Всё не так как было, пусть и похоже.
Единственное, что сейчас было понятно ей.
Губы были опущены, уголки касались внутреннего несчастья.
- А как же Кеманкеш? Мы даже не попрощались нормально. - с нотой обиды заметила.
- Он прибудет во дворец за месяц. С особым заданием хранить Вас как зеницу ока. - отрезал халиф, поцеловав руку матери.
Но и поцелуй этот был холодным и отчуждённым.
- Ты готов меня растерхать буквально, хотя я по твоей вине была вынуждена жить с ним и чуть ли не...
- Что? - быстрая реакция, что была неприсуща золотому сыну.
- Неважно, сейчас... Я же с тобой и только с тобой. Я всегда уже, наверное, буду тут... Не желаю возвращаться туда, где была несчастлива.
- Я бы так не сказал... Вам только не хватало золота, не успели потянуть с собой несколько бочек с вином ещё, а так же...
- Не вздумай сейчас мне сказать, что я тосковала по мужчине и твоим шалостям... Недельным...
- Но это видно и говорить не нужно.... Вы очень истосковались по обычному расписанию дел и отдыха, что никогда раньше Вас и не манил. - подытожил Мурад, осматривая матушку.
- И не говори мне сейчас об этом. Я не хочу более слышать правду... Ты просто... Волнуешься и иногда спрашиваешь в форме ли ты. Так?
Мужчина ухмыльнулся и кивнул.
Он не хотел слишком надоедать сейчас Махпейкер, но желал сегодня придти к ней.
- Ах, да... И сегодня приходи только с документами. Иначе выгоню на долгое время и закроюсь на все замки.
- Мне же это не...
- Как раз проверим, сынок... Насолько ты любишь, насколько силён и храбр... И... К слову... Насолько благоразумен на данный момент.