Расплата
В этот же день, словно почувствовав, что настало время дать отпор, парни "Универсама" решили отомстить за недавнее унижение Ералаша. Собравшись у автобусной остановки, они, словно единый организм, заполнили автобус, направляясь на другой конец Казани — в район Хади-Такташ. В головах каждого бился четкий план: кто, на кого и как будет нападать.
Подъехав к намеченной остановке, парни вышли из автобуса и, словно тени, двинулись вперед. Их появление не осталось незамеченным. Мужчина, увидевший приближающуюся толпу, не раздумывая, подбежал к телефонной будке и набрал номер милиции.
Парни приближались к штабу вражеской группировки. Началось столкновение — жесткое, беспощадное. Разбой, словно лавина, обрушился на противника. Все бились изо всех сил, не глядя на возраст, не щадя никого. Это было ужасное зрелище, типичное для тех суровых времен, когда насилие было языком улицы. Внезапно, словно из ниоткуда, появились лошади с полицейскими верхом, около шести человек. Они начали разгонять толпу, стреляя в воздух из пистолетов. Кто-то успел убежать, кто-то остался лежать, скорчившись от боли.
Позже, у Нади.
Девушка сидела на кухне, допивая остывающий чай. Глоток давался ей с трудом, словно проглатывая горечь. Внезапно раздался звонок. Сердце Нади екнуло. Она мгновенно подскочила к телефону и взяла трубку.
— Ало, да, я дала ему время, — ее голос, хоть и звучал ровно, выдавал скрытое напряжение. Она имела в виду Кащея. — Вчера одни из его группировок заходили ко мне, обстановка у них не очень, если честно, — призналась Надя, пытаясь придать своим словам уверенность. — Все под контролем. — Ее голос дрогнул. — Что? А кого именно положили? — встревоженно спросила она, когда услышала что-то, что заставило ее сердце сжаться. — Хорошо, я узнаю что-нибудь. — А фамилии? — попыталась выяснить девушка, но на другом конце провода лишь услышала короткие гудки.
Трубка была брошена на аппарат. Ответа она так и не получила.
— Блять... — положила она аппарат на место, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Словно предчувствие беды, какое-то смутное предзнаменование. Узнав от своей помощницы, которой успели предоставить источник, что многие участники ОПГ "Универсам" были доставлены в больницу, девушка почувствовала, как на нее наваливается предчувствие чего-то ужасного.
Недопив чай, она быстро оделась и вышла из дома, взяв с собой все необходимое. Главный вопрос, мучавший ее: стоит ли ей идти туда сейчас? Не обманывает ли ее интуиция?
Добравшись до больницы, она вошла в помещение. Тяжелый запах медикаментов, пропитанный болью и страхом, ударил в нос. Криповые, блеклые стены, казалось, давили на нее. Поднявшись на третий этаж, она заметила у окна двух парней. Это были Турбо и Марат.
Что-то начало плыть в глазах. Страх ли это? Или же неуверенность в своих действиях? Парни сразу же заметили поднимающуюся девушку в сером пальто и длинных сапогах на каблуке.
Валера словно замер, увидев ее. Здесь, в этот самый момент.
— Ты че тут делаешь? — спросил он. В его голосе смешались испуг и остатки обиды. Он понял, что сейчас, когда нужно спасать своего друга из палаты, вытаскивать его из этой больницы, на которую скоро могут напасть "хадишевские", — не время выяснять отношения с Надей.
Марат лишь молча смотрел то на Турбо, то на девушку, словно пытаясь понять, что происходит.
— Кто в палатах? — спросила Надя, начиная разговор, стараясь придать голосу твердость.
— Вова только. Остальные уже лежат под присмотром, — уточнил Валера. Понимая всю серьезность ситуации: если они оставят Вову здесь, в операционной, то "хадишевские" просто прикончат его, и группировке конец. Они не хотели его подводить.
Марат хотел что-то сказать, спросить, но Надя опередила его.
— Сколько нас? — спросила она, ее взгляд был сосредоточен.
— Что? — переспросил Валера, не понимая, к чему она клонит.
— Еще раз спрашиваю, — более серьезно проговорила она, — Сколько нас? Девушка понимала, что либо сейчас Вову изобьют, либо они его вытаскивают.
— С тобой трое, — ответил кучерявый, имея в виду себя, Марата и ее.
— А их сколько? — спросил Марат.
Турбо, словно понимая, что это бесполезно, взял Марата за плечи и пододвинул к окну возле лестницы. Там, внизу, у входа в больницу, он увидел приближающихся "хадишевских" — их было немало.
— А Зима где? — спросила Надя, ее голос звучал напряженно.
— В ментовке, — ответил Валера.
Девушка с младшим посмотрели на Турбо с непониманием.
— Нож нашли у него, — уточнил Турбо, словно объясняя причину задержания.
— Понятно, — сказала Надя, не дожидаясь дальнейших объяснений. — Идите в операционную. Я вход перекрою. — Она начала спускаться обратно.
— Да ты че сдурела? Что ты делать вообще собралась? — более серьезно спрашивал Турбо, понимая всю опасность. Разве она, одна, сможет противостоять такому натиску "амбалов" из "хадишевских"?
— Идите, я сказала! — ее голос звучал более уверенно, чем когда-либо.
Марат понял, что нельзя тянуть. Он схватил Валеру за руку, и они бросились в операционную. Девушка же, решительно спустившись вниз, направилась быстрым шагом к входу.
Взяв дубинку, что небрежно валялась у пустующей стойки охраны, она ощутила знакомый холод металла в руке. Охраны, как назло, нигде не было. В этот момент, когда все рушилось, их отсутствие казалось издевательством. Решительно, с дрожью в пальцах, она вставила палку поперек дверного проема, пытаясь хоть как-то замедлить их натиск, задержать неизбежное.
— Где охрана в такой момент может ходить? — ее голос сорвался на ноту горького упрека, адресованного невидимому противнику, судьбе, всему этому чертовому миру. В каждом слове звучало негодование, страх и отчаянная злость. Она чувствовала, как по спине пробегает холодок, но мысль о том, что им могут просто так ворваться внутрь, что все их усилия могут пойти прахом, придавала ей сил.
За дверью послышались глухие удары, торопливый топот ног. Они пытались выбить преграду, и каждый новый удар отдавался в ее груди, как удар молота. В голове мелькали мысли: "Нужно держаться. Еще немного. Только бы успеть...". Она сжала дубинку крепче, ощущая, как напрягаются мышцы. Внутри нее боролись два чувства: всепоглощающий страх и упрямая решимость не сдаваться. Она не знала, что будет дальше, но знала одно: она не позволит им просто так войти.