[heart hope]
Что дает мне надежду в этот самый миг? Воспоминания о ее тихом кротком смехе или может, скромный поцелуй в щеку, которым она наградила меня утром, спеша на урок биологии?
Напротив меня пара голубых глаз. Прекрасных, как весна, живых, как дыхание младенца. Ее руки дрожат, пальцы судорожно сжимают маленький серебряный крестик. Ее розовая юбка запачкалась в крови, как и белокурый локон, выбившийся из косы. Она смотрит на меня, в глазах застыли слезы.
Я слегка наклоняюсь к ней, чтобы зажать в кулак край шелковой блузы. Мне это необходимо сейчас. Ощутить в руке ее тепло, ее жизнь. Если я сейчас сорвусь с края этой пропасти, то и ее потяну за собой. Я не имею на это никакого права.
Она протягивает свою руку и кладет мне на колено. На запястье тонкая золотая цепочка. Мой подарок ей на день рождения. Вспоминаю, как она была счастлива в этот день. Ее отец наконец навестил ее. Она смеялась и постоянно обнимала его, как маленькая.
На ее щеке запеклась кровь. Она держала за руку свою лучшую подругу, когда та перестала дышать. Мне пришлось буквально оттаскивать ее от тела, когда я и остальные ребята услышали их приближающиеся шаги.
Мы забаррикадировались в библиотеке. Рядом со мной сидел парень, он стонал от боли, его ранили в ногу. В руке он держал сотовый. Я знал, он пишет своему брату, который на класс младше него. Он ждет от него ответного сообщения, но мне известно, что он его не получит. Я видел лицо того парня в столовой, когда он получил свою первую пулю, прямо в грудь. Глаза застыли, рот искривился. Я впервые осознал, насколько он юн. Насколько все мы молоды.
Она хватает меня за плечо. Ее голос дрожит, когда она называет мое имя. Я слышу их голоса, как и все остальные. Они смеются, выламывая дверь, словно все это веселая игра. Я вижу их глаза. Все, как у всех. Зрачок, радужка, но нет чего-то важного, основного. И я знаю чего. В их глазах нет души, нет чувств. Нет ничего человеческого. Они поднимают свои орудия палачей, и я четко понимаю, что их выбор сделан давно и окончательно. И в тот момент, когда они направляют дуло ружья на нее, я осознаю, что пришло время сделать выбор и мне.
В одну секунду все становится кристально ясно.
Моя мама не любит блины, но каждый вторник печет их для меня, мой отец действительно переживает, когда просит быть осторожным.
Вспоминаю, как на прошлой неделе был в соборе, стоял у алтаря, и она держала меня за руку.
Вспоминаю, как после дождя, промокшие до нитки, мы прыгали по лужам и любовались двойной радугой.
Я помню, как сломал ногу и неделю лежал в больнице. Она навещала меня каждый день после школы, сворачивалась калачиком у меня под рукой и читала сказку про Маленького принца с астероида.
Надежда живет в каждом из нас, независимо от пола, возраста, религии или национальности. Я видел, как девушка-афроамериканка помогала встать парню, что называл ее «черномазой». Я видел, как аттеист вместе с девушкой из воскресного хора читали одну молитву на двоих. Девушка со шрамами на запястьях обнимала ту, что пускала о ней сплетни и обзывала «чокнутой».
Я чувствовал, как сила проходит по всему моему телу, доходит до самых кончиков пальцев и обратно.
Я смотрел на нее. Голубые глаза, белокурый локон и маленький крестик в руках.
Я все вспоминал ее улыбку, когда раздался выстрел. Я сжимал ее в своих объятиях, слышал ее дыхание и бешеное сердцебиение. Мне стало тяжело дышать, но я не думал об этом, не думал об обжигающей боли в спине и крови, проступившей через футболку. Я лишь надеюсь, что ее улыбка будет ярче самого солнца, когда она увидится с отцом на следующей неделе.