𝑰 𝒘𝒊𝒍𝒍 𝒉𝒖𝒓𝒕 𝒚𝒐𝒖 𝒎𝒚𝒔𝒆𝒍𝒇 [18+]

Тело окутал холод. Настоящий озноб, но в тоже время, было настолько жарко, словно Дженни открыла дверь во врата ада и дьявол предстал пред ней.

Эти глаза. Темнее ночи. Две чёрные дыры. Это не карий цвет, это настоящий чёрный. Такой же чёрный, как и душа Дженни, такой же чёрный, как былая жизнь Чонгука.

—Чонгук?

Дженни прошептала, сама себе не верила. Столько лет она ждала встречи и сейчас, когда он тут, на расстоянии руки, она и слова вымолвить не может.

—Уже не нищеброд?— интересуется Чон, брови вздымая вверх, задавая вопрос.

Дженни сглатывает, у неё все горло пересохло, а Чонгук следит глазами за тем, как двигаются мышцы гортани, у самого голова кружится от такой реакции девушки.

Дженни могла себе позволить дерзить ему, когда вокруг были люди, хотела защититься, но сейчас... один на один. Она перед ним слаба.

—Нам нет смысла говорить о прошлом,— шепчет она, опускает глаза и снова поднимает, облизывает пересохшие губы, а Чонгук пытается не смотреть, но прекрасно помнит какого они вкуса.
—Я пойду,— продолжает девушка и хочет выйти, но парень перегородил проход и даже после слов, не думает двигаться.

Внутри Чонгука настоящий ураган. Он хочет, чтобы она ушла, но уйти не позволит.

Он хлопает дверь и толчком прижимает Дженни к стене около двери.

—На собрании акционеров, ты была посмелей,— язвит он, сам не понимая зачем. Может, потому что, обида не утихла.

Руки парня покоятся на плечах девушки, вжимают сильнее и он чувствует ладонями раскаленное тело. Девушка трясётся, а Чонгук ловит каждое вздрагивание.

— Десять лет назад в туалете, ты поймала меня, когда только начинался спор. Я дрожал под твоими прикосновениями, под взглядом. Сейчас, спустя десять лет, под моими руками дрожишь ты.

Дженни и пошевелится не может, но решается заглянуть в глаза парня и... тьма. Она чувствует, как ее поглощает тьма его глаз, как забирает с собой. Чувствует, как монстр тянет лапы.

Но Чонгук не даст Дженни и монстру встретиться. Он вспоминает Джису, вспоминает их первый с ней поцелуй, гонит мысли о губах Дженни и добавляет:

—А ещё я дрожал, когда ты сожгла мой дом дотла,— Чонгук повышает тон и Дженни словно хлесткой пощечиной бьет. Ким отводит взгляд. Ее тошнит и голова кружится. Одно из самых болезненных воспоминаний снова кровоточит, рубцы на сердце лопаются по швам, заливая алой жидкостью всю душу, выворачивая наизнанку, перемалывая в крошку органы и ломая кости. Боль внутри продолжает противно расплываться, отвоёвывая у Дженни всё, что у нее было, всё, что у нее есть.

—Мне жаль,— единственное, что она говорит, поднимая на Чонгука глаза, а он видит как ее слёза скатывается по щеке и падает на пол.

Чонгук не даёт себе сломаться. Не позволяет дать слабину, хотя сам ставит руки поближе к Дженни, желая обнять, но вспоминает. Про то, что у него даже фотки мамы и папы нет, ненавидит ее, за то что почти забыл их лица.

—Оставь слёзы для мужа. Они на меня не действуют,— выплевывает он прямо в лицо.

Девушка морщится. Впервые она извинилась, искренне, а ее втоптали в грязь. Причём человек, которого она любит. Ответ на ее вопрос. Вот он. Чонгук не любит ее более. Не полюбит. Осознание , что она потратила 10 лет бьется об скалы здравомыслия, но до сердца пока не доходит.

—Тогда почему не сказал Джису о нас?— спрашивает Ким, а Чонгук искренне ответа не знает.

—Никаких, «нас» нет,— отвечает парень, но Дженни игнорирует боль в сердце вместе с ответом и продолжает сама.

—Ну... почему? Я отвечу почему. Потому что, она мне не соперница-ты знаешь это. Как бы она не пыталась, она не вызовет у тебя столько эмоций, сколько вызывала я.

Дженни наконец отталкивает Чонгука, а парень пошатывается сам. Понимает: слова Дженни-правда. Но ей это не признает. Хочет стереть эту теорию из ее головы. Эту самодовольную, эгоцентричную и ненавистную теорию.

—Да, не вызовет. Ты меня унижала, а она любит. Поверь, когда я целовал ее, последнее о чем я думал—это ты.

Чонгук врет. Сам понимает, что врет. Да, со временем образ Дженни стал мутным, но никогда не исчезал до конца.

Девушка приоткрыла рот, но сил говорить не было. Это был удар. Прямо в сердце. Она чувствовала этот камень, который придавил ее и любую надежду на счастье. Она переживет. Но не сейчас. Не тут.

—С меня довольно!— кричит она и идёт к выходу сама, но руки Чонгука быстро перехватывают ее и впечатывают в дверь со всей силы.

—Я отпускал?

—Мне нужно разрешение? Даже у мужа, я не отпрашиваюсь.

Сейчас Чонгук знал, что Дженни не врет. Ее непокорность влекла многих. Никто не мог ее приручить.

До Чонгука.
Никто не мог, а один мальчик смог.

А ещё он видит то выражение лица, которое видел , когда к нему пришла Розэ.
Он замечал, ревность в глазах Ким на вечере или сегодня, но забыл манящий блеск глаз и сексуальность ее гнева.

—Ревнуешь?

Чонгук блеснул глазами. Он сам не понимает зачем задал вопрос, почему остановил ее. Ссылается на то, что хочет мести, твердит это самому себе, но монстр рычит в предвкушении ответа.

—Что?— Дженни опрокидывает голову, закатывая глаза, а Чонгук усмехается про себя, но держит маску также свирепо.

—Мне надоел этот разговор,— Дженни делает рывок, но сильные руки также придавливают к стене.

Дженни уже плохо. Эта близость. Безнадежная близость. Эти вопросы, которые дают надежду, но правда неизменна. Чонгук ее разлюбил.

—Десять лет, Чонгук. Десять лет прошло с моей ошибки. Десять лет ты живешь спокойно, имеешь хорошую работу, невесту. Я замужем. Все прошло. К чему эти вопросы?

Дженни разговаривает спокойно, устало. Всего чего она хочет—это пойти и лечь спать.

—Это ты рассказала Джису. Ты начала первая,— отвечает Чонгук и никак себя не может заставить прекратить этот разговор, перестать слушать ее голос.

—Если бы твоя невеста держала язык за зубами—ничего бы не было. Зачем ты вообще приехал? Уничтожить мою жизнь?

—Да.

Этого было достаточно для многого. Этот простой ответ сложил пазл. Склеил недостающие фигуры и разбил Дженни. Она понимает, что заслужила мести. Его месть лишь доказательство, того что Чонгук приехал лишь забрать то, что у него когда-то украла она сам—Безопасность и спокойную жизнь. Поделом ей.

У парня язык жжет от сказанного слова. Вроде, это правда. Но был бы выбор, он ответил бы по-другому.

—Уничтожить?—тихо шепчет Дженни себе под нос.
—Я старалась быть вежливой. Думала, что когда-то смогу извиниться за ошибку. Думала, ты простишь,— говорит она, заглядывая в глаза Чонгука и не замечает что-то мимолетное, не замечает нежности, мелькнувшей на миг в чонгуковских глазах.

—Вина в том, что случилось лежит на мне. Это был мой план. Изначально, мучать тебя всю школу было моей затеей, также как и пожар. Со мной делай, что вздумается. Хуже не будет. Но если ты попробуешь тронуть тех, кого я люблю—ты поплатишься.

—Ты же тронула Чимина.

Дженни прикрывает глаза и Чонгук замечает поддёргивание губ, словно она сейчас разрыдается. Но Дженни быстро берет себя в руки. Она больше всего винит себя за то, что приплела сюда Чимина.

—Довольно. С меня хватит,— шипит она в лицо парня и отталкивает от себя одним рывком.

—Ты сломала мою жизнь и с тебя довольно?— ответно повышает тон Чонгук.

—Ты сожгла мой дом, мою память и с тебя довольно? Ты знаешь сколько пахали мои родители, чтобы его построить?— орет он, уже не сдерживаясь и бьет по стене напротив, принуждая Ким саму вжаться и слиться от бледности с штукатуркой.

—Нет. Конечно, не знаешь,— продолжает он,— нихрена не знаешь. Ты оставила меня ни с чем, только с маленьким братом на руках, а у тебя ещё хватает совести говорить, что я получил все, работая шлюхой для Джису? Как ты смеешь? Кто ты такая? Дочка богатых родителей? Подстилка Кая? Кто ты?

Чонгук не успевает договорить, как ему прилетает звонкая пощёчина. У Дженни горит рука, оставляет красный след и царапинку от длинных ногтей на чонгуковской щеке.
Его голова повёрнута в сторону, а Дженни боится смотреть ему в глаза.

—Я знаю твоих родителей. Они добились всего незаконным путём. Твоя семья сборище лицемеров. Которая так не хочет терять этот ген, что на молекулярном уровне передаёт его всей родословной. И у них получилось. Их наследница стала одной из самых успешных владелец этой черты характера династии Ким.

Дженни сжимает зубы, старается сохранять спокойствие, но не выходит. Она снова замахивается, но в миллиметре от его лица, Чонгук ловит руку.

—Закрой. Свой. Рот.

Дженни выделяет каждое слово, взглядом испепеляет парня и вырывает руку.

Чонгук прижимает ее сильнее. Девушка чувствует его запах, он дурманит, заставляет забыть все то, что она намеревалась ему сказать. Чонгук проводит взглядом по губам, изящной шее, а монстр велит впиться зубами, как вампир и исцеловать, искусать каждый дюйм. Сейчас отказать монстру очень трудно, почти невозможно. Поэтому, Чонгук поднимает руку к шеи и проводит пальцем по пульсирующей вене, заставляя Ким задержать дыхание.

Чонгук так много сказал, но Ким физически, да и эмоционально, не может оттолкнуть его. Тянется сама к его прикосновениями, поднимает голову, чтобы обеспечить ему полный доступ.
Чонгуку нравится эта податливость, которая присуща только Дженни. Только ей одной.

Он мог бы продолжить, он хотел продолжить, но в голову ударил приступ гнева, воспоминание о том дне вновь накрыли и хватка на шее начала усиливаться.

—Когда Кай трахает тебя, ты тоже такая послушная?— шипит он в лицо, а Дженни щурит взгляд и морщится. Эти слова Чонгуку не идут. Ким не оскорблена, ничуть. Она знает, что не спала с Каем с момента, как влюбилась в Чонгука, но девушка молчит. Оправдываться она не станет.

—Шлюха,— с улыбкой повторяет Чонгук слово, которое слетело с его губ в тот день и заставляет Дженни сдерживаться. От плача. От плача, который уже комом в горле стоит и лишь остаток гордости держит ее на этой земле.
Хватка все сильнее и сильнее. Чонгук сам не понимает зачем так сдавливает ее шею. Это монстр просит. Он тоже обижен, он зол. Дженни пришлось бы долго вымаливать о прощении.

—Отпусти, придурок,— она дергает шею, а Чонгук не противится. Сам понимает, что ее чуть-чуть и оставит синяк. Поэтому, руку отдёргивает.

—Я уничтожу все ваши империи.

—Оскорбляй меня. Я вина тому, что стало. Но трогать мою семью, моих родных—я не позволю.

В комнате повисает молчание. Но оно громче любых сказанных слов. Каждая секунда что-то изнутри режет.

—Я полюбила искренне и доброго мальчика, а не полного ненависти и желания мести мужчину.

Дженни выходит из комнаты, вылетает, не позволяя Чонгуку слова сказать, а он и не собирался.

Парень стоит в ступоре, даже сердца звук не слышит. Вот они. Слова, которые десять лет назад он мечтал услышать от Дженни. Почему она говорит это ему сейчас? Почему не сказала это тогда? Почему именно тогда, когда у него есть Джису и план мести готов?

В голову лезут мысли, что Дженни сказала это именно из-за мести. Она может так сделать, но почему-то монстр, не доверяющий никому, даже Джису, который родился, когда Чонгук уехал из Сеула, сейчас вопит.
Монстр кричит и когтями царапает по стенам, хочет к хозяйки. Заставляет Чонгука бежать и Чонгук поддаётся. Он бежит. Хлопает дверью и ноги сами несутся за Дженни.

Он догнал ее на лестнице и схватил за запястье, поворачивая к себе. Девушка поддаётся. Сдаётся. А потом будет карать себя за это, но ни морально, ни физически она не может устоять перед ним.

—Прошу, уезжай,—шепчет она и прижимается губами к его шее, вызывает табун мурашек у парня.
—Не ломай мою жизнь ещё больше. Я не вынесу твоего с ней вида.

Девушка поднимает глаза на парня и смотрит, уставше, почти болезненно, а монстр ликует от близости хозяйке.
Чонгук на перепутье. С одной стороны Дженни и ее признание. Признание девушки, которая уничтожила его жизнь.
А с другой стороны Джису. Любящая, верная, делающая для него все.

Монстр просится. Чонгук извиняется перед ним. Не позволит.

—Хватит, — хрипит Чонгук.
—О какой любви ты говоришь, как ты смеешь произносить слово, понять которое тебе не дано? — шепчет Чонгук, но шёпот разъяренный, почти до дыр в груди

Каждое слово шире раскрывает трещины на Дженни, обнажает зияющие пустотой дыры. Кажется, больше их ничем уже не заполнить. Дженни смотрит на него, но не видит. Бездумно пялится сквозь парня в пустоту, глаза ничего не цепляют.
Она отшатывается. Впервые предстаёт без своей брони, впервые позволяет увидеть свою боль. Отходит назад на пару шагов, не сводит с парня глаз, но ничерта не видит. Ни его, ни стены. Ничего не видит.

Чонгук сжимает руки в кулаки. Не позволяет себе подойти, а монстр внутри когтями превращает своё лицо в месиво от боли. Позволяет истощенному воплю вырваться, и сворачивает им все внутренности. Чонгуку больно.

—Верно. Мне не дано,— про себя шепчет Ким, находясь в бреду. Она не представляла, как по ней это ударит. Ударило. Прямо сейчас. Сбило с ног.

Она идёт себе в комнату на ватных ногах, оставляет парня одного.

—Блять,— ругается Чонгук и запускает руки в волосы, оттягивая до боли. Делает вдох и смотрит на лестницу.

Джису стоит со слезами на глазах.

Черт.

**************
Дженни словно летит в пропасть. Вся ее сила, все ее принципы и устои, на чем она кое-как держалась последние десять лет— все испаряется. Дженни ненавидит себя, свою сущность, свою слабость и неспособность постоять за себя, неспособность дать сдачи Чонгуку, как раньше, злится, что он может причинить ей боль и причиняет. Ей начинает казаться, что ее, как личности, больше нет. Есть оболочка. Красивая, статная, но пустая. Ничтожная оболочка. Она ему не нужна. Что ее ждёт? Служить шлюхой Кая или находится в обществе, где ее подруга трахает ее мужа и продолжать делать вид, что все хорошо? От осознания того будущего, которое ее ждет, все те цепи, словно держащие Дженни целой, лопаются и разлетаются, и слезы брызгают из глаз Ким.

Это почти припадок. Она вдыхает, но не чувствует, как воздух заполняет легкие. Она хрипит и не может встать.

Она хрипит его имя, зовёт, наплевав на гордость, на все. Но он не слышит. Не придёт. Больше не придёт.

Так она и теряет сознание. Совершенно одна.

***************
—Ты ее любишь?— спрашивает Джису, когда Чонгук догоняет ее около выхода в сад.

Чонгук теряется. Монстр кивает головой, но Чонгук твердит одно.

—Нет. Это случайность. Я спросил ее зачем она рассказала тебе, когда все давно забыто. Не услышал стоящего ответа и она ушла.

Чонгук врет. Ненавидит себя, но отказаться от вранья не может.

Говорит себе, что Дженни ничего не значит, никогда значить не будет. Чтобы ни было. Она в прошлом. Она слишком поздно поняла, что любит, если вообще любит.

Парень видит сомнение в глазах девушки и продолжает:
—Она превратила мою жизнь в ад. Нет ничего, что нас связывает. Ничего, что может помочь ей приблизиться ко мне.

Чонгук тянется и целует Джису в губы.

***********
Дженни приходит в себя под вечер. Кай вызвал скорую, проводив Чонгука и Джису.

—Я бы отдал все, чтобы ты мучалась из-за меня, хоть секунду, которую страдаешь по нему,— первое и последнее за этот день, что сказал ей Кай, но Дженни было плевать.

Дженни видела, как ей ставят капельницу, но не среагировала. Смотрела в потолок, не взяла ни грамм еды. Не смогла. В душе будто пустота. Ее словно нет.

Дженни казалось, что она может видеть, как сама безвольно лежит, могла наблюдать за собой со стороны.

Так проходит три дня. Три дня Дженни ни берет в рот, даже крошку. Просто лежит и чувствует, что ей не для чего вставать. Нет никакого смысла проживать новый день.

К ней заходили Кай, Юнги, Лиса, даже Чанель, но толку ноль. Она понятия не имеет, что они ей говорили, как долго были, зачем приходили. Ничего не знает.

Лишь чувствует огромную пропасть в груди. Чувствует, незаполненную ни сейчас, ни потом, рану, которую не забинтовать, ни лекарств для излечения нет, ни швов не наложить. Все порвано. Все сломалось.

Еще через два дня, она узнает о том, что акции «Park Hunters» упали на тридцать процентов. Тогда на ее лице мелькнула единственная эмоция за все дни. Смех.

Чонгук начал действовать.

Так прошло еще два дня. На девятый Дженни написала Чонгуку и встала с кровати с одной целью.
Закончить свою жизнь.

*************
—Ты Чертов гений, Чонгук,— орет Хосок, видя упадок акций.

Но Чонгуку невесело. Все как обычно, но что-то внутри не даёт покоя. Может факт, что он уже девять дней не видел Ким с того дня. Словно все те потребности, бежать на перемене к ее кабинету, чтобы увидеть хоть на миг, снова всплывают, но с тройной силой. Все чувства обостренны. Он пару раз был на грани истеричного состояния в желании написать ей, позвонить, увидеть.

Его срок в Кореи подходит к концу через пару дней.
Джису говорит о помолвке по приезду, отметить его победу, Чонгук согласился.

Но монстр не разговаривает с ним все девять дней. Забился в угол, даже не скулит. Он словно истощенный анорексик. Его лишили еды-его хозяйки.
Первая встреча пробудила монстра, с тех пор он не засыпал.

Чонгук вздрагивает, когда на телефон приходит сообщение от Дженни.

«Привет. Как же трусливо писать тебе, а не говорить лично. Но я не смогу говорить с тобой. Я не могу видеть ненависть в твоих глазах.
Я о многом сожалею. Наверно, даже слов не хватит описать то, насколько мне жаль. Но мой скулёж ничем не поможет. Я хочу сказать тебе правду в последний раз. Ты заслужил честности.
Я влюбилась в тебя. Поняла, что влюбилась и осознала, когда мы провели ночь, когда ты не покидал мои мысли, но я струсила. Боялась, что не смогу сделать тебя счастливым и придумала план, благодаря которому ты уедешь из города.
Я тебя полюбила. Любила все десять лет. Не думаю, что тебе это интересно, но я ни разу не спала с Каем, он до сих пор увлечён Розэ.
Моя жизнь остановилась в тот день. Поэтому, я набила татуировку и Джису проболталась, что у тебя такая же в туалете на встрече. Я должна была догадаться, что это ты. Но не смогла и была потрясена. Ревновала, как безумная. Каждое твоё прикосновение к ней—сжигало меня. Сжигает и сейчас.
Может, ты прав. Может, мне не дано понять, что такое любовь. Я не смогу подарить свою тебе, потому что, опустошённа и потому что, тебе это не надо. А Джису может. Она хорошая девушка. Она защищает тебя и любит. Это заметно. Она лучше чем я. Она нужна тебе.
Перед пожаром, я сохранила фото и видео твоих родителей. Взяла с собой и хранила. Думала, отдам, когда будет возможность, но возможностей у нас больше нет. Ещё я отстроила дом, я оставила фотки в твоей комнате. Попыталась, не делать минимализм или что-то современное. Попыталась передать так, как все было. Посмотри. Если не понравится—можешь все выбросить. Я сломаю симку после этого сообщения и улечу, пока ты не покинешь Сеул. Может , смогу со временем стать для Кая хорошей женой, но не сейчас. Память о тебе сильна.
Я люблю тебя, Чонгук. Люблю до неба и обратно. В первый и последний раз, я признаюсь в этом. Будь счастлив»

Spoiler