14. Это мой конец
Сюзанна.
Я начала работать в баре, благодаря другу Клариссы. Исаак и другие коллеги хорошо меня приняли и очень помогли: они были терпеливы и объясняли всё по несколько раз. Как и клиенты, которые с улыбкой прощали мои ошибки и даже оставляли большие чаевые, несмотря ни на что.
Благодаря тому, что у меня была дневная смена, людей было мало, и я весьма неплохо справлялась. Владелец сказал, что может под конец недели поставит меня на вечернюю смену. Я даже успела найти себе подругу — Анну. Милая девушка из Молдовы, которая тоже учится в Лундском Университете на последнем курсе.
Я встречалась с Клариссой, гуляла с новой подругой и Вильямом, и даже Лу шёл на поправку. Всё сложилось лучше некуда, и я чувствовала, каким родным мне становится этот город.
В отличие от семейных обстоятельств. Моя мать все эти дни не отвечала на мои звонки, а потом позвонила, когда я была занята на работе, и оставила сообщения, давая понять, какая я безответственная дочь, и, что я могу вообще не возвращаться. После этого, сколько бы звоночков я не сделала, она не брала трубку. В конце концов, мне пришлось сдаться и ждать, пока она сама со мной не свяжется. Так ещё вчера Лукас прошёл мимо меня и проигнорировал. Но я решила, что это лучше, чем его едкие комментарии в мою сторону.
Но я так и не сказала ему спасибо за то, что он мне помог тем вечером, — подумала я и сразу отбросила эту мысль, вспоминая его холодное отношение после.
Была поздняя ночь, когда я услышала, как открывается входная дверь. Мне не спалось, и я решила почитать.
Если я его проигнорирую, он сделает то же самое, — я сделала глубокий вдох и попыталась сконцентрироваться на книге, хотя мои глаза и уши были сосредоточены на посторонних звуках.
Я услышала трение его кожаной куртки и звон ключей, что означало его приближение.
Не сдержавшись, я повернулась к нему. От увиденного моя кожа встала дыбом.
Его лицо было покрыто ссадинами, а нос был красным и опухшим, как и губы.
Я подскочила к нему:
— Боже мой, ты в порядке?
— И тебе привет, — сказал он.
Мне пришлось встать на носочки, чтобы взять его лицо в руки. Я покрутила его в руках, чтобы полностью осмотреть, что было сложно сделать из-за тусклого освещения, я заметила засохшую кровь.
Лукас отдернул лицо.
— Что с тобой случилось? Я сейчас принесу аптечку, — сказав это, я побежала к шкафу.
— Я в порядке.
— Иди за мной, — проигнорировав его, сказала я, рукой зовя к себе.
Он раздраженно цокнул языком.
— Не надо.
— Ты не умрешь, если просто сделаешь, как я прошу, — не выдержала я.
— Тоже самое могу сказать и тебе.
— А это ещё что значит? — я вернулась к нему.
— Никто ещё мои слова не ронял, как ты, — он перешёл на повышенный тон.
— Не разговаривай со мной так, я не твоя подчинённая.
— Да? А Вильяму ты подчиняешься, ему очень хорошо.
— Сколько раз я говорила не лезть в мою личную жизнь? Я переехала от матери, чтобы избавиться от вечного контроля.
— Он тебе и нужен, посмотри, как ты себя ведёшь.
— Это как?
— Как подстилка Вильяма.
В этот момент мной полностью завладел гнев.
Шлёп.
Моя рука оказалась в воздухе.
Я поворачиваю руку и вижу, что она в крови.
Боже, я его ударила.
Не успела я отреагировать, как моя спина больно ударилась об стену.
Лукас держал меня за шею и потянул вверх.
— П...П-прости... Я не хотела.
— Когда ты начнёшь меня слушать?
Мне не хватает воздуха.
Перед глазами всё расплывается от слёз.
Он отпускает меня, и я качусь вниз, падая. Я словно вижу себя со стороны.
Лукас что-то кричит, но я не могу различить.
— Ты не убежишь от меня никуда! Ты поняла? — сказал Джеймс.
Я вечером гуляла с подругой, когда он и его друзья увидели нас.
Мы попытались спрятаться, но ничего не вышло.
Он угрожал мне в тот день, но я надеялась, что он забыл.
— Хватайте её парни.
— Нет, пожалуйста.
Но было уже поздно, двое схватили меня и бросили в машину.
— Куда вы меня везёте? Пожалуйста, отпустите!
Паника полностью охватила меня, я кричу и пинаюсь, но это не помогает. Один парень лишь разгневался и сильно влепил мне по лицу.
Выхода нет. Выхода нет. Выхода нет.
Я не знаю, как долго меня везут, потому что не чувствую ни времени, ни себя, но в один момент машина останавливается.
На улице кромешная тьма.
— Сейчас мы расправимся с тобой, ведьма. Повесить тебя не получиться, как я и говорил, но сделаем по-другому.
Меня тошнит.
Парни несут меня к столбу и начинают привязывать.
А рот закрывают скотчем.
За попытки дёргаться, меня сильно ударили в живот.
Он налил на меня какую-то жидкость и прошёлся с ней по периметру.
Я замираю от осознания, что это керосин.
Это мой конец. Я плачу, но теперь от счастья. Это конец моим страданиям.
Холодная вода внезапно полилась на меня, и я чуть не задохнулась.
— Как ты? — перед глазами был Лукас, который сидел на корточках напротив меня.
Я поняла, что придётся говорить о том, что случилось, поэтому, подобрав с пола аптечку первой помощи, спросила:
— Идёшь?
Лукас зашёл в ванну за мной и сел на край ванной.
Я стояла между его ног, и только теперь мы были одного роста.
Я промокнула ватный диск в антибактериальной жидкости и обрабатывать повреждения, вытирая засохшую кровь. Оно могло жечь открытые раны, которые были заслугой моего удара, из-за чего заново открылось кровотечение. Я стала дуть на них, пытаясь унять неприятное чувство.
Когда я протирала рану вокруг его рта моя рука была на его губе, и я пыталась не обращать внимание на жар, который это действие мне приносило.
Стояла напряженная тишина, я пыталась ни о чём не думать, кроме как о его ранах.
Я достала вазелин для губ из кармана и, когда попыталась нанести его на губы Лукаса, он резко повернул голову.
— Что такое?
— Ты собираешься наносить на меня помаду?
— Это вазелин, тебе нужно увлажнить кожу.
— Я не буду носить помаду.
Я засмеялась.
— Она бесцветная. Кроме того, ты же дома. Никто не увидит.
— Я сказал нет.
Звучно вздохнув, я нанесла её на свои губы.
— Смотри.
Когда и это не сработало, я говорю:
— С такими потресканными губами, не удивительно, что у тебя нет девушки.
— У меня нет проблем с девушками, — он хотел опять возразить, но передумал. — Ладно, делай.
Я еле сдержалась, чтобы не засмеяться.
Осматривая участки с синяками в районе глаз, я невольно остановила взгляд на его зрачках. Они были почти чёрные и имели выражение, которое я не могла прочесть. Лукас уставился на меня в ответ. По моей спине пробежали мурашки.
Быть злой на него сейчас было крайне сложно.
— Почему ты это делаешь?
— Надо продезинфицировать рану, чтобы-
— Я не об этом. После всего, почему ты это делаешь?
— Не хочу, чтобы тебе было больно, особенно когда я сделала хуже. К тому же, ты мне очень сильно помог в тот вечер, — я не знаю, что он хотел услышать от меня, но мой ответ был честным.
— Если я спрошу, что случилось... Ты же не ответишь? — тихо спросил он. — Хорошо, как ты научилась первой помощи? — всё так же осторожно спросил Лукас.
— Когда живешь с алкоголичкой, такие случаи постоянны, — это была половина правды.
Наложив бинт на гель с троксевазином после того, как я его намазала, чтобы зафиксировать его на месте, внезапно я почувствовала влажность на коленях. Опустив голову, я увидела руку Лукаса в порезах и крови.
— А с ней что произошло?
Он прочистил горло.
— Забей.
Что-то блестело внутри раны. Стекло.
Это был удар в зеркало, — подумала я.
Убедившись, что в ране не было больше никаких осколков, я намазала йодом и перебинтовала её.
— Не снимай бинтовку так долго, как сможешь.
Я была довольна работой и, убравшись за собой, стала уходить.
— Сюзанна? — позвал меня Лукас, когда я выходила из комнаты.
— Да?
— Спасибо.
П.С. Надеюсь вам понравилось 😊