×Call of Duty× drabbles

Джонни «Соуп» МакТавиш

В/и говорит по телефону. Плечо прижимает мобильник к уху пока нож в руке нарезает овощи для рагу. Сегодня была особая дата. Пару лет, как они вместе.

Глаза с грустью поглядывали на миниатюрное фото, что прикреплено небольшим магнитиков в виде сердца к холодильнику.

Это чёртово рагу было первым блюдом, что девушка с любовью приготовила для МакТавиша в день их первого свидания, что было одним из самых неловких и запоминающихся. Это не может не вызивать улыбки.

Голова немного побаливала, на улице лил дождь, что обыденно для прохладного времени года. Тихая музыка радио и монолог ее подруги, что неразделённо весело рассказывала ей о новом и просто превосходном платье, которое та купила на днях. Ее новый кавалер оценил, что не осталось незамеченным такой сплетницей как подобная девушка. Ее голос затихает, на линии повизает молчание

— Звучит просто впечатляюще — говорит В/и зная, эти слова подходят почти ко всему, что только та могла рассказать.

Весёлый голос продолжает что-то лепетать, а В/и дальше готовить.

Тело вздрагивает, когда чьи-то теплые ладони ложатся на ее бока. Голова с нетерпением поворачивается. Удивление вызывало неловкую улыбку. Ее мысли были слишком забиты, чтобы услышать то, как двери со щелчком открываются. Кажется, она была увлечена утешением неудовлетворенного эго подруги.

— Я потом перезвоню — звонок быстро отбивается, а телефон с небольшим стуком ударяется о столешницу.

— Ее ужасно нелепые истории о своих любовных похождениях никогда не закончатся — Джонни ворчит. Честно признать, только эту девушку из всех подруг В/и он несмотря ни на что, не возлюбил больше всего. Пик раздражения настигал его при каждой нелепой шутке, что почти никогда не бывают уместными

— Я вовсе не ожидала, что ты будешь так рано. Но я слишком соскучилась — девушка стаскивает МакТавиша в объятиях. Его щёки осыпаны нежными поцелуями, а руки скользят по широкой спине. Их взгляды пересекаются

— Мне не нужны слова, что бы описать то, насколько люблю твою улыбку и искры в глазах — Соуп не отпускает девушку, но немного отстраняется чтобы взглянуть на то, что кипит в накрытой крышкой небольшой кастрюле.

— Кажется, твое рагу, как и тогда, подогрело — тот целует возлюбленную в висок хитро смотря на нее. В/и готова поклясться, что это какая-то закономерность или проклятие, каким бы она скептиком не являлась.

— Пусть в аду горит оно, чертова стряпня. Давай просто закажем пиццу? — пальцы быстро выключают плиту. В/и подходит к окну, открывая его. Комнату наполняет запах дождя и влажная прохлада.

— Это лучше свидание в мире — они с любовью прижимаются друг. Те слишком соскучились

Саймон «Гоуст» Райли

Саймон не уверен, что женщина его души, каждый раз когда он приходит после долгой службы, будет в их квартире. Эти сомнения терзали сознание, а каждая мысль о том, что она просто может не выдержать и бесследно растворится, как лучи солнца в ночи, пугало. Мелкая дрожь сводила судороги мышц на лопатках.

Многое изменилось с появлением В/и в его существовании. На душе что-то тепло грело, а домой хотелось возвращаться с каждым разом ещё сильнее. Но будет ли так же рада она - это никогда непредсказуемо.

Лицо Саймона, как всегда спокойно. Темные глаза с опаской разглядывают коридор. Все курточки аккуратно развешены, а кажись уже новое пальто его возлюбленной висит на месте старого. Она не изменяет своим вкусам, разве что только экспериментирует с цветом. Однолюбка, как и он. Они чем-то схожи, но в тоже время слишком разные, что бы прибегнуть к одному мнению.

— Саймон? — сонный голос тихо звучит из спальни. Родная макушка высовывается из-за двери.

Глаза пытаются привыкнуть к темноте, а Райли не спешит включать свет. Хватает небольшого светильника, свет которого тускло пробивался сквозь ночную гладь, заканчиваясь у босых ног. Тихий зевок, дверь распахивается не высокая по сравнению с мужчиной фигура статично стоит.

— Да.. — он пытается сказать это как можно тише, но из глотки выривается гортанных хрип.

— Саймон... — уже с лёгкостью повторяет В/и. Кажется ей ещё не верится в то, что он вновь рядом, вновь здесь. Сон в смеси с явью, что может быть завораживающе?

Шаркающие шаги наполняют коридор. Она подходит к Райли и обнимает его. Нежно и почти по детски, беззаботно, беспечно без мысли о том, что он может причинить ей боль.

— Я соскучился — тот взаимно укрывает ее в своих объятиях. Рука касается ещё мокрых волос, что были недавно помыты, но не высушены. Девушка часто так делала, особенно, если завтра выходной.

— Тебе стоит отдохнуть после дороги. Пошли — её голос едва слышен, но среди успокаивающей тишины было слышно только сопени соседской собака, что располагалась этажом выше их дома. Не удивительно, почему Призрак недолюбливает собак. Каждый раз утро начинается не с кофе, а с разъяренной бега псины по небольшой площади квартиры для которой этого было явно мало, пока хозяева с воплями не проснутся.

Но как бы то ни было - именно этого не хватало больше всего. Обыденной суеты и витающей в воздухе любви.

Каждая миссия не обходилась без мыслей об его милой В/и, что растопила краешек ледяного сердца, но ей больше и не нужно, чтобы просто свернуться калачиком, тихо и безопасно занять своё место.

— Пошли — медсестра тянет его за рукав. На что Гоуст неохотно откликается медленно следуя за девушкой. Небольшой путь к спальне сошел счетом на пару секунд.

В/и устало заваливается на уже остывшее место, где парами минутами ранее беспечно сопела в подушку. Ночь была тихой, ничего не мешает насладиться компанией друг друга.

Мужчина располагается немного сбоку. Массивная рука ложится на спину дамы, что уже прижималась к груди.

Полковник Алехандро Варгас

В/и возвращается домой. Ее усталый взгляд падает на дверь, которая была не заперта. В голове сразу всплывают воспоминания о том, как спешила рано утром, не удивительно, что она не обратила внимание на такие мелочи. Алехандро бы отчитал ее за это, но не ему сейчас ей указывать.

Небольшие каблуки неаккуратно становятся на полку с обувью, но сейчас что-то изменилось. Одна лишняя пара ботинок. Сердце замирает.

Тихие шаги, которые отдаются эхом в небольшой прихожей. Девушка прошла в темный зал. Изящные пальцы нащупывают выключатель. Лёгкий щелчок, комната белеет приятным светом, наполняя отблесками жизни тихие кварталы. Ещё одно окно загорается будто неотъемлемая бемоль скерцо, части бесконечной симфонии, отыгрывает свою роль.

Признать, она слишком любит живую музыку. Это становится будто снисхождением в правильных пропорциях с игрой света и оживленных центральных улочках Мексики. Завораживает.

С подоконника спрыгивает массивная кошка. Подбегает к хозяйке не слишком гибко, но ласково прижимается к ногам. С губ срывается вздох, скорее безнадёжно-расслабленый, чем опечаленный.

Блеск в глазах куда-то улетучивается, как и минутная радость, что достигла пика в душе, приятно согревая. Спина неприятно ноет, как и уставшие ноги.

— Пошли, милая, ты как всегда составишь мне компанию. Я ужасно голодная — В/и слабо улыбается. Она неспешно проходит на кухню. Стоило только открыть дверь, как та замирает. Алехандро сидит за столом в его пальцах скучающе покачивается нож.

Медик взвизгивает. Ей хватает только увидеть его, как все что было в руках падает на пол. Та бросается в объятия своего любимого. Руки крепко сжимают его шею, пальцы ерошат волосы.

— Я тоже очень соскучился — на последнем издыхании хрипит Алехандро. Он улыбается ещё шире, когда его любимая легонько касается его губ.

В/и отходит. Ее глаза влюбленно бегают по острым чертам фигуры полковника. Девушка уже и забыла, когда в последний раз обращалась к нему по заданию. Наверное, когда уходила из спецназа. Это были самые печальные и в тоже время слишком значимые события в ее жизни. Сердце каждый раз больно сжимается, стоит той только взглянуть на общее фото всего отряда, что стояло на трофейной полке и припадало пылью. В/и бережно протирала стекло по долгу рассматривая немного побледневшее фото.

— Мне было слишком тоскливо и я... -— отведя стыдливо взгляд В/и посмотрела на кошку, что все это время вальяжно лежала у дверей поглядывая на обоих. Сегодня в их квартире на удивление шумно, что становится дикостью для комка шерсти, что свыкся с запредельным молчанием.

— Я удивлён, что твой выбор пал именно на кошку. Не ты ли грозилась мне тем, что даже одной шерстинки не упадет на твоём излюбленном кресле, что стало уже и вовсе не твоим - одна бровь шутливо приподнимается. Алехандро явно не был против нового жильца их уютной квартиры.

— Мы поедем на наше ранчо? Нам стоит обязательно устроить праздничный ужин — Девушка оставляет один из последних поцелуев на виске. Мужчина подхватывает В/и на руки, показывая насколько он соскучился. Этот обыденный вечер стал ярче только благодаря ему. На их губах счастливые улыбки, что стали редкостью после каждой долгой разлуки

— Обязательно...

Родольфо «Руди» Парра

Девушка распласталась на своем любимом диванчике, что стал для нее слишком родным. Их большая кровать отталкивает В/и своей одинокостью, что та чувствовала каждый раз засыпая и просыпаясь одной.

Она уже почти спит. Но каждый раз ловя себя на мысле, что перед сном всегда думает о Руди. Тот стал неотъемлемой частью ее жизни, каждой минуты проведенной один на один с собой, он в каждом ударе сердца, капли крови и гордо расправленных плечах.

Она мечтала что бы её распределили к нему. Каждый раз получая отказ,кляла Родольфо за его невинные вмешательства.

Он говорит, что это слишком опасно. Слишком опасно для неё, черт возьми. Как же это раздражает, каждый нерв дрожит от неприятных и калечащих спазмов и пульсаций. 

Сон куда-то увитает, так же, как и ее любимый оставляя ту вовсе одну. Шумящий телевизор заставляет отвлечься, а бутылка крепкого алкоголя, что с честью была подарена её возлюбленному, как трофей, вовсе безцеремонно, неаккуратно открыта и полу опустошена. Родольфо не любил когда она пила, но кто блять ее сейчас останавливает? Нет, она никогда не признает, но ей это чертовски нравилось.

Высокоградусный напиток ударяет в голову, вызывает лёгкое головокружение и покалывание на кончиках пальцев. Горло обжигает, этот дорогой шотландский виски был слишком противным. В/и никого не была ценителем подобного пойла.

Она не замечает, как мягкая пелена окутывает ее, легонько покачивая, будто беспечное дитя. Девушка так и уснула с бутылкой в руках. Благо, завтра или уже сегодня была суббота. День когда никто и ничто не может потревожить ее сон.

Чья-то рука касается прохладно лба. Шершавые подушечки пальцев проводят по скулам. В/и узнает его запах из тысячи. Немного терпкий, но все такой же родной. Руки касается его лица, что наклонилось к ней
— Я слишком люблю подобные сны, ох, какова жалость неизбежности пробуждения. — веки ещё полузакрыты, алкоголь не до конца выветрился из крови. Девушка что-то бормочет себе под нос ещё не до конца проснувшись. Но как только теплые губы касаются лица, глаза тут же распахиваются от удивления.

— Ты пила вчера? — вопрос, что застаёт в расплох, заставляя стыдливо отвести взгляд от любимого мужчины.

— Почему ты, чёрт возьми, ничего не сказал о том, что приедешь!? — В/и вскакивает с дивана натягивая на себя лёгкий узористый халат, что валялся где-то на полу. Ее оголённые плечи дрожат, пока Родольфо с серьезными лицом наблюдает за тем, как она пытается найти один из давно потерянных тапочек. Нет, он никогда бы не стал отчитывать или сердится на девушку из-за того, что она испортила какую-либо дорогую вещь, никак нет, он более беспокоится за саму В/и.

Когда он вспоминал ее испуганные глаза в уголках которых уже накопились небольшие слезинки. Дрожащие руки и множество слов извинения.

— Прости, прости, прости.. я.. Я правда не хотела.. ещё раз.. я сожалею — нос шмыгает, голова опускается вниз. Ей искренне не хотелось что бы он злился на неё. Но стоит Рудольфо подойти, как его нога отталкивает небольшую статуэтку, что была привезена, лишь как сувенир, но стоит признать, выглядела эффектно.
— Все хорошо милая, не беспокойся. Твои слёзы заставляют мое сердце взвыть — крепкая ладонь проводит по коротким волосам. Он ещё что-то шепчет ей на ухо, но об этом уже не вспомнить.

— Мне стоит повторить? — Руди все также настаивает на своём вопросе.

— Да, но если бы ты предупредил, я бы что-то приготовила — нога девушки пинает пустые упаковки из-под попкорна под диван. В/и пытается замять подобное русло разговора.

— Ты обещала, что завяжешь с этим после моего отъезда — мужчина хмурится и опускает взгляд. Его ладони едва сжимаются. Он подходит к любимой.

— Знаю, но я позволяю себе подобные вольности, только когда тебя нет. Тебе ли знать, как девушки умирающие от тоски утешают себя если нет любимого мужчины рядом? — В/и подходит к Родольфо ещё ближе и заглядывает в глаза. Она хмурится, но сердце трепечит. Её руки обвивают его шею, а нос касается ключиц.

— Я люблю тебя и.. Да, я буду стараться больше так не делать.