Красная дева

Чёрная метка - чёрный порошок, остающийся после обработки обсидиана. Он ни на что не годен в промышленных масштабах, поэтому продаётся за копейки. Способ анонимно выразить претензию по отношению к другому моряку. За получением метки следует наказание.

Клеймом называли всё то, что могло опозорить человека. Чёрной меткой называли смерть.

Для людей, далёких от морского быта, такая пиратская традиция была не больше, чем фарсом. Чёрные пятна на ладонях, оставленные обсидиановым порошком не могли нанести весомого урона. Однако никто и не думал, что чёрная метка всего лишь повод, чтобы причинить кому-то вред. Осуждённый, неспособный оправдать себя или опровергнуть выдвинутые обвинения, мог принять вызов или сдаться. Во втором случае никто не знал, какое именно наказание последует. Всё зависело лишь от пирата, вручившего чёрную метку. Никто не мог помешать ему изгнать обвинённого из братства, высадить на острове или убить.

И каждый живущий на свете моряк должен быть готов однажды получить чёрную метку так же, как каждый готов выйти в море и не вернуться.

Внезапное отплытие «Пропавшей принцессы» можно сравнить с получением чёрной метки. Одни остаются в выигрыше, другие хватаются за голову со словами: «Что же будет теперь?»

Никто из экипажа предпочтительно не думал, чем обернётся такой наглый побег. Достаточно было того, что он обеспечил несколько часов спокойного плавания, как и шокированные происходящим пираты, оставшиеся на берегу.

Сам Сиринг благоволил их дерзкому поступку, призвав ветер и волны на помощь команде «Пропавшей принцессы». Они мчались вперёд, и остров становился всё меньше и меньше, пока полностью не исчез за горизонтом. Но лишь вернувшись в родные воды трёх морей удалось выдохнуть. Всякий пират, сорвав большой куш, несомненно отправился бы тратить деньги. Велика вероятность, что и команда «Пропавшей принцессы» вкусила бы развлечений, но Ариэль настояла на том, чтобы затаиться среди тайных островов на какое-то время. Иначе бы «Ловящий бурю» и его товарищи настигли беглецов где-нибудь в водах Дорна.

Когда корабль стоит, сердца моряков полнятся тоской. И ничто не развеселит их лучше, чем праздник, устроенный самим капитаном.

Стоило только обмолвиться о такой идее, и пираты воспряли духом. Золото, лежащее в трюме, снова зазвенело и заискрилось. Волны заблестели в лучах уходящего солнца, а паруса зашептали весёлую мелодию. Вот бы с таким же энтузиазмом моряки натирали палубу или чистили бока корабля от ракушек.

Первым, с кем Ариэль поделилась идеей, был Карлос. Поэтому с самого утра на камбузе томились и варились его фирменные блюда из того, что нашлось на корабле. Надо отдать Карлосу должное, ведь каждое такое угощение оказывалось не только съедобным, но и весьма вкусным. В честь такого события даже выкатили затерявшуюся среди пресной воды бочку рома. Не хватало лишь дорогих украшений, чтобы «Пропавшая принцесса» походила на те плавающие праздники, что дрейфуют у берегов Равендора чуть ли не каждый вечер. Но скромные пираты ограничились лишь несколькими фонарями у мачт, огонь которых надёжно сдерживало стекло. И то для того, чтобы в затянувшемся до ночи празднике не полезть руками в чужую тарелку.

Из музыкальных инструментов были лишь их голоса, пустые бочки и старые струны. Но вместо мелодий звучали речи, наконец-то получившие возможность отдохнуть и обсудить дерзкий побег. Смех лился вместе с крепкими реками янтарного напитка. Не все сидели за столом. Кто-то подходил угоститься и возвращался к товарищам, болтающим у фальшборта. Кому-то и вовсе были интересны лишь игры в кости. Или соревнования по игре в хлопки, которые от нечего делать затеял Джорджи. Кто бы мог подумать, что детская игра заинтересует взрослых мужчин так, что у них глаза будут светиться азартом. С другого края корабля слышались рифмованные строчки из старой пиратской песни:

«Корабль, что строил капитан Джек
Должен служить целый век»

Забавные мотивы о капитане Джеке лились как скороговорка под стук пальцев по древесине:

«Но вот незадача! Всем невдомёк,
Что руки, которыми строил корабль капитан Джек,
Вовсе не руки, а крюки!»

Ариэль не привыкла к таким беззаботным праздникам. В её представлении всякое семейное застолье - полное почтение и сидение за столом вместе с невыносимыми родственниками до позднего вечера. Или пока старший не соизволит подняться и уйти из-за стола. Ей всегда казалось, что на такие праздники каждый гость должен надеть свой лучший наряд, а блюда обязаны лежать в лучшем сервизе на самой дорогой и белоснежной скатерти. Как всё же отличались миры на суше и в воде.

В конце концов все взгляды были обращены к капитану, кто бы чем не занимался. Они говорили, обсуждали, хвалили, хватались за голову от нескончаемого источника дерзости и амбиций. Припоминали сколько им пришлось пережить, следуя безумным планам капитана. И какие бы ужасные шрамы они не показывали, в глазах блестела жажда авантюризма. Пираты всё спорили, каждую секунду обращаясь: «Правда ведь, капитан?» и надеялись услышать ещё больше грандиозных идей. Но Ариэль лишь молча улыбалась, внимательно слушая чужие разговоры. Лишь когда Рохас стало неловко от проявленного к ней внимания, она поднялась со своего места во главе стола. Могла бы загадочно уйти в каюту или отказаться от сотни слов, произнесённых в её честь. Но вместо этого Ариэль призналась:

- Это наша общая заслуга. Пожалуй, нам всем стоит пожать друг-другу руки за проявленную храбрость.

Сухие и шершавые, грубые, тёплые и холодные, сильные, ловкие, грузные и лёгкие, влажные, мозолистые и морщинистые, крепкие и очень осторожные. Всякая рука переплеталась с тонкой ладонью капитана. И не нужны были никакие обеты морского узла, чтобы закрепить и подтвердить то уважение, которое каждый пират вкладывал в рукопожатие. Будь оно сильным, как сжатая пасть морского змея, или лёгким, как дуновение тёплого ветра. Длительным, как сама жизнь или коротким, едва поймавшим и несколько секунд.

Это был их собственный ритуал, понятный только экипажу так же, как и ловящие солнечные блики жемчужины на шеях.

Никогда ещё Ариэль не была так близка со всеми членами экипажа, как в этот вечер. Однако даже в священную воду хрустального озера может попасть грязь.

Собираясь вернуться на своё место, Ариэль в первую очередь потянулась за кружкой. Тонкие пальцы почти обхватили ручку, когда капитан замерла. Она испугалась. Подумала, что это тень неудачно упала на ее ладонь, оставив чёрное пятно. Рука онемела от плеча до кончиков пальцев, когда Рохас медленно поднесла её к свету. Кожу Ариэль всегда сравнивали с лунным камнем. Блеклую для той, кто почти всегда находится под солнцем. С розовыми костяшками, острыми контурами и отчего-то всё время шершавыми пальцами. И прямо сейчас на ладони расцвёл чёрный узор. В свете лампы он отливал фиолетовым перламутром как самый настоящий обсидиан. Неровные края пятна расплывались по коже как пена по мокрому берегу. Как пена, принесшая обломки корабля и ошмётки парусины.

Ариэль чувствовала, как мелкими глотками втягивает в себя воздух, так и продолжая стоять на одном месте. Обхватив одну руку другой, и с нажимом проведя большим пальцем по пятну, оно никуда не исчезло и нигде не отпечаталось. Под въевшимся слоем обсидиановой пыли выступал рубец от пореза.

Чёрная метка.

До последнего мгновения, пока все пропитанные весельем голоса не ушли на второй план, разум воспринял метку как ошибку, обман зрения. Очень неудачную шутку. Вместо гвалта моря Ариэль слышала шум в собственных ушах, постепенно осознавая, что только что произошло. Она на секунду закрыла глаза, а когда открыла: в них не бушевал шторм. Закатное море иссохло, превратившись в пустое дно. В тёплом свете фонаря не было видно, насколько побледнела её кожа. Капитан до боли сжала губы в тонкую белую линию и впилась ногтями в ладонь, пряча пятно от чужих глаз.

Чёрная метка.

Ариэль медленно подняла глаза. Её аккуратные движения нисколько не вязались с беспрерывно бегающим взглядом. Заставив себя выпрямить плечи и сделать вид, что ничего не случилось, Ариэль попыталась за пеленой внутреннего страха разглядеть лица её команды. Всё они были смазанными, нечёткими, но такими счастливыми.

Кто-то из них несколько секунд назад приговорил её к изгнанию или смерти. Кто-то из них бесчестно вручил ей чёрную метку, побоявшись взглянуть капитану в глаза. Кто это был?

Нарастающая в груди и разуме тревога мешала мыслить постепенно, связывая догадки и образы друг с другом. Ариэль бессознательно искала кого-то в толпе и, казалось, ещё секунда и ноги перестанут твёрдо держать её на земле. Кто это сделал?

Дыхание спёрло, когда она не нашла в толпе Сильвера. Всегда казалось, что штурман будет наслаждаться триумфом, впиваясь злыми глазами в испуганную фигуру капитана. Вкушая обман и победу, он бы улыбался самой ядовитой ухмылкой. Но на палубе его не было.

Сглотнув плотный ком разочарования и страха, Ариэль развернулась и отрывистыми шагами направилась к своей каюте. Чёрная метка всё ещё пряталась в сжатом кулаке.

Внутри горела одна единственная лампа, освещающая фигуру, вальяжно сидящую за столом: чуть склонённая набок голова в ожидании, слегка съехавшие с носа круглые очки отражали мерцающий огонёк. В руках мужчина вертел стеклянную бутылочку с миниатюрным кораблём внутри. У уменьшенной копии галиота алые паруса, казалось бы, всегда наполнены ветром. Хотелось превратиться в крошечного человечка и уплыть на кораблике в большие воды.

Ариэль плотно закрыла двери. Прежде чем заговорить, она прошла к висящей на стене лампе и при помощи огнива зажгла огонёк за стеклом. Мрачный угол каюты зазолотился тёплым светом. Почему-то мнилось, что спешить ей некуда. Или же Рохас нарочно хотела растянуть время.

- Вильгельм, - будто эхом приговора раздалось по каюте имя клерка. Ариэль теперь стояла напротив и видела суженные от удовольствия глаза мужчины.

Он расправил плечи, поудобнее усаживаясь на капитанском стуле.

- Полагаю, - растянул он, по-прежнему источая всемирное недовольство, - вы ожидали увидеть здесь другого человека?

Сжав челюсти, Ариэль не спешила отвечать. Когда она просчиталась? Ну конечно, в самом начале. Когда вернула Вильгельма на корабль. Не все заслуживают второго шанса.

Вильгельм продолжал крутить в руках сувенир в бутылочке, будто знал его значимость и специально оставлял грязные отпечатки пальцев на стекле. Ариэль не выдержала. На грани просьбы и приказал она бросила:

- Прежде, чем мы продолжим разговор, убери это из рук.

Хмыкнув, Вильгельм отставил кораблик. Упёр локти в ручки стула и сцепил пальцы у лица в замок, демонстрируя, что больше ничего не держит.

- Так лучше?

- Было бы, если бы ты встал с моего места.

Терпеть и любезничать Ариэль не собиралась. В очередной раз она поблагодарила отца за воспитание. Ведь иначе бросилась бы на Вильгельма с огромным желанием впиться ногтями в его шею. А он только этого и заслужил. От предательства, причинённого человеком, которому Ариэль доверилась и дала второй шанс вопреки всему, не только во рту, но и по всему телу разливалось неприятное послевкусие.

Вильгельм презрительно посмотрел на неё. В потоке яростной обиды и злобы у Ариэль нашлось место для мысленной ухмылки. Как бы тот не старался строить из себя непреступного и грубого властителя, до Флинта Вильгельму было далеко.

- Оно было и моим местом. Так что, фактически я имею право на нём сидеть.

Едва Вильгельм успел договорить, Ариэль уже осадила его короткой, но острой как лезвие, фразой:

- Уже нет.

Мужские губы искривились, напоминая гадкого червя, выползшего из-под земли, чтобы вгрызться в чужой урожай.

Атмосфера в каюте никогда не была такой угнетающей. Практически цикл Ариэль выстраивала из гротескного помещения равендорского моряка своё маленькое убежище. С момента, как фрегат появился у команды, каждый пытался сделать так, чтобы он не напоминал о законном прошлом корабля. Для них доски были красными не потому, что «Пропавшая принцесса» выстругана из дорогого дерева, а потому что так прозвали их капитана. А паруса белоснежными не потому, что сотканы из дорогого шёлка. Вместо птицы на носу корабля красовалась воинственная фигура богини Иллаиды. Она держала в руках череп, над головой возвышался обруч из солнечных лучей. Ариэль долго думала, стоит ли так выделяться, и поэтому всё чаще обращала внимание на корабли простых моряков, плавающих под белыми парусами на равендорских кораблях. Их закон, в отличие от рыцарей, не сдерживал. И местные капитаны вырезали себе самые разнообразные гальюнные фигуры.

Тишина затянулась. Пиратское гулянье за дверью продолжалось и лишь море шептало им секреты, которые прятались в каюте капитана.

- Чего ты хочешь этим добиться? - Прямо спросила Ариэль, бросив вопрос как метательный нож.

Вильгельм цокнул языком, стараясь придать себе самый непринуждённый вид. Будто у него всё под контролем. И от этого Ариэль злилась ещё больше.

- Вернуть место капитана.

- Почему сейчас?

Разум подсказывал, что не стоит бежать вперёд волн. Иначе через секунду можно оказаться под тяжёлым пенистым гребнем. Поэтому она бросала сухие вопросы, чтобы Вильгельм сам всё рассказал.

Между тем клерк продолжал, поправив округлые очки:

- Я долго думал об этом, но прекрасно понимал, что без весомых доводов ни один не согласиться встать на мою сторону. К счастью, природа наделила меня неплохим умом и в конце концов я пришёл к кое-какому выводу. - Он хмыкнул, довольный собой. Будто это ему удалось угнать золото перед носом у других пиратов. - Видишь ли, Ариэль, теперь я кое-что знаю.

Брови Ариэль предательски дрогнули сойдясь у переносицы. Будто предчувствуя что-то нехорошее, заныло не только сердце, но и ушибленное когда-то колено. Рохас незаметно потопталась на месте и стала ждать, сжав губы.

Следующие слова Вильгельма сначала окатили её ледяной волной, а потом заставили мысли метаться в пожаре от одной догадки к другой:

- Или мне лучше называть тебя другим именем?

Неимоверное усилие потребовалось, чтобы никак не выдать себя. И всё же Ариэль замерла, не зная, что и как сказать. Молчание воспринялось Вильгельмом как попадание в цель. Рохас не могла дать слабину, но собранность утекала сквозь пальцы. Ей ничего не оставалось, кроме как напасть в ответ:

- Это подло. - Ариэль скрестила руки на груди, обманывая себя, что это вовсе не защитный жест. - Ты решил разрушить всякое доверие, увидев призрачный шанс вернуться на прежнее место? Я забрала его, но в этом виноват только ты. Проигнорировав доводы рассудка, я оставила тебя на корабле, дала возможность продолжать плавать в море и зарабатывать, а тебя жизнь ничему не учит?

Показалось Вильгельм издал раздражённый рык загнанного в угол, но не сдающегося животного. Он сдвинулся на край стула, едва не выпрыгивая в последнем нападении. Имея все карты на руках, он не знал, как ими воспользоваться.

- Ты превратила мой корабль в рассадник пиратства! - Привстав с места, клерк упёрся ладонями в стол.

- Это уже давно не твой корабль.

- Но мои люди продолжают следовать за тобой по этому чёрному пути.

- О, это уже и не твои люди, Вильгельм.

Ариэль до глубины души поразила слепая наивность Вильгельма. Она уже даже отошла от первичного страха, который обвился вокруг шеи словно змей. От такой аллегории пальцы её дрогнули и потянулись к жемчужине на шее.

Пока Ариэль говорила, она не чувствовала такого бессилия. В голову не лезли лишние мысли, не прокручивались сценарии ближайшего будущего и не искались ответы на вопросы, которые знает Вильгельм. Поэтому Рохас сделала то, что получалось у неё не хуже, чем командовать:

- Если бы они во что-то тебя ставили, ни за чтобы не приняли в ряды женщину-капитана. Если бы ты воздержался от пристрастия к алкоголю и сомнительным сделкам, мог бы задержать их рядом с собой. Возможно, тогда бы одного только слова Сильвера не хватило, чтобы посеять в головы матросов семя сомнения. Но ты сам подготовил почву и поливал крошечные ростки.

- Ты... - Вильгельм захлебнулся в возмущении, не найдя ответа. Красноречие не было его сильной стороной. Всю жизнь он только и умел, что ворчать себе под нос. Поэтому клерк вернулся к тому, что смогло зацепить раздражающую его выдержку Ариэль - намёки о её прошлом и секретах.

- Посмотрим, как ты заговоришь, когда я раскрою им правду. Кем же на самом деле является наш благородный Красный капитан? Что так усердно скрывает о своём прошлом? Думаешь, им не интересно будет узнать, кто твои родители и чем они занимаются? В конце концов, кто ты такая? И откуда у тебя столько денег на подкуп?

Ариэль, сбитая столку, снова замерла. Ей казалось, что на том ужине с Липблаудом от его слов она готова была обернуться морской пеной, раствориться, лишь бы не испытывать панику. Но неудачные игры старика ни в какое сравнение не шли с ядовитыми словами Вильгельма.

Её голос едва заметно дрогнул. И если бы клерк не был занят своей гениальностью, с лёгкостью расслышал бы признак неуверенности в вопросе Ариэль.

- Так ты хочешь вернуть власть?

Вильгельм хмыкнул.

- Так я верну власть. - Он выдержал паузу и вальяжно сел обратно. Вынесением условий и приговора Вильгельм наслаждался. Пробуя каждое слово, чувствовал от них приятный привкус горечи и солоноватость: - Либо ты добровольно сдашь полномочия прямо сейчас, выйдя к своей любимой команде. Либо к ней выйду я и расскажу всё. Они ещё удивятся, насколько были слепы, принимая к себе беглянку с Равендора.

В этот момент крошечная крупица ясности зародилась среди беспокойных мыслей. Как песнь соловья среди крика чаек. Если бы не она, Ариэль могла бы потерять контроль.

«Что мешает ему врать? Откуда ему всё известно? Просто надумал в голове невесть что и пытается меня запугать... Ему почти удалось, куда я смотрела?»

Холодный расчёт всегда опаснее горячих мыслей. Так раньше правили короли, так сейчас руководят губернаторы. Так генералы одерживали победу в самых сложных битвах. Так писались законы.

- Всякую чёрную метку можно оспорить.

Ариэль вцепилась в правила общепринятого негласного кодекса как утопающий хватался за соломинку.

Кажется, это не сильно напугало Вильгельма. Или наоборот испугало настолько, что он бросился в ответ:

- И ты считаешь, тебе есть что противопоставить? Или думаешь, они бросятся на меня с кулаками прежде, чем я успею открыть рот? Если вообще бросятся. Всё это время я считал не только деньги.

Вильгельм знал, куда бить. Отношения с командой были самой натянутой её струной. И несмотря на то, что каждого она ценила и каждому доверяла, Ариэль боялась, что до сих пор не оправдала их ожиданий. Боялась, что пираты улыбаются в лицо и шепчутся за спиной. До сих пор. После того, что они пережили вместе. Самый настоящий ночной кошмар, где Ариэль просыпается во сне и видит десятки ножей, направленных на неё. Первое время моряки впивались заострёнными лезвиями в грудь и живот, потом это превратилось в бунт, сбрасывание в воду... Во что угодно, что заставляло Ариэль вскакивать с кровати в поту и чувствовать, как глаза болезненно наливаются слезами.

Это прошло. Лишь иногда отголоски старых снов возвращались по ночам, чтобы напомнить о её шатком положении. Если так подумать, каждый капитан всегда находился под прицелом. Один неверный шаг и даже самая преданная команда толкнёт в спину, сбросив в пропасть.

Тревожные мысли заволокли разум плотной дымкой. Пока скрип двери, как выстрел, не прозвучал за её спиной. Ариэль испуганно нахмурилась - она ведь закрывала дверь. Или лишь хотела?

В комнату сквозь небольшую щель проник прохладный вечерний воздух, практически сразу же исчезнув в душном и напряжённом помещении. Дверь продолжала аккуратно открываться, жалобно скрипя. Будто извиняясь за нарушение личного пространства. Ариэль обернулась, чтобы понять, кто так крадётся.

- Капитан...

Тихий голос вызвал волнение, импульсом пробежавшее по всему телу. Кто бы ещё мог заметить её отсутствие в толпе пиратов? Кто бы ещё пошел за ней, чтобы убедиться, что всё в порядке?

Тоска и неожиданная нежность стянули сердце Ариэль крепкими клешнями, вызвав одновременно тревогу и облегчение.

Яркие голубые глаза, похожие на два сапфира, смотрели удивлённо и встревоженно. Теодор осторожно отпустил ручку двери.

- Что у вас происходит?

Кого бы ещё Ариэль хотелось видеть рядом с собой в такой момент, как не Теодора? Однако подавив всякую мягкость вместе с чувством опасности, она прогнала его простым капитанским тоном:

- Всё нормально. Возвращайся к остальным.

Какое бы смятение не поселилось в разуме и душе, Теодор собирался прикрыть дверь и действительно вернуться.

- Нет, постой. - Вильгельм поднял руку, прежде с удовольствием наблюдая за происходящим. Никудышный старший помощник, сам того не ведая, помог ему с осуществлением плана. Чтобы заставит Ариэль выйти к остальным пришлось бы потратить кучу нервов, а теперь команда сама пришла к ней. - Капитан, будьте так добры, покажите старшему помощнику свою руку.

Брошенный на Вильгельма взгляд мог испепелить его, каюту, и весь корабль. Однако, когда Ариэль повернулась к Теодору, от этого гнева не осталось и следа. Лишь сожаление о том, что ему придётся увидеть.

Стоило ей вытянуть ладонь, Теодора будто громом ударило. Он не мог отвести взгляда от некрасивого чёрного пятна на нежной коже.

- Ариэль... - Сорвалось с его губ тревожным вздохом прежде, чем возмущение захлестнуло с головой. Исказившееся неприязнью мягкое лицо повернулось к сидящему за столом Вильгельму. Теодор не узнал собственного голоса, когда резко спросил: - Ты это сделал?

Вильгельм пожал плечами.

- Что ты... - Теодор захлебнулся злобой, не представляя, что могло сподвигнуть клерка на такое. Тео знал, что произошло в самом начале из слов других пиратов, и лишь восхитился благородностью капитана. Но видимо ошибся в искренности другого человека. Ему стало так обидно за Ариэль, что он готов был бить себя кулаками в грудь, лишь бы доказать, что она не заслужила чёрной метки.

- Что я сделал? - Довольно протянул Вильгельм, развалившись на стуле. - Вывел вашего капитана на чистую воду. Она слишком близка с губернатором, чтобы вести пиратов. Рассказать об этом остальным - мой долг. Иначе она всех нас загубит.

- Ты врёшь.

- Спроси у неё сам. Вы ведь так близки. Спроси, как её зовут и откуда она сбежала. Может тогда не придётся чернить капитана перед всеми.

Ариэль видела отблеск терзаний в голубых глазах. Спокойное море разбушевалось, не зная в какую сторону пустить пенистые волны. Но что она могла сделать? Лишь пуститься по этим волнам.

Прикрыв ресницы на мгновение, она нашла в себе тлеющий огонёк решимости. И подставив тот под ветер перемен, понадеялась, что он не погаснет, а разгорится с новой силой.

Пока Теодор не усугубил ситуацию, Ариэль спокойно попросила его:

- Теодор, позови остальных.

Через несколько минут приятный гомон празднующих пиратов превратился в потоки ругани, разрывающие капитанскую каюту изнутри. Ариэль подняла ладонь перед всеми. И сделала это с пугающей гордостью, которая обжигала грудь.

Не все поместились в каюте, но каждый хотел принять участие в происходящем. Матросы, оставшиеся за дверью, вытягивали шеи, стоя в проходе или за дверями. Такой хаос на корабле происходил только в часы шторма и сражений.

Ариэль наблюдала за этим, находясь мыслями совсем в другом месте. Лишь когда крошечное мгновение тишины обрушилось на толпу, она выступила из своего угла, подойдя почти вплотную к столу, за которой продолжал сидеть Вильгельм.

- Не знаю, в чём конкретно ты меня обвиняешь, Вильгельм.

Клерк открыл было рот, чтобы объяснить, но Ариэль подняла руку, чтобы тот и не смел её перебивать.

- Молчать. Я говорю. - Рохас убедилась, что Вильгельм не собирается лезть и продолжила: - Поэтому у меня нет возможности оправдаться перед тобой.

Он ждал, что Ариэль сдатся. Но уже не был в этом уверен.

- У всякого пирата, между наказанием и правдой есть третий выбор. Сражение. Состязание. Называй как хочешь. Я пират. И я воспользуюсь этой возможностью.

Пираты одобряюще загалдели, поддерживая своего капитана. А что оставалось Вильгельму? Струсить и отступить? Он вынашивал план практически с самого начала, когда Ариэль позорно вернула его на пост клерка. Всё складывалось просто идеально. Но кто знал, что красноволосый паразит въелся в древесину корабля намного глубже?

Небо уже потемнело, окрасившись тёмно-синим. Холодные звёзды зажглись над тёплым морем. Оно совсем затихло, уступая лидерство шумящим пиратам. Волны тоже замолчали, исчезнув в ночи. Праздник превратился в настоящее зрелище. Уставший корабль скрипел, собираясь сомкнуть паруса как веки и отдохнуть перед завтрашним путешествием. Трудолюбивая «Пропавшая принцесса» взвалила себе на плечи мешки с золотом и теперь не могла устроить привал. Ей нужно было бодрствовать, следя, чтобы никто не причинил вред капитану.

Шум пиратов и скрип корабельных мачт вплелись в ночь. Послышался шелест вытаскиваемых клинков. Капитан, ловким движением, вытащила свою саблю, её блеск отразился в глазах экипажа, собравшегося вокруг. Застыв на мгновение, словно статуя, Ариэль сделала первый шаг вперёд. Вильгельм напрягся, крепко сжимая рукоять своего оружия. Он не был отличным воином. Всегда, когда ему приходилось вступать с кем-то в бой, и он, и противник, использовали кулаки. Но что ему стоит выступить против хрупкой девушки?

Ариэль не так давно начала чувствовать родство со своим оружием. То, чему её учили ещё при отце, оказалось сущим пустяком по сравнению с настоящим сражением. И пускай в прошлой дуэли Флинт одержал над ней верх, в своей победе сейчас она не сомневалась.

Взгляды капитана и клерка пересеклись снова - немой вызов, который разорвал морскую симфонию. Звук металла, пересекающего воздух, был первым аккордом их боевого гимна. Сражение развернулось на всей палубе. Вильгельм атаковал с яростью и отчаянием, каждый его выпад был отражён. Ариэль двигалась легко, будто танцуя под мелодию старого морского вальса. Её меч снова и снова находил слабые места в чужой защите. Но клерк не сдавался. Он бросил взгляд на своих бывших подчинённых, пытаясь найти в их глазах поддержку, но встречал лишь неприязнь и сожаление. Отступать некуда. Вильгельм мог лишь подстроиться под ситуацию, как змей вплестись в происходящее. Для Ариэль клерк казался лишь червём, и в этом заключалась её ошибка. В отличие от червя, у змеи были клыки.

Наконец, после очередного удара, Ариэль выбила оружие из рук Вильгельма. Меч полетел в сторону, звякнув о палубу. Клерк проследил за падением меча. Ещё немного и он бы проскользнул в шпигат, - отверстие в фальшборте для смыва воды, - и упал в открытое зеленеющее море. Но мог Вильгельм так просто сдаться?

Ариэль подошла к своему павшему противнику, давая понять, что предательство не останется безнаказанным. Дыхание обоих было сбито, глаза Вильгельма полнились безысходностью. Но в этот момент он, не теряя ни секунды, бросился на капитана, не обращая внимания на бесчестие, которым испачкал себя. Не ожидая такой дерзости, Ариэль приняла удар, даже не попытавшись отстраниться. Её ноги подкосились, но Рохас удержала равновесие. Несколько тяжёлых замахов превратили дуэль в рукопашную схватку.

Экипажу оставалось лишь наблюдать, не имея права вступаться, даже если по всем канонам битва считалась завершённой.

Шаг за шагом Ариэль отступала, инстинктивно отклоняясь от ударов. Её кулаки с трудом находили цель, но она не сдавалась. Куда ей до искусства уличных боёв? Ещё ни разу Ариэль не вступала в подобную схватку и даже не знала, как следует бить. Осознав, что шансы на победу в таком бою невелики, Рохас начала озираться по сторонам в поисках своего спасения.

- Бой окончен! Ты проиграл! - Безвыходная ситуация заставила взывать к чужому разуму, но в ответ Вильгельм лишь занёс руку для следующего удара. Ариэль присела, от резкого движения едва не завалившись спиной на палубу. У неё было лишь несколько секунд придумать что-то, что обеспечит ей победу. Бросится в ноги, заставив его потерять равновесие?

Вильгельм остановился на секунду, чтобы перевести дух.

- Бой окончится только когда кровь окропит палубу. - Он глотал слова, намереваясь пустить ноги в ход, если Ариэль не поднимется.

Кровь так кровь. Ещё не вернувшись в прежнее положение, Ариэль обнаружила табурет на высоких ножках, стоящий неподалёку. Кто-то оставил его, не успев убрать палубу от следов праздника. Рохас оставалось лишь дойти до него. И жажда победы, затмившая Вильгельму глаза, сыграла на руку.

В очередной раз красная макушка нырнула, уворачиваясь от замаха. И оказавшись совсем рядом с предметом мебели, Ариэль ухватила табурет за две деревяшки и, насколько ей позволяло положение, замахнулась Вильгельму по ногам. Бок, в который она приняла несколько ударов, предательски заныл от резкого движения. Руки от усталости готовы были отказать в любое мгновение. Манёвр сработал, но не так, как хотелось. Ариэль надеялась, что противник от неожиданности потеряет равновесие, но Вильгельм лишь пошатнулся. Тогда, всё ещё находясь снизу, капитан вложила в кулак всю оставшуюся силу. Это был единственный удар, достигший цели. Кровь брызнула из чужого носа. Вильгельм задрал голову, схватившись за него одной рукой и потерял равновесие, рухнув на палубу. Его тело с грохотом ударилось о деревянные доски. Ариэль схватилась за собственный кулак, не ожидая, что удар окажется таким болезненным и для неё.

- До первой крови. - Капитан выпрямилась, чувствуя, как ноги наливаются тяжестью. Первым порывом было сесть на тот табурет, но Ариэль не могла дать слабину перед шокированной командой. Бой давно вышел за рамки, но это не помешало Ариэль получить порцию восторженных выкриков.

Кровь испачкала не только искривившееся гневом лицо Вильгельма, но и его одежду. Когда он сел, то схватился одной рукой за нос, сжимая его. Окружение поплыло перед глазами не хуже, чем у Ариэль, которая пыталась восстановить дыхание, приложив ладонь у ушибленному боку.

Каждый раз одерживая верх в бою, она не чувствовала себя победительницей. В первый раз ей помог Сильвер, а до этого она чуть не оказалась задушена другим матросом. Во второй раз Флинт попросту прекратил сражение, даже когда Ариэль уже лежала на палубе не в силах подняться. Теперь её спас деревянный табурет. В следующий раз судьба не будет так благосклонна к Красному капитану.

Прошло немного времени, прежде чем напряжение спало. Вильгельму всё же помогли остановить кровотечение. Несколько матросов следили за ним, пока Ариэль решала судьбу клерка в своей каюте. Это не заняло много времени, и вскоре все вновь собрались на палубе.

Капитан стояла напротив бывшего клерка. Его нос раскраснелся и округлые очки смотрелись нелепо. Измотанная Рохас держалась хорошо для той, кто пережил за день слишком много потрясений.

Напряжённую тишину разрушил источающий гнев и яд голос Вильгельма. Ему так и не удалось придумать что-то ещё.

- Пускай ты и опровергла мою метку. Но клеймо лжеца никогда не выгорит с твоей кожи, Ариэль.

Она пропустила слова мимо ушей, хоть они и горячими когтями впились ей в грудь. Вместо этого капитан протянула к бывшему клерку ладонь. Голос Ариэль был суровым и пресным:

- Жемчужину.

Осознавая своё положение, Вильгельм молча снял подвеску с шеи и вложил её в ладонь капитана, где ещё сгущалась чёрная метка. Он думал, что ждёт его теперь, и ответ не заставил себя долго ждать.

- Твоя лодка.

Вильгельм бросил непонятливый взгляд на шлюпку, которую готовились аккуратно опустить на воду.

- Что это значит!?

- Ты сядешь в лодку и уплывёшь.

- Ты не можешь!

- Это идея команды. - Ариэль зачем-то соврала. Она придумала это наказание, остальные лишь поддержали.

- Один на лодке в море? Я умру от жажды раньше, чем эта щепка перевернётся на волне!

- Правда? - Капитан вздёрнула бровь. Ухмылка получилась ядовитой и одновременно печальной. - Садись и уплывай. Это твоя третья попытка, но отдельно от нас.

Шансы выжить на лодке с ограниченными запасами еды и пресной воды стремились к нулю. Ариэль на это и рассчитывала. Она бы ни за что не испачкала руки кровью Вильгельма в количестве, необходимой для его смерти. Разбитый нос мужчины всё же принёс ей какое-никакое удовольствие. А теперь, он если и умрёт, то сам по себе. И команда «Пропавшей принцессы» не будет переживать о судьбе бывшего клерка. Может он и жив, а может, уже покоится на дне моря в ожидании Маариса.

На негнущихся ногах Вильгельм забрался в лодку. Когда та опустилась на воду, он взялся за вёсла. Постепенно шум, исходящий от нового корабля Вильгельма, где он был полноценным капитаном, становился тише и тише. Всё это время Ариэль стояла у борта, наблюдая за развернувшейся картиной справедливого возмездия. Она не чувствовала ничего. Лишь корила себя за то, что вообще поверила этому человеку. Почему, идя другим навстречу, заботясь об их чувствах, не получаешь взамен ничего, кроме плевка в душу?

Руки бесшумно легли на красное дерево фальшборта. Так же тихо к ней подошли. Заламывая пальцы, Теодор осторожно поинтересовался:

- Ариэль, ты как?

- Всё нормально. - Небрежно бросила девушка.

Но в ответ она неожиданно услышала чей-то глухой смешок. Рядом с Теодором стоял Сильвер. Он скрестил руки на груди, но поза и взгляд совсем не выглядели надменными. Колкими, да, но человеческими. Чуть дальше стояли Альфонсо с Пинту и ещё несколько матросов, которые забыли сделать вид, что занимаются уборкой.

- Выбрось это. - Посоветовал Сильвер, кивком головы указав на сжатый кулак Ариэль.

В конце концов, этот человек...

Капитан сначала посмотрела на Сильвера, потом задела взглядом, в котором начало вновь плескаться закатное море, обеспокоенного Теодора и разжала ладонь. На чёрном пятне от метки лежала белоснежная жемчужина. Ариэль вытянула руку перед собой, а затем развернула ладонь и украшение скатилось прямиком в воду. Жемчужина медленно опустилась на дно, практически не оставив никаких разводов.

- Другое дело. - Хмыкнул Сильвер и ушёл.

В конце концов, что на уме у этого человека?

Порой поддержка приходит с самых внезапных сторон и от самых неожиданных людей. Иногда их молчаливые взгляды значат куда больше, чем пустые, но красивые слова.

И именно такие люди остаются рядом в самый тяжёлый час, которому только предстоит наступить.