Завещание любви
Глава 11
Ночь была тиха. Только шорох пера, царапающего бумагу, да редкие удары секундной стрелки нарушали неподвижность больничной комнаты.
Вильям сидел, прислонившись к подушкам, бледный, с темными тенями под глазами. Его рука слегка дрожала, но он не останавливался.
Письмо для нее.
Сильвия,
Когда ты будешь читать это письмо, меня уже давно не будет.
Я надеюсь, что к тому времени ты нашла счастье, даже если это не со мной.
Я не хотел лгать тебе. Не хотел ранить.
Но я знал, что ухожу, и единственное, что мог для тебя сделать — отпустить тебя, чтобы ты могла жить дальше.
Ты всегда была сильнее, чем сама думала. Ты справишься.
Я любил тебя. Я люблю тебя. Даже теперь, когда мое время истекает.
Вильям сделал паузу, тяжело выдохнул. Перо замерло в воздухе. Он закрыл глаза, представляя ее лицо, улыбку, голос.
— Я скучаю, Сильвия... — прошептал он.
Он перевел взгляд на второй лист бумаги.
Письмо для ребенка.
Мой малыш,
Я не знаю, кто ты — сын или дочь. Не знаю, какие у тебя глаза, улыбка, голос.
Но я знаю, что ты — самое лучшее, что случилось в моей жизни.
Твоя мама... Она сильная, добрая, смелая. Она вырастит тебя с любовью.
Я не смогу быть рядом, когда ты сделаешь первый шаг.
Не смогу научить тебя держать карандаш, зашнуровывать ботинки, танцевать под музыку.
Но знай — я бы отдал за это все.
И знай — я любил тебя задолго до того, как ты появился на свет.
Будь счастлив, малыш.
Рука дрогнула, ставя последнюю точку.
Вильям аккуратно сложил два письма, вложил их в конверты и протянул Джеймсу.
— Отдай их. Но не сразу. Только когда... когда придет время. Когда Сильвия будет счастлива. Когда мой ребенок будет готов узнать.
Джеймс молчал, принимая конверты. Его пальцы сомкнулись на бумаге, и на мгновение он сжал их слишком сильно.
— Ты уверен? — спросил он тихо.
Вильям кивнул.
— Я не могу дать им ничего, кроме этих слов.
Джеймс сжал губы, но ничего не сказал.
А Вильям откинулся на подушку и закрыл глаза.
Теперь он мог уходить, зная, что его любовь не исчезнет. Она останется — в этих словах, в этом ребенке, в памяти женщины, которую он любил.