Часть 28. Как всегда.
«И сколько б я не кричал,
И сколько б я не грубил.
Я честно всегда скучал
Я правда всегда любил.»
Александра решила остаться в Коктебеле ещё на один день после похорон. Хотелось ещё немного побыть там, где они были счастливы.
После похорон Лариса сама предложила девушке остаться. Выходя с кладбища, она тихо сказала:
— Если хочешь, останься у меня. В комнате Вани. Там всё на месте... если, конечно, не тяжело.
Саша согласилась.
Квартира встретила запахом его парфюма. В углу коридора стояли его кроссовки. Всё было на местах, но тишина давила. Никто больше не слушал музыку на всю катушку. Никто не курил на балконе. Время в этой квартире замерло.
Комната была прежней. Даже то место, где когда-то всё оборвалось, не изменилось. Но Саша смотрела не туда. Сейчас она пришла вспоминать не Ванины косяки, а самого Кису — весёлого, вечно играющего, иногда агрессивного.
Стол был завален горой блокнотов и разных проводов. На стуле мирно остался его свитер — чёрный, с красными языками пламени.
Девушка натянула его прямо поверх своей кофты и вдохнула аромат Кислова.
«Мой мальчик пахнет сигаретами» — строчка пронеслась в голове девушки. Она слышала её много лет назад, но именно сейчас та всплыла в памяти.
Саша присела на кровать. Она не плакала. Её лицо было каменным.
На тумбочке лежал телефон. Старый, с потёртым чехлом. Она взяла его в руки. Экран не требовал Face ID — был установлен простой код.
Не думая, Светлая ввела свою дату рождения. Всё-таки Киса был романтиком.
В галерее — фото с друзьями, много снимков с ней. Некоторые она никогда не видела. Видимо, делал тайком. Там была она: спящая, смеющаяся, закутанная в плед, курящая на балконе...
В переписках — черновик. Несохранённое сообщение. Она открыла его. Там было голосовое.
Девушка откинула телефон, словно он обжёг её нежные руки.
Организм потребовал никотина. Она подошла к окну, и трясущиеся руки зажгли сигарету. Те самые — Ваня курил.
Пока дым поступал в лёгкие, Александра не отводила взгляд от телефона.
Боялась услышать его.
Телефон оказался в её руках через пару минут — ведь послушать придётся всё равно.
Её пальцы дрожали, когда она нажимала «воспроизвести».
Хриплый голос Вани тихо начал:
[Шунечка... Маленькая моя. Мне кажется, что я не доживу до утра. Я сорвался. Переборщил, как ты и говорила. Прости меня за всё, Принцесса. Я недостойный и твоего волоса. Знаешь, тебе так идёт натуральный цвет... Я заново влюбился в тебя.
Я был ужасным человеком, кошечка. Даже не помню прошлой ночи. И если я действительно тебе изменил — я недостоин жизни.
Я мог на тебя накричать и нагрубить, но я правда тебя любил.
И люблю сейчас. До конца жизни буду любить.
Сань, живи долго и ярко. Это моё самое главное желание.
Я тебя люблю.]
Саша сжала телефон в руке. Губы дрожали, но слёз не было.
— Ты даже не отправил, Ваня... — прошептала она. — А я бы, может, простила. Как всегда.
В комнате воцарилась тишина. Только с улицы доносился слабый шум ветра.
Саша легла на кровать, повернувшись лицом к стене. Сердце медленно билось в груди.
На подушке остался её запах, а в телефоне — его голос.
Они были рядом.
Но слишком поздно.
***
Есения поднималась по лестнице вслед за сестрой.
Вдруг красноволосая схватила Марину за руку.
— Зачем ты это сделала? — задала она вопрос в лоб.
— Ты о чём?
— Зачем ты полезла в их отношения? — Еся старалась быть спокойной, но в её голосе проскакивала сталь.
— Ваня сам сделал этот выбор, — грубо кинула черноволосая.
— Не пизди. Он был не настолько сукой, чтобы изменить Саше после всего того, что она для него сделала.
На глаза Марины начали накатывать слёзы. Но она держала лицо.
— Ваня с Сашей всё равно не были бы вместе долго. Я решила помочь.
— Что ты сделала? — тихо задала вопрос Еся.
Маска спадает с лица — и открывается истинная Марина. На эмоциях она выдаёт:
— Да подсыпала я ему снотворное! Довольна?
Подъезд словно уменьшился в размерах и начал давить.
Только сквозняк со старых окон напоминал, что это не сон.
Сестра действительно опустилась до этого уровня.
Есения отвернулась от неё и задала самый главный вопрос:
— Для чего?
— Он мне понравился, — выдохнула Марина.
Красноволосая молча ушла, оставляя сестру наедине со своими мыслями.
***
Следующий день был крайним днём пребывания в Коктебеле.
Александра боялась оставлять Ларису одну, но та лишь сказала, мол: «Уеду в село к родственнице». Женщина разрешила Александре забрать вещи из комнаты сына. Этих двоих объединило горе.
Светлая решила взять его свитер, телефон и сигареты. Она никогда их не выкурит.
Автобус отправлялся через три часа, поэтому девушка уже готовилась к выходу. Внезапно на телефон пришло сообщение от Есении:
[Саш, надо поговорить. Через 5 минут возле подъезда.] 15:36
Александра накинула куртку и вышла.
Холодный воздух ударил в лицо, а руки сразу замёрзли. Девушка села на лавочку и закурила. Эта пагубная привычка стала частью её жизни.
«Счастливые люди не курят», — пронеслось в голове.
Есения подошла медленно. Она сжала руки в карманы, плечи подняты — как у человека, идущего на исповедь.
— Саша... — начала она тихо.
Светлая обернулась. Взгляд её был уставшим, будто она стала старше лет на десять.
— Привет, — просто сказала она. — Садись.
Есения присела рядом. Несколько секунд они молчали. Только ветер шевелил кончики волос.
— Мне нужно сказать тебе одну вещь, — тихо проговорила Еся.
Саша бросила на неё взгляд — внимательный, но спокойный.
— Говори.
— Это Марина... То, что произошло с Ваней — это не случайность. Она подсыпала ему снотворное. В ту ночь. Чтобы он не понимал, что делает. Чтобы ты подумала, что он тебя предал.
Саша не отреагировала сразу. Только перевела взгляд на небо.
— Он... не изменил мне? — в голосе не было ни надежды, ни ярости.
— Нет.
Александра прикрыла глаза и глубоко вдохнула.
— А ты когда узнала?
— Вчера. Она призналась мне. Я не знала, как... как сказать тебе. Прости, что молчала.
Саша кивнула. Лёгкая дрожь пробежала по её рукам, но она сдержалась.
— Спасибо, что всё-таки сказала.
— Он тебя любил, — добавила Есения. — Это я знаю точно. Прости меня.
Александра лишь крепко обняла подругу. Она не злилась на красноволосую — её вины тут не было.
Спустя несколько минут молчания Светлая тихо сказала:
— Ты не виновата. Я тебя очень ценю.
Есения шмыгнула носом и слегка улыбнулась.
— Ты уезжаешь?
— Да, автобус через пару часов.
Подруга встала с лавочки и потянула Сашу за собой:
— Пошли на базу. Ты должна попрощаться со всеми.
***
База не светилась огнями, которые обычно включал Кислов. Компания сидела молча, лишь Хэнк пытался чинить мопед Вани.
Рита обнимала поникшего Егора, а Зуев смотрел в одну точку.
Девушки вошли в помещение. Русоволосая тихо поздоровалась и подошла к гирлянде. После нажатия кнопки база осветилась красным светом — Ваня так любил.
Гена медленно подошёл к Светлой и обнял её. В этом жесте не было романтики — это была братская поддержка. Зуев считал её своей сестрой.
Следующий час прошёл в тихих разговорах с близкими. Плакали все.
Настал момент отправляться на автовокзал.
Мел крепко обнял подругу, а Хэнк нежно провёл по её руке со словами:
— Не забывай про нас, Сань.
— Не забуду.
Рита повисла у неё на шее и намочила курточку насквозь. Слёзы не хотели останавливаться и раз за разом капали на одежду.
— Сашенька, пиши мне каждый день.
— Хорошо, Ритуля. Знайте, что я вас очень ценю.