Глава шестая
Габриэль
Я сидел за столиком с Мари в ресторане, наслаждаясь атмосферой и обсуждая предстоящие пробы в кино «Рапунцель». Она смотрела на меня с искренним восхищением, и, когда она взяла меня за руку и погладила её, я почувствовал, как внутри затеплилась надежда.
— Габриэль, ты невероятно талантлив, — произнесла она с улыбкой. — Уверяю, у тебя всё будет хорошо. Просто будь собой.
Однако в этот момент я заметил, как из-за соседнего стола появилась она. Николь. В своём элегантном костюме тройке, она выглядела потрясающе, но эта красота таила в себе тёмные воспоминания. Я почувствовал, как в моём сердце снова вспыхнула старая боль — я глубоко ранил её, и это чувство не покидало меня.
Я встал, поцеловал Мари в лоб и, стараясь сохранять спокойствие, направился в туалет. Каждое моё движение казалось вечностью; мне казалось, что я стою на краю пропасти, и единственное, что я хотел сделать — это увидеть Николь и никогда не отпускать её. Но разум подсказывал, что это неправильно: у меня есть Мари, и Николь больше не имеет значения. Или всё же? Вспоминая тот вечер 31 декабря, когда она призналась мне в своих чувствах, я чувствовал, как на сердце накатывает волна угрызений совести. Я наговорил ей ужасных вещей из-за своей ревности, и она сбежала, разрыдая моё сердце и своё.
Когда я вошёл в туалет, то увидел её там, стоящей у зеркала и стирающей пятно с пиджака.
— Привет, — попробовал начать я, но Ничего в моём голосе не звучало уверенно.
Она обернулась и посмотрела на меня с удивлением и страхом в глазах.
— Габриэль, что ты тут делаешь? — спросила она, её голос звучал почти отчаянно.
— Я пришёл поужинать с Мари, — сказал я, стараясь звучать непринужденно, но внутри всё горело. — И вот, захотелось в туалет... и бац, ты тут.
Николь, видимо, почувствовала ту же напряжённость, она попыталась отвернуться, словно хотела уйти.
— Нам нужно поговорить, — сказал я, прижимая её к стене, стараясь удержать её внимание.
Она дергала плечами.
— Отпусти, — произнесла Николь, её голос был полон агрессии и страха. — Я не собираюсь обсуждать с тобой что-либо, при том, что ты вместе с Мари!
— Пожалуйста, — настаивал я, и она затихла. Между нами было всего несколько сантиметров, но расстояние казалось бездонным. — Мне действительно нужно с тобой поговорить.
— Я ничего не хочу слышать от тебя! — закричала она, её голос дрожал от подавленных эмоций. — Ты не имеешь права хватать меня после всего, что ты сказал!
— Николь, я... — попытался я снова, но она перебила меня.
— Я призналась тебе в чувствах, а ты просто расхохотался! Ты сказал, что я всего лишь игрушка! Это всё из-за Мари? Она тебе что-то сказала?
Трудно было оставаться спокойным; сама мысль о том, что я мог бы хоть как-то повлиять на её боль, вызывала во мне чувство вины.
— Ты не имеешь права обвинять Мари! Я люблю её! — произнёс я, но звучало это неуверенно.
В её глазах закатилась слеза, и она произнесла с горечью:
— Отпусти меня, Габриэль. Мне больно, отпусти!
Я послушался её, и она остановилась в полутора шагах от меня. Долгое молчание окутало нас, и я понимал, что каждое слово может стать последним.
— Значит, это правда, что вы с ней женитесь? — шепнула она, словно в этом вопросе содержалась вся её надежда и страх.
Я почувствовал, как резкая нить эмоций пронзила моё сердце. Взгляд Николь был полон боли. Я посчитал, что отвечая «да», смогу сделать ей ещё больнее, и, выдавив из себя это слово, поставил её в ещё более худшее положение.
Она заплакала и в отчаянии сняла с пальца кольцо, которое я подарил ей на 19 лет.
— Держи, — сказала она сквозь слёзы. — Оно мне не нужно, потому что теперь тебя точно не существует для меня!
В ту же секунду она вышла из туалета, а я почувствовал, как мне хотелось броситься за ней, обнять и поцеловать, но разум вновь сработал: у меня есть Мари, она женщина, а Николь — просто девочка, которой я когда-то причинил боль.
Я вышел за Николь, но она уже направлялась к выходу, включаясь в пульс вечернего ресторана. Мари, сидящая за столом, заметила, как я вышел, и её лицо сменилось. Взгляд её стал полон подозрений и шокирующих вопросов.
Друзья Николь, видя её слёзы, перевели взгляд откуда она вышла, а там стою я, она посмотрели на меня с полным презрения. Я ощущал, как их взгляды пронзают меня, как острые стрелы.
В последний момент, прежде чем Николь полностью исчезнет, я, подойдя к столику с Мари, сделал ей предложение — кольцом, которое отдала Николь.
— Ты выйдешь за меня? — произнёс я, и она, сияя, ответила:
— Да!
Мы поцеловались, и в тот миг Николь обернулась, но в её глазах не было надежды — только осознание потери. Она развернулась и выбежала из ресторана, оставив за собой свежий след слёз.
Как раз в этот момент в ресторан вбежали папарацци. Готовясь к неожиданному вниманию, я мгновенно включил свою «брендовую улыбку».
— Почему Николь выбежала в слезах? — задал один из папарацци вопрос.
— Она просто мелкая глупая девочка, которая думала, что я буду с ней, — ответил я, но каждый произнесённый звук отдалял меня от самого себя, и я чувствовал, как нарастающая ненависть охватывает меня.
Каждое слово давалось мне с трудом, и в самом сердце меня терзала боль от лжи. Нати, показав фак, бросилась следом за Николь, Ева последовала её примеру, а вскоре Лиам, расплатившись за счёт, тоже смылся за ними.
Чувствуя, как моё поведение под гнётом камер становится всё более невыносимым, я осознал, что снова сделал ошибку, пусть и по другим причинам. Эмоции овладели мной вновь, как и тогда, и теперь я не знал, как с этим справиться. Лишённый своей уверенности, я понимал, что на этот раз могу потерять её! Мою Николь!