Сияй

Алекс во всех деталях рассказала Максиму, куда нужно ехать. Кажется, он был удивлен и переспросил еще раз. Я успела достаточно хорошо его изучить и, судя по напряженному взгляду серых глаз, Макс явно хотел что-то спросить, но почему-то промолчал. Видимо мне предоставлялся шанс самостоятельно исправить ошибку.

— В этом месте живет водитель автобуса, который вместе с детьми попал в аварию несколько лет назад. — Собственный голос показался мне чужим. Максим же только сильнее нахмурился. — Мы хотели побольше разузнать об аварии, в которой я как бы умерла. Алекс узнала, что водитель автобуса, который в эту аварию и попал, все еще жив. Мы хотим узнать его версию произошедшего. Учитывая, что есть все основания предполагать, что это не был несчастный случай.
— И как это связано? Ты и эта авария? — Максим хмуро смотрел на дорогу, все еще пытаясь собрать кусочки головоломки.
— Вот заодно и узнаем, — Алекс тоже подключились к разговору, пытаясь увести его в другую сторону.
— Он уже знает, — я так погрузилась в собственные переживания, что совсем упустила тот факт, что два важных для меня человека пытаются сохранить мой же секрет друг от друга. — О той женщине.
— Я догадывалась, — Алекс долгим взглядом свершила мне затылок, словно обещая очередной разговор дома. — Вернемся к вопросу. Есть вероятность, что кто-то кого-то пытался убить в прошлом, — она перешла в образ журналиста, наполовину с детективом. — Теперь дружно вспоминаем слова предыдущего директора детского дома. Что он сказал?
— Что Джин здесь в опасности, — теперь Максим целиком и полностью участвовал в решении проблемы.
— Вот именно. Вывод напрашивается сам собой, — на секунду Алекс замолчала, давая сказанному улечься в наших головах. — Но это только теория, нужны доказательства. Пытались убить именно Джин? И если это так, то есть ли опасность для неё сейчас?
— Не знаю, связано всё с этой женщиной или нет, — пока что никакой связи между всем этим не улавливалось. — Если я видела ее еще до аварии, то, возможно, это тут не при чем. Просто слишком много невезения на одного человека. И всё.
— Видела раньше? Ты что-то вспомнила? — Алекс уже давно забыла о профилактической беседе.
— Можно и так сказать, — что-то я пока не хочу рассказывать об этом. — И все же, Аделия заставила меня вернуться сюда. Значит осталось что-то, что я должна сделать.
— Теории могут быть совершенно разными, у нас пока слишком мало реальных фактов, — сказал Максим задумчиво. — Лучше сосредоточимся пока на водителе. Это хорошая зацепка.
— Согласна, — Алекс переключилась на водителя. — Нам еще долго ехать?
— Минут сорок приблизительно, — Максим сильнее нажал на газ. — Или чуть меньше.
— Не стоит ехать слишком быстро, — предостерегающе сказала Алекс, посматривая в мою сторону.
— Все в порядке, — не считая легкого головокружения. Чтобы совсем не раскиснуть, я перестала смотреть на дорогу. — Правда.

Максим сначала посмотрел на Алекс, затем на меня. Мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы увидеть осуждение, застывшее в его глазах. Шумно вздохнув, Макс чуть отпустил педаль газа, и стрелка на спидометре немного сползла вниз.
— Так будет спокойнее, — подвел он черту.

Дальше мы ехали в тишине. Стараясь не придумывать всякие глупости, я наблюдала за проносящейся мимо картине. Увы, ничего кроме деревьев там не было и мне быстро надоело это занятие. Машина продолжала плавно скользить по дороге. Вот серьезно, если бы Алекс ничего не говорила, мы бы приехали гораздо быстрее.

Когда, наконец-то, вдалеке показалось какое-то строение, напряжение в машине выросло до небес. Никто из нас не знал, чего ждать от этой встречи. Если она вообще состоится.

Максим быстро припарковался, на практически пустой парковке, и мы, не желая зря терять время, направились прямиком в скромное здание. В целом все здесь выглядело красивым и ухоженным. Прежде чем добраться до здания, которое служило домом для местных постояльцев, мы прошли по большому парку. Деревьев здесь практически не было, только залитые солнцем лужайки со множеством самых разных цветов.
— Прям райский уголок, — сказала идущая впереди Алекс

Я была с ней полностью согласна. Хорошее место, чтобы провести остаток жизни, раз уж ты больше никому не нужен. Наверное.

Мы остановились у небольшого, светло-коричневого, трехэтажного здания. Теперь дороги обратно не было. Набрав в легкие побольше воздуха, я открыла дверь, и мы вошли.

Внутри все тоже оказалось довольно красивым. Хотя все это меня мало интересовало. Увидев первого попавшегося на глаза сотрудника, я быстро пошла в его сторону.

— Добрый день. Я ищу одного человека, и, по известным мне данным, он сейчас находится у вас. Вы не могли бы мне помочь?
— Я.., — девушка растерянно смотрела то на меня, то на остальных. — Простите, сюда редко кто приходит. Кто именно вам нужен?

А вот это был вопрос на засыпку. Я понятия не имею, как его зовут.
— Николай Куприянов, — отозвались Алекс. — Мне удалось кое-что о нем узнать. — тихо прошептала подруга, подойдя ближе.
— А, Николай Сергеевич! — Девушка явно обрадовалась, что вопрос был улажен так быстро. — Пойдемте, я вас провожу, — сотрудница уверенно зашагала по коридорам. Мы шли следом за ней. — Если честно, то к нему уже очень давно никто не приходил. Да и семьи у него нет, хотя он говорил, что у него есть дочь. Несчастный человек.

Голос девушки был переполнен сочувствием, от чего у меня по коже побежали мурашки. Впервые я подумала о том, что у этого человека могли быть свои личные причины не рассказывать правду. Мало ли кто желал не придавать огласке произошедшее.

Поднявшись на второй этаж и еще немного пройдя по коридору, мы остановились у двери. На ней висела табличка: «Куприянов Н.С.». Стало быть, мы пришли, куда нужно.

Девушка начала на дверную ручку и дверь медленно открылась. Я ожидала увидеть залитую светом комнату, под стать царившей вокруг атмосфере. Реальность оказалась совершенно другой. Шторы в комнате были задернуты, кругом царил полумрак. Я не сразу увидела человека в инвалидной коляске. На секунду мне показалось, что передо мной труп, но вскоре я увидела медленное движение грудной клетки. Дышит.

— Николай Сергеевич, к вам тут пришли, — приятный голос девушки растворился в темной комнате. — Ну, оставлю вас наедине. Если будут какие-нибудь вопросы, я буду внизу.

Девушка вышла, оставив нас одних.
— Николай Сергеевич? — я осторожно подошла к пожилому человеку. Он совершенно не реагировал. — Я хочу поговорить с вами. Об аварии.

Едва только услышав слово авария, старик открыл глаза. Я ошиблась, думая, что этот человек уже не в том состоянии, чтобы что-то говорить. Его пронзительный взгляд говорил о живом уме. На тот свет он пока явно не собирался.
— Николай Сергеевич, — этот человек меня нервировал. Мне хотелось, как можно скорее, оказаться как можно дальше от него. — Я та, кто была в автобусе. В том самом автобусе, который ехал в детский дом и попал в аварию. Пожалуйста, мне очень нужно узнать правду.

Я с надеждой смотрела на этого человека, в то время как он рассматривал меня и моих друзей. Никто не проронил ни слова. Неужели, он мне, и правда, ничего не расскажет?

Внутри стал нарастать гнев, но мне удалось взять его под контроль. Не сейчас. Мне нужна информация, и я её получу.

— Мне сказали, что в этом городе я в опасности, — придется пойти по другому пути. — Сказали не играть со смертью во второй раз. Так скажите мне, был ли первый раз в тот день? Авария ведь не была случайной?
Прошла долгая и мучительная минута, прежде чем Николай Сергеевич сказал первое слово.
— Телефоны, — прохрипел он. — Выключить. Все.

Мы послушно вытащили из карманов телефоны и, включив их, положили на единственный в комнате маленький столик.

— Я слышал, что в той аварии никто не выжил, — сказал пожилой мужчина гораздо резче, чем нам всем хотелось бы.
— Мы тоже такое слышали, — приказной тон этого человека мне совсем не нравился.
— Зачем же вы тогда приехали? — Николай закашлялся и разом потерял всю свою суровость
— Чтобы найти ответы.

Видимо, мой ответ его устроил.
— Мой тебе совет, девочка, оставь все как есть. Эти люди слишком влиятельны, они тебе не по зубам, — взгляд Николая Сергеевича скользнул по Алекс и Максиму. — Да, авария не была случайной. Все было подстроено. Заранее.
— Вы заранее спланировали убийство детей?! — Максим, до этого остававшийся в стороне, в два шага оказался возле инвалидной коляски.
— У меня не было выбора, — тихо прошептал старик. — У них была моя дочь, — слезы заблестели в уголках его глаз. — Называйте меня монстром или убийцей, но я не мог позволить своему ребенку умереть.
— Поэтому вынесли приговор другим, — горько ответила я, стараясь справится с заполнившим меня ужасом. — И чего ради? Зачем кому-то пришлось идти на такой чудовищный шаг?
— Дом. Дом Покровских, — старика уже сотрясали рыдания. — Они хотели избавиться от единственного живого наследника, которому принадлежал этот дом.
— Это полный бред, — Максим стоял за моей спиной, пытаясь поддержать меня. Я чувствовала, что он был вне себя от злости. — Зачем столько сложностей? Это был всего лишь ребенок. В таком возрасте он не может распоряжаться своим имуществом, за него такие вопросы решает опекун.
— Я ничего не понимаю в этих бумажках, но те люди были уверены, что получить дом можно только так.
— Возможно, были какие-то особенности в завещании, — предположила Алекс.
— Неважно. Только последнее ничтожество могло пойти на такое, — Максим с трудом верил услышанному.
— Ничего уже не исправить. — Николай Сергеевич немного успокоился. <tab>— Просто оставьте это. Те люди получили, что хотели. Хватит уже жертв, даже если вы не та, кто им был нужен.
— А кто им был нужен? — эмоции переполняли меня, и даже эти несколько слов дались с огромным усилием.
— Этого я не знаю. Девочка какая-то.

Старик просто сухо бросил «девочка». Для него она, кажется, даже человеком не была. Просто кто-то или что-то, от чего следовало избавиться. Ему было плевать, что чья-то жизнь оказалась разрушена. Чьи-то жизни.

— Мы здесь больше ничего не узнаем, — Макс заговорил первым, прервав удушающую тишину. — Этот человек уже одной ногой в могиле и ему уже все равно.
— Подожди, — он стоял очень близко, и я чувствовала его напряжение, — Слушайте, наши телефоны выключены. Никто вас не услышит. — Этот человек тоже меня нервировал, ведь именно из-за него моя жизнь стала совершенно другой. Именно он был тем, кто привел приказ в исполнение. И именно он знает нужную нам информацию. — Скажите нам, кто это был.
— Я правда не знаю имен. Они не стали бы говорить с таким, как я. Мне правда жаль, — вот только в его глазах не было сожаления. Только страх.
— Значит, нам больше нечего здесь делать. — Я забрала все телефоны, и напоследок еще раз посмотрела Николаю Сергеевичу прямо в глаза. — Не надейтесь получить прощение тех, кого вы лишили возможности жить.
— Я не хотел этого, — тихо сказал старик. — Всю свою жизнь мне пришлось расплачиваться за принятое решение. Мне жаль, что я ничем больше не могу вам помочь. Но, возможно, кое кто другой сможет, — неожиданно этот человек схватил меня за руку. — Спросите это у доктора Елизарова. Виктора кажется. — Николай Сергеевич на мгновенье посмотрел на Максима, но всего лишь на мгновенье.
— Я вас услышала, — мой голос предательски дрогнул.

Стараясь держать под контролем свои эмоции, я быстро вышла из комнаты. Что ж, пусть эта встреча и была отвратительной, она дала свои результаты.

Я без проблем отыскала дорогу обратно. Только сделав несколько глубоких вдохов свежего воздуха, моё бешено колотящееся сердце немного успокоилось. Сзади практически сразу же послышались шаги. Я обернулась и мой пульс снова участился.

— Что случилось? — я впервые видела Максима таким потерянным. — Это из-за того, что этот человек сказал? О Викторе?
— Мне кажется, что я сейчас сплю и мне снится кошмар, — тихо признался Макс. — Никогда не думал, что в моем городе живут такие люди.
— Они есть везде. Никто в этом не виноват, — я не знала, что можно сделать, и просто взяла его за руку.
— Ты не понимаешь, — прошептал он. — Виктор не просто кто-то. Доктор Миллс, давай еще раз познакомимся, — горькая улыбка тронула его губы. — Я Максим Елизаров.

Повисла гробовая тишина. Я не знала, что сказать, а Макс выглядел таким подавленным, что от взгляда на него начинало болеть сердце.

— Я даже представить боюсь, что мой отец мог быть к этому причастен. Джин, он ведь мог… хотел… Нет, пытался тебя убить.
— Максим, — мне удалось поймать его взгляд. — Мы еще ничего не знаем. То, что сказал этот человек, не обязательно должно быть правдой.
— Ты думаешь о людях слишком хорошо, — Макс уже все для себя решил, и вряд ли кто-то мог его переубедить.
— Пожалуйста, не думай о плохом раньше времени. — Я сама не верю, что Виктор мог быть к этому причастен. Уверена, здесь есть что-то еще. — Не стоило тебе сюда ехать.
— Никто не знал, — ответил Максим, и в его глазах отразилась боль.

Как гром среди ясного неба, на меня обрушилась Аделия. Яркая, как вспышка, головная боль, оглушила меня. Я и заметить не успела, как схватилась за голову. Черт возьми эту ненормальную! А сейчас-то в чем дело? Я же никого не трогала!

Сквозь звон в ушах я пыталась услышать, что мне говорит Максим, но ничего не вышло. Я видела его встревоженное лицо, хоть и с трудом, и попыталась сказать, что скоро всё пройдёт. Не вышло. Я совершенно не контролировала собственное тело. Призрак снова оказалась намного сильнее.

Совсем рядом я увидела Алекс. Её лицо побледнело, стоило только подруге взглянуть на меня. Кажется, Максим что-то ей сказал, и она тут же умчалась.

Неожиданно стало темно и я поняла, что уткнулась лицом в грудь Максима. Сквозь боль я смогла почувствовать его руки на моей спине.

— Когда же это закончится, — прошептал он и еще крепче прижал меня к себе. — Это так несправедливо.

Я бы и хотела ему ответить, но сейчас все силы уходили на то, чтобы не закричать и не напугать ни его, ни Алекс еще больше.

Не знаю сколько прошло времени, когда я услышала тихий голос совсем рядом со мной.

— Оставь пока Виктора, — от холодного шепота Аделии вся кожа покрылась мурашками. — Исправь все, пока еще есть время. Иначе они могут успеть.

Призрак исчезла также неожиданно, как и появилась. Боль ушла, но меня продолжало трясти. То ли от страха, то ли от холода. Сама не знаю.

— Аделия сказала, — слова царапали горло. — Оставить Виктора в покое, — я чувствовала себя в безопасности, стоя вот так вот, но тень от пережитого все равно никуда не исчезла. — Значит, он не при чем.
— Скажи этому признаку больше так не делать, — голос Максима был полон беспокойства. — Мы не станем решать ее проблемы, если она продолжит и дальше тебя мучать.
— Она не станет меня слушать, — озноб потихоньку стал проходить. — Но спасибо. Поехали лучше домой.
— Поехали, Алекс как раз подогнала машину.

Максим поддерживал меня все те несколько шагов, которые нужно было сделать, чтобы дойти до машины. Я чувствовала себя просто ужасно. Ещё никогда мне не было настолько стыдно перед своими друзьями. Как долго мне ещё придётся заставлять их проходить через всё это? Это неправильно.

Как же я ненавижу Аделию, с ее домом и всем, что с ней связано!