Противоположности

После того случая они не разговаривали.Подчёркнуто игнорировали друг друга.По школе даже пополз слушок, что та самая тошнотворно хорошая девчонка добилась-таки своего кумира, стала отвязной стервой, перестала слушать учителей, да и вообще взрослых, отрезала и покрасила в розовый свои волосы, стала краситься, как самая последняя путана, на уроки ходила через раз, но только он всё равно её кинул, после того, как они потрахались на вписке.

Ах, если бы это был просто слушок.Увы, нет, это было правдой.

Но, ничто не вечно, и потому, Ника встречает Артёма и решается заговорить с ним:

   — Слушай, Тём, ну чего нам стесняться? Так и будем ныкаться по углам, как последние идиоты?

   — Идиоткой себя выставляешь тут только ты, — огрызнулся Артём.Ну и чего ей надо-то теперь? Получила своё, должна была успокоиться. Она же теперь плохая девчонка и в парнях не нуждается. Не нуждается же, да? Она же не настолько сошла с ума? Верно?

   — Тёма, я тебя люблю! — протянула Ника жалостливо.

   — Ты хоть понимаешь, как это низко и унизительно звучит? Ведёшь себя, как ебанашка. Просто отвратительно.

   — А знаешь, ты прав!— неожиданно холодно произнесла Ника. — К чему мне так унижаться? Никто мне не нужен!— она достаёт сигарету. — Подсобишь даме? Я зажигалку забыла.

    — Держи,— протянул ей Артём зажигалку. Кажется, они начали приходить к взаимопониманию, что уже было неплохо.

    — Ну, теперь мы в расчёте.Я пойду, милый?— елейным голоском спрашивает Ника, мило ухмыляясь.

    — Да стой ты, дура! — закричал Артём. — В общем, ты права.Какого хуя мы по углам ныкаемся, как крысы? Не маленькие ведь уже. Я приглашаю тебя на свидание.Ты когда-нибудь мечтала о свиданке на крыше?

    — Ммм…Дай-ка подумать. Ты прощён. Я согласна. Когда свиданка?

    — Да давай сегодня вечером. Притащу бухлишко,— подмигнул Артём Нике.

    — Что, снова портвейн? — закатила глаза Ника.

    — Нет…Вино. Красное.

    — Ну, если красное, то ладно.Ну что, до вечера?

    — До вечера.

                                                        ***

    — Дочь, мне нужно с тобой серьёзно поговорить,— взгляд матери Ники усталый, измождённый. Она и не заметила, как её девочка, её хорошая девочка Ника превратилась в кого-то неузнаваемого. Это пугало. Раздражало.

Конечно, родители пытались повлиять на Нику.  Уговаривали, пытались склонить на свою сторону, наказывали. Даже к рукоприкладству прибегали, прости Господи их грешные души.

Но всё бесполезно. Дочка уже никого не слушает.Она выросла.Влюбилась.И сама не понимает, что тонет в этой любви, сгорает в ней, растворяется в ней.

Да и вряд ли поймёт. Молодая ещё и глупая.

Нике вообще многое прощалось, потому что она пока что юная девушка, не видевшая жизни.

А Ника отвечает матери с пренебрежением, тоже устав от этих перепалок, ставших такими частыми:

      — Ма, чего тебе нужно? Если опять по поводу Артёма…

      — Да причём тут твой Артём?! — закричала мать. — Я же о тебе, о тебе, дурёха, переживаю! Он тебя поматросил и бросил! А ты всё ждёшь! Мы с отцом уже и не знаем, что ещё придумать, чтобы в чувство тебя привести! Думаешь, мы не замечаем все эти пустые пачки из под сигарет, а?! Думаешь, мы совсем слепые?! Бутылки эти…Позор! Где ты хоть это всё берёшь?
 
       — Не ваше собачье дело,— прошипела Ника. — Кстати, я иду на свидание.И не дай Бог вы мне помешаете…Я…Я вас уничтожу! С землёй сравняю! Моя любовь вас не касается, мрази! — закричала Ника.Обычно родители после такого затыкались, но не в этот раз.

      — Да ты как с матерью разговариваешь, дрянь паршивая?! — она влепила дочери пощёчину. — Никакого свидания тебе, уяснила? Никакого Артёма! Никакого алкоголя! Никаких розовых волос! Учёба, учёба, ещё раз учёба! Ты либо станешь прежней, либо из своей комнаты всю жизнь не выйдешь!

      — Мам, мам, куда ты меня тащишь? Пусти, пусти!— кричала Ника, пытаясь вырваться из крепкой хватки матери. — Мам, я пошутила, я…Я поступила нехорошо, наговорила чепухи!

      — Несмешно. В следующий раз будешь думать, что говоришь и кому, — холодно сказала мать.

Они оказались в комнате Ники.Мать быстро выбежала оттуда и заперла дверь снаружи. Никакого выхода.

      — Чёрт! Чёрт! Чёрт возьми! Блядство!

Отлично.Её заперла собственная мать.

Просто здорово. Супер.

                                                    ***

       — Так, думай! Думай, думай, думай! Хм…Отмычки у меня нет. Заколки все давно выбросила.Чёрт, думай! Точно! Эврика! Как я сразу не догадалась?

Простыни.Платья. Да любое тряпьё сгодится.Тут второй этаж, невысоко. Даже если упадёт…Ну, это не третий этаж.По крайней мере, Ника предпочитала так утешать себя.

На удивление, у неё вышло.Она ловко спустилась вниз.Стоит упомянуть, что в этот момент она вспомнила всё молитвы, которые знала и читала их про себя. А может, вслух. Не до этого было.

       — Ну, Тёма, жди меня! — ухмыляется Ника. — Эти тупые взрослые правда думали, что способны удержать меня? Фигушки!

Внезапно у неё звонит телефон.

« Тёма!» — Ника уже предвкушает их встречу, думая лишь о нём. Таком родном, милом…Несмотря на то, что это звучит как-то уж слишком ванильно.

        — Ты, бля, вообще где? Я заждался! — тон подчёркнуто недовольный. Эмо-бой, как он есть. Гот недоделанный.

        — Да понимаешь, предки снова взбунтовались, заперли меня, но я выбралась! Сделала канат из верёвок, прикинь! И даже не навернулась!

        — Чувиха-паучиха?— засмеялся Артём.

        — Ну вот, снова твои шуточки! Дурачина!— крикнула Ника в трубку. — Но…наше свидание…Оно…в силе? — тон сменился с гневного на смущённый.

        — В силе, конечно! Я чё, зря тащил на крышу всю эту хрень? Ага, разбежалась!

        — Ну всё, я побежала! Давай!

        — Давай.

И Ника повесила трубку.

                                                     ***

         — Долго ты.

         — Уж как смогла…Ух ты!

Артём не соврал. Красное вино, явно дорогое ( и где же   достал, чертяга?), сигареты «Marlboro», плед…Бинокль.Ну да, вещица нужная.Особенно когда наблюдаешь с крыши за всеми этими убогими, серыми многоэтажками.

И дети их такие же — серые, убогие.

А они с Артёмом не такие.Они раскрасили в яркие краски  свою жизнь.

          — Не пропусти всё самое интересное, крошка.Посмотри на небо.Дивный закат, не так ли?

И впрямь.Нике никогда не приходилось встречать закат на  крыше, а тут такая возможность представилась.

Ника в восхищении.Просто здорово! И тут она замечает, что с Артёмом что-то не так.Он какой-то слишком…напряжённый.

           — Тём, что-то не так? — осторожно спросила Ника.

           — Просто понимаешь, гляжу я на этот закат, а он такие мысли навевает…Зачем я живу? Вот взгляни на меня.Что ты видишь?

           — Любимого человека, — не задумываясь, отвечает Ника.

           — А если без сопливой романтики? Опиши внешность.

           — Ну, я уже сто раз говорила, что ты натуральный эмо-бой. Чёрная куртка, чёлка такая длинная–предлинная, кроссовки все в пыли. А в глазах…Не знаю.Какое-то…месиво.

            — Месиво? Ёбнулась?

            — Ну, ты сам попросил меня описать себя, так что не жалуйся. Хм…дыхание. Твоё дыхание такое…Громкое.Почему? Волнуешься?

             — Может быть, — кивнул Артём.

             — Так, мне эти твои шуточки надоели.Говори в чём дело, а то я наплету про тебя сейчас такого бреда, что сам ужаснёшься! — Ника уже начала выходить из себя. Если уж решил копаться в себе, то пусть и копается, а её не трогает!

             — Мне кажется, что я мёртв внутри,— спокойно говорит Артём, словно это что-то обыденное.

             — Что?! Ты…Ты чего? Совсем эмобойнулся, да?

             — Да нет, Ник. Я просто подумал:« А на что я трачу свою жизнь?». И понял, что я её проёбываю в компании сигарет, бухла и шлюх.Кхм, прости, последнее к тебе не относится.В общем, я подумал, а может, пришло время исправить ошибки?

             —  Нет. Нет, Тём. Есть такие ошибки, которые уже не исправить.Мы с тобой, например.Я ведь ради тебя…А ты всё это вот так обесцениваешь.Я из-за тебя изменилась! Мог бы хоть немного это ценить.

             — Ты думаешь? — спросил Артём, глядя на закат, пытаясь найти хоть какой-то ответ.

             — Да, милый, думаю.

             — Да прекрати ты называть меня!— прикрикнул он.

             — Ладно, ладно! Мир?

             — Мир,— лениво проборматал Артём.

             — Да и если ты мёртвый внутри…Почему дышишь так громко?

             — Потому что жить хочу.

             — И будешь, — а сама думает : «Нет».

И они поцеловались.Определённо, этот вечер надолго ей запомнится Нике.

Но что гораздо хуже, сильнее всего впечатаются в память слова Артёма.

Мёртв внутри. Мёртв внутри. Мёртв внутри.

А ведь они и впрямь родственные души.

Потому что Ника…

…Тоже чувствует себя прогнившей насквозь.

Она мертва.

Уже давно мертва.И воскресать…не хочет. И Артёму не позволит воскреснуть.

Никогда.