bughead | убей её.

Тихое постукивание пальцами по столу раздавалось в полумертвой тишине слишком громко.
По кабинету развеян запах дорого алкоголя, а в голове у парня всплывают воспоминания недавних событий, которые теперь все кажутся ему ошибкой.
Одинокий вальтер лежит на столе, теперь его не от кого скрывать, ведь по дому не ходит лучик света, который, как оказывается, был смыслом всю эту неделю. Он смотрит на оружие, переводит взгляд на документы про Бетти, и в голове вновь проносятся картинки, приносящие невыносимую боль.
Он не понимает, что происходит с ним, какая часть его дала сбой. А в голове крутятся ненужные слова.
Он убивал людей, и это далеко не первое его задание.

Мысли внутри разъедают на части, он не выдерживает и скидывает со стола стакан с терпким напитком, который тут же разбивается вдребезги, оставляя осколки на полу.
Парень пытается унять чувство сожаления, пытается убрать человечность и включить механизм для убийств, позабыв о чувствах. Пытается представить, каким образом он будет ее убивать, и в голове разносится ее тихий плач, как тогда, на следующее утро после вечеринки. Она была разбита, несчастна и плакала из-за него, а он был готов выстрелить в нее, оставляя тело истекать кровью на полу, пока ее глаза не перестанут метаться по всей комнате в поиске помощи, последняя надежда угаснет в глазах, а пульс перестанет биться под тонкой кожей. И всему будет виновником — он. Лишь он один.

От одной этой мысли хочется выстрелить себе в голову, что сейчас кажется намного проще, чем сделать это с ней.
После того, как он ушел из своего дома, оставляя ее с одной мыслью в голове: «он использовал тебя», Джагхед знал, что ей больно. Знал, что сейчас она плачет, зарываясь лицом в подушку, пытаясь унять мысли, которые лезут ей в голову, как воспоминания о тех редких моментах, которые были у них. И ему тяжело.
Каждый из них думает, что хуже такого состояния не может быть, но они не представляют, что может приготовить судьба.

Просиживание нескольких часов подряд за алкоголем, выкуриванием двух пачек сигарет говорит о себе, когда в висках начинает сильно стучать.
Голова забита, пьяное тело погружается в сон и только в этом состоянии успокаивается.
Он не замечает, что уже ночь. Он провел весь вечер в своем кабинете, смотря на оружие. Смотря на Бетти.
И только на этом этапе «карьеры» он начинает задумываться, что не сможет убить, не сможет лишить жизни Элизабет. Его Элизабет.

***

Девушка сидит на кровати, и смотрит в отражение зеркала: на потекшую тушь, которая размазалась по всему лицу, на открытую шею и следы от царапин ее ногтей.
Способ прикрыть отметки, оставленные им, причиняет боль себе. Элизабет пытается убрать все, что напоминает о нем. Даже если придется царапать, ломать и кромсать сердце, ведь он засел именно там. Из глаз льются слезы, оставляя соленые дорожки на щеках. Глаза почти не закрываются: опухшие от слез, они причиняют слишком много боли.
Она повторяет себе: «Ты должна успокоиться, хотя бы немного. Не думай о нем.» Но сердце говорит совсем иное, добивая ее до конца: «Ты все равно продолжаешь любить его, когда ему нужна была лишь выгода от тебя.»
От подступивших слез горло сжимается, и Бетти почти перестает дышать.
Она боится встать, ведь кажется упадешь в объятия тьмы и не вернешься оттуда никогда. Ведь тьма не отпускает своих пленных.
Элизабет может позвонить, прося помощи, но сейчас никто не поможет, только время. Бетти верит, что время лечит. Она надеется на это.

Девушка закрывает глаза и чувствует, как жар разгорается внутри, где-то около сердца, а потом видит его.
Его глаза — омуты, смотрящие внутрь сердца, пробивающие все стены лжи, какие бы она не выстраивала.

Элизабет подсознательно прикасается к нему, чувствуя этот приятный холод. Его хищный взгляд опять вызывает мурашки, а в голове начинает кружиться от сильного напряжения, и кажется, все возвращается на свои места.
Она чувствует его, холодные руки покоятся на ее щеках, а его дыхание чувствуется на шее. Аромат Джагхеда всегда был связан с мускатом и никотином.

Тяжелый вздох. Она открывает глаза и вновь смотрит в отражение разбитого зеркала. Неподвижное тело, ни одного знака, что она жива. Бледная кожа, дрожащие приоткрытые губы, жадно пытающиеся взять как можно больше кислорода в свои легкие.
Девушка встает с кровати, чувствует, как больно стоять на ногах, и кажется, что земля рушится под ними, исчезая вместе с ее жизнью.
Боль смешивается со страхом, она до сих пор не верит, что Джагхеда, который мог поддержать ее, иногда грубо высказаться, теперь нет. Он растворился в другой вселенной, не попрощавшись. Дрожащая рука открывает окно, и слабый холодный поток ветра проходится по всему телу. Приятная дрожь. Ей нравится чувствовать хоть что-то. Пусть это будет холод, пробирающий до самых костяшек или физическая боль, которая может поможет с моральной.

Ноги дрожат, Купер не знает, сколько стоит возле окна, не помнит, как она села обратно на кровать, закрыла ли окно, ей было все равно. Она не помнит, как смогла сомкнуть глаза, зато помнит его.

* * *

— Джонс, — шипит Шерил прямо в трубку, будто пытается разбудить его с долгой комы, ведь до сих пор не может понять, что он только что сказал. — Повтори, потому что я хочу, чтобы мне это послышалось.

— Я предлагаю тебе пятьдесят миллионов за спасение жизни Элизабет Купер.

— Правильно я все понимаю? — с усмешкой говорит в голосе Блоссом. — Ты передумал убивать Бетти, а сейчас пытаешься купить её жизнь?

Он молчит, лишь крепче сжимает кулаки, в который раз стучит по стене от злости на самого себя, что в тот день согласился убить ее, хотя обещал, что покончит с этим.

— Мой ответ, таков: если ты не в силах побороть привязанность к блондиночке, я могу заплатить другому киллеру. У меня много денег, они мне не нужны, Джагхед.

Громкий треск по стене, он не знает, что треснуло, его надежда или кожа на руке. Последний шанс ускользает из его рук.

— Скажу тебе больше, — шепчет рыжеволосая. — У тебя осталась неделя, и если я не увижу её трупа, этим займется другой человек, который не будет настолько человечен.

— Я понял. Неделя.

Что можно говорить о надежде, когда ты понимаешь, что потерял ее? Страх подступает к горлу, руки дрожат, он подходит к своему сейфу.
Длинные пальцы вводят привычный пароль, состоящий из нескольких цифр. Дверь щелкает и открывается, а его взору открывается Desert Eagle 80-го года под патрон большого калибра. Он считается одним из мощных пистолетов, достать который очень сложно. Когда рука дотрагивается до оружия, по всему телу проходит знакомый холод.
Те чувства перед убийством вновь его посещают разум. Джагхед закрывает глаза, будто пытается перенести историю этого оружия на себе, понять, как им управлять.
Веки открываются, но цвет зрачков меняется с зеленых, на темные с опасным блеском. Может, он смог побороть внутри свою человечность, смог отключить ее, вернуться в образ эгоиста, которому никто не нужен.

* * *

— Бетти, ты можешь мне довериться, как никому, — говорит Вероника, обнимая подругу за плечи, ближе прижимая к себе. — Я вижу, как ты убиваешь саму себя, прекрати сдерживаться. Если ты хочешь плакать, не скрывай этого, ведь это нормально. Чувствовать боль, это нормально. Испытывать привязанность, это адекватно.

— Это не просто привязанность, — выговаривает слова, будто ей больно от каждого звука, который произносит. — Я любила его.

— А сейчас?

Вдох. Прикрывает глаза, вновь чувствуя его мягкое касание рукой до щеки, терпкий аромат, тяжелый взгляд и все ту же улыбку, которая заставляет сердце бешено трепещать. Выдох.

— Я до сих пор, что-то чувствую к нему, Вероника. — неоновая вывеска Попса освещает именно их столик, Бетти хочет вновь закрыть глаза, и чувствовать его присутсвие в голове. Она знает, что это неправильно, понимает, что так никогда не сможет пережить это время, отпустить его. Но так же и не может без него, потому что боль пронизывает до самого сердца.

— Перестань представлять его присутствие возле себя, — говорит Лодж, но Купер не замечает как шевелятся ее губы, в непонимании смотря на подругу.

— Что? — спрашивает Бетти, ведь Вероника не могла этого сказать, потому что блондинка даже не говорила, что представляет его образ подсознательно.

— Что? — таким же, недоумевающим взглядом смотрит Лодж.

— Ты, что-то сказала?

— Нет.

Бетти закрывает глаза, погружается в свой собственный выдуманный мир, где все прекрасно. — Мне кажется, я с ума схожу. — вновь открывает, но все никак не может заставить себя перестать думать о нем. Человеке, который принес больше боли, чем она получила за всю жизнь. Она не понимает, почему он так поступил.
Купер чувствовала, что он не безразличен к ней, но все равно бросил, даже не сказав, какая этому причина. Их отношения закончились также внезапно, как начались. Это пугало.

* * *
Дни сменяются ночью, завтрак ужином, а все то же неизменное чувство пустоты внутри никак не уходит. Проходит неделя без единой новости о Джагхеде. Каждый раз, когда Бетти ложилась на свою постель, закрывала глаза, она позволяла ему захватить свой разум.

Говорила всем, что ей намного лучше, что она начинает забывать его. Но стоило ей прикрыть веки, она вновь стояла рядом с ним, чувствуя его прикосновения на теле. Это затуманило ее голову, теперь эта привязанность к нему кажется сумасшедшей, и возможно, смертельной.

Телефонный звонок. Бетти спокойно берет телефон в руки, будто в замедленной съемке, видит его номер. Сердце перестает стучать, дышать тяжело, а рука безжизненно трясется. Мобильный еще раз вибрирует и беспомощно падает на пол. Разносится громкий треск, девушка опускает голову вниз и видит, что мобильный цел. Она немного наклоняет голову и приглядывается. Абонент, который ей звонит, оказывается Вероникой.

— Ви, — спокойно выдыхает Купер, руки до сих пор трясутся.

Это не впервые, она постоянно видит его образ. В школе рядом с бульдогами она точно видит его кожаную куртку, а возле школьного двора его дорогую иномарку. Слышит его тихий, шепчущий голос, когда погружается в сон, явно чувствует, что он рядом, как он сидит на кровати, поглаживая ее кожу на лице, но боится открыть глаза, потому что это все растворится.

— Я возле твоего дома, ты не представляешь, кого я только что видела.

Лодж, как постоянная гостья и теперь лучшая подруга для Бетти, сидит на ее стуле, рассказывая, какой-то сумасшедший рассказ. Лишь бы забить голову ненужной ерундой, чтобы не думать о серьезных проблемах. Она иногда смеется, размахивает руками, а потом кивает, будто дает знать, что закончила. Вероника понимает, что блондинка ее не слушает, вновь погружена в себя, понимает, что Джонс захватил ее полностью. И как бы Купер не ненавидела его, она признаёт, что скучает по нему. Постоянно вспоминает то утро, когда он лежал рядом, тихо посапывая, тогда тот казался таким открытым, искренним. Вспоминает, как он уснул в машине, испугав ее до чертиков.

— От него нет новостей? — резко выдает Вероника, не ожидая услышать положительного ответа.

Бетти поднимает на нее уже влажные глаза и быстро опускает обратно. Страшно говорить эти слова, будто они смогут причинить еще больше боли, чем сейчас.

— Прошла неделя, а я все так же не могу перестать думать о нем, — всхлипывает Купер, продолжает смотреть в одну точку мертвым взглядом, на лице ни одной эмоции.

— Бетти, перестань давить на себя. Ты не виновата в случившемся, — Лодж встает, протягивает руку подруге. — Пошли. Надо тебе подышать свежим воздухом, ну, или просто хорошо поесть, какого-нибудь Samundari Khazana*.

Бетти доверчиво протягивает руку, чувствуя тепло, расходящееся по всему телу, ведь теперь, кажется, она не такая одинокая и брошенная. Вероника постепенно достает ее из этой бездны темноты.

* * *

Силуэт парня появляется в ресторане, где остановились девушки, он пару секунд смотрит на нее убивающим взглядом. Но она не видит его, продолжая водить вилкой по дорогой фарфоровой посуде, и пытается думать о чем угодно, кроме Джагхеда. Вероника говорит подбадривающие вещи, иногда шутит, вызывая еле заметную улыбку у Бетти, и видит, что ей немного легче. Глаза могут светиться тем огнем, как раньше, но не хватает искры.

Он смотрит, она улыбается, ему кажется, что у нее теперь все хорошо, когда рядом нет его. Когда она не слышит его имени становится счастливой.

Джонс думает так, но не знает правду, скрытую за большой оболочкой лжи. Парень стоит на втором этаже ресторана, где выходит вид на первый. Самое укромное место, где его никто даже не увидит. Закрывает глаза, повторяя себе: «Убей её.»

Вдох. Сердце больно сжимается, но он не дает права выбирать ему, поднимает оружие на уровень глаз, вырисовывая полную траекторию, которую он высчитал сто раз, но продолжает это делать, будто оттягивает время.
Палец на курке, он несильно надавливает на него, чувствуя запах крови, до начала. Вторая рука поддерживает первую, немного уменьшая дрожь, которая не покидает его. И сейчас он ощущает себя таким жалким. Он видел много смертей, убивал многих людей, а сейчас не может убить какую-то пассию.
Вторая часть Джонса презирала его, съедала изнутри. Джагхед замечает, как она достает телефон, а по губам читается отчетливое «мама». Он опускает пистолет, подносит руку к волосам, немного взъерошивает и понимает, что не сможет. Лишить любимого человека жизни оказалось намного труднее, ведь он не знал, что умеет любить так сильно.

Достает телефон, видит сообщение от рыжеволосой особы, которая точно подсчитывает время.

«Она мертва? Удосужься мне ответить.»

Джагхед поднимает глаза на столик, где сидит Элизабет, но не замечает её, что заставляет его подпрыгнуть со стула, осматривая весь ресторан.

«Нет.» — выдавливает из себя, спускается на свой страх на первый этаж, оглядывает вновь тот столик, они ушли.

«Так и думала, что ты не сможешь, поэтому новый обеспеченный убийца совсем скоро принесет мне нужный результат. Я разочарована в тебе.»

Он даже не дочитывает сообщение, сердце сильно стучит, а в голове не может собраться ни одна разумная мысль, Бетти сейчас может погибнуть, а он даже не защитит ее. Срывается на бег, покидая злосчастный ресторан. Мрачная погода не радует, его взгляд выхватывает охранника, стоящего возле входа.

— Извините, — привлекает он к себе внимание. — Вы не видели, как из этого заведения вышли две девушки примерно такого роста, — показывает руками, нервно молится про себя, чтобы он успел. — Блондинка и брюнетка?

— Видел, — мужчина, что-то бормочет, протягивает руку на другую сторону дороги. — Точно, они были там.

Джонс смотрит на указанное место, понимает, что это краткий путь до ее дома, и не задумываясь, бежит туда, не проронив и слова. Бежит в неизвестность. Сам не понимая, на самом деле, он бежит спасти Бетти или бежит от страха потерять ее?

Когда дверь ее дома напротив его носа, а на кухне горит свет, и ее силуэт еле выделяется, он выдыхает.

Расслабляется, но все равно дает себе слабинку, дотрагивается до ручки двери, заперто. Это движение было слишком шумным, ведь он сразу услышал шаги к двери. Джонс замер, не зная, что делать. Прятаться или оставить все так, позволив ангелу увидеть, кто пришел за ней?

Девушка с испугом подходит к двери, прислушивается к звукам. На ее тихое, «кто там» никто не отвечает, и она смело открывает дверь. Мерзкая погода бьет по глазам, а напротив стоит тот самый человек, который душил ее воспоминаниями каждый день. Тот человек, которому она позволила разбить свое сердце.

Он стоит перед ней, смотрит в ее глаза, которые начинают слезиться. Бетти закрывает веки, как и делала раньше, и она уверена, что ей опять все видится, жмурится, что-то нашептывая себе под нос.

— Тебя здесь нет, — легкий шепот бьет по сердцу, Джонс делает шаг вперед и Купер чувствует этот аромат муската, открывает глаза, до сих пор не веря в происходящее.  — Джагхед?

— Бетти, — от того, как он произносит ее имя, она вздрагивает. Этот бархатистый голос сейчас звучит так нежно.

— Что ты здесь делаешь? — Купер помнит, какую сторону он открыл в ней, и именно темная сторона сейчас желает выйти наружу.

Джагхед молчит, поражаясь, какой может быть красивая девушка, даже когда плачет, а неумолимое желание прикоснуться к ней начинает брать верх.

— Ты не можешь просто так прийти, после того, что ты сделал, — шипит блондинка, готова уже закрыть дверь, но не может, потому что он опережает, подставляя ногу. — Я ненавижу тебя.

— Дай мне все объяснить.

— Я не хочу слушать тебя, любое твое оправдание — полная ложь, как и все отношения, которые были между нами, — она сглатывает, воспоминания овладевают её разумом, она позволяет слезам застилать глаза, показывая ему, какую он боль причинил. — Я звонила тебе, Джагхед. Знаешь, зачем?.. Чтобы услышать твой голос с чертового автоответчика. Каждый день был пыткой, мне казалось, что я не смогу идти дальше. Мне было больно от того, что человек, который был важен мне, бросил, использовал, как игрушку. Тебе нужно было мое тело, а не я. После всего, что ты сделал, ты хочешь сейчас поговорить, объясниться, и что дальше?

Каждое слово Бетти, как удар, который в конце может убить. Парень смотрит на ее дрожащие губы, не зная, как её защитить, если сейчас она даже не подпускает к себе.

— Я не использовал тебя! — крикнул Джонс, злоба к себе и к ней разъедала. — Ты мне тоже была важна.

— Тогда, если я тебе была так важна, почему ты меня бросил?

Молчание. Этот звук беспомощности режет, заставляет загнать себя самого в угол.

— Вот и ответ. Уходи, пока я не начала кричать, — вырывается у блондинки, она подносит руку к двери, готова закрыть ее, оставляя свою любовь, привязанность, свое счастье на пороге дома. Своеобразная игра, где каждый из них причиняет друг другу боль. Но когда придет конец, они оба будут с разбитыми сердцами, и соединить их будет намного сложнее.

— Твоя мама дома? — не успевает она закрыть дверь, как он говорит.

— Зачем тебе это? — недоумевающе смотрит на парня Купер, замечая, что сейчас его вид намного потрепаннее, чем обычно. Глаза уставшие, он так медленно моргает, будто готов прямо здесь упасть.

— Есть человек, который сможет сейчас удосужиться, что ты в безопасности?

— Если мне нужен был бы такой человек, это был бы кто угодно, но не ты, — блондинка прикрывает дверь, как за секунду до этого, Джонс быстрым рывком открывает ее, благополучно очутившись в ее доме.

— Ты что себе позволяешь? — чеканит девушка, пытаясь унять дрожь в голосе, и показать всю свою уверенность.

— Я не говорю простить меня, лишь прошу, позволь защитить тебя. — шепчет парень, дотрагиваясь до её скулы, нежное прикосновение, а по всему телу мурашки, и тот самый холод, который может принести только он. Тело не слушается, явно удовлетворяясь в таких прикосновениях, но разум и та боль, которая осталась в ней, все еще на первом месте.

— Не трогай меня! — шипит Бетти, быстро отходя от него. — Мне не нужна защита, только лишь от тебя. Ведь ты ворвался в мой дом, что можно считать вторжением в личное пространство.

— Прости, но я не буду у тебя спрашивать, — говорит парень, всматриваясь в красные глаза Купер.

— Я буду кричать, — блондинка указывает на дверь. — Уходи!

— Ты была сегодня в компании с Вероникой, — игнорирует ее слова, настаивая на своем.

— Ты что следишь за мной? — Бетти пытается толкнуть парня к двери, говоря, о том, что не рада его присутствию. — Какая тебе разница? Исчезни из моей жизни, как ты это уже делал. Нам обоим было лучше друг без друга.

Мгновение, и чувство боли с яростью разливается по венам, пальцы нервно сжимаются в кулак, хочется тут же выплеснуть все это в злобу, показывая свою настоящую сущность. Но он лишь делает глубокий вдох, не воспринимая это так близко. Пока что.

— Вероника, она опасна для тебя.

— Вероника? — Купер, кажется, что она вот-вот и взорвется от его наглости. — Она, единственный человек, который меня не бросил. Не использовала меня. Ей ничего не надо от меня.

— Послушай меня! — шипит Джонс. — Я сожалею о случившемся, мой поступок не оправдан. Ты это хочешь услышать?

Девушка не выдерживает, замахивается рукой, и сильная пощечина уже на лице Джагхеда. Дыхание сбито, она смотрит на его реакцию, но он никак не реагирует, смотрит куда-то сквозь нее. Ладонь горит, из глаз текут слезы, а ему все нипочем.

— Мне не нужны твои оправдания, все это время, я хотела знать лишь одну вещь, — Бетти сглатывает, смотрит в его глаза и пытается найти там хоть что-то, кроме ярости, которую вызвала она. — Почему? Почему ты бросил меня?

Губы еле шевелятся, он хочет что-то сказать, но не может. Девушка стоит, не шевелится, ее хрустальные глаза направлены на него в надежде услышать хоть одно слово. Когда он начинает пятиться, несколько шагов, и он стоит вновь на улице. Джагхед не смотрит ей в глаза, потому что боится увидеть то презрение, которое он заслуживает.

— Прости меня, — шепчет парень, его аромат муската до сих пор веет по ветру, а силуэт отдаляется от ее дома. Купер закрывает дверь, судорожно стучит по ней, спускается на колени, чувствует, как слезы начинают душить, а его образ вновь заедает в голове, как пластинка.

Утро не встречает добрыми лучами, потому что Бетти засыпает в коридоре. Спина начинает болеть от одного движения.

Блондинка могла даже не смотреть в зеркало, и так зная, что все лицо опухло после беседы с ночным гостем.

Медленными шагами она поднимается на второй этаж, находит телефон, уверяется в своих догадках. Пропущенный от Вероники и одно сообщение от Джагхеда.

«Мне придется приглядывать за тобой, пока все не выяснится. Мне очень жаль, что сейчас все так происходит. Если ты хочешь поговорить в немного лучшей обстановке, приходи в Попс к пяти.»

Ненависть. Чувство, которое теперь не отрывается от белокурой девушки. Она нервно сжимает телефон, все еще пытается говорить самой себе, что он — ужасный человек, когда пальцы сами пишут ему ответное сообщение.

«Я подумаю.»