Сводный брат

Черт! Снова утро… Снова школа, уроки и домашние задания… Как мне это все надоело… Хочу каникул и парня… Парня? Наверно, это самое сложное из моих желаний. Тут одной любви мало, тем более что она невзаимная. Здесь подавай родство душ, чего с моим любимым достичь практически нереально. А может и реально, но только при желании обеих сторон. А его пока не имеется. И что же мне делать с этой любовью? Ждать? Нет, хватит ждать и на что-то надеяться. Предпринимать активные действия? Нет. Пробовали, не сработало. Вывод: надо пока забыть о своей глупой любви и найти другого парня. И кто же это может быть? Хм… Пора наведаться в пиццерию, потому что быть одной я больше не могу. 

Я, наконец, решилась распахнуть веки и пойти навстречу новому дню. 

Открыв глаза, я увидела все ту же комнату, которая передо мной была все это время. Но что-то в ней все-таки было не так. Я попыталась подняться на кровати, принять сидячее положение, но мне это не удалось, потому что при первой же попытке я испытала жуткую боль во всем теле. Кости ломило, голова раскалывалась, шея не поворачивалась. 

Вдруг дверь в комнату открылась, и зашел человек, которого я больше всего хотела видеть в данный момент. 
- Ты как? – спросила мама, заходя в комнату, неся с собой поднос с множеством всего вкусненького. 
Я даже расплакалась от неожиданности, от возможности ее увидеть, от долгой разлуки, оттого, что мечтала ее увидеть, поплакать у нее на груди, пожаловаться на жизнь, почувствовать ее любящий объятия. 
- Мамочка, – я бросилась на нее, повиснув на шее. 
- Родная моя, доченька, не плачь, теперь все хорошо, ты в безопасности, Эдвард тебя вытащил оттуда. 
Эдвард? Откуда он меня вытащил? Нет, лучше узнать из-за чего я туда попала? Блин, проснувшись, я даже не вспомнила об этом пережитом кошмаре. Хотя, какая сейчас разница, кто, куда и зачем кого таскал? Рядом со мной моя мама, которую я не видела уже очень долго. О чем еще можно мечтать? 
- Это он тебе позвонил? – спросила я, вытирая слезы. 
- Да он, я сразу же сорвалась и приехала. Твой папа, кстати, сидит в гостиной. 
- Папа? Он тоже здесь? 
- Да. Почему ты мне не сказала, что вы общаетесь? 
- Не знаю. Не хотела, чтобы ты думала и переживала по этому поводу. Карлайл с тобой приехал? 
- Нет. Он остался в Нью-Йорке, там только все развивается и надо следить за всем намного тщательнее после этой истории. 
- Ясно. Ты разговаривала с папой? 
- Да. 
- И как? 
- Тяжело. Все еще тяжело. Вроде вышла замуж, счастлива, есть любимый муж и дочь, а все равно что-то в сердце кольнуло. 
- Он нас бросил, это вполне объяснимо. 
- Ты его простила? 
- Да. 
- А я не могу. 
- А тебе и не надо, – улыбнулась я. – Лучше расскажи, сколько часов я была в отключке. 
- Часов шестнадцать. 
- Много. 
- Да. Врач, который тебя осматривал, сказал, что это шок. 
- Ясно. Что с компанией? 
- Все в порядке. Эдвард вовремя сориентировался и вызвал полицию, твой отец очень помог им, ну ты сама у него это спросишь. Ты мне лучше расскажи про историю с выманиванием компромата на компанию, в которой ты якобы принимала непосредственное участие, – вам говорили в детстве, что когда-нибудь все тайное становится явным? Так вот, этот закон действует не только в детстве. Кто ей ляпнул? 
- Откуда ты знаешь? – перефразировала я свои мысли. 
- Не важно, – значит, она кого-то покрывает, а покрывать она может только одного человека, который знает про это, и я его убью при случае. 
- Важно. Мам, давай на эту тему потом поговорим? Мне сейчас не до этого. 
- Хорошо, дорогая, как скажешь. Я тебе завтрак принесла, будешь или спустишься вниз, позавтракаешь с нами? 
- С нами – это? – с намеком спросила я. 
- Со мной и папой, – мама сказала это без особого желания, но именно это я и хотела услышать. 
- Я спущусь лучше, потому что я не думаю, что мне представится возможность позавтракать с обоими родителями еще когда-нибудь. 
- Да уж, такие у тебя непутевые родители, – с долей разочарования произнесла мама. 
- Или дочь у них такая? 
- Нет, ты самая лучшая. После такого стресса и так себя вести. Ты очень повзрослела за то время, пока меня не было рядом, самостоятельная стала, рассудительная. Где ты этого набралась? 
- У своего «братца», – ответила я, скривив рожицу. 
- Какие у вас отношения? 
- Прекрасные, – сказала я с сарказмом. 
- Ты же вроде с ним ладила? 
- Ладила, а теперь не разговариваю. 
- Из-за чего? 
- Долгая история. 
- Тогда не рассказывай. Как поссорились, так и помиритесь. Я пойду вниз готовить завтрак. Умывайся и спускайся. 
Мама с улыбкой удалилась из моей комнаты, а я поплелась в ванную комнату. 

Какая же она у меня хорошая. Мама, в смысле. (Хотя, жаловаться на ванную у меня тоже никогда не было причин). В такие моменты мне хочется, чтобы она была рядом всегда. Сегодня я опять почувствовала себя маленькой девочкой без проблем, без неприятностей. Она права. За это время, пока она жила далеко от меня, я выросла и стала более самостоятельной. Я научилась жить сама, решать все сама и отвечать за свои поступки тоже сама. Я научилась скрывать свои проблемы внутри, держать их в себе, потому что мне некому выговорится. Розали? Не думаю, что это хороший вариант. Грузить ее своими проблемами – это не выход. Да и вряд ли она поймет. Она другая. Мы и лучшими подругами, в принципе, никогда особо и не назывались, потому что общаемся только в школе. Она в курсе моих прошлых проблем, она единственный человек, который помог мне, когда я уже была близка к суициду, но сейчас это другое, совсем другое. Она не знает Эдварда, не знает его заморочек по поводу возраста и меня. И думаю, для нее это будет лишнее. Я как-нибудь разберусь сама… Сама… 

Кто-то скажет, что это хорошо быть в таком возрасте самостоятельной и самой отвечать за свои же поступки. Да, согласна. Только мне даже восемнадцати лет нет, и так иногда хочется сделать что-нибудь детское. Например, броситься маме на шею и слезно умолять, чтобы она не уезжала. Но я такого никогда не сделаю, потому что знаю, что моей маме надо ехать к мужу и быть рядом с ним. Я уже большая и должна это знать, тем более теперь, когда я понимаю значение слова «любить» в полной мере… А так не хочется ее отпускать от себя опять… 

Хм... Интересно, а Эдвард также думает о своем возрасте, когда принимает какие-то решения? Может он выстраивает свою линию поведения, тоже исходя из своих прожитых лет и пережитого опыта? Может ему тоже иногда хочется уехать в Лас-Вегас, никого не предупредив заранее, и промотать там кучу денег? Ведь многие вещи, которые мне простят, сделай я их в свои семнадцать, не простят ему в его двадцать девять. Может это я дура и не хочу его понять? Может, это я требую от него невозможного? Наверно, я пойму это в полной мере, только когда мне будет двадцать девять. Но я обязана постараться понять это сейчас... Хотя бы постараться. 

Что-то я не о том думаю. Кажется, я не хотела упустить момента, когда мои мама и папа хотя бы на одно утро будут вместе. Так пора идти к ним и осуществить эту мечту. 

Я вышла из ванной, свежей и чистой, и спустилась вниз, где так вкусно пахло грядущим завтраком. 
Папа смотрел какую-то спортивную программу по телевизору, а мама шуршала на кухне. 
- Доброе утро! – сказала я всем одновременно и направилась к маме. 
Она стояла ко мне спиной, поэтому я не упустила возможности подойти к ней и обнять ее так, чтобы ей стало щекотно. Она попыталась вырваться из моих объятий. 
- Белла, ты же уже взрослая, – ну вот, что я и говорила. Типичный случай из тех, чего мне не рекомендуется делать в моем возрасте. 
Я отпустила маму и присела на стул. 
- Блинчики? – принюхавшись, задала я свой, пожалуй, любимый утренний вопрос детства. 
- Да, твои любимые. 
- Спасибо, мам. 
- Все для тебя, Беллз, – мама развернулась и поставила на стол огромную тарелку с блинами, не забыв поцеловать меня в макушку. Это она любила. Правда, теперь, когда я стала ее выше ростом, делать это она умудряется только, когда я сижу. 
- Доброе утро! – поздоровался папа, заходя на кухню, видимо проснувшись после окончания очень занимательной спортивной программы. Мой папа, как это ни странно звучит, терпеть никогда не мог спорт. 
- Доброе, – отозвались мы с мамой в один голос. 
- Рене, или мне кажется, или это твои фирменные? – спросил папа у мамы, наклоняясь над тарелкой с блинами и вдыхая их аромат. 
- Тебе не кажется. Это они самые. 
- Супер. Давно их не ел. 
- Я тоже, – ответила я с грустью. 
- Я же знаю, что вас от них за уши не оттянешь, вот и приготовила. 
- Спасибо, мам, – сказала я, откусывая один из блинчиков. 

- Мам, ты сегодня улетаешь? – задала я неприятный вопрос во время нашей трапезы. 
- Да, самолет через пару часов, – ответила она тоже как-то грустно. 
- Я тебя провожу в аэропорт. 
- Нет, не надо, ты еще очень слаба. 
- Мам, я в порядке. Позволь мне тебя проводить, чтобы ты не ехала на такси. 
- Хорошо, тогда я пошла собирать вещи. 
- Я тебя тут подожду, – сказала я маме, которая уже поднималась по лестнице, а затем обратилась с вопросом к папе. – Пап, а как ты узнал, что со мной? 
- Эдвард позвонил, – сказал он, не глядя мне в глаза. 
- Это правда? 
- Конечно, милая. 
- А если честно? Ты чего-то не договариваешь. 
- Мой друг, мы с ним познакомились еще в тюрьме, освободился год назад и сразу же пошел по старым связям на работу к этому Аро. Когда мне позвонил Эдвард, я связался с ним. Он был мне должен, а все, что надо было узнать мне, это твое местоположение в этом доме. Этого подонка спецслужбы уже давно вели, только повода не было задержать. Я им передал план дома и место, где примерно может находиться объект. Эдвард тоже пошел с ними, чтобы убедится лично, что с тобой все в порядке. 
- То есть, меня спас ты? 
- Нет. Я помог им тебя спасать. Эдвард не подписывал никаких бумаг, это был фейк, только для того, чтобы Аро расслабился. 
- Ух... Столько информации с утра для меня слишком. 
- Ничего, Белла, уже все хорошо. Ни тебе, ни кому-либо из твоих близких ничего не угрожает. 
- Белла, нам пора ехать, – послышался голос мамы из прихожей. 
- Да, мам, уже иду, – крикнула я в ответ и снова обратилась к папе. – Пап, ты останешься здесь или тебя тоже подвезти? 
- Я к себе поеду. У меня со вчерашнего дня даже есть свое авто, не такое, конечно, крутое, как у тебя, но для средства передвижения по городу сойдет. Не хочешь пожить у меня? 
- Эм... Нет, скорее всего, нет. Мне нужно будет кое с кем сегодня поговорить. 
- Хорошо, – понимающе, одобрил мое решение папа. – Но если что, двери моего дома всегда открыты для тебя. 
- Спасибо, пап, – я обняла его. 
- Ну, где вы? У меня самолет через два часа, а нам еще в аэропорт доехать, – ворвалась мама на кухню с взволнованным лицом. 
- Мам, мы успеем, – успокоила я ее, расцепила объятия и направилась к гаражу. 

В аэропорт мы успели вовремя. Я уже давно привыкла к своей машине и знала, какие способности она может демонстрировать в экстренных ситуациях. Мама была в шоке. Проводив ее, я возвращалась домой, не спеша, зная, что там никого нет. 

Переступив через порог, я сразу же поднялась к себе и, переодевшись, уселась на подоконнике. Я любила там сидеть особенно ночью, когда темное весеннее небо было усыпано тысячами звезд. Где-то далеко-далеко луна слабо отражала солнечный свет. В нашем районе наступила тишина… 

А мыслей все не было… 

Возможно, они витали где-то в Нью-Йорке, там, где сейчас должен приземлиться мамин самолет. Ее встретит муж, любимый муж, который сделает все для того, чтобы она была счастлива. Теперь я в этом уверенна на все сто процентов. 

Возможно, они сейчас летают где-то в одном из старых районов Чикаго, там, где сейчас в маленькой квартирке уже немолодой бывший шеф полиции думает о прошлом, пересматривая старые фотографии, которые помнят, что когда-то у него была полноценная семья: жена и дочь. Много воды утекло с тех времен, многое изменилось, может, он и сам уже не рад, что когда-то, будучи слишком юным для семейных уз, не ценил то, что имеет. А сейчас?.. А сейчас время прошло и его уже не вернешь. Единственное, что у него осталось, - это любовь дочери, которая будет всегда в его и ее сердцах… 
Меня разбудил стук в дверь и ее скрип. Открыв глаза, я увидела, что все еще сижу на подоконнике, а в дверях стоит он. 

- Привет, – сказал Эдвард после долгого молчания. 
- Привет, – ответила я, не желая показать, что безумно взволнована встречей с ним. 
- Мы можем поговорить?