Слишком Сложно

Назначенный день суда близился постепенно, словно тянущаяся нега, Софи не хотела, что бы этот день когда нибудь настал и все же, он был уже слишком близко, рукой подать.

Все ночи срока приготовлений к заседанию Фишер не отпускали кошмары. Они были разной степени страха, в одном Софи смотрела на себя со стороны, наблюдая за тем, как ее тело сбивает гоночная машина, во втором убегала от бесформенных духов, которые кричали в след о том, какая она ужасная. "Плохой человек, подруга, дочь, гонщик и работник модельной индустрии". В третьем ей приснился отец, который упав перед ней на колени кричал о том, что она разочаровала его, растоптав все построенное годами. Последний сон не прошел бесследно, резанув по самому больному.

В нем была мама.

В этом сне Касероль медленно обошла дочь, осматривая с ног до головы и обратно. Заметила перчатки, засечку на брови, темные круги под глазами. Добрый материнский взгляд подмечал все. Но в реальности Касероль не была такой доброй. Она была занятой, шебутной и всегда сама себе на уме.

Софи хотелось прикрыться, отойти или хотя бы закрыть глаза что бы не видеть этого пристального взгляда. За столько лет Софи успела забыть как выглядела мама, забыла ее тонкие темные брови, они были такими непослушными, что Касероль приходилось вечно искать достойное мыло для них, Софи забыла и о ее чудных руках, о пышных формах, низком росте и ярких глазах. Все вдруг стало чуждо. Все вдруг показалось не родным.

Она забыла о своей матери, стоящая рядом женщина с добрым взглядом теперь была просто "Миссис Фишер" или "Госпожа Касероль". Как бы не было обидно, как бы не было " не по-человечески", кто бы что не говорил и какой бы последней или законченной Софи не считали, эту женщину она не могла назвать мамой. Усопшая есть усопшая, а у Фишер язык не поворачивался не то что назвать ее родным человеком, даже вспоминать о ней Софи не хотела.

Для отца день смерти любимой женщины был траурным первые два года. Потом он смирился, встал на ноги и более ни разу поместье семьи, не полной семьи, не слышало в своих стенах зова жены и мамы. Оно более не знало имени такой родной, но такой забытой женщины.

-моя дочь так выросла. -произнесла госпожа, поглядывая на девушку. -чудестный распустившийся бутон. Помню тебя еще малышкой.

Софи не ответила, лишь потупила взгляд на свои ноги, стоящие в темном пространстве. Фишер не хотела слышать то, что она скажет.

-и совсем забыла свою мать. -тон стал строгим, в миг испарилась вся та гордость в глазах Касероль за дочь, наигранная доброта и улыбка на лице растворились.

Носогубка женщины изломилась, губы стали кривыми, выдавая неприязнь и что то еще, что то, что больно ударило по самолюбию девушки, то, что пошатнуло уверенность и гордыню. Разочарование.

-я не хочу тебя помнить. -произнесла девушка, совсем тихо, словно в первом класе оказавшись впервые у доски. Взгляд так и не оторвала от ботинок.

-что? -брови женщины стремительно взлетели вверх, орлиный взгляд, хищный, словно выискивающий жертву остановился на руках девушки. Касероль скривилась, взяв дочь за руку. -что ты сказала?

Издеваясь, как над тряпичной куклой, женщина оттолкнула слабо держащуюся на ногах дочь, а Софи и не сопротивлялась, мечтая поскорее избавиться от хватки "матери", однако к огромному сожалению, ее лишь резко встряхнули, а потом и вовсе схватили за лицо, требуя смотреть в глаза.

-повтори!

-я сказала.. -девушка собрала всю отвагу, что была в ней по крупицам, набирая воздух для ответа, на который никогда бы и не решилась. -я не хочу тебя помнить!

И оттолкнула женщину от себя, уперевшись двумя руками в ее плечи. На этот раз уже Софи трясла свою мать, не отпуская, вцепившись как ястреб в цыпленка.

-никогда, слышишь, никогда не смей больше напоминать о себе. Я не потерплю твоего спектакля. Лежи и дальше в гробу! -подобрав низкорослую женщину совсем близко, прорычала ей прямо в лицо Софи и вдруг отпустила, отойдя на пару шагов.

Лицо женщины скривилось в последний раз, а после явило ухмылку.

-так то. -успела произнести Касероль, прежде чем Софи проснулась, стоя посреди комнаты.

Девушке оставалось только отдышаться от внезапного сна. На удивление все страшные, грядущие сновидения, она запоминала на "ура". Софи хотелось вернуть то время, когда ее не мучали кошмары. Когда не было снов и вовсе. Хотела вернуть черный экран на всю ночь и не задумываться что все это значило.

Софи действительно часто ходила во сне, отец пару раз пересекался с дочерью на кухне или в гостевой комнате, первые пару раз думал, что девочка просто рано встала, однако когда ни на первый раз она не отозвалась, ни на второй, понял что к чему.

Сны ей вообще не снились, бывали какие то странные, абсолютно бредовые отрывки, однако такого что бы одновременно и сон и хождение в бессознательном состоянии, такое было впервые. И стоило молить высших, что бы этот раз был первым и последним.

-Софи, ты проснулась? -в дверь постучал Ник. Он частенько заходил к Софи в номер, специально остановившись напротив ее, дабы не бегать туда-сюда. Однако его визиты были в основном по делу, видимо боялся что влетит от отца девушки.

А бояться стоило. Папа конечно не убьет, но один лишь его строгий взгляд и ходящие под кожей жвалки, из за сжатой челюсти, делали свое дело, отпугивая всяких парней, которые естественно не нравились самой Фишер. Отец никогда не стал бы пугать того, кого дочь выбрала.

-да, сейчас-сейчас... -все на что хватило Софи, она лишь тяжело вздохнула, не понимая зачем заставляет ждать парня.

Простояв так посередине комнаты еще какое то время, пялясь в одну точку, девушка все же отважилась открыть, когда опомнилась.

-а не стоит ли тебе поспать подольше? -выглядел Ловетт действительно взволнованно, он взял плечи девушки, словно сейчас начнет гневную тирраду, однако ничего кроме беспокойства ни на лице, ни в голосе друга не проскользнуло. -выглядишь, честно говоря плачевно.

За что многие люди не любили Ника, но ценили как содрудника и партнера в каких либо делах, так это за одну черту в его характере. Полнейшая прямолинейность, иногда переходящая в бестактность. Эти две частички граничили, однако иногда их баланс нарушался.

-спасибо. -девушка, еще пару секунд потупив взгляд, вдруг закинула голову, что бы хорошенько разглядеть парня напротив. -и тебе доброе утро.

А выглядел Ник как обычно, словно слепленная гениями греческая статуя. Идеально сидящий пиджак и привычная глазу шляпка на белокурых волосах только доказывали, что парень следит за своим внешним видом. Вы когда нибудь видели, что бы на человеке идеально сидел пиджак? Софи могла сосчитать таких по пальцам, при том что в этом списке были еще и Финн-ее отец и сама Софи.

-Ник.. -глаза вдруг наполнились устланой пеленой, да такой, что видно не было совсем ничего. Нет, Софи не плакала, в конце концов пообещала себе что тот раз был первым и последним. Девушка лишь опустила брови, сведя их к переносице и вдруг произнесла: -я плохой человек, если мне не грустно?

Ловетт, до этого непонятливо смотревший на Софи и вовсе стушевался, явно не находя что сказать. Такие случаи были редкими, с момента знакомства с Софи, Ник стал человеком, которого не заткнуть и вовсе, хоть головой бейся, он за словом в карман не полезет.

-ты о чем вообще? -парень вдруг переполошился, быстро-быстро захлопав глазами и ярко жестикулируя, не мог найти точку, в которую можно смотреть. Взгляд хотел цепляться за все, кроме уставшего лица собеседницы. -объясни нормально.

Девушка медленно развернулась, направившись к окну и так же медлительно, даже вальяжно открыла его, вдохнув свежий воздух полной грудью.

-нет. Не обращай внимания. -произнесла девушка, подставляя лицо прохладному воздуху с улицы.

-Софи, ты меня очень пугаешь. Может тебе стоит подлечить нервы?

-нервы не лечатся, глупый. -хмыкнула девушка, обхватывая себя руками за плечи. Холод Парижского утра разбудил ее. -можно только попытаться сберечь оставшиеся.

-я это и имел в виду. Попей ромашку, пустырник.. Грудной сбор там... -размахивая ладонью и перебирая варианты, парень подошел ближе к Софи и взяв ее за плечо, в виду отвлекающего маневра, закрыл окно.

Увидев злой взгляд Софи, парень выставил перед собой руки, в примирительном жесте, словно подписав капитуляцию, а после поправил съехавшую на бок шляпку.

-холодно на улице до трясучки, а ты еще и вялая как гусеница. Заболеешь. -поучительно выставив палец вверх произнес Ник, сделав умное лицо.

Софи не ответила, не одарила полу-улыбкой или хотя бы гордым хмыком, который уже так приелся Ловетт. Девушка прошлась вдоль номера, остановив свой взгляд на зеркале. Выглядела она и правда плачевно, на фоне Ника казалась совсем бледной, не живой, словно выведенной карандашами. Если Ник был картиной, Софи на его фоне казалась лишь жалким наброском на кусочке тетради.

Спорить с Ником Фишер не стала, даже несмотря на то, что хотелось что то сказать, уколоть привычным сарказмом, уличить в чрезмерной заботе или хотя бы гордо задрать голову, но это было бесполезно. Ник прав, Софи только-только начинает выздоравливать, а озноб ей вообще был бы не кстати. Подколоть тоже бы не вышло, его беспокойство Софи понятно еще с того дождливого дня, разве не будешь волноваться за человека которого любишь? Софи бы не стала, однако понимая что это она слишком черствая на фоне остальных, предпочитала думать как другие. Ставила себя на место других людей.

Ник уперся руками в свои бока и с тихим выдохом произнес:

-тебе нужно собираться, судебное заседание не будет ждать.

________________
Помогите, у меня сегодня экзамен по анатомии, а я пишу фанфики.. Кстати, начала писать новую книгу (не бейте, эту я обязательно закончу), можете глянуть если будет интересно, всех чиминь😘