Психопат

Луна.

— Принцесса, проснись, - шептал чей-то навязчивый голос и я распахнула глаза. - Наконец-то ты проснулась, дочка, мы идем на посадку.
Я вытянулась на сиденье и нахмурилась. Мои конечности затекли после пятнадцати часового перелета, а во рту было ощущение, которое нельзя описать одним словом, будто бы я проглотила целую канистру бензина. Я искривилась и потянулась за бутылкой воды. Каждый год мы посещали разные курорты, и в этот раз выбор отца пал на вулканический остров - Гренада. Ну и название, подумала я скидывая с себя махровое одеяло и удобно усаживаясь в кресле, для того чтобы пристегнуться.
— Милая, как твое самочувствие, - поинтересовалась мама со всем своим радушием.
— Как будто по мне проехал каток, - ответила я и уставилась в окно, замирая от изумления.
— Это все потому что надо спать по ночам, - съязвил отец и подмигнул маме.
— Брось Нилс, вспомни лучше наше студенчество, - напомнила ему мама и отец криво усмехнулся.
— Да, папочка, - уже ехидничая подключилась я, - как это капитан команды по футболу и вовсе не тусовался до утра?
Мама громко засмеялась и покачала головой, кажется провалившись в воспоминания. Превосходно. Каждый раз, когда я пыталась узнать что-нибудь из молодости моих родителей, они громко смеялись и я теряла их. Конечно же в мире воспоминаний.
Я вновь повернулась к окну и увидела огромные просторы, на всю береговую линию раскинулся лазурный берег, волны которого били о зазеленевшие скалы острова. Гренада был островом вулканического происхождения, на внутренней части которого располагались горы и возвышенности. Я могла бы поспорить, что оттуда открывается потрясающий вид на город, или на солнечный восход. И то и то меня вполне устраивало. Я поставила в своей голове невидимую галочку, что мы с Деви должны забраться на скалы и встретить рассвет. Возможно даже прыгнуть с ней в воду. Захихикав себе под нос от безумной мысли, я заметила как оба родителя на меня уставились и отец томно вздохнул.
— Я говорил тебе, Бель - так ласково папа называл маму дома и наедине.
— Что..что, говорил, - запротестовала я.
— Твой отец хотел сказать, что тебе пойдет на пользу солнце и морской воздух. - вступилась мама.
— Витамин Д и йод, - съязвил отец уже второй раз.
— Я знаю какие витамины содержатся в подобных вещах, - надув губы, я сложила руки на груди.
Я всегда, так делала в детстве, когда мне хотелось, чтобы папа перестал меня дразнить. Я давно выросла, но привычка осталась.
— Разумеется, принцесса, ведь ты моя дочь. Луна Вишер, это не просто имя, - гордо заявил отец, - ты моя кровь и плоть, я горжусь тобой доченька.
Мои щеки залились румянцем, когда папа ласково погладил меня по плечу и я улыбнулась, смахивая подступившие слезы.
— Я люблю тебя, пап, - вырвалось у меня.
— И я люблю тебя, принцесса, - подхватил отец.
С раннего детства Нилс Вишер делал все, чтобы его дочь. Я - Луна Вишер, ни в чем не нуждалась. Лучшие платья. Поездки. Учителя и секции. Я меняла мнение, хобби и привычки молниеносно. Так же и менялось мое настроение. Мой отец стойко с этим справлялся и каждый раз все крепче обнимал меня. Будь у меня плохой день в школе или плохой сон, папа бросал все свои дела, чтобы утешить свою маленькую принцессу. Такой я себя и считала. Я знала себе цену и знала, какие поступки должны совершать люди, ради других. Отец всегда говорил мне: Луна, относись к людям так, как тебе хотелось, чтобы они относились к тебе. Ни меньше, ни больше.
Он учил меня водить машину, и это казалось всем абсурдом. Мой отец сколотил целое состояние, чтобы избавить себя от повседневной выматывающей рутины. Люди раз за разом крутили у виска, тороторя, что Нилс Вишер избалует свою дочь. Папа всегда гордо заявлял: я могу купить ей машину последней модели, сережки с бриллиантами, и подарить целый мир, но моя дочь запомнит, как я открыл ей банку мороженого в пять лет, и усадил на стол, чтобы уплетать его вместе.
Я и правда помнила, как вся в слезах подошла к отцу, который говорил сердито по телефону, а опустив на меня взгляд, он тут же смягчился.
— Я перезвоню, - отрезал он и отключил звонок.
— Мама запретила тебе сладкое, пока ты ходишь к стоматологу Луна, - с болью сказал отец.
— Одну ложку, - промямлила я, протягивая отцу баночку из под фисташкового мороженого.
Тогда он усадил меня на кухонный островок, где я болтала ногами живо уплетая холодное мороженое. Отец тем временем поглядывал на входную дверь. Если бы нас застукала мама, всем бы не поздоровилось. Хихикнув в очередной раз себе под нос, я услышала еще один вздох и улыбнулась.

Алекс.

Дорога от аэропорта до отеля занимала несколько миль, но я давным давно успел сжариться на проклятом карибском солнце. Я с детства любил воду, это было моим успокоением. В юности я сбегал на свое «место силы». Так я называл горный холм в нашем городе, к которому вела узкая петляющая тропа. В дождливую погоду невозможно было пробраться сквозь хвойные деревья, но я уверенно шел, подобно, как лев выслеживающий свою добычу и каждый раз добирался, без происшествий. Я садился на каменистый склон и вдыхал морской воздух. Это успокаивало меня. Я так думал. Или я любил так думать.
— Эта машинка, приятель, будет слишком выделяться в небольшом курортном городе, как этот, - констатировал факт Ретт и высунул из окна руку ловя влажный воздух.
В Гранаде - июнь, славился дождливым месяцем. Я угрюмо свёл брови к переносице и стукнул пальцем по рулю, наблюдая, как июньское солнце поднималось все выше над островом, в надежде испепелить любое живое существо, которое отважится насладиться знойным днем. Похоже, что нам повезло с погодой. Или я чертовски горяч. Хмыкнув себе под нос я вспомнил, о существовании друга.
— Я думаю, что они переживут сей факт, - холодно ответил я.
— Они возможно переживут, а твоя мисс маленькая заноза в заднице привыкла замечать «крутые» тачки.
— Она не моя, - коротко поправил я друга, - мы здесь для того чтобы вернуть её расположение, - напомнил я.
— Вернуть милашку после того, как ты трахнул её в первый день знакомства. Или после того, как выкрал документы её папаши из кабинета. Или после того, когда сбежал, как январский снег, которого в Утрехте отродясь не было уже много лет и забыл о её существовании? - прочистив горло Ретт продолжил, - поправь меня если я не прав.
— Все и сразу, - прорычал я.
Резкий визг колес заставил толпящихся людей разбежаться. Я залетел на подъездную дорожку отеля, за разговорами совсем забыл сбросить скорость.
— Так держать, Алекс, - присвистнул друг выбираясь из машины, - если кто-то не знал, что Алекс Беккер в Гренада, теперь точно узнают, - усмехнулся Ретт и хлопнул дверью удаляясь вглубь высокого здания с массивными колоннами у входа.
Не хлопай дверью. Блядь. Выругался я и прикрыл глаза считая до десяти. Эту несусветную чушь мне советовал психолог, каждый раз, когда я выходил из себя. Выходил из себя я постоянно. Мой гнев был похож на бурлящую, кипящую воду в черпачке, которая готова была возвыситься над газовой плитой и взорваться. Взорваться так, что содрогнулось бы пол полушария.
— Мистер Беккер, - послышалось мне и я тотчас же открыл глаза. - Мистер Беккер, - продолжал настырно кричать и махать парковщик, перед моим стеклом.
Я отворил водительскую дверь и вышел из машины, натягивая солнцезащитные очки на лоб.
— Я не глухой, вашу мать, - рявкнул я, обходя парня, который был явно ниже меня на несколько футов. — Ключи в замке, сумки в багажнике, чаевые на бардачке.
Не дожидаясь ответа, краем глаза я заметил, как тот покорно кивнул и удалился.
Считать до десяти не помогало. Может быть бутылка пива, холодный душ, сработает лучше.
Выбрать отель на первой береговой линии, с дюжиной бассейнов. Спа-салонов. Ресторанов. Мраморными плитами, завораживающими массивные колонами и панорамными окнами. Это в стиле Нилса Вишера и его избалованной дочурки. В моей голове мигом возник образ её пухлых губ, с которых сорвался стон наслаждения. Алекс приди в себя. Ты здесь, чтобы грохнуть её папашу. В лучшем случае, я буду потягивать алкогольные коктейли на одном из этих шезлонгов. В противном случае, меня будут доедать акулы, раскидывая остатки моей плоти по коралловым рифам. Скривившись от ужасающей картины в моей голове, я поспешил пройти ослепительно белую стойку регистрации. Все здесь было вычурно, кричащий белый цвет, переливающийся в золотистые ветки на мраморных полах, ползущих как ядовитый скорпион, на огромные мраморные плиты по стенам, вдоль блестящих люстр над моей головой.

— Проснись же мой цветочек, мой милый ангелочек, - напевал чьей то мужской баритон мне на ухо, - пригрей меня разочек, прижми к своей груди.- Продолжалось настырное пение в дюйме от моего лица.

— Какого хера, - выпалил я, отмахиваясь от человека рядом, как от назойливой мухи.
— Я твой цветочек, - все громче кричал голос, в котором я узнал своего лучшего друга.
Нет. Конченый придурок шло ему куда больше.
Простонав пару проклятий я свалился на пол, руками заглушая дикий вопль доносящийся справа от меня.
— Ретт, закрой пасть, - пригрозил я.
— И КАЖДЫЙ ЛЕПЕСТОЧЕК, ТЕБЯ КОСНУТЬСЯ ХОЧЕТ, - заорал он и я подорвался, галопом направляюсь в ванную.
— МУДАК, - крикнул я, хлопая дверью.
— Малыш не уходи, - закончив свое представление, так чтобы я услышал, он закатился заливистым хохотом.

Через четверть часа мы вышли из отеля. Очевидно, выбрались из кишащей толпы туристов, которые слетелись на остров, как стая пчел на банку меда, самых лучших сортов Европы. Другое рациональное объяснения, отродясь не шло мне в голову. Никак иначе должен был начаться звездопад, чтобы все желающие загадали гребаный отпуск в Гренада. Именно в этом месяце. Именно в этом отеле.
— Твой хмурый вид «я вас всех ненавижу» буквально кричит об этом, - сказал я Ретту.
— Ты я погляжу сегодня выспался и в отличном настроении, - подразнил он.
— Даже твое отвратительное пение не смогло бы испортить мой день.
— Надо же, - надув губы ответил друг и направился к арендованному Bugatti Veyron, - я старался.
Может быть я произвожу впечатления мудака, который не имеет слабостей. Что правда. И все же они у меня есть. Можете подать на меня в суд, за любовь к спортивным машинкам. Если в детстве я только собирал коллекционные издания и макеты суперкаров, то в возрасте шестнадцати лет, коллекция превратилась в мой личный автопарк. Какой нормальный мужик, не захочет оседлать кобылку в тысячу двести лошадиных сил? Спрошу я у вас. Правильно. Ссыкун и кретин.

Луна.

Наш лайнер прибыл на пристань круизного терминала. После того, как мы пробрались по длинной пристани, нас весело встретила надпись Welcome to Granada. В этом году я не интересовалась у отца о местности, так что, изучать мне предстояло по ходу. В конце концов, целый изнывающей жаркий месяц мы проведем тут. Солнце прожигало мой затылок и я накрыла его ладонью, ощущая, что там скоро образуется марсианская впадина.
— Я умру красивой и бледной, - начала ныть я, когда мы плелись по узким улочкам Сент-Джорджес.
— Не могу поверить, Луна, мы не прошли и половины пути, - запротестовал отец и вскинул руки, помогая маме перешагнуть натянутый трос около полицейского участка.
— Не понимаю почему мы идем пешком, а не арендуем авто, как все нормальные туристы.
— Как все «богатеи», - поправил меня отец и я закатила глаза.
Больше всего, я ненавидела ходить. Больше этого, я ненавидела ходить по жаре.
— Все нормальные богатеи, сидят сейчас возле бассейна и пьют прохладный коктейль, или нежатся в кровати под кондиционером за просмотром любимого сериала, - сказал я и топнула ногой в тот самый момент, когда папа цокнул языком. Этот жест означал, что он не собирается продолжать мою браваду. Я умоляюще взглянула на маму, та пожала плечами и схватила отца за руку поспешно удаляясь вперед. Невероятно. Папа хотел тихий семейный отдых, тихую семейную прогулку, но не учел факт убийственного климата. Откинув в сторону жалобы, я смогла расслабиться и насладиться пейзажами города. Сент-Джорджес находился в прекрасной гавани, под названием Каренаж, которая с одной стороны окружена огромным количеством лодок и катеров, а с другой уютными домиками и природой. Несмотря на всю прелесть этого места, папа выбрал самый роскошный отель на первой линии. Чаще всего, мой отец не подавался никакой логики во вселенной, сначала он не хочет появляться, как разбалованный и напущенный гость на элитном автомобиле, в другую минуту я вижу перед собой огромный отель, который сошел с обложек «ренессанс интерьер».
Из мыслей меня вырывает звонкий рев машинного мотора, и я оборачиваюсь чтобы понять откуда доноситься звук. Мимо нас проносится матовый, черный Бугатти и я сглатываю от зависти.

Я распахнула глаза в момент, когда женское тело приземлилось на мои ребра, и я ощутила как мои лёгкие устроили посадобль в глубинах моего желудка.
— А вот и я, - закричала Деви, переваливаясь с меня на кровать, встав на ноги она начинает прыгать на матрасе сотрясая остатки моих лёгких, превратившихся в растаявшее мороженое.
— Тебе двадцать пять, - протестую я.
— Тебе тоже, но по твоему скулежу, впечатление, что пятьдесят два. - язвит подруга и спрыгивает с кровати, направляясь к окну.
Черт. Только. Не. Это. Не успев протестующе вскрикнуть, я зажмуриваю глаза от светового удара по моей роговице.
— Солнышко проснулось, новый день на дворе, - запевает она, раскидывая шторы все дальше друг от друга, - вставай Спящая красавица, иначе останешься такой же бледной поганкой.
Мне ничего не остаётся, как послушно встать или быть точнее, выползти из кровати. Мы отправляемся на пляж. Слышу я радостный крик подруги и закатываю глаза.

После полудня солнце стало агрессивно накалять атмосферу, и Деви вскочив с шезлонга, отправилась к бассейну. Она так делала уже пятый раз. За час.
— Нам следует вернуться в отель, - сказала подруга, расплёскивая воду со своих волос, по моему телу.
В другой раз, моему возмущению не было бы предела, но из-за солнца, которое накрывало часть территории, на которой мы находились, я согласно кивнула и встала.
— Здесь становится невыносимо, - согласилась я.
— Невыносимо - это слушать шансон в подпольном казино, - ляпнула Дев, - а здесь, как в заднице с паяльником, чертовски горячо.
Откуда Деви знает, про шансон в казино, и как ощущается паяльник в заднице, мне не хотелось спрашивать. Во-первых, потому что она могла продемонстрировать. Во-вторых, потому что я хотела убраться с этого места, как можно скорее.

Я листала журнал Bravo, склонившись над свежим педикюром.

— Дев, подай...- не успела закончить я, как порхающая мимо подруга протянула мне красный лак для ногтей.
— Не благодарю, - засмеялась я.
— Ну ты и сука, - буркнула та и замерла на месте.
Амели Боуман была роскошной женщиной, знающей себе цену. Держала в строгости мужа и дочь. Шутка. Мама, Дев, прекрасная дама без преукрасов, но абсолютно безобидный божий одуванчик. Имела отличное чувство юмора, а так же всегда входила в положение Дев. Только не тогда, когда с её губ летели бранные слова.
— Деви Боуман, - прощебетала старшая Боуман и Деви залилась румянцем.
— Мамочка, - вскочив подруга бросилась к ней, - вообще-то надо стучать.
— Не дерзи мне, юная леди, - шутливым тоном добавила та и прошла в комнату. — Ваш отец. — она остановилась, переваривая слова в своей голове, — Ваши отцы, - громко подытожила она, - Попросили сообщить, что ужин в восемь, не опаздывать и выглядеть...
Она обвела нашу комнату взглядом. На кровати Дев валялись разноцветные фантики от конфет, в той же куче лежали её пляжные босоножки и купальник. Очевидно, мокрый. Возле порога скопилась целая гора обуви, которую мы пытались разобрать по цветам, но вышло тщетно.
Я сидела с маской на лице и резинкой «кошачьи ушки», которые удерживали мои длинные волосы от прилипания к щекам, кричащими мяу, каждому кто осмелится натянуть эту нелепость на свою голову. Во рту я нервно держала кисточку с лаком, который норовил упасть на белоснежную простынь. Которую конечно, никто не заправил.
— В прочем, хотя бы просто быть вымытыми и без этого недоразумения на ваших лицах, - парировала Амели обводя указательным пальцем каждую из нас.
Дверь захлопнулась и Дев выдохнула, плюхаясь на ближайший пуф.

Без десяти восемь мы стояли около большого зеркала, разглядывая свои наряды. Я выбрала чёрное атласное платье на бретельках, дополняя образ бежевыми туфлями на каблуках, римского типа. Веревки сплетались на моей голени, образуя паутину. Каштановые волосы, волнами падали на мои плечи, и я небрежно смахнула прядь с моего лица. Дев выбрала коктейльное платье в пол, с вырезом от бедра и молочно-белого цвета. Шлепки на каблуках, дополнили её образ. Схватив сумочку, она откинула высокий хвост назад и широко мне улыбнулась. Макияж мы нанесли легкий, пастельных тонов помады, для шика.
Выйдя на веранду, я почувствовала запах морской воды, и еле уловимый шелест листьев. Теплый бриз пригнал в нашу сторону новую волну и мои волосы колыхнулись от дуновения. Все здесь напоминало убранство при дворах, дубовые, округлые столы тянулись вдоль морского побережья, на которых танцевали белоснежные скатерти с шифоновыми юбками. Каждый стол имел заблаговременную сервировку. На них располагались бокалы, тарелки, и приборы.
— А вот и мои девочки, - запел отец и я широко улыбнулась.
Распахнув руки для объятий, я врезалась в его сильную грудь, и положила щеку на его рубашку. Сегодня он выглядел потрясающе. Светлые брюки, и постельное розовая рубашка с запонками, которые мама подарила отцу на их годовщину.

Остаток вечера прошел за шумной болтовней. Мы говорили об экзаменах. Нилс Вишер и Пит Боуман громко обсуждали свои студенческие годы, все время поглядывая на своих жен. Моя мама и Амели, каждый раз недовольно раздували ноздри, когда мужчины шутили над ними. Казалось, что этот вечер стал идеальным началом моего отпуска. Казалось до тех пор, как я подняла свой взгляд и увидела, что не веранду неспешна, словно короли этого острова, поднимались два парня. Один был элегантно одет в чёрные брюки, кожаные туфли и атласную рубашку кофейного оттенка, который так походил к его коже. Стояло мне перевести взгляд на второго, как моя способность здраво мыслить и дышать, мигом испарилась. Он шагнул на последнюю ступень, я увидела на его ногах замшевые бежевые мокасины, которые безупречно сочетались с брюками цвета хаки. Сглотнув я подняла взгляд выше, наблюдая как белая рубашка обтягивала его рельефное тело, и через которую виднелся каждый кубик его пресса. Или я слишком хорошо помнила это тело. Электрический разряд прошел по мне, когда наши глаза встретились. Он держал в зубах сигарету и лукаво улыбался. Так зверь смотрит на свою добычу, так смотрит, человек, которому чужды эмоции сострадания. Он ни о чем не жалел, это было написано в его глазах. Разумное решение пришло в мою голову позже. Уже задолго после того, как я вскочила и залезла под стол, цепляя край скатерти кольцом, который подарил мне отец на юбилей. Твою мать. Прокричала я, когда оглушительный звон бокалов заполнил тишину на веранде. Невероятно. Луна, ты только, что привлекла внимание не только «незнакомца», а еще и чертовой половины Гренада.

Деви проследила взгляд подруги, как та нырнула под стол и её глаза округлились.

— Ты что творишь, - прошипела Дев.
— Сделай, что ни будь, - умоляла я размахивая руками под столом, в угол которого уже затекал смешивающийся алкоголь от разбитых приборов.