Саймон «Гоуст»Райли
Тоска пропитывает все. Впитываеться в каждую часть и угол дома, кажется, что она пропитывает даже тебя саму.
Когда ты лежишь одна в постели, лунный свет пробиваеться сквозь тюль, будто лишь луна может разделить с тобой твое сердечное переживание. Он вновь где-то там... где слышно гудение вертолётов и грохот выстрелов. Он где-то, где ты не можешь прикоснуться к нему.
Сердце сжимается.
Ты вновь одна в пустой квартире. Вновь плачешь потомучто болит где-то под ребрами. Потомучто когда он уходит всегда болит. Болит не от обиды, а от жгучей тоски.
Твои пальцы касаются волос, сжимаясь у корней. С губ срываеться сдавленый хрип. Ты открываешь глаза, смотря в потолок, слезы все еще стакают вниз к вискам, ты глубоко дышишь.
Каждый раз после его ухода тревоги съедают изнутри. Каждая ночь проведеная в переживаниях за него. Того, кто дарит букет пунцовых пионов, нежных и пышных - когда возвращается домой, а белых, еще зеленоватых и нераскрывшихся - когда уходит, потомучто он знает, что ты не выбросишь букет и он будет стоять, пока каждый из лепестков не завянет и отпадёт.
Рассвет.
Первые лучи окрашивают комнату в блаженный оранжевый. Первое пение ранних птиц, громкое, но не тревожащее твой глубокий сон.
Каждый вдох и выдох сопровождается лёгким подергиванием пальцев, веки трепещут. Веки медленно открываються, оглядываясь по сторонам, ищя утешения, но лишь вновь закрываться. Ты переворачиваештся набок, обнимая себя руками. Первые дни без него всегда такие тяжёлые, такие ранящие.
Но так же жизнь берёт своё. Дневная рутина смывает пустоту, как душ смывает пот. Завтрак, работа, ужин перед телевизором... Она создаёт иллюзию нормальности. Но тоска никуда не уходит. Тоска оседает на пол, въедаеться в стены, которая расползалась пятнами снизу вверх, будто частички грибка, который видишь только ты, и с каждым днем поражая все больше и больше.
Она в тишине, в том, как ты наливаешь кофе только в одну чашку, а потом по привычке в другую, в том, как вздрагиваешь от звонка в дверь, зная, что это не он.
Ты могла бы быть счастливой. У тебя могла бы быть семья, ребенок, каждый день наполнены жизнью, струящейся, будто молоко из грудей матери. Но ты выбрала тревожное ожидание. Выбрала быть счастливой в моменте. Быть живой лишь тогда, когда знаешь, что он жив. Пока надежда теплиться в груди - ты все еще живёшь.
Ты вздрагиваешь от неожиданного звонка на домашний телефон, номер которого знает только Саймон. Поднимая трубку, ты думаешь лишь о том, что-бы все было хорошо.
Вы не утруждаете себя обменом приветствиями. Только услышав его глубокое дыхание, вы спрашиваете: "как ты?".
— Миссия прошла успешно. Мы уже на базе. — хрипотца в его голосе завтравляет сердце биться чаще.
Долгожданное облегчение экстазом расходиться по телу — Я скучал...
— Мне одиноко — говоришь ты, голос дрожит. — Я.. Я.. — тебе так и не удаётся закончить.
— Я знаю. Но есть те, кто воюют/сражаються (выбери, что лучше) и те, кто взносят молитвы за их души. Помолись за меня. — он всегда так говорит, пусть и не верит во что-то свыше и надеется только на себя и свои силы.
Каждый день становился короче предыдущего. Тоска медленно смывалась, оставляя по себе грязный оттенок. Принятие и смирение – ты теряешь и вновь приобретаешь.
Вера - ты веришь в то, что он скоро будет рядом, каждый звонок оставляеь после себя приятное послевкусие с ненавязчивой горчинкой.
Надежда - она вновь слабым пламенем дрожит в глазах, помогая найти чо-то воистину обнадеживающее.
Любовь - возноситель и каратель. Каменный усталый ангел.
Ты и не замечаешь, как его тёплые руки обнимают тебя. Шершавая кожа вызывает дрож в коленках и трепет ресниц. Его бездонные глаза, смотрящие на тебя через зеркало, напротив которого вы стоите. Ты вновь веришь, надеешься, любишь.