Госпожа прошептала последние слова, а паша в это время слишком громко дышал.
Казалось секундами, что огнём.
- Вы мне не верите... Правда... Смысл тогда Вас оставлять в своей душе? - сильные руки быстро стянули всю одежду с женщины.
- Не вздумай за таких обстоятельств.
- Плевать уже на них. - бросил, тотчас перекинув султаншу через плечо.
- Вот как... И куда мы в таком виде и с таким настроем собрались уже интересно. - буквально фыркнула не сдерживая своей злости.
- Даже не отчаянье... Вы очень храбры... До безумия...
- В этом и вся я... По-инному выжить не получилось бы...
- И разве выживали для этого? Чтобы разозлить меня до таких действий? - в голосе слышался сарказм.
- Каких таких, Кеманкеш? - осмотрев поляну, на которой они остановились, поинтересовалась.
Паша же поставил её на ноги и протянул руку к тонкой шее.
- Только попробуй... Я потом укушу тебя за...
- За что же?
- Думаю, ты достаточно смышлён, чтобы догадаться с моего взора.
- Да... Но хочется услышать... - довольно прошипел.
- Я больно укушу тебя за орган... Так, что больше и речи о втором разе не будет. - так же прошипела в ответ.
Но вдруг оказалась больно вжата в дерево.
Глазами угрожала, но не могла говорить, чему обьяснения не было. Вдруг началась тошнота, что совсем выбило из колеи.
Прошло несколько десятков минут.
- Сейчас как...?
- Не намного, но лучше... - ответила всё ещё плохо говоря.
- А что же послужило причиной? Или...?
- Как язык повернулся? Я не была ни с кем близка... Это от твоей жестокости... Ты другой на самом деле и для меня... Это было затратно по нервах. - обьяснилась женщина, вытерев пальцами уголки губ; после они слегка поднялись.
Мустафа почувствовал свою вину.