Бермудский треугольник

Давид переживал взрыв противоречивых чувств. Внутри кипела ярость — на Саймона, на ситуацию, на самого себя за то, что не оказался рядом вовремя. Он не мог забыть, как тот схватил Марго, как безжалостно сжимал её горло, стирая с неё достоинство, словно хотел сломать не только тело, но и волю. Эта сцена стояла у него перед глазами, как оживший кошмар.

Но вместе с гневом в нём жило и нечто куда более хрупкое. В одно короткое мгновение Давид понял: она — не просто сослуживец, не мимолётное увлечение, не тело, к которому его тянет.

Это было больше, чем страсть. Глубже, чем желание. Это было чувство, которое уже пустило корни и теперь билось в груди, требуя быть услышанным.

Давид Тэйлор родился в семье хирурга и преподавательницы литературы. Его мать — умная, начитанная женщина. Она научила его видеть силу не только в действиях, но и в слове, в выборе, в умении держать себя с достоинством. Отец привил ему стойкость и уважение к долгу, научил сдержанности, умению быть над обстоятельствами, а не под ними.

Их дом был тихой гаванью — местом, где царили взаимное уважение, забота и честность. Давид вырос, зная цену слову, осознанно выбирая справедливость, ответственность и человеческое достоинство.

В академии он не стремился к громкой славе, но именно его имя вызывало уважение. Его ценили за способность слушать, за твёрдость в принятии решений и за то, что он всегда ставил людей выше протокола. Давид не стремился к власти — он стремился к порядку, к чести.

Он был человеком принципа, человеком долга. Он знал, что чувства — слабость, особенно на службе. Но всё изменилось, когда в его мир вошла Марго.

Она была совсем не такой, как он ожидал. Сдержанная, холодноватая на первый взгляд. Она не стремилась понравиться — она стремилась быть нужной, полезной и признанной.

В ней не было показной бравады, но за её сдержанным взглядом читалась жажда действия, амбиция, закалённая болью и одиночеством.

Он не мог не видеть, как она сдерживает себя в разговоре, как выбирает слова, как порой хочет сказать больше, но отступает.

И именно в её молчаливом достоинстве, в редких взглядах и случайных прикосновениях, он начал чувствовать не просто симпатию, а что-то куда более опасное.

Он начинал понимать: это не увлечение и не интерес. Это... та самая тонкая, тревожная грань, за которой он уже не будет прежним.

Марго не играла с ним, она и не умела. Всё, что происходило между ними, рождалось из пауз, полутонов, не сказанных слов. Он чувствовал её присутствие ещё до того, как она заходила в комнату. Её голос мог отвлечь даже в разгар совещания. И каждый раз, когда её взгляд встречался с его — весь мир на секунду замирал.

Он, человек долга, вдруг впервые начал бояться потерять не жизнь, не честь — а её.

После того поцелуя его мысли не давали покоя. Он пытался убедить себя, что это была ошибка, момент слабости,  но ложь не греет. Правда была в том, что он хотел её. Не просто физически — он тянулся к ней как к человеку, как к равной. Он уважал её силу, её характер, её борьбу и это делало всё ещё сложнее.

Он знал, что не имеет права на эти чувства. Не здесь и сейчас. Он её командир и это обязывает. Он не может позволить себе быть уязвимым, особенно рядом с ней.

И что ещё хуже — он не может позволить, чтобы её видели через его призму.

Марго добилась повышения сама. Она заслужила уважение, которое ей теперь отдают.

Но стоит им оступиться и её заслуги сотрутся. Её превратят в «ту, с кем крутит роман командир». И это убьёт всё, что она так упорно строит.

Она сильная, умная и амбициозная. И она должна быть свободной в своём восхождении, без его тени.

Но воспоминание о её губах, её взгляде, в котором скрывался не только страх, но и доверие — не отпускало. Это был не просто поцелуй. Мгновенная честность между двумя людьми, которые слишком долго скрывали, что чувствуют.

Он должен отступить. Но внутри него уже начало зарождаться опасное желание — быть рядом. Не как командир, не как защитник, а как мужчина. Как тот, кто увидел в ней не просто солдата, а женщину, которую хочется держать за руку, когда гаснет свет.

И в этом была главная угроза. Не для него, а для неё.

***

Марго смотрит на Саймона ледяными глазами, в её глазах не осталось никакой теплоты к её бывшему примеру для подражания. Он полностью растратил его прошлое величие и честь, для Марго он стал опасностью и вечной тревожностью.

Саймон молча подошел к Марго, увидев его приближение, она прикрыла шею рукой. С её кистей стекали тонкие линии крови. Она чувствовала себя в опасности и была готова защищаться.

Он сел перед ней на корточки, его взгляд оценивающе, осматривал её синяки. Он ухмыльнулся, явно гордился проделанной работой.

— Тебе повезло, не каждый удостаиваться моими метками, —саркастически сказал Саймон, не отрывая взгляда от её отметин на шеи.

Брови Марго нахмурились, а взгляд стал жесток. Её нога полетела в плечо Саймону, в попытке ударить его. Он быстро среагировал и поймал её ногу, остановив удар. Её отторжение забавляло его, он одернул её ногу ближе, и в одно мгновение она прокатилась по полу и оказалась под ним. На секунду она застыла в недоумении и попыталась встать. Его руки легли на её плечи, не давая ей встать с пола.

— Саймон! Отпусти меня, сейчас же! —возмущено крикнула девушка, она недовольно легала ногами.

— Лейтенант, ты такая беспомощная и хрупкая... теперь я понимаю, почему тебя так сильно оберегают тут, — сказал Саймон холодным голосом, рассматривая её лицо.

— О чём ты говоришь? — попытки  выбраться продолжились и она стала извиваться. Саймон ужесточил стальную хватку.

— Ты думаешь, что я не заметил, как командир смотрит на тебя или тот поцелуй... я всё знаю про тебя, — он держал её, не давая встать, а голос был угрожающий и властный. В его взгляде можно было прочесть смуту, он не мог разобраться с эмоциями.

— Хватит! Отпусти меня, сейчас же! —глаза Марго загорелись яростью. Её попытки выбраться возродились вновь.

Она вцепилась зубами в его предплечье. Саймон одернул руку, у Марго появилась секунда, чтобы встать с земли. На руке Саймона остался след от её зубов, его мгновенно переполнила ярость.

Она перевернулась на бок и резко встала. Саймон схватил девушку за руку и дал ей пощечину. Он не смог сдержать эмоции, её щека была такой мягкой и горячей, он сразу же убрал руки от нее, как будто обжегся об костёр, его руки сжались в кулаки по бокам, а взгляд упал куда-то в пол.

Марго прижала щеку, холодной рукой и вылупилась на Саймона. Он выглядел виноватым и явно сожалел.

—Саймон... объясни мне, что тебе нужно от меня? Недавно, ты просил меня простить тебя и довериться тебе, ради миссии, но ты продолжаешь топить себя... — злостно сказала девушка. Она сверлила его холодным взглядом, кипя от ярости.

Саймон избегал её взгляда. Его грудь тяжело вздымалась, кулаки сжимались, словно он сдерживал что-то невыносимое.

Щека девушки пульсировала от боли, но это была мелочь. Внутри неё поселилась ели сдерживаемая ярость.

— Саймон! Объясни мне, что с тобой не так! — требовала девушка. Её голос был звонким и эхом разнеся по пустому залу.

Саймон слабо усмехнулся. Это был жестокий, безрадостный звук.

— Это ты мне скажи, принцесса? — он резко шагнул к ней, что-то в его взгляде было неправильным.

Марго отшатнулась, не отрывая взгляда от него, её рука нащупала пистолет на бедре. Натренированным движением, она вынула пистолет и направила на Саймона.

Саймон сел перед ней на колени, развел руки в стороны. Его лоб коснулся дула её пистолета. Марго не говорила, лишь смотрела.

Тишина между ними густела, будто воздух в комнате стал вязким. Где-то скрипнул пол, или это скрипнули её нервы?

—Ты... ты пугаешь меня... — прошептала Марго. Саймон снова усмехнулся, но на этот раз с горечью.

— Знаешь, что самое страшное? Я пугаю сам себя.

Марго дрогнула от услышанных слов. Её пальцы сжались на рукояти пистолета, но она не могла заставить себя нажать на спуск. Саймон поднял голову, его глаза были наполнены чем-то, что напоминало боль и отчаяние.

— Давай, стреляй! — приказал он девушке.

— Твою мать... — руки Марго затряслись, а эмоции граничили с безумием.

— Ты трус, Саймон! Ты каждый раз меня ранишь всё сильнее и сильнее!

Его дыхание сбилось, он прикрыл глаза. Её рука дрожала, она хотела спустить курок, ей хотелось убить этого ублюдка, но станет ли ей легче от его смерти?

— Я не хотел... — его голос был тихим, почти неслышным.

Марго смотрела на него сверху вниз, пальцы дрожали на спуске. Она должна была что-то сказать. Или сделать.

— Скажи что-нибудь... Моли меня о пощаде, — крикнула девушка. Её голос дрожал, слёзы накатывались. Но Саймон просто сидел, опустив плечи, словно вся его ярость испарилась.

Марго закрыла глаза и глубоко вдохнула. Пистолет в её руках казался тяжёлым, словно тянул её в бездну, в которую она не хотела падать. Девушка тяжело дышала, её пистолет был направлен ему в лоб.

— Стреляй! — еще раз рявкнул Саймон.

Марго опустила пистолет и устало смотрела на Саймона. Она бы никогда не смогла бы этого сделать. Отнять чужую жизнь, для нее было невозможным вызовом.

***

На миссиях Марго бывало очень тяжко.

Она могла ранить, но убить не получалось. За такое поведение её постоянно отчитывали и наказывали. Какие только методы воспитания не использовали с ней, чтобы переубедить, сломать её мягкость. Её считали слабохарактерной и слабой.

Марго дали несложное задание: устранить военного преступника. И вот она на снайперской позиции, вглядывается в лицо своей цели.

Это пожилой человек, бывший военный, которого обвиняют в военных преступлениях. Он сидит у окна и смотрит какую-то телепередачу. Он совсем не похож на чудовище, о котором говорили на брифинге. У Марго есть все основания нажать на спуск, но она не может.

***

— Я не могу, — тихонько сказала девушка, она убрала оружие, сделала шаг назад. Саймон лишь фыркнул.

— Ты всё такая же слабая. Ты совсем не изменилась, — его голос был резким, наполненным презрением.

Она подняла на него взгляд - не гневный, не испуганный, а усталый и выгоревший.

— Нет, Саймон, — спокойно сказала она.

— Это совсем не слабость. Это разница между нами, — она отвернулась, давая понять, что разговор закончен.

Она зашагала к выходу из спортивного зала, оставив Саймона в проигрыше. Она вышла из душного помещения на палубу, на корабле было место для отдыха на улице. Пока Марго шла, в её глазах была пелена, а в ушах шум. Она старалась осмыслить всё то, что произошло сейчас.

Стать сильной, достичь вершины, стать важной... Эти слова крутились в её голове постоянно, они её мотивировали, но также убивали в ней всё хорошие качества и женственность. Нужно пробиваться через мужчин и выделяться среди них. Саймон стал преградой, он мешал ей. Он провоцировал Марго и выводил на настоящие эмоции, он снимал её маску. Под маской увереной и сильной девушки скрывалась робкая, ранимая девочка, которая хочет заботы и поддержки.

Небо окрашено в тёплые оттенки от ярко оранжевого до сиреневого. Солнце медленно опускается за горизонт, отражаясь в волнах.

Марго села на свободную железную скамейку и смотрела на горизонт. Холодный морской ветер развивал её волосы, холод пробирал её до костей. Она выбежала без куртки и не подумала о холоде. Корабль издовал приятные звуки работающих механизмов, под ногами пол слегка вибрировал. Ощущения от стальной, свирепой машины вернули Марго из её тревожных мыслей.

Звук шагов заставляет её обернуться. Это Рик высокий, с лёгкой усмешкой на губах. Они с Марго не были близки. Он молча достаёт из кармана пачку сигарет и протягивает одну ей.

У Марго никогда не было тяги к сигаретам или алкоголю, но в тот момент ей захотелось этого. Хуже уже явно не будет.

— Тяжёлый день? — спрашивает Рик и поджигает сигарету, укрывая её от ветра.

Марго вздыхает, возвращая взгляд к горизонту.

— Можно и так сказать, — она смотрит на сигарету в руке, колеблется, но всё же решается. Рик поджёг для неё сигарету и Марго сделала первую затажку, после начала кашлять, едкий дым заставил её глаза слезиться.

Рик хмыкает, глядя на неё с лёгкой усмешкой.

— Не твоё, да?

— Определённо, — отвечает она, усмехаясь в ответ и стряхивает пепел в урну рядом.

Они молча сидят рядом. Закат догорает, окрашивая море в глубокий багрянец. Рик заметил, как искалечено и подавленно выглядит девушка, но не стал расспрашивать её. И так слухи быстро напонили корабль и все всё знали.

Где-то вдалеке крики чаек смешиваются со звуками волн. Эти знакомые звуки птиц не предвещают ничего хорошого для девушки, это лишь напоминание о скором начале миссии.

— Знаешь, я не курю... — вдруг говорит Марго, глядя, как солнце исчезает за горизонтом.

— Это действительно помогает отвлечься.

Рик молча кивает, глядя вперёд.

— Иногда достаточно просто сделать что-то непривычное.

Наступает мгновение тишины, наполненной тёплым светом уходящего дня. И в этом молчании им обоим становится чуть легче.

Рик докурил сигарету и ушел. Они были мало знакомы и Марго не решилась вести долгие беседы. Она ещё осталась на палубе. Последние солнечные лучи скрылись за горизонтом, ветер стал ещё сильнее, поднимая морские волны. Корабль стал качаться и поскрипывать. Долгожданный призыв на ужин, заставил Марго уйти с палубы и двинуться в столовую.

Столовая на этом корабле это место, где среди суровых будней экипаж может найти немного уюта.

Воздух наполнен аппетитными ароматами – свежой выпечки, специй, жареного лука. В запахе мелькает что-то металлическое – от посуды или самой конструкции корабля, но его заглушает тепло приготовленной еды.

Интерьер новый: чистые металлические стены, покрытые светло-серой краской, стойки с приборами, удобные ряды столов, накрытых плотными матовыми поверхностями, устойчивыми к качке. Сиденья встроенные, но с мягкими вставками, чтобы хоть немного компенсировать жёсткость армейской жизни.

Свет здесь мягкий, рассеянный, создающий ощущение покоя после долгих смен. Он отражается от хромированных деталей кухни, делает тёплыми деревянные подносы и блеск горячего супа в глубокой тарелке. В этот момент корабль кажется не просто машиной, а местом, где можно перевести дух.

Наш молодой лейтенант, пришла почти самая первая, взяв поднос с едой, она заняла крайний столик в углу. Линда заметив отстранение со стороны девушки подсела к ней.

— Марго, как прошел твой день? Выглядишь так, будто тебя сегодня волны хорошенько потрепали, —добрым голосом спросила женщина. Помещение наполнялось шумом, такие как громкие разговоры и звон посуды.

Марго устало улыбается женщине.

— Что-то вроде того... День был действительно тяжелый.

Линда наклоняется ближе к Марго и замечет её разбитые руки. Её голос становиться тише, чтобы только Марго его услышала.

— Марго тебе нельзя напрягаться! Ты должна заботиться о себе, — утвердила женщина. Её беспокойство стало пробуждаться.

Она устало вздыхает, берет вилку и делает первый укус горячей и свежей еды.

— Да, я помню. Но я должна держать себя в форме... — девушка делает небольшую паузу.

— Это миссия важна и мне нельзя расслабляться.

Линда понимающе кивает головой на её ответ.

— Ты конечно права и переубедить я тебя не смогу.

Линда решила перевести тему на более расслабляющую и не давить на Марго. Они беспечно разговаривали. Ужин подошел к концу и Марго направилась в свою каюту. Корабль сильно качало на волнах, но не настолько сильно, чтобы создать опасную ситуацию. Марго смогла быстро привыкнуть к новому режиму, правилам, но к чему она не смогла привыкнуть, это морская болезнь.

Каждый раз она терялась в пространстве, а её живот крутило. Дорога до каюты казалась бесконечной, можно было заметить, как девушка держится рукой за стену коридора, а её лицо приобрело зеленоватый оттенок.

С трудом дойдя до каюты, девушка сбросила с себя в форму, за ухо наклеила скополаминовый пластырь и легла на кровать. Ей сразу же стало легче перенести эту качку. Побочный эффект этого пластыря это сонливость, Марго быстро уснула в каюте. Её сон был на удивление крепкий.