9 глава
Чимин сидел на диване и дочитывал нудную, но очень нужную для него статью. Вокруг шуршали и шумели Дженни с Джином, а Чимин был будто в своём мире, не обращая ни на что внимание.
После частых ссор с Чонгуком, Чимин стал уходить в себя, не желая ни с кем общаться. Он мог зависнуть, даже готовя или в середине диалога. Мини читал, что это из-за недостатка внимания... но оно ведь было, ссоры ведь считаются, как внимание??? Если нет, то это так. Ведь последнее время, перед разводом Чимин с Чонгуком проводили много времени порознь. Да, Чонгук пытался наладить отношения, как тогда, когда Кери и Чима не разговаривали с альфами, но... все равно, ничего не выходило. Пара отдалялась, хоть и не показывала это на людях.
Неожиданно дверь в дом хлопнула, заставляя всех дернуться от неожиданности и такого хлопка, и выводя Мини из раздумий, но не из своего мирка. В нос Пака ударил запах.... такой знакомый... такой любимый... такой родной. Запах одеколона и альфы в перемешку. Воспоминания, связанные с этим сочетанием ароматов собрались, как пазлы.
Пак мгновенно вышел из своего мира, поднимая голову и смотря прямо. Сердце бешено застучало, отдавая свой звук в висках. Глаза округлились и слезки выступили на них.
* нет нет нет... я... я брежу??? Я вновь его чувствую... вновь... *
Чимин не мог поверить, что так отчётливо явствует этот запах... этот... запах. Запах того, кто будоражил кровь Чимина все это время. Того, с кем Мини связан красной нитью.
Омега не могла, да и не хотела ничего говорить. Он сидел не двигаясь, пока Джин и Дженни посмотрели на вошедшего, а потом обратно на Чимина. Тот шумно выдохнул и повернул голову на деверь. В глазах читалась надежда, любовь и отчаяние. Этот аромат он не спутает ни с чем
В дверном проёме стоял Хосок с коробкой в руках. Альфа смотрел в глаза омеге, видел как крушится Надежда увидеть любимого
* стойте... я же ощущаю Запах... *
Чимин перевёл взгляд на коробку. Он встал и медленно подошёл к Хосоку
- Чимин, это тебе. По-моему ты сам уже догадался от кого посылка- Чон протянул Паку посылку.
Чимин весь дрожал. Он не понимал, что там? Что может быть в такой большой коробке. Омега взял коробку
- От Чонгука.... что там?
- без понятия... откроешь и узнаёшь.
Мини кивнул. Он развернулся и пошёл к себе. По лестнице спускались Стефана с Кенсу. Из комнаты вышел Юнги, чтобы попросить кое-что. Они удивлено и вопросительно смотрели на Чимина, который вновь ушёл в свой мирок. Мини отрешено смотрел на всех, он покусывал то нижнюю, то верхнюю губу.
Чимин открыл дверь и зашёл в свою комнату. Он закрылся там.
POV Jimin
Я... мне так плохо. Что в коробке. Что он мне прислал? Зачем? Чтобы мне было хуже???
Я прошёл к кровати и положил коробку на неё. Я очень боялся не открывать, страз был такой, что дрозд не унималась. Но эта дрожь была не только дрожал страха, а ещё от предвкушения и любви. Не смотря на эти дурацкие ссоры, на то, что мы отдалялись друг от друга, мы... хотя за Гуки я не могу сказать... но я любил... я любил эту кроличью улыбку, его нрав, всего его... а тут такое...
Так, тряпка! Соберись и открой коробку.
Ножницы... ножницы. Ну канцелярский нож даже лучше.
Главное самому не прорезаться.
Я разрезаю скотч, кладу нож обратно и медленно открываю коробку. Она вся набита чем-то.
Так я вижу записку... мою одежду..
Записка. Точно. Надо развернуть ее.
О господи... это его почерк. Убейте меня кто-то.
Я смахиваю слёзы и читаю
« Чимин~и, привет. Я надеюсь эту коробку тебе доставят в целости и сохранности.
Я знаю, как ты любишь эти вещи и не мог оставить их у себя... так же там некоторые воспоминания о нас. Я надеюсь ты Это не выкинешь и это станет счастливой частью твоей жизни.
Желаю тебе всего самого хорошего и лучшего в новой жизни без меня, потому что ты достоин всего самого самого. Не забывай о времени, где мы были вместе. Я не забуду, для меня ты был всем.
Удачи, твой Кролик»
Записка моментально мокнет с того момента, как я начал читать... с первых строк. Он... что он делает со мной... я жить не могу
У меня потекли ещё больше слёзы, я стал обрывисто дышать и трястись от накалившей истерики. Я всхлипнул
- с-сука ты .... за что же ты так со мной
Я прижал записку уже себе и осел на пол, прислоняясь спиной к кровати. Слёзы не переставая текли. Так плохо мне ещё не было. Даже когда меня бросили, когда заставили делать аборт.. даже с тем не сравниться.
Я не хотел смотреть, что в посылке, я понимал, что не смогу, что не выдержу этого.
Я держал эту гребанную записку в руках, прилипая к сердцу.. будь она проклята, это невозможно стерпеть! Эту боль! Устал! Я устал!!
Я зажмурился и не хотел ни дышать, ни жить.
Время... время лечит.... ЧЕРТ ЧЕРТ ЧЕРТ!!! Нытика подобного!
Так я просидел некоторое время, пока не пришел более менее в себя. Хотя какое более менее?
У меня продолжали течь слёзы, а сердце и не хотело сбиваться с этого ритма.
Я аккуратно встал, покачиваясь. Видеть было трудно, так как пелена слез мешала, но профиг.
Я убрал всю Одежду, которую Чонгук мне прислал.
Так... толстовка, толстовка, пижамка и.... рубашка?! ЧОН-ЧЕРТОВ-ЧОНГУК!!! Ты сволоч! Я... я люблю тебя до жути!!!! Как ты мог! Сволоч!!! Сволоч!!!
Я стал бить по постеле. Эта сволоч прислал мне две свои рубашки! Они пахнут ими! Я его убью! Я доберусь до него и убьююююю!!!
Снова... снова слёзы и истерика!
Я не могу.... не могуууууууу!!! Аааааа.
Я вновь упал на кровать и стал плакать в подушку.
Время... время... время поможет.
Я сел на колени, вытирая слёзы. Аккуратно Положив рубашки, я увидел наши фотографии.
В день предложения, на одной прогулке, в день, когда мы встретились после разлуки. Что ещё тут есть..
Черт слёзы! Не смейте испортить эти моменты.
Так...свадьба, не свадьба, несколько милых моментов, оу... вот день рождения Кенсу и... я ночью... это я той ночью, когда... мы.. он не сдержался... а потом.. я с приводом и роддом.
Господи!!! ПОЖАЛУЙСТА! Дай мне сил
Я не могу не могу... я спихнул коробку и все, что осталось там высылалось. Мне было все равно.
Я просто стал громить комнату.
Я так не могу! Устал! Чонгук! Я хочу быть с тобой! Ты сволоч.. ранишь мое сердце...
End of POV
Чимин привернул журнальный столик, раскидал все вещи и пуфы. Он осел среди всего этого Бардака, начиная громче плакать, прижимая фотографии и рубашки к груди