Кольцо

В сумбурных днях у каждого человека может наступить тот момент, когда всё, точка, финита ля комедия. Чаша терпения переполнена, сохранять адекватность нет больше никакой возможности. Происходящее заходит слишком далеко, чтобы оставаться нормальным.

В этот момент человек либо взрывается, делает и говорит то, о чем потом будет жалеть, либо переходит на новый уровень, открывая второе дыхание, что и случилось с Алиной.

Она, словно по щелчку, переключилась в режим сумасшествия и сходу возглавила неразбериху целого дня.

– Ага, – кивнула она родителям Миши, откладывая вилку в сторону. – Я, короче, так и сказала ему: давай, мол, проверим службу безопасности доставки. Наверняка ведь облажаются! У меня даже скрытая камера была с собой.

Брови Семена Романовича поползли вверх, а Дарья Николаевна взглянула на неё с тревогой в глазах.

– Ну, а потом мы угнали снегокат, распугали всех прохожих, – Миша хотел перебить Алину, но ее уже понесло. – Погоди, я дорасскажу. Потом мы заехали в пещеру троллей, угнали тачку, поехали кататься по реке на санках, а апофеозом всего стало – вы не поверите – сломанное колесо обозрения! Миша, короче, пытался меня от всего этого отговорить. Поехали на автобусе, говорил он. Давай вместо пустого парка аттракционов зайдём в библиотеку, предлагал он. Но я, понимаете, короче, я в вопросах приключений – кремень. Меня с курса не собьёшь. Я как ледокол – если меня запустили, то пиши-пропало, пробьюсь к полюсу, чего бы это ни стоило.

– Оно и видно, – ошалело пробормотал Семён Романович.

– Мы на минутку, – бросил Миша и, выдернув Алину из-за стола, потащил ее на выход.

– Приятного аппетита! Была рада увидеться! – крикнула она на прощание семье Миши, махнув им рукой и не сомневаясь, что больше их не увидит.

Гости проводили парочку любопытными взглядами, а один из проходивших мимо официантов любезно открыл дверь на улицу. Холодный ветер и мелкие колючие снежинки сразу атаковали Алину, остужая ее голову.

Миша спустился на тротуар и всем телом развернулся к ней. На его лице застыло раздражение вперемешку со злостью – таким она его ещё не видела. Вот только это не пугало ее ни капли – все тормоза были уже сорваны.

– Что? – усмехнулась Алина.

– Это, короче, что сейчас было?

– Нет-нет, дружок, – она помахала пальцем перед его носом. – Это моя реплика. Ты придумай что-то своё.

– Какого черта ты, короче, не можешь ответить на вопрос? – рыкнул Миша, подаваясь вперёд.

– Какой вопрос – такой и ответ, дружоче-ек, – хохотнула Алина.

Она чувствовала, что происходящее было неправильным, что по венам бежала слишком огнеопасная смесь, что она не контролировала себя, что истерика стояла на подступах, но изменить ситуацию Алина была уже не в силах. Как и Миша. Их обоих понесла волна – быстрая, яростная – и они оба были на самом ее гребне.

– Я тебе, короче, не дружочек, – процедил Миша.

– Миша – не Миша, Мик – не Мик, дружочек – не дружочек. Да какая разница, а? Скажи лучше правду, – Алина наставила на него палец. – Тебя взбесило то, что я повела себя, как ты! Просто под копирку! И как, понравилось быть в моей шкуре, а?

Он смерил ее убийственным взглядом враз потемневших глаз. Кулаки его сжались, а тело опасно напряглось. Будь на месте Алины парень, драка бы уже началась. Но даже это не напугало ее. Она не чувствовала ни страха, ни холода, не замечала, что ее уже трясло, и не видела молний в собственных глазах.

– Ты думаешь, короче, что можешь вот так запросто выставлять меня идиотом в глазах моей семьи? – прорычал Миша.

– Ты первый начал, – Алина легкомысленно хлопнула его по плечу, отчего он дернулся в сторону.

– Ты, короче, переходишь все границы, Мандаринка, – угрожающе качнул головой Миша.

– Подумаешь, – отмахнулась она. – Ты-то перешёл их давным-давно!

Он сжал челюсти так сильно, что, казалось, мог раскрошить себе все зубы. Миша боролся сам с собой, пытался не вспылить, не выпустить то, что слишком больно заденет Алину, но она этого не замечала и не упрощала ему задачу.

– Что? Молчишь? – хмыкнула она, высокомерно дёрнув головой. – Нет аргументов, дружочек, и даже твоё «короче» не спасает тебя, да?

– Кажется, я конкретно облажался при выборе девушки, – выплюнул он.

– В точку! – Алина улыбнулась, как безумная, и, игнорируя все свои чувства, одним движением сдернула кольцо с пальца. – Адьёс, дружочек!

Она ладонью впечатала кольцо в грудь Миши и, развернувшись, бодрым шагом пошагала прочь.

– Куда пошла? – прорычал он ей в спину.

Не оборачиваясь, Алина вскинула руку вверх и показала направление пальцем, разозлив Мишу ещё сильнее.

– Ну, короче, и черт с тобой!

Алина истерично фыркнула. Из них двоих любой нормальный черт выберет Мишу, это без сомнения. Она бы так и сделала на месте черта, но она была на своём месте, и здесь ей выбора не предоставили. Алину поставили перед фактом и, как глупого котёнка, пронесли за шкирку сквозь события дня.

Что, вообще, это было? Она судорожно обняла себя руками, заметив наконец отсутствие куртки и тулупа.

Что это было?! День пронёсся мимо как феерия, как невероятная комета, как скоростной поезд, оставив после себя неразбериху на душе и взлохмаченные волосы на голове.

Что. Это. Было. Слишком сумбурно, слишком хаотично, слишком безумно, слишком слишком...

Зубы Алины стучали от холода, а тело дрожало от переизбытка адреналина. Нервы – как натянутые струны, сердце – как пульсирующая бомба. Ресницы слипались, и она не сразу поняла, что это из-за замерзающих слез. Соленые льдинки не давали смотреть на мир – или милосердно укрывали от него?

Алина смахнула их рукой. В слезах не было нужды, но они пролились незаметно и явно от стресса. От невыносимого стресса. От невозможно невыносимого стресса... И почему он представился Мишей? Стресс Стрессович, вот он кто.

Алина рвано вздохнула и выдохнула облачко пара прямо перед своим лицом. Оно развеялось и исчезло через мгновение, как и тот, о ком она думала.

Может, ей всё приснилось? Может и так, вот только нет куртки и сумки, а значит – реальность. Холодная и зимняя.

Алина посмотрела по сторонам осмысленным взглядом. Она вышла к реке, сама того не ведая. Через мост, потом пара кварталов – и дом, но что толку? Ключей не было.

У Алины были друзья неподалёку, которые могли ее приютить, но...

Но она не хотела. Выслушивать тонну вопросов, причитаний и сочувственных слов было выше ее сил. Она хотела бы просто лечь, да хоть в этот сугроб. Мягкий и манящий... Конечно, это было бы большой глупостью, и что-то подсказывало Алине, что этот лимит за сегодня она уже исчерпала.

Пойти к друзьям было верной мыслью, но она развернулась и пошла к дому. Упрямо и бессмысленно. Как и Миша.

Была ли хоть капля смысла в произошедшем? Посох? Драка в доме Виллера? Избитый Пыльный? Она сама? Все события и всех людей объединял лишь Миша, и сейчас без него эта мешанина выглядела просто... мешаниной. Словно кто-то затолкал их всех в блендер и взбил на максимальной скорости. Попробуй теперь оторвись, отцепись, отодвинься...

Алина хотела бы знать, частью чего она стала, но после всего сказанного ею и Мишей дорога назад была попросту взорвана.

И ещё было обидно. Что он отпустил ее, дал уйти – вот так, в истерике и в одном платье. Что не успокоил ее, не нашёл нужного слова, не подобрал правильного ключика.

И что «облажался с выбором девушки». Эта фраза резала больнее всего. Она буквально вспарывала Алину своим ядовитым остриём, заставляя моргать чаще, идти быстрее, сжимать себя в объятьях крепче...

Она с размаху врезалась в кого-то и почти упала, но ее подхватили за руки и поставили на ноги.

– Вы?!

Алина взглянула на мужчину, который одной рукой придерживал ее, а во второй держал поводок собаки, нюхающей сугробы неподалеку. Продавец кофе, вот кто это был.

– Я-я, – замёрзшим голосом ответила Алина.

– Вы без куртки, – заметил он.

– Так вышло. Ни куртки, ни денег, ни ключей от дома, – горько хмыкнула девушка.

Он нахмурился и быстро снял свою куртку.

– Держите.

– Нет, не стоит, – нерешительно отмахнулась Алина, глянув на тёплую изнанку его одежды.

– Надевайте, – скомандовал он. – Я тут живу и уже все равно иду домой. А вы вся замерзшая.

– Спасибо.

Куртка была такой тёплой, что Алине показалось, будто она внезапно попала в рай. От куртки пахло собакой, и она была большой в плечах, но не все ли равно?

– Может, чем ещё помочь? – спросил мужчина, ёжась на ветру. – Пригласить к себе не могу, но деньги вынести...

– Нет-нет, – Алина помотала головой и натянула капюшон. – Спасибо вам огромное. Я бы совсем тут околела без вас.

– Вы уверены, что не надо денег?

– Да, я сейчас до друзей пойду, – соврала Алина и добавила. – Я верну вам куртку на днях, хорошо?

– Хорошо, – кивнул он. – Удачи вам. Рекс, домой!

Продавец кофе кивнул Алине и торопливо пошёл к дому. А она, кутаясь в чужую куртку, побрела дальше.

Тепло куртки подбиралось к ее телу неторопливо и ненавязчиво, и Алина пропустила тот момент, когда перестала горбиться и сжиматься от холода. Заледеневшие руки согрелись в карманах, и кулаки разжались сами собой. Тело, не сообразившее ещё, что сверху надета куртка, продолжало изо всех сил согреваться, и вскоре Алине стало даже немного жарко. А с этой жарой пришла и усталость – от приключений, от ярких эмоций, от Миши и даже от самой себя. Хотелось уйти куда-то подальше, спрятаться и немного отдохнуть от всего и от всех.

И Алина шла, уже не размышляя, не думая, а просто механически переставляя ноги, глядя на тротуар и медленно моргая. Поэтому, когда она вступила в яркий круг света, то сначала решила, что это обычный фонарь. Но круг разрастался, и Алина подняла голову.

Она стояла перед ЗАГСом. Тем самым ЗАГСом на набережной, где утром всё и началось. В этот поздний час только редкие прохожие проходили мимо, и большая площадь перед зданием была пустой и тихой. Снежинки падали на асфальт, покрывая собой следы веселья, разноцветные конфетти и пробки от шампанского.

Алина криво усмехнулась, подошла к крыльцу и уселась на ступеньку.

– А всё-таки любопытно, – прошептала она самой себе, поджала ноги и уперлась подбородком в колени.