15
Пару дней спустя, когда Джинни вернулся в более менее нормальное состояние, дедушка все же позволил ему вернуться к тренировкам. Они договорились, что никому говорить о потере сознания не будут, чтобы лишний раз не волновать близких. Прекрасно понимая, что внук не сможет без тренировок, дедушка нехотя, но все же отпустил младшего в студию ближе к вечеру.
Вернувшись к привычному распорядку дня, парень был немного удивлен тому, что при первой прогонке танца, у него ужасно трясутся ноги. Настолько, что он даже несколько раз упал. Но упорство и желание доказать самому себе, что все будет в отточено до идеала, заставляло вновь подниматься и тренироваться снова.
Для Джинни стало немного неожиданно, что музыка прервалась, а сразу же после нее заиграла мелодия, оповещающая о входящем видеозвонке. Нехотя идя к гаджету, подключенному к колонкам, парень успел даже закатить глаза и устало вздохнуть. А все потому, что ему звонила его тренер. Принимая входящий вызов, юноша совершенно не стесняясь, сразу же навел камеру на себя, стараясь как можно вежливее и приветливее улыбаться. Женщина же в свою очередь была максимально недовольна: на ее лице были морщины из-за недовольства, брови вздернуты вверх, а на губах застыла хищная улыбка. Через несколько мгновений рядом с ней появилась и мама Джинни. Хоть она и выглядела более дружелюбно, по сравнению с тренером, все равно чувствовалось напряжение. Мама Джинни – Элис, когда была чем-то недовольна, всегда поправляла свое белое удлиненное каре и вытирала пальцами уголки губ, совершенно не переживая за помаду.
-Привет, солнце,- ехидно проговорила тренер, демонстративно начиная махать рукой,- я уже говорила тебе, что недовольна тем, что ты пропал почти на все лето. Твоя мама же убеждает меня в том, что ты тая время зря не теряешь и вовсю занимаешься.
-И тебе привет, мам,- усмехнулся Джинни, заставляя Элис обратить на себя внимание,- и поэтому вы звоните мне по видеозвонку? Чтобы убедиться, что я бездельник.
-Я хочу посмотреть на твой номер,- уверенно проговорила мама, строго сверкая в сторону сына своими слегка накрашенными глазами,- и убедить твоего тренера, что все идет хорошо и мне не стоит жалеть о том, что я отпустила тебя в этот городок к деду.
Джинни проигнорировал обидные слова, лишь слегка фыркая, когда ему удалось отвернуть голову в сторону. Тренер и мама терпеливо ждали, когда Джинни установит камеру и начнет показывать им свой, подготовленный к осенним соревнованиям, номер. Когда заиграла музыка, Джинни старался не думать о том, как это все выглядит со стороны и просто стал танцевать. Единственное, что действительно старался делать парень, так это попадать в объектив камеры, чтобы женщины могли видеть его успехи. Из-за все еще слегка дрожащих ног, некоторые плавные движения были неуверенными, но Джинни продолжал танцевать, как будто так и было задумано.
Музыка замолчало, а вместе с ней сжалось сердце юноши, потому что он понимал, что сейчас его начнут отчитывать за всю проделанную работу. Стоило ему только взять телефон в руки, снова наводя камеру на себя, как на него уставилась разъяренная тренер. Женщина даже встала со своего кресла и стала ходить по своему кабинету, из-за чего на экране она появлялась лишь частями, но ее голос был слышен особенно хорошо. Джинни ненадолго присел на пол, облокотив голову о стенку, сразу же закрывая глаза, ловя темные круги.
-И это ты называешь танцем? Не смеши меня, солнце,- с нескрываемой яростью проговорила тренер, из-за чего Джинни еле сдерживал непрошенные слезы,- мы же договаривались, что нам нужно сразить всех на повал в осеннем туре, а ты подготовил такое позорное выступление? Я не спорю, сама идея неплохая и если его довести до конца, то и само выступление будет красивым. Но все твои движение были такими, словно ты впервые танцуешь. Ты вообще смотришь на себя в зеркало?
-У меня ноги не слушаются, потому что я позавчера сознание потерял. Я только сегодня начал снова тренироваться. Наверное, мышцы слишком утомились,- спокойно проговорил Джинни, слегка отворачивая в сторону камеру, чтобы никто не видел его слезящихся глаз,- но я обещаю, что к осеннему сезону все будет идеально.
-Да меня мало волнует, что у тебя там не слушается. Если ты взялся выступать, так делай это красиво!- снова яростно возразила тренер, начиная активно жестикулировать руками, теперь уже обращаясь к другой женщине,- Элис! Теперь ты убедилась, что мы обречены на провал? Я говорила тебе, что не надо его никуда отпускать! Как мне теперь его за месяц всему переучить? Ты сама прекрасно видела, что этот номер просто отвратительный!
-Значит придется вернуться раньше, чтобы как можно больше времени уделить репетиции,- уверенно проговорила мама, а на ее лице даже не дрогнул ни один мускул.
Джинни на это лишь горько усмехнулся и, ответив короткое «Хорошо», отключил звонок. Парень отшвырнул телефон в сторону, подтягивая ближе к лицу ноги, сразу же утыкаясь в них лицом, чтобы хоть немного заглушить рвущийся наружу крик ярости. Джинни долго ждать не стал и уже через несколько минут снова включил музыку и стал тренироваться, все еще иногда довольно сильно дергаясь и всхлипывая из-за непрекращающейся истерики. Когда парень в очередной раз пытался делать прыжки, его ноги снова отказывались работать как нужно, поэтому он падал и истошно кричал сам на себя из-за слабости. Снова и снова падая, Джинни больше не мог сдерживать свои эмоции, начиная медленно но верно доводить себя до опасного состояния. Парень схватил сначала телефон, а через пару минут запустил в зеркало, слыша как на всю студию разносится хруст. Стекло стремительно полетело на пол, принося к ногам балерины большие осколки. Понимая, что злость никуда не денется, Джинни, идя прямо по стеклу, подошел к стене, начиная кулаками бить по остаткам зеркала, вынуждая его сыпаться на пол. Невольно поскользнувшись и упав на пол, юноша снова стал рыдать, пока в какой-то момент в его голове не закончились все мысли.
Всплыл разговор с Грейсом, когда старший говорил ему о том, что Джинни ненавидит балет. И он оказался как никогда прав. Только сейчас осознавая, что все слова Грейса были полностью правильными, танцор коротко усмехнулся собственным мыслям. Все ведь можно было закончить, скажи он вовремя родителям нет.
Джинни, немного истерически улыбаясь, сел на пол, ища глазами как можно больший осколок зеркала. Парень схватил тот, что лежал слева от него и стал, все еще маниакально улыбаясь, медленно проводить острым краем по своему ахиллесову сухожилию. В ноге сразу же раздалась острая боль, а пол под ним начал заливаться кровью. Только сейчас, частично перерезав сухожилие, Джинни реально осознал, что, наконец, закончил с балетом раз и навсегда.