Женишок
Т/и уже неделю торчит в деревне у бабушки с дедушкой, куда её отправила мать на целый месяц за плохие оценки, всё бы ничего, но она даже телефон у неё отняла, хотя в этой глуши ни то, что интернета, здесь даже мобильной связи нет.
Как ей тут прожить ещё двадцать четыре дня и не умереть от скуки, никто не знает. Но любимая бабушка не даст сидеть без дела и обязательно напичкает поручениями, потому что нужно помогать на огороде и в саду. Вот только там много насекомых, а девушка их на дух не переносит, а если видит — орёт так, что во всех курятниках в округе курицы яйца сносят от страха.
Казалось бы, мелочи, но это место уже стало для неё адом. Особенно первые четыре дня, когда к ней приехали «гости из Краснодара». Антисанитарийные условия поддавали масло в огонь ненависти, спасала лишь баня, где можно было более менее нормально помыться, но это всё, конечно, не самая приятная ситуация.
Однажды ей сказали обстричь от сухих ростков куст розы. А там шипов немерено, поэтому пробираясь с секатором в глубь за очередной засохшей веточкой, она успела получить вагон и маленькую тележку чёртовых заноз. Но это ещё не самое ужасное. Её как-то подняли в самую рань, как только петухи заорали во всё горло, и заставили заваривать свиньям комбикорм. Если честно, ей наплевать на этих сраных свиней с высокой колокольни, но бабушке не откажешь. Поэтому она залила кипятком кругляши корма и сидела, мешала в железном ведре какой-то старой поварёшкой эту дикую смесь с отвратительным, к слову, запашком.
Короче, каникулы у неё пройдут на славу, Т/и прям чувствует, как ненавидит каждый день, прожитый в этой деревне. Здесь кругом живность, и от этого у девушки разыгралась паранойя, что по ней вечно кто-то ползает, в избе ночью холодно, согреваешься только под мягким пуховиком, который лишь на ощупь воздушный, а на деле весит килограмм десять. Школьный режим испарился в первые пол месяца каникул, а потом мама решила её наказать, и теперь она просыпается в шесть утра каждый день и пашет, как лошадь на огороде. Прекрасно.
Сегодня Т/и проснулась на удивление сама, но не успела та встать с кровати, как бабушка начала кричать с кухни:
—О, ты уже проснулась, сходи из колодца воды принеси, а то дед спину надорвал, — а потом, будто поняла, что Т/и не силач с бицепсами и трицепсами, женщина добавила: — по одному дотащишь как нибудь, да?
—Ага, — бубнит Т/и и отворачивается к стенке, продолжая спать. Ещё чего, ходить тут ведра здоровенные таскать. Но её в наглую трясут из стороны в сторону. Притворяться спящей — её стихия, но у бабушки свои методы.
—По тебе паук ползёт, — шепчет она на ухо внучке, та распахивает глаза и резко с криками вскакивает с кровати и напрыгивает на бедную старушку за успокоительными объятьями (привычка с детства), одной рукой отряхивая себя от воображаемых насекомых. Она так испугалась, что чуть ли не заплакала от отвращения. Вот так весёлое утречко, правда, только для заливающейся смехом бабушки. Т/и вот совсем не смешно, она чуть инфаркт не словила от одного упоминания о этих чудовищах с восемью лапами, да ещё и до сих пор оглядывает себя с ног до головы, потому что самовнушение в данный момент играет на её нервах, подкидывая ложные щекотливые ощущения.
—За что так жестоко?! — вопит девушка, ударяя ногой деревянный пол.
—Зато бодрячком теперь, — гаденько хихикает старушка и уходит на летнюю кухню во дворе, сказав напоследок о том, что вёдра в сенях.
А ведь Т/и не взяла с собой косметику, куда ей идти в таком виде...деревенских пугать? Короче говоря, она серьёзно считает, что её могут украсть по дороге и воткнуть в огород в качестве пугала. Но идти то в любом случае придётся.
Утром холодина невероятная, потому что только вышедшее за горизонт солнце не успело землю прогреть, и дед любезно укутал Т/и в свою фуфайку, которая была велика на три размера и висела на ней, как тряпка на швабре. Но это было даже красиво...местами. Напялив на ноги калоши и взяв под охапку вёдра, она поплелась набирать воду.
Общий колодец находился в метрах ста от избы. Птички напевали расслабляющую мелодию, петухи, как обычно, драли горло, собаки гавкали на друг друга через деревянные заборы — типичное утро в деревне. Но стоит отметить нереально чистый воздух, потому что в городе не так, и хоть городские привыкли к загазованной атмосфере и даже не замечают, что она загрязнена, здесь невозможно не заметить разницы, ведь дышать куда легче.
Пока она тягала рукоятку, разматывая цепь с ведром, сзади послышался громкий лай. Девушка обернулась и увидела злую псину, подходящую к ней маленькими шажками с явно нехорошими намерениями, судя по её рычанию. Пока Т/и размышляла: отбиваться ей вёдрами или броситься бежать, собака была уже слишком близко, поэтому кинув всё, она рванула к ближайшему дому.
Сердце колотилось как бешеное, когда ей пришлось перелазить через чей-то забор с неё ростом. Сзади бежал этот бешеный пёс и пытался укусить, но та уже перелетела в чужой двор. Приземление было, мягко говоря, не очень. Спина болела ужасно, а зажмуренные глаза не хотели открываться, потому что страх внутри бил ключом.
—А красивые девушки нынче с неба падают? — раздался откуда-то сверху мужской голос. Девушку пробирает чувство стыда, потому что та до последнего надеялась, что здесь все ещё спят и когда мохнатая опасность уйдёт, она спокойно выйдет отсюда незамеченной, а теперь ей хочется провалиться сквозь землю, ведь так по-глупому свалилась из неоткуда в соседский двор, да ещё и в таком виде: заспанная, с запутанными волосами и в стрёмной дедушкиной фуфайке. Разумный ответ сразу приходит ей на ум.
—Красивые может и падают, — кряхтя от боли, Т/и поднимается с земли и отряхивается. Глядит на юношу, жмурясь от ярких лучей палящего солнца. Он был одет в бежевую рубаху и свободные старомодные серые штаны, от смолистых кудряшек отражался солнечный свет, а тёмные глаза, проглядывающие из прядей, смотрели прямо на неё. Собака снова начинает лаять через забор, и от испуга девушка кидается в объятья незнакомцу, прижимаясь лицом к изгибу его шеи и тихо хныча. Парень издаёт негромкий смешок и отворяет калитку, не выпуская дрожащую гостью из рук. К ним заходит собака, по совместительству деревенский охранник этого юноши.
—Не бойся Бастина, — говорит парень, отпуская девушку. — он не кусается.
—Ага, ещё бы чуть-чуть и этот твой пёсик, — боязливо произносит она и одновременно пятится от собаки назад прямо за чужую спину. —откусил бы мне ногу!
—Да брось ты. Он реагирует так на незнакомцев, ему нужно только понюхать тебя, — успокаивает парень и удерживает незнакомку в своих руках, чтобы та не ускользнула от знакомства не только с ним, но и с его верным другом — Бастином. Собака подходит к девушке, а та застывает от страха, потому что ей до сих пор кажется, что эта псина вцепится своими клыками в её ногу. Но тот лишь осторожно нюхает её, смешно шевеля блестящим от влаги чёрным носом, и идёт дальше по своим делам. — Вот видишь, а ты боялась, — добродушно улыбается юноша.
—Эм...да, — отвечает Т/и, находившаяся в лёгком шоке, ведь пяти минутами ранее этот пёс с белоснежной шерстью гнался за ней с целью покусать, ну как ей казалось, а сейчас просто безучастно ушёл.
—Меня зовут Тэхён, будем знакомы, — он протягивает к девушке свою ладонь.
—Я Т/и, — говорит она и неуверенно пожимает руку: ей всё ещё очень неловко за всю эту ситуацию. — Э...прости, мне ещё нужно набрать воду из колодца, так что я...я пойду, наверное.
—Могу помочь, одной наверняка трудно будет тащить десятикилограммовые вёдра, — вежливо отвечает Тэхён. —У тебя с собой коромысло? — получив отрицательный кивок, он заходит в сени своего дома за нужной вещью. А Т/и и рада, что не придётся напрягаться со всем этим.
Юноша несёт на плечах изогнутую балку, расслабленно повесив на неё свои руки.
—Ну пошли? — он вопросительно вскидывает бровью, и заждавшеяся девушка медленно кивает в знак согласия. Они проходят до колодца в молчании, но оно не отдаёт в сознании чем-то гнетущим или напрягающим, Т/и было, наоборот, комфортно и умиротворённо вот так вот идти и не разговаривать, так обычно бывает только с близкими людьми, но никак не с незнакомцами. Это как-то приятно удивляло.
Тэхён профессионально крутит рукоятку колодца, опуская железное ведро на дно, а потом с необычайной лёгкостью поднимает, переливая ледяную воду в чужое ведро, затем повторяет эту манипуляцию точно также. Бастин нарезает круги возле них и виляет белым хвостом. Девушка заворожено глядит на ловкость рук и сосредоточенное лицо, отмечая для себя, что она ринулась выполнять бабушкину просьбу, даже не зная, как это всё делается, и теперь надо бы поблагодарить так называемого спасителя.
Юноша вешает оба вёдра на крючки, находившиеся на концах коромысла, и особо не затрудняясь, кладёт этот груз на свои достаточно широкие плечи, и хотя тот не выглядит сильным, он таким и является и с чувством равновесия у него всё отлично, потому что всю дорогу вплоть до дома Т/и, Тэхён не проливает ни капли. Когда они уже дошли до высокого деревянного забора и калитки, девушка окликает парня и перекрывает ему путь. Пёс садится возле хозяина и глядит на девушку огромными блестящими глазами.
—Спасибо за помощь, — благодарно улыбается она и немного неловко ковыряет несуществующие заусенцы на пальцах.
—Мне несложно...эм, не могла бы ты отойти, чтобы я занёс вёдра в избу? — Тэхён очень хочет помочь и сразу показать себя новой знакомой с лучшей стороны. Т/и сначала хочет выкрикнуть громкое и резкое «Нет!», потому что знает, что будет если её с каким-то парнем увидят бабушка с дедом, а это будет не просто стрёмно так ещё и...
—Т/и, ну где тебя носит? За это время можно было весь колодец исчерпать, а ты...— на знакомый голос внучки прибежала бабушка и начала беззлобно ворчать, но, когда увидела, что помимо них вне двора есть ещё и какой-то юноша, запнулась. —Ещё жениха по дороге надыбала, — ставит руки в боки старушка и с прищуром оглядывает Тэхёна. — Ещё и такого красавца откуда-то откопать умудрилась.
—Ну нет, — отчайно вздыхает Т/и, желая вернуться на несколько минут назад и избежать этого позора, потому что, ну серьёзно? Называть почти незнакомого ей парня женихом и ещё и так бесстрастно хвалить его внешний вид — это просто стыдить девушку при нём.
—Как тебя зовут то или мне называть тебя зятёк? — игриво подмигивает бабушка.
—Да боже... — густо краснея, Т/и трёт переносицу, закрывая тем самым алое лицо, и жмурит глаза.
—Тэхён. — невнятно и быстро тараторит смущённый Тэхён и смотрит то на свои бежевые, слегка покрывшиеся пылью, ботинки, то на Т/и.
—Будь здоров, расти большой, — по-доброму улыбаясь говорит старушка. А девушка хочет умереть от испанского стыда и пробить заодно себе лицо рукой.
—Он не чихал, баб! — ноёт Т/и, а Тэхён лишь тихо усмехается: ему совсем не обидно от того, что его имя приняли за чих. —Его зовут Тэ-Хён, — по слогам поговаривает она, а старушка понимающе вытягивает губы в форме «о» и виновато смотрит на юношу, нескрывающего своей очаровательной улыбки.
—Прости меня, малец, я ж старая бабка не слышу ничего уже, — ворчит на себя бабушка. —Спасибо, что помог с вёдрами, заходи на завтрак к нам, я кашу сварила.
«Ну не-е-ет» — проносится у Т/и в голове, представляя, как будет непривычно сидеть с новым знакомым за одним столом, а ещё как будет неудобно перед дедушкой: они на пару с бабушкой теперь точно будут её подкалывать ещё неделю минимум, пока не забудут, что вряд ли произойдёт.
—Да, конечно, спасибо, — радостно пролепетал парень, залетая через калитку во двор. Он поставил вёдра на крыльцо и повернулся к белому псу, присел перед ним на корточки и почесал за ухом. —Бастин, домой, — и собака громко гавнув, отправилась куда велено.
На летней кухне стоял яркий и очень вкусный запах только что сваренной каши,
Т/и сидела за столом, нервно дрыгала правой ногой и отбивала на ней пальцами неизвестный ритм, потому что Тэхён сидел прямо слева от неё и, положив локти на стол, оперелся головой о ладони, послушно дожидаясь еды. И отчего-то это было так смущающе и не давало расслабиться, всё больше напрягая. Бабушка металась из одной стороны в другую и подготавливала все столовые приборы, тарелки, накладывала всем порции, одного деда всё никак не было. Где пропадал? Шут его знает.
Но, как говорится: вспомнишь <s>говно</s> лучик — вот и солнце. Дедушка держится рукой за свою потянутую, судя по рассказам бабушки, спину и наклоняет голову, чтобы не стукнуться о низкий дверной проём, но так и застывает в этой позе на том же месте, когда видит незнакомое ранее лицо.
—О как, — говорит ошарашенно он и хочет выпрямиться, но стукается затылком о деревяшку, шипя от боли. —А это кто? — потирая место ушиба, спрашивает свою жену.
—Жених пожаловал, вот кормлю, — отзывается бабушка.
Т/и просто падает лбом на скатерть и бьётся несколько раз прежде, чем эмоции вырвутся наружу. Она поднимает голову, прижимаясь грудью к высокому столу, прячя руки под ним, и начинает восклицать:
—Он мне не жених! Может хватит?
—Садись, дед, — полностью проигнорировав внучку, говорит старушка, указывая поварёшкой свободное место.
—Как тебя зовут то, хлопец? — усаживается перед Тэхёном старик.
—Тэхён.
—Будь здоров, расти б...
—Да ладно! — стучит по столу Т/и и с неподдельным удивлением смотрит на дедушку. —Тэ-хён, Тэ-хён, его зовут Тэ-хён! —выпаливает на одном дыхании девушка. —Да, чтоб я ещё раз кого-то привела, — бубнит она сама себе, удивляясь тому, как можно спутать имя человека с чихом.
—А что ты кричишь то сразу? — обиженно возмущается якобы оскорбленный. — Говорить внятней просто надо.
Т/и снова валится головой на твёрдую поверхность и тягостно вздыхает, сгорая от стыда за своих близких, вдобавок она чувствует себя виноватой за то, что фактически затянула Тэхёна сюда и ему приходится выслушивать эти насмешки. Единственное, что ей остаётся — извиниться.
Она поворачивается к нему, также лежа на столе и, виновато изогнув брови, шепчет парню:
—Прости...
—Всё в порядке, — улыбается юноша и гладит Т/и по спине. Когда его горячая ладонь касается кожи сквозь дедушкину фуфайку, кажется, что там остаётся ожог, по телу пробегает нервная дрожь и девушка неосознанно дёргается.
—Что опять воображаемого паука увидела? — отзывается на резкие действия внучки дед.
Т/и только одаривает его недовольным взглядом и пододвигается ближе к Тэхёну. Всё таки стыднее уже не будет, да и стеснение за всем этим куда-то ушло на второй план, теперь хочется лишь перестать казаться в чужих глазах странной семейкой.
—Мне стыдно за них, — шепчет на ухо парню девушка и тут же отстраняется.
—Брось. Они забавные, — с притворной обидой насупился он, но позже улыбнулся.
Бабушка ставит перед ними тарелки с овсянкой, от неё полупрозрачным шлейфом исходит пар, а в серединке тает кусочек светло-желтого сливочного масла.
—Так всё. Когда я ем... — начинает старушка.
—Я глух и нем, — усталым тоном продолжают остальные.
После сытного завтрака, когда бабушка убирала за всеми тарелки, Т/и хотела утащить, а точнее проводить Тэхёна поскорее домой или хотя бы как можно дальше отсюда, но, конечно же, у неё ничего не вышло.
—Женишок, я всё хотела спросить, а чего это у тебя имя такое странное? Нерусский что-ли? — протирая со стола, спросила старушка.
—Баб, он не жених, — цедит сквозь зубы Т/и, но на её слова бабушка лишь машет рукой, мол «Отвянь».
—Мой отец корейских кровей, а мама русская, —ответил Тэхён. Девушка поставила локоть на скатерть и уперлась головой о ладонь, смотря на парня и внимательно, с искреннем интересом слушала его голос.
—Чего ж вы тут забыли? Жили б в Корее, там, наверное, получше будет, чем в этой глуши то.
—Папа пропитался рассказами мамы и, кажется, влюбился в Россию всем сердцем, — широко улыбаясь рассказывает он. — Я закончил в Южной Корее начальную школу, а после переехал сюда. Мне здесь тоже очень нравится: воздух чище некуда, трава и деревья такие зелёные, что щипят глаза, люди отзывчивые и добрые, —Т/и заслушалась его. Тэхён был из тех, кто умел рассказывать, заинтересовал своей болтовней, заставляя неотрывно вникать в каждое слово, но он был так наивен, что девушка не могла не перебить его.
—Ты просто не был в городе. Там всё с точностью наоборот — атмосфера загрязнена выхлопными газами, растения покрыты чёрным слоем пыли, а люди...люди не такие уж и добрые, никто тебе не поможет без выгоды для себя, в большинстве случаев они думают лишь о деньгах, но это, конечно, не о всех, правда, редко встретишь кого-то порядочного и действительно доброго, искреннего, без предрассудков. В деревне люди простые, совсем не такие, — Т/и заканчивает свою мысль, делает глоток чёрного чая и смотрит на Тэхёна. Тот таращится на неё недоверчиво, с прищуром, потому что не хочет разрушать все свои представления так легко, но за него это уже сделали, поломав всё за считанные секунды.
—А ты? Ты такая же, как и городские? — задаёт вопрос он. Бабушка наблюдает за спором младших, как за самым интересным явлением в своей жизни, застыв посередине кухни с мокрой тряпкой в руках.
—Я из города, но не думаю, что такая. Мне не интересны чужие деньги, если кому-то нужна моя помощь — помогу. Я имела ввиду, что люди из города совершенно другие, чем здесь, но они не все такие, — Тэхён заметно выдыхает с странным облегчением после этих слов: его вера в добрых людей собралась по разломанным кусочкам воедино.
—Идите прогуляйтесь, что вы паритесь здесь. Душно же, — прогоняет их бабушка. Ей надо убираться, а некоторые тут своей болтавней отвлекают.
Они гуляли мимо теплиц, девушка зачем-то показывала ему всё и рассказывала, хотя тот явно знает в введении хозяйства больше неё, но Тэхён слушал внимательно и не перебивал. У Т/и проскальзывала мысль в голове: почему его ещё не ищут родители? Но ответ находился сам — это же деревня, все друг друга знают, никто не пропадает здесь просто так, а вот в городе её родители за это время уже обзвонили бы всех друзей, знакомых своей дочери, полицию и каждый морг заодно. Забавно, как в этом месте всё отличается, словно совсем другой мир.
—Расскажи мне про город, — любопытно просит Тэхён, и девушка не может отказать. —Я учился здесь с шестого по десятый класс, но, насколько я знаю, мне нужно закончить ещё и одиннадцатый для высшего образования, но в деревне нет такой возможности, поэтому я поеду учиться в город и хотелось бы знать какого там. — Т/и делает для себя вывод, что они одногодки, потому что она тоже недавно закончила десятый.
—В городе хорошо, у меня там много друзей, там весело, намного лучше, чем тут. И есть множество развлечений: кинотеатры, кафешки, магазины, парки с аттракционами, фастфуды...
—Фаст...что? — удивлённо спрашивает юноша, смешно приоткрыв рот.
—Фастфуд, — смеясь повторила Т/и. — Это вредная еда всякая, ну...картошка фри, например.
—С каких пор картошка — вредная еда? Я её почти каждый день ем, — непонимающе отвечает Тэхён, и девушка теперь осознаёт, почему, когда человек что-то не знает, говорят «Вот деревня». Тэхён — полная деревня. Придётся, значит, объяснять.
—Её в подсолнечном масле обжаривают, поэтому и вредная. Она не такая, как обычная, тебе стоит попробовать как-нибудь. Это очень вкусно, — мечтательно тянет Т/и и чувствует, как литрами выделяется слюна от одной картинки в голове. Эх, она бы сейчас променяла десять тарелок каши на порцию картошки фри.
—А-а-а, — понимающе кивает парень, перешагивая через лежащий на земле шланг. —Ну в каждом месте свои развлечения.
—Какие здесь могут быть развлечения? — смеётся девушка. Ну серьёзно, что в этой глуши можно делать, кроме как пахать?
—Спорим, что я смогу удивить тебя? Потому что поверь, тут развлечений не меньше, чем в городе, — самоуверенно говорит Тэхён и протягивает руку в качестве закрепления спора. Т/и размышляет буквально пол минуты, пытаясь представить себе занятия в деревне и не может, поэтому жмёт ладонь, чувствуя себя не менее самоуверенней парня.
—На что? — не разрывая рук.
—На желание. Я зайду завтра в 9 утра, будь готова.
—Спорим, Тэхён.