Осколки последстий
21.03
Прости, что перестаю писать тебе, теряя связь с реальностью. Иногда я могу по-долгу не спать, вспоминая лишь мгновения проведенные с тобой, что рассыпаются в моем сознании. И я рассыпаюсь вместе с ними.
Я начал забывать детали, даты как-либо событий. Какого цвета была твоя кофта в тот день? Мне почему-то казалось важным вспомнить это, но вместо этого, я забывал все большие отрезки своей жизни, словно все это происходило с каким-то героем фильма, но не со мной. А ты была лишь образом, что когда-то придумал какой-то художник. Но едва ощутимый запах твоих духов на старом портрете погружал меня в те дни, которые мы проводили вместе. Кажется, твоего брата звали Эван, и он тоже умер, но мне снова не удавалось вспомнить почему это произошло, словно мозг специально блокировал воспоминания, что хоть как-то были связаны с тобой.
Я мог часами ходить по городу, не узнавая улиц, рассматривая прохожих и архитектуру, в надежде вспомнить хотя бы свой адрес, чтобы добраться домой. Люди смотрели на меня с жалостью, в глазах некоторых же читалось отвращение, но мне было уже все равно. Я не чувствовал к ним ничего, кроме холодного безразличия, такого же, как твои руки в день нашей последней встречи. Мне было сложно разговаривать с ними, к счастью, они не предпринимали таких попыток и просто старались быстрее пройти мимо, может, думали, что я сам захожу что-то сказать им. Но что было говорить, кроме слов ненависти и презрения? При том, что они даже не были виновны в твоей смерти.
Я отчаянно пытался не сойти с ума, чтобы снова не оказаться в больнице, чтобы снова не видеть смертей, но они словно преследовали меня, будто нарочно, надламывая мою и так раздробленную в щепки психику. Я видел, как собака перегрызала горло маленькому мальчику, что просто оказался не в том месте, пока его мать заговорилась с какой-то пафосного вида, женщиной. Он мог стать великим человеком, или напившись сесть за руль и убить ни в чем неповинную жертву. Ведь убийцы вырастают из обычных детей, что смотрят на мир ясными глазами и мечтают о чем-то хорошем. Но в один момент что-то обрывается и... Ты сама знаешь, что происходит.
Я видел как пожилая женщина в потрепанной старой дубленке, задыхаясь, медленно сползала вниз по стене, пытаясь зацепиться хрупкими пальцами за какой-нибудь выступ. Она еще что-то хрипела напоследок и глаза ее были ясными как небо, а потом вдруг резко закрылись и она затихла. Навсегда. Позже приехала скорая, но я слышал, что ее не спасли.
Мне даже пришлось увидеть смерть котенка. Прости, что говорю об этом тебе, зная как сильно ты любила котят. Какой-то мальчишка, в довольно богатой одежде с сумкой от очередного известного модного бренда подошел на улице к обыкновенному бомжу и прошептал ему что-то на ухо, злобно посмеиваясь. Он протянул ему тысячу рублей. Бумажка за чью-то жизнь. Такое ведь часто случается, да? Но я все еще отказываюсь принимать это. Бомж, печально вздохнув, взял деньги и вошел в подворотню, где сидел маленький рыжий котенок, которого иногда такие же детишки, будто невзначай пинали, он посмотрел на мужчину своими крохотными глазами-бусинками и тихонько мяукнул, еще надеясь на сострадание. Он чувствовал, что произойдет, но изо всей сил пытался это отсрочить. Котенок терся о куртку мужчины и громко мурчал, выпрашивая пощады. Но чуда не произошло. Руки бомжа сомкнулись на его шее и крохотная головка издала отвратительный хруст. Мальчишка довольно усмехнулся и ушел, мужчина же просидел там до самой ночи, изредка до меня доносились его тихие всхлипывания. Я тоже плакал. Но скорее от безысходности.
Моя память все больше рассыпалась на части, я начал забывать имена, события, даже переставал узнавать себя. Будто меня здесь и вовсе не существовало.
Я сжег все свои стихи, твои портреты, чтобы окончательно замести все следы в этой истории. Но зачем мне так и не удалось понять. Может, я сам хотел ничего не помнить?
Я продолжал думать обо всем этом и прокручивать в голове те малые частички прошлого, которые мне с трудом удавалось вспомнить, но это не давало мне абсолютно ничего. Тело мое тоже рассыпалось постепенно, вслед за мозгом - руки безжалостно слабели, ноги уже почти не выдерживали вес, при том, что я продолжал нормально питаться, мне уже даже не удавалось пробежать без остановки сто метров. Я задыхался.
В своих снах я продолжал видеть смерти людей, но на утро не помнил большей части того, что там происходило. Мне пришлось забросить написание картин, ведь это напоминало о тебе, и холодная кисть, опущенная в красную краску вызывала сильный приступ дрожи. Тогда я садился на диван, включая какой-нибудь глупый фильм, иногда наливал себе чай, в те дни, когда сил еще хватало на то, чтобы удержать в руках кружку, не разлив большую часть ее содержимого, и пытался успокоиться. Первое время это даже неплохо получалось. Потом я решил и вовсе не пользоваться красной краской в рисовании, прибегнув к черно-белой гамме, но со временем и это стало лишь причинять дискомфорт.
Тогда я окончательно сдался. Почему-то лишь в тот момент в мою голову пришло, что бороться с этим самостоятельно у меня уже просто не выходит.
Я сложил все то, что еще осталось в квартире, напоминающее о тебе, в небольшую картонную коробку с парой дырочек и потертостей на внутренней стороне, и отнес в ту самую подворотню. Все письма, что были посвящены тебе тоже оказались там. Прости, если кто-то однажды прочтет их.
Прости, что я не смог сохранить тебя. Даже в своей памяти.
Завтра я отправлюсь к врачу.
P.S. Я все еще люблю тебя (и красная роза на твоей руке, замерзшей во льду)