15
дима отвлекся на минуту, отвечая на вопрос одного из друзей. когда он снова обернулся к танцполу, милы там уже не было. он прошелся взглядом — нет. внутри что-то екнуло. — сережа, ты милу не видел? — нет, вроде только что тут была.
дима встал, его взгляд метнулся по залу. и тут он увидел. в дальнем конце зала, у коридора к туалетам, мелькнуло черное платье, и крупный мужик буквально тащил за руку сопротивляющуюся фигуру.
— блядь, — выругался дима и, не объясняя ничего, рванул сквозь толпу.
он влетел в мужской туалет. было пусто, кроме одной закрытой кабинки, из-за которой доносились приглушенные всхлипы и грубый мужской голос: «да перестань вырываться...»
без лишних раздумий дима навалился плечом на дверь. защелка с треском поддалась.
внутри был тот самый мужик, прижавший милу к стене. ее лицо было залито слезами, в глазах — чистый ужас. ярость, слепая и всепоглощающая, накатила на диму волной
— эй, мудила! ты не ахуел ли?! — его голос прозвучал низко и зверино.
Мужик обернулся, не отпуская милу. — по своим делам иди, не мешай, щенок, — проворчал он.
ответом стал резкий, точный удар в челюсть. сужик ахнул и отшатнулся, отпустив милу. дима, не дав ему опомниться, нанес еще один удар, затем еще. мужик осел на пол, бормоча что-то невнятное.
дима больше не смотрел на него. он повернулся к миле, снял с себя косуху и накинул ей на плечи, пряча ее растрепанное платье. — всё, всё кончено. идем отсюда, — его голос снова стал мягким, но дрожал от адреналина. он обнял ее за плечи и вывел из туалета, не глядя на окружающих. сережа, поняв по его лицу, что случилось что-то серьезное, мгновенно подскочил
— что случилось?
— отсюда надо валить. щас, — коротко бросил дима, ведя милу к выходу.
он усадил ее в свою машину, сам сел за руль и рванул от клуба. она сидела, прижавшись к стеклу, молчала и тихо плакала.
— прости... — наконец выдохнула она. — я не хотела...
— ты ничего не делала, — перебил он ее резко. — это он виноват. ты в порядке? он тебя не... не успел?
— нет... нет, ты пришел вовремя, — она протерла ладонью глаза. — спасибо тебе.
он молча кивнул, сжимая руль так, что костяшки побелели.
через двадцать минут они были у него дома. светлая, минималистичная квартира с панорамными окнами. он провел ее в гостиную. — садись. сейчас принесу воды.
он принес стакан, она выпила его дрожащими руками
— можно я... я у тебя сегодня останусь? — ее голос был тихим, полным уязвимости — не хочу сегодня быть одна. боюсь.
он посмотрел на нее — маленькую, испуганную, с размазанной тушью и в его большой косухе — и сердце его сжалось
— конечно. оставайся. ложись в кровать, я на диване.
он дал ей свою футболку и мягкие спортивные штаны. она переоделась в ванной и легла в его постель. дима погасил свет и уже хотел уйти в гостиную, как она окликнула его:
— дима... можно... не уходи? просто побудь рядом. Так спокойнее.
он замер в дверном проеме, потом медленно вернулся и лег рядом поверх одеяла, повернувшись к ней набок. — хорошо. я тут.
она перевернулась к нему лицом, подтянула колени к груди, словно пытаясь стать меньше. они лежали молча в темноте, слушая дыхание друг друга. постепенно ее дыхание стало ровным, тело расслабилось. она уснула.
дима лежал и смотрел в потолок. адреналин постепенно сходил на нет, а на его место приходило новое, незнакомое и оглушительно-яркое чувство. он смотрел на ее спящее лицо, на темные ресницы, прижавшиеся к щекам, на беззащитно поджатые губы. он вспомнил ее смех на смотровой площадке, ее упрямство на съемках, ее испуганные глаза сегодня.
и в этот момент его накрыло. волной. осознанием. ясным и неоспоримым.
он влюбился. не в образ из прошлого. не в красивую девушку-фотографа. а в нее. в милану. со всем ее смехом, страхами, силой и уязвимостью.
он осторожно, чтобы не разбудить, протянул руку и отодвинул прядь волос с ее лица. она что-то прошептала во сне и прижалась к его ладони.
дима закрыл глаза. впервые за долгое время он чувствовал не пустоту, а невероятную, всепоглощающую полноту. и это было страшно. и прекрасно. он не знал, что будет дальше. но он точно знал, что хочет просыпаться рядом с этим чувством. и с ней.