Глава 2
Я наблюдал за ней, упираясь плечом в стену напротив шкафчиков. Она доставала тетради и тихо всхлипывала, думая, что никто не заметит и не посмотрит на неё. Жаль, что она не знала, что я — единственный наблюдатель за её жизнью. И если происходит какая-то хрень, то в стороне не останусь.
Не долго думая, я подошёл к Маккензи и встал рядом с ней, откашливаясь. Та перестала двигать руками, но взгляда не подняла.
— Ты... не сильно пострадала? — вся моя уверенность куда-то испарилась, потому что при виде слёз я не знал, как себя вести.
Та сглотнула и продолжила засовывать в сумку книгу, а после с громким хлопком закрыла дверь и взглянула на меня заплаканными красными глазами.
— Не разговаривай со мной. Не подходи ко мне.
Всё по новой.
— Причина только в твоём женихе? — я склонил голову набок.
Она ведь что-то чувствовала ко мне. Сто процентов. Клянусь.
Маккензи отрицательно покачала головой, и её губы задрожали.
— Нет... Просто не замечай меня. Я не хочу с тобой общаться.
— Кенз... — не ведая, что я делаю, притронулся аккуратно к её руке и погладил тыльную сторону ладони.
Её рука была нежной, с выпирающими костями, но маленькой. Миниатюрной. На глаза её навернулись слёзы, и я другой рукой прижал к себе за ее затылок, поглаживая по волосам.
Твою мать. Неужели я так много прошу от жизни?
Та тихо всхлипывала, дыша мне в шею, но позже резко оттолкнула, глядя на меня со злостью.
— Так нельзя. Нельзя, Кэмерон.
И с этими словами она унеслась прочь.
Провожу рукой по волосам и смотрю ей в след. Хорошо, может быть, я не всегда хорошо относился к своим девушкам, но Маккензи, будто, мстит за каждую из них. Эта девушка не выходит у меня из мыслей ни днём, ни вечером.
Похоже на одержимость. Такое не проходит, честно. Три месяца. А был хоть один день, когда я не писал ей, когда не звонил? Нет.
И мне плевать на то, что эти, даже не начавшиеся отношения обречены. Я — Кэмерон Шелби. И если я ставлю цель, я иду к ней, несмотря на всю херню, что может стоять на пути
* * *
— Хватит молчать, — Декарт пихает меня в бок и недовольно смотрит. — Слушай, может быть, Маккензи, точно такая же как Мадлен? Стой-стой... Не бей меня! — Парень закрывается руками, когда я хватаю со стола стакан. — Та тоже плакала, и выглядело всё очень реалистично.
— Заткни свой рот едой, Декс. Когда молчишь, умнее выглядишь.
Ставлю стакан на место и отодвигаю поднос с едой в сторону. Когда это такое было, чтобы я есть не мог? Что за хрень!?
— Прости. Херню сказал. — Декс доедает свой салат и заводит руки за голову, смотря на меня, будто видит впервые. — Когда ты бегал от одной к другой, выглядел куда лучше. Что с тобой делает любовь...
— Ты это мне говоришь? — раздражённо спрашиваю я, вертя стакан и сжав челюсти. — Прости, это не я кидал своих друзей, кидал подругу и обсирал каждого из них, ослеплённый какой-то шалавой. Не я подвергал каждого страданиям.
На миг в столовой повисла тишина. Все оглядывались в нашу сторону, Эвер сидела рядом с Декартом, сжимая губы и глядя на меня упрекающим взглядом. Чёрт.
Хантер откашлялся и, отодвинув стул, встал с места.
— Чёрт, прости, — я также встал. — Я просто зол и не знаю, что говорю.
— Нет, ты прав. Я идиот, разрушитель, гандон. Всё нормально.
Твою мать.
— Я не это имел в виду, — прочистив горло, сказал я.
— Нет, Кэмерон, — резко Декарт повернулся в мою сторону и сжал губы, тыча пальцем мне в грудь. — Ты именно это имел в виду. Научись фильтровать свои мысли, если мы друг друга не так поняли.
Молчу. Лучше не раскрывать свой рот, когда я зол. Почему-то, Декарт и Бойд всегда считали меня самым умным, самым адекватным. Так, в принципе и было.
— Ты прав, — я киваю и перевожу взгляд с Декса на Эвер. — Простите.
Стараясь сдерживать себя и свои эмоции, я выхожу из кафетерия и направляюсь в аудиторию, где по сути, сейчас Маккензи и находится. Спасибо за эту информацию её однокурснице.
Но, даже не зайдя в аудиторию, я увидел её. Брюнетка говорила по телефону. Ругалась. Посылала. А когда убрала наконец телефон, я подошёл.
Я выясню всё сейчас.
— Кенз, — Зову я девушку и встаю рядом. — Скажи сейчас. Только не ври.
— Ты мне не нравишься, — Смотря в сторону, выдаёт девушка. — Разве непонятно, Кэмерон? Я люблю Сэма. А ты...
Замолкает.
— А я просто идиот, да, который почему-то забыть тебя не может?
— По всей видимости, да, — ровным голосом девушка ранит меня. — У тебя изначально не было шанса. Прости.
И она уходит.
Снова уходит от меня, и я ничего не могу с этим поделать. Я не хочу, чтобы она страдала от рук Сэма, но моя любовь делает только хуже.
К черту.
* * *
— Кэмерон, ты так рано вернулся с учёбы? — в проёме я вижу маму с книгой в руках.
— Профессор по философии уехал на курсы и отменили пару, — вру я, улыбаясь ей и снимая ботинки.
На самом деле, я просто не хотел больше там оставаться и решил, что смотаться с последних двух пар — идеальный выход из ситуации.
Войдя вовнутрь дома, я обнял маму и улыбнулся. Подумать только, я чуть её не потерял. После успешной операции я решил чаще навещать родительский дом и порой оставаться на ночь. Всё-таки, иногда хочется быть поближе к матери и к отцу, который сутками пропадает на работе. Но я его не виню и ни в коем случае не осуждаю. Мне, в скором времени, тоже придётся владеть нашей фирмой и ночами напролет сидеть в офисе.
Наверняка, у меня появится пивной живот.
— Что-то случилось? — мама бережно начала гладить меня по спине.
— Что, так заметно?
Она кивает и заглядывает в мои глаза. Почему-то, я больше похож на маму внешне, чем на отца. Унаследовал светлые глаза, тёмные волосы, губы. А вот характер у меня папин. Он всегда очень бережно относился к семье, к делам, к мечте. Не отступал.
— Кэмерон, матери всегда чувствуют, если с их детьми что-то не так. В твоём случае, кажется, это любовь. Я права?
Хочу отрицать, но лишь киваю, криво улыбаясь. Зачем врать, тем более ей? Я не был «маменьким сыночком». Я уважал её, отца.
Папу, за то, что он не такой как у Декарта. Он может быть строгим, ругает. Но справедливо. И объясняет.
Маму, за то, что она знала нужные слова. И была добра к моим друзьям. Всегда, когда Декарт приходил к нам побитый, в крови, и отказывался говорить, мама залечивала раны и давала советы.
— Это не любовь, когда влюблён один. — Говорю я, сцепив руки в замок.
— Если любишь... То должен бороться, Кэмерон. Я, например, тоже твоего отца не сразу полюбила. Он просил о встрече, а я была слишком... Домашней. Тогда он приходил и стоял под окном. Но я не открывала. И тогда он пел мне.
Улыбаюсь. Я даже не подозревал об этом. Мне всегда казалось, у них сложилось всё и сразу.
— И ты полюбила отца за его голос?
Мама смеётся.
— Нет. Он не умел петь. Но он так сильно любит меня... Я чувствовала это. И вышла к нему той ночью. В основном, чтобы он не разбудил моих родителей своим «пением».
* * *
Поздно вечером отец возвращается домой. Уставший, но с улыбкой на лице и дарит маме шоколад. Чёртова идиллия. Если честно, видя это в детстве, я искренне надеялся, что моя жизнь будет хоть немного похожа на их.
— Кэмерон, — отец выпивает вино и смотрит на меня так, словно я в чём-то провинился. — Ты уже довольно взрослый и, я более чем уверен, что ты способен сам решать свои проблемы, но.. Если что, ты всегда можешь обратиться ко мне за советом.
— Да, отец.
— Расскажешь? — Он разрезает мясо, но взгляда от меня не отводит.
Становится не по себе.
— Это любовный треугольник, — я смеюсь.
— Надеюсь, ты не в дальнем углу, сын.
Надеюсь.