21
Несмотря на позднее время, в городе было светло и людно.
Разнообразные запахи вперемешку с музыкой доносились из уличных кафе, опоясывавших весь Александровский сад.
Вечерние гуляния, традиционные для летней Москвы, набирали обороты.
Казалось, весь город собирается на набережных, чтобы почувствовать вкус лета.
За долгую промозглую зиму и полное отсутствие весны все успевали так соскучиться по свету и теплу, что готовы были не спать сутками, лишь бы ухватить долгожданную возможность показаться на улице без верхней одежды и наслаждаться жизнью.
Конечно, по большей части – это была молодёжь, живущая с ощущением бесконечного праздника.
Попадающиеся люди походили на забавных жизнерадостных щенков, скачущих по траве.
Кто-то раньше вылетал из, этой эйфории, а кто-то так и оставался вечно молодым и вечно пьяным.
Кире, достался вариант рано она и в юные годы не отличалась умением развлекаться, а после и вовсе перестала понимать, зачем – это нужно.
Заразиться чужими эмоциями не удавалось, а свои не отличились разнообразием.
Вначале на неё спустилось усталое равнодушие, потом некоторая отстранённость от происходящего.
Она словно прикрыла, что-то внутри себя и перестала радоваться или огорчаться на полную мощность.
Чтоб осмыслить – это, ей пришлось загнать себя в жёсткие рамки.
Сузить весь поток до небольшого русла проложенного, когда - то давно безопасного канала.
И курсировать по нему строго по расписанию.
Проходя мимо переполненных жизнью людей, она ловила обрывки их эмоций, страхов и надежд, беспричинного веселья и такой же беспричинной печали.
Эти чужие волны проходили сквозь неё, оставляя лёгкие мерцающие вспышки, которые довольно быстро гасли сами, ей даже не требовалось прилагать, каких-то усилий, чтобы оставаться в равновесии.
В принципе, она понимала, что многое упускает, оставаясь лишь наблюдателем, но ей совершенно не хотелось возвращаться назад, во времена обострённых чувств и безразмерной эмоциональности.
Снова грабли, нет лучше, вот так, в вялотекущем режиме.
Именно в состоянии своей отстранённости она и заинтересовалась психоанализом, надеясь найти в нём союзника и помощника если не для решения, то хотя бы для понимания, каких-то проблем.
Там предполагалось, что поведение человека в основе своей определяется иррациональными факторами, которые бессознательны и практически не ведомы самому человеку.
Если же, хорошенько покопавшись в разных ассоциациях, эти смутные мотивы удаётся вытащить на поверхность и зафиксировать, произойдёт желанное освобождение от власти бессознательной жизнью исчерпаться.
Но – это в теории, а на практике...
Концепций на тему, «что такое человек и, как его приручать» оказалось великое множество, больше двух десятков.
И все они наперебой предлагали свои варианты, порой настолько противоположные, что оставалось только гадать, как они уживаются между собой в одной психоаналитической семье.
Некоторые из представителей клана укатились так далеко от, этого древа познания, что в них с трудом можно было обнаружить схожие черты или хотя бы отдалённое родство типа седьмой воды на киселе.
На практике выяснилось, что правит, этом мире не метод, а личность психоаналитика.
В его задачи входят складывание картинки из разных ассоциаций и интерпретирование происходящего с человеком.
По, этой причине ему приходится навязывать своё видение, что не всегда работает на пользу.
Психоаналитик не Бог, психоанализ не религия, хотя именно в, этом направлении стремится двигаться и в идеале не прочь бы занять – это место.
Сложно назвать научным метод, для применения, которого необходимо обладать специфическим набором причём даже не навыков, а врождённых способностей.
Хороший психоаналитик своего рода талант, и сам психоанализ имеет больше сходства с шаманством, чем с наукой.
В, этой зыбкой области почти всё зависит от личности того, кто практикует психоанализ.
Один способен увидеть проблемы человека и помочь ему, другому, этого не дано, и ему остаётся опираться лишь на набор знаний.
Обращение к психоаналитику всегда лотерея, тут, как повезёт.
Сам по себе метод не работает – это, как знание нот или оттенков цветов и законов композиции.
Оно мало способно помочь тем, кто не обладает художественными или музыкальными способностями.
В сделанной по правилам музыке не окажется жизни, в применённом механически психоанализе не будет никакого толку, если он не подкреплён чем-то ещё.
И чем является – это «ещё» в случае психоанализа сложно определить конкретно.
Критерии расплывчаты и туманны.
Есть только результат на него и ориентируются.
Кира, хотела тогда воспользоваться психоанализом, чтобы разобраться с совершенно практической собственной ситуацией, у неё не вышло.