, если ты и дальше будешь забывать нам звонить.
-Когда это я забывала?
-Ладно, не будем об этом. Надеюсь, про сорок дней-то ты хоть помнишь?
-Угу.
Конечно, помню. И уже всячески настроилась на поезду. Только вот сеанс психотерапии в мои планы не входил.
-И когда ты едешь?
-Завтра, мам.
В трубке ненадолго воцарилось молчание. Затем мама удивительно быстро сменила тему.
-Саша решил отрастить усы...
Я рассмеялась. Это стало так неожиданно, что я даже закашлялась, представляя Алекса в новом образе.
-Так, а Вика что думает по этому поводу?
На глазах от смеха выступили слезы, и Евгеша, проходя мимо моего кабинета, заглянул в приоткрытую дверь.
-Что случилось?
Я махнула рукой, мол, все нормально, но он зашел внутрь и встал напротив меня, скрещивая руки.
-Мам, подожди секунду...
Прикрыв рукой микрофон, я обратилась к начальнику:
-Мой старший брат решил отрастить усы, я удивлена и озадачена. Я так бурно отреагировала, что не выдержала и прослезилась. Еще вопросы есть?
Такая опека начала меня раздражать, но, к счастью, парень больше не сказал ни слова и вышел. С мамой разговор затянулся на целый час, я никогда так долго с ней не разговаривала. Вдруг нашлись общие темы, и какие-то очень полезные и нужные советы звучали каждую минуту...
-Ладно, мам, мне пора. Последнее совещание перед заключением контракта. Нужно хоть в этот раз не сесть в галошу.
-О, я уверена, что ты справишься.
И так всегда. Она всегда говорит мне, что я справлюсь, но, черт, я и правда справляюсь.
-Спасибо. Позже наберу тебя.
Только я начала рассказывать нашим партнерам все прелести работы с нами, как мой телефон начал разрываться от входящего.
-Простите...
Видимо, сама судьба против, чтобы мы заключили этот контракт.
-Да?
-Алин, сможешь сама съездить на встречу с психологом?
Я обернулась, чтобы проверить, не слышал ли кто, хотя, это было глупо, ведь Роберт не орал в трубку, да и никто не вслушивался, судя по безразличию на лицах. Но все же...
-Тише ты! Хорошо, адрес только пришли. И имя. Пока.
Пришлось включить все свое обаяние, которого осталось не так уж много, чтобы люди в конференц-зале не начали зевать.
-И последнее... Это очень важный контракт. Я делала все, чтобы максимально донести до вас преимущества заключения его с нами, хотя и без меня все понятно... Выкладываясь на полную, я начала ценить время. Возможно, мы не подпишем сегодня бумаги, но... Это был очень ценный опыт. Спасибо вам огромное за это.
Мужчины немного напряглись и переглянулись друг с другом.
-Нам нужна минута, Алина Сергеевна.
Я кивнула, взяла со стола свою папку с докладом и вышла. Не имея ни малейшего понятия, что они ответят, я начала ужасно нервничать. И не заметила, как начала говорить вслух, обращаясь к себе.
-Прекрати... Выдохни и выпей кофе, должно помочь...
Развернувшись в сторону автомата с едой, наткнулась на испуганный взгляд Милены. Обреченно вздохнув, подошла к ней и положила руку на плечо.
-Никому ни слова. Буду тебе очень признательна.
Она сглотнула и засеменила прочь, иногда оглядываясь, и, с каждым разом, прибавляя шаг. Спустя время меня позвали в зал, и протянули ручку, чтобы я поставила последнюю подпись. Удивление на моем лице сменилось глупой улыбочкой, а затем и вовсе переросло в недоумение.
-То есть, я смогла?...
-Определенно. А теперь мне нужен Ваш начальник. Где я могу его найти?
Еще несколько секунд в замешательстве смотрела на только что оставленную мной закорючку, отмирая, и жестами объяснив, как пройти к кабинету Евгеши. Оставшись одна в помещении, я уставилась в окно, за которым огромными хлопьями кружил снег. Вот и еще одна победа. Без тебя. Кому мне сейчас позвонить и рассказать об этом? Кто сможет так же искренне меня поддержать и похвалить?
-Никто...
Эхо разнеслось в пространстве, заставляя меня вернуться в реальность, отгоняя слезы. Роберт прислал сообщение с координатами и именем.
-Кузнецова Лилия Николаевна...
Ну, вроде бы звучит не отталкивающе. И, в конце концов, мне это нужно. Может и правда, она найдет решение моей проблеме. Перед глазами мелькнул взгляд родных голубых глаз. Я еще не научилась прятать воспоминания.
-Алина Сергеевна, то, что Вы рассказали... И то, что Вас тревожит, вполне естественно, учитывая события, которые Вам пришлось пережить.
Я смотрела на женщину, сидящую напротив, и думала, все ли психологи такие? Говорят очевидные вещи, описывая их умными словами, и, в конце, подводят итог, что нужно все-таки походить к ним на приемы еще месяц или два. А на этих самых приемах они снова и снова будут заставлять тебя возвращаться в те моменты, которые ты с радостью бы забыл, но... Они же профессионалы.
-И что мне делать?
-Вы говорите, завтра сорок дней с момента смерти вашего мужа?
Я утвердительно киваю и отворачиваюсь от нее, чтобы отвлечься от назойливой мысли о кладбище и могиле, заваленной цветами.
-Мой Вам совет. Сделайте что-то безрассудное. Постарайтесь выйти из зоны комфорта. Сейчас Ваша жизнь напоминает кокон, так раскройте его. А после мы с Вами еще раз встретимся. Я уверена, мы справимся.
Поблагодарив Лилию Николаевну и направляясь к кассе, чтобы оплатить сеанс, я все думала, что же такого безрассудного я могу совершить. Прыжок с парашютом? Съесть кузнечика или улитку?... Я почувствовала вибрацию телефона и поспешила ответить.
-Да, Евгений Валерьевич?
Начальник сыпал комплиментами, поздравлениями, какой-то нечленораздельной речью, потому как, видимо, был уже немного пьян.
-Я всего лишь выполняю свою работу...
-Нееет...! Ты делаешь намного больше... Ты помогаешь всем нам понять, как важно не сдаваться, какие бы удары судьба не наносила. Мне жаль, что я был таким придурком и...
-Оу, Евгений Валерьевич, остановитесь!
Я рассмеялась.
-В Вас сейчас говорит алкоголь. Но, все равно, спасибо. Большое спасибо.
-Не за что! Жду тебя через два дня с самого утра у себя в кабинете. Лично пожму тебе...
Связь прервалась. Надеюсь, он хотел сказать руку. Вечером я села смотреть последний фильм из списка Артема. И, слава Богу, он оказался настолько нудным, что я уснула на середине. Без помощи таблеток. Что не могло не радовать. Сон я не запомнила, но на утро было полное ощущение, будто я видела Егора. Слышала его голос и держала за руку. Хотя... Этого мне не хватает больше всего, вот наверно мозг и компенсирует. Когда Марина Петровна позвонила сказать, что у нее для меня какой-то сюрприз, я, если честно, не хотела преподносить свой приезд к ним как поездку на сорок дней с момента смерти Егора. Понятно было, что она помнит. Естественно, помнит, о чем речь... Мы просто старались лишний раз обходить эту тему стороной. Потому что было все еще мучительно больно. Я посадила Бо рядом с собой, на сиденье и посмотрела на его довольную мордочку.
-Ты, я вижу, очень рад...?
Пес высунул язык и радостно завилял хвостом. Он до невозможности любил поездки на машине. Уверена, для него даже лучше было, когда они длились как можно дольше.
-Алина Сергеевна, все в порядке?
Я встретилась с водителем взглядом и пожала плечами.
-Да, все хорошо. А что?
-Ничего. Просто Вы какая-то молчаливая.
В последнее время все меня в чем-то упрекают. То я странная, то молчаливая... Сейчас схвачусь танцевать румбу, распевая марсельезу или что-то подобное.
-Если я начну говорить – меня не заткнешь. Не думаю, что тебя хватит на весь путь.
Парень выгнул бровь, бросая мне вызов. Серьезно?
-Хорошо. О чем ты хочешь поговорить, а, точнее, послушать?
Я не шутила, когда сказала ему, что меня очень трудно будет заставить замолчать, но и охранник оказался крепким орешком. Первой сдалась я.
-Вот где ты был раньше?
-По соседству...
Откинувшись на спинку сиденья, я задремала. Ехать оставалось совсем чуть-чуть, но хоть ненадолго прикрыть глаза было острой необходимостью... Разбудил меня резкий толчок.
-Блин... Неудачно припарковался. Приехали, Алина Сергеевна.
Я разлепила глаза, замечая идущих от дома к машине родителей Егора. Улыбнувшись, вылезла из авто, обнимая их поочереди, и вытаскивая спящего Боса. Вечером, разместившись в гостиной, я рассматривала в сотый раз детские фотографии Булаткина. И как из такого милого ребенка мог вырасти похититель женских сердец? Ночью должна приехать Поля, уверена, она разбудит всех, хотя, я и так не буду спать. Николай Борисович уговаривал Барбоса перестать носиться по дому, на что тот лишь гавкал, и уворачивался от мужчины. Ко мне подошла Марина Петровна, кладя руки на плечи и целуя в макушку.
-Помнишь, я говорила тебе о сюрпризе?
-Конечно!
Я встала, откладывая альбом. Женщина принесла вещь, очень похожую на...
-Шарф?...
Открыв рот, я смотрела на это чудо. Крупная вязка, а цвет такой глубокий и теплый, что мне захотелось повязать его и никогда больше не снимать.
-Это удивительно. Спасибо...
Обнимая Марину Петровну, я все шептала ей слова благодарности. Это и правда было удивительно. Мне никто не вязал шарфов, как бы глупо это не звучало. А сейчас это казалось вообще чем-то волшебным, учитывая, что чувства у меня были на пределе.
-Барбос, в последний раз предупреждаю...
Я отстранилась от женщины и поманила пса.
-Иди сюда, маленький.
Присев на корточки, приняла в объятия Бо, прижимаясь к нему щекой.
-Веди себя прилично, иначе, оставлю тебя здесь, чтобы ты научился хорошим манерам.
Как я и думала, спать до приезда Полины никто и не собирался. Она привезла два чемодана вещей, сообщив родителям, что задержится надолго, чему они несказанно обрадовались.
-Иди, обниму!
Блондинка протянула ко мне руки, и я с широкой улыбкой шагнула в ее объятия. На следующий день мы с самого утра поехали к Егору. Я даже сначала не узнала место, потому что все было завалено мягкими игрушками, цветами, да всем, чем только можно.
-Ого...
-Да это что, мы уже убрали половину. Но, все равно, каждый день приносят новое.
Я подошла ближе, улыбаясь.
-Привет...
Положив букет, обхватила себя руками, оставаясь на месте. Говорить не хотелось, потому что это было бы больше похоже на издевательство. К нам подошел Артем, проводя рукой по моей спине и аккуратно размещая свой букет на могиле. Я кивнула ему, вдыхая морозный воздух, который приятно резанул легкие. Постояв молча еще какое-то время, после, каждый сказал несколько слов, и мы решили ехать домой.
-Артем, ты надолго?
-Думаю, до завтра. Только...
-Что?
Я внимательно посмотрела на растерянного брюнета.
-Я не нашел, где остановиться.
Марина Петровна легонько стукнула его по плечу.
-Ты чего это удумал? Останавливаться где-то... У нас переночуешь.
Тема перевел взгляд на меня. Ясно, он не хочет, чтобы я чувствовала себя неловко. Я улыбнулась, показывая, что все нормально.
-Да, не нужно дурака валять. Оставайся.
Немного посидев за столом и вспомнив забавные истории с участием нашего милого Егора, позже, мы разбрелись по дому. Я ушла к себе, оставив дверь открытой, решив прилечь. Бо пристроился рядом, от него было так тепло, что я временами отпихивала пса, на пару сантиметров. Сон никак не шел. Сев, я придвинулась к спинке кровати, и взяла в руки телефон. Интернет пестрел снимками Крида. Кто-то говорил, что видел его на вокзале, в метро, в другом городе. Никто не хотел верить, что его больше нет. Хорошо, что мне не попадались статьи, в которых самые бессовестные журналисты брали на себя смелось изобличать несуществующие плохие поступки Егора, делая его в глазах фанатов отвратительным человеком. Были и такие. Артем постоянно психовал и пытался пресечь это на корню, но полностью избавиться у него все равно не получится. Всегда найдутся другие, кто захочет полить грязью имя мужа. Я не заметила, как начала плакать. В дверях показался взволнованный Тема.
-Алин, все в порядке?...
Я отрицательно мотнула головой. Брюнет в два шага оказался рядом с кроватью и присел на краешек, беря мою ладонь и поглаживая костяшки. Парень замешкался, проводя рукой по волосам. Все еще растирая слезы по лицу, я внезапно захотела рыдать в голос. Пришлось отвести взгляд. Стоит ли сейчас что-то говорить? Что бы я ни сказала, все это никак не выразит того, что мне хотелось объяснить ему. Резко повернувшись, столкнулась носами с брюнетом. Я выдохнула:
-Ты слишком близко...
Он провел пальцами по моей щеке, стирая мокрые дорожки, и оставляя горячий след, или это просто уже моя суперспособность, краснеть при любом удобном случае... Наклонясь еще ближе, Артем облокотился на руку и ждал. «Мой Вам совет... Сделайте что-то... что-то безрассудное...». Всхлипывая, закрыла глаза, и положила ладонь на затылок брюнета, ощущая, как он мгновенно напрягся. Это был мой ответ, и его реакция не заставила себя ждать. Влажные губы накрыли мои, посылая по телу волну мурашек, вперемешку с дрожью. Сначала нерешительно, затем более требовательно, и властно, как будто Артем пытался мне что-то доказать. Все длилось не больше десяти секунд, я отстранилась, наблюдая, как из темных, глаза парня становятся обратно голубыми. Черт. Ничего. Я абсолютно ничего не почувствовала. И он это понял. Все повторилось, как и в прошлый раз. Только теперь груз увеличился в несколько раз.
-Извини, Тем... Я...
-Все хорошо.
Его ответ меня не успокоил, а наоборот, навел на мысль, что за этим провалом скрывается что-то большее. Словно, отреагируй я иначе, ему бы не нужно было ни перед кем оправдываться и объяснять причину. А теперь... Он что-то чувствует, а я нет. И моя вина только в том, что я послушалась совета психолога-шарлатана. И я, и Артем застыли на своих местах, с каждым мгновением проваливаясь в пустоту все дальше и дальше.
-Я думаю, мне стоит уехать.
Посмотрев на брюнета, заметила, что он старательно прячет глаза, боясь встретиться со мной взглядами.
-Это будет выглядеть странно...
Он схватился за голову, издавая еле слышный стон.
-Алин! Ты понимаешь, что произошло? Этого не забыть просто так, а улыбаться через силу я не могу.
Я взяла его лицо в ладони, грозно сводя брови.
-Все, что произошло, останется здесь, в Пензе. Ты понял?
Артем обреченно вздохнул, прикрывая глаза.
-Да. Ты права. Так будет лучше.
Он ушел, оставляя шлейф духов, этот аромат не был похож на те, что я встречала раньше. Я очень мало знаю об этом человеке, хотя мы и проводим много времени вместе. Я не знаю, как меняется его лицо, когда он врет, не знаю, как смущается или злится... Со мной он был всегда одинаковым. Тем Артемом, которого я впервые увидела на самом первом моем концерте Егора. Я отвлеклась лишь на звонок телефона.
-Да?
-Алин... Привет.
-Алекс! Привет...
По телу разлилось тепло. От общения с братом мне всегда становилось легче, особенно сейчас, зная, что я могу поиздеваться над ним, в частности, из-за желания отрастить усы. Мы очень долго разговаривали, я все это время гладила Бо, не замечая, что ему уже давно надоело, и он покусывает мою руку.
-Ты скоро станешь папой, мой дорогой братец...
В трубке я услышала, как Вика кричит, чтобы Алекс принес ей воды.
-Да... Скорее бы уже... Ты ведь приедешь?
-Обязательно.
-Ну и хорошо. До встречи, сестренка.
Пока он не отключился, до меня донеслось его громкое «бегу барыня!». Я расплылась в улыбке, очень гордясь, что мой брат идеальный муж. Часы показывали без четверти девять. День пролетел незаметно. Впрочем, как и все дни, в которых не было Егора. В гостиной раздались голоса, наверное, приехали родственники из далека. Стоило сходить и поздороваться, но вновь окунаться в атмосферу горя и печали мне не хотелось.
-Остался только сборник, Бос. И все. Дальше ничего не ясно. Что мне делать... Куда направить все свои силы?
Ненависть обожгла сознание, затуманивая разум. Не один Виктор Ильич виноват в смерти Егора. Теперь у меня есть связи и деньги, а значит, я сама могу разобраться в произошедшем. Хватит жалеть всех вокруг, и себя в том числе. Раз они отняли самое дорогое у меня, я сделаю все, чтобы лишить этого и их. Снова то чувство, что я испытала тогда, в офисе, к Милене, накрыло меня с головой. Но оно было чертовски приятным. О, насколько же оно сладостное... Будто все мои принципы потерялись в круговороте идей, как причинить больше боли каждому, кто хоть каким-то образом причастен ко всему, что произошло со мной... с Егором, с его родителями, в последний месяц. Смотреть этим людям в глаза и видеть, как они мучаются – от этого желания меня трясло. Хотелось заглушить поток мыслей, ведь их было так много... Я спрыгнула с кровати, оставляя пса мирно сопеть, и быстрым шагом направилась к комнате Артема, но у самого порога замерла. Разговор, что донесся до меня из-за приоткрытой двери, заставил насторожиться.
-Да нет, не нужно, парни хорошо справляются. Тут такое дело...
Рядом со мной остановилась Полина и прошептала:
-Ты чего?
Я шарахнулась в сторону, при этом издавая не то крик, не то визг, понимая, что вся конспирация коту под хвост из-за маленькой блондинки с удивленно распахнутыми глазами.
-Да так...
В дверном проеме показался Тема, взглядом спрашивая, что происходит. Мне надо было как-то быстро ретироваться, чтобы избежать неудобной паузы, потому как что говорить я не знала.
-Ой, что-то голова разболелась...
Я театрально приложила ладонь ко лбу и закатила глаза, направляясь в сторону кухни. К слову, в которой сидела большая часть населения дома.
-Здравствуй, Алиночка!
Выдохнув, я приготовилась к самому долгому вечеру за последнее время... Утро подогнало мне подарок, в виде очень яркого сна с участием Артема. Мы очень сильно ругались, я, кажется, даже пощечину ему дала. Да. Теперь поход к психологу еще большая необходимость, чем когда-либо. Пока я чистила зубы, Поля принимала душ и напевала песни, от которых у меня по спине бегали мурашки. Она не понимала, что причиняет мне боль, а я не хотела лишать ее удовольствия, возможно, только в доме родителей, она могла чувствовать полную свободу и петь. Я посмотрела на свое отражение. Меня бы точно взяли на роль в фильме ужасов. Не первого плана, но уж точно второго. Ладно, позже сделаю с этим что-нибудь, все-таки на носу презентация сборника.
-Мам, пап...
Я окликнула Марину Петровну и Николая Борисовича, в который раз собираясь им сказать, как сильно их люблю, но вместо этого лишь развела руками.
-Милая, не пропадай...
Наобещав много чего, что даже сама не все запомнила, я уяснила главную вещь – звонить нужно каждый день, можно несколько раз в день, и не грустить. Рассмеявшись над очередной шуткой папы Егора, я отошла в сторону, позволяя Артему тоже попрощаться. Бос бегал по снегу, а мой водитель пытался его поймать.
-Ну, все... У меня презентация скоро. Вы приедете?
-Конечно!
Николай Борисович обнял жену, широко улыбаясь. Я еще раз обвела всех взглядом, шепча:
-До скорой встречи...
Так всегда говорит Егор, прощаясь. Я села в машину, перед этим приняв из рук запыхавшегося охранника мокрого Барбоса. Он не хотел уезжать, пришлось долго его уговаривать, а парень с водительского сиденья внимательно следил за дорогой, иногда оборачиваясь, чтобы спросить, как дела.
-Вот приедем домой, я тебя помою. Ты же любишь мыться, малыш, правда?
Бо звонко залаял, а я рассмеялась. Казалось, что я оставила в Пензе большую часть переживаний. Но, как только я приехала в квартиру, хандра и апатия снова завладели мной, и я просто легла спать. Легла, а потом вспомнила, что хотела искупать малыша. Пришлось поднимать свою задницу, и исполнять долг перед тем, кого приручила. А потом мне и вовсе перехотелось спать. Я набрала Ди, и стала слушать гудки, пока на том конце не раздался бодрый голосок подруги.
-Привет, ты даже сама позвонила! Это что должно было произойти...
-Диан, у меня проблема...
Я потерла переносицу, ощущая, как девушка напряглась, перед тем, как спросить:
-В чем дело?
-Мы с Артемом... поцеловались.
Поток страшной ругани обрушился на меня после пяти секунд молчания. Англию сотряс крик одной рыженькой девушки, что не хватает на кого-то радикальных методов воспитания, в виде ремня.
-Это ни к чему, мы все уладили...
-Ага, уладили! Да ты понимаешь, что теперь станет настолько сложно, что тебе и в глаза-то ему будет стыдно смотреть? Ты, наверное, сказала, что все, что произошло, останется в Пензе?
Я не удивилась, что Диана знала доподлинно, как я поступаю в таких ситуациях. Подруга понизила голос на несколько октав и проговорила:
-Блин, вот если бы мне не надо было сейчас готовиться к зачету, я бы прилетела и вправила вам обоим мозги.
Впервые я была рада, что она учится в другой стране, и тому факту, что у нее сейчас сессия.
-Я очень тебя жду. Как только сможешь – бери билет и вылетай...
Дав мне еще несколько напутствий, Ди переключилась на другую тему, и мы проболтали до поздней ночи. Благодаря разнице во времени, она так и осталась бодрой, в то время как я вовсю зевала, но продолжала упорно отгонять сон.
-Ладно, ты уже засыпаешь, ложись, созвонимся завтра... или когда у тебя опять что-то колоссальное произойдет.
-Так звони мне сама. Я всегда на связи, ты же знаешь.
-Люблю тебя, пока.
-И я тебя.
Уснув в рекордные сроки, я провалилась в черную дыру и летела вниз до момента, пока не прозвенел будильник. Новый день, новые дела, старая боль. Но она уже не такая явная, я научилась ее прятать. Хватит всем видеть мои слезы. Оно того не стоит. Евгеша радостно махал мне, пока я вылезала из машины и отдавала распоряжение водителю.
-Ты большая умница. Честно, я с самого начала знал, что именно ты сможешь заключить этот контракт.
Я скромно улыбнулась, рассматривая свои пальцы.
-Я справилась только благодаря Вашей вере в меня.
Посмотрев на сияющеелицо начальника, я склонила голову набок и обняла парня.