Первая И Последняя
Обычные будни. Те моменты, когда всё вокруг будто тебя не касается, а сам ты еле волочишь ноги, отстранённо пялясь в асфальт. Даже голоса и звуки становятся глуше, а краски перед глазами тусклеют, приобретая серые оттенки. Апатия накрывает с головой, и самые бытовые дела тебе даются с трудом.
Знакомые внезапно начинают казаться чужими. Или они никогда и не были своими? В любом случае они не понимают меня. И никогда не поймут. Никто не поймёт, какую жизнь я живу. А от этого любое общение становится противным, мерзко вяжущим язык от лицемерия. Я с досадой и тоской смотрю на окружающих, тех, кто идёт себе с весёлой компанией и непринуждённо смеётся. Ведь они могут общаться так столько, сколько душа того пожелает, они даже не знают, что такое "ограниченное время". Нам же с Шисуи времени было постоянно недостаточно.
Шисуи уже давно переехал в другой город, а я всё равно никак не мог это принять. Мне плохо без общения, но и с общением от сверстников мне не становилось лучше. Я сравнивал. Я постоянно сравнивал всех с ним, и никто не мог встать хотя бы вровень. Вы — не Шисуи, так почему я должен привязываться к вам? Так я мыслил и мыслю сейчас.
Ни с кем мне не было так хорошо, как с ним. Я начинал всё сильнее ненавидеть людей после каждой с ним встречи, будто бы это они были виноваты в том, что мы с Шисуи далеко друг от друга. Будто бы это они были тем самым препятствием между нами...
С таким настроем я живу уже долгое время. Но вот, что скрашивает мои дни — скоро лето. Совсем скоро, всего пару дней, и Шисуи приедет. Это ожидание одновременно и ломает меня и дарит желание снова жить. Мы не виделись пол года, но сейчас нам предстоят целые три месяца. Это время принадлежит только нам, и никто не сможет нам помешать.
Тихая вибрация в кармане разогнала весь поток мыслей. Я лениво, без интереса потянулся к карману за телефоном. По-любому либо классный руководитель прислал рассписание, либо одноклассник опять скинул очередное бессмысленное видио.
Шисуи:
- я уже в городе. Ты где? :)
Я не поверил своим глазам, пробежался по строчке ещё, раз за разом перечитывая такие простые слова. Мой рот непроизвольно приоткрылся, я с трудом вдохнул от накатившего восторга. Пальцы мельком забегали по клавиатуре, печатая слова.
Итачи:
- я сейчас у торгового центра. Куда подойти?
Я с нетерпением застучал пяткой по асфальту, зашагал из стороны в сторону. Колени слегка поддрагивали, я прямо сейчас был готов ринуться к Шисуи куда угодно!
Шисуи:
- давай пойдём навстречу. Встретимя во дворах, как всегда
Но когда Шисуи приезжал, всё вокруг больше не имело для меня значения. Все проблемы в миг переставали тревожить, дела откладывались на потом, а люди, окружающие меня до этого, будто бы исчезали в памяти, становясь дурным сном, не более. Словно я закрывал глаза ладонями, как маленький ребёнок, чтобы спрятаться. Я прятался и сбегал к Шисуи — к единственной поддержке.
И я зашагал быстрым шагом, полный приятного мандража. Всё равно, что я приду гораздо раньше. Всё равно, что мне придётся идти дальше назначенного места, чтобы не ждать. Я хотел скорее встретиться с Шисуи, скорее сократить между нами расстояние, скорее начать нашу прогулку.
К сожалению, даже месяцы, проведённые с ним не заполнят ту жажду в общении, приобретённую столькими годами. Дефицит нормального общения — словно ходьба по жаркой, палящей пустыне. Сухие, сильно потрескавшиеся губы, молящие о жидкости, сухость во рту, в горле, даже в глотке. Лёгкие обожжены горячим воздухом. Всё тело просит воды, ходя бы каплю, хотя бы самую маленькую капельку. Ты достаёшь фляжку, в которой осталось немного заветной воды, пьёшь и конечно же не насыщаешся. Наоборот, немного воды лишь раззадоривает организм, оставив после себя желание поскорее сделать ещё один глоток. Жажда продолжается и тут ты встречаешь целое озеро с манящей, холодной водичкой. Жадными глотками ты пьёшь и пьёшь, но вот проблема — жажда не проходит. И, пожалуй, не пройдёт больше никогда, ведь губы, горло и гортань заживут после ранений, но запомнят горький опыт. Как и я запомнил множество упущенных возможностей, столько невыполненных моментов, которые мы с Шисуи могли бы сделать.
Я уже пересёк назначенное Шисуи место и, не сбавляя шаг, продолжил идти. Через несколько десятков метров из-за угла вышел знакомый силуэт. Мои губы непроизвольно потянулись в улыбку, от чего-то сильно захотелось смеяться, вытянуться по струнке, а потом запрыгать в неуклюжем танце. Я бы точно ласково завилял хвостом, если бы был собакой. С уверенностью я мог сказать: мой друг точно чувствует то же самое. Хоть я и видел его лицо размытым пятном с нечёткими границами, но такую же широкую, как и у меня, улыбку, я разглядел наверняка. Мы одновременно, будто по команде "старт" бежим навстречу. Почти сбиваем друг друга с ног, когда врезаемся с объятиями. Мы окутываем друг друга руками и ещё несколько секунд качаемся из стороны в сторону, прежде чем просто застыть. Шисуи со спокойным наслаждением урчит, будто кот, пригревшийся на слонце, трётся щекой о мой висок, его руки стискивают меня ещё крепче. Он прижимает меня с такой силой, что я чувствую учащённое биение его сердца, движение грудной клетки при дыхании. Я обнимаю его не менее сильно, кладя голову ему на плечо. Глаза сами закрываются, и я полностью отдаюсь моменту близости, теплу, подрагивающей груди, дыханию, что обдувает волосы на макушке.
Трепетное ощущение плотно отпечатывается внутри: "мне хорошо" — появилось понимание в голове. Как же мне жаль, что и этот момент станет пережитком прошлого. И этот момент буду вспоминать уже тот я, который опять изо дня в день будет давиться тошнотворным чувством одиночества и отстранённости. Шисуи рано или поздно уедет — и это выбивает почву из под ног, теряет любую мотивацию как-то дальше справляться с жизнью. Нагнетающие мысли появляются лишь на мгновение, где-то на перефирии, и быстро теряются в куче других уже радостных мыслях. Зачем отправлять свое существование переживаниями о будущем, если сейчас всё хорошо.
Друг отстраняется, чтобы посмотреть на меня, а потом снова прижимает к себе. Так он повторяет несколько раз, мило и неловко, но так хорошо...
- вот мы и встретились. Я так давно тебя не видел. Я и не думал, что в ближайшее время смогу увидеть твоё лицо в реальности
- я тоже! — всё, что я могу выдавить из себя от восторга
Не сговариваясь мы начинаем идти куда-то, и как же нам сейчас всё равно, в какое место нас приведут наши ноги. Мы смотрим друг другу в глаза, всё улыбаемся до красных щёк, будто на нас надели театральные маски, и посмеиваемся, сами не зная почему. Наверное, просто потому что мы есть друг у друга.
Мы зашли на детскую площадку. Шисуи полез на горку, а я за ним. Мы уселись на перила, Шисуи, запрокинув голову, стал пялиться в небо, а я — на него. Он глубоко вздохнул, я тоже потянул взгляд к небу. Мы молчали, но наслаждались встречей. Здесь, когда Шисуи всего в метре от меня, и я могу до него дотронуться, заговорить с ним или просто посмотреть на него, всё вновь становится на свои места. Душа успокаивается, мысли стихают, и я позволяю себе просто ни о чём не думать. Шисуи настолько привычный для меня, будто никуда не уезжал, а всегда был со мной на расстоянии вытянутой руки.
Ветер приятной тёплой волной хлынул нам в лица. Сощурившись, Шисуи повернулся ко мне, его волосы колыхались на ветру, улыбка не сходила с лица.
- нам столько предстоит с тобой сделать!
У нас было ещё целое лето впереди.
***
Как же так...
Некоторые деревья уже начали терять зелёную свежесть, обретая желтоватый цвет. Ветер стал холоднее, и теперь хотелось сжаться, когда он бил в спину. Солнце с каждым днём выходило всё реже.
- ты уедешь уже сегодня?... — говорю это скорее как факт, гляжу в пустоту. Неприятная безысходность комом застряла в голове и вдалбливалась в меня с каждым разом всё сильнее, царапая, раздирая, превращая все мысли и чувства в одну бессымсленную кашу. Зловещий сегодняшний день был будто датой моей казни.
Шисуи слегка хмурит брови, улыбка становится потерянной, но не уходит с лица.
Я закусываю внутреннюю сторону губы, сам не зная зачем, начинаю щипать себя за запястье. Досада появилась где-то внутри и уже начала пожирать мою душу. Снова я начинаю презирать всех вокруг. Как будто мои знакомые, родственники, случайные прохожие тайком сговорились и на зло сделали всё, чтобы разлучить нас с Шисуи поскорее. Но в глубине души понимаю, что сержусь на всех, просто потому что они не могут нас понять.
- сам расстроился... — вздыхает Шисуи. Он стоит уже собранный, с огромным рюкзаком на спине и двумя спортивными сумками в руке. Шисуи легко дёргает меня за хвостик и приобнимает за плечо, кладя голову мне на макушку. —хэй, да ладно тебе! К Новому году я опять приеду! Весь город вверх дном перевернём! — хочет утешить, но в его голосе я всё равно отчётливо разбираю опусташённость.
Мне хочется хотя бы усмехнуться, но я не могу...
Так мы и жили с Шисуи: постоянными мечтами и надеждами о будущем. Строили кучу грандеозных планов. Представляли нашу следущую встречу. Постоянно торопились, чтобы успеть сделать как можно больше, потому что время у нас было постоянно в сжатом лимите.
- ну... Пора нам сказать друг другу "пока" — Шисуи разводит руки по сторонам, приглашая в объятия. Я испытываю радостное и тоскливое стеснение в груди.
- Шисуи.. — прижимаюсь к нему, сжимаю настолько сильно, насколько могу. Мне хочется сделать всё, что угодно: продать душу, отрубить руку, навсегда забыть, кто я есть – всё, лишь бы Шисуи оставался со мной всегда. — мне так не хватает твоей доброты — тонкая пелена слёз начала покрывать мои глаза. И я хотел сдержаться, чтобы оставить в этом моменте хоть что-то приятное, чтобы Шисуи не пришлось зря волноваться
- я знаю. А мне твоей...
Мы отстраняемся друг от друга. Шисуи смотрит ещё несколько секунд, прежде чем развернуться и пошагать в сторону своей машины. Я долго смотрю ему в след, надеясь, что тот обернётся. Но он не оборачивается, видимо, чтобы не делать момент ещё грустнее. Как только он залезает на заднее сиденье машины, и та, сверкнув фарами, выезжает на дорогу, теряясь в потоке других автомобилей, я перестаю контролировать эмоции. Безысходность полностью заполнило сердце, заставляя сходить с ума от собственных мыслей. Брови изгибаются в болезненном выражении, слёзы ручьём стекают по щекам и подбородку, я закрываю лицо руками, здавленно всхлипывая.
Вот и окончилось всё... Расставаться пора...