Глава 17
- Эллен, - Джош хватает меня за плечи, с силой встряхивает, желая получить ответ на свои вопросы.
Мне невыносимо лгать человеку, который всего пару дней назад казался чуть ли не единственным, на кого можно положиться. Джошуа совершенно не виноват в том, что брата воспитали жестоким человеком, который готов пожертвовать родными ради цели. А сейчас Доминик показывает своё истинное лицо всей семье, вот только знают ли они, что намерением является заставить меня забрать заявление с полиции?
Поднимаю голову, по щеке бежит солёная слеза, в которой скопилось всё то отчаяние, что я испытываю последние несколько дней с момента встречи с человеком, который заставил наивную, в то время, девушку, участвовать в преступлении и до момента, когда я с ужасом начала осознавать реальную угрозы исходящую от леденящих душу малахитовых глаз.
- Ну?! - Он ещё сильнее дёргает моё беспомощное тело и оно под прицелами нескольких пар глаз начинает неистово дрожать.
- Я...
Можно подумать, что от моих слов могло бы что-то поменяться. Да стоит только повернуть голову в сторону Доминика и любые слова заглушает крик в голове. Для него брат как красная тряпка, а сейчас так тем более, когда Джош своим упрямством нарушает чётко составленный план. И Пирс даёт это понять только мне. Его пальцы постепенно смыкались вокруг моего запястья и кольца стали впиваться в нежную кожу, ещё немного и кровь вот-вот бы потекла по ногтям.
Я не стану давать повода, чтобы кто-то сегодня стал убийцей в этом доме, хотя желание самолично закопать Доминика живьём так и лезет наружу.
- Я люблю твоего брата и хочу выйти за него замуж.
Где-то позади ощущаю скудную улыбку, Пирс с наслаждением смотрит на муки родного брата, восторгаясь своей победой над нашим моральным состоянием. Я бы впилась когтями ему в лицо, разодрала бы кожу за то, что своим присутствием отравляет воздух вокруг себя. Таким людям опасно находиться в обществе, куда бы не ступила их нога, повсюду будут валяться осколки человеческих душ, словно сам дьявол прошёлся по земле.
У меня получилось выдохнуть и успокоиться. Джошуа больше не держал мои плечи, он отступил, сдавливая свою голову обеими руками. Уверена, мужчина обдумывал сказанные мною слова, а у меня всё ещё оставалась крохотная надежда, что Джош не поверит этому бреду, он просто обязан увидеть в моих глазах желание прижаться к его груди, а не стоять рука об руку с Пирсом.
Всё таки за те недолгие месяцы наших отношений, когда получалось узнавать друг друга и принимать недостатки, я хороша поняла натуру Джошуа. У него была трезвая голова, он мог с лёгкостью понимать, когда человек лжёт, а когда говорит правду. Теперь же у меня зароилась мысль, что холодная расчетливость победит ощущение предательства, ведь вся эта ситуация является полным бредом. В конце концов, я совсем недавно твердила мужчине прямо в лицо, что боюсь его брата... И даже теперь, когда моей миссией было: "Убедить всех, в своей искренности" - в сердце горела надежда, что нас окружают вовсе не глупые люди. Если не он с Клэр, то кто тогда вообще знает меня лучше всех?
- Я думаю, что эта скоропостижная новость для всех оказалась неожиданной, так что давайте сядем за стол и Доминик нам всё расскажет, - мать мужчин, с обеспокоенным взглядом, который направлен на меня, встаёт перед нами, стараясь успокоить запал младшего сына. Она поглаживает его по спине, при этом серьезно смотрит на каждого из своих детей. Джош дергает плечами и уходит в светлое помещение гостиной, где за обеденным столом уже сидит его отец.
Доминик задерживает меня на входе и подходит почти вплотную. Больше в его зеленой радужке нет пожирающей черноты и колючей злости. Он спокойно опускается на уровень моих горящих ушей и холодным дыханием остужает их.
- Ты молодец, - впервые слышу слова похвалы. - Не думал, что будешь продолжать стоять на своём, - я чувствую, как он вдыхает запах блондинистых волос. - Хотя, всё только начинается.
Эта его привычная манера угрожать под видом доброты неимоверно выводит из себя. Я стараюсь дышать, чтобы не сказать лишнего, но не могу сдержать исходящую из души злость:
- А я никогда не думала, что человек готов лишиться родного брата ради плана какого-то дяди.
И вот тут мои слова попали в яблочко. Округлившиеся глаза сказали за него всё.
Чтобы не дожидаться очередной нападки, правильным решением было удалиться в столовую к остальным, но неожиданно для себя - застыла прям перед порогом. Всё тот же накрытый стол, те же люди вокруг, та же сверкающая люстра, но даже она стала как-то неприятно давить на глаза своим светом. Я переключаю внимание на других людей. Порхающие помощники по дому не изменили своего наряда. Все как на подбор, в выглаженных серых рубашках и чёрных штанах. Не думала, что будет так сложно находиться в месте, где казалось бы на стены наклеены самые обычные белые обои, но даже они стали походить на помещение психушки. Не стоит забывать ещё и о трёх парах любопытных, обвиняющих глаз, уставленных на меня так, будто я пришла сюда убить кого-то.
В полной тишине, каждый человек в этом зале садиться на свои места. Из кухни начинают выносить горячие блюда с поджаренным на мангале мясом, покрытое золотой корочкой и овощами гриль.
Как странно видеть перед собой свой обычный ужин, какой обычно мы заказывали в нашем с Джо любимом ресторане, после изнурительного дня проведенного на работе. Видимо мужчина подумал о том же, ведь наши глаза тут же пересеклись и мы вдвоём осознали, как мало осталось от той старой жизни.
Я с грустью уставилась на Джошуа и его трясущиеся веки, обрамленные черными, густыми ресницами. Мужчина, который был напротив, лишь на секунду мельком взглянул на меня, а затем опустил голову. Его сейчас не интересовало, что происходит вокруг, в глазах была пустота и непринятие, вызывающее полное расстройство где-то внутри моего желудка, который неприятно скрутило от разъедающих мыслей.
Это были самые ужасные три часа в моей жизни, ни одно слово не давалось легко, ледяная рука чужого мужчины покрывала моё бедро. Было настолько противно, что я съежилась и сама непроизвольно всхлипнула. Это заметили все, но перевели это в счёт моей эмоциональности, по поводу предстоящей свадьбы, ведь Доминик был слишком убедителен в своих словах, что даже я иногда могла поверить в его искренность. Вот только и он понимал, что любое взаимодействие с членами этой семьи - было пыткой, а их вопросы, о том, когда же всё-таки мы успели так сблизиться лишь заставляли грудную клетку вздыматься чаще. Единственным молчаливым человеком за столом был отец мужчин. Его интересовал лишь собственный телефон в руках, а не нарастающая вокруг напряженность. И в конце ужина конечно же Джошуа не мог не спросить:
- Стоило ли это наших совместных дней, чтобы сейчас сидеть рядом с Домиником? - в его словах звучал гнев. - Если бы я знал, никогда бы не познакомился с тобой.
Но я молчала, ковыряли вилкой еду в тарелке и ждала заветных слов, когда наконец смогу выбраться отсюда на улицу. Видимо Пирсу тоже надоел этот вечер, ведь он тут же сообщил всем, что нам пора уезжать. Мать Джошуа даже пожелала мне добрых снов. Она, казалось, больше не злилась на меня, в отличие от своего младшего сына, который так и не подошёл попрощаться, а остался сидеть за столом.
- Доброй ночи, Джошуа, - из вежливости, и любви к этому человеку, сказала я. Но в ответ получила ожесточенный взгляд из-под лба, который выражал любое нежелание даже слышать мой голос. Он был прав.
Двери захлопнулись, и теперь не было смысла сдерживать слёзы. Они катились по щекам, словно водопад, течение которого разбивалось об камни. Я горела, словно раскаленные угли в пламени вечного огня, отчаяние захлестывало изнутри, кончики пальцев холодели, а вся рука начинала неистово дрожать. Я захлебывалась собственными слезами, словно так и надо было. А он стоял поодаль, выжидающе смотрел.
- Хорошо сыграла, - усмехается, - всё же до конца был уверен, что ты сдашься.
Непонятный щелчок сработал внутри. И я с ненавистью накинулась на этого монстра:
- Ты ненормальный!? - толчок в грудь. - Все твои действия направлены на уничтожения человека, всей его гордости! - Поднимаюсь на носочки, чтобы быть ближе к нему. - Ты кто такой, что так беспардонно можешь распоряжаться моей жизнью? Никто не давал тебе право играть с чувствами людей, ублюдок!
Не было смысла больше сдерживать своих эмоций, да и было ли ему вообще дело до того, что я говорила, или как говорила? Сомневаюсь. Очень сильно сомневаюсь.
- Садись в машину.
Мои каблуки громко соприкасаются с бетонным покрытие на улице, волосы разлетаются по спине от теплого майского ветра, пока я то и делаю, что хожу и развожу руками по сторонам. Ну конечно, что же он ещё мог сказать, разве мог дать хоть один полноценный ответ?
Неужели я многого прошу? Мне нужны объяснения, чтобы понять для чего это всё. У меня просто в голове не укладывалось, что Пирс может устраивать целое шоу лишь для глупого плана по освобождению убийцы из тюрьмы. Неужели человек по своей натуре может так легко реагировать на всё происходящее полным безразличием, будто для него существует только чёрное и белое?
Беру всю свою волю в кулак и сажусь на пассажирское сидение его черного Range Rover. Стоило бы уже привыкнуть, что я для него средство, с помощью которого он получит то, что хочет.
Это слишком очевидно.
И снова дома пролетают мимо нас, яркие фонари освещают дорогу из пригорода Бруклина в другую часть города, где кипит ночная жизнь, и нет никаких правил. Мост горит множеством огней, высотки больше не освещаются светом лучей солнца, они погрузились в ночь и освещаются сотнями разноцветных лампочек. Город продолжает жить.
- Эй, проснись, мы приехали к тебе домой, - вздрагиваю, чувствую приятную тяжесть в мышцах. Уснула.
- Завтра я пошлю к тебе свою маму и можешь взять свою подругу, - которую ты угрожаешь убить. - Поедешь в свадебный салон присмотреть платье. Можешь купить любое, у тебя нет лимита на карте. Что касается того платья, что я тебе привез - выкинь его.
Его слова меня удивили. Зачем нужно было покупать мне дорогое платье, если сейчас говорить выкинуть? Порой на его изменчивость у меня начинается чесотка.
- Я могу не ехать за ним? - зелёные глаза смотрят на меня, он обдумывает, но не показывает ни одной эмоции.
- Нет. Считай, что это лишь формальность. - Для Пирса всё сплошная формальность.
- Хорошо.
- Вот и молодец, будь хорошей девочкой, и всё у нас будет в порядке, - подходит ближе.
Что он пытается сделать? Протягивает руку к моей щеке, на которую я искоса смотрю, хочет дотронуться. Что за выходки?
Доминик посылает невзрачные взгляды куда-то мимо меня. И тут резко доходит, что за моей спиной, на пороге нашего с Клэр дома, стоит рыжая девушка, которая без стеснения наблюдает за каждым нашим действием.
Он это делает нарочно.
- Я поцелую тебя и будь добра, покажи всю свою актерскую игру. - Я ошарашенно хочу обернуться, но нежное прикосновение шершавой ладони к моему подбородку останавливает, - твоя подруга смотрит на меня с такой злобой, с какой даже ты не смотришь, - застываю в изумлении. Он хочет, чтобы я согласилась на такую авантюру?
Протягивает вторую руку, касается кончиками пальца моей щеки, что вызывает неприятное жжение по всей коже.
Тянется ближе, ещё ближе, пока до поцелуя не остаётся считанные миллиметры. Я не могу этого допустить, не хочу.
Отворачиваюсь, и он, вместо губ, целует мою щеку. Чувствую на ней его ухмылку.
- Повторюсь в последний раз, жёнушка. Не будь упрямой, тогда всё у нас будет хорошо, - ещё раз целует щёку и уходит.
Тогда я обернулась, но на пороге никого не было. Он обманул... Пирс просто хотел поцеловать меня...
"Больше не смей допускать такого ужаса, Эллен Фридман" - подумала про себя, спеша захлопнуть дверь своего дома. Своим присутствием он портит здесь воздух. Я задыхаюсь, находясь рядом с ним.
- Ну наконец-то ты вернулась.
Подруга стояла оперевшись на дверной косяк кухни, её рыжие волосы были заправлены в белую футболку, глаза смотрели в окно, наблюдая, как машина Доминика скрывается в темноте ночного города.
Пришлось натянуть глупую улыбку.
- Всё прекрасно! - старалась говорить как можно убедительней, пока стягивала со своих бедных ступней дурацкую обувь.
- Да ты что, - Клэр развернулась на пятках и зашагала на кухню. Я последовала за ней.
Внутри вкусно пахло маковым пирогом и сырным супом. Мой живот безнадёжно заурчал, требуя хотя бы попробовать сие великолепие, которое Клэр готовила вкуснее любого другого человека.
- Будешь кушать? - я закусила губу, взвешивая стоит ли ей сказать, что осталась голодная, или нет.
- Запах твоей еды сводит меня с ума.
- Калеб тоже так говорит.
Ну вот и нашлась тема для разговора, которая отвлечет её от меня.
- Калеб, какой он? - Кларисса поставила передо мной кусок отрезанного пирога, развернулась и стала набирать в глубокую тарелку свежесваренный суп.
- Он чудесный, - прошептала девушка. - Заботливый, романтичный...
Неумышленно я стала думать о том, будет ли Доминик таким же нежным со мной, как Калеб с Клэр?
- Ты его любишь? - спросила снова.
Кларисса замерла и задумчиво посмотрела вдаль, так и не поставив тарелку на стол.
- Сложно сказать, что я чувствую, - рыжеволосая улыбнулась сама себе, - он делает меня счастливой, оберегает и заставляет чувствовать себя живой.
Чувствовать себя живой... Как же оказывается это много значило для меня.
- Ну хватит обо мне, - вдруг вскрикнула подруга. - Ты возвращаешься с дома Пирсов голодной. Неужели эти люди так сильно впечатлились, что два их сына выбрали одну и ту же девушку, что даже забыли накормить тебя?
Я поникла. О том, что они впечатлились, Клэр была права как никогда, а вот по поводу выбора, то тут было сложнее. Меня просто нереально бесило, что всегда выбор даётся только мужчинам, Доминик сейчас просто насильно заставляет меня стать его женой, не обращая никакого внимания на наши с Джошем отношения.
Вздохнула.
- Очень впечатлились. Джошуа набросился на меня и потребовал ответов.
- Да что ты!? - подруга поставила тарелку перед носом, а я с радостью отхлебнула из неё ложку ароматного супа, закатив от удовольствия глаза.
- Да. Кажется я его разочаровала.
- Ну, - Клэр пожала плечами, - Пусть станет в очередь.
Она была права. Во мне люди могли увидеть лишь одно ходячее разочарование.
- Давай закроем тему. Ты поедешь завтра со мной за платьем на свадьбу?
- В каком смысле? - она посмотрела в сторону нашей лестницы. - Разве он не купил тебе платье?
- Купил, - закивала я, запихивая в рот большой кусок ароматного макового теста.
- Тогда зачем тебе ещё одно? - подруга оставила стул и заняла место напротив, при этом неспешно кидая кубики сахара в свой бразильский кофе.
- Мне оно абсолютно не понравилось, хочу выбрать другое. - Ложь становится неотъемлемой частью моей жизни.
- Что ж, конечно я поеду.
Кларисса была счастлива разделить со мной этот момент в жизни. И хотя вовсе не хотелось потакать желанием Пирса, но сейчас больше всего не хотелось снова начинать ссору, пускай всё идёт своим чередом.
***
Утром миссис Пирс стояла на подъездной дорожке нашего дома, её черный мерседес выделялся среди машин нашего небольшого спального района, куда было достаточно долго ехать от центра Бруклина. Мне повезло, что дом Пирсов тоже был в сорока минутах езды, что не сковывало меня в страхе, будто в любую минуту из особняка мне на встречу по дороге выбегут два здоровых охранника и свяжут. Здесь было безопасно.
- Доброе утро, дамы.
Женщина выглядела приветно. Она была одета в пальто коричневого цвета, под которым виднелись складки цветастого платья из шелка. Миссис Пирс практически всегда, когда я её видела, держала волосы заколотыми в пучок, но сегодня они волнами спадали по стройным плечам матери двоих детей, показывая насколько хорошо и правильно она ухаживала за своей внешностью.
- Доброе утро, - сказала я, пожалев, что надела старые джинсы цвета хаки и голубую толстовку, которая совершенно не сочеталась с верхом.
Кларисса же - это другая история и миссис Розали Пирсон не могла не заметить в ней истинную англичанку. Клэр имела свои бутики во многих местах США, поэтому видеть её в образе девушки-вамп, у которой вся одежда, начиная с длинного по голень пальто и заканчивая кожаными шортами - была черного цвета. Даже высокие сапоги, которые было в такую погода носить достаточно жарко, подчеркивали ноги девушки. Кларисса предпочитала отдать приоритет моде, а не комфорту.
- Это Кларисса Симонс, дизайнер и по совместительству моя близкая подруга.
Женщины пожали руки.
- Мне приятно.
- Взаимно.
Клэр села рядом со мной и теперь мы вместе смотрели на сидящую напротив женщину.
- Мы поедем в салон моей хорошей знакомой подруги, - достав из сумочки телефон, женщина набрала чей-то номер и спокойно сказала:
- Твоя невеста вышла, мы едем за платьем.
Внутри меня всё перевернулось. Я видела эту женщину, как свою потенциальную соратницу, но она всё докладывала своему сыну, не переживая, что мы сидели здесь и всё слышали.
Даже находясь далеко, Доминик заставляет ощущать своё присутствие.
Мне надо успокоиться и просто пережить этот момент, как страшный сон.
Миссис Пирс дала команду водителю и мы двинулись в дорогу, за платьем для похорон моей прежней жизни.