Причуда 2. В огне боли.
Я очнулся в своей комнатушке в кровати. Голова болела и гудела, перед глазами всё плыло, поэтому я не сразу понял, что у моих ног на моей же кровати сидит Тойя. Его руки и шея были перебинтованы, но на лице всё равно остались ожоги. Выглядело это достаточно ужасно. Перебинтовала его, скорее всего, наша бабушка, потому что никто из родни ему это делать не станет, а сам он так аккуратно и ровно не обмотает себя. Чёрт, как же мне было его жалко.
–Ты как?– спросил Тойя, как только увидел, что я очнулся. Его глаза были красными, видимо, он много плакал.
–Я то? Ты на себя посмотри сначала,– буркнул я, почему-то обидившись на его глупый вопрос. – Сам то ты как?
Тойя посмотрел на свои руки, на которых были намотаны бинты и временами виднелись прощёлочки с красными ожогами. Его губы дрожали, он явно был готов снова заплакать, но пока держался. Что же с ним там такое натворил отец, что теперь мальчик совершенно сломан?
–Ты чего?– сочувственно спросил я, положив ему руку на плечо.
–Ай! Больно! – вдруг воскликнул Тойя, отдёргивая рукой мою ладонь.
–Что, ожог?– недоумённо спросил я, глядя на брата.
–Нет, твоя рука будто горячая,– он посмотрел на мою ладонь, и его глаза удивлённо расширились.– Смотри!
Я в ужасе уставился на свою раскрытую ладонь. Она вся была жёлто-оранжевой, как будто раскалённая. Это явно не имело отношение от причуде огня. Ошеломлённо и медленно я докоснулся до металлических перил своей кровати, которые тут же начали плавится.
–Ничего себе!– восхищённо воскликнул Тойя, внимательно следя за моими движениями.– Как ты это делаешь?
Я оторвал руку от расплавившехся перил и снова уставился на неё, игнорируя слова брата. Моя ладонь уже начала потихоньку остывать, делаясь всё темнее и темнее. Но я совершенно не чувствовал того, чтобы она нагревалась, не чувствовал ни жара ни боли, вообще ничего. Но как это контролировать? Ведь я даже не знаю, что за причуды во мне и откуда их столько. Я могу стать слишком опасным, даже для самого себя. Такое хрупкое тело, как у меня, вряд ли ведержит столько силы...
Пять причуд, вот это сила... А если ещё будут? Что мне тогда делать? Как спасаться? Отец же явно захочет меня использовать для своих целей, даже не спрашивая, хочу ли я этого или нет...
–Эй, Сэно,– толкнул меня в плечо Тойя. – Ты чего? Задумался?
–Да, я просто...
Вдруг за дверью послышались шаги и голоса. Это навярняка опять ссорились отец с матерью. Мы с братом притихли, прислушавшись.
–...нет, его нельзя оставлять дома, Энджи,– испуганным, но настойчивым голосом говорила мама.– Ты же видел, как он опасен: поджигает дом, рушит стены и проходит сквозь предметы. Это ненормально. Это опасно.
–И что ты предлагаешь мне с ним сделать?– раздражённо спросил отец, берясь за ручку двери, но пока не открывая её.– Куда отправить? Нет уж, только через мой труп. Он слишком силён, чтобы его отдавать в чужие руки. Он мне ещё очень хорошо пригодиться.
–Но он же монстр! Разве ты этого не видишь?!– отчаянно воскликнула мать, и моё сердце сжалось от боли.– Я не хочу, чтобы он погубил нас! Погубил нашу семью! Кто он вообще такой?! Почему такой странный?!
–Неважно,– не сразу ответил отец, сильнее схватившись за ручку и чуть приоткрывая дверь.– Либо он, либо Тойя. Оба сильны, но оба бояться. Не любишь их, тогда не обращай на них внимание. Считай, они только мои.
–Нет, я люблю Тойю, но его я отдавать такому деспоту, как ты, не буду!
–Тебя никто и не просит!– в гневе воскликнул мужчина и резко вошёл в мою комнату, с силой хлопнув дверью перед самым носом женщины.
–Чёрт, почему же так всё сложно?!– прошипел папа и с недовольством посмотрел на меня с братом.– Ага, Тойя, и ты здесь. Ну, как вам, понравилась тренировачка? Это было всего лишь начало.
–Я не буду больше тренироваться!– в отчаянии закричал Тойя, что меня просто поразило. Он так кричал, будто умирал...– Я не хочу больше калечить себя! Причинять себе боль!
–Твои ожоги это ещё ничего не значат!– свирепо возразил отец, скрестив руки на груди.– В скором времени твоё тело привыкнет к огню и ты станешь сильным героем. Я знаю, в тебе есть сила, также, как и в Сэно, может, у него она только больше.
Тойя чуть угомонился, поджав в обиде губы, и с даже с какой-то завистью уставился на меня.
–Я не хочу вас обидеть, – тяжело продолжал мужчина,– я хочу просто сделать из вас лучших героев, сильнее в тысячу раз Всемогущего, хочу отгородить вас от этих никчёмных и бесполезных детей...
–Ты про нашего брата и сестру, да?!– вдруг разозлился я.– А тебе не хватало ума спросить, хотим ли мы того же самого, что и ты,или нет?! Ты...
–Я тебе сегодня уже говорил, чтобы ты не смел кричать на меня,– резко заткнул мне рот отец.
Внезапно мне показалась вся эта ситуация, в которую я каким-то образом попал, просто безвыходной и безнадёжной. Я просто не выдержал и заплакал. Слёзы скатывались по моим щекам и падали на мои ладони, а Тойя с каким-то удивлением и сочувствием смотрел на меня. До этого я всё всегда терпел, а тут вдруг заплакал...
–Серьёзно? Рыдать?– раздражённо фыркнул отец, не проявляя ни капли жалости.– Тебе пять лет, а ты до сих пор рыдать хочешь?! Ты сын мой или кто, а?!
–Да я всеми бы души хотел, чтобы я не был твоим сыном!– отчаянно закричал я, отмахивая слёзы со щёк, но на их место скатывались новые. Отец так странно посмотрел на меня, будто... Нет, мои слова не могли быть правдой, я просто не знал, что несу, ведь я был слишком мал. Слишком мал, чтобы понять всю сложность своего положения, и не только своего, но и брата.– Мама считает меня монстром, ведь я имею целых пять причуд! Она уже меня не любит, уже хочет деть меня куда-нибудь подальше от её остальных, нормальных детей! Что тогда будет дальше?! Что тогда будет со мной?!
Отец поражённо на меня уставился. Будь я постарше, я бы различил в его глазах страх, гордость и глубокое, невыносимое отчаяние. Но я этого не увидел. В моих глазах стояли слёзы, по телу расползался огонь, поджигая всё вокруг. Тойя закричал от боли и в ужасе вскочил с кровати. Его бинты воспламенились, открывая места с ожогами.
Но я не обращал ни на кого вокруг внимания. Не обращал ни на застывшего отца, не обращал ни на кричащего брата, пытавшегося успокоить меня, не обращал ни на горевшую мебель вокруг.
Меня поглотил огонь. Огонь боли и отчаяния.
Я монстр, я монстр...