Far away

ПБ, мои дорогие, и приятного прочтения ~
--------------------------------------------------------------
Он сказал, что уедет, обязательно уедет. Не знает куда именно, но обязательно. Далеко отсюда, где серые здания смотрят высокомерно и холодно, где разбитые дороги, в которых ямки, как кровью, наполнены грязной водой; где голые деревья, как будто абсолютно безжизненные, но за каждым шагом следят. Здесь проблем ворох и дышать ничем. Да и не хочется. Здесь словно солнечные дни закончились около сотни лет назад и с тех пор лишь гроза и вьюга приходят навестить. Здесь не хочется быть, поэтому он сказал, что обязательно уедет отсюда далеко.

И вот сейчас, в три ночи, Сынмин, заспанный и лохматый, слушает это тихое, иногда неразборчивое, бормотание Чанбина. Он завалился к Кому в квартирку после празднования дня рождения какого - то из своих бесчисленных "друзей", а ещё завалился к нему в голову, ну и заодно, на диванчик в кухне. Сынмин не стал включать свет: включил на вытяжке, жёлтый такой, от чего крохотная кухонька стала ещё уютнее. Поставил чайник, достал две кружки и насыпал в них по паре ложек кофе. Чанбин замолчал, уткнулся взглядом в спину парня, явно погружаясь в свои мысли.

Вот тут конечно не плохо. Здесь деревья даже в окна заглянуть не могут, Сынмин ведь на одиннадцатом этаже живёт. Здесь и раненых дорог не видно, и никакое здание не разглядеть сквозь небольшое занавешенное окно. Здесь тепло и уютно, жёлтый свет нежно чужую фигуру обволакивает, которая без лишних слов кофе заваривать начала как только Чанбин перешёл порог кухни. Чанбин много, очень много думает. Но уехать всё ещё хочет.

Сынмин ставит кофе перед парнем и плюхается на табуретку напротив. Делает глоток, а потом нежно улыбается, блестя сонными глазами.

-Куда же ты уедешь?

-Не знаю. Далеко отсюда. Я накопил достаточно на билет поездом и на проживание на месяца два. Так что, скоро... Не важно куда.

Сынмин вздыхает, как - то очень грустно, взгляд отводит и чашкой большой кофе закрывается. Спустя пару минут спрашивает, уже тише:

-Почемку не остался у именинника, была же возможность?

-Не хотел. Опять всё это в голову пьяную лезло. И к тебе хотел.

На кухне осталась тишина. В окно щвёзды с любопытством заглядывали, а холодный ветер пытался пробраться внутрь, всё бился в окно, но ничего не получалось.

-Иди ко мне.

Мин взгляд переводит и натыкается на чужой, такой понурый, горький. И как - то самого тянет сесть рядом, на диванчик не большой. Чанбин валится так аккуратно, за талию обнимает и в мягкую футболку утыкается, где - то в районе сердца. Парень его приобнимает в ответ, по волосам гладит.

-Не уезжай отсюда, пожалуйста... Не уезжай от меня.

      Сынмин закусывает губу и голову на спинку дивана роняет. Чанбин жмётся сильнее и обнимает крепче. Вдыхает ванильно-кофейный запах футболки Кима и чуть ли не урчать начинает.

- Я планировал забрать тебя с собой,- говорит он тихо, голову поднимая.

      Смотрит взглядом нечитаемым, но сам словно чужие мысли не то что читает - слышит. Сынмин тоже смотрит. Ещё с того момента, как Бин только говорить начал. С того момента он смотрит и не дышит практически.

- Почему же ты ни разу мне об этом не сказал? Ты ведь столько говорил, что уедешь... Я думал иногда, что ты уехать можешь, не попрощавшись даже, ведь ты так рвался подальше отсюда.

Почему же ты ни разу мне об этом не сказал? Ты ведь столько говорил, что уедешь... Я думал иногда, что ты уехать можешь, не попрощавшись даже, ведь ты так рвался подальше отсюда.

      Чанбин садится, руки нежно на щеки Сынмина кладет и вздыхает глубоко. А секунды спустя целует, аккуратно чужих губ касаясь. Отодвигается вскоре, вновь вздыхает.

- Я никогда не смогу уехать, зная что тебя рядом не будет. Но теперь, кажется, куда бы я не поехал, ты всегда будешь со мной... Ведь так?

      И Сынмин целует вместо ответа. Утягивает на себя, чтобы они теперь полулёжа теснились на диванчике, в поцелуй погружаясь и утопая в касаниях бережных. Чанбин чужие губы сминает, потом чмокает несколько раз, в то же время садясь и Сынмина на себя усаживая. Отрывается и спрашивает тихо, со сбитым дыханием:

- Ты не боишься уезжать? Неизвестность тебя не пугает?

      Сынмин улыбается.

-Я тоничего не боюсь, когда ты рядом со мной.

      Парни смотрят в глаза друг другу, с облегчением большим. Сынмин шею Чанбина поглаживает обеими руками, потом целует вновь, через фейерверки в глазах и тысячи мурашек по всему телу. Со ему отвечает с таким же рвением и желанием. С таким же нежным порывом проводит ласково по спине парня, запуская после руки под футболку, и начинает оглаживать уже мягкую кожу вдоль позвонков. Чанбин рисунки самые красивые и изящные на спине выводит, пока Сынмин чужие слегка вьющиеся волосы перебирает и тает на нем. Ким от чужих губ отрывается и утыкается куда-то в ключицу Чанбина.

- И все таки, уехать сейчас... Я не могу, Бин, понимаешь?

- Понимаю... Учеба всегда была важна для тебя, я знаю это. И друзья твои.

- Тут и Чонин, и Ликс... Бросить все так как есть я просто не могу.

-Знаю, Мини, я это прекрасно знаю. Мы все решим обязательно. Но ни сегодня, ни завтра я не уезжаю, так что давай просто быть рядом сейчас. Прямо сейчас.

      Сынмин немного погодя кивает, голову не поднимая. Целует потом в ямку меж ключиц и дорожку до чужих губ ведёт из таких же поцелуев ласковых. Чанбин первый не выдерживает заминки, которую Ким сделал, и притягивает того к себе, в бесконечно нежный глубокий поцелуй. И вновь мурашки табунами по коже бегают от каждых касаний, от того как языком по губам проводят и от бархатных взоров между поцелуями.
      Когда встало солнце, парни спали уже на кровати, согреваемые тёплыми призрачными поцелуями и сердцами друг друга, что светились таким уютным жёлтым светом.

***

      Спустя два месяца, Чанбин, как и говорил, стоял с собранным чемоданом и рюкзаком на перроне вокзала. Поезд должен тронуться через десять минут.

Ещё десять минут.

      Сынмин выбежал, прорываясь через тяжёлую железную дверь, на платформу и быстро огляделся. Заметив Со, он немедля побежал к нему и запрыгнул в крепкие объятья.

- Я уже начал переживать,- Чанбин улыбнулся, опуская Кима на землю, но держа его все ещё за талию.

- Я бежал с универа на всех парах!- запыханно произнес Сынмин.

      Улыбка проскользнула на лицах обоих. А после Сынмин вновь крепко обнял Бина, пряча лицо в складки толстовки парня в зоне ключиц. Тот обнял его за плечи и стал поглаживать по волосам. Сынмин стал дышать обрывисто.

- Я.. я... Мы...

- Тише, Мини, тише.

      Чанбин обнял ладонями щеки парня и заставил того посмотреть на него. В уголках глаз блестели уже крапинки слез. Сынмин положил руки на чужие и отвёл взгляд.

-Год, Бин. При всем везении, мы сможем встретиться за все это время раз или два... Я не хочу... Я словно уже по тебе скучаю, а ты тут ещё, я вот руки твои держу.

- Мы будем использовать все возможности, чтобы увидеться, обещаю тебе.

      Чанбин погладил мягкие щеки Мина пальцами. Прикоснулся губами нежно к чужим. Сынмин ответил сразу на поцелуй, но слез сдержать не смог. Стал сам сквозь соль зацеловывать губы, нос, щеки Со. Остановившись, наконец, спустя пару минут тихо произнес:

-Я люблю тебя безумно. Я люблю тебя в миллионы раз больше, чем от луны и обратно. В миллиарды. И я обязательно приеду к тебе, слышишь?

      Чанбин сам уже не смог сдерживать слезы. До этого он думал, что просто не сможет заплакать. Но случилось обратное. Он так же тихо ответил:

- Я тоже люблю тебя. Невероятно сильно. Ты самый важный человек для меня во всей вселенной. Я обязательно дождусь тебя и дам все самое лучшее, что только смогу. Я буду ждать тебя. Ждать встречи с тобой. Ждать возможности услышать твой голос, взять тебя за руку и поцеловать тебя.

      Оставалась пара минут. Чанбин закинул рюкзак на плечо и взял ручку чемодана. Обнял напоследок Мина и поцеловал, вкладывая всю любовь, что у него есть.
      Сынмин смотрел как Со протягивает билет и документы работнику поезда, как тот помогал ему внести вещи. Перед тем как зайти в поезд окончательно, Чанбин обернулся. И Сынмин не смог стоять. Он кинулся к Чанбину, прижимаясь и вновь целуя того глубоко и чувственно. Совсем скоро, слишком скоро Сынмин оторвался от чужих губ и отошёл назад. Чанбин улыбнулся грустно и ушел вглубь вагона.

Поезд тронулся. Мин бежал и махал Чанбину со слезами и яркой улыбкой на лице до самого конца платформы. А когда поезд превратился уже в далёкую точку, а после исчез совсем, парень начал плакать. Он знал, что они встретятся еще и, что год спустя будут вместе и рядом. Но больно все ещё было.

      Любовь такова. Любовь грела сердца парней уютным жёлтым светом и обжигала холодом расставания, к счастью, не такого долгого.