БЕЗЛИКАЯ

Вы когда-нибудь задумывались, что такое идеальная жизнь? Дом полный любви и понимания, работа, приносящая удовольствие или может быть, женщина, спешащая по вечерам домой, с полной корзиной продуктов к своей семье, туда, где ее любят и ждут, туда, где она может отвлечься от суеты и от повседневных проблем и просто наслаждаться объятьями любимого мужа, туда, где на заднем дворе так весело и беззаботно играют ее дети. Что же такое идеальная жизнь? Любовь и доверие семьи, нежность и понимание своей второй половины? А может это просто сказка, придуманная, для маленьких девочек, чтобы скрыть всю ту ложь, что преследует нас ежедневно? Предательство, что царит в нашем мире? Ненависть, что живет в сердцах супругов, которые уже смотреть не могут друг на друга, но в обществе играют роль счастливой и любящей семейной пары, нарочито выпячивая свое счастье, и никто не догадывается, что они умело скрывают отвращение друг к другу, что им хочется взять, что-то тяжелое и размозжить голову тому, кого они ненавидят больше всего, тому, кого совсем недавно любили.

Так было и со мной. Пять лет я любила его, как мне казалась, и он любил меня. Каждый вечер, мы садились у камина, держа в руках бокал с вином, обнимаясь молча наблюдали, как веселые языки разгорающегося пламени ласкают березовые дрова. Нам не нужно было говорить, мы понимали друг друга без слов. Мы не могли друг без друга, как огонь не может без дров.

Когда становилось поздно, он поднимал меня на руки и относил в спальню. Снимая с меня легкий халат, он нежно ласкал каждый уголок моего тела, приводя меня в экстаз, только своими прикосновениями. Я млела от его взгляда, от его прикосновений, я завидовала сама себе и не могла понять, почему он, успешный, красивый, достигший невероятных высот, выбрал из тысячи женщин именно меня.

Как это бывает, судьба свела нас вместе именно в тот момент, когда этого ждешь меньше всего.

Холодным, пасмурным осенним утром, я ехала по оживленному шоссе, думая о том, что все в моей жизни идет наперекосяк. Мне исполнилось тридцать лет, я живу в небольшой квартирке на окраине мегаполиса, работаю волонтером и за плечами у меня ничего нет, кроме затянувшейся депрессии и кота в холодной, неуютной квартире. Желания возвращаться домой у меня не было и вечерами я каталась по улицам города, наблюдая за парами, которые, прижимаясь друг к другу, идут по аллеям, усыпанными золотыми коврами опавших листьев. Они улыбаются, о чем-то оживленно говорят, строят планы. А моя жизнь проходит мимо, так и не дав мне понять, что такое любовь.

Я не была страшной или не привлекательной девушкой, совсем наоборот. Худое лицо обрамляли длинные, прямые темные волосы, подчеркивая большие и печальные глаза. Хорошая фигура, с округлыми, упругими формами. И да, я пользовалась спросом у мужчин, но все попытки ухаживания я пресекала на корню. Спросите почему? Ответ прост — «обжегшись на молоке, на воду дуешь».

Когда мне было шестнадцать, я впервые влюбилась. Он был старше меня на несколько лет, первый парень в школе. Таких как я, он, конечно, не замечал, в его окружении были красавицы из группы поддержки, которые не давали ему прохода.

А я была робкая, застенчивая, серая мышка, разве могла я мечтать, чтобы на меня обратил внимание самый крутой парень школы, я лишь смотрела на него украдкой и вздыхала.

Накануне осеннего бала, открыв свой ящик для вещей в коридоре колледжа, к моим ногам упал конверт. Приглашение на балл и от кого? От Пола Вотсана, того самого красавца? Не может быть? Он писал, что думает только обо мне и хочет быть только со мной, все эти выскочки в коротких юбках ему не нужны. Сказать, что я была на седьмом небе от счастья, ничего не сказать. Я летела домой на крыльях, нужно было выбрать платье, продумать образ до мелочей, сам Пол Вотсан выбрал меня и я должна соответствовать. Разве я могла тогда, заподозрить подвох? Моей наивности не было предела, я просто потеряла способность здраво мыслить.

На следующий день, вечером, надев самое красивое платье и бутоньерку на руку, я ждала его, затаив дыхание. Что если не приедет, что если посмеялся? Но в условленный час, на мою улицу свернул белый лимузин.

На вечере он смотрел только на меня, не обращая внимания на свою компанию. Взяв меня под руку он с легкостью закружил в танце. Мы танцевали, не думая о других. Пол не отпускал меня от себя ни на шаг. Первый раз за долгие годы я улыбалась. Я была счастлива. В конце бала, поцеловав меня, он прошептал:

— Я хочу, чтобы ты принадлежала мне. Я хочу тебя. Ты согласна?

— Да, — не слыша своих слов, прошептала я. — Я хочу быть твоей на веки!

Он отвез меня в придорожный мотель. Нежные поцелуи и ночь любви, моя первая ночь. Я не жалела, что отдалась именно ему. Он тот единственный с кем я хотела провести всю свою жизнь. Когда он овладел мною, мне было очень больно. Его член был большим, я плакала, а он ловил каждую слезинку поцелуями.

— Прости красавица, — шептал он. — Я не знал, что ты невинна.

— Я счастлива, что именно ты стал моим первым мужчиной. Спасибо тебе, Пол. — Я обняла его и припала к нежным губам, — спасибо, что это именно ты.

Впервые я смогла почувствовать, что такое любовь. До самого утра мы не могли оторваться друг от друга. Он ласкал мое тело, а я плакала от счастья.

— Теперь мы всегда будем вместе, — шептал он, овладевая мной в четвертый раз, — ты всегда будешь моей девушкой. Ты будешь моей?

— Да, да, да, я люблю тебя больше жизни. Люблю тебя. Люблю...

Утром он отвез меня домой и обещал скоро приехать ко мне. Я не могла поверить в свое счастье. Весь день я летала, вспоминая нашу первую ночь, представляя, какими будут следующие. Как мы будем счастливы, как все теперь будет хорошо. Я хотела, чтобы эта сказка никогда не закончилась. Но он не приехал, как обещал. Он не ответил ни на один мой звонок. Что-то пошло не так...

А на следующий день вся школа узнала, как он развлекался со мной. Он просто поспорил, что переспит с «этой дурочкой». Мне было не просто больно, я буквально умирала от боли. Я не смогла пережить предательства и, забрав свои документы, сбежала из города. Жить с клеймом «шлюхи» я не могла и не хотела.

С тех самых пор я не подпускаю к себе мужчин даже на километр. К слову сказать, они тоже не рвутся преодолеть неприступную крепость. Я одинока. Порой, придя в свою холодную квартиру, я сажусь у окна и смотрю на проезжающие по шоссе машины. Люди спешат домой, туда, где их любят и ждут, они обнимают своих жен и детей, они счастливы. А я нет.

Грузовик, что стоял сзади моей машины, начал пронзительно сигналить, подгоняя меня. Светофор давно переключился, а я так погрузилась в свои мысли, что не заметила этого. Медленно отпустив сцепление, я поехала в направлении приюта, где сегодня должно было быть мероприятие, посвященное пенсионерам.

Припарковавшись, я достала пакеты с продуктами и направилась к дому. Ступеньки были мокрыми и скользкими, так, что мои высокие каблуки не справились с задачей удержать меня на ногах и я вместе с пакетами полетела вниз. Зажмурившись, я уже приготовилась встретиться лицом с асфальтом, как сильные мужские руки подхватили меня.

— Вы в порядке, не ушиблись? — Мужчина с красивым баритоном, озабоченно смотрел на меня?

— Кажется, ннннет. — Заикаясь, прошептала я и, посмотрев ему в глаза, поняла, что тону.

Передо мной стоял никто иной, как Виктор Марковец. Бизнесмен, мультимиллионер, мужчина, лицо которого красовалось в тройке самых богатых людей мира, по мнению, журнала FORBES. И этот человек держал меня за талию и улыбался.

— Вы уверены? Точно все в порядке? Позвольте я вам помогу.

С тех самых пор мы были неразлучны. Любовь накрыла нас с головой. Я обожала его, он меня. Наша первая ночь была великолепной: его загородный дом, ванна полная лепестков роз и мы, обнаженные. Он ласкает мое неумелое тело, я пытаюсь отвечать ему. Виктор смеялся над моими попытками и, взяв инициативу в свои руки, резко овладел мной. Его член был таким желанным. Я стонала в его умелых руках. Великолепный любовник, красавец, романтик...

Мы встречались полгода, до того, как Виктор сделал мне предложение. На нашей загородной вилле с тысячью гостей под куполом из живых роз, мы поклялись друг другу в вечной любви и верности. Наши свадебные фото наводнили все печатные издания под заголовками: «Свадьба века». Нас обсуждал весь светский мир, а наши счастливые лица красовались на всех обложках журналов. Я не могла поверить своему счастью, как и не могла привыкнуть к новому имени. Меня стали звать не иначе как Рита Марковец или Миссис Марковец. Хотя желтая пресса и писала, что Виктор женился на мне из жалости, я была уверена, он любит меня.

Я не признавала прислуги, поэтому, по моей просьбе, мы оставили огромный загородный дом и переехали в небольшой район среднего класса. Мне было приятно делать все самой. Пока Виктор строил свою империю, я обустраивала наш новый дом, а вечерами, обнявшись, мы сидели и наслаждались тишиной у камина.

Пять лет безумного счастья. Он боготворил меня. Однако до полного счастья нам не хватало только ребенка, и мы усердно трудились над этим каждый день до рассвета. Увы, все усилия были напрасны. Он успокаивал меня: «Мы счастливы, а значит и дети у нас обязательно появятся, попробуем еще раз». И мы пробовали снова и снова.

Я была одурманена любовью и не замечала очевидных вещей.

Виктор рано утром, как обычно, уехал на работу, а я решила устроить небольшой романтический вечер и побаловать любимого новыми блюдами, рецепты которых я нашла в интернете. Мне не терпелось начать приготовление, но продуктов на мои экзотические блюда не хватило. Не беда, супермаркет совсем рядом. Выйдя на улицу и глубоко вдохнул прохладный осенний воздух, я почувствовала легкое головокружение, но не придала этому никакого значения, в последние дни я чувствовала себя не важно, списывая это на переживания из-за проблем с беременностью. Купив продукты, я выбежала из магазина, но до машины дойти не успела. Новый приступ головокружения и я потеряла сознание.

Очнулась в палате местной больницы. Открыв глаза, я не сразу поняла, что происходит и где я нахожусь. Попробовав подняться, почувствовала острую боль в спине. Со стоном я опустилась на кровать. Доктор, вошедший в палату, одарил меня доброй улыбкой.

— Миссис Марковец, как вы себя чувствуйте?

— Спина болит, — прошептала я. — Что случилось?

— Вам стало плохо в магазине, сотрудники вызвали 911 и Вас привезли к нам.

— У меня закружилась голова, иногда со мной такое бывает. Я много нервничала в последнее время.

— Нервничать в вашем положении нельзя, это опасно.

— В каком положении?

— Миссис Марковец, вы беременны, поздравляю! — Доктор лучезарно улыбался.

— Что? — я удивленно посмотрела на него, — вы в этом уверенны?

— На сто процентов.

— Мой муж в курсе? Вы связывались с ним?

— Нет, мы пытались позвонить ему, но к сожалению его телефон недоступен.

— Я очень прошу, не звоните ему. Я хочу сделать ему сюрприз. Мы так долго этого ждали. — Я была на седьмом небе от счастья. Наконец-то у нас получилось, у нас будет ребенок. — Когда вы меня отпустите?

— Прямо сейчас, но на следующей неделе нужно будет показаться нашему специалисту.

На улице начало темнеть. Виктор наверно уже дома, переживает, что меня нет. Я достала телефон, ни одного пропущенного вызова. Странно, может он еще на работе. Я набрала его номер:

— Да, любимая, — послышался голос Виктора — Что-то срочное?

— Да нет, я просто хотела спросить, когда ты будешь дома?

— Малыш, — он был серьезным, — прости, но сегодня приеду очень поздно. У нас важные переговоры.

— Мне нужно с тобой поговорить и сказать, что-то очень важное. Я буду тебя ждать.

— Я постараюсь приехать, как можно быстрее, прости, нужно бежать.– Он повесил трубку.

Зайдя в дом, я поняла, что продукты я так и не принесла, придется снова идти в магазин, а потом приготовить романтический ужин и когда любимый вернется с работы, я, сидя у нашего камина, расскажу ему важную новость. Я улыбнулась, представив его реакцию.

Устроить праздничный ужин я решила в нашем загородном доме, он не только символизировал нашу любовь, но и как нельзя, кстати, подходил под праздничную атмосферу, а хотела, чтобы все прошло идеально и запомнилось надолго.

Когда я подъезжала к дому на улице была глубокая ночь. Конечно, готовить и сообщать мужу новости в такое время было бы глупо. Я решила забросить продукты и отправиться домой. Приготовлю все завтра и приглашу мужа туда, а сейчас мои мысли заполонило желание оказаться в теплой мягкой постели. Однако, около дома я заметила машину Виктора.

— Странно, что он тут делает? — Что-то неприятно екнуло внутри. Сердце начало биться быстрее. Я постаралась отогнать дурные мысли.

Припарковав машину около дома, я постаралась как можно тише отпереть дверь и зашла внутрь. Темнота. Только из кухни виднелось тусклое свечение отдаваемое свечами. Плавно, чуть слышно, я подошла к кухонной двери и затаила дыхание, оттуда слышались тихие вздохи и шорохи.

Дверь была приоткрыта и то, что я увидела, повергло меня в шок. На кухонном столе сидела молодая, длинноногая блондинка. Рядом с ней со спущенными штанами резко дергался мой супруг. Девушка извивалась и стонала. Виктор занимался любовью с этой шлюхой... Он трахал ее....

Я издала резкий вопль и, взяв клюшку для гольфа, широко распахнула дверь. Слезы застилали мои глаза. А что было дальше я не помню.....

Очнулась я от того, что лежу на полу. Мои руки, платье, волосы были пропитаны липкой массой, а во рту четко ощущался металлический привкус. Я медленно с трудом поднялась на ноги, голова кружилась. Оглянувшись, я оцепенела, вся комната была в крови, а посередине лежало два изуродованных тела, чьи лица были неузнаваемы.

Я не могла понять, что произошло, слезы градом полились по лицу. Совсем рядом раздался вой сирен и в дом настойчиво постучали...

ГЛАВА 1

— Полиция, открывайте! Дом окружен! Миссис Марковец, мы знаем, что Вы внутри, скрываться бессмысленно. Давайте по-хорошему или мы применим силу.

Скрываться? Почему я должна скрываться. Я ни в чем не виновата! Я вообще не понимаю, что происходит? Ноги стали ватными и я не могла сделать ни шагу, прижавшись к стене, я сползла вниз, оставляя большой кровавый след на бежевых обоях.

— Миссис Марковец, если вы сейчас не откроете, мы будем вынуждены применить силу. Открывайте немедленно!

Я не могла пошевелиться. В гостиной послышался грохот и быстрые шаги. В лицо мне ударил свет от фонаря.

— Она тут! — крикнул полицейский. — Вся в крови, информатор был прав.

Я молчала, не понимая, что происходит. Ко мне подошел мужчина в длинном черном кожаном плаще и протянул стакан воды.

— Вам нужно успокоиться, Рита.– Проговорил он, — Выпейте воды и приведите себя в порядок. Нам предстоит долгий, очень долгий разговор. Сержант Джойлс, отведите ее наверх и не спускайте с нее глаз, как только она будет готова, приведите ее ко мне.

— Есть, сэр!

Горячая вода немного привела меня в чувство, смыв с себя кровь, я накинула халат и спустилась вниз, в тот самый момент, когда на каталке вывозили труп моего мужа и его любовницы. Белое покрывало насквозь было пропитано кровью. В глазах потемнело, к горлу поступил комок, я еле устояла на ногах.

— Миссис Марковец, — ко мне подошел детектив, — прежде всего мне нужно представиться, меня зовут детектив Браун, я буду вести Ваше дело. Скажите, вы понимаете, что сейчас произошло?

— Да, — кивнула я, — мой муж и его любовница были убиты.

— Убиты ВАМИ, миссис Марковец.– спокойно сказал он, — Вы убили своего супруга.

— Нет. Вы ошибаетесь, я никого не убивала.

— Хорошо, допустим на минуту, что это были не вы, но тогда возникает вопрос — кто? Что здесь произошло, миссис Марковец?

— Я не знаю. Я помню только, что я застукала их, когда они занимались любовью, а потом тьма. Видимо от избытка чувств я потеряла сознание, а когда очнулась, увидела трупы. Я не знаю, что тут произошло, но то, что я не убивала это абсолютно точно.

— То есть, отказываетесь признавать свою вину?

— Я ничего не делала!!!! — Крикнула я, — Я ничего не помню!!! — из моих глаз снова потекли слезы. — Я же объясняю вам, что потеряла сознание и кто убил моего мужа я не знаю, а его шлюху тем более.

— То, что вы ничего не помните, не умоляет вашей вины, а наоборот делает более очевидным, то, что именно вы виноваты в двойном убийстве!

— Это не я, не я, не могла быть я.

— Скажите, миссис Марковец, кто-то мог желать смерти Вашему мужу?

— Я не знаю. Он был бизнесменом, возможно имел врагов. — В моем голосе слышалось отчаяние.

— Что Вы делали здесь в столь поздний час?

— Я хотела сделать Виктору сюрприз. Он сказал, что будет допоздна на совещании. Когда я подъехала к дому, то увидела его машину. Мне показалось это странным. Зайдя в гостиную, я услышала шорохи на кухне и решила посмотреть, что там происходит, и увидела, как они занимаются любовью... — из моих глаз снова потекли слезы.

— Картина ясна, вы приехали в дом. Застали мужа с любовницей, взяли клюшку для гольфа и размозжили череп обоим. Жестокое убийство на почве ревности. Банально. — с надменным взглядом подытожил детектив.

— Вы не можете обвинять меня! Я не убивала их.

— А как вы объясните тот факт, моя дорогая, что в замке к нашему приезду не было никого, кроме Вас, а на орудии убийства, а именно, на клюшке для гольфа номер пятнадцать, только ваши отпечатки?

— Я не знаю, не знаю, не знаю, я любила своего мужа, любила...

— Конечно, так любили, что узнав об измене, решили, что вдовой быть гораздо лучше, чем смирится с изменой. Так? — Он закурил сигарету и выпустил клубы едкого дыма прямо мне в лицо.

— Я прошу Вас не курить при мне.

— Простите, миссис Марковец. — Он потушил сигарету.– Вы больны?

— Почему я должна быть больна? Я беременна!

— Правда? — он ухмыльнулся. — Поздравляю, вы, миссис Марковец, оставили ребенка без отца. Обрекли его на жизнь в приюте, пока вы будите отбывать срок за убийство. Увидите своего малыша лет так через восемнадцать, в лучшем случае.

— Сколько раз мне нужно повторить, ничего я не делала, не способна я убить!

— Да, да конечно. А может Вы решили, что лучше быть одинокой вдовой, чем женой при неверном муже или еще чего хуже разведенной. Но вот только, зачем было, так жестоко расправляться с ним? Такая хрупкая, милая женщина и так жестоко убить. Можно же было нанять киллера или отравить его, в конце концов. Да и ладно только его, зачем вы убили мисс Кенсинктон, она то Вам, что сделала?

— Ваша мисс Кенсинктон, мне совершенно до лампочки!! — крикнула я, — Я в сотый раз повторяю, что я не убивала своего мужа и эту шлюху!

— Эта шлюха, как вы выразились, дочь известного бизнесмена и политика мистера Кенсинктона, губернатора нашего округа. Чуете, чем пахнет? Вам не отмыться от этого. Вам светит очень большой срок. — Он повернулся к мужчине в форме и приказным тоном сказал, — Увести обвиняемую.

На мои руки одели наручники. Они были тяжелыми и холодными. Слезы беспрестанно текли по моим щекам. Вся моя счастливая жизнь развалилась в считанные секунды. Положение хуже некуда: я беременна, мой муж убит, а меня обвиняют в двойном убийстве, более того в убийстве дочери губернатора. Мне нужно что-то предпринять, я остановилась и повернулась к детективу.

— Я могу позвонить нашему адвокату?

— Конечно. — ухмыльнулся он. — Только ваш адвокат, мистер Виконт, отказался вести ваше дело. Но не беспокойтесь, по закону мы обязаны предоставить Вам адвоката. Хотя не представляю, кто захочет взяться за это дело, тут все и так ясно. Нда жаль мистера Марковеца, хороший был человек. Сиротам помогал, старикам, даже благотворительный фонд открыл. А его так жестоко убили, да еще и собственная жена, да еще в собственном доме.

— Я его не убивала, — кричала я, вырываясь из рук полицейских. — Я его не убивала!

— Следствие покажет. — рассмеялся он.

Меня привезли в участок и посадили в камеру предварительного заключения, общую камеру на десять человек. Сев на лавку, я свернулась клубком. Мне хотелось только одного, проснуться от этого дурного сна. Все происходящее не правда, просто сон. Сейчас я проснусь, а мой Виктор лежит рядом, увидев меня, он улыбнется и скажет: «Малышка, все хорошо. Я так люблю тебя», погладит по голове и поцелует... Но сон не прекращался...

Я почувствовала, как рядом кто-то присел.

— Здорово, — прокряхтела женщина, закуривая, — тебя за что упекли?

— Что? — Я подняла голову, около меня сидела сухая женщина, на вид сорока лет, с длинными седыми волосами и пахла сигаретами. — Простите, я хотела бы побыть одна.

— Хах, одна? Не хочешь со мной общаться, милая? А придется! Я тут старшая и ты сидишь на моем месте.

— Извините, я не знала. — Я встала и пересела на соседнюю лавку, но эта мерзкая женщина пересела вслед за мной.

— И это мое место! — надменно сказала она, пуская струю дыма мне в лицо.

Да что вообще происходит?

— Простите, — снова проговорила я. — Присаживайтесь. — я встала и подошла к решетке. Прижавшись к углу, закрыла глаза. Но покоя мне не было. Она тут же вскочила и подошла ко мне.

— Это мой угол! Тут все мое, усекла? А у тебя красивая кофточка, подаришь? — она провела ладонью по кофте, из последней коллекции Dolce & Gabbana и дернула за рукав. Шелк треснул. Я не осмелилась ничего ей возразить.

— Коротышка! — послышалось из дальнего угла. — Оставь новенькую в покое. А еще зашей ей кофту.

— Ага, сейчас, прям бегу и падаю. — Рыкнула Коротышка — Перебьется! Сама зашьет, белоручка.

Из темного угла появилась высокая блондинка, с огромным уродливым шрамом на лице.

— Хочешь жить, сделаешь все, как я сказала, — она достала заточенный нож, — иначе я вспорю тебе брюхо и выпущу все кишки наружу. А дерьмо, которое из тебя повалится, заставлю убирать!

— Тише, тише, поняла я. Сори, мадам. — обратилась она ко мне. — Разрешите вашу кофточку подлатать?

Я сняла кофту и протянула ей. Оставшись в одном бюстгальтере, я посмотрела на блондинку.

— Ну чего стоишь? — улыбнулась она мне. –Садись сюда, познакомимся. Меня зовут Марьяна, ну или Мара, я с Одессы, а тебя как звать?

— Рита, штат Джорджия, Саванна. — Тихо сказала я

— А чего ты забыла тут, Рита? — она с любопытством разглядывала мои брюки и туфли из последних коллекций знаменитых модельеров. — Да еще в таких дорогих шмотках? Проститутка что ли? На деле поймали?

— Я не проститутка, нет.

— Так, а за что тогда тебя?

— Меня обвиняют в убийстве мужа и его любовницы. — На мои глаза снова навернулись слезы. Картина изуродованного тела мужа встала перед глазами.

— Ага, так ты у нас ревнивая жена, — расхохоталась Марьяна, — таких у нас еще не было.

— Вы не понимаете, я не виновата. Это ошибка какая -то.

— Ясен пень, мы все тут без вины виноватые.– расхохоталась блондинка, — Ты не переживай, если не виновата, то отпустят тебя. Кто тебя допрашивал?

— Мужчина, кажется он сказал, что его зовут детектив Браун. — я вытерла слезы и всмотрелась в лицо Марьяны.

— Браун еще тот Цербер. Он упрется ногами, но докажет, что прав. Он обвинил тебя в убийстве?

— Да, он сказал, что я убила и своего мужа, и эту как ее.... Мисс Кенсинктон.

— Ого! — присвистнула Марьяна, — ну ты даешь, пришить дочку губернатора. Не слабо.

— Я никого не убивала, — я закрыла глаза и прижалась к холодной стене камеры. В этот момент дверь в камеру распахнулась и меня позвали:

— Марковец, кто тут такая?

— Я! — я подпрыгнула, видимо они поняли, что я не виновата и меня выпускают. — Я тут!

— На выход, у тебя встреча с адвокатом. — мужчина отошел в сторону, а я, вырвав кофточку у Коротышки, вышла в коридор.

Меня отвели в комнату для допросов. Однако в ней никого не было.

— Ну и где же этот адвокат? — я тяжело вздохнула, на меня навалилась дикая усталость, казалось я спала, когда-то давно, в прошлой жизни. — Сейчас пришлют студента-практиканта и все, мое дело шито. Я пропала.

— Думаешь? — Сказал баритон, который показался мне смутно знакомым. — Ну во-первых я не студент, а квалифицированный юрист, который будет тебя защищать, ну а во-вторых, здравствуй Рита.

Передо мной стоял Пол. Тот самый Пол из школы, тот самый Пол, который надругался над моими чувствами и бросил, тот самый Пол, из-за которого мне пришлось бросить родной город и родной дом, тот самый Пол, из-за которого я перестала общаться с родителями, потому что они не смогли вынести такой позор и отказались от меня и, наконец, тот самый Пол, который сломал всю мою жизнь. А теперь он стоит передо мной и улыбается голливудской улыбкой.

— Какого черта ты тут забыл? — внезапно во мне вспыхнула такая ярость. — Я не хочу, чтобы меня защищал ты! Кто угодно, но не ты! Нет. Нет. Нет. Увидите меня от сюда!

— Рита, — тихо сказал он, — прекрати истерику. Не в твоих интересах отказываться от моей защиты. Тем более, ты не платишь мне. Мне платит государство.

— Да я могу оплатить любого адвоката! — крикнула я, — Самого лучшего!

— Уверена? — улыбнулся он, подойдя ближе и положа руки на мои плечи, он наклонился и прошептал, — Ты разве не в курсе, что еще вчера твой супруг перевел все свои активы на счет другого лица. Он продал бизнес и всю свою недвижимость. Ты бедна, Рита. У тебя нет ни цента. С чего же ты собираешься оплачивать услуги адвоката? Натурой? — он отстранился и сел напротив.

— Я ничего не понимаю. Как мой муж мог продать все наше имущество? Что это значит?

— Рита, — тихо сказал он. — Я пока не могу разобраться, но одно могу сказать с уверенностью — твой муж хотел тебя кинуть и скрыться с деньгами. Но увы, по иронии судьбы, ты так не вовремя застала его с любовницей.

— Что мне делать? — прошептала я, махая головой, как бы отталкивая мысль о том, что Виктор хотел со мной так поступить. Я не могла поверить, что все происходит со мной. Как моя счастливая жизнь в одночасье превратилась в фильм ужасов, еще днем я планировала сообщить ему о том, что у нас будет ребенок, а вечером оказываюсь в тюрьме и разговариваю с человеком, испортившим мою жизнь. Правда ли, что он хотел сбежать от меня, правда ли все это?

— Я в полном дерьме... — только и осталось согласиться мне.

— Это точно. — он взял мою руку. — Рита прошу тебя, скажи мне правду, ты убила своего мужа и Жаклин Кенсинктон. Это сделала ты? Мне нужно знать правду, чтобы защищать тебя.

— Пол, это не я. — из моих глаз градом покатились слезы. — Я не убивала их. Я не помню, что произошло, но я точно их не убивала. Не могла я.

— Хорошо, давай так, кто, по-твоему мнению, мог желать твоему мужу смерти? — Пол держал меня за руку.– Вспомни, любимая, прошу тебя, вспомни.

— Прости, что? Что ты сейчас сказал? Любимая?

— Я люблю тебя, Рита, и всегда любил. — Он посмотрел в мои глаза– Рита поклянись мне, что ты не совершала этого убийства, поклянись.

— Клянусь, я не убивала. — Я не могла оторвать взгляда от него. Пол резко поднялся и властно меня поцеловал. В его поцелуе было все: ласка, надежда, отчаянье. Он оторвался от меня и задыхаясь сказал:

— Я сделаю все, чтобы ты, как можно скорее вышла отсюда. Я обещаю тебе, любовь моя......

ГЛАВА 2

Я находилась в камере предварительного заключения уже две недели. Каждый день я сражалась за свою жизнь, пытаясь выжить в этом жутком месте. Если бы не Марьяна, мне было бы совсем туго. В первый день, меня пытались задушить подушкой, когда я начала терять способность сражаться, Марьяна огрела, нападающую на меня девушку, табуреткой по спине. Все последующие ночи заканчивались нападениями. Меня били, толкали, выливали воду, пытались изнасиловать. Каждый раз Мара, защищала меня, словно пес защищает свою хозяйку. Я была чрезмерно благодарна ей, если бы не она, меня бы уже не было.

— За что они меня ненавидят? — спросила я Мару, в один из дней. Она заваривала что-то наподобие чая, такая густая, крепкая чайная масса, которую тут пили все. Это было отвратительно на вкус, но выбора не было и я смирилась, а к концу второй недели даже начала привыкать и, кажется, чувствовать вкус этой бурды.

— Понимаешь, тут такие правила, — она протянула мне кружку, — со всеми новенькими это делают. Так сказать боевое крещение. Справишься, значит, ты свой, можно доверять.

— А если нет? — Спросила я, делая глоток чайной мути и жмурясь от горечи.

— А что будет, если нет, лучше не знать. Все будет хорошо, не беспокойся. Ты сильная, хоть и щупленькая.

— Мара, тебя тоже пытались убить?

— Видишь шрам? — она провела по длинной полоске на своей щеке, — Это наша первая встреча с Эльмой.

Она показала на светловолосую, крепко сложенную женщину, которая сидела в углу в окружении своих шестерок в камере напротив.

— Больные люди, как же так можно. Просто звери. Надеюсь ты отомстила ей?

— А то, — расхохоталась Мара, — месть, как говорится, блюдо, которое подается холодным. После инцидента со мной, я сделала вид, что очень ее боюсь и хочу быть в ее компании. То есть попросила стать ее шестеркой. Ей это польстило, и она позволила быть рядом. Через какое-то время я стала ее правой рукой. Ну а дальше, дело техники. Однажды она пригласила меня на свою кровать. До этого я украла перочинный ножик у нашего охранника, так вот, взяв ножик с собой, я дождалась, когда она расслабится, и отрезала ей клитор.

— Фу!

— Ничего не говори, она так орала, залила кровью всю камеру. Жуть просто. — Мара зловеще улыбнулась.

— Не могу представить, это так страшно. Тут всегда так? — я вжалась в стену, боясь пошевелиться, чтобы никто не обратил на меня внимание.

— А ты думала, что на Гавайи попала, что ли? Тут нужно держать ухо в остро, иначе все, пиши пропало. При удобном же случае, либо изобьют до полусмерти, либо затрахают до смерти. Тут контингент еще тот.

— Ты не в первый раз сидишь?

— О, я бывалая. — Мара улыбнулась и закрыла глаза, вспоминая, свои ходки, — Первый раз меня за убийство посадили, я тогда работала шлюхой, клиент извращенец попался. Я его огрела по хребту, он упал и головой об угол кровати ударился. Ничего сделать не успела, мгновенная смерть. Отсидела срок. Вышла, а есть нечего, жить негде, на работу не берут, для проститутки стара уже, не хотят клиенты такую, пришлось воровать. У одного богача портмоне увела, но попалась. Снова в тюрьму. Да и ладно, зато крыша под головой, да и кормят. Ты не такая, как мы, тебе тяжело тут будет.

— Я не задержусь тут. — Я тяжело вздохнула, — Пол пообещал меня вытащить.

Мара засмеялась, так искренне, как будто смеется над маленьким ребенком, который сделал, что-то невероятно смешное и милое.

— Ты такая наивная. Не слушай обещания адвокатов, никогда. Где твой Пол? Что-то не приходит, встречи не назначает, сидим тут как брошенные и никому не нужные, даже чай никто не принесет. Спасибо, что хоть в двухместную камеру перевел. А то тебя бы там уже съели. В прямом смысле слова.

— Пол, скорее всего занят, выясняет что-то, пытается вытащить меня отсюда. Это же не так просто. Вот меня вытащит, я попрошу, чтобы и тебе помог.

— Ты серьезно в это веришь? Ну да ладно, мечтай, так и жить легче. А меня вытаскивать не надо, мне и тут не плохо. Что мне там за пределами тюрьмы делать? Я не нужна никому. Там в Одессе думают, что я умерла, а тут в Америке ни крова, ни работы, ни друзей, ни родных. Здесь мой дом. Не куда мне идти.

— Мара, ты моя лучшая подруга. Как это не куда идти. А я? Я тебя никогда не брошу.

— Нет, Рита, ты так говоришь, потому что здесь ты со мной в безопасности и, как птенец прибиваешься под крыло мамы-курицы.

— Ты можешь мне и не верить, но такого человека, как ты у меня за всю жизнь на свободе не было. Как только Пол вытащит меня, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Мы начнем новую жизнь.

— А деньги мы откуда возьмем, наворуем? Вот так и начинается порочный круг. — Мара ухмыльнулась, ее явно забавляла моя наивность.

— Мы разберемся, почему Виктор продал компанию, найдем все его деньги, и никогда и ни в чем не будем нуждаться.

— Ой, прекрати, а то у меня лопнет живот от смеха. Ты вот летаешь в облаках, а у нас чай кончился. — Она встала и поправила свою юбку, — Пойду, раздобуду.

— И как ты это сделаешь? Сходишь в супермаркет?

— Ага, типа того, — она подтянула юбку, оголив ноги. — Моя мини юбка, нас выручит. Жди меня через полчаса.

Она подошла к решетке и провела железной кружкой по прутьям. К ней подошел оплывший жиром охранник.

— Че шумим? — брезгливо спросил он.

— Питер, миленький мой, — кокетливо начала Марьяна, — у нас чаек закончился, ты же поможешь милой девушке?

— Чая захотелось, — расплылся в похотливой усмешке Питер — таксу знаешь. Я сегодня добрый, если потрудишься усердно еще и шоколадкой угощу. А подружка твоя к нам присоединиться не хочет? — он кивнул в мою сторону, — у меня бекон есть.

— Она не по этой части, но предложение обалденное, а я постараюсь хорошенько и ты меня угостишь бекончиком? — она расстегнула пуговицу на блузке, оголив часть груди.

— Ну не знаю, посмотрим, посмотрим... Пошли работать, крошка.

— Не скучай, красотка. — Мара улыбнулась и вышла вслед за охранником.

Не знаю откуда, но в камере был затертый до дыр прошлогодний журнал Cosmopolitan. Пролистав его, я наткнулась на фотографию. На ней были изображены счастливые молодожены Виктор и Рита Марковец. Боже, как мы были счастливы. Надпись под фото гласила: «Король и королева нефтяного бизнеса США. Они счастливы на зло всем». Из глаз градом потекли слезы, руки задрожали. Как так все могло произойти, почему?

Не представляю, сколько прошло времени, решетка распахнулась и в камеру впорхнула Марьяна. Она грациозно села около меня и поставила на тумбочку чай и небольшую шоколадку.

— Как тебе это удалось? — я вытерла слезы и с любопытством посмотрела на нее.

— А сама как думаешь? — расхохоталась она.

— Ты с ним... ты натурой что ли? О нет.

— Нет, блин, гривнами. Конечно, натурой.

— А по-другому нельзя? Это же отвратительно.

— Можно, деньгами, если ты богатая. Только у меня нет мешка денег. Знаешь сколько стоит пачка чая или шоколадка?

— Сколько? Неужели дороже, чем в обычном супермаркете?

— В обычном супермаркете, я умираю с тебя. Пачка самого дешевого чая стоит тут тысячу баксов. Хочешь шоколадку вываливай пять тысяч. Нет денег, есть выход, расплатиться натурой. Вот и приходиться ноги раздвигать.

— Меня сейчас стошнит.

— Какая же ты смешная, будто девочка. Вот я тебе скажу, Питер нормальный мужик. И водочки нальет, и накормит, и если что надо тебе достанет. Отработать заставит, конечно, но с ним все понятно. А вот есть еще один охранник, Оливер, ему под сто лет, у него не стоит, а хочет, чтобы молоденькие обслужили, да и жлоб еще тот.

— И что ты сделала за чай с шоколадом? — Меня начало трясти.

— Тут все по таксе, надо всего лишь сделать минет и один раз кончить. Не так уж и страшно.

— Меня точно стошнит. Это ужасно.

— Да что тебя так шокирует? Ты что с мужем не спала? Минет ему не делала?

— Муж, это муж. Свое, родное. — Мне удалось заглушить в себе отвращение, — Муж это человек которого ты любишь и делаешь это не за материальные ценности, а из-за того, что хочешь порадовать его. Мы всегда занимались любовью при свечах, на мягкой постели. Он ласкал меня, устраивал романтические вечера, говорил нежные слова. А тут от одной мысли противно становится. Я не смогла бы.

— Смешная ты. — Сказала Марьяна, заваривая новую порцию чая.

— Почему?

— Первый раз вижу такую наивную дурочку. Верит она в принцев, которые спасут ее из заключения, в любовь, в счастье. Спустись на землю, милая, ты сидишь в тюрьме, тебя обвиняют в убийстве мужа и его любовницы, никто тебя не вытащит и никакие Полы тебе не помогут. Увы и ах. Он навешал тебе на уши лапшу, а ты повелась. Наивная дура, вот ты кто.

— Сама ты дура!!! — крикнула я и отвернулась. Мне было обидно, хотя, наверное, она была права. Никому на всем белом свете я была не нужна. От Пола ничего не слышно уже две недели, и как бы я не уговаривала себя тем, что он делает что-то, чтобы освободить меня, в глубине души понимала, что помочь мне невозможно. Слишком серьезное было обвинение.

— Ладно, — толкнула меня в бок Мара. — Хватит дуться. Прости, я перегнула палку. На-ка вот, съешь шоколадку.

Она протянула мне кусок шоколадной плитки, я быстро засунула его в рот. Как же приятно ощутить во рту вкус сладкой сливочной шоколадки, она тает во рту, оставляя терпкое послевкусие. В прошлой жизни я была абсолютно равнодушна к сладкому, отказывалась, берегла фигуру. А сейчас мне стало все равно, чем страшнее, тем лучше.

— Спасибо, ты меня прости, я не хотела называть тебя дурой.

— Забей, — она протянула мне еще один кусок шоколада и стакан чая, — пей, давай.

Я не успела допить чай, как в камеру вошел охранник и позвал меня на встречу с адвокатом. Наконец-то! Мои глаза загорелись в надежде. Пол смог это сделать и я скоро буду дома? Неужели это правда. Я впорхнула в комнату свиданий, усталость от проведенных в этом месте двух недель, словно рукой сняло.

Увидев его, я бросилась к нему с объятиями и крепко прижалась к его чувственным губам. Я ощущала себя беззащитной, маленькой, хрупкой девочкой, оказавшейся в объятиях сильного мужчины, который защитит меня от всех невзгод. Однако он холодно отстранил меня и заглянул в глаза.

— Присядь, пожалуйста.

Я медленно опустилась на стул, сердце ушло в пятки, по спине пробежал холодок. Я перестала дышать. Он сел напротив, взял мою руку и начал, не глядя на меня:

— Малыш, я люблю тебя. — Пауза. — Ты мне веришь?

— Да, — еле слышно проговорила я. — Что происходит?

— Рита, все сложно, на меня давят.

— Пол, скажи мне, в чем дело? Что случилось?

— На днях была судмедэкспертиза, есть результаты. — Он посмотрел мне в глаза.

— И, что они выяснили?

— Смерть наступила в результате множественных ударов по голове тупым предметом. Предположительно клюшкой для гольфа. Той, на которой обнаружены твои отпечатки. Нанесено примерно по пятнадцать ударов каждому. — Снова пауза, — Рита мне нужно знать, как прошел тот день, час за часом, минута за минутой, все, что можешь вспомнить. Это очень важно. Сосредоточься.

— Я все рассказала уже.

— И все же, повторим еще раз. Может какие-то детали?

— Утром я решила устроить Виктору сюрприз и приготовить романтический ужин. — Вздохнув, в очередной раз, как заученное стихотворение, начала я — Поехала в магазин, там мне стало плохо, меня отвезли в больницу, потом я заехала домой, взяла ключи от загородного дома, снова поехала в магазин, купить продукты, которые я так и не купила. Увидела машину Виктора, вошла в дом, услышала шорохи, взяла клюшку, подошла к кухонной двери, а там они...

— Ты убила их, а потом приехала полиция. — Закончил за меня Пол.

— Ясно, ты мне значит, тоже не веришь.

— Но ты говоришь, что ничего не помнишь, почему ты так в этом уверена?

— Да, не помню, но если бы я убила своего мужа, наверно, это как-то зафиксировалось у меня в голове.

— Ранее у тебя случались провалы в памяти?

— Нет! — я начинала раздражаться, что происходит? Пол считает меня сумасшедшей? Он больше не на моей стороне?

— Однако, Мистер Хаймент подтвердил, что ты стояла у него на учете из-за проблем с провалами памяти и излишней агрессивности. В таком случае становиться понятно, почему ты ничего не помнишь и указывает на то, что именно ты была причиной смерти своего мужа и его любовницы.

— Пол, — я побледнела, на глазах появились слезы, губы задрожали. — Это не правда, не правда. Я не знаю, кто такой Мистер Хаймент. Более того, ни на каком учете я не стояла. Что происходит, Пол? Меня хотят подставить? Факты сфабрикованы...

Меня начала бить мелкая дрожь из глаз брызнули слезы.

— Тихо, тихо, Рита, успокойся, — Пол обнял меня, — я тебе верю, но боюсь моя вера нам не поможет.

— Почему? — всхлипнула я.

— Меня вызывали в Коллегию адвокатов и отстранили от твоего дела. У них появилась информация, что у нас с тобой отношения, а это запрещено.

— Отлично, — с напускным спокойствием проговорила я, — и кто меня будет защищать?

— Боюсь никто.

— В смысле?

— Времени до суда осталось очень мало, я не успею передать дела, кроме того, никто и не горит желанием взять это дело. Двойное убийство, при чем, жертва — дочка губернатора. Дело гиблое, это понятно любому юристу, а репутация для нас это все, так что никто не согласился. И факты, что я назвал, говорят против тебя. Судья даже слушать не будет.

— То есть, меня посадят? Ты хочешь сказать, что я проведу остаток своей жизни за решеткой? Я верно тебя поняла? — я была вне себя от ярости, моя жизнь кончена.

— Рита, не переживай, прошу тебя, я буду искать адвоката и мы подадим апелляцию. Мы будем сражаться, и я уверен, вытащим тебя.

— Ты имел ввиду я буду сражаться, а не мы. — Холодно сказала я

— Я помогу тебе.

— Ты адвокат и твоя репутация важнее меня.

— Рита как ты можешь так говорить, — в его словах слышалась фальшь.

— Хватит! Я не хочу тебя видеть, не приходи больше.

Я подошла к двери и громко постучала. Не прошло и пары секунд, как меня увели. Оказавшись в своей камере, я разревелась, не в силах держать свои эмоции под контролем. Марьяна села рядом и начала гладить меня по спине.

— Что не получилось у твоего Пола ничего? Что он сказал?

— У меня больше нет адвоката. Его отстранили от дела.

— Что?

— Он любит меня и поэтому не имеет право защищать. А времени до суда мало и никто не хочет со мной работать. Это конец.

— Не убивайся так, слезами делу не поможешь. Все нормально будет. Ты баба сильная, справишься.

И тут мне в голову пришла шальная мысль, слезы мгновенно просохли, я резко вскочила и схватила Марьяну за руку.

— Ты чего? — спросила Мара, удивленно глядя на меня.

— Мара, у меня идея!

— Ну и что же взбрело в твою голову?

— Нам надо бежать...

ГЛАВА 3

Ночью я не могла заснуть, слишком эмоционально-перенапряженный был день. Закрывая глаза, я видела Виктора и вспоминала наш медовый месяц.

Париж. Поздняя осень. Молодая пара идет в обнимку по набережной. Мы идем молча, наслаждаясь тишиной и яркими огнями города любви. Наступает поздний вечер, мостовая пустеет, а мы все идем, прижимаясь друг к другу, согреваясь теплом своих тел.

— Ну что пошли домой? Простудишься, будешь носом шмыгать весь медовый месяц.

— Как романтично, — улыбнулась я.

— Да уж. Будет что вспомнить. Париж, фонарь, аптека... — И вот мы поднимаемся в уютные апартаменты в центре города, которые снял Виктор на время нашего путешествия.

Я стеснялась богатства мужа и всегда предпочитала кичливым отелям, небольшие квартиры, а по городу мы передвигались в основном на такси. Я попросила отказаться от личных водителей и дорогих машин.

Для меня богатство было чуждо. Самым тяжелым испытанием для меня было выход в свет, я ужасно стеснялась. Поддерживая статус жены Виктора, мне приходилось надевать платья от известных дизайнеров, а на шее носить целое состояние.

— Я ответственно заявляю, что не люблю приемы, слышишь? Не хочу я это носить, мне не уютно.

— Я знаю, любимая, но это часть моей жизни. Вот не придем мы сегодня на прием в посольство, пойдут разговоры, Виктор звезду поймал, не общается с нами, ну хорошо и мы с ним не будем. А это что значит?

— Это навредит твоему бизнесу.

— Умница, все ты понимаешь.

— Ты всегда свой бизнес ставишь превыше меня. Не могу я находится в этом обществе больше пяти минут. Там скучно, женщины говорят только о шмотках, драгоценностях, сколько у них денег и где отдыхали.

— Мы много раз обсуждали эту тему. Я стараюсь идти тебе на уступки во всех твоих желаниях. Дом мы сменили на эту квартиру, машины поменяли на дешевые, но приемы, извини, они очень важны для меня. Поэтому прошу тебя потерпеть.

Я тяжело вздыхала и соглашалась идти на прием, терпеть там длинные и скучные разговоры. Ради него. Там он оставлял меня в обществе жен своих компаньонов. Их разговоры мне быстро наскучивали и я уходила в тихий уголок или останавливалась около окна и смотрела на улицу, мечтая о том, что уже через несколько часов останусь наедине со своим мужем. Смотря в окно, я наблюдала, как ветер играет листьями деревьев, ветви, которых спускались до земли, как срывает пожелтевшую листву и гоняет ее по мостовой. Как короток век листа. Он только родился, а уже через несколько месяцев отрывается от дерева и погибает, унесенный ветром.

Теплые, мягкие, но сильные руки ложатся на мою талию и я мгновенно забываю обо всем, что было важно еще минуту назад.

— Здравствуй, очаровательная незнакомка. Мое сердце подсказывает, что ты сегодня свободна. Давай сбежим от этой суеты и насладимся друг другом.

— Я замужем, — смеялась я — хотя мой муж сейчас так занят...

— Что же это за муж такой, что бросил такую красоту скучать? — подыгрывал он мне.

— Мой муж самый очаровательный и любимый. Хотя вы тоже ничего. Не будь я безумно влюблена в него, я бы не устояла перед вашим предложением.

— Люблю верных жен, — смеялся он и тянул меня к выходу. — Значит у меня нет шансов?

— Точно. — Смеялась я — Я без памяти люблю своего мужа.

— А я люблю тебя. — Он брал меня на руки и уносил в машину, покрывая тело поцелуями.

Потом мы еще долго наслаждались тишиной в объятьях друг друга. Смотря на камин, в котором потрескивали дрова.....

Храп Мары заставил меня вернуться в реальность. Я больше не могу здесь находиться. Сон так и не шел, нужно использовать время с пользой, хватит мечтать.

Итак, что мы имеем. Пол сказал о враче, который сделал заключение о моей невменяемости, при этом он ссылается на то, что я была его клиенткой. Но я никогда не была у него на приеме и даже не знаю кто он. Дальше, орудие убийства — клюшка для гольфа, которая была у меня в руке. Этой клюшкой я, якобы, размозжила голову здоровому мужику. Но у меня очень слабый удар и я просто физически не смогла бы его вырубить, что уж говорить о том, что их было двое, убить двоих одновременно я не смогла бы. А это значит, что пока я убивала Виктора, его любовница начала бы орать, вызвала полицию, или, в конце концов, попыталась справиться со мной самостоятельно. По всей видимости, кому-то выгодно обвинить меня. Но кому и зачем?

Так же остаются открытыми вопросы:

1.Зачем Виктор перевел все свои деньги на третье лицо?

2. Почему продал свой бизнес, но не сказал мне ни слова?

3 У него были враги, проблемы?

Если предположить, что у Виктора были проблемы, ему мог кто-то угрожать или шантажировать, что могло привести к тому, что он вынужден был продать бизнес. Возможно, они же и наняли убийцу, который ждал удобного момента, чтобы убить моего супруга. Я не должна была оказаться в загородном доме в тот день, решение устроить ужин было спонтанным. Я спутала им все планы. Увидев меня, убийце ничего не оставалось, как ударить меня по голове, чтобы я потеряла сознание, забрать клюшку и убить Виктора. Так как его любовница стала свидетельницей, пришлось убить и ее. А чтобы отвести подозрения от себя, убийца обыграл это таким образом, чтобы обвинили меня. У меня есть и мотив, и оружие.

— Я не убивала, не убивала! — закричала я.

— Ты че охренела, че орешь? Ночь на дворе, а она голосит.

— Мара, я никого не убивала, все подстроено! — Я вскочила на ноги и начала наворачивать круги по камере. — Не убивала, не убивала.

— Прекрасно, дай поспать, а. — Она натянула одеяло на голову и отвернулась к стене.

— Я все выясню, все...

На секунду закрыв глаза, я услышала, как зазвучала сирена к подъему. Бессонная ночь дала о себе знать, утром я чувствовала себя больной и разбитой.

— Ты чего всю ночь орала? Приснилось что-то?

— Нет, мне не спалось и я думала. Сопоставив все данные, я поняла, что не могла убить Виктора. По всей видимости, у него были враги, из-за них он продал бизнес и перевел активы. Он хотел сбежать, а мне не говорил ничего, чтобы не расстраивать.

— Ага, сбежать хотел, только не от врагов, а от тебя.

Я вопросительно посмотрела на нее. Что за бред? Виктор любил меня, он бы не поступил так со мной. Думаю, та блондинка должна была ему помочь со связями, все-таки дочь губернатора, а чтобы добиться этого, нужно было ее соблазнить. Бинго! Все сходится один к одному.

— Мара, ты помнишь про наш вчерашний разговор?

— Про побег? Помню и повторю тебе, то что говорила вчера. Ты сошла с ума. Отсюда сбежать невозможно. Это тебе не магазин с модной одеждой, тут полно вооруженных охранников, которые готовы пустить пулю в лоб. Как говорят у нас: шаг влево, шаг вправо — расстрел.

— Ты опытная, сидела не раз, знаешь тонкости, придумай что-то. Система не может быть без изъяна.

— Нет, Рита, не буду. Если нас поймают, увеличат срок. У тебя суда еще не было, а мне тут еще неделю и на зону. Я не хочу, чтобы мне переломали ноги и отправили подыхать в одиночной камере.

— Мара, у нас все получится! — Я была так взбудоражена, что не могла говорить тихо, и начинала кричать, чтобы она меня услышала, — Мара ты умная, я тоже не промах, мы должны что-то сделать, мы должны во всем разобраться. Нельзя сажать безвинного человека, Мара, нельзя!

— Тихо, не ори. Охранники могут услышать.

— Мара, — спросила я шепотом, — ты в деле?

— В деле. — недовольно буркнула она.

Мару должны были перевести на зону через неделю, а это означает, что для того, чтобы придумать план и осуществить его, осталось совсем мало времени. Целый день она сидела в задумчивости, молчала и смотрела в никуда. Я старалась не трогать ее, понимая, что мыслительный процесс дело тонкое и любой шорох, может спугнуть крадущуюся мысль.

К вечеру мои нервы были натянуты как струна, не могу больше ждать.

— Мара. — тихо позвала я.

— Что?

— Ты что-то придумала?

— Кое-что есть, но, боюсь, тебе это не понравится. Вечером пойдем на свидание к охранникам.

— Чего? Совсем с ума сошла что ли??

— Тихо! Не ори! — Мара подскочила ко мне и зажала мой рот руками, продолжая говорить мне на ухо. — Сегодня на смену новенький охранник вышел, весь день он проходил мимо камеры и пялился на тебя. Значит, ты ему приглянулась, это нам и нужно.

— Что нужно? Спать с ним не буду.

— Пока от тебя это и не требуется. Твоя задача, соблазнить его и постараться уединиться с ним. Включить свое женское обаяние и выпытать у него все, что сможешь: когда пересменка, где они хранят ключи, потайные хода и так далее.

— Угу, а что если.... Что если...

— Если он захочет тебя? — улыбнулась Мара. — Ну, так и наслаждайся, он на мордашку-то ничего такой, симпатичный.

— О нет, нет, нет. Я не смогу, определенно. У меня кроме Пола и Виктора никогда и никого не было.

— Рит, хватит а, не хочешь не делай. Сиди и жди суда. Пойми, сделаешь все как надо, так он сам тебе дверь откроет и на волю отправит.

— А может ты это сделаешь?

— Если бы он на меня смотрел, как на кусок прожаренного стейка, то не вопрос, но слюни он пускает на тебя. Могу поспорить у него в штанах такое напряжение, что он не может думать ни о чем кроме, как трахнуть тебя. Так что подруга вперед и с песней.

Мара взяла мою рабочую юбку и, оторвав от нее почти половину, протянула мне.

— Одевайся, я днем с Дэвидом договорилась, они с новеньким заберут нас после отбоя.

Через несколько минут показался один из охранников.

— Готовы девчата? — Он расплылся в похотливой улыбке — Мара, ты прямо секс бомба. Я уже хочу стянуть с тебя эту юбку.

— Потерпи, красавчик, — томно прошептала она — Всему свое время.

Дэвид открыл камеру и проводил нас к дальней двери, из-под которой пробивался свет. Небольшая комната, окон нет. Посреди комнаты стоит стол, около стен по две кровати. На одной из них сидел второй охранник.

Дэвид подтолкнул Мару к кровати, та быстро села.

— А ты что мнешься? Садись рядом с Томом, видишь, не терпится мальчику уже.

— Дэвид, ну не надо так, это же девушки.

— Девушки, хах, это шлюхи, Том, запомни.

Я вспыхнула от такой грубости, ноги задрожали. Мара посмотрела на меня, в ее взгляде читалось: «Вспомни, зачем мы тут, терпи». Вздохнув, я подошла к кровати, на которой сидел Том, присев на край посмотрела на него.

— Привет, — тихо сказала я, — Меня зовут Рита.

— А меня Том, хочешь выпить?

— Да, с удовольствием.

Как ни странно, но Том мне понравился. Он был застенчив, робок, так что я немного расслабилась. Он дрожащими руками налил водки в стакан и протянул мне.

— Выпьем за знакомство?

— Давай, — я взяла у него стакан, специально дотронувшись до его руки. Том покраснел и растерялся. — Может на брудершафт?

— Давай. — Заикаясь, ответил он.

Мы скрестили руки и осушили бокалы. В моей голове начало происходить что-то невероятное. Я осмелела и, схватив его за голову, поцеловала прямо в губы........

ГЛАВА 4

Мой поцелуй становился все настойчивее. Однако Том был напряжен, как пружина.

— Ох, какая горячая штучка. Пожалуй, не будем Вам мешать. Пошли-ка милая в другое место. — Дэвид небрежно подтолкнул Мару к выходу.

Как только мы остались с Томом наедине, я отстранилась. Том часто дышал и смотрел на меня испуганными глазами.

— В чем дело? Я тебе не нравлюсь?

Он встал и отошел к стене.

— Нет, ты... ты очень красивая девушка, я просто.. — он зардел.

— Просто, что? Я не возбуждаю тебя?

— Не в этом дело... — вздохнул он.

Пока у меня появилась возможность, я решила рассмотреть его. Красивый, накаченный, спортивного телосложения молодой человек. Рубашка обтягивала его торс, так, что, казалось, еще чуть-чуть и рубашка лопнет на нем, обнажив идеальный пресс с кубиками. Всю красоту его тела дополняли изумрудно-зеленые ясные глаза и золотистые локоны, небрежно спускающиеся на лоб. Опустив глаза чуть ниже, я обратила внимание на четко выпирающий бугор у него штанах. Значит, он меня хочет, но ведет себя странно. Вероятно, нужно подтолкнуть его. Я поднялась с кровати и как бы ненароком спустила бретельку с плеча. Она соскользнула и оголила большую часть груди. Однако, это произвело противоположный эффект. Том с силой вжался в стену, видимо, в надежде пройти сквозь нее.

Да что происходит? Если совсем недавно я и представить не могла, что я захочу кого-то кроме Виктора, то сейчас у меня проснулся спортивный интерес. Я уверенно подошла к нему и начала аккуратно пуговица за пуговицей расстегивать рубашку. Том стоял не подвижно, словно окаменев, кажется, он даже перестал дышать.

Хорошо, пора переходить к решительным действиям. Опустившись на колени, я уверенно взялась за пряжку его ремня.

— Нет, Рита, прошу тебя не нужно, — заикаясь, произнес он и попятился от меня по стене в другой угол комнаты.

— Я не понимаю. Том мы встретились тут для одной цели, разве нет?

— Я не могу. — Он растерянно смотрел мне в глаза.

— Что значит, не можешь? Ты девственник?

— Нет, но — он глубоко вдохнул, — я не могу вот так.

— Как так? — Я отошла на пару шагов, поправила кофту и посмотрела на него.

— По принуждению, ты же не из-за любви это делаешь.

— Никто меня не принуждал и если хочешь знать, когда я сюда шла, у меня и в мыслях не было спать с тобой.

— Стоп, а зачем ты сюда тогда шла? — Он пристально посмотрел на меня, выражение лица мгновенно изменилось.

— Ааа, — я поняла, что сболтнула лишнее, нужно его как-то отвлечь. — Может, выпьем? А то, как-то напряженно.

— Давай, а потом расскажешь мне, что задумала.

Я чуть не поперхнулась. Он слишком юн и не опытен и вряд ли мог додуматься об истинной цели моего визита. Я улыбнулась и опрокинула стакан с водкой. Комната мгновенно закружилась и я упала на кровать. Слишком много алкоголя для человека, который уже забыл, и вкус еды, и вкус спиртного.

Он пристально смотрел на меня. Взгляд стал ледяным.

— Так что? Зачем ты пришла сюда, если не собиралась со мной спать? — В его тоне послышались металлические нотки.

— Ну, не знаю, за компанию с Марой. Она сказала, что договорилась с вами обоими, но ей одной идти страшно, а я не хотела подругу обижать, вот и пошла. — Защебетала я, как ни в чем не бывало.

— Да что ты? — усмехнулся он — Ты у нас значит такая безотказная? — Он подошел ближе, наклонился к моему уху, — Значит так, либо ты сейчас рассказываешь, что задумала, либо я заставлю тебя сосать мой член до тех пор, пока не задохнешься!

— Ты хочешь, чтобы я сделала тебе минет? — от скромного и зажатого парня не осталось и следа. Он становился опасным. Его взгляд, пронзительным, от такого сразу бросает в дрожь. Но сдаваться нельзя.– Хорошо, давай.

— Видимо, ты не уловила сути, я не просил сделать минет, я сказал, что засуну свой член тебе в глотку и не вытащу пока ты не сдохнешь. Этого хочешь?

Тут во мне что-то щелкнуло. В голове помутнело от ярости, адреналин бил в виски.

— Охренел что ли???? Засунешь свой член мне в рот, останешься евнухом на всю жизнь! Я откушу его так, что никто не пришьет обратно, усек?

— Скажешь, Рита, скажешь, всю правду скажешь. Может на вид я и милый юноша, но не за свои зеленые глаза я попал сюда. До того как оказаться в этом свинарнике, я работал там, откуда не возвращаются и знаешь мою основную специальность? Пытки, милая, я пытал людей. Думаешь, я баб красивых не видал? Видел и не одну. Поэтому лучше сразу скажи все по-хорошему, пока не заставил по-другому.

По моей спине пробежали мурашки. Меня затрясло, и из глаз градом полились слезы. Том молча подошел к столу, налил себе водки и выпил залпом, после чего стукнул стаканом по столу.

— Хватит! — гаркнул он, — Рыдать бесполезно. Рассказывай.

— Хорошо, я расскажу, но хочу попросить, чтобы все осталось в этих стенах.

— Это мне решать. Говори.

Я села на кровать, и начала рассказывать ему свою историю. Начав говорить, я не могла остановиться, слезы текли по щекам, но я выложила ему все. Он слушал внимательно, не перебивал. На его лице ходили желваки, но я не могла понять его реакцию на свои слова.

— То есть, если я правильно понял из твоего рассказа, ты решила сбежать? — подытожил он.

— Да. Но у меня нет выхода. Суду я не докажу, что я не смогла бы убить двоих человек, мне не поверят, адвоката у меня нет. Если я останусь тут, меня посадят пожизненно и что со мной будет? Или убьют за то, что красивая, либо искалечат. Да и проводить вечера в компании охранников, сомнительное удовольствие. Прости.

Он стоял и смотрел на меня очень внимательно.

— Да, тебе тут конечно не место. Точно не убивала?

— Да я физически не смогла бы убить мужчину больше меня, да еще и бабу его. Она бы меня по голове огрела бы пока я с ним разбиралась, ну или сбежала наконец.

— Убить клюшкой на шестнадцать не так просто. Как говоришь, мужа то твоего звали?

— Виктор, Виктор Марковец.

— Да ладно? Марковец? Этот подонок заслуживал смерти. Наконец зло наказано. — Улыбнулся Том.

— Ты его знаешь?

— Да кто ж его не знает. Твой муж был моим последним заданием. Государство выделило ему огромные средства под тендер, а он решил с этими денежками скрыться.

— Это ты убил его?

— Очумела что ли? Я должен был разобраться с ним, но этот подлец хорошо знал свое дело, он замел все следы и свалил. Поэтому я тут оказался.

— Тебя понизили и перевели со службы сюда из-за него?

— Не важно, почему я тут. Нужно понять, кто замочил твоего мужа и зачем.

— Том, мне нужно выбраться отсюда. Я смогу во всем разобраться. — Я пристально посмотрела ему в глаза, — Помоги мне, — и шепотом добавила, — пожалуйста.

Он подошел ко мне, оказавшись в сантиметре от его губ, я не смогла сдержаться. Я прильнула к нему. На этот раз он не оттолкнул меня. Его рука скользнула вниз, одно движение и вот моя нога уже на его бедре. Он прижимает меня к стене все плотнее и плотнее, я чувствую, как набухает его член в штанах. Мои руки поползли к его ширинке, но именно в этот момент Том отстранился.

— Нет. — Резко сказал он.

— Почему?

— Рита, я хочу тебя, сильно, поверь мне. Но не здесь.

— Ты поможешь мне?

— Не знаю, мне нужно во всем разобраться. Дай мне пару дней. Сиди тише воды, ниже травы. Как у меня будет информация, мы встретимся и обсудим все.

— Ты не бросишь меня? — Я вдруг почувствовала, что нуждаюсь в нем, в его заботе, в его словах.

— Я не позволю такой девушке оставаться тут и если все что ты сказала правда, я приложу максимум усилий, я перерою землю носом, но вытащу тебя.

Он обнял меня и нежно поцеловал.

— Спасибо тебе, спасибо за то, что ты делаешь.

— Да я пока ничего и не делаю. Ух не могу стоять рядом с тобой, ты меня заводишь.

— Ты сам отказался, кстати почему?

— Я хочу любить тебя медленно, наслаждаться каждым мгновением. А не так набегу. — Он нежно провел рукой по ключице, спустился ниже, — такая нежная кожа, уже представляю, какая ты там, — его рука скользнула под юбку и провела мне по легкой ткани трусиков, — да я смотрю, ты не на шутку завелась.

— Да, я хочу тебя, очень хочу попробовать то, что у тебя в штанах.

— Тебе придется немного подождать, — улыбнулся он — но думаю, вы понравитесь друг другу.

— А зачем нам ждать? Я сейчас медленно медленно расстегну твою ширинку и познакомлюсь с твоим другом. Проведу по нему рукой, поцелую и возьму в рот, а потом... — Договорить я не успела, Том властно впился в мои губы поцелуем.

— Хватит, — прохрипел он.

— Ну, а может, все-таки продолжим? Поверь, тебе понравится.

— Я уверен в этом, красотка, — усмехнулся он, — Но пока мы повременим, я хочу, чтобы ты была предельно возбуждена, когда я займусь с тобой любовью.

— Когда это еще будет, если будет вообще. Не хочу терять время. У меня его мало.

— Ты его не потеряешь. Обещаю, ты будешь кричать от удовольствия и умолять меня прекратить.

За дверью послышался звук шагов. Том резко повалил меня на кровать и стянул с меня трусики, затем быстро положил их в свой карман, оставив небольшой кончик трусов, так, чтобы их было видно. Я была немного ошарашена.

— Зачем тебе мои трусики?

— Чтобы помнить о тебе, ну и для того, чтобы доказать Девиду, что мы тут делом занимались, а не план побега обсуждали.

— Делом занимались? А то, что у меня голодные глаза тебя не смущает? Вдруг Девид догадается, что мы тут ничем таким и не занимались?

— Плевать он хотел на твои глаза. — Усмехнулся Том, — Он только что трахнул твою подружку и будет полночи рассказывать мне о своих подвигах. Каково думаешь, мне будет, когда я так возбужден.

— Бедненький, но ты сам отказался от удовольствия. — Дразня его, я задрала юбку.

— Рита, — Том, закрыл глаза, чтобы не видеть меня, — ты напрашиваешься...

— Да и довольно давно.

Он прижал меня к себе, аккуратно стянув с меня майку, оголил мою упругую грудь.

Когда-то еще в начале отношений с Виктором, он настоял на том, чтобы я увеличила грудь. Так что теперь вместо унылой двойки у меня красивая, упругая четверка, которую Том в данный момент покрывал поцелуями.

— Ты гиперсексуальная крошка. Но меня так просто не сломать! — Я открыла глаза и увидела, что он смеется надо мной

— Ну ты и... — я ударила его по груди и отвернулась.

Обняв, он прижал меня к себе и прошептал:

— Учти, я не потерплю, чтобы ты спала с кем-то из охраны. Ты моя и только моя. И я трахну тебя так, что ты потом неделю ходить не сможешь.

Дверь отворилась, и в комнату вошел напарник Тома. При виде нас его лицо расплылось в довольной улыбке.

— Дружище, ты закончил? Могу увести наших шлюшек обратно в камеру?

— Уводи, и знаешь, в следующий раз приведи мне более раскрепощенную, а то эта фригидная какая-то.

Я вопросительно посмотрела на Тома, но он проигнорировал мой немой вопрос.

— Не понравилась? А на вид такая горячая штучка, ну давай из двенадцатой камеры позовем, те работают на отлично.

— А давай! — сказал Том, наблюдая за моей реакцией.- А этих уведи, надоели.

Девид подтолкнул меня к выходу, я обернулась, чтобы посмотреть на Тома, тот только улыбнулся и поднес трусики к своему носу.

— Вот мерзавец! Сволочь! — кричала я, будучи уже в камере.

— Что такое?

— Мразь, этот Том, он отказался заниматься любовью со мной и еще фригидной обозвал.

— Сядь и успокойся. Что произошло-то у вас?

— Ну, когда вы ушли, он стал таким тихим, робким. Мне это понравилось, появился какой-то интерес, я стала к нему приставать, а он ни в какую.

— Странный, какой, ладно не важно. Ты узнала, что нам нужно?

— Нет, — буркнула я, — он раскусил меня. Правда, обещал помочь нам.

— Поня-я-я-я-ятно. Наша песня хороша, начиная сначала — Протянула Мара. — Как я могла подумать, что ты сможешь выяснить, да на твоем кукольном личике написано — хочу сбежать. Все девочка моя, забудь об этом и готовься к аду.

ГЛАВА 5

— Почему ты так решила? — я не понимала от чего Марьяна так не верит в наш побег — он обещал помочь.

— Да? — усмехнулась она — А что он тебе еще обещал? Наверняка, что вы поженитесь, заведете собаку и родите пару, тройку маленьких детишек с красивыми голубыми глазками? Неужели ты всерьез веришь в это? Почему ты такая наивная и веришь каждому, кто хоть как-то тебя поманит?

— Не передергивай, не обещал он мне ничего такого. Сказал, что разберется во всем и поможет мне выбраться из этого места.

Мара стала в миг серьезной. Она молча смотрела на меня с минуту, а потом глядя на меня в упор тихо произнесла:

— Он поможет только тебе...

— Милая, — я встала на колени перед ней — да, он обещал помочь мне, но знай без тебя я отсюда не уйду. Ты мой самый близкий человек во всем белом свете...

Я замолчала и положила руку на живот. Из-за произошедшего я совсем забыла, что внутри меня совсем недавно зародилась новая жизнь.

— Ты чего зависла? Живот скрутило что ли? — Мара озабоченно посмотрела на меня.

— Я беременна.

— В смысле? Ты же не спала ни с кем тут и раскрою тебе секрет от поцелуя дети не рождаются.

— Да что ты, а я не знала! — съёрничала я. — Я была беременна до того, как попала сюда. В ту ночь, когда я застала Виктора с любовницей, я хотела сообщить ему, что жду ребенка.

— А чего же ты молчала, подруга? Тебе надо было не тут находится, а специальном отделении для беременных. Там уход, обследование, да и условия человеческие.

— Нет, я хочу остаться здесь с тобой. Скоро мы выберемся отсюда, Том поможет.

— Рита! — Мара не смогла сдержать эмоции и начала повышать голос — Хватит нести чепуху, сними ты уже розовые очки!

— Давай закончим это обсуждать, пусть будет, как будет. Я устала и хочу спать.

Я легла и отвернулась к стене. Закрыв глаза, в голову полезли мысли о Томе. Интересно привели ли они зечек для своих утех? Выплеснул ли он на них все свое напряжение, которое сдерживал при общении со мной? И почему мне неприятно думать об этом, почему мысли о нем постоянно лезут в голову, почему он мне понравился? С этими мыслями я и провалилась в сон.

На утро я расплатилась сполна за все спиртное, что попало в мой организм. Казалось, что моя голова расколется на маленькие кусочки. На душе скребли кошки, я думала о Томе и о том, что он спал с другими женщинами.

Утро мы провели в тишине. Мара молчала, листая журнал, даже не смотря в мою сторону. В полдень это напряжение между нами мне надоело.

— Мара, ты чего молчишь весь день?

— Ничего. — огрызнулась она.

— Ты обиделась?

— Да! Я обиделась! — она искоса посмотрела на меня.

— Почему? — я искренне не понимала, что случилось.

— Почему? Ты еще спрашиваешь? А потому, что я устала Рита от твоей глупости и наивности. Ты рассказала наш план о побеге первому попавшемуся мужику, да еще и искренне веришь, что он нам поможет, при этом ты даже не понимаешь, что ты подставила не только себя, но и меня.

— Я тебя не подставляла, все будет хорошо. Том нам поможет. — тихо сказала я.

— Прекрати! Он быстрее сдаст нас начальнику тюрьмы. А знаешь, что с нами сделают? Нас посадят в карцер, где мы и просидим весь срок. Ты хоть представляешь, что такое карцер? Это темная маленькая комната, в которой ты будешь сидеть совсем одна. День за днем ты будешь проводить в одиночестве. Тебя конечно будут кормить, хотя не факт, что постоянно. А самое противное знаешь что? Тебя будут трахать без твоего согласия, без прелюдий и очень жёстко. Охранники любят развлекаться с теми, кто сидит в карцере. В твоем деле будет написано, что ты буйная и склонна к побегу, а значит все синяки и ссадины можно списать на то, что ты расшиблась сама. На твои крики никто не придет. Многие, кто попадает в карцер просто сходят с ума. Они кидаются на стены и уродуют себя, лишь бы не испытывать унижения еще раз. Ты этого мне желаешь?

— Нет, — я была искренне напугана и не могла поверить, что Том способен на это, но с другой стороны я его почти не знаю, и если я ошибаюсь в нем, то нас может ждать страшное будущее, — Мара, прости меня. Я, правда, не подумала о последствиях. Он вызвал у меня доверие и я не устояла. — Я встала на колени и обняла ее, из глаз потекли слезы.

— Ты просто наивна дура. Будем наедятся, что ты не ошиблась.

Мара обняла меня в ответ. Люблю ее за то, что она отходчивая. Все обиды были позади. Но в моей душе зародились сомнения, а что если она права? Что если Том просто запудрил мне мозги? Но почему тогда не воспользовался мной? Может все-таки он не такой и поможет нам? В любом случае мне оставалось только надеяться. Если я ошиблась я умру в тюрьме, если нет, то возможно я выйду на свободу. Шансы пятьдесят на пятьдесят. В моем случае это везение.

Весь день я вглядывалась в каждого, кто проходил мимо камеры, пытаясь отыскать Тома.

— Его высматриваешь? Напрасно тратишь время, его сегодня нет.

— Откуда знаешь?

— Элементарно, — сказала она, делая вид, что поправляет воображаемые очки, — тут не надо быть Шерлоком Холмсом, они же посуточно работают и если вчера он был тут, значит что?

— Сегодня у него выходной. — закончила я

— Ну хотелось бы надеяться, что он спит сейчас дома, а не разговаривает с начальником тюрьмы. Хотя думаю, к этому времени мы бы уже знали, если бы он рассказал.

— Вот видишь, может я сделала правильный выбор? — улыбнулась я, убеждая по большей степени уже себя.

— Ты снова начинаешь? То, что он пока не выдал нас, не говорит еще ни о чем.

— А с чего бы ему молчать?

— Неужели ты совсем ничего не понимаешь? Вот истинно говорят, красивая, но тупая. Во-первых, все отношения с заключенными под запретом, если расскажет, то лавочку прикроют, охранники разозлятся и продолжить работать тут он вряд ли сможет. Он не разболтал не из-за тебя, а ради своих удовольствий. А во -вторых у него есть то, за что ты отдашь все, что угодно. Он может шантажировать тебя до конца твоего срока. Понятно объяснила? Не понимаю, как можно быть такой идиоткой?!

Я промолчала. В голове отголосками звучали его вчерашние фразы: «Рита — ты потрясающая женщина», «Мы займемся любовью», «Ты не сможешь сдвинуть ноги неделю». От этих воспоминаний у меня затвердели соски и заныло внизу живота. Я почувствовала сильное желание. Я представила, как сижу на его узких бедрах, ощущая в себе его огромный член. Как его руки ласкают мою грудь. Я начинаю аккуратно набирать темп, вдруг он резко меняет позу и вот я уже лежу под ним и наслаждаюсь его движениями. Он шепчет нежные слова, говорит о том, как долго мечтал о такой девушке как я.

Не хочу думать, что Мара права. Не хочу верить, что все, что он вчера говорил, было ложью. Он мог бы просто трахнуть меня и все. Тем более я сама напрашивалась на это. А что если он из тех мужчин, что не занимаются сексом с девушками. Меня как будто ударило током! ТОЧНО! Вот почему он был так скован, когда я поцеловала его, и вот почему был так спокоен, когда ласкал меня. ОН ГЕЙ!

Но как же тогда объяснить, что он был возбужден? Хотя он же работал в паре с Девидом. От мыслей, что такого красавчика, как Том могут возбуждать такие старики, как Девид мне стало противно.

Все сходится, если Том не традиционной ориентации, то понятно почему он не стал спать со мной, а трусики мои взял, чтобы доказать Девиду, что ему нравятся женщины и он такой же как все. От этих мыслей мне стало как-то даже легче на душе.

Прошло два дня и я совершенно перестала думать о Томе. Мара долго смеялась, когда я рассказала о своих размышлениях. Ей тоже показалось, что с Томом не все в порядке. Решив, что это именно так, мы откинули всякие надежды на его помощь.

— Нам нужно что-то делать, — сказала Мара — но на тебя я больше рассчитывать не могу. Сама схожу и попробую выяснить у Девида всевозможные лазейки.

— У тебя есть план?

— Хочу напоить его и сделать слепки ключей от дверей. Он мне доверяет. Постараюсь выяснить, как от сюда выбраться и сегодня сбежим. Действовать нужно очень быстро.

— Эммм, ты сделаешь слепки, круто, но как мы сделаем ключи? Для этого нужны специальные приспособления, которых у нас нет. И с Девидом дежурит Том, что с ним делать?

— Да ты права, слепки нас не спасут. Нужно стащить связку ключей. Том бдителен, с ним нужно что-то придумать.

— Я пойду с тобой, помогу.

— Ой подруга, боюсь я с тобой ходить, как бы ты опять что-нибудь не отчебучила. — Она вздохнула, — Ладно выбора нет. Ты должна споить Тома, а я стащу ключи. Делаем все быстро, тихо и четко. Это наш последний шанс.

— Я все поняла, а если у него не будет водки или он не захочет пить? Что тогда делать?

— На такой работе без допинга никуда, а вот сколько он выпьет зависит от тебя. И запомни, он не знает, что мы раскусили его, поэтому будет вешать лапшу на уши, ты кивай, соглашайся и подливай ему спиртное. Как только он вырубится, выходи из коморки и иди в первую камеру, я буду там. К этому времени я умотаю Дэвида и он уснет. Ну а дальше самое страшное, побег.

Я кивнула. Внутри меня теплилась надежда, что у нас все получится и мы выберемся из этого жуткого места, где женщины спят со своими охранниками лишь бы получить от них кусок шоколада, да кружку кофе. Для меня, наверное, навсегда останется загадкой, почему люди так низко ценят себя? Совсем скоро я буду далеко от этого ужаса и, наконец, лягу спать на мягкую перину, укроюсь пуховым одеялом и забудусь сладким сном.

Ладно, хватит мечтать, пора приниматься за осуществление плана. Натянув улыбку на свое изможденное, но все еще хорошенькое лицо, я приготовилась иди «в гости». Как только выключили свет, дверь в камеру открылась и появился Том.

— Привет, привет, дамочки, пойдем повеселимся? — сказал он нам с Марьяной — Мы с Девидом уже заждались вас.- Мы переглянулись, она с трудом сдерживала смех.

Мара шла первая, за ней я, Том был замыкающим. Он шел слишком близко ко мне, когда Мара ушла чуть дальше от нас, он ударил меня по заднице. Я обернулась и столкнулась с ним взглядом. По телу пробежали мурашки. «Спокойнее, Рита, спокойнее, помни про план, не поддавайся на провокации» — твердила я себе. Оказавшись в комнате, в которой мы провели нашу первую ночь, мне стало не по себе. Мара смеясь обнимала Дэвида, а мы с Томом сидели на его кровати. Меня начала бить мелкая дрожь. Положив руку на мое колено он почувствовал, что я дрожу.

— Девид, — тихо сказал он — ты не против если мы останемся одни?

— Да не вопрос, хочешь дать девочке второй шанс? Помнится в прошлый раз девочки из двенадцатой тебя больше зажгли. Может их позвать вместо этой?

— Не надо, есть у меня несколько идеек, посмотрим на что она способна.

— Ладно, если что ты знаешь, где меня искать.

Том поднял вверх указательный палец, говоря ему, что он все понял. Дэвид приобняв Марьяну за талию вывел ее. Итак, игра началась.

Том пристально посмотрел на меня.

— Почему ты дрожишь? — тихо спросил он — Помнится ты хотела трахнуть меня.

— Перехотела. — Огрызнулась я

— Не понял, что за тон? — Он взял мое лицо за подбородок, подняв его и пристально посмотрел мне в глаза. — Обиделась?

— А ты как думаешь? — я резко вырвалась из его рук и отошла к противоположной стене. Я понимала, что должна была вести себя по-другому и начинать претворять наш план в жизнь, но эмоции настолько меня переполняли, что я не могла здраво мыслить. — Сначала ты отказываешься от секса, от секса со мной, потом унижаешь меня при твоем напарнике, а после и вовсе вызываешь других девиц к себе и наслаждаешься любовными утехами с ними. Как я по-твоему должна еще реагировать?

Том улыбнулся, медленно подошел ко мне и заключил в объятия.

— Принцесса, ты что решила показать свой характер?

— Больно надо. — фыркнула я, вырываясь из его объятий, после села на кровать, демонстративно отвернувшись от него.

— Рита, — повысив голос сказал Том, — ты ведешь себя, как ревнивая жена.

— Я? Пф, да ничего я не ревную, и вообще иди к своим девкам из двенадцатой и развлекайся с ними. А меня просто оставь в покое.

— Ну все понятно. Моя красивая малышка так сильно ревнует меня. Ну надо же. Не думал, что такое возможно.

Его слова задели мое самолюбие. Да кто он такой, чтобы его ревновать. Да очень он мне нужен. Да что он возомнил о себе... Стоп... Да. Да. Да. Я действительно его ревновала, но показать ему, что я сгораю от ревности и обиды я не могла. Набравшись смелости, я посмотрела на него и железным тоном произнесла:

— Ты похоже ошибся, я не ревную.

— Ну и как мне тогда расценить твое поведение, если не ревность?

— Да как хочешь, мне все равно.

Как же я не хотела, чтобы он понял, что я ревную его, так сильно, что мне хочется орать. А еще я злилась на себя, так как кроме чувства ревности во не бушевало желание. Я хотела его, сильно, страстно. Хотела сорвать рубашку с его тела, разорвать ее на мелкие кусочки, я ненавидела ее за то, что она закрывает его стройный торс. Раздеть его, так, что бы ни одна даже самая короткая ниточка не скрывала его тела и полностью, всецело отдаться на растерзание его сильным рукам.

Том сел рядом со мной, я почувствовала его сладкое дыхание. Как же мне хотелось слиться с ним в поцелуе и забыть обо всем. Омрачал лишь тот факт, что он гей, а значит мои женские чары не смогут повлиять на него, чтобы я не делала.

— Ты такая красивая, с каким же удовольствием я займусь с тобой любовью, когда придет время. — он провел рукой по моим волосам.

— Я не сплю с такими, как ты.

— Не понял, это с какими с такими? — удивленно спросил он. — Я уже не мил тебе стал? Разонравился?

— Ты предатель! Ты из тех, кто восхищается моей красотой, а потом спит с другими. Лицемер. Нет, нет я совсем не хочу тебя, а то что было три дня назад, это всего лишь алкоголь. Я отвыкла от спиртного, вот и повела себя, как полная дура.

— Так ладно, мне все это надоело, — он резко встал, подойдя к столу, налил себе полстакана водки и быстро опустошил его, — ты не много ли на себя берешь? Думаешь я твой любовник или что?

— Не кричи на меня! — я повысила голос, — Ты правильно говоришь мы друг другу никто. Я тебе не жена, не невеста и не любовница, я просто несчастная девушка, попавшая в трудную жизненную ситуацию. Я доверилась тебе, рассказала все, попросила помощи, а ты воспользовался мной, чтобы доказать своему напарнику, что нормальный мужик. А на самом деле под маской обольстительного мачо скрывается гей.

Лицо Тома мгновенно побагровело от злости, глаза налились кровью. Он сжал руки в кулаки и медленно подошел ко мне, наклонился, внимательно посмотрел в глаза и произнес разделяя каждое слово:

— Повтори, что ты сейчас сказала?

— Том, я, прости, я...

— ПОВТОРИ, ЧТО ТЫ СКАЗАЛА, Я КТО???

ГЛАВА 6

Я действительно сильно разозлила его, сказав, что он гей. Не думала, что он так отреагирует. Он смотрел на меня разъяренными глазами, налившимися кровью от гнева. На секунду мне показалось, что он ударит меня. Мне стало настолько страшно, что я вжалась в стену и затихла, мечтая превратится в человека невидимку и улизнуть из этого места.

— Я все еще жду ответа на свой вопрос, — его ноздри раздувались от гнева, я физически ощущала ярость исходящую от его тела, — или ты предлагаешь получить ответ привычным для меня способом?

— И какой способ для тебя привычен? — тихо спросила я

— Поверь мне, ты не захочешь его знать.

— Том, пожалуйста, успокойся...

— Успокоиться? — он резко меня перебил — Ты считаешь, что я гей и просишь успокоиться? Хотя знаешь ты права, спокойнее Том, спокойнее. Думаешь я гей? Я докажу тебе обратное.

— Ты займешься со мной любовью?

— Ну уж нет, ты меня что-то перестала привлекать физически, но думаю тебе будет полезно узнать, что я могу от других. Пошли.

Он грубо взял меня за руку, прихватив бутылку водки, резко открыл дверь, ведущую в коридор, где находились одиночные камеры. Дрожь пробежала по телу, ноги стали ватными, неужели он запрет меня в одной из камер. Он шел уверенным шагом, остановившись у самой дальней камеры, он прижал меня к стене.

— Ты красивая, — прошептал он — но ты сама решила, чтобы все сложилось так. Ну что, ты готова?

— Готова, к чему? Что ты задумал? — осипшим от страха голосом спросила я.

— Скоро ты все поймешь. Потерпи немного. — Его рука проникла под подол юбки и коснулась моих трусиков. — Нет, так не пойдет, трусики нужно снять.

— Зачем? — Я стояла как вкопанная, боясь сделать лишнее движение, чтобы еще больше не разозлить его.

— Снимай! — гаркнул он.

Я быстрыми движениями стянула трусики, которые мгновенно оказались в его руках. Он поднес их к носу.

— Пахнешь, как последняя шлюха. Посмотрим, хочешь ли ты меня на самом деле.

Он открыл дверь камеры и толкнул меня вовнутрь. Маленькая комната, без окон, с толстой, плотной дверью. У дальней стены стоял стул от которого стелились по полу веревки. Перед ним стояла кровать.

— Ты что, будешь меня пытать?

— Я? Нет, зачем, ты будешь пытать себя сама. А я помогу. Присаживайтесь, мадам. — он указал на стул.

— Том, прошу тебя, объясни мне, что ты задумал. — Не понимаю, что со мной происходит, он пугает меня, но в то же время вместе со страхом пришло дикое желание.

— А если я скажу, что буду трахать тебя до изнеможения, что ты на это скажешь?

— Знаешь, я пожалуй не откажусь. — удивляясь сама себе сказала я, и посмотрела на него с вызовом.

— Ах какая жалость, что этого не произойдет. Ты же думаешь, что я гей, а ты с такими не спишь. Надо доказать тебе обратное.

— Ты пугаешь меня.

— А ты не бойся, все будет превосходно, уверен ты даже получишь удовольствие. Давай-ка садись на стул.

Видя мою не решительность, он слегка подтолкнул меня, чтобы я не устояв на ногах приземлилась на стул. Я покорно села, сжала ноги вместе и положила руки на колени. Он, взяв веревку, обмотал ей мою правую ногу, а затем проделал тоже самое с левой. Я молчала, понимая, что сопротивляться нет смысла. Затем Том медленно просунул конец веревки в кольцо на стене, который я не заметила до этого и резко дернул. Мои ноги разъехались в разные стороны, оголив мои прелести. Я издала глухой стон. Взяв мои руки он связал их за спиной. На меня накатила волна возбуждения. Том стоял позади меня, опустив свои руки на мои плечи, он прижался губами к шее и нежно поцеловал.

— Есть идеи, что будет дальше?

— Нет, — со стоном прошептала я. Возбуждение все нарастало. Руки Тома проникли под майку и нежно потеребили набухшие соски. Я уже была на грани.

— Хм, чего то не хватает? — Он обошел меня и сел на кровать. — О! Знаю!

Он взял меня за подбородок. Его губы прикоснулись к моим, из нежного поцелуй стал превращаться во властный. Как же это приятно. Отстранившись, он достал мои трусики, скомкал и засунул мне в рот, сделав кляп.

— Посиди тут. — сказал он выходя из комнаты, обернувшись на пороге добавил — Скоро вернусь, не скучай.

Сердце забилось быстрее. Что происходит? Где он? Меня охватила паника. Я попыталась освободиться, но веревки больно въедались в тело и все мои попытки приводили лишь к сильной боли. Очень скоро я ослабла и поняла, что ничего не остается, как сидеть и покорно ждать возвращения Тома, если конечно он вернется.

Через какое-то время, дверь отворилась. На пороге появился Том. Рядом с ним была темноволосая девушка. Я узнала ее, видела несколько раз на прогулке и то, что она отбывает срок не вызывало сомнения. Увидев меня, он резко повернулась к Тому.

— Ты чего творишь? Совсем с катушек съехал?

— Заткнись, я тебе не за разговоры плачу. Раздевайся.

— Что при ней? — кивком головы она указала на меня. — Том, это противно.

— Я тут решаю, что тут противно, что нет. Заткнулась и сняла с себя одежду, понятно или как-то еще объяснить, для особо непонятливых?

Брюнетка покорно кивнула головой, скинула с себя одежду и села на кровать напротив меня. Она внимательно посмотрела на меня, изучая. Мне было неприятно и я закрыла глаза, что не ускользнуло от Тома.

— Эй, глаза зарывать не нужно. Ты будешь внимательно наблюдать, что тут происходит. — повернувшись к девушке, он приказал — Ласкай себя.

Брюнетка легла на кровать и начала мастурбировать, засовывая пальцы себе во влагалище. Она извивалась, стонала. Я начинала заводиться, мне захотелось почувствовать, то, что чувствует она.

— Красивая да? — прошептал он мне на ухо. — Хочешь ее попробовать?

Я удивленно посмотрела на него. Что он несет?

— Да не смотри на меня так, я же вижу, как ты возбудилась. Но нет, сегодня ты просто зритель. Сегодня я тут заводила.

Он быстрым движением скинул с себя рубашку, оголив свой торс. Мои глаза были прикованы к его точеной фигуре. В голове мелькали мыли: " Что он делает? ...Я хочу его...» Том приблизился к девушке, резким, грубым движением раздвинул ее ноги и начал ласкать ее клитор. Она извивалась и стонала словно кошка в брачных агониях. Он спустил брюки и оголив свой член, заставив девушку делать минет. Она безоговорочно подчинялась каждому его приказу. Однако это не было похоже на то, как жена делает минет своему мужу. Он резко сунул член ей в рот и начал дергать бедрами набирая темп. Я увидела как у девушки срабатывает рвотный рефлекс, она пытается оттолкнуть его, но он крепко держит ее голову, и лишь спустя минуту позволяет ей вздохнуть.

— Тебе нравится? — спрашивает он ее.

— Да, ты шикарен, — задыхаясь проговорила она.

— Еще хочешь? — он указывает на член.

— Очен... Она не успевает договорить, он снова засовывает его ей в рот.

Я смотрела на это и почему-то не чувствовала отвращения или стеснения, меня это страшно возбуждало. Я не могла оторвать глаз. Том тем временем, уложил девушку на лопатки и овладел ею. В этот момент я почувствовала, как огонь поражает меня изнутри

Его движения становились быстрее, ее стоны все громче. Я уже изнемогала. Мне дико хотелось сжать ноги, но не могла пошевелиться. Я тяжело задышала. Том дернулся последний раз и застыл на несколько секунд, брюнетка же продолжала стонать. После он резко вышел из нее и натягивая штаны, кинул ей платье.

— Одевайся.

Она быстро натянула платье и он увел ее. Я не могла понять, что сейчас произошло и что он хотел мне доказать? Я сгорала от возбуждения и желания. Мне казалось, что мой клитор разбух так, что стал величиной с грецкий орех. Но, не смотря на возбуждение, мне было больно и обидно. Что он пытался показать, что я ошиблась и он не гей? Это было глупо, он мог просто сказать, что я не права. Из глаз потекли слезы.

Дверь в камеру отворилась.

— Ну что, понравилось шоу? — ехидно спросил Том, подойдя ко мне, вытащив кляп.

Я молчала, понимая, что сказав хоть слово, я разрыдаюсь. Он же развязав мои руки обошел и присел на корточки передо мной, заглянул в глаза.

— Ты в порядке?

— Угу. — Только и смогла выдавить из себя.

Он смотрел на мои прелести и улыбался

— Да я смотрю, ты сильно возбудилась от этого зрелища. Мне нравится. И несмотря на то, что у меня сейчас был секс, я бы еще и тебя трахнул. Но ты не заслужила!

Вздохнув, он развязал мои ноги. Как только я смогла пошевелиться, я резко вскочила и повернулась к нему.

— Отведи меня обратно в камеру, — я изо всех сил пыталась сдержать слезы, — Я хочу побыть одна.

— Ты уверена, что хочешь в камеру? — улыбнулся Том — Я бы пообщался с тобой. Может выпьем?

— Не хочу я с тобой пить. Не хочу находится с тобой к одном помещении. Молодец, показал свое эго и трахнул зечку, бедную девушку, которая за кусок хлеба терпела твои издевательства. Но это вовсе не отрицает того, что ты гей.

— Что? — крикнул он

— Да, именно. Ты думал, то, что ты сейчас сделал покажет, что ты настоящий мужик что ли? Да вовсе нет. Это как раз и доказывает, что ты гей, хотя не только гей а еще и моральный урод, который готов унизить человека, что бы что то доказать непонятно кому! Нормальные мужики, так себя с женщинами не ведут. Они ласковы, нежны, предупредительны. А ты... нет ты не такой. И если ты думаешь, что я тебя люблю или хочу, то ты ошибаешься. У меня нет к тебе никаких чувств.

— Чувств? — он прыснул со смеха, — Ты о чем, детка? Какие чувства? Я тебе не парень и не жених, ничего тебе такого и не обещал. Мы просто приятно проводим время, скрашиваем досуг. Ты не подзабыла, что не на курорте?

— Я помню, где я нахожусь. Но знаешь, когда я тебя увидела, мне показалось ты хороший парень, но только теперь я понимаю, как сильно я заблуждалась.

— Рита, ты что влюбилась в меня?

— Нет, — чуть слышно прошептала я, предательская слеза скатилась по щеке. — Просто.. просто я думала ты не такой, как все.

— Ага и поэтому ты решила что я нетрадиционной ориентации? — Он взял меня за подбородок и снял губами, невольную слезинку.

— Том, отведи меня в камеру. — Сдерживать слезы уже не было сил, я чувствовала, что еще минута и они градом польются из глаз.

— Ты правда хочешь в камеру? — переспросил он. — Неужели я так опротивел тебе?

— Нет, но ты сделал мне больно и я хочу побыть одна.

— А я думал тебе понравится. У тебя ангельское личико, но внутри ты еще тот бесенок. Я вижу, как ты распущена.

— Так же, как и я вижу, что ты гей.

— Может хватит уже? Я не гей и могу это доказать прямо сейчас!

— И как же? — злилась я — Приведешь сюда еще тридцать зечек и трахнешь по очереди. А меня заставишь на все смотреть?

— Ох, какая фантазия, а может мне тебя приласкать? Хотя нет, оставлю тебя без сладкого. Придет время и ты будешь умолять еще заняться с тобой любовью.

— И не мечтай! Ты никогда не заставишь меня просить о сексе! — Слезы вмиг высохли. Как же он меня злит.

— Да? А мне помнится, ты уже умоляла меня об этом в нашу первую встречу.

— Ну я же не знала тогда, что ты гей.

— Все, мне это уже начинает надоедать! В конце концов, выбей это из своей головы! -Крикнул он.

Я и сама понимала, что перегнула палку, я специально злила его и выводила на эмоции. Мне хотелось хоть как-то задеть его, сделать больно, чтобы он хоть на йоту понял, как мне было неприятно. Но все мои попытки тщетны, стоит ему сказать мне ласковое слово или улыбнуться и я таю, оказываясь всецело в его власти. Похоже он понимал это. Я посмотрела на него, в его глазах застыла злость, пальцы снова сжались в кулак.

— Прости, я видимо ошиблась, — я улыбнулась самой милой улыбкой, на которую была способна, в надежде растопить его сердце. — Но ты не можешь не согласится с тем фактом, что я вполне могла так подумать.

— Это почему же? — процедил он сквозь зубы, видимо моя улыбка не подействовала.

— Ну сам посуди, какая странная ситуация произошла. От секса со мной ты отказался, бегал от меня как от огня. А потом мои трусики забрал. Ну разве можно добровольно отказаться от такой девушки, как я?

— Отказаться от такой, как ты? — Он усмехнулся. — А кто сказал, что я собирался от тебя отказываться?

Я не хотела продолжать разговор. Когда он стоял так близко ко мне я теряла способность думать. Я хотела его, хотела, чтобы он, наконец, овладел мной и неважно как. Я, вероятно, снесла бы и насилие с его стороны, так велико было желание. Мне хотелось быть с ним, почувствовать его член. Я представляла, как он ворвется в меня и заставит стонать от удовольствия. И только после того, как все закончится, я наконец-то смогу вздохнуть от наслаждения. Но я не могла ему в этом признаться, нужно взять себя в руки.

— Ты сам. Ты занимался сексом с ней, а не со мной, а это значит, она нравится тебе больше.

— Дурочка. Пойми, охрана не считает заключенных за людей. Они для нас это бесплатный секс. Девушки готовые отдаться за шоколадку или пачку чая. Переспать с тобой тут, это сравнить с ними. Ты же для меня не такая. Поэтому я не хочу заниматься с тобой любовью тут в этих стенах. Мы переспим, но не при таких обстоятельствах. Я хочу, чтобы ты запомнила каждый миг нашей близости, чтобы наслаждалась каждым моментом. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел и не хочу спать с тобой? Но это вовсе не значит, что я не хочу тебя.

Я кивнула, все это звучит красиво, но можно ли ему верить, уже не знаю. О, нет, какая же я дура, я совсем забыла о нашем плане. Устроила тут семейные разборки. Сколько же прошло времени? Нужно быстро, что-то делать иначе провал, другого шанса сбежать уже может и не быть.

— Том, могу я тебя кое о чем попросить?

— Смотря о чем. Если ты думаешь о том же, о чем и я, то мой ответ — нет.

— О чем же ты думаешь?

— В твоем присутствии мои мысли занимаешь только ты и твое тело. В красках представляю, что я с тобой сделаю, как я буду любить тебя, вдыхая аромат твоих волос, прикасаясь к твоей бархатной кожи. Ох, надо остановиться, а то не смогу удержаться. Ты об этом хотела меня попросить?

— Нет. — Заикаясь от возбуждения проговорила я, — Хочу выпить.

— Ты хочешь водки?

— Извини, не сочти меня за алкоголичку, но я хочу расслабиться. Можешь налить мне немного? Ты мне такую встряску устроил, что боюсь не смогу уснуть.

— Ну хорошо, надо вернуться в бытовку. Девид закончил уже, наверно.

Он взял меня за руку и повел обратно в бытовку. В комнате было пусто. Значит, Марьяна, наверняка справилась со своей частью плана. Я не могу ее подвести. Пора действовать.

Том взял два стакана, налив туда, протянул один мне.

— Держи, нам и правда не мешает расслабиться. — он залпом выпил.

Не успела я пригубить, как дверь распахнулась и в комнату ввалился в стельку пьяный Девид. Мое сердце бешено заколотилось, но, увидев вошедшую следом Марьяну, я выдохнула, значит все нормально, она держит ситуацию под контролем.

— Дэвид? С тобой все в порядке? — удивленно спросил Том.

— Угу, — икнув ответил он, — у нас тут водка закончилась, ик, вот еще за одной пришел.

Он направился к ящику спиртного, стоявшего под кроватью, но споткнулся о лежащий ботинок, упал и захрапел. Том поставил свой стакан и поспешил на помощь товарищу. Но Девид был довольно упитанным и пока Том пытался перетащить его на кровать, Марьяна взяла бутылку со стола, прошептав мне: «Приготовься», ударила Тома по голове. Теперь на полу лежало два тела.

— Ты убила его?

— Никого я не убила, жив твой благоверный, в отключке просто, не знаю как надолго. — Она зло посмотрела на меня, — Ну что? Так и будешь сидеть возле него? Побежали, они скоро очнуться.

Посмотрев на Тома в последний раз, я бросилась вслед за Марьяной.

ГЛАВА 7

Мы добежали до конца коридора.

— Давай быстрее — Марьяна бежала впереди, я чуть поодаль.

Увидев камеру, где еще несколько часов назад Том устроил мне пытку, я затормозила.

— Ты чего застыла, как вкопанная? Охранники могут очнуться в любую минуту.

— Да, прости — прошептала я, — просто..

— Просто вспомнила, как твой голубоглазенький отымел тебя, — усмехнулась она, — было что-то все-таки?

— Не было ничего... Хотя хотелось.

Марьяна улыбнулась:

— Хватит мечтать, побежали, если поймают, у тебя будет масса попыток его соблазнить. Правда захочет ли он изуродованную и замученную до полусмерти девушку, вопрос.

По моей спине пробежал холодный пот, плечи передернуло, во рту пересохло и я прохрипела:

— Я хочу выбраться отсюда, как можно скорее.

И мы побежали в направлении прогулочного блока. Мара открыла дверь одним из ключей и мы оказались на открытой зоне, я знала тут каждый угол. Мы с Марой всегда держались поодаль других. Стояли у противоположной стены. Вздохнув грудью свежий воздух, я почувствовала облегченье и, потеряв бдительность, сделала смелый шаг вперед. Из неги меня выдернул резкий толчок сзади.

— Ты чего с ума сошла что ли? — прошипела подруга. — На вышках охрана, засекут, вмиг подстрелят.

— Ой, я не подумала.

— Ага, как обычно. Соберись, хватит летать в облаках. Видишь ту дверь? — она показала на дверь, что была расположена в другой стороне блока. — Нам нужно туда, откроем дверь и здравствуй воля.

— А охрана, как мы туда попадем то?

— Охрана вялая, ночь на дворе, все идет своим чередом. Идем по стенке, оставаясь в тени, остерегайся прожектора. Попадешь в него, нас засекут и все, будешь рожать в карцере. Если останешься в живых.

— Поняла. Пошли скорее, Том может очнуться в любой момент. Он не пил, как Дэвид.

— В смысле? Он что трезвый?

— Прости, я не смогла.

— Только и слышу от тебя — прости, я то, прости — я это. Ты как видишь его, так у тебя крыша едет. Ты и до этого не шибко умная была, а как влюбилась так и подавно. Если бы знала, что ты так к делу относишься, не ввязалась бы в эту авантюру. Ладно, — она тяжело вздохнула и взяла меня за руку, — обратной дороги уже нет.

Она резко дернула меня и потащила за собой. Я шла на автопилоте. Идем, остановились, пригнулись, снова идем. В моей голове вихрем кружились мысли. Неужели Мара права и я влюбилась в Тома? Раньше я не испытывала таких эмоций. Но я же любила своего мужа, боготворила его. Он был для меня словно воздух. Я была за ним, как за каменной стеной. Но к Тому я чувствовала что-то совсем другое. Но вот только что?

Мара засунула ключ в дверь. Но замок не открылся. Другой ключ. Снова мимо.

— Твою мать. — Мара начала нервничать. Ее руки затряслись то ли от страха, то ли от напряжения.

— Мара, там прожектор близко.

Она не ответила, засунув очередной ключ в замочную скважину, не поворачивает. Я начала паниковать, бросить Мару или послушно ждать, когда она сможет открыть дверь? Прожектор засечет нас через 10..9...8

Заветный щелчок и дверь открылась. Мы быстро выбежали и закрыли за собой дверь. Мои ноги стали ватными, я не могла пошевелиться.

Наша тюрьма находилась на открытом поле, вдалеке виднелся лес.

— Черт, тут же укрыться совсем негде. — Прорычала Марьяна, — быстро на землю и медленно ползем до пролеска.

— До него целый километр, не меньше, ты что предлагаешь проползти такое расстояние?

— Да не проблема, у нас есть выбор, ползти и возможно нас не поймают или побежать, но тут шансов остаться на свободе гораздо меньше. Что ты выбираешь?

Она была права, нет времени ныть, нужно действовать, причем быстро.

— Эх прощай моя дорогая, в прямом смысле, силиконовая грудь.

Я легла на живот и как могла быстро поползла к пролеску. Лужи, кусты, кочки, я не замечала ничего на своем пути. Спустя полчаса мы были на месте. Начинался пролесок, можно было отдышаться и привести себя в порядок. Я посмотрела на Марьяну, разорванная кофта, всклокоченные волосы, в прядках застряли ветки, листья и иголки. У меня же было все гораздо хуже. Моя грудь саднила от мелких порезов и ран от колючек. Майка была вся в мелкую дырочку. Еще раз я прокляла себя за беспечность и сговорчивость.

— Ну что подруга, — сказала она мне, подмигивая, — здравствуй воля.

— Я так счастлива, что у меня есть ты.

— А я, что у меня есть ты. Я так тебя люблю. — Она кинулась мне на шею и мы стояли в обнимку, заливаясь слезами счастья посреди пролеска.

— Стой, слышишь?

Я услышала звук проезжающей машины, мы вмиг притихли. В пролесок недалеко от нас подъехал черный джип. Машина остановилась. Мне кажеться я забыла, как дышать. Страх сковал мое тело.

Двери машины открылись и оттуда вышла пара, молодые люди целовались. Молодому человеку не терпелось слиться со своей спутницей воедино, он был так возбужден, что оставил ключи в замке зажигания.

— Это судьба нам помогает, — прошептала подруга, — как только они отойдут, залезаем в машину.

Молодые люди смеялись, наслаждаясь друг другом, до машины им не было никакого дела, они были полностью поглощены предстоящим приятным времяпрепровождением. Парень расстелил плед и показав спутнице куда лечь, начал расстегивать штаны. Мара сделала знак и мы согнувшись перебежали к машине. Оказавшись около нее мы медленно открыли двери. Марьяна села за руль, я устроилась на соседнем сиденье. Парень уже согнулся над своей дамой и резко дергал бедрами. Похоже особо времени на прелюдии у них не было

— Когда скажу три, резко закрываем двери и валим отсюда. Готова?

Я кивнула.

— Раз, два, три..ЗАКРЫВАЙ.

Мы хлопнули дверьми и заблокировали их. Мара резко нажала на педаль газа и машина рванула. Выехав на дорогу я, наконец, смогла выдохнуть. Посмотрев в заднее окно я увидела, как на дорогу выскочил тот парень, хозяин нашего транспорта, его штаны спущенные ниже колен, очень сильно тормозили его. Да и догнать нас он не смог бы.

— Мы сделали это! Да! — Марьяна закричала во весь голос, включила радио и мы в унисон запели, растирая по щекам слезы. Мы гнали машину по трассе, наслаждаясь скоростью, свежим воздухом, видом из окна и просто свободой. Спустя примерно час, мы остановились. — Ну что, какой план? Нам нужно действовать быстро, тюрьма наверно уже на ушах, плюс парень конечно же позвонил копам, так что нас ищет вся полиция штата. Эту машину нужно бросать и искать новую. Но у нас нет денег, шмоток, да и выглядим мы так, словно сбежали из тюрьмы.

— Да уж, видок еще тот. Может заедем в мой загородный дом, там есть одежда, немного налички.

— Сколько? Рита, сколько денег?

— Ну не знаю может быть пару миллионов в сейфе мужа, да в моем около того. — Я загадочно улыбнулась.

— Сколько? Ты шутишь? Откуда?

— Я вдова Виктора Марковца.

— Охренеть и ты молчала?

— Я думала ты знаешь, вся тюрьма на ушах стояла.

— Все говорили, что ты мужа завалила с любовницей. Девушка была дочкой чиновника. Но что твой муж сам нефтяной магнат, вот этого я не знала. Ладно, как далеко твой дом?

Где мой дом? Хороший вопрос, еще бы я знала, где мы находимся. Я осмотрелась. Вокруг одни бескрайние поля, где-то вдалеке виднеются горы. Мы тут как на ладони.

— А ты знаешь где мы?

— Нет, погоди, тут должен быть навигатор. — Она ткнула пальцем в приборную доску где-то посередине и на наше счастье навигатор ожил. — Отлично, мы где-то недалеко от Огайо. Так где твой дом?

— Вашингтон. Это же два дня пути.

— Нда, это существенно усложняет наше положение. Хорошо, поступим так, будем передвигаться только по ночам по проселочным дорогам. Машину нужно все-таки сменить. И у нас есть еще одна проблема.

— Какая?

— Бензин на исходе. Можно конечно идти пешком, но тогда наши два дня превратятся в неделю. Ладно поехали, по ходу дела что-нибудь придумаем.

Я открыла бардачок, конечно так я и знала, большинство американцев бросают свой бумажник именно сюда. Вытащив портмоне я показала его подруге.

— Живем, тут есть деньги и на еду и на бензин.

— Отлично, тогда погнали.

Когда мы добрались до города, уже был полдень. Мы заехали на заправку, купить бензина и что-то перекусить. Когда нервы немного успокоились начало сосать под ложечкой. На заднем сидении автомобиля я нашла небрежно брошенную широкополую шляпу и солнечные очки, похоже это вещи той самой барышни, надев это, я вышла и направилась к магазину. Стоя на кассе, я бросила взгляд на работающий телевизор: «Срочная новость — побег из тюрьмы. Из местной тюрьмы сбежали две осужденные. Одна из них подозревается в убийстве Виктора Марковца и дочки губернатора штата Вашингтон. Кто обладает какой-либо информации просьба звонить по указанным ниже номерам». Крупным планом показали наши фотографии. Меня начало знобить и охватила паника. Казалось, как только показали мой портрет, все люди в магазине вмиг узнали меня и с минуту на минуту приедет полиция.

— Вы платить будете? — Кассир магазина посмотрел на меня усталыми глазами.

Я вздрогнула от неожиданности, не видела, как он пробил все и смотрел на меня в ожидании оплаты. Трясущимися руками я отдала деньги и на ватных ногах вышла. Сев в машину, я закрыла лицо руками и выдохнула.

— Нас ищут. — Только и смогла сказать я, — погнали.

— Пора остановиться, ехать днем опасно.

Мы доехали до выезда из города и припарковали автомобиль так, чтобы с дороги его не было видно. Решив, что снимать комнату самим довольно рискованно мы попросили прохожего снять для нас двухместный номер в местном мотеле, дав ему сто долларов. Прикинув, что номер на двоих будет стоить около 40 долларов, он наварит большую часть денег, он с удовольствием согласился нам помочь.

Оказавшись в номере, мы устроили праздник живота. В магазине я купила вино, немного фруктов и кое-что перекусить. Усталость от дороги, страх в любую минуту быть схваченными, а также выпитый алкоголь дали о себе знать. Буквально через полчаса после заселения наши глаза начали слипаться и мы разошлись по своим кроватям.

Постель с мягким матрасом, пуховой подушкой и легким одеялом мгновенно унесла меня в царство морфея. Мне снился Том. Его голубые глаза смотрели на меня осуждающее, как бы говоря, что он разочарован во мне. Он всецело доверял мне, а я предала его и он больше не желает меня видеть. Возможно он прав и я не должна была так поступать, он же обещал помочь и вероятно я должна была прислушаться к нему, но что если он не сдержал бы свое обещание, я знала его совсем мало, но даже во сне я чувствовала непреодолимую тягу к нему, а еще я скучала.

Он подошел ко мне, его горячие губы были так близки, обжигая меня. Его руки нежно ласкают мою грудь, я хотела слиться с ним в единое целое, не понимая, что это всего лишь сон.

Я резко открыла глаза, сердце забилось со скоростью сверхзвукового самолета. Я бросилась к кровати Марьяны и начала толкать ее.

— Проснись, проснись, беда.

— Ты чего? — спросила она, потирая сонные глаза.

— Сирены.

Она резкими движениями откинула одеяло и подбежала к окну. Аккуратно отодвинув шторы, она облегченно вздохнула и посмотрела на меня с ухмылкой.

— Ты чего людей пугаешь? Это всего лишь пожарные машины. На соседней улице что-то полыхает.

— Как же я испугалась. Может поедем уже, на улице темно. Вряд ли я смогу заснуть после этого.

— Да, пора. — Она потянулась и зевнула, наверно она не отказалась бы понежиться в постели еще несколько часов, но деваться было некуда, долго сидеть на одном месте очень опасно.

И вот мы снова в пути. Дорога казалось бесконечной, один город сменял другой, но я знала одно, мы уверенно приближаемся к Вашингтону. Мы ехали всю ночь. Утром снова появилась необходимость снять номер, чтобы переждать светлое время суток.

Мы сняли маленькую квартирку. Владельцу было все равно кто мы, он не спросил ни имени, ни документов.

Марьяна устроилась на диване и щелкнула пультом от телевизора.

— Давай неженка, шуруй в душ, а я пока посмотрю, что о нас тут говорят.

Как же приятно оказаться под струей горячей воды. Так бы и простояла сутки. Мышцы начали расслабляться, тело стало оживать. Я намыла голову, облачилась в махровый халат и тапки. Как приятно, когда хозяева беспокоятся о своих жителях.

— Мы по всем каналам. — Сказала Марьяна, как только я вошла в комнату, — обещают вознаграждение за нашу голову.

Я всмотрелась в экран, показывали нашу тюрьму, а голос диктора сообщал:...«Преступницы очень опасны и возможно вооружены. Передвигаются на машине Toyota, номера .... Всех кто обладает какой-либо информацией, убедительная просьба сообщить в ближайшее отделение полиции, либо патрульным на улицах города. Вознаграждение гарантировано».

— Пора спать, — Марьяна выключила телевизор. — Знаешь что, ты ложись, а я отойду ненадолго.

— Куда ты? Ты что хочешь меня бросить?

— Нет что ты, — она улыбнулась, — нам нужна новая машина, пойду на поиски.

— Я с тобой. Одна я тут не останусь.

— Останешься. Нужно чтобы кто-то был ночью свежим и бодрым, чтобы вести машину. Пойдем вместе и никто из нас не сможет сесть за руль. Машину нужно менять срочно, эта слишком засвечена, рискованно.

Я кивнула. Она была права. Однако заснуть я совсем не могла, крутилась на кровати, как волчок. Ворох мыслей то дело вторгался в мою голову. А что если Мара меня бросила, как мне выбраться из города, а что если сейчас сюда нагрянет полиция, а что если Мару поймали и я больше никогда ее не увижу. Я закрывала глаза, проваливаясь в беспокойный сон и просыпаясь от любого шороха. В конце концов устав от этого я встала и налила себе кофе. Спать я больше не могла. На улице стемнело, а Марьяна так и не вернулась. Мои нервы были натянуты до предела, что могло с ней произойти. В желудке предательски заурчало. Кажется за углом были автоматы с едой. В кошельке было еще около двух сотен, взяв оттуда купюру, натянув шляпу, я вышла к автомату. Купив пару сэндвичей я вернулась.

Около дома стояла большая машина, вероятно она подъехала только сейчас, так как пару минут назад ее не было. Я поднялась в квартиру. Дверь была приоткрыта. Сердце опустилось в пятки. Кто-то нашел нас? Но этот кто-то явно не полицейский. Выйдя на улицу, я нашла кирпич и вооружившись им вошла в комнату.

— Ты где ходишь? Нам ехать пора.

На пороге с кружкой моего недопитого кофе стояла Марьяна. Я тяжело выдохнула.

— Ты чего позеленела то? Ожидала увидеть своего синеглазого что ли? Не стой, как истукан, двинули уже. Ты за рулем. — Она беспечно кинула мне ключи и спустилась вниз. Я последовала за ней.

Я завела мотор и тишину улицы разрезал громкий звук, похожий на газонокосилку. Машина явно требовала ремонта. Странно, что я не слышала, как она подъехала.

Машина была просто огромной, и мне потребовалось время привыкнуть к габаритам и механической коробке передач. Я ехала медленно, аккуратно, избегая оживленных трасс. Марьяна свернулась калачиком на сиденье и заснула. Я включила радио, тишина меня убивала, слишком много мыслей крутилось в голове. Когда до Вашингтона осталось сто миль, начало светать. До моего дома осталось совсем немного и уже завтра мы будем там. Я припаривалась у первого мотеля, что был на пути.

На рецепшене никого не было, я нажала звонок и ко мне спустя несколько минут вышла заспанная девушка.

— Доброго утра, приветствую Вас в нашем мотеле. Чем могу вам помочь? — Девушка отбарабанила заученный текст.

— Мне нужен номер с двумя кроватями.

— Нет проблем, могу я взглянуть на ваши документы.

Я порылась в сумочке, которую оставила владелица угнанной нами машины и достала ее права. Девушка была похожа на меня, поэтому, я не должна была вызвать подозрения. Администратор мельком взглянула на документы и, зевая протянула мне ключ.

— Добро пожаловать. Час расчета 12—00. Ваша комната номер пять, прямо до упора, рядом со стоянкой.

Взяв ключ, я вернулась в машину, чтобы разбудить Марьяну. День пролетел незаметно, мы перекусили остатками еды, купленной на заправке и легли спать. Однако сон совсем не шел. Беспокойные мысли не отпускали меня. Ну заберем мы деньги, а что делать дальше? Как выбраться из страны, по всем постам висят наши фотографии. Я открыла глаза и увидела в окне мигающие огни. То, что я это была полиция, сомнения не было. Как они нашли нас? Я аккуратно выглянула из номера, девушка с рецепшена разговаривала с полицейским и указывала в направлении нашего номера.

Надо уносить ноги, я быстро забежала в номер, заперла дверь, это задержит копов на несколько минут. Разбудив подругу мы выбрались через окно в туалете и побежали со всех ног.

— Черт, еле успели. — пробормотала запыхавшаяся Марьяна, когда мы были уже в километре от мотеля. — Как они на нас вышли. Ты говорила фамилию или что?

— Я дала права из сумочки которая лежала на заднем сидении.

В глазах Мары пробежала молния и зло прошептала сквозь зубы:

— Ты реально дура или прикалываешься?

— Что? — не поняла я

— Как тебе в голову пришло дать права той девки? Ты вообще не соображаешь своими куриными мозгами, что они в розыске. Как только девушка с рецепшена занесла фамилию в базу, как копам стало известно, где мы.

— О, я не подумала об этом.

Мара несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Где твой дом, принцесса?

— В часе езды отсюда.

— Деньги еще есть?

— Да около ста долларов осталось. — показала кошелек.

— Хорошо, попробуем поймать такси, заплатив выше счетчика таксист не скажет ничего полиции.

Добрались мы до моего загородного дома, когда начало смеркаться. Оказавшись тут, я ярко вспомнила тот день, когда я увидела своего мужа в объятиях другой. Боль пронзила мое сердце. Из глаз покатились слезы. Я обошла дом и достала из вазы ключ от входной двери.

— Свет не зажигай, чтобы не привлекать внимание. Где сейф? — прорычала Марьяна.

— На втором этаже, в библиотеке, код 121212.

— Остроумно.

— Это день нашей свадьбы.

— Ладно, я в библиотеку, а ты в свой тайник. Быстро берем деньги и сваливаем. — Она взяла со стола фонарик.

Мара ушла, а я стояла посреди гостиной. Что-то не так. Мебель стоит не на своих местах. Диван стоял у камина, мы проводили с Виктором на нем уютные вечера. Лежали и обнимались, смотря, как тлеют дрова. Стол стоял у другой стены. Могла ли полиция переставить мебель, убирая дом? Возможно. Я отогнала тревожные мысли и спустилась в подвал, вооружившись молотком. Разбив декоративную стену за котлом, я засунула руку в проделанную дыру, пытаясь отыскать конверт. Этот тайник я сделала специально, чтобы откладывать деньги на черный день, муж одобрил эту идею и помог все организовать. Но сейчас тайник был пуст. Что происходит?

— Рита! Где ты!

Я поднялась наверх.

— Ты снова решила приколоться надо мной? Нахрена мы сюда тащились? — набросилась на меня подруга.

— Ты о чем?

— В сейфе пусто!

Свет фар подъезжающей машины озарил комнату. Дверцы машины открылись и из нее вышли двое.

ГЛАВА 8

Возвращаясь домой, вы когда-нибудь задумывались, все ли там в порядке? Нет ли в темноте кого-то, кто ожидает вашего прихода, чтобы разделаться с вами раз и навсегда? Вероятно никто и не думает, заходя в темный подъезд, что ему может угрожать какая-то опасность, что маньяк может поджидать вас в темном углу родного подъезда. Вызывая лифт, вы даже и представить себе не можете, что откроются двери и вместо красивой кабины с большим зеркалом, пред вами предстанет висящий на проводах окровавленный труп, а рядом с ним сидит человек в маске с блаженной улыбкой. Но даже если вам удалось всего этого избежать, поднимаясь на свой этаж, вы достаете ключ и с улыбкой открываете дверь, наивно веря, что сейчас вы окажитесь в родных пенатах и укроетесь от всех невзгод окружающего мира.

Но все это миф, от неприятностей нельзя скрыться. Как бы вы не старались, они всегда будут на шаг или два впереди вас, поджидая за каждым углом, за каждой неоткрытой дверью. Неприятности могут застать вас везде и в любой момент, именно тогда, когда вы к ним совсем не готовы.

Меня, например, неприятности настигли в тот момент, когда я хотела сообщить своему любимому мужу о прибавлении в семействе, а уже на следующий день, открыв глаза, понимала, что уютная постель осталась где-то далеко и ближайшие лет двадцать меня ждет жизнь по распорядку, от звонка до звонка. Из успешной, богатой женщины я превратилась в отброс общества, с которой можно обращаться, как с последней шлюхой.

От меня отвернулись все. Подруги, коллеги, родные. Все предпочли вычеркнуть меня из своих радужных жизней. Я осталась совсем одна. Но мне удалось выбраться и этого ада и в данный момент я стою в своем доме, смотрю в окно и вижу то, во что совершенно невозможно поверить.

Из машины вышел мой муж и девушка. Те, за убийство, которых меня упекли за решетку. Он улыбался ей, она смотрела на него счастливыми глазами. Они шли в обнимку, беззаботно смеясь. Я замерла на месте, не в силах поверить в происходящее. Виктор, клялся мне в любви, говорил, что не может без меня жить. За что он решил так жестоко со мной поступить?

— Ты вроде сказала, что пришила его? Что-то он слишком счастлив для мертвеца?

— Ты видишь тоже, что и я? — высохшими губами прошептала я, не отводя глаза от окна.

— Лично я вижу, как твой муженек целует сисястую блондиночку.

Они остановились на пути к дому и слились в страстном поцелуе. Не может быть. Я этого так не оставлю. Я рванула к входной двери, намеренная поставить конец в этой истории.

— Ты куда, дура? — рявкнула подруга и дернула меня за руку. — Быстро иди сюда.

— Я сейчас прикончу их обоих и на этот раз по-настоящему.

— Не глупи. — Она прижала меня к себе, пытаясь остудить мой пыл. — Мы в розыске, даже если тебе и удастся доказать, что ты никого не убивала, срок за побег тебе все равно дадут. Так что сидим пока тихо и не высовываемся.

Дверь отварилась, Марьяна еще сильнее прижала меня к себе и закрыла мой рот рукой. Мы спрятались за массивную штору. Зажегся свет. Они ввалились в гостиную целуя друг друга и срывая одежду. Блондинка легла на диван и раскинула ноги, он резко дернул ширинку и оттуда вывалился возбужденный член. Марьяна сжимала мой рот еще крепче. Из моих глаз текли слезы, я задыхалась от обиды и злости.

Виктор встал на колени, притянул ее к себе и начал лизать ее вагину. Она стонала и извивалась, а мне хотелось умереть. Он лизал ее, а рукой массировал свой член. Спустя пару минут таких манипуляций, он дернулся и кончил прямо на край моего любимого дивана. Я присмотрелась и увидела, что на том же самом краю уже есть засохшие сгустки его спермы. А это означало, что практикуется он довольно часто.

Виктор встал и резко вошел в девушку. Похоже его совсем не интересовало, что чувствует она. Он сложил ее, закинув ноги к голове и жестко трахал. Мне даже на секунду стало жаль бедную девушку, я начала беспокоится, как бы она не сломала шею. Виктор был просто беспощадным. Но снова внимательно посмотрев на эту блондиночку, я поняла, ей это безумно нравится. На ее лице растянулась блаженная улыбка, она стонала, показывая, что ей хорошо.

Мой муж снова дрогнул и повалился на нее. Я убрала руку Марьяны с лица и повернувшись, крепко обняла ее. Мои плечи содрогались в беззвучном плаче. Она понимала мое состояние и продолжала держать меня, чтобы я не наделала глупостей. Что было дальше помню, как в тумане, они что-то говорили, тяжело дыша, а спустя, какое-то время свет погас и комнату вновь озарил свет уже отъезжающего автомобиля. Они уехали. Я вырвалась из рук Мары и выйдя из-за шторы села на тот самый диван. Положив руку на край я почувствовала что-то липкое. Сперма мужа.

— Такая же противная, как и всегда. — прорычала я, вытирая руку о подушку.

— Ты как? — с опаской проговорила Мара.

— А ты как думаешь? Я просидела целый месяц за решеткой за убийство мужа и его любовницы, пытаясь выжить в этом аду, а эта мразь жива и здорова, да еще и занимается любовью с этой блондинкой. Я то дура страдала, переживала, думала, кто же мог моему Виктору желать зла, кто убил его, придумывала ему оправдание, что он не по любви с ней спал, а во имя великого блага. А никто его не убивал. Он меня засадил за решетку, а сам радуется жизни и трахается с этой шалавой. И ты спрашиваешь как я? — в пылу гнева, я сама не заметила, как нависла над Марьяной, что та вжалась в кресло и испуганно смотрела на меня.

— Успокойся Рита — тихо прошептала она.

— Легко сказать успокойся, а как? Ты хоть понимаешь, что этот человек в одночасье сломал мне жизнь? В тот вечер, когда я хотела объявить о своей беременности.

Как только я это произнесла, мое тело обдало иголками. Я замерла и стеклянными глазами смотрела перед собой. За всеми злоключениями из моей головы совершенно выпало, что я беременна.

Марьяна усадила меня на диван, гладя по голове, успокаивая меня.

— Рита тебе нельзя нервничать, ты малыша ждешь, ему вредно. У тебя внутри жизнь и ты любишь его

Я качнула головой:

— Нет, нет, нет. Это ребенок предателя, морального урода. Я не смогу любить этого ребенка. Я всегда в нем буду видеть Виктора. Нет, ребенка не будет, мне нужно сделать аборт.

— Так спокойнее, не горячись. Не вымещай свою злость на невинном ребенке. Ты потом будешь сильно жалеть об этом.

— Я не буду жалеть. Он не появится на свет, я не могу и не хочу о нем думать и уж тем более воспитывать.

Я начала качаться на диване из стороны в стороны. В голове было пусто, в глазах стояли слезы. Я чувствовала дикую усталость. Больше ни хочу ни о чем думать, мне больно, моя душа разорвана на части, мое сердце растоптано.

— Оставим этот разговор на потом. Рита, послушай меня пожалуйста. Даже если твой муж жив, мы не сможем доказать, что ты не виновна. Сейчас нам нужно подумать о том, как быть дальше. У нас нет ни денег, ни возможности выбраться из страны. Здесь нам оставаться тоже нельзя. Что нам делать? Есть мысли?

Я встала с дивана и пошла на второй этаж. Больше всего на свете я хотела бы, чтобы меня оставили в покое и никто не трогал, но эту роскошь я не могла себе позволить. Теперь я еще больше хотела остаться на свободе, моим разумом завладела мысль о мести. Я зашла в нашу с Виктором спальню. Подошла к ночному столику и открыла шкатулку. Видимо он забыл о ней, в шкатулке лежало колье с рубинами, он подарил его мне на годовщину свадьбы в прошлом году. Увидев ценник с пятью нулями, я чуть не потеряла сознание. Он любил делать дорогие подарки.

— Рита, что ты делаешь? — позади меня стояла Марьяна, в ее голосе слышалось беспокойство. Конечно, меньше всего ей сейчас хотелось иметь дело с плачущей подругой в тяжелой депрессии. Я ее понимаю... наверно.

— Я держала это здесь на случай если он забудет сказать о каком-то приеме, — я протянула ей колье. — Если продать, его денег должно хватить.

— Шикарно живешь, подруга, — Мара покрутила в руках украшение, — Что тут у нас, белое золото, рубины, бриллианты. Думаю сможем продать где-то тысяч за пятьсот долларов, скрыться из страны нам не хватит, а вот схорониться на какое-то время вполне.

— Хорошо, там придумаем что-нибудь. Хотя, если хочешь, можем еще что-то поискать.

Я огляделась. В этой комнате он не стал ничего менять. Кровать застелена, как и в последний раз, когда мы были тут. Мой шёлковый халатик все так же небрежно висел на спинке кровати. На прикроватной тумбе стоит наша свадебная фотография, на ней мы такие счастливые. Неужели все годы нашей семейной жизни были ложью и он никогда не любил меня. Просто играл, а когда надоела, выбросил.

Я открыла платяной шкаф и порыскала по полочкам. И на последней полке в самом углу нашла небольшой сверток, завернутый в белую ткань. Развернув его, я вытрясла содержимое на кровать. Купюры мягко ложились на покрывало.

— Как думаешь, сколько тут? — тихо проговорила я.

— Ну, на первый взгляд тысяч сто есть, — улыбнулась она — Может мы еще где-нибудь поищем, вдруг тут много тайников?

— Давай поищем — я безразлично пожала плечами.

— Рита, прекрати хандрить. — Сказала Марьяна заметив мое настроение, она села на кровать и взяла меня за руки. — Все образуется. Поищем еще тайники и свалим из страны. А там мы заживем новой жизнью. Найдем мужей, будем счастливы. Помни милая, все что не убивает, делает нас сильнее. Как бы глупо это не звучало. Ты просто должна пережить этот момент и идти дальше.

— Да сколько можно же? — расплакалась я, эмоции все же взяли вверх над разумом, хотя я и пыталась держаться. — Мара, вся моя жизнь сплошной кошмар. В школе меня все пинали и отмахивались, потом Пол, который переспал со мной не из-за любви, а потому что поспорил. А я поверила, что меня можно полюбить. Из-за него я замкнулась в себе, всех отгоняла и только повстречав Виктора, я, наконец-то, поверила в настоящие чувства, но оказывается и тут все было ложью. Я устала от обманов. Устала. Я больше не смогу никому поверить.

— Понимаешь, в жизни нужно есть все, и сладкое, и горькое, и кислое. Если ты сможешь пережить все это, то будешь по-настоящему счастлива. Давай поговорим об этом лет так через пять. Вот увидишь, ты будешь смеяться над нелепостью всей этой ситуации.

— Ты так думаешь? — спросила я вытирая слезы, — Что-то не верится.

— Я уверена, — рассмеялась она — Все прекращай свою истерику и давай искать, поплачем вместе чуть попозже в другой стране за бокалом дорогого вина в шикарных апартаментах. Договорились?

Я кивнула. Мы решили как можно быстрее обыскать дом и для этого разделились. Мара взяла на себя первый этаж, я второй. Я зашла в кабинет мужа. Обыскав ящики его письменного стола, я вытащила пару пачек с деньгами и листок с каким-то текстом. Было слишком темно, я не могла прочесть ни слова. Включив ночник, я вчиталась в текст. Это был распечатанное письмо с электронной почты.

От: Клиника Святого Августина

Кому: Виктор Марковец

Уважаемый господин Марковец,

С радостью сообщаем Вам, что ваша супруга ждет ребенка. Она была сегодня у нас на обследовании. Срок несколько недель. Вы станете отцом.

Марго просила не сообщать вам об этом. Хотела сама устроить сюрприз. Но, по нашему договору, я обязан информировать вас обо всем, что касается вашей супруги.

С Уважением, главный врач клиники Святого Августина

Александр Капер.

Я сложила лист и прислонилась к креслу. Значит, он знал о моей беременности и все равно провернул эту аферу. Он знал, что я захочу сделать ему сюрприз и устрою праздничный ужин в загородном доме и подстроил нашу встречу. Он знал, что я не выдержу измены и в силу своего положения от такой новости упаду в обморок. Он все знал.....

— Спокойнее Рита, — проговорила я сама себе — Ты сильная, ты справишься. Он заплатит за это, он заплатит за все. Но не сейчас, сначала надо выбраться из всего этого дерьма, что навалил твой муженек.

В столе были еще какие-то документы, пошарив я выудила еще один лист. Выписка с его секретного счета, а на полях код от него. Виктор не отличался хорошей памятью и всегда все записывал. Как его не разорили, для меня видимо останется загадкой.

— Отлично, вот это нам очень даже пригодиться. Переведу все деньги с его счета на какой-нибудь подставной и будет нам счастье. — Улыбаясь, я свернула листок. Вряд ли он хватится его, он редко пользовался этим счетом. — Посмотрим, что у нас там еще есть, — моя рука снова шарила в столе.

На этот раз мне на глаза попался договор о продаже бизнеса. Значит бизнес он все-таки продал, а деньги по обыкновению положил на секретный счет, тогда должно быть там значительная сумма. Что ж отлично, значит мне крупно повезло. Пусть поживет, как все на зарплату или его любовница может его проспонсировать, если не бросит, конечно. А я получу моральную компенсацию.

Я сделала копии документов и положила все на место, чтобы он не заподозрил ничего раньше времени. Взяв деньги, я спустилась вниз и, подойдя к бару, налила себе стакан самого дорого виски.

— Ну как успехи? — запыхаясь спросила Мара, — Я весь подвал излазила и всю гостиную. Нашла только пару сотен. А ты?

— И я пару сотен.... миллионов — улыбнулась я, показывая выписку со счета Виктора. — Как тебе?

— Бинго! Ты просто умница! — крикнула Мара. — Теперь мы сможем все. Стоп, а как мы снимем деньги со счета?

— Видишь вот этот код? — улыбнулась я — Мой муженек так беспечен, что всегда записывал коды на выписках. Это и поможет нам перевести все деньги на левый счет.

— Так ты прикидывалась дурочкой — улыбнулась она, и, взяв из моих рук стакан, отпила глоток — Умница.

Немного отметив наш успех несколькими бокалами виски, мы вышли из дома.

— Черт у нас же нет машины, — заикаясь проговорила Мара — Как мы доберемся хоть куда-то?

— Пффф, пошли в гараже посмотрим чего-нибудь — я направилась в гараж. Конечно, как всегда не закрыт. Зайдя мы увидели новенькую Мазератти, которую Виктор купил на рождество и еще ни разу не сел за руль, боясь испачкать свою крошку. — Вуаля, а вот и тачка, ну что готова прокатиться?

— А если разобьем? — икая проговорила она, — мы так -то не очень трезвые.

— Да не все ли равно, теперь это моя машина.

Смеясь, мы сели в машину и выехали на дорогу, решив, что в гостинице останавливаться больше нельзя мы заехали в бедный квартал, где быстро отыскали желающего сдать нам свое скромное жилище на ночь. Его не интересовало ничего кроме денег, поэтому получив на руки двести долларов, он даже имени не спросил.

— Я скоро, — сказала Мара, как только мы остались одни в квартире.

— Ты куда?

— Надо избавиться от машины, слишком приметная.

Она вернулась спустя час.

— Ну и что стало с машиной?

— Остались от нее только ножки да рожки.

— Чего?

— Да не бери в голову, у нас сказка такая есть. В овраг ее скинула. Жалко было смотреть как такая красотка падала и разбивалась. Так что остались от нее только руины.

— Как и от моего сердца. А жалеть машину не нужно, это всего лишь кусок железа — улыбнулась я.

— Ну вот, ты уже улыбаешься, так держать.

— Я просто сейчас осознала, с каким мерзавцем я жила. Поэтому нужно радоваться, что я от него избавилась. Но... — я замолчала на несколько секунд, пытаясь осмыслить то, что я собиралась сказать, — он заплатит мне за все то зло, что причинил мне.

— Поддерживаю, выберемся из страны и начнем мстить.

— А как мы из страны выберемся? У нас документов нет, билеты нам не купить, не пешком же пойдем.

— Не парься, эту часть я беру на себя, у тебя деньги, а у меня мозги и связи. Завтра достану нам документы, а сейчас давай-ка выпьем подруга за нашу новую счастливую и богатую жизнь.

Она достала из сумки бутылку виски, которую мы прихватили уходя из дома и разлила напиток по бокалам...

ГЛАВА 9

Я долго не могла уснуть, в голову постоянно лезли мысли о Викторе. Почему он так поступил со мной? Что я сделала ему такого, что он просто взял и выкинул меня из своей жизни. Неужели он не мог просто сказать, что разлюбил и развестись как нормальные взрослые люди? Переживал, что я отсужу половину его состояния? Да оно мне и подавно не нужно, никогда я не тянулась к роскоши. Но он не захотел поступать цивилизованным способом, он просто решил уничтожить меня, сломить. Но теперь, когда я знаю все я не оставлю этого просто так. Я буду мстить, жестоко, беспощадно. Я добьюсь того, что он потеряет все свое состояние и закончит свою жалкую жизнь под забором, прося милостыню.

В этих мыслях, упиваясь собственным гневом и ненавистью я сама не заметила как, провались в сон. Я еду по бедному району на огромном внедорожнике, мне захотелось пить и я припарковалась у небольшого местного магазина, напротив которого старый потрепанный мужчина хриплым голосом просит милостыню.

— Пожалуйста, люди добрые, не проходите мимо, подайте на пропитание, я три дня уже не ел.

Все обходят его стороной, брезгливо отмахиваются. Мужчина замечает меня и бросается к моим ногам.

— Барышня, пожалуйста дайте на кусок хлеба.

Грязный, плохо пахнувший, в отрепьях мужчина смотрит на меня умоляющим, но до боли знакомым взглядом. Виктор? Да, это несомненно был он. Мгновенье и он узнает меня.

— Довольна? — шепчет он. — Я нищий. У меня нет ничего: ни дома, ни денег, ни друзей, ни родных. Ты растоптала меня, превратив в ничтожество, ты этого добивалась?

— Довольна. Ты заслужил все это. Ты пытался избавиться не только от жены, но и от собственного ребенка.

Я отталкиваю его от себя каблуком и вхожу внутрь магазина, где покупаю небольшую залежавшуюся булку и выйдя бросаю ее к его ногам. Виктор подбирает ее и вгрызается в черствый хлеб гнилыми зубами. В его глазах я вижу слезы, но мне не жаль его. Я сажусь в автомобиль и уезжаю, обдавая его клубами пыли, что летит из под колес.

Мне снилась мама, которая говорила, что мое ангельское личико покорит всех мужчин, но мои наивные глаза выдадут все тайны. Мама была права, мужчины всегда помыкали мной, а я растворялась в них без остатка, принося себя в жертву. Интересы Виктора, его желания всегда для меня были на первом месте, я обделяя себя, всегда выбирала все лучшее для него. Но сейчас я осознала, что так больше делать нельзя и никогда чужие интересы я не поставлю превыше своих. Я наигралась в милую барышню, теперь я покажу всем, что во мне есть стержень, железо, власть.

— Может ты проснешься, наконец, спящая красавица? — Марьяна толкнула меня в бок и мои сны развеялись, как дым.

Я приоткрыла один глаз, все еще не желая расставаться со сном.

— Что пора?

— Давно уже как, вставай и завтракай. — она указала мне на стол, который был завален фастфудом. Чего там только не было, гамбургеры, чизбургеры, нагетсы, картошка фри.

— Ты что макдональдс грабанула? Зачем столько.

— Нам ехать дня три, чтобы время не терять затарилась. Лови. — она кинула в меня гамбургер. — Человек, что нам нужен в пятистах милях отсюда. Поэтому пора в путь дорогу.

— Ага, — я откусила большой кусок, — а на чем поедем?

— Пока ты дрыхла без задних ног, я раздобыла нам тачку и кое-что еще.

Она порылась в сумке и достав парик кинула в меня.

— Надевай принцесса, без маскировки нам не выжить.

— Каре? Ты серьезно?

— Ну не хочешь каре давай поменяемся, будешь мужиком?

— Нет уж спасибо, — засмеялась я, выпячивая вперед свою грудь — мужик с четвертым размером.

— Ну а что, может ты транс, это сейчас модно.

Мы обе рухнули со смеха. Как же приятно хоть на мгновение забыть, что ты беглянка и тебя ищет вся полиция штата.

— Я сейчас, — проговорила Мара, вскочив и убежав в ванну. Спустя пару минут она вышла в новом облике.

— Ну как я тебе?

От жгучей блондинки не осталось и следа. Короткие кудрявые волосы, темный цвет кожи. Передо мной стоял молоденький темнокожий парень.

— Да ты вылитый Барак Обама. — я перевела взгляд ниже, там где была ширинка красовался внушительный холм, я не смогла сдержать смех и захохотала в голос. — Там что у тебя, носок?

— Обижаешь, там футболка. У негров большие такие, знаешь ли, достоинства.

— Ты-то откуда знаешь?

— Я вообще-то много о чем знаю, не с одними стариками спала, у меня опыта о-го-го. Ладно поехали.

Мы вышли из дома, на соседнем участке стояла пожилая, любопытная соседка, которая из всех сил пыталась нас рассмотреть. Марьяна прижала меня к себе и со всей силы ущипнула за попу, что я аж взвизгнула.

— Тихо, тихо, видишь старушка нас изучает, давай-ка устроим ей концерт. — и с этими словами она шлепнула меня.

И я конечно подыграла подруге, я начала жеманничать и глупо хихикать, потом я нежно прикоснулась к ее щеке и почувствовала запах гуталина. Так вот, чем она себя обмазала. Мара все сильнее прижимала меня к себе и даже приподняла мою юбку оголив трусы.

Подойдя к машине, она как истинный кавалер усадила меня и перед тем, как сесть самой на водительское сиденье, положив руку на свое «достоинство» послала старушке воздушный поцелуй. Та аж покраснела от смущения и скрылась за дверьми своего дома.

— Ну и зачем этот спектакль?

— Чтобы та милая старушка, если приедут копы рассказала, что видела только влюбленную пару, а не сбежавших зечек. Такие бдительные могут быть опасными, звонят копам по любому поводу. Но я тебе ведь понравился, детка? — сказала она голосом, подражая мужчине.

— Прости, но ты не в моем вкусе, — улыбнулась я.

— Пф, подумаешь, найду себе другую. — она сделала вид, что обиделась, а потом ущипнув меня за ногу, нажала на педаль газа, — Ладно погнали.

Мы выехали на шоссе и направились на юго-запад страны. Путь нам предстоял не близкий, по нашим расчётам нам предстояло ехать не менее трех дней. Ехать мы решили без отдыха, чтобы быстрее добраться до пункта назначения, а поскольку загримированы мы были хорошо, мы не опасались быть узнанными. Пару раз мимо полетали полицейские машины с включенными сигнальными огнями, но до нас им не было никакого дела. Утром третьего дня, мы, наконец, добрались до городка, расположенного на границе с Канадой. Сняв небольшой угол, мы молча улеглись спать и проспали весь день. Когда проснулись, на улице уже была глубокая ночь.

Марьяна сказала, что нам нужно идти в один из местных ночных клубов, именно там и должен был быть тот, кого мы искали. Клуб был на окраине города, с виду было понятно, что это дешевое заведение, где просиживают вечера заезжие, да вечно скучающие местные жители. Пройти внутрь не составило труда, о том, что есть фейс-контроль здесь вероятно даже и не слышали.

Мы сели за самый дальний столик, что находился в тени, прекрасное место для тех, кто хочет остаться незамеченными.

— Ну и где он, твой друг?

— Не вижу, — прошептала Мара, вглядываясь в людей.

— Как он выглядит?

— Высокий, темноволосый. Его сложно не заметить, вокруг него всегда куча девиц ошиваеться. Да и еще, запомни он мне не друг.

— А кто? Откуда ты его знаешь?

— Этот подонок, мне должен, он обязан нам помочь. — Она искала глазами по залу и наконец, ее взгляд зацепился за стол на противоположной стороне, завешенный шторой. Оттуда выходила полуголая девушка. — Ну вот и он.

Марьяна решительно встала и направилась к его столику. Из-за шторы доносился женский смех. Мара одним движением отодвинула штору и села напротив своего старого знакомого. Он не обратил на нее никакого внимания, еще бы он был очень занят. Вокруг парня сидели девушки топлес, одна из них усердно работала над его возбужденным органом, причмокивая, сосала его. Он же занимался пышногрудой блондинкой, мял ее грудь и целовал в шею.

Мара кашлянула, чтобы обратить на себя внимание. Парень аж подскочил от неожиданности, так был увлечен любовными утехами.

— А я смотрю ты тут не плохо устроился.

— Мара, ты? — Удивился парень и, показав девушкам, что достаточно, застегнул ширинку. — Тебя вроде посадили, почему ты тут, а не в тюрьме?

— Ну как видишь я не там или ты думал, что избавился от меня? Крутой план, кинуть, а потом засадить за решетку, так и долги отдавать не нужно, правильно говорю? — Она смотрела на него глазами полными ярости.

— Тише, не горячись, я тут как раз обдумывал, как тебе помочь.

— Да я вижу, какой у тебя тут интересный мыслительный процесс.

— Как ты выбралась? — Тихо спросил он.

— Да уж не с твоей помощью. Коллин, ты должен мне и я хочу получить свое.

Парень жестом показал девушкам выйти и оставить его наедине с Марьяной. Как только они остались вдвоем, он мгновенно изменился в лице.

— Что я тебе должен? — он ухмыльнулся и кинул ей пакет белого порошка, — Фиг с тобой, вот тебе за страданье, заслужила дозу. Бери и проваливай, чтоб я тебя больше не видел.

Она покрутила с задумчивым видом пакетик, потом открыла его и резко бросила содержимое ему в лицо.

— Ты что творишь, сука. Испортила товар, дрянь. Что тебе нужно от меня?

— Ты заставил меня обнести сейф, я вытащила и отдала тебе все бриллианты до единого. Ты бещал мне райскую жизнь. А в итоге что?

— А в итоге ты ее и получила — он явно получал удовольствие, издеваясь над ней, — разве не радость никуда не спешить, валяться целый день в камере, с такими же, как ты, а еще ублажать охранников. Любая на твоем месте была бы счастлива. Ну раз ты тут, иди я пожалею тебя, поцелую и приласкаю.

Он протянул руки, подзывая ее к себе в объятия. Марьяна подвинулась к нему и, улыбаясь, поцеловала его.

— Ты совсем не изменилась, я уже хочу тебя. Сделаешь мне минет, так умеешь только ты?

— С удовольствием, милый. — Самым нежным голосом сказала она и встала на колени, расстегнув ширинку, достала его возбужденный член.

Она медленно прикасалась к нему губами. Коллин закрыл глаза и замурчал от удовольствия, словно мартовский кот. Расслабив его, Мара быстрым движением схватила нож со стола и поднесла лезвие к основанию его мужского достоинства. Парень, поняв, что произошло, побледнел от страха. Он попытался вырваться, но осознав, что все его попытки тщетны, успокоился и пошел в словесную атаку.

— Что ты задумала, мразь? Я же тебя с дерьмом смешаю.

— Да что ты. Дорожишь им да? А что будет, когда ты останешься без своего драгоценного хозяйства? До меня ли тебе будет в тот момент.

— Ты не посмеешь.

— Думаешь? Я больше не та наивная дурочка, что смотрела в твой рот и ждала приказания вскрыть очередной сейф и верившая лапше, что свисала с моих ушей. Тюрьма изменила меня и все о чем я думала там, в то время, когда надо мной пыхтел очередной потный и жирный охранник, это то, как я отрезаю твой драгоценный член. И вот тот момент о котором я мечтала, наступил.

— Пожалуйста, не делай этого. — В его голосе зазвучали нотки страха.

— Назови мне хоть один аргумент, почему я не должна этого делать?

— Ты же не из-за этого пришла сюда, тебе что-то нужно от меня. Скажи, что я все сделаю.

— Ну не знаю даже, — она чуть кольнула его ножом, он взвизгнул и из его глаз градом покатились слезы, — ладно, вот мои условия, ты поможешь мне и моей подруге покинуть страну. Обеспечишь паспортами, билетами, деньгами. И я тебе обещаю, меня ты больше не увидишь и можешь не переживать за своего маленького друга.

— Я все сделаю. — Он обиженно хлюпнул носом, словно мальчишка, которого наказала мама за плохое поведение.

Марьяна поднесла нож к его кадыку,

— И запомни, не дай бог ты облажаешься, я устрою тебе райскую жизнь. Ты не ходить, ни сидеть не сможешь, ну а уж о женщинах придется забыть навсегда. Понял меня, красавчик? — Она смачно чмокнула его в щеку.

— Дай мне неделю, — прохрипел он.

— Неделю??? Два дня.

— Я понял, постараюсь. Дай свой номер я позвоню, когда все будет готово.

— Нет, я сама тебя найду. Встретимся через сорок восемь часов. И помни, попытаешься обмануть, скрыться или сдать меня копам, тебе хана. Мне терять нечего.

— Успокойся, сделаю все по первому разряду.

Марьяна сделала мне знак и мы вышли из клуба. Большую часть пути мы шли молча, пока я не нарушила паузу.

— Что это было?

— Не важно, главное мы получим то, зачем пришли.

— А если он соврал и сдаст нас копам?

— Не сдаст. Он достаточно хорошо знает меня и побоится нарушить слово. Если что-то пойдет не так, он точно знает, что я сделаю с ним.

— Как? Тебя посадят.

— Ничего, жизнь длинная и я выйду, найду его и отрежу его член к чертям собачьим. Ладно, у нас есть сорок восемь часов, чтобы отдохнуть и набраться сил.

Два дня пролетели быстро, мы спали, смотрели телевизор и просто пытались отдохнуть от всех наших приключений. В новостях периодически показывали наши фотографии, но уже гораздо реже. Полиция призналась, что зацепок нет и вероятно не надеялись нас найти. Когда время, что дала Марьяна своему старому приятелю прошло, мы отправились к нему на встречу. Однако в баре, где мы встречались впервые его не оказалось. Поспрашивав завсегдатаев мы выяснили, что у него на сегодня запланирована вечеринка в его особняке и направились туда.

Народу было много, зайдя с заднего входа, нас встретили и проводили в кабинет хозяина. Коллин сидел за дубовым столом, а напротив него, закинув ногу на ногу сидел араб. По его одеянию было понятно, что он не из бедных. Увидев нас, араб кивнул Коллину и сказал пару фраз на непонятном языке. Коллин улыбнулся обнажив белоснежные зубы.

— Знакомитесь. Адам Вазир Али Аль Амуди, он поможет вам. — Он обратился к арабу, — Адам, это мои подруги, Марьяна и ... — Он многозначительно посмотрел на меня, сделав вид, что вспоминает имя.

— Рита. — прошептала я.

— И Рита — ухмыльнулся он.

— Очень приятно, девушки. — Сказал он на чистом английском, потом встал и подойдя к нам, нежно поцеловал нам руки, после чего вернулся на свое место, указывая жестом на диван.

Адам Вазир Али Аль Амуди смотрел на меня так, словно раздевает глазами. От его пылающих черных глаз мне становилось не по себе. Выглядел он весьма представительно. Высокий, статный, загорелая кожа подчеркнута белоснежным одеянием. На вид ему было сорок с небольшим. На его лице уже видны были морщины и вероятно он делал пластические операции по подтяжке лица, возможно не одну.

— Адам, отвезет вас в Абу-Даби, а оттуда вы сможете уехать куда пожелаете. Ваши паспорта находятся у него, вылет сегодня, через несколько часов. Прощай, Америка!

— Спасибо за помощь, — сухо сказала Марьяна, — так уж и быть не стану тебя уродовать.

Шейх встал, тепло попрощавшись с Коллином, улыбаясь показал на дверь и пригласил следовать за ним. Я посмотрела на Коллина и меня немного смутила его ехидная улыбка, но я не придала этому никакого значения. Мы сели в небольшой минивен, где нам протянули черные одеяния. Паранджа. Теперь наши лица скрыты от любопытных глаз и никому не придет в голову при шейхе попытаться увидеть лицо его женщин. Машина мчала по ночному городу в направлении аэропорта. Неужели через несколько часов, мы будем на свободе и не нужно больше прятаться, просыпаться ночью в холодном поту и вздрагивать от каждого шороха?

Машина остановилась, мы вместе со всеми наложницами шейха направились на таможенный контроль. Я взяла Марьяну за руку, она сжала мою ладонь в своей.

— Приветствую Вас, — проговорил мужчина довольно внушительных размеров, когда мы прибыли на пропускной пункт — я смотрю у Вас пополнение?

— Да, — лучезарно улыбнулся Адам, — могу позволить себе еще двух красавиц.

— Эх неужели Вам мало своих девушек, теперь забираете наших — улыбнулся он и начал проверять паспорта девушек, пропуская их одна за одной. Когда у него в руках остались наши с Марьяной паспорта, он внимательно посмотрел на нас и обратился к шейху. — При всем поем уважении к вашим традициям, мне необходимо досмотреть ваших новых невест. Девушки, — обратился он к нам, — приподнимите паранджу и покажите ваши лица.

Мое сердце остановилось. Ну вот и все, это конец...

ГЛАВА 10

Шейх поменялся в лице, понимая, что как только таможенник увидит наши лица, он нас узнает. Он грозно посмотрел на мужчину и сурово проговорил.

— Я не позволю, смотреть на лица моих невест. Вы хотите международного скандала? Знаете кто я?

— Прошу прощения, я ни в коем случае не хотел задеть чувства уважаемого шейха, но правила есть правила, я не могу пропустить девушек не досмотрев их.

— Правила нашей страны запрещают трогать чужих женщин. Прошу принести извинения моим невестам, отдать паспорта и сопроводить нас на борт.

Шейх жестом подозвал других девушек, что прошли таможенный контроль, чтобы те подошли к нам. Девушки мгновенно исполнили волю своего повелителя. Теперь стало сложно разобрать кто есть кто, мы все были одинаковыми. Никогда не думала, что так полюблю паранджу. Сотрудник таможни не отступал.

— Я не могу отпустить их без досмотра, но досматривать их будет женщина, это не оскорбит ваших чувств.

— Я не могу ждать пока досмотрят всех моих жен. Самолет должен вылететь через пятнадцать минут. Если вы уложитесь в пять тогда пожалуйста зовите своего сотрудника, досматривайте. Но ежели вы задержите вылет, тогда скандала не избежать.

— Я осмотрю только двух новых жен. Лейтенант Митчел, — проговорил он в рацию- Четвертый сектор, срочный досмотр.

К стойке подошла хрупкая девушка.

— Я тут, — отчеканила она, — кого досматриваем?

— Двух новых невест шейха, они тут, — он показал на нас в окружении еще нескольких девушек в парандже.

— Которых? Они все одинаковые.

Различить нас было невозможно, но таможенник не желал сдаваться так быстро и тщательно вглядывался в каждую из нас Однако, спустя пару минут он поднял руки, показывая, что сдается.

— Простите, — обратился он к шейху, — выведите ваших новых невест поближе к нам.

— Алия, Загират выйдите. Вас досмотрят. — Две девушки из нашего окружения вышли на шаг вперед и отправились за сержантом.

— Я думал ваши новые избранницы американки.

— Ваше любопытство сейчас неуместно, вы и так доставили мне неудобства, — прорычал шейх, — вы не осведомлены о нашей религии, и задаете такие вопросы, не смотря на вашу бестактность я отвечу. Когда девушка принимает ислам она берет новые имена.

Девушек не было примерно минут двадцать, двадцать пять. Мы все томились в ожидании. Мои нервы были напряжены, я молилась про себя, только бы они не захотели проверять всех, тогда мы не сможем выкрутиться.

— Все в порядке, пропускай. — отчеканила сержант и протянула документы сотруднику, что ее вызвал.

— Приносим свои извинения, — он протянул паспорта шейху, — нам приказано досматривать всех, так как в одном из штатов сбежали две опасные преступницы. Я обязан был удостоверится, что это не они. Еще раз приношу свои извинения.

— Шейх прощает тебя, — величественно проговорил наш спаситель, — Мои уважаемые жены, проследуйте за мной в салон самолета.

Девушки, а в том числе и мы выстроились в ряд и пошли вслед за шейхом, наш «муж» провожал нас к микроавтобусу, который должен подвести всех к самолету. Я улыбалась, все получилось и мы на полпути к победе, еще каких-то пару минут и мы окажемся в небе. Здравствуй свободная жизнь.

В автобусе я взяла Марьяну за руку и крепко сжала, пытаясь передать ей все свои эмоции, она сжала мою ладонь в ответ и подмигнула, ее глаза светились от счастья.

Выйдя из автобуса, нас встретила милая девушка в форме стюардессы, которая улыбаясь, приглашала всех пройти на борт. Шейх зашел первым, затем его десять жен. Интересно, как он управляется с таким количеством женщин и как девушки выносят, что им приходится делить любимого с другими. Я бы так не смогла, знать что твой супруг спит не с одной а с девятью, каждый день выбирая новую девушку для ночи, а кроме того приходилось бы делить с ними дом, еду, быт. Хорошо, что я не жена шейха и уж точно ей не буду. Я благодарна ему за огромную помощь в побеге, но и все на этом. Как только мы выйдем из этого самолета, начнется совсем другая жизнь.

Я вступила на трап последней, идти в парандже было довольно трудно, пару раз я споткнулась и чуть не упала. Стюардесса пыталась поторопить меня, так как на трапе оказалась я одна, а остальные уже ждали в салоне. Подняв глаза, я виновато улыбнулась стюардессе Но не успев сделать еще один шаг, как раздался мощный хлопок и меня откинуло от самолета. Все произошло мгновенно, резкая боль, моя одежда загорелась, я не могла пошевелиться, тело словно парализовало будто что то тяжелое и очень, очень горячее прижало меня к сырой земле. Последнее, что я помню перед тем как потерять сознание это едкий дым и запах жаренного мяса как на барбекю в летний день.

Удивительно, как устроен мозг человека. Перед тем, как все это произошло я почему то вспомнила, как в средние века сжигали женщин на костре, обвиненных в колдовстве. Я будто перенеслась во времени и оказалась на месте одной из этих бедных женщин. Я горела заживо. Я чувствовала, как моя кожа пузыриться, тлеет. Адская боль сковала тело, такой боли я не испытывала никогда. А потом темнота...

Очнулась в палате. С трудом открыв глаза, я увидела белые стены, почувствовала специфический запах больницы и услышала звуки приборов, контролирующих мое сердце. Мое лицо и все мое тело скрывали бинты, тесно сжимающие мою обгорелую кожу. Пульсирующая боль разлилась по всему телу.

— Как она, доктор? — Я услышала бархатный мужской голос, кто говорил я не видела, говорили где-то недалеко от меня. Голос был мне не знаком.

— Состояние тяжелое, но стабильное. Думаю она выкарабкается, организм молодой, сильный. Однако повреждений много, обожжено около шестидесяти процентов кожного покрова. К сожалению, лицо изуродовано и опознать девушку будет не просто.

— Я никогда не видел лиц жен своего брата, при мне они всегда были в парандже, боюсь я не смогу помочь в опознании.

— Тогда будет еще сложнее. Хотя подождите, если это поможет.... У нас есть информация, что девушка беременна. Срок двенадцать недель.

— Стойте доктор, я знаю кто это — Голос оживился, — Адам звонил мне из Америки, чтобы сообщить радостное известие, что его любимая Руслана ждет ребенка.

— Кроме Русланы мог кто-то еще быть в положении? — спросил доктор серьезным тоном. — Следователь, что ведет дело о взрыве самолета вашего брата, сообщил, что ваш брат взял на борт двух девушек, которые не были еще его женами, не исключено, что это может быть одна из этих девушек.

— Доктор, я абсолютно уверен, что это Руслана. Брат радовался, что у него будет первенец и особенно был рад тому факту, что забеременела его любимая и первая жена. Что же касается новых невест, то по нашим обычаям шейх берет в жены только девственниц.

Взрыв самолета? Следователь? Что произошло? Неужели я горела на самом деле, неужели в живых осталась только я? И тут меня словно ударило, Марьяна, моя подруга была в самолете. Неужели она... нет, не может быть, это сон. Мы прошли такой путь и вот когда от нашей цели оставалось совсем чуть-чуть, все оборвалось? Я не могла в это поверить, в голове зашумело, а из глаз брызнули слезы, мгновенно намочив повязку и через секунду я почувствовала адскую боль, соленая слеза разъедала мою поврежденную кожу. Мужчины продолжали говорить и я попыталась прислушаться, чтобы выяснить новые подробности произошедшего.

— Я сегодня же займусь восстановлением документов.

— Хорошо, я постараюсь помочь если это будет необходимо, смогу дать заключение. — Тихо сказал доктор, — Если хотите можете навестить ее, она пришла в себя.

— Да с радостью, она может говорить?

— Нет, пока ей нельзя разговаривать, но она все слышит.

В моем поле зрения появляются двое мужчин. Один в белом халате — пожилой мужчина, седовласый с добрыми глазами, другой — высокий, статный, темноволосый мужчина с яркими глазами темно-шоколадного цвета, обрамленными длинными ресницами. Он подошел к моей постели, присел на колени и посмотрел мне в глаза.

— Здравствуй Руслана, ты узнаешь меня, я Камиль, брат твоего мужа.

— Простите, но она может не узнать вас. Ее отбросило взрывной волной и она ударилась головой, это вызвало черепно-мозговую травму, что возможно могло привести к полной или частичной потери памяти.

Я простонала. Боль разрывающая мое тело становилась все сильнее и сильнее. Я больше не могла слушать о чем они говорят, не могла сосредоточиться ни на чем, кроме боли, что заполонила мое тело.

— Обезболивающее перестало действовать, — сказал доктор — Вам лучше уйти, мы сделаем ей укол. Ей сейчас нужен полный покой.

— Да, конечно.

Он встал и уступил место медсестре, которая начала суетиться вокруг меня в приготовлениях к уколу. Уже у двери Камиль посмотрел на меня и прошептал: «Держись, я сделаю все, чтобы ты пошла на поправку, а потом мы поедем домой» и вышел из палаты, а я провалилась в сон.

Прошел месяц, я чувствовала себя значительно лучше, однако бинты с меня не снимали. Боль отступила, я уже могла самостоятельно держать ложку и есть бульон. Камиль приходил ко мне каждый день и говорил со мной. Он проводил со мной по два, иногда и по три часа, что-то рассказывая мне. Я лишь кивала в ответ, говорить мне было запрещено.

В один из таких дней, когда я уже могла сама сесть и даже полистать журнал, в палату зашел Камиль, ставший для меня таким родным.

— Привет, как ты себя чувствуешь? — он улыбнулся белоснежной улыбкой и поставил на стол вазу с цветами.

Я кивнула ему в знак приветствия.

— А у меня для тебя подарок.

Он извлек маленькую книжечку, похожую на паспорт. Да это же и есть паспорт. Открыв его он показал мне разворот, где была фотография незнакомой девушки.

— Твои новые документы, наконец, мне удалось восстановить их.

— Угу — возмущенно проговорила я, показывая на лицо в бинтах.

— Ах это, — улыбнулся Камиль, — за это не переживай. Ты забыла, что брат твоего мужа лучший в мире пластический хирург. Как только врачи дадут разрешения, я увезу тебя отсюда и восстановлю твое лицо и тело, будешь у меня лучше прежней. Все будет хорошо, не волнуйся. — Он взял мою руку и поднес к своим губам. Его руки были такие теплые и мягкие, они дарили надежду на счастье.

Я прикрыла глаза и заплакала. Пережив такой кошмар, я обрела понимающего, хорошего друга. Того, кто не бросит меня в трудную минуту.

— Только не плачь, — тихо сказал Камиль, — ты любимая жена моего брата и я сделаю все, что бы ты была счастлива.

Я посмотрела на его левую руку, кольца на безымянном пальце не было. Я провела пальцем по его безымянному и вопросительно посмотрела.

— Ты хотела спросить, женат ли я?

Я кивнула.

— Нет, я не женат. В моей жизни всегда была одна женщина, но она принадлежала другому. Эта женщина тебе хорошо знакома. Это ты, Руслана. Адам женился на тебе, а я всегда был в стороне. Ты даже не смотрела на меня никогда, отдавая всю себя моему брату. Даже когда, он взял себе в жены других девушек, ты безропотно молчала и продолжала любить его, как раньше. Я не мог смотреть на все это и уехал учиться за границу. — Он посмотрел на меня чистыми светящимися глазами. — Но теперь его нет, и возможно у меня снова появился шанс завоевать тебя. Да простит Аллах меня за такие мысли. Но думать по-другому я не могу.

Я положила руку на живот, который значительно подрос и посмотрела на Камиля.

— Ребенок, это не проблема, — прочитав мой вопрос ответил он. — Это чудо, которое носит моя любимая женщина. И это мой родной племянник. Я воспитаю его, как своего собственного сына. А ты... — она замолчал, как бы набираясь храбрости, а потом быстро спросил, — ты будешь моей женой?

Я смотрела в его блестящие глаза, они были настолько ясными и искренними. Он только, что признался Руслане в своей любви. Он был безответно влюблен в нее, а она не хотела его знать, предпочитая его брата. Как же он страдал, зная, что эта женщина никогда не сможет быть его. Но когда произошел несчастный случай, в его душе зародилась маленькая надежда на то, что она согласится разделить оставшуюся жизнь с ним, и, наконец ответит ему взаимностью. Это было и мило, и одновременно печально... Я же не она.

Мне хотелось сказать ему, что он ошибся. Я не та девушка за которую он меня принял, я Рита, девушка сбежавшая из тюрьмы. А его любимая мертва, как и все те, кто оказался в том злосчастном самолете. Я должна была отказать ему, но он смотрел на меня глазами полными надежд. Сказав ему нет, я разобью его сердце, человеку, который не бросил меня в этой ужасной беде и стал для меня ангелом-хранителем. Я не могла и не хотела обидеть его и ответить злом на его добро. Я осталась совсем одна на этом белом свете, так же как и он. Мой муж предал меня, родители отказались, а моя единственная подруга мертва. Я не потеряю ничего, если останусь с ним и подарю ему счастье. Я прошептала.

— Да.

ГЛАВА 11

Знаете ли вы что ощущает человек горящий заживо? Можете ли вы представить какого это, чувствовать, как ваша кожа плавиться, вздувается волдырями и лопается, принося нечеловеческое страдание. Думаю все из нас получали бытовые ожоги, схватив раскаленную сковородку или облившись кипятком, а может просто сгорев под палящим солнцем. Помните ту пронизывающую, ноющую боль, которая не проходит довольно длительное время? Так вот боль, которую испытывает человек, оказывающийся в огне, в сто, а может в тысячу раз сильнее. И ничего не может принести облегчения, кроме наркотиков, которые на некоторое время затуманивают мозг, отвлекая от всепоглощающей боли.

Помню то состояние, когда я только пришла в себя после авиакатастрофы. Плотно обмотанная бинтами, я лежала и боялась сделать малейшее движение, больно было не то, что шевелиться, а даже дышать. Каждое утро медсестра приходила менять бинты, доводя меня до полуобморочного состояния. Никогда в жизни я не испытывала такой боли и только новая порция наркотиков позволяла мне хотя бы ненадолго отвлечься. Я засыпала. Но и во снах я не находила спокойствие, там меня начинала терзать душевная боль, не уступающая по силе боли физической. Закрывая глаза, я видела Марьяну. Она смотрела на меня осуждающим взглядом, в котором читалось презрение ко мне и осуждение: " Ты жива... жива... А я нет...", постоянно говорила она. Я обвиняла себя в ее смерти. Возможно если бы я не затеяла всю эту историю с побегом, она бы не погибла.

— Привет, — из грустных мыслей и воспоминаний меня отвлек такой уже знакомый и родной голос Камиля. Он стоял в дверях, набросив на себя белый халат и смотрел на меня добрыми улыбающимися глазами, в руках держал несколько свежесрезанных роз. — Я принес тебе цветы. Доктор сказал ты идешь на поправку.

Он поставил цветы в вазу и сел в кресло около моей кровати. Я моргнула ему в знак приветствия, говорить было все еще больно, но чтобы порадовать его все-таки пыталась общаться с ним.

— Все хорошо, — прохрипела я не своим голосом, — ты как?

— Я скучаю по тебе, хочу увезти тебя отсюда. — он дотронулся до моей руки и глубоко вздохнул, — Доктор уверяет, что через пару месяцев это станет возможно.

— Куда мы поедем?

— Домой, родная, мы полетим домой, в Абу-Даби.

— Нет, нет, я не полечу.

В моих глазах должно быть была такая паника, что я напугала Камиля, он нежно накрыл мою руку своей и пристально посмотрел мне в глаза.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, но это самый быстрый способ добраться домой. Ты не заметишь, как самолет приземлиться и ты будешь дома. А в родных местах и стены лечат. Мы навсегда оставим этот ужас здесь и больше не вспомним о нем.. Все будет хорошо... — Он помолчал, а потом продолжил, — Я знаю ты любила Адама, но теперь его нет. Ты носишь его ребенка под сердцем, но можешь быть спокойна я воспитаю малыша как собственного сына, он никогда не будет ни в чем нуждаться. Я люблю тебя всем сердцем и надеюсь, что и ты однажды полюбишь меня так же, как любила Адама.

— Камиль, я хочу тебя кое о чем попросить.

— Да любовь моя, я готов выполнить любой твой каприз.

— Пообещай мне, что я буду твоей единственной женой и чтобы не случилось ты никогда не возьмешь еще жен. Если что-то пойдет не так, я надоем тебе или не буду устраивать в постели, давай просто разведемся, но я не хочу быть одной из жен.

Его лицо вмиг стало серьезным. Он встал, подойдя к окну отвернулся от меня. За несколько минут он не произнес ни слова. Не выдержав паузы я еле слышно произнесла:

— Я прошу чего-то невозможного? Почему ты молчишь?

Но он не ответил. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, казалось его сознание переместилось. Я хотела встать и подойти к нему, заставить его ответить мне, но сделав попытку встать с кровати, боль с новой силой накрыла меня и я издала истошный стон. Действие наркотика переставало действовать. Врачи начали потихоньку снимать меня с обезболивающего, боясь, что я стану зависимой. Я потеряла сознание.

Самолет, все в огне, вдалеке я вижу Марьяну. Она выбегает к трапу самолета и истошно кричит.

— РИТА, РИТА... ПОМОГИ... МНЕ БОЛЬНО... РИТАААА!!!!!

Но я не могла сдвинуться с места. Я стояла и смотрела, как моя лучшая подруга погибает. Внезапно Марьяна меняется в лице, она смотрит на меня глазами полными ненависти и произносит громким, грудным голосом:

— Ты никому не принесешь счастья. Я проклинаю тебя, ты и только ты виновата в моей смерти. Я хочу, чтобы ты жила с чувством вины всю свою оставшуюся никчемную жизнь, будь ты проклята Рита Марковец...

Я вскрикнула от ужаса и открыла глаза. Теплая рука Камиля, накрыла мою ладонь.

— Тебе плохо? Больно? Позвать врача?

— Да.

Он ушел и спустя какое-то время в комнату зашла медсестра.

— Доброе утро, Руслана, пора менять повязки. Вы готовы?

— Может вы меня лучше убьете? — буркнула я.

— Эй, больше позитива, вы выжили, а это уже многого стоит, — она улыбнулась такой светлой и беззлобной улыбкой. Такая молоденькая и симпатичная девушка, могла заразить своим позитивом кого угодно. — Вам нужно побыстрее поправится, ваш муж так переживает, ночами сидит возле вас, любит.

— Не меня он любит, а ту Руслану, что была до катастрофы, а теперь из жалости или как память о брате меня не отталкивает.

— Ой, ну что вы такое говорите, если бы не любил, то не настаивал на вашем переводе в Израиль. Мистер Престон не разрешает, говорит вы слабы еще, но ваш супруг не преклонен, так что думаю скоро уговорит доктора.

— Неужели вы и вправду верите, что можно любить изуродованную, беременную женщину?

— Любят не за внешность. — Только и ответила медсестра.

Закончив перевязку и сделав мне обезболивающий укол, сестра удалилась из палаты. Я же задумалась над ее словами. Неужели и правда Камиль так любит эту Руслану, что горы готов для нее свернуть. Интересно, какая она была? Он показывал мне фотографию, но она была маленькая, в паспорте. Чем она жила? Что любила? Если я хочу ей стать, мне нужно выяснить, как можно больше сведений о ней.

В палату вошел Камиль, он присел на колени возле кровати и взял меня за ладонь, единственное, что осталось нетронутое огнем.

— Как ты? Тебе лучше?

— Да. Не беспокойся.

— Еще пара месяцев и мы уедем. Заживем новой жизнью.

— Камиль, расскажи обо мне, я почти ничего не помню. Почему у Адама было так много жен? Чем я не угодила ему?

— Я не знаю что у вас происходило. Адам был закрытым человеком и никогда не говорил мне о вас. Да и я, был редким гостем в вашем доме.

— Из-за меня?

— Вероятно, он знал, что я не равнодушен к тебе, но все равно взял тебя в жены.

— Когда ты был у нас, чем я занималась?

— В основном хозяйством, как первая жена все держалось на тебе. Ты сопровождала его на светских мероприятиях, всегда была его правой рукой. Да и у тебя была мечта.

— Какая?

— Ты всегда хотела помогать людям и собиралась открыть фонд, правда никак не могла определиться, кому именно стоило помогать.

— Кажется, уже определилась, пострадавшим в авиакатастрофах.

— Хорошая идея, — улыбнулся он.

— Камиль... Я задала тебе вопрос до того, как мне стало плохо, ты помнишь?

Его лицо вновь стало серьезным, глаза потухли.

— Да. Руслана я не собираюсь брать других жен. Я любил и люблю только тебя и клянусь ты всегда будешь единственной.

— Ты уверен в своих словах — я на миг замолкла — Камиль, ведь ты мужчина.

— И что? Миллионы мужчин всю жизнь живут только с одной женой и все их устраивает.

— Они часто заводят любовниц — вспомнив о Викторе, проговорила я

— Если мужчина завел связь на стороне, это уже не мужчина — уверенно сказал Камиль — Я даю тебе слово, что ты моя единственная на всю оставшуюся жизнь!

— Спасибо, теперь я спокойна.

— Тебе не стоило беспокоиться на этот счет. Я однолюб и всегда буду с тобой.

Время летело быстро. Камиль каждый день приходил ко мне и много рассказывал о стране, где мы будем жить, о брате, обо мне и так просто светские новости, чтобы развлечь меня. Спустя пару недель мне сняли бинты. На обожженных местах появилась кожа. Однако она была просто ужасной. Я была похожа на маленького сморщенного гоблина. Огромные шрамы, глубокие морщины делали мое лицо неузнаваемым. От моего маленького аккуратного носика не осталось и следа, теперь там была приплюснутая лепешка. На голове начали пробиваться волосы, мои темные волосы. Надеюсь Руслана не была блондинкой, хотя если и так, я смогу что-нибудь придумать.

Через шесть недель я наконец смогла встать с кровати. Какое же это приятное чувство ощущать пол под ногами. Мои руки могли двигаться и брать вещи. Я начала оживать. До выписки из больницы оставалась неделя.

— Руслана, мне нужно уехать на пару дней, ты сможешь тут одна без меня? — спросил меня Камиль в один из дней.

— Что-то случилось?

— Не волнуйся, все хорошо. На твое лечение ушло много денег и мне надо продать одну из скважин.

— Я не стою таких жертв, пожалуйста не надо. От меня одни неприятности — прошептала я, на глаза начали наворачиваться слезы.

— Какие жертвы, любовь моя. У Адама сотня скважин и алмазных приисков. Продав одну, империя не потеряет ничего. А скважина, что я хочу продать, почти исчерпала себя, поэтому мы ничего не потеряем, а только приобретем. Я обещал сделать твою жизнь прежней, я это сделаю.

— Спасибо, я так рада, что у меня есть ты. Не представляю, как бы я тут одна.

— Руслана, скажи... — он стал серьезным, видно было, что его что-то гложет, — скажи, ты когда-нибудь... пусть не сейчас, ты бы смогла назвать меня любимым?

— Возможно. — Он так любил Руслану и так желал, чтобы и она почувствовала тоже самое в ответ. Чувство благодарности переполняли меня и я понимала, что сказав ему правду, открывшись ему, я убью его, причиню ему такую боль, от которой он сможет не восстановиться. — Не требуй от меня этого сейчас. Я не помню ни себя, ни тебя. У меня все начинается с чистого листа и я благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня, но я пока не чувствую к тебе ничего, кроме благодарности. Дай мне время.

— У тебя оно есть. Я буду ждать столько, сколько будет нужно. Я уезжаю сегодня, надеюсь ты будешь скучать по мне?

— Да, — прошептала я — Возвращайся, как можно быстрее. Я хотела бы попросить у тебя ноутбук. Мы могли бы созваниваться и нам бы было не так одиноко друг без друга.

— Я попрошу врача, чтобы он принес тебе — улыбнулся он, — Обещай звонить каждый вечер и докладывать о своем самочувствии.

— Слушаюсь, сэр — я сделала вид, что прикладываю руку к голове, как это делаю военные.

— Руслана, я хочу попросить у тебя разрешение.

— Разрешение? Что ты хочешь?

— Уже столько лет, я мечтаю лишь об одном...

Он подошел ко мне и наклонился так близко к моему лицу, что я почувствовала его свежее дыхание. Он внезапно мягко, аккуратно прикоснулся к моим губам и поцеловал меня. Он приоткрыл губы и с осторожностью просунул мне в рот свой язык и провел им по деснам. Было приятно и я не могла пошевелиться. Его язык проник глубже и начал нежно играть с моим. Сама не понимая, я ответила на его ласку. Мои руки овили его шею. Боль уходила и на ее место пришло наслаждение. Дыхание прерывистыми вздохами немного отрезвляло, но потом меня снова поглощало чувство страсти и наслаждения. Мы целовались наверное целую вечность. Внезапно меня пронзила дикая боль и я простонала.

— Прости, — отпрянул он, — прости любимая, я не хотел причинить боль.

— Ты тут не при чем — улыбнулась я. — Здорово целуешься. Мне понравилось.

— Это самое чудесное, что произошло со мной за всю жизнь. Твои губы такие нежные.

— Хочешь еще? — Я сама не поверила своим ушам, как я вообще могла произнести такое. Видимо из меня не получится застенчивая восточная девушка.

— Очень, — улыбнулся он — Ты позволишь?

Я кивнула и его губы снова обожгли мои страстным поцелуем.

ГЛАВА 12

Пройдет время и раны на теле затянутся и перестанут приносить боль, что нельзя сказать о ранах душевных. Порой бывает, что рана на душе не затягивается никогда и как бы не говорили, что время лечит, это не так. Да, со временем становится легче переносить эту боль, но она по-прежнему может накрыть с головой, погрузив в темноту душевных переживаний.

Ну а если вас мучает чувство вины, если вы вините себя в смерти человека, то жить с этой болью придется до конца ваших дней. Конечно, от этого неприятного чувства можно отвлечься, сходить в кино, пообщаться с друзьями, заняться любовью с мужем, но оставшись наедине с собой, чувство вины будет сжигать вас изнутри, убивая с каждым днем.

И никогда, никуда от этого не деться, единственным спасеньем будет казаться только смерть. Когда становишься причиной смерти другого человека, случайно или нет, не важно, всегда будешь помнить каким он был в последний момент, его взгляд, его вздох, его образ. Этот образ будет преследовать тебя, постоянно...

— Доброе утро, Руслана, — медсестра вошла в комнату и, увидев меня с ноутбуком, покачала головой, вам нельзя переутомляться, нужно больше отдыхать. Врач сказал не больше двух часов в день, я забираю компьютер.

— Пожалуйста, оставьте, мне ужасно скучно. Я не могу пройти больше метра, все время приходится лежать, не лишайте меня последней радости.

— Ваша радость, внутри вас, это ваш ребенок, а ему нужен покой. Ладно, ноутбук оставлю. Совсем скоро вы сможете пройти по нашему парку, знаете как там красиво. Сейчас зима, нет того буйства красок, как летом, но все равно там прекрасно. А чтобы это время побыстрее настало нужно поменять повязки.

Медсестра аккуратно снимала старые повязки и накладывала новые. Я за это время так привыкла к боли, что уже не чувствовала ее, за исключением той, что разъедала меня изнутри.

— Вот и все, — улыбнулась она мне — Вы уже совсем скоро будите ходить. Порадуйте вашего мужа совместными прогулками в нашем саду.

— Быстрее бы, мечтаю глотнуть свежий запах воздуха.

— Ну свежий запах я могу устроить вам и сейчас — она открыла окно, — на улице сегодня довольно тепло и проветрить комнату не помешает. Минут двадцать не больше. Скоро приду.

Девушка вышла из палаты, оставив меня одну, наслаждаться свежим воздухом. Я вздохнула полной грудью и прикрыла глаза. Я вслушивалась в шум еще не проснувшихся после зимы деревьев, слышала запах мокрой земли, смешанной со снегом. Чувствовала, как все оживает готовясь к жизни, как и я сама.

— Здорово дышать и наслаждаться тем, что жива, правда?

Я открыла глаза, сердце забилось с бешеной скоростью. В кресле напротив моей кровати сидела женщина в парандже.

— Не узнаешь меня? — спросила она.

— Ма...

— Бинго, это я. А ты кого ждала? Своего голубоглазого? — Она поднялась с кресла и приблизилась ко мне, в комнате повис запах гари. Я вжалась в спинку кровати, боясь пошевелиться. — Что на поправку идешь?

— Угу, говорят смогу скоро уехать, — чуть слышно прошептала я. — Как ты тут оказалась?

— А где я должна быть? В аду что ли? Да что-то не хочется туда или ты думала все сразу на небо улетают?

— Не знаю...

— Конечно, ты же живая, откуда тебе знать. Это же я мертвая... а знаешь кто убил меня? — Я помотала головой. — Ты! Ты меня убила!

— Мара, я же не знала, что вот так все получится, это несчастный случай. Если бы я знала, я не задумываясь поменялась с тобой местами.

— Не появись ты в моей жизни я была бы жива и вполне счастлива. На кой я тогда вступилась за тебя.

— Я не желала тебе зла, ты была самым близким человеком для меня.

— Ты убила меня, подлая тварь! Ты прикончила и меня, и всех, кто был в этом самолете, ты виновата во всем, только ты!

— Нет, нет, нет, я любила тебя, — я начала метаться по постели, размазывая слезы по щекам, сдирая бинты, оголяя еще живые ожоги — я не убивала, нет, это не я...

В палату, услышав мои крики вбежала взволнованная медсестра, она что-то говорила мне, но я ничего не слышала, перед моими глазами стояла Марьяна, повторяя мне одно слово — убийца. А потом я почувствовала укол и мгновенно все потемнело.

Не знаю сколько я была в отключке, когда я открыла глаза я увидела обеспокоенного Камиля, державшего мою руку. В его глазах я прочла усталость и страх.

— Камиль, почему ты тут? — прошептала я.

— Врач позвонил, рассказал о твоем припадке и я первым же рейсом прилетел к тебе, что произошло?

— Я... я не знаю — я не могла сказать правду — мне показалось, я видела кого-то, там, в кресле, я испугалась.

— Милая, тебе не нужно бояться. Это самое безопасное место, какое только может быть в этой стране.

Он привстал и нежно поцеловал меня. Я обняла его и притянула к себе ближе, призывая целовать меня настойчивее. Его умелый язык исследовал мой рот, нежно проводя по деснам, он вводил меня в полуобморочное состояние. Проникнув глубже, его язык стал играть с моим. Отстранившись, он прошептал:

— Тебе лучше? — На его лице играла озорная улыбка — Или еще немного успокоить тебя.

— Кажеться твои поцелуи обладают лечебными свойствами. Чувствую, что иду на поправку. Что же ты раньше не сказал, что можно вылечиться так просто. Правда вот не знаю, можно ли принимать такое лекарство в профилактических целях, наверное лучше сначала посоветоваться с врачом — прищурившись, я игриво посмотрела на него.

— А я уже советовался, и он сказал, что это лекарство нужно принимать, как можно чаще и ни в коем случае не нарушать предписание. — Он приподнялся и снова припал к моим губам. Прикусив нижнюю, он немного оттянул ее и языком провел по внутренней поверхности. Я почувствовала, как горячая нега разлилась внизу живота. Я хотела сжать ноги посильнее, но почувствовав боль, простонала. Камиль быстро отпрянул и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Больно? Позвать врача?

— Нет, просто пошевелила ногами, а они еще болят.

— Любимая, будь осторожней.

— Мне просто захотелось сжать их сильнее, от твоего поцелуя. Мне было горячо вот тут — Я показала на низ живота. Лицо Камиля засветилось, он улыбнулся и протянув руку, положил чуть ниже моего живота.

— Тут было горячо? — улыбался он.

— Тут приятно, — прошептала я — и щекотно.

— Щекотно, когда я делаю так? — его рука поползла ниже и уже была на белоснежных трусиках, — Или, когда я делаю вот так? — Его рука проникла под белую ткань и провела по густым волоскам.

— В первом случае щекотно, во втором очень приятно. Можешь сделать так еще раз?

Я покраснела от своей просьбы. Он же напротив не смутился. Привстав, он приблизился ко мне и когда я ждала горячего поцелуя, прошептал:

— Любимая, тебе не нужно об этом просить. Скоро ты поймешь, как сильно я люблю тебя. Твоя кожа сводит меня с ума. Я хочу тебя и очень давно.

Я улыбнулась и притянула его к себе. Наши губы снова встретились и я полностью отдалась его власти.

ГЛАВА 13

Камиль проводил со мной все свое свободное время, мы разговаривали обо всем на свете, смеялись и строили планы на дальнейшую жизнь. В этих разговорах я узнавала больше о Руслане, об ее погибшем муже, о ее родственниках. Оказалось, что теперь Руслана, то есть я, стала богатой наследницей многомиллионного состояния, так как, узнав о беременности любимой жены, Адам решил переписать все что имел на еще не родившегося сына. А поскольку ребенок был в моем чреве, то правопреемницей по закону стала я.

Мой восточный мужчина много говорил об Адаме, он скучал по брату, но счастлив, что ему на радость осталась я и ребенок любимого брата. Во время этих разговоров, я чувствовала себя крайне неудобно. Я понимала, что рано или поздно, мне придется сознаться во всем, и я не имею никакого морального права притворяться другим человеком. Но я не могла набраться храбрости и сказать ему об этом сейчас. Наверняка он возненавидит меня, будет проклинать, но я не хотела об этом думать, но и забыть я тоже не могла. Моя умершая подруга стала приходить ко мне, как только я оставалась наедине с собой.

— Классного парня ты себе отхватила, впрочем, как всегда, все самое лучшее нашей принцессе. Такой красивый, сладкий, так бы и съела и главное, как же он тебя любит. Ой, я забыла, он же любит не тебя, а девушку, за которую ты себя выдаешь. Ты же не питаешь иллюзии, что такой как он не может полюбить такую, как ты, бежавшую из тюрьмы, беременную от подонка, который вышвырнул тебя из своей жизни словно надоевшего котенка. Неужели ты думаешь, что он влюбится в тебя так, что узнав, кто ты такая на самом деле не возненавидит тебя и твоего подкидыша?

— Я вовсе так не думаю. И вообще исчезни, тебя не должно тут быть — я закрыла свое лицо подушкой, чтобы не видеть ее и не слышать, но увы все было тщетно.

— Помнишь своего милого Тома? Как он там бедненький? Влетело ему за твой побег. А уж голова то как болит, не стыдно?

— Эй, это не я огрела его бутылкой.

— Ну и что, виновата во всех его бедах ты, так же, как и в моей смерти. Ты подбила меня на побег, из-за тебя все страдают.

— Прекрати!!! Я не виновата ни в чем! — я закричала, — Да, я хотела сбежать, но и ты не отказалась, ты спланировала побег, ты свела нас с этим проходимцем, давшим нам билет в один конец.

— Да, я! — Она закричала в ответ, — Ты же никчемная! Вместо того, чтобы напоить мужика, ты начала с ним в игры играть. Расскажи своему ухажеру, как тебе понравилось, что Том связал тебя и на твоих глазах отымел другую? Думаю, ему это не понравится и простишься ты с ним раз и навсегда, а потом сгниешь в помойке, где тебе самое место!

— Может и так, но буду жить еще долго, в отличие от тебя. И запомни раз и навсегда моей вины ни в чем нет! Я тоже была в том самолете и если была бы порасторопнее сидела бы рядом с тобой во время взрыва. Это случайность, что я осталась жива! — я задыхалась от крика, — Ты умерла, а я нет, я жива, жива! Вали отсюда и никогда больше не появляйся. Убирайся.

Я почувствовала, как мне на плечи опустились руки, они крепко держали меня, не давая мне двигаться, а потом укол и я провалилась в глубокий беспокойный сон. Через пару часов я проснулась от того, что около меня кто-то стоял. Я не стала открывать глаза, прислушиваясь к разговору.

— Доктор, что с ней происходит? — Голос Камиля казался взволнованным.

— Посттравматический синдром, последствие того, что с ней произошло. Вероятно она чувствует вину, что одна осталась в живых. Не беспокойтесь, это пройдет.

— Вы уверены, что ни ей, ни ребенку ничего не угрожает?

— Физическому здоровью ничего не угрожает и через неделю она будет готова к выписке. Что касается ее психологического здоровья, то тут конечно нужно еще лечение. С вашего позволения мы понаблюдаем за ней и попробуем гипноз, чтобы выяснить причину ее вспышек.

— То есть через неделю я могу забрать ее и мы сможем улететь.

— Не сяду я в самолет, — я открыла глаза, — никогда больше не полечу!

— Ты проснулась? Как ты себя чувствуешь? — Камиль присел на край кровати.

— Нормально. Но в самолет я не сяду.

— Давай мы позже это обсудим? — он обратился к доктору, — Доктор я бы хотел остаться со своей женой наедине, я провожу вас.

Он встал и, проводив доктора до двери, вернулся ко мне.

— Камиль, скажи мне правду, — я серьезно посмотрела ему в глаза, — тебе противно смотреть на меня?

— Что ты имеешь в виду?

— Не притворяйся. Я понимаю, ты красивый, молодой, богатый мужчина, любая красивая девушка будет у твоих ног. А я... Я инвалид. У меня изуродованное лицо, тело, психика. И я хочу попросить тебя только об одном, не давай мне надежду. Лучше мне остаться одной, чем видеть, как ты увлекаешься другими женщинами.

— Руслана, дорогая, я хочу чтобы ты поняла, в моем сердце всегда была одна женщина и эта женщина ты.

— Но я... — Камиль положил палец мне на губы, давая понять, что мне нужно помолчать, пока он не закончит.

— И мне абсолютно все равно как ты выглядишь. Ты моя единственная, любимая.

— Неужели ты сможешь лечь в постель с таким чудовищем, как я? — на глазах навернулись слезы и ком подкатил к горлу.

— Как только появится возможность, я докажу тебе свою любовь и преданность к тебе. Я каждый день представлял, как твои руки ласкают мое тело, как ты лежишь рядом и я могу вдыхать аромат твоих волос. Я не отпущу тебя никогда.

— Я могу попросить тебя об одолжении?

— Что ты хочешь?

— Полежи рядом со мной, пожалуйста — смущенно проговорила я, вытирая слезу с щеки.

Он стянул пиджак и лег рядом со мной на кровать. Я прильнула к его груди и начала играть с пуговицей на его рубашке. Когда она поддалась, я принялась за вторую, расстегнув третью, я положила свою руку на его широкую грудь, я провела по его бархатной коже. Он издал протяжный стон и притянул меня к себе ближе. Его губы обожгли мои, он повернулся на бок и расстегнул мою ночную пижаму. Его рука пробралась под нее и нежно провела по моей шее, потом еще ниже и наконец его ладонь накрыла мою округлую грудь. Сосок быстро отвердел, как только почувствовал его прикосновение и я со стоном прикрыла глаза.

— Поцелуй меня — простонала я, не понимая, что делаю.

Для него это было руководство к действию. Резкими движениями он стянул с меня пижаму и жарким поцелуем припал к моим соскам. Я почувствовала томную негу во всем теле. Его рука медленно сползала все ниже и дотронувшись до резинки моих больничных шорт, он волнительно посмотрел в мои глаза.

— Да — кивнула я, прочитав вопрос в его глазах.

Рука медленно оттянула резинку и проникла ниже. Я закрыла глаза и простонала. Он, тем временем, лаская языком мою грудь и прижимая меня к себе, провел пальцем под моими шортами. Желание разлилось по телу.

— Стой — тихо прошептала я — Подожди.

— Что такое? Я сделал тебе больно? — его голос охрип от возбуждения.

— Все нормально, а ты не мог бы...

— Да, что?

— Поцеловать меня...

— Конечно — он приподнялся и приблизился к моим губам, я остановила его.

— Не тут, — поймав его немой вопрос, я вздохнула и выпалила — Можешь поцеловать меня там.

Нежно покрыв поцелуями мой живот, он спускался ниже. Я уже предвкушала то, что сейчас будет, как у изголовья кровати раздался до боли знакомый голос:

— Ну ты и проститутка конечно, заставляешь мужика лизать свою промежность. А этот думает, что ты его любимая и угождает любым прихотям. Ну и тварь же ты, Рита.

— Убирайся вон — чуть слышно прошептала я, — я не желаю тебя видеть.

— Ага, прямо разбежалась. Думаешь я позволю тебе измываться над бедным мужиком. Нет, ну ладно представилась другим именем, но заниматься любовью с человеком, который думает о другой, это низко. Ты проститутка последняя, торгующая своим телом, хотя нет, ты больная психопатка, которой место в одиночке. Он не будет с тобой, рано или поздно твой обман раскроется. Как оправдаешься то?

— Убирайся, я сказала — чуть громче произнесла я, тая от прикосновений Камиля.

— Нет, я буду твоей тенью. Куда ты, туда и я. Я буду с тобой каждую минуту, секунду, пока не сведу тебя с ума.

— ПРЕКРАТИ! — прокричала я — УБИРАЙСЯ!

— Что? — Камиль отстранился и посмотрел на меня — я что-то сделал не так?

— Молодец, так держать, — Марьяна захохотала, — теперь он будет думать, что ты ненормальная. Может и про меня расскажешь, а заодно и про себя. Жаль я не могу ему все рассказать, слышишь и видишь меня только ты. Скукота.

— УБИРАЙСЯ! — кричала я, смотря сквозь Камиля, — Убирайся и больше никогда не возвращайся!

— Хорошо, не кричи, я сделаю как ты хочешь, успокойся. — Он встал, накинул свой пиджак и подошел к двери, собираясь немедленно выйти из палаты.

— Камиль, — я попыталась остановить его, — прости, пожалуйста, не уходи.

— Ничего не понимаю, что происходит? Ты орешь на меня, а теперь просишь остаться. Что за игры ты ведешь?

— Я не хотела прогонять тебя, я кричала на другого человека — тихо проговорила я.

— На какого другого человека? Тут только мы с тобой? — Камиль начинал злиться, он говорил сухо и неприветливо.

— Меня преследует дух моей знакомой, которая постоянно говорит мне гадости, про тебя, про меня...

— Чего? Прости, ты сказала дух твоей знакомой? — Он смотрел на меня с недоверием и удивлением одновременно. Возможно, я совершила ошибку, нужно было придумать что-то другое.

— Ты думаешь я больная? Я не псих, я нормальная, я не знаю, как тебе объяснить...

— Все хорошо, любимая. Ты переутомилась, отдыхай, я попозже зайду к тебе — он укрыл меня одеялом и быстрыми шагами пошел к выходу.

— Камиль! — я окрикнула его, когда он почти вышел. — Я должна тебе что-то сказать. Это важно.

— Что? Что ты хочешь рассказать? — Он сел на стул и серьезно посмотрел на меня.

Я тяжело вздохнула.

— Я не знаю, как ты будешь относиться ко мне после того, как я все расскажу тебе, но я больше не могу обманывать тебя. Девушка, что приходит ко мне... она права... — я старалась подобрать слова, но это был невероятно сложно. — Камиль, я не та за кого ты меня принимаешь. Я не та девушка, которую ты любил всю жизнь. Она погибла. Я не Руслана. Мне очень жаль. Меня зовут Рита и я сбежала из тюрьмы. Моя подруга Марьяна, попросила помощи у своего знакомого, тот свел нас с Адамом. Я замешкалась на трапе и поэтому выжила.

Я не могла смотреть на него, слезы градом текли из глаз. Все расплывалось. Я говорила медленно, прерывисто, подбирая слова. Он сидел молча, ни разу не перебив меня, а потом встал и подойдя к двери сказав, что позовет врача, вышел, плотно закрыв за собой дверь, оставив меня одну.

Я больше не могла сдерживать эмоций, я вцепилась в подушку зубами и завыла. Я ненавидела себя за то, что рассказала ему все, я своими руками разрушила свое счастье и возможно жизнь Камиля. Я не смогла использовать тот подарок судьбы, что преподнесла жизнь. Я осталась ни с чем.

ГЛАВА 14

Меня привели в тусклую комнату с обшарпанными стенами. В комнате не было мебели, только несколько стульев и зеркала во всю стену. Тусклый мерцающий свет угнетал меня. Но больше всего меня расстраивало, то что человек, который стал для меня таким родным, считает меня сумасшедшей. Он не поверил ни одному моему слову, списывая это на посттравматический синдром. И теперь меня подвергают унижению. Сколько раз я просила, умоляла прекратить это и поверить мне, но Камиль молча целовал меня в лоб и уходил.

Дверь в кабинет открылась и в комнату зашла эффектная стройная блондинка. Несколько раз я замечала, как Камиль смотрит на нее.

— Доброе утро, Руслана, как самочувствие?

— Прекрасно, если не считать, что вы снова собираетесь меня пытать.

— Это не пытка, а всего лишь гипноз, который поможет разобраться нам, что именно с вами происходит и почему вас мучают галлюцинации. У меня хорошая новость, думаю сегодняшний сеанс будет последним.

Она улыбнулась и закрепила на мне ремни. Я сидела привязанная к креслу и смотрела в зеркало. Мое лицо было настолько изуродовано, что родная мать не узнала бы меня. Зрелище было не из приятных.

— Это обязательно? — прошептала я.

— Что именно? Что Вас смущает?

— Зеркало. Оно обязательно?

— Да это часть терапии. Я понимаю, что возможно вам неприятно, но без него нельзя.

— Неприятно. А веревки? Зачем они?

— Простите, это мера безопасности. В прошлый раз вы чуть не покалечили себя. В этот раз я решила перестраховаться, ваш супруг был не против.

— Камиль? А где он?

— Давайте оставим вопросы — она начала говорить тихим монотонным голосом. — Вы полностью спокойны, расслабленны. Ваши веки тяжелеют. Вы начинаете засыпать. — Она растягивала слова, раскачивая маятник перед моими глазами.

Что было дальше я не помню. Очнулась уже в палате. Около моей постели полутоном разговаривала доктор, что вела терапию гипноза и Камиль. Они не видели, что я проснулась и продолжали разговор.

— Я переживаю из-за нее, из-за ее поведения. Что с ней происходит?

— У нее была серьезная черепно-мозговая травма, плюс стресс от пережитого. Многие от такого не могут оправиться всю жизнь, а вы требуете от нее, чтобы она стала нормальной за месяц. Увы, это невозможно и нужно смириться с этим.

— Но почему она называет себя другим именем, рассказывает какие-то странные истории?

— Защитная реакция мозга. Он пытается абстрагироваться от пережитого ужаса и ей легче думать, что она беглая преступница, чем принять гибель дорогих людей. Можно также предположить у нее диссипативное расстройство, но этот диагноз не подтвержден и поставить его довольно трудно, требуется постоянное наблюдение психотерапевтов.

— Да, но меня смущает другое. Я попросил своего помощника пробить информацию о беглых преступниках и он подтвердил, что действительно есть девушка по имени Рита, Рита Марковец, сбежавшая из тюрьмы. Как она могла ее знать?

— Руслана могла смотреть телевизор?

— Думаю да, к чему вы клоните.

— О сбежавших преступниках крутили ролики по телевидению и вполне возможно, что подсознание Русланы запомнило это и выдает за реальность.

— Допустим, а как вы объясните тогда появление вымышленной подруги Марьяны? Я выяснил, что Рита Марковец сбежала вместе с девушкой по имени... вы не поверите — Марьяна. Совпадение?

— Да, девушки сбежали вместе и о них говорили и по радио, и по телевизору, и в газетах. Мозг Русланы запомнил эти имена. Такое бывает после пережитых стрессовых ситуаций. Можно предполагать, что это пройдет после родов. Она забудет все страхи и вернется в ту реальность, что и была до этого.

Доктор дотронулась до щеки Камиля, нежно проведя по трехдневной щетине.

— Не отчаивайтесь, она поправиться. Она сильная женщина и сможет со всем разобраться.

Ее рука поползла ниже и она уже сжимала его бицепс. Во мне проснулась первобытная ревность, я откинула одеяло и вскочила с кровати.

— Убери от него свои грязные руки — крикнула я, резко скидывая ее руку с бицепса Камиля.

— Руслана, — тихо сказала она — Успокойтесь, все хорошо. Я ничего не делала.

— Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на него, крутишь около него своим задом. Запомни, он мой муж и если ты еще раз подойдешь к нему, я тебе выдерну все волосы и выкалю глаза. Еще раз твоя смазливая морда приблизится к нему хоть на пару метров, ты покойница!

— Руслана, — послышался баритон сзади — она не приставала ко мне, прошу тебя успокойся.

— Серьезно? — я повернулась к Камилю, — Ты еще защищаешь ее! Она соблазняет тебя на протяжении всего времени, что ты тут. Хотя ты похоже и сам не против.

— Я пожалуй пойду, — послышался тихий шёпот позади — Не буду вам мешать. До свидания, Камиль.

— Иди и запомни еще раз, увижу тебя рядом с моим мужем тебе не жить!

Доктор скрылась за дверью, а я, закрыв ее на замок, посмотрела на растерянного Камиля.

— Что ты молчишь? Хочешь ее? А еще мне заливал, что любишь только меня.

— Руслана, прошу тебя успокойся, я говорил тебе правду — прошептал он.

— Врешь! Ты все врешь! Ты смотрел на нее так, как не смотрел на меня.

— Я не понимаю тебя. Прошу успокойся, ты несешь какой-то бред.

— Да? Ты думаешь я не знаю, какие вам мужикам женщины нравятся? Чтобы грудь упругая, да огромная, талия стройная, попа, как орех. Думаешь я дура и ничего не замечаю? Все вы мужики одинаковые!

— Я не узнаю тебя, от той кроткой Русланы, что я знал не осталось и следа. Ты всегда краснела от слова секс, а тут ведешь себя, словно падшая женщина.

— Ха! Привыкай, я больше не наивная маленькая девочка, которую невинной в жены взяли и какой ты меня полюбил. И знаешь что, — я уткнула свой указательный палец ему в грудь, — если не устраиваю, топай к своей докторше, держать не буду.

Он убрал мою руку с груди, обхватил меня за талию и прижал к стене. Его губы обожгли меня в страстном поцелуе, его язык ворвался в мой рот и начал сражение с моим. Оторвавшись от меня спустя несколько минут, он прошептал:

— Никуда я не пойду! Когда ты такая, возбуждаешь меня еще сильнее, я еле сдерживаю себя, чтобы не сорвать с тебя твою больничную одежду и не завалить на кровать.

Я томно задышала, от его шепота во мне проснулось что-то звериное. Внезапно я почувствовала такое возбуждение, что еле стояла на ногах. Я резко прижала его к стене и начала спускаться вниз, встав на колени, дернула за ремень его брюк.

— Что ты делаешь?

— Тише, тише...

Одолев его ремень, я расстегнула пуговицу на его брюках и дернула молнию. Штаны сползли вниз, оголив облегающие его возбужденный член трусы. Я потянула за них и спустя мгновения трусы были там же, где и брюки. Взяв внушительный член в руки, я медленными движениями прикоснулась к нему и поцеловала. Камиль тяжело вдохнул и откинул голову назад, видно, что я приносила ему неземные удовольствия. Я приоткрыла рот и медленно обхватила губами его член. Оказавшись внутри меня, я начала посасывать и ласкать его языком. Желание все нарастало, я перестала контролировать себя. Вдруг он резко напрягся, вытащил свой член из моего рта и на моей руке, оказалось липкое белое семя.

— Почему ты оторвал меня от самого важного? — недоуменно спросила я.

— Любовь моя, я не, — задыхаясь произнес Камиль, но я прервала его.

— Я хотела попробовать все.

Камиль натянул трусы, брюки, а я застегнула его ремень и, встав на ноги, вытерев руки, вернулась в свою постель. Он же как вкопанный стоял на том же месте и лишь спустя несколько минут прошептал.

— Что это было?

— Ничего особенного, подумаешь. Что ты встал как истукан, садись рядом со мной.

Он молча сел на край кровати, взял меня за руку и поднес к своим губам.

— Спасибо, так приятно мне еще никто не делал.

— Я сделала лишь то, что мне захотелось.

— Ты делала так и моему брату?

— Я не хочу говорить о нем сейчас.

— Руслана, ты так изменилась, ты стала такой развратной. Я помню тебя, такой невинной, кроткой, тогда на смотринах.

— Я всегда была такой, какая есть, но тогда я была незамужней девушкой, я не могла раскрыться. А теперь, могу — я отстранилась и посмотрела на него недоверчивым взглядом. — Или тебе не понравилось?

— Ты шутишь что ли? Я в восторге!

— Повторим? — я озорно улыбнулась ему.

— Мне нужно идти, давай отложим на другой раз.

— Уходишь? Уже?

— Да, мне пора, но совсем скоро мы будем вместе все время и ты покажешь мне все на что способна. Кстати, мне тоже есть, чем тебя удивить.

— Я заинтригована, жду с нетерпением.

Он накинул пиджак, послав мне воздушный поцелуй, вышел из палаты. Я же блаженно потянулась на кровати, сладко зевнув, закрыла глаза в надежде немного вздремнуть, но увы, мне это не удалось.

— Вот это было шоу, — просвистела Марьяна, — понравилось?

— Опять ты. Да понравилось, но это не твоего ума дела.

— Даже не надейся от меня избавиться, я не собираюсь уходить. Я буду изо дня в день тебя изводить.

— Можешь остаться в этой палате, а я скоро уеду. — Я зевнула и накрылась одеялом с головой.

— Во дворец к принцу поедешь? Будешь там жить, как у Христа за пазухой и не вспоминать обо мне?

— Именно — я слышала ее даже под одеялом, ну за что это мне?

— Не получиться. Я не привязана к этой палате, я привязана к тебе. Так что, куда ты, туда и я. Когда выезжаем?

— Нет, ты не посмеешь испортить мне жизнь.

— Посмею. И даже сделаю все, чтобы это сделать. Ты умрешь страшной и мучительной смертью, а перед твоими глазами всегда буду я. — вдруг, внезапно что-то увидев, Марьяна замахала руками и крикнула, — убирайся! — Потом ее руки сомкнулись на чьей-то невидимой шее и начали кого-то душить. Спустя пару минут, она выдохнула, откинула что-то в угол и зло улыбнулась.

— Что это было? — со страхом в голосе проговорила я, впервые она меня сильно напугала, меня начинало знобить.

— Только что, я убила душу твоего ребенка. Теперь видишь, как сильно я тебя ненавижу!

— Что ты сделала? — я непонимающе смотрела на нее, может мне послышалось?

— Не послышалось, — словно прочитав мои мысли, ответила она, — Я убила душу твоего ребенка, которая прилетела, чтобы подарить твоему плоду жизнь.

— Что это значит? Что ты наделала? Ты убила моего ребенка? — на моих глазах появились слезы.

— Не совсем, ребенок будет жить, а я буду жить в нем. Ты будешь растить своего убийцу, потому как только он вырастет, он убьет тебя. Я убью тебя.

Сказав это, она превратилась в еле заметный взору шар и прошла сквозь мой живот. Я почувствовала, как мой ребенок пошевелился внутри меня. Я лежала и ошеломленно смотрела на свой живот и не могла поверить тому, что сейчас произошло. В моей голове что-то щелкнуло: «Нет, нет, я не допущу того, о чем говорила эта сущность, нет...»

Я вскочила на ноги и начала бить себя по животу, не понимая, что делаю, я кричала что есть мочи:

— Убирайся оттуда, уходи, убирайся в ад, ты не заберешь моего ребенка, нет.

Внезапно я почувствовала, что-то липкое и мокрое между ног, опустив глаза я увидела кровь. Ноги стали ватными, голова закружилась и я провалилась в небытие...

ГЛАВА 15

Я с трудом разомкнула слипшиеся веки. Резкий белый свет ударил в глаза, рядом гудел прибор, на котором мелькали какие-то цифры, из моей руки торчали трубки. Что произошло?

Я напрягла свою память, пытаясь вспомнить, что случилось. Помню, как ко мне в очередной раз приходила Марьяна, кричала как обычно, а потом... Мое сердце кольнуло от боли, она же убила душу моего нарождённого ребенка и заняла его место. Я осторожно коснулась живота. Дикая боль, словно током, прошибла мое тело.

— Тихо, я рядом, все хорошо. — Мягкая рука коснулась моей ладони.

Я перевела взгляд, Камиль смотрел на меня глазами полными жалости, на уголках глаз блестели слезы. Он явно переживал за меня...+++++++++++++++++++++++++++++ или за Руслану и наследника его брата.

— Что случилось? — чуть слышно пробормотала я, пересохшими губами.

— Теперь уже ничего, все в порядке.

— Почему все так болит? Что-то с ребенком?

— После очередного срыва у тебя открылось кровотечение, врачи приняли решение провести экстренные роды. Это было так страшно, я так переживал за тебя. — Его голос слегка дрогнул.

— Что с моим ребенком? Он умер да? Скажи мне правду! — Сердце от страха готово было выскочить из груди. Мой ребенок, мой малыш, что случилось?

— Ребенок родился, но он очень слаб, врачи борются за его жизнь, он сейчас в инкубаторе. Срок был всего пять с половиной месяцев, врачи боятся осложнений, но надеются на благоприятный исход. Говорят, что опыт выхаживания детей, рожденных на таком сроке, есть и он весьма удачный. Я буду молиться день и ночь, чтобы она выжила.

— Что ты сказал? Она? — Пару недель назад мне делали УЗИ, на котором было видно, что у меня будет сын, а теперь она.... Неужели у Марьяны все получилось, родился не мой мальчик, а родилась она, чтобы испортить мне всю жизнь и мучить меня изо дня в день.

— Да, у нас дочь, я ее видел, она очаровательна. Она выживет, я верю, я молюсь за нее.

— Это ошибка, — я не могла поверить, нет, я не хотела в это верить, — у меня должен быть сын. Сын, не дочь!

— Милая, — Камиль сжал мою руку, — я тоже был слегка удивлен и не скрою, даже разочарован, но когда увидел ее, в моей душе затрепетали бабочки, она такая крохотная, милая. Я влюблен в нее.

Ком застрял в горле. Я не могла вздохнуть. Она убила моего ребенка и заняла его место. Она вторглась в мою жизнь, она разрушила ее...

— Я не хочу ее видеть... — прошептала я, чувствуя, как слезы начинают душить. — Я не смогу ее полюбить, не смогу.

— Руслана, что с тобой? — Его явно озадачила моя реакция. — Как ты можешь так говорить, это твоя плоть и кровь, твой ребенок. Твой и Адама. Я не понимаю...

Я резко повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, боль с новой силой разлилась по моему телу, но ярость в душе заглушила ее.

— Сколько мне нужно повторить тебе, что я не Руслана! — процедила я сквозь зубы, размазывая слезы по лицу. — Меня зовут Рита. И ребенок этот не Адама, а моего мужа-подонка Виктора. Прошу тебя, перестань принимать желаемое за действительное. Руслана погибла, а я не имею к ней никакого отношения. Я устала от этого фарса, прошу тебя, убирайся и больше не приходи ко мне, никогда. Слышишь?

— Ты действительно этого хочешь? — Тихо, с печалью в голосе произнес он. — Я сделаю все, что ты скажешь, но кем бы ты себя не считала, для меня ты всегда останешься любимой, нежной, дорогой. Я понимаю, почему ты себя так ведешь, врачи мне все объяснили. Ты можешь закрываться от всего окружающего мира, но не закрывайся от меня. Ты хочешь уйти от всего что произошло, потеря семьи, мужа, ты переживаешь из-за своей внешности, все это очень сложно для тебя и твоей психики, но ты должна принять реальность, смириться и шагать дальше. Я уйду, но никогда не оставлю тебя, я всегда буду рядом.

Он встал, поправив свой пиджак, направился к выходу. Я смотрела, как он уходит и не могла поверить, что выгнала его, стерла из своей жизни. Что я творю, хочу ли я этого? На тот момент, когда говорила, да, хотела, но вот сейчас, видя, как он уходит, чувствую дикое желание остановить его, обнять и никуда не отпускать. Но я ничего не делаю, лежу и смотрю, как он открывает дверь. На пороге он развернулся.

— На тумбочке лежит моя визитка, там есть телефон. Если тебе понадобиться помощь или просто захочешь поговорить, можешь позвонить мне в любое время.

— Камиль... подожди...

— Да?

— Я не хочу, чтобы ты уходил вот так...

— Как? Ты прогоняешь меня, я подчиняюсь твоей воле, так как люблю тебя.

— Прости меня, я не понимаю, что говорю, я не хотела сделать тебе больно.

— Но ты сделала. — Он подошел к моей кровати и сел в кресло, подвинув его так, чтобы видеть меня и говорить глаза в глаза. Он говорил тихо, медленно, взвешивая и наполняя каждое слово особым смыслом. — Ты ранишь меня, говоря, что ты другая девушка, а не моя нежная, любимая Руслана. Пойми, мне ты можешь довериться, рассказать все свои страхи, переживания, я всегда поддержу тебя, помогу, прошу лишь об одном, не отталкивай меня.

Он встал на колени и с болью в глазах смотрел на меня. Он так любит ее и не может принять, что я не она. Находит сотню причин, почему, то, что я говорю, не может быть правдой. А может он прав и мне будет лучше навсегда отказаться от Риты и стать Русланой. Что я потеряю? Виктора, да он мне и не нужен, тюрьму, так я от нее и бежала. Став Русланой, я приобрету любящего мужа, семью. Зачем я отталкиваю его, зачем ему, моя, правда? Я не хочу его терять, так пусть будет так, как он хочет. Рита Марковец официально умерла, теперь я Руслана. Судьба подарила мне новую жизнь, так почему я активно отмахиваюсь от своего счастья и рушу все своими собственными руками.

— Прости меня, любимый. Это от стресса наверно. — Тихо проговорила я, дотрагиваясь до его щеки.

Его лицо озарила улыбка.

— Любимый? Ты любишь меня?

— Да, — я кивнула и поймала себя на том, что говорю чистую правду, — я люблю тебя, Камиль.

Он наклонился ко мне так близко, что я ощутила его свежее дыхание, он прикоснулся к моим пересохшим губам и провел языком по ним. Мое тело пронзил разряд тока, словно в меня ударила молния. Нежно прикусив мою нижнюю губу, он начал ее посасывать. Потом резко отпустил. Я как-то по-другому ощутила его поцелуй, наш поцелуй был не первым, но именно он стал особенным, выделяющимся среди других, что были раньше. Теперь я люблю его, теперь я ни кем не притворяюсь и мне это нравиться, я хочу раствориться в нем, вся без остатка.

— Поцелуй меня, еще — прошептала я, как только он отстранился.

— Как прикажешь, моя королева. — Он вновь припал к моим губам и резко протолкнул свой язык в мой рот.

Его страсть, его напор, рождали во мне дикое желание подчиниться его власти. Я чувствовала, что мои руки и ноги становились ватными и вся энергия скапливалась внизу живота. Не отвлекаясь от поцелуя, я вяла его руки и положила ее на низ живота. Он отстранился.

— Что ты делаешь?

— А ты как думаешь?

— Кажется, тебе все-таки придется открыть тайну, что же от меня хочешь?

— Я хочу не от тебя, я хочу всего тебя.

Камиль провел рукой по моему лицу. На минуту задумался, в его глазах играли веселые искорки.

— Я даже не знаю, что тебе ответить...

— Займись со мной любовью — потребовала я.

— Я сделаю это, — он придвинулся ко мне и прошептал на ухо, — но только тогда, когда врачи мне это позволят.

— Причем тут врачи, мы теперь будем у них разрешения спрашивать?

— Тебе буквально пару дней назад провели кесарево, врач запретил тебе любые физические нагрузки, пока не снимут швы и еще, я не могу сделать с тобой ничего из того, что ты просишь, пока наши отношения не узаконены.

— Все понятно, просто я тебе не приятна и ты всеми способами пытаешься от меня отделаться, зря я тебя вернула.

— Руслана, да что ты такое несешь! Я люблю тебя больше жизни. Но я не могу преступить закон и не понимаю, почему ты к этому так стремишься. Я обязан сохранить твою честь до брака, не имею права, спать с тобой пока ты не станешь моей официально.

— Да я поняла, ты прав, я забыла об этом, видимо из-за травмы, все перемешалось. А когда ты планируешь свадьбу?

— Доктор обещал выписать тебя через неделю. Однако, дочку пока придется оставить здесь, она не транспортабельна, а мы можем пока лететь домой, за малышкой приедем позже. Как только вернемся, я отвезу тебя в клинику, начнем подготовку к пластической операции и через пару месяцев я думаю можно сыграть свадьбу.

— Через пару месяцев, как же долго.

— Да, я тоже буду все это время мечтать о тебе.

— Почему тогда я выбрала твоего брата, а не тебя? Мы бы были так счастливы.

— У тебя не было выбора. Он старше, ты понравилась ему. Твой отец, не раздумывая, дал согласие на этот брак. — Камиль замолчал, долго смотрел на меня, явно раздумывая, сказать мне или нет.

— Что ты так на меня смотришь?

— Руслана, не знаю, может я и не должен тебе этого говорить, но твой отец. — Он тяжело вздохнул, набираясь храбрости, — он умер месяц назад.

— О нет, как же так, почему? — я не знала, как отреагировать, поэтому попыталась сымитировать ужас на лице и испуг одновременно.

— Ты же не помнишь, он очень болел.

— Давай не будем сейчас говорить о нем, я мало, что помню и боюсь что расстроюсь, если ты мне будешь рассказывать.

Неделя до выписки пролетела не заметно. Я полностью убедилась, что взять жизнь Русланы была правильной идеей. Я чувствовала себя лучше и перестала испытывать угрызения совести, прикрываясь другим именем. На душе стало как-то легче. Камиль принес мне ноутбук с подключенным интернетом, я перешерстила новостные ленты, из которых узнала, что Рита Марковец официально числится пропавшей без вести и поиски приостановлены. Ну что же Рита вот и все, твой час настал, прощай...

Наконец, настал день выписки. Собирая свои вещи, я ликовала, неужели я выйду на улицу и вздохну свежий воздух полной грудью. Скоро я улечу в другую страну и больше никогда сюда не вернусь.

— Эй, ты собралась? — Камиль просунул голову в дверной проем и улыбнулся мне своей белоснежной улыбкой. — Самолет через пять часов.

— Не говори при мне это слово. Как подумаю, так меня начинает трясти.

Он зашел в палату, подойдя ко мне, обнял за талию.

— Не бойся, я буду держать тебя за руку весь полет, с тобой ничего не случится. Оставь все страхи, впереди тебя ждет только счастье.

— Быстрее бы уже оказаться дома.

— Скоро будем, любимая. — Он нежно поцеловал меня, — так, давай бери вещи и нам нужно зайти еще в одно место.

— Куда? — не поняла я, он тем временем схватил мою сумку с вещами и потянул из палаты, — куда ты меня тащишь?

— Надо попрощаться с нашей малышкой. Я заберу ее только через несколько месяцев, надо сказать дочке, чтобы она не пугалась.

Я встала как вкопанная, выдергивая свою руку из его крепкой хватки. Как я могла забыть про нее? Сердце забилось, как бешенное.

— Я не пойду.

— Почему? Пойдем, ты ее даже не видела еще. — Он снова попытался взять меня за руку, но я резко отдёрнула ее.

— Я сказала, что не пойду! — меня начало трясти, я боялась, боялась посмотреть на нее, я боялась, что увижу Марьяну. Все то, что я тщательно пытаюсь похоронить в своей памяти, снова выльется наружу и накроет меня с новой силой. — Я не хочу, не хочу ее видеть, пусть она сдохнет!

Я развернулась, выхватила вещи из рук Камиля и побежала в сторону выхода, оставив его в растерянности стоять посреди холла.

ГЛАВА 16

Прохладный весенний воздух окутал мое тело, а яркое, уже теплое солнце ослепило ослабленные глаза, привыкшие к искусственному освещению. От свежего воздуха, моя голова закружилась и я почувствовала слабость во всем теле. Ноги стали ватными и если бы рядом не оказался Камиль, подхвативший меня за талию, вероятно я могла сесть на асфальт. Он подвел меня к мини вену и, посадив на заднее сидение, пристально посмотрел мне в глаза.

— Что ты устроила в больнице? — он внимательно смотрел на меня, но я спокойно выдержала его взгляд.

— Я не хочу это обсуждать и еще, я хочу, чтобы она осталась здесь. Пусть кто-то удочерит ее или отдадут в детдом, мне она не нужна.

— Что? — в глазах Камиля читался ужас, в его представлении женщина не имеет права, так говорить про своего ребенка и тем более отдавать его в детдом, но я то знала, что это не мой ребенок, а Марьяна, обещавшая уничтожить мою жизнь, но объяснить ему я это не могу. — Руслана, что ты такое говоришь? Это твой ребенок, твой и Адама. За что ты так его ненавидишь? Что он тебе сделал?

— Ничего... милый, ты не понимаешь.

— Не понимаю и боюсь, что не пойму, в любом случае, чтобы между тобой и моим братом не произошло, ребенок тут не причем и он не должен отвечать за чужие поступки.

— Этот ребенок ужасен, она разрушит нашу жизнь. Камиль, я сказала свое слово и от него не отступлюсь, этот ребенок мне не нужен и забирать его остуда я не собираюсь. Давай поставим на этом точку и больше не будем возвращаться к этому разговору.

Камиль долго смотрел на меня пытаясь понять, почему я говорю такие странные вещи, потом тяжело вздохнул, закрыл глаза и отвернулся к окну, дав указание водителю тронутся в путь. Машина отъехала от больницы, места в котором я прожила чуть менее полугода, место, где умерла Рита и начала новую жизнь Руслана. Когда мы отъехали на приличное расстояние я, наконец, смогла вздохнуть и немного расслабиться. Впереди меня ждет новая, чудесная жизнь, полная романтики и любви. Ничто и никто больше не помешает мне быть счастливой.

— На, надень. — Камиль протянул мне какую-то тряпку.

— Что это? — Развернув ткань я поняла, что это паранджа. Воспоминания того ужасного дня вмиг захлестнули меня: машина, паранджа, самолет, все повторяется. Меня охватила паника, я резко протянула ему ткань. — Не надену.

— Почему? — он недоуменно посмотрел на меня.

— Ты что стесняешься меня? Потому что я страшная?

— Да что творится в твоей голове? По нашим законам ты не можешь появиться на люди без паранджи. Ты не снимала ее даже дома, а теперь не хочешь одеть на людях. И еще прекрати говорить про себя, что ты страшная, внешность дело поправимое, главное это твоя живая, чистая душа.

— То есть ты признаешь, что сейчас я страшная.

Камиль закатил глаза, показывая, как я ему надоела и, взяв мое лицо своими руками, властно поцеловал. Я таяла от его поцелуя. Отстранившись он прошептал:

— Никогда больше не говори мне, что я считаю тебя не красивой. Ты моя любимая и самая прекрасная женщина в этом мире. Скоро ты станешь ослепительной красоткой, тогда уже я буду ревновать тебя к каждому столбу.

— Правда? Даже к столбу? А может ты посадишь меня на замок и поставишь трех псов охранять, чтобы никто меня не увидел. А потом, я состарюсь и покроюсь морщинами и вся твоя работа пойдет насмарку.

— Даже тогда я тебя не выпущу. Ты моя и только моя, раз и навсегда.

— Но если ты меня не выпустишь, как же я буду работать над фондом? И кстати, я тоже буду ревновать тебя к твоим пациенткам.

— Я буду верен тебя до самого последнего вздоха, обещаю.

Мы подъехали к терминалу, Камиль что-то сказал водителю и тот проехал чуть дальше на территорию аэропорта.

— Мы не будем проходить регистрацию? — удивленно спросила я.

— Нет, у нас частный самолет, я не хочу, чтобы ты летела вместе с другими людьми. Тебе должно быть комфортно.

У входа к трапу нас встречали две молоденькие, улыбчивые стюардессы.

— А они для чего тут?

— Это стюардессы, чтобы тебе было комфортно.

— Ага, чтобы ТЕБЕ было комфортно. Льешь мне про верность, а сам стюардесс красивых набираешь. Понятно, они привлекательнее, чем я.

— Опять? — его забавляли мои вспышки ревности, но после Виктора, я стала ужасно подозрительной. — Что ты имеешь в виду?

— То, что ты хочешь заняться с ними любовью, пока мы летим.

Камиль зашелся заливистым хохотом.

— Любовь моя, ты такая смешная, ты же знаешь, что все это твои глупые фантазии и ничего больше.

Самолет пошел на взлет, я сидела на большом кожаном диване, рядом со мной был Камиль, крепко обнимавший меня.

— Я обещал, что не отпущу тебя во время полета, вот так и буду держать, пока не приземлимся.

— А если я захочу в туалет? Нам долго лететь?

— Чуть меньше тринадцати часов.

— А ну ничего мой мочевой пузырь выдержит.

Камиль обнял меня сильнее и посмотрел на меня с такой любовью. Его глаза изучали теплоту и заботу, в его объятиях я чувствовала себя в полной безопасности. Когда самолет набрал высоту, я немного расслабилась. Улыбнувшись, я поцеловала его и подозвала стюардессу.

— Добрый день! Приветствуем Вас на борту нашего самолета. Меня зовут Кира, я ваша стюардесса — девушка отчеканила заученный текст.

— Кира, принесите мне дайкири, я хочу немного расслабиться.

— Дайкири? — Камиль удивленно посмотрел на меня.

— Что такое?

— Ты никогда не пила спиртное, не говоря уж о том, что ты знаешь название коктейлей. Откуда это в тебе?

— Все в этой жизни меняется. Я по твоему мнению и минет делать не умела, а теперь это кому-то очень нравиться.

— Руслана! — он покраснел от смущения, стюардесса же не знала куда себя деть, — это.. так нельзя себя вести при посторонних, что ты такое говоришь.

— Так они не посторонние, они стюардессы, которые готовы выполнить любую просьбу и прихоть. Вот попрошу ее сейчас тебя приласкать, она и повинуется, хочешь?

— Нет! Хотя знаешь что, делай что хочешь, мне наплевать! — он перестал меня обнимать и пересел в другое кресло, отвернувшись в другую сторону и демонстративно взял журнал со стола.

Я поняла, что перегнула палку со своей ревностью и неправильным поведением. Да, быть восточной девушкой довольно трудно, когда ты всю жизнь прожила в современной Америке. Надо что-то делать. Я отпустила стюардессу, та радостно кивнула и быстрыми шагами скрылась за шторкой. Я же подсела к Камилю и положила руку на его плечо.

— Прости меня.

Он промолчал, чуть дернув плечом.

— Камиль, любимый, я не хотела тебя обидеть.

— Но ты сделала это! Руслана, я все понимаю, травма головы, амнезия, но ты ведешь себя неподобающим образом. Ты позоришь меня. А твоя ревность, это уму не постижимо.

— Да ты прав, ревность сводит меня с ума, я так боюсь тебя потерять.

— Ты меня не потеряешь, я люблю тебя и только тебя. У тебя нет поводов для ревности.

— Я поняла милый, прости, я постараюсь взять себя в руки — я немного помолчала, — Камиль, а можно мне коктейль.

— Нет. Ты еще слишком слаба — увидев, что я расстроилась, он все же решил пойти на уступки, — Ладно, но только один.

Кира принесла мне коктейль и посмотрев на Камиля спросила:

— Вам что-нибудь принести?

— Да, Кира, принесите мне виски с колой. Составлю компанию супруге.

— Лед?

— Принеси ему виски, колу и лед, да поживее. — Девушка кивнула и ушла выполнять заказ.

— Мне конечно льстит твоя ревность, но давай договоримся, что ты не будешь перегибать палку. Не стоит искать проблему там, где ее нет.

— Обещаю, буду держать себя в руках, а ты пообещай мне, что будешь держаться подальше от таких особ, как эта.

— Хорошо, обещаю.

Кира принесла все, что я просила. Я хотела приготовить коктейль Камилю сама, поэтому взяла бокал, положила лед и налила виски на пару пальцев, как учил меня Виктор, добавив колу.

— Твой напиток готов, мой повелитель. Желаете что-то еще?

— Да, желаю, тебя!

Его рука легла на мое колено, задрав платье, он начал ласкать мое бедро, нежно прикасаясь ко мне губами. От его прикосновений, я таяла, как снег под палящим солнцем. Пробравшись чуть выше, он начал поглаживать мои ягодицы. Терпеть больше не было сил и я резко поднявшись села ему на колени. Посмотрев в его шоколадные глаза, нежно поцеловала его в губы. Он сразу же ответил на мои ласки. Руки обследовали мою спину и от этих прикосновений мне стало еще приятнее. Я начала играть с пуговицей на его рубашке. Она в миг поддалась и я принялась за другую. Когда дело было сделано я стащила рубашку с любимого тела и принялась целовать его широкую грудь.

— Стой, стой, стой, Руслана остановись.

— Что такое? — я оторвалась от его соска, который посасывала. — Тебе не нравится?

— Мне нравится все, что ты делаешь. Но мы условились, не торопится. Давай не будем заниматься любовью в самолете.

— Хорошо, — сползая с его колен, проговорила я, — давай подождем еще лет двадцать, когда я стану старой и страшной.

— Малышка, моя нежная девочка, — он прижал меня к себе, — я сам с нетерпением жду, когда же наступит это день.

— Дня, когда я стану старой и страшной? — я подскочила на месте — Романтично, очень

— Нет, дня нашей с тобой свадьбы и уж после я заставлю тебя поверить в то как сильно я люблю тебя. А пока наберись терпения.

— Я потерплю, не волнуйся, я терпеливая, — я сделала большой глоток своего дайкири.

— Терпеливая? — захохотал он, — нет, это явно не про тебя.

Я сделала еще один глоток напитка. Быстро разделавшись с первым бокалом, я подозвала Киру и заказала еще один.

— Мы же договорились на один коктейль? — Камиль зло посмотрел на меня, — ты еще слишком слаба.

— Мне нужна разрядка, ты меня завел и остановил в самый ответственный момент. Если не выпью, изнасилую тебя прямо сейчас.

— Да, вот уж не ожидал от тебя такого. Ну хорошо, я позволяю выпить тебе еще бокал, но он будет последним.

— Спасибо, любовь моя.

Конечно, два коктейля дали о себе знать и мне захотелось в туалет, я терпела так долго, как могла, но позывы были невыносимы. Кабинка располагалась в хвосте самолета, совсем рядом с постом стюардесс. Когда дверь в уборную за мной закрылась, я услышала разговор девушек, которые обсуждали меня. Я затихла, пытаясь разобрать каждое слово.

— Она такая уродливая и сварливая. — Голос был знаком, это Кира.

— Да уж, страшнее не куда, хоть бы паранджу надела и не пугала людей. Её что грузовик переехал? — Этот голос я не знала.

— Камиль хорош, такое чудище в жены взять, будто бы нормальных женщин больше нет. Так она еще и хамит, противно, ужас.

— Да не обращай на нее внимание, Ну захотелось мужику экзотики, жалость включил, ну поиграет с ней, а потом бросит или еще жену заведет. У них же принято гарем организовывать. Пойдешь ему второй женой?

— А что, я бы не отказалась, — засмеялась Кира, — жить в огромном доме с кучей слуг. Ничего не делать и главное снять эту униформу.

— Что тебя форма так раздражает? Ты же у нас карьеристка, с эконома до люкса добралась.

— Да я сюда рвалась, только из-за толстосумов. Надеюсь соблазнить кого-то. И знаешь, что? Пожалуй, с сегодняшнего пассажира я и начну. Он явно легкая жертва, на фоне его уродины, я красавица.

Я вышла из туалетной комнаты и резко отодвинув штору, зло посмотрела на этих сплетниц. Девушки тут же профессионально улыбнулись.

— Руслана, вы что-то хотели?

— Да, Кира, хотела.

— Чем могу быть вам полезна?

— Тем, чтобы ты курица даже и не думала о моем муже. Подойдешь к нему, я тебя выброшу с самолета, поняла меня?

— Простите? Что вы имеете в виду? Прошу вас успокоиться и занять свое место, я принесу Вам обед.

— Я слышала каждое ваше слово, я тебя предупредила. К нам больше не выходи. Обед принесешь ты, — я показала на вторую стюардессу, с менее эффектной внешностью, — как тебя зовут?

— Анна — пискнула та, явно напугавшись моего настроя. Кира же стояла потупив взор.

— Отлично, оставшееся время полета нас обслуживаешь ты, Анна — одарив Киру яростным взглядом, я пошла на свое место. Камиль листал какой-то журнал, потягивая свой бокал с виски.

— У тебя все в порядке, почему так долго?

— Все хорошо, — я подошла к нему и властно поцеловала, он сразу же ответил на поцелуй, но я чувствовала, что он не понимает, что происходит.

— Точно все в порядке? — с сомнением в голосе спросил он

— Да милый, все так хорошо, я, наконец, лечу домой со своим любимым мужчиной. Я жива. Что может быть лучше?

Наш полет подошел к концу, тринадцать часов пролетели и самолет пошел на посадку. Камиль снова держал меня в объятиях. Посадка была мягкой, пилот знал свое дело.

Выйдя из самолета я вздохнула обжигающий горячий воздух Арабских Эмиратов. Ну что же, теперь это мой дом, моя новая жизнь.

— Добро пожаловать, домой, Руслана.

К нам подъехал автомобиль с тонированными стеклами и мы погрузившись в прохладный салон автомобиля поехали в направлении моего нового дома. Я не представляла, какой же он. Понятно, что это не квартирка в центре огромного мегаполиса, это, наверняка, большой особняк со слугами. Смогу ли я жить в огромном доме? Я никогда не любила большие дома, предпочитая небольшие, уютные квартиры. Но возможно я стремилась в уют и комфорт из-за Виктора, который никогда меня не любил и с Камилем все будет по-другому?

— Милая, ты хочешь сначала поехать домой, отдохнуть или сразу же в клинику? — он смотрел на меня своими шоколадными глазами, полными любви и нежности.

— Поехали сразу в клинику, не хочу чтобы меня кто-то видел такую.

Камиль сказал что-то по-арабски водителю и машина свернула в другую сторону. А меня вдруг, как током дернуло. Все это время Камиль общался со мной по-английски и я не учла, что собралась выдавать себя за арабскую женщину, при этом, не зная ни слова на арабском. Как же мне объяснить ему, что я не знаю своего «родного» языка...

ГЛАВА 17

Я смотрела в окно, наслаждаясь видом города. Мимо нас проезжали дорогие машины, в которых по всей видимости ехали шейхи и их жены. По улицам города проходили мужчины в белых одеяниях и женщины в парандже. Чистые улицы, высокие здания, все пахнет богатством и роскошью.

Из-за страха, что водитель может о чем-то меня спросить я уткнулась в окно и сделала сосредоточенное лицо, решив, что просто проигнорирую любой его вопрос, тем более вряд ли я хоть что-то смогу понять, кроме английского я не знала ни одного языка.

— Соскучилась по родным местам? — Голос Камиля отвлек меня от улиц города, — я всегда очень скучаю по Абу-Даби, когда уезжаю.

— Тут так красиво, жаль что я ничего не помню.

— С одной стороны это даже и лучше, что ты не помнишь город. Ты сможешь открыть его для себя заново, познакомится и влюбиться в него. Мы пройдемся с тобой по его улицам и посетим твои некогда любимые места — он нежно взял мою ладонь и поцеловал.

— Это будет прекрасно, уже предвкушаю, — я улыбнулась и немного помолчав, решила попросить об одном одолжении, — Камиль, я бы хотела попросить у тебя...

— Я сделаю все, что ты попросишь, хочешь, достану для тебя луну?

— Это так мило, но не нужна мне луна.

— Чего же ты хочешь, моя принцесса?

— Пожалуйста, никогда не напоминай, что со мной случилось. Позволь мне забыть эту авиакатастрофу, как страшный сон. Я не хочу помнить и знать, что было до нее. У меня начинается новая жизнь и я хочу начать ее с чистого листа — я надеялась, что если он не будет напоминать о той жизни Русланы, то мне будет гораздо легче привыкнуть к своей новой роли.

— Конечно, как скажешь милая, скоро ты будешь вспоминать только наши счастливые улыбки, счастье и безграничную любовь, которую я тебе дарю.

— Спасибо, — в это время мы заехали на территорию большого особняка, проехали мимо огромных деревьев, которых я никогда ранее не видела, — куда мы приехали?

— В клинику, сейчас я тебе покажу свои владения.

— А я раньше здесь бывала?

— Нет, вы приезжали как-то с Адамом в мой офис, а сюда я привез тебя впервые. Кроме операционной тут еще зона реабилитации, поэтому я постарался создать в этом месте настоящий парк, чтобы женщина могла выйти и подышать свежим воздухом, наслаждаясь красотой природы.

— Тут кто-то раньше жил? Это место похоже больше на дом, чем на обычную клинику.

— Да, этот дом достался мне по наследству от родителей.

— Я думала, что Адам старший наследник или я что-то путаю?

— Ты совсем все забыла, — Камиль посмотрел на меня снисходительным взглядом, — все устои и традиции. Так как Адам старший он получил в наследство все активы и бизнес нашего отца, а мне, как младшему наследнику перешел дом и небольшой стартовый капитал, который я спустил на обустройство клиники.

— Я действительно ничего не помню, — так нужно сделать пометку, почитать в интернете про страну, обычаи и традиции, пока я могу все списывать на страшную амнезию, но мне придется как-то жить и адаптироваться, необходима база для подготовки. И о чем я только думала, вот так с бухты-барахты выдать себя за восточную женщину, не зная при этом абсолютно ничего. Ладно я сильная, я справлюсь... Надеюсь. — Камиль, но мне кажется это несправедливым, Адаму досталось гораздо больше, чем тебе.

— Не знаю, я не задумывался об этом. Наследство меня мало волновало. Но да, ты права, ему действительно досталось больше... — Он многозначительно посмотрел на меня и продолжил, — ему досталась ты. После того, как вы поженились я с головой ушел в работу. И посмотри судьба благосклонна ко мне. У меня есть любимая работа и обожаемая женщина рядом, так что я счастлив.

— А как я счастлива, что ты не оставил меня там, в беде — я тяжело вздохнула и прижалась к его плечу.

— Ну уж нет, больше я тебя не отпущу, я слишком долго ждал этого момента, когда мы будем вместе. Да, я потерял своего брата и цена нашего счастья велика, но это воля Аллаха и я должен принимать все с благодарностью.

Он наклонился к моим губам и нежно поцеловал. Его поцелуи всегда были сначала легкими, перерастающими в страстный и властный поцелуй. Его язык резко вошел внутрь моего рта и, доставляя неземное удовольствие, сражался с моим не на жизнь, а на смерть. Когда его язык победил, я издала легкий стон. Обвив его шею руками, я всецело отдалась его власти. Он манил меня, пленил и наполнил мое тело желанием.

Через несколько минут все закончилось, он отстранился, вышел из машины и, открыв мою дверь, предложил мне руку, чтобы помочь выйти. На пороге в клинику нас встречал персонал. Молодые, эффектные девушки с любопытством осматривали нас. Я заметила, как они смотрели влюбленными глазами на моего жениха и с нескрываемым отвращением пялились на меня.

— Добрый день, Камиль, мы так скучали по вам — брюнетка с ярким макияжем и нескрываемым желанием в глазах, улыбалась Камилю, он же похоже не обращал на нее никакого внимания.

— Добрый день, Рази, я тоже очень скучал по всем вам, как у вас дела?

— Все прекрасно, доктор, пациентов много. Узнав о вашем возвращении, я оповестила всех наших клиенток. Так что запись на обследования и операции на три месяца вперед. — Она достала планшет со списком посетителей и протянула его Камилю.

— Превосходно, — тихо ответил он, бегло пробегая по списку. — Рази, а разве я давал какие-то указание тебе?

Девушка явно опешила, не находя, что сказать она начала теребить руки и наконец чуть слышно прошептала.

— Нет... но я подумала, что после долгого отсутствия вы захотите немедленно приступить к работе.

— Я ценю твою заботу, но прошу отменить все приемы.

— Что? Как же так? На прием записаны многие влиятельные люди, как же я могу.

— В таком случае ты можешь сама их принять и прооперировать.

— Нет что вы, — девушка стояла красная, как рак, чуть не плача от досады, что ее работа оказалась напрасной, — я оперировать никак не могу. Я же хотела как лучше.

— Рази, если бы я хотел назначить прием, ты бы узнала об этом первая. Прошу тебя впредь никогда не лезть выше головы и не решать за меня, что и когда мне делать. Можешь не отменять клиентов, но их необходимо перенести, как минимум на месяц. У меня свой личный проект. — Камиль посмотрел на меня, — Я буду заниматься вот этой очаровательной девушкой.

Рази, с недоумением и отвращением смотрела на меня свирепым взглядом, оно и понятно из-за меня ей влетело от руководства, из-за меня ей придется сидеть на телефоне как минимум неделю, обзванивая клиентов и придумывая отговорки, почему доктор не может их принять и просит перенести прием еще на месяц, а то и больше.

Камиль взял меня за талию и провел внутрь здания, сквозь недоумевающие взгляды подчиненных. Внутри клиника ничем не отличалась от обычных больниц, в которых мне приходилось бывать ранее. Те же белые стены, те же плакаты на стене и таблички на дверях у кабинетов. Холл больницы украшала огромная картина с пейзажем Парижа.

Эта картина напомнила мне свадебное путешествие с Виктором, я почувствовала запах жаренных каштанов на утонувшей в сумерках набережной. Двое идут вдоль реки Сены, прижимаясь друг к другу. Они счастливы и влюблены.

— Руслана, ты в порядке, — Камиль положил руку мне на плечо, — Влюблена в Париж?

— Да. И картина красивая очень, — прошептала я и взяв его за руку, проговорила — пошли.

Мы зашли в кабинет на котором красовалась натертая до блеска табличка — Пластический хирург Камиль Аль Амуди. Сам кабинет оказался довольно скромным. На стенах развешаны плакаты по пластике лиц, груди, носа, какие-то схемы. Около одной стены стоял довольно внушительный письменный стол из массива дерева, а около другой был сделан, так называемый уголок для расслабления. Живой фонтан создавал ощущения оазиса, небольшой лежак, так и манил прилечь на него. По всему кабинету стояли живые растения. Закрыв дверь он притянул меня к себе.

— Любишь Париж. Я обязательно отвезу тебя туда. Я покажу тебе весь мир.

— Договорились — кивнула я, осматриваясь — У тебя что, тут свой личный рай? Гамак, фонтан, пахнет свежестью. Мне нравиться.

— Иногда после очередной операции, так не хочется ехать в городскую квартиру, толкаться в пробках, вот я и устраиваюсь здесь.

— И как часто ты тут остаешься?

— Довольно часто, тут я чувствую себя более комфортно, чем в пустой и холодной квартире холостяка.

— Надеюсь теперь все будет по-другому и ты каждый вечер будешь спешить ко мне — я обняла его и посмотрела в глаза.

— Может я и уходить не буду. — Он игриво стянул с меня пиджак, когда же его руки взялись за пуговичку на моей блузке, я вопросительно посмотрела на него.

— Ты чего задумал?

— Как ты думаешь? Что может делать мужчина в своем кабинете с любимой женщиной?

— Мне кажется, что у нас был уговор, что до свадьбы мы не спим? — как же я надеялась, что он решил взять свои слова обратно и сделает со мной все, что было в его самых эротических мечтах.

— Да нет, спать я с тобой и не собирался, только после свадьбы, — он озорно улыбался, явно наслаждаясь моим кислым выражением лица. — Мне просто нужно осмотреть фронт работ. Раздевайся, не тяни время.

Я разочарованно вздохнула и стала не спеша стягивать с себя одежду. Блузку, брюки и оставшись в одном белье я смущенно посмотрела на него. Он же отошел от меня на пару шагов, чтобы лучше рассмотреть.

— Ты такая милая, когда стесняешься — он улыбнулся. Взяв со стола блокнот и ручку, он подошел ко мне вплотную и начал крутить, ощупывая меня. Его руки изучали мою кожу, попутно он что-то записывал, судорожно листал ежедневник и снова что-то писал. Потом он повернул меня к себе спиной и резко потянул за трусы, оголив мои ягодицы, провел по ними своими теплыми руками.

— Камиль, что ты делаешь? — я возбужденно задышала.

— Ничего, всего лишь работа, мне нужно понять, что и как подправить, а что что-то не так?

— Надеюсь, так ты работаешь только со мной, а иначе тебе придется сменить профессию.

— Так нежно и заботливо только с тобой, любимая, — он провел пальцем между моими упругими ягодицами, заставив застонать от удовольствия и разогревая желание.

— Долго еще? Я боюсь, что могу не выдержать.

— Потерпи, осталось совсем чуть-чуть — словно куклу, он повернул меня лицом к себе. Его руки, скользя по телу от живота, поднялись к груди. Сердце бешено стучало, кажеться я была на грани. Соски стали твердыми, как камень и жаждали ласки. Он легкими движениями расстегнул замок бюстгальтера, тот с радостью соскользнул вниз, оголяя грудь. Камиль уверенными движениями начал обследовать и мять ее. — Стоп, а это что? — Голос Камиля вмиг стал серьезным. — Руслана это что?

— Что? Что ты там увидел?

— У тебя шрам, — он провел по небольшому шраму, который было едва видно под моей правой грудью, но мастер своего дела, конечно не заметить его не мог, а я напрочь о нем забыла, — Это же шрам от операции по увеличению груди. Откуда он у тебя.

Как? Как я могла забыть? Почему я такая глупая? Который раз я корю себя за эту глупую операцию и за то, что пошла на поводу у Виктора. Любил бы меня, то не желал меня улучшать. Ах, заметила бы я раньше все это, подумала бы хорошенько, может и не вляпалась в это дерьмо. Что же мне теперь сказать Камилю, как объяснить.

— Ты что делала операцию? Адам все-таки заставил тебя сделать это?

— Да, — обреченно сказала я, радуясь, что все оказалось так просто, этот Адам был еще тем самцом, я еще обратила внимание, как он смотрит на мою грудь, при знакомстве в кабинете у Коллина.

— Вот сволочь, — выругался Камиль, — я отказал ему, а он все равно сделал это у другого хирурга. Ты помнишь имя того, кто это с тобой сотворил?

— Нет, — да я и правда не помню имя хирурга, хотя надо было бы запомнить его. Этот шарлатан перепутал импланты и вместо третьего, сделал мне четвертый размер, на радость мужу.

— Подонок! — Он встал и начал ходить по кабинету из стороны в сторону, нервно жестикулируя руками, — А ты как могла на это согласиться?

— Ага, будто у меня был выбор. Муж сказал, жена подчинилась — хотя я мало, что знаю о восточных странах, одно могу сказать наверняка, мужчина тут главный, женщина должна беспрекословно выполнять все его прихоти и желания.

— Да, разве этот тиран хоть кого-то будет слушать. Если ему что-то взбрело в голову, то ничем не выбьешь. Как же ты была несчастна, моя любовь — он подошел и прижал меня к себе.

— Я не хочу ничего вспоминать и знать, ты обещал — надо как-то слезать с этой скользкой темы.

— Да, прости любимая, давай закончим осмотр, я достаточно увидел. Ты устала?

— Да, немного, но я не хочу с тобой расставаться. Ты же не оставишь меня сегодня одну?

— Хочешь, чтобы я остался рядом? А что если я не смогу сдержаться и наброшусь на тебя, словно изголодавшийся волк?

— Ой, как же мне страшно, — чуть наигранно я закрыла глаза рукой, словно очень испугалась. — Но ты можешь сделать со мной все что, только пожелаешь.

— Как же это все заманчиво звучит. Но я прошу не испытывай меня, я могу сломаться.

— Ах, как же это интересно, посмотрим насколько ты крепкий орешек.

— Так все, это может зайти далеко, — он подошел к телефону и подняв трубку, быстро заговорил, — Рази, подготовь люкс, наша пациентка скоро освободиться, ей уже пора отдыхать. Да, я сказал люкс, приступай немедленно.

Положив трубку он снова посмотрел на меня и только сейчас я поняла, что все еще стою совершенно обнаженная посреди комнаты. В глазах Камиля разгорался огонь, не понимаю, как в восточном мужчине может быть столько терпения. Мне всегда казалось, что они настолько горячие парни, что могут разорвать одежду на любой симпатичной девушке прямо на улице, а этот нет, воспитанный, интеллигентный, принципиальный. Его сложно не уважать за это, но как же хочется, чтобы он ушел от своих принципов.

— Я могу одеться?

— Мне тяжело это говорить, но да, одевайся. Сейчас тебе подготовят палату и ты сможешь отдохнуть.

Буквально минут через пятнадцать в кабинет постучала жгучая брюнетка Рази и сообщила, что моя палата подготовлена. Камиль, взяв меня за руку, повел на второй этаж. Дойдя до конца коридора, он толкнул дверь и мы оказались в моем новом жилище на ближайший месяц. Эта палата существенно отличалась от палаты в Америке. Огромная светлая комната, посреди которой стояла двуспальная кровать. Перины на ней были взбиты и от одного только вида на них, я понимала, какое это будет блаженство, утопать в них и видеть самые сладкие сны. Рядом с кроватью стоял небольшой письменный стол и стул, напротив плазменный телевизор. На тумбе стоят живые цветы, дарящие комнате потрясающий легкий, тонкий аромат.

Я села на краешек кровати и постучала рядом, приглашая присесть и мужчину стоящего в дверях.

— Составишь мне компанию? Приставать не буду.

— Да? Жаль, а я бы не отказался.

— О, тогда буду приставать, садись — засмеялась я.

— Не будем торопиться. Я еще возьму свое.

Уложив меня на мягкие подушки, и, укрыв одеялом, Камиль обошел постель с другой стороны и лег рядом. Поглаживая меня по голове, он шептал мне приятные слова. От его голоса я закрыла глаза и провалилась в сон. Впервые после катастрофы я смогла забыться сладким, беззаботным сном.

Уже через неделю мне назначили первую операцию. Камиль окружил меня заботой и старался проводить со мной как можно больше времени, правда Рази его время от времени похищала у меня. Кстати, Рази оказалась довольно милой девушкой. Она была замужем, что меня сразу расположило к ней и мы даже сдружились. Она приходила ко мне и мы болтали ни о чем. С ней было легко и приятно. В клиники все говорили исключительно на английском, потому как многие пациенты были иностранцы. Рази научила меня паре слов на арабском и теперь я могу сказать «привет» и"пока». Увы, на этом мои знания и заканчиваются.

Утром перед операцией Рази снова заглянула ко мне.

— Ну что, ты готова? — улыбнулась девушка, — Камиль на взводе, переживает.

— Почему? Операция сложная? — я немного напряглась.

— Да нет, обычная операция, стандартная, ничего сверхъестественного. Все дело в тебе.

— Во мне? Почему?

— Ну понимаешь, врачам нельзя оперировать своих родных или любимых, не могут себя контролировать, эмоции через край. Вот он и заперся в кабинете и просил не беспокоить.

— Я думала он придет ко мне, хотела его увидеть.

— Дай ему успокоится, ему тяжело. Встретитесь после операции. Ладно я побегу, надо еще все приготовить, удачи.

— Спасибо — я улыбнулась ей вслед.

Кажеться нервозность Камиля передается и мне, решив немного отвлечься я включила телевизор. На каком-то американском канале показывали репортаж о губернаторе моего штата, которого арестовали за взятки. Ха так ему и надо, хотя теперь уже мне все равно. Пощелкав по каналам я остановилась на каком-то сериале под звуки которого я и задремала. Уже через пару часов я была на каталке и смотрела на белоснежный потолок.

— Сейчас будет укус комара и вы заснете, — приветливый голос молодой девушки в белом халате комментировал каждый свой шаг. Анестезиолог сделал мне укол и я погрузилась в небытие.

Спустя время все закончилось, Рази привезла меня в палату, присоединила какие -то провода ко мне и одела маску. В комнате пахло травами, я еще не отошла от наркоза, так хочется спать. Последнее что я увидела это шоколадные глаза...

ГЛАВА 18

Я проснулась от света, который бил прямо в глаза. Солнечный луч пробился сквозь занавеску и, радуясь наступившей весне, пытается оповестить всех. Я приоткрыла глаза, сделать это было довольно трудно. Тугие бинты сковывали мою голову, руки и ноги. Последние пару недель я почти не помню, приходя в себя на несколько минут, я снова погружалась в сон. Я попыталась пошевелить руками, чувствую скованность и не сильную боль. Лицо щиплет, я попыталась открыть рот и не смогла, слишком плотная повязка. Дверь в палату отворилась, на пороге появилась, как всегда, сияющая Рази.

— Привет, как самочувствие?

— Мммм — только и смогла я промычать в ответ.

— Ой, да, ты же еще не можешь говорить, ну ничего, потерпи немного, через пару часов я отвезу тебя к Камилю, он снимет бинты. А самое главное знаешь что?

— Ммм?

— Ты увидишь свое новое лицо. Ты получилась такая забавная — хихикнула она.

— М? — Забавная??? Как это?

Волнение захватило меня, как же я теперь выгляжу? Могу предположить, что Камиль бросил все силы, чтобы я была похожа на прежнюю Руслану. Я тяжело вздохнула и почувствовала какое-то новое ощущение в груди, дышать как будто стало немного легче, чем было раньше.

Около двух часов я провела в ожидании, которое показалось мне вечностью, я вздрагивала от каждого шума, в надежде, что вот-вот зайдет тот, от чьих глаз я теряю контроль. Но он так и не пришел. По коридору туда-сюда бегали девушки медсестры. Странно, чего они так суетятся, если в клинике я одна? И вот, наконец, дверь в мою палату приоткрылась и за мной пришла Рази. Она подошла ко мне и толкнула мою каталку к выходу.

В этот момент я испытала всю гамму чувств: страх, волнение, желание убежать, если бы это было возможным. Как я выгляжу, понравлюсь ли я Камилю. Я уверяла себя, что да, конечно понравлюсь, я же Руслана, в которую он влюблен без памяти и он будет любить ее любую. Даже, когда я была вся в ожогах, он не шарахался меня и я сделаю все, чтобы подарить ему счастье.

Рази постучала в кабинет Камиля и легко толкнув ее, ввезла меня. Я могла видить только как меняется освещение и цвет потолка. С ярко светлого в коридоре на голубовато-синий в кабинете Камиля.

— Камиль, я привезла твою жену. — Тихо проговорила она. — Настал самый важный момент, пора снимать бинты.

— Да Рази, оставь нас, — послышался его голос из-за ширмы, — Отведи пожалуйста миссис Браун в ее палату и проследи, чтобы ей было удобно.

Волна ревности захлестнула меня, Миссис Браун, ширма, что он там делал с ней? Если бы я могла пошевелиться устроила бы грандиозный скандал, пока я лежу без сознания, он лапает тут баб. Нет, он мой и только мой, остальные пусть обходят его за километр.

— Спасибо, доктор. Если бы вы отказали мне в приеме, боюсь представить, что со мной было. Я могу одеваться? — раздался нежный женский голос все из-за той же ширмы.

— Да, одевайтесь — голос Камиля был дежурно-холоден, как и подобает врачу. — Не нужно меня благодарить, это мой врачебный долг оказывать помощь в экстренных ситуациях, как можно быстрее. И потом, я не мог отказать другу. Сегодня отдыхайте, а завтра проведем операцию.

— Уже завтра? Так быстро? — Голос женщины был взволнован.

— В вашем случае тянуть нельзя. Силикон опасное вещество и даже маленькая ранка может понести за собой летальный исход. Поэтому извлечь имплантат из вашей груди необходимо, как можно быстрее.

Они вышли из-за ширмы. Я краем глаза смогла увидеть, что он стоял лицом к девушке, ни разу не посмотрев на меня.

— Хорошо, спасибо доктор, я позвоню мужу и он отблагодарит Вас, как положено. — Девушка чуть поклонилась Камилю и пошла на выход, проходя мимо, она на секунду остановилась и внимательно посмотрела на меня, — Камиль, а это кто?

— Миссис Браун, вам нужно думать сейчас только о себе и о своей проблеме. Рази проводит вас в вашу палату. — Голос Камиля был слегка раздражен и он холодно отшил ее дежурной фразой, не удостоив ответа кто я такая.

— Надеюсь мне подготовлен самый лучший люкс, — девушку явно задел тон ответа моего мужа и она сменила милый голос на привычный надменно-приказной.

— Вы останьтесь довольны вашими апартаментами.

Я уже готова была пересилить себя, взять всю волю в кулак, встать и вышвырнуть ее из кабинета, она заняла так много времени и явно не торопится уходить, будь она не ладна. В этот момент девушка прошла к выходу, оставляя за собой шлейф из терпко-сладких духов и наконец, вышла из кабинета. Мы остались одни, я почувствовала на себе взгляд его глаз и все раздражение, как рукой сняло.

— Привет, любимая. — Его улыбка вмиг растопила мое сердце, — как ты себя чувствуешь?

— Ммммм... — промычала я.

— Ну да конечно, ты еще не можешь говорить, мы сейчас исправим. — Он взял со стола ножницы и быстрыми движениями сделал небольшой разрез на уровне моего рта и я почувствовала, как повязка ослабела и я снова могу говорить. — Вот так -то лучше. Как ты себя чувствуешь? Что-то болит?

— Болит.

— Где чувствуешь боль? Сильная? — его голос был озадачен.

— Болит в груди.

— У тебя болит грудь? Такого не должно быть.

— Да не грудь, а в груди, внутри.

— Не понимаю, что тебя беспокоит?

— Меня беспокоит, что ты лапаешь других женщин, пока я лежу в отключке перемотанная словно мумия.

Он отошел от меня на пару шагов и поэтому я не видела его лица, но звучный, переливистый хохот стал лучшим объяснением его реакции. Он не воспринимает мою ревность в серьез, его это наоборот забавит.

— Ты не выносима, Руслана. Как ты могла жить в гареме из десяти женщин, если ревнуешь даже к работе?

— Как то жила, не помню я. Если бы не повязки, то я бы тебе показала.

— Ой я вот уже и думаю, стоит ли бинты снимать — наигранно напуганным голосом сказал он.

— Ах так, ну и ищи себе другую жену, я такая какая есть и другой не буду.

— Ладно, я смотрю ты сегодня не в лучшем расположении духа, что же тебе испортило настроение?

— Твое поведение! Зачем меня привезли сюда, смотреть, как ты за ширмой с какой то девкой обжимаешься?

— Руслана, я пластический хирург и я не обжимаюсь, а веду осмотр пациента. Ко мне приходят огромное количество женщин, желающих увеличить грудь и я не могу не осматривать их.

— Ну осматривай, зачем же лапать.

— Как ты себе представляешь работу пластического хирурга, я что ли в бинокль на нее должен смотреть или по фотографиям? Мне нужно понять материал, ощупать, проверить, Руки для меня рабочий инструмент. У меня есть любимая женщина, которую я люблю и ласкать я буду только ее, а никак не пациенток.

— Да, прости меня, гормоны наверно играют, ты прав.

— Детка, ты из мухи делаешь слона. Я люблю тебя и только тебя. Я никогда не буду интересоваться другими женщинами, ты у меня одна единственная. Не беспокойся понапрасну. Поняла.

— Да, — прошептала я.

Он наклонился ко мне и нежно поцеловал меня в губы. Не понимаю, почему я так ревную, боюсь потерять, боюсь обжечься также, как это было с Виктором? Нужно успокоиться и понять, Камиль не Виктор, он не такой, за его спиной я буду в безопасности. С ним я обрету счастье и настоящую семью. Я рожу ему ребенка и может быть не одного. Сейчас я самая счастливая женщина на всем белом свете и все это благодаря ему, человеку случайно встретившего на моем пути, словно сама судьба свела нам друг с другом.

— Ну что давай снимем бинты?

— Снимай скорее, я хочу почувствовать тепло твоих рук.

— Хорошо, давай приступим.

Он аккуратно подцепил ножницами бинты сначала на моей груди, потом руках и ногах. Еще пара мановений рук и на моем теле больше ни осталось ни одного бинта. В комнате было прохладно и я почувствовала, как по моей новой коже побежали мурашки. Камиль вертел ножницы в руках и смотрел на меня, пылающими от страсти глазами.

— Кстати, я сделал тебе сюрприз.

— Из уст пластического хирурга это звучит, как то не очень воодушевляющее. Ты мне пришил третью грудь? Вот ты извращенец — я улыбнулась.

— Ну не совсем третью, ну суть ты уловила, сюрприз касается твоей груди.

— Ладно пойду посмотрю, что ты там натворил, — я встала с кушетки, на которой сидела, пока Камиль снимал с меня бинты. Ноги были словно ватными и я не смогла удержаться на них и упала в руки Камиля.

— Ты в порядке? Голова кружиться?

— Нет, чувствую небольшую слабость. Но ты не торопись меня отпускать, мне приятно на твоих руках.

— Никогда тебя не отпущу, но пойдем скорее посмотрим что получилось.

Он подвел меня к зеркалу и первое на что я обратила внимание это на свою грудь. Она стала меньше раза в два. Так вот почему мне было легче дышать, тяжесть ушла и я снова стала собой.

— Она такая маленькая — прошептала я.

— Люблю, когда она умещается в ладонях, она получилось великолепно. — Камиль положил свои руки на мою новую-старую грудь и немного помял ее. От его манипуляций я застонала, а соски затвердели — ты великолепна.

— Камиль, что ты делаешь? — я таяла от его прикосновений, он дотронулся горячими губами до моей шеи и снова мурашки забегали по моему телу, даря приятное ощущение. Его пальцы захватили набухшие соски и немного потеребили их. С имплантантами моя грудь была менее чувствительна, а теперь от одного прикосновения к ней я таяла от приятных ощущений.

— Я решил убрать все лишнее из твоей груди, надеюсь ты не против?

— Нет — задыхаясь от перевозбуждения прошептала я.

— Тебе нравятся мои ласки? — словно прочитав меня, проговорил он, — мне продолжать?

Так как его я не желала ни одного мужчину в своей жизни. Я не могла говорить, а просто кивнула ему.

— Я хочу поцеловать тебя. — я повернулась к нему и потянулась к его губам, но он отстранился.

— А вот этого я пока не могу разрешить. — с небольшим сожалением в голосе проговорил он. — Лицо пока тревожить нельзя. Тут была более сложная операция и поэтому я не снял с тебя маску, в ней нужно походить еще несколько недель.

— Как долго. Я не выдержу, несколько недель без твоих поцелуев, это пытка. — я посмотрела на него разочарованным взглядом.

— Придется подождать, потревожим лицо и оно может прижиться не правильно, могут появиться дефекты. Маска фиксирует твое лицо, потерпи, я обещаю возместить все твои страдания. — Он положил руку на мои ягодицы. Притянул меня к себе ближе, мои соски терлись о легкую ткань его атласной рубашки. Быстро справившись с пуговицами я просунула руки под нее и обняла Камиля. Его кожа была как бархат, такая теплая и приятная на ощупь, он поглаживал мои ягодицы и целовал шею.

— Я люблю тебя, Руслана — прошептал он.

— Я люблю тебя, — вторила я — Больше жизни, я люблю тебя.

Дверь в кабинет отварилась и Рази появилась на пороге. Вид ее был обеспокоенным, волосы растрепались, дыхание сбилось. Увидев нас, она немного смутилась, но тем не менее не отвернулась, и посмотрев Камилю прямо в глаза, быстро отрапортовала.

— Камиль, я прошу прощения за беспокойство, но это касается нашей VIP пациентки. Она устроила настоящую истерику, швыряет в медсестер тарелки. Ей не нравится ничего, как ее устроили, цвет обоев, что ей не подали на обед омара в винном соусе. Девочки боятся заходить к ней в палату, если ты не вмешаешься, я вколю ей транквилизатор.

— Я понял, Рази, не волнуйся, я сейчас разберусь.

Он поцеловал мою руку, дал мне халат, который я смогла накинуть на свое нагое тело и скрылся за дверью. Мне же не оставалось ничего, как походить по его кабинету и потратить немного свободного времени на изучение моего мужчины. Я так мало еще о нем знала. Подойдя к столу у нашла несколько рамок с фотографиями. На одной из них Камиль с другими выпускниками университета светясь от счастья держат дипломы, на другой Адам и пожилая женщина и мужчина, наверно это их родители, на третьей Руслана, она улыбалась и смотрела куда-то вдаль. Я взяла в руки фотографию девушки, чье место я заняла и прошептала.

— Я сделаю все, чтобы ты была довольна. Ты не смогла сделать его счастливым, но я сделаю все, чтобы он любил тебя. Спасибо тебе, за эту возможность. Покойся с миром.

Я поставила фотографию и подошла к стене, на которой висели многочисленные сертификаты и грамоты, благодарственные письма. Да это впечатляет.

Может быть почитать что-то, чтобы убить время? Я подошла к книжному шкафу. На полках покоились книги, папки, какие-то блокноты. Так что тут у нас: энциклопедии, учебник по медицине, справочник хирурга, нет это все скучно. Я достала наугад какую-то книгу и начала ее листать. Я не сразу заметила, как из книги выпала фотография. Заметив ее, я подняла и онемела от увиденного. Сердце забилось быстрее, меня прошиб холодный пот. На фотографии был изображен Камиль в обнимку с Коллином. Тем самым, который посадил нас в тот злосчастный самолет. На фото они обнимались, улыбаясь, смотрели в объектив камеры.

Дверь открылась и в кабинет зашел Камиль. Его волосы были всклокочены, рубашка выбилась из брюк, в глазах было беспокойство.

— Она точно сведет меня с ума — пробурчал он, — Какого черта я согласился прооперировать ее.

— Что случилось?

— Не обращай внимания, просто взбалмошная богатая дура, решила показать характер. Будни дорогого хирурга, — он подошел ко мне и обнял, — Как хорошо, когда ты рядом. Так на чем мы там остановились?

— Камиль, — отстраняясь от него, я внимательно посмотрела в его глаза — Я могу спросить тебя?

— Конечно, любимая — улыбнулся он.

— Пока тебя не было, я решила развлечь себя. В шкафу я нашла книгу, из нее выпало вот это — я протянула ему фотографию, — Скажи мне кто этот человек?

Лицо Камиля побледнело, он внимательно посмотрел на меня...

ГЛАВА 19

Камиль стоял неподвижно и смотрел на снимок. В воздухе повисло напряженное молчание. Он не торопился отвечать, тем самым, зародив в моей душе сомнения, а был ли он со мной до конца честен.

«Коллин, наркоторговец, Камиль пластический хирург, что таких разных людей могло связывать? Что он скрывает? На фотографии он по братски обнимает Коллина, улыбается, это говорит о том, что они как минимум знакомы, а как максимум... нет я не хочу думать об этом. Хотя, а что если Камиль и Коллин спланировали взрыв в самолете? Адаму, как старшему брату досталось все состояние их родителей, самые красивые девушки, но ему было и этого мало, он увел у младшего брата его любимую женщину и конечно, тот затаил обиду. Встретившись со старым другом, Камиль пожаловался на судьбу и тут у них, родился план, как избавиться от всех проблем сразу. Но что делал Адам в кабинете Коллина? Возможно решали какие-то совместные дела, а тут еще мы с Марьяной, которая угрожала ему расправой, оказались рядом, отличный повод убрать всех и разом. Камиль ненавидел Адама, дружил с Коллином, который в свою очередь вел какие-то дела со старшим братом, но для чего ему помогать изуродованной жене старшего брата? Говорит, что любит ее, хотя может быть Руслана что-то знала и Камиль, опасаясь, что она выдаст его, решил вскружить девушке голову, чтобы та молчала. Влюбить в себя для него не было проблемой, красивый, статный, образованный, а его взгляд может забрать в плен сердце любой красавицы Востока. А если все так, то сейчас я нахожусь в одной комнате с убийцей». От этих мыслей мне стало не по себе, ноги отказывались держать меня, я откинулась на стену, чтобы не упасть.

А он все стоял и неотрывно смотрел на снимок, на глазах блестели слезы. Странная реакция. Надо с этим заканчивать.

— Ты ответишь мне, наконец?

— Где ты это нашла?

— В книге на третьей полке — я показала ему на книгу в красной обложке, — Кто это? Почему ты не можешь ответить?

— Могу, секрета в этом нет, просто больно вспоминать — он протянул мне фотографию. — Его звали Коллин, он был моим лучшим другом, мы были не разлей вода, учились вместе в университете. Хотели основать совместную клинику, у нас были большие планы на эту жизнь.

— Почему были, а что сейчас?

— Его больше нет с нами, он умер пять лет назад. На пятом курсе он начал отдалятся от меня, связался с какой-то компанией, прогуливал лекции, да вообще не появлялся в университете, как итог его отчислили. Потом я узнал, что он связался с наркотиками, начал продавать и видимо сам пристрастился. Как я не умолял его бросить все это, взяться за ум, восстановиться в университете он не слушал, был на какой-то своей волне. — Камиль тяжело вздохнул, воспоминания давались ему нелегко.

— И что произошло? — тихо спросила я.

— Как-то в университет пришел запрос на опознание тела, в нем говорилось, что под мостом нашли тело студента, при котором был коробок спичек с эмблемой нашей альма-матер. Вестей от моего друга к тому моменту не было уже пару дней и я не на шутку разволновался, не его ли я увижу. Я с трудом отсидел до конца занятий и пулей помчался на опознание, в голове была только одна мысль: «Это не он, не он, не может быть он». — Камиль замолчал и закрыл глаза. Через пару минут, он продолжил, чуть осипшим от переживания голосом. — Я не поверил своим газам, когда увидел его окоченевшее тело, синее, его руки истыканы иглами. Ему не закрыли веки, я никогда не забуду эти безжизненные глаза. Я долго не мог прийти в себя, поверить, что потерял навсегда своего лучшего друга, почти брата. Только ему я мог доверить свои секреты, переживания. Он был очень мудрым парнем, всегда давал дельные советы. И в один момент его не стало. Шрамы на сердце до сих пор не затянулись, а когда ты показала мне его фотографию, воспоминания вновь накрыли меня.

Я подошла к нему и обняла. Я поверила его рассказу, он был искренен, не могу думать, что человек может так играть. Но я видела Колина своими глазами полгода назад и он был живее всех живых. Как такое может быть. Имитация смерти? Для чего?

— Прости меня любимый, если бы я знала, что ты такое пережил, никогда бы не спросила тебя о нем. — Я погладила его по небритой щеке. — Ты не злишься на меня?

— Ты тут не при чем — он обнял меня в ответ и прижал к себе, пытаясь прогнать грустные мысли, — Мы мечтали открыть клинику и делать мир прекраснее вместе, но когда его не стало, я замкнулся, ни с кем не общался, не ходил на занятия, меня и самого чуть не отчислили.

— Милый, пожалуйста, не переживай так, я рядом с тобой, ты не один и я помогу забыть тебе все невзгоды. Со мной ты будешь счастлив.

— Обещай мне, что никогда не оставишь меня? — он отстранился и внимательно посмотрел на меня, глазами полными надежды и отчаяния. — Молю тебя, пообещай, что ты всегда будешь со мной, еще одной разлуки с близким и любимым человеком я не переживу.

— Не волнуйся, от меня так просто не избавится. Мы поженимся и проживем долгую счастливую жизнь, а когда наступит наша пора уйти из этого мира, мы сделаем это вместе, держась за руки в один день, в один час, я обещаю тебе это. А провожать нас в последний путь будут наши дети, с такими же шоколадными глазами, как у тебя.

— Я люблю тебя — он улыбнулся.

— А я тебя, — вторила я, — спасибо Аллаху, за то, что подарил мне тебя.

Мы стояли в обнимку и молчали, говорить не было нужды, каждый думал о своем и одновременно об одном.

На следующий день у Камиля была сложная операция, и его не было большую часть дня. Я провела весь день в своей палате, смотря телевизор, по которому показывали одни арабские сериалы. Я не понимала ни слова, но как ни крути все мыльные оперы на один лад и даже без слов можно разобрать смысл. Ближе к вечеру, когда я уже утомилась от очередной мыльной драмы, в палату зашел усталый, помятый Камиль.

— Привет, милая, как самочувствие? Повязка не мешает? — Он улыбнулся мне, прогоняя усталость тяжелого трудового дня.

— Мешает немного, но я терплю, ты сегодня долго. — Я улыбнулась в ответ, хотя и была слегка недовольной его долгим отсутствием, но работа есть работа, всякое бывает.

— Операция была очень тяжелой, там все так запущено, еще бы пара дней и она в лучшем случае осталась без груди, а в худшем мой товарищ остался бы без жены. Устал ужасно.

— Ну раз так, то тогда переставай быть доктором, снимай рубашку и ложись рядом, я буду восстанавливать твои силы, — я похлопала по кровати, призывая его лечь рядом со мной.

— Что ты задумала? — прищурившись, проговорил он

— А ты ложись и все узнаешь. — Камиль стянул рабочий халат и уже хотел прилечь рядом со мной, но я остановила его, — Эй, а рубашка, она нам не нужна, снимай.

Сил на сопротивление или споры у него не было, поэтому он послушно расстегнул пуговицы, снял рубашку, аккуратно повесив ее на спинку стула, и лег на кровать.

— Иди ко мне, я хочу обнять тебя и вдыхать запах твоих волос — потянулся он ко мне.

— Нет, перевернись на спину, я буду расслаблять тебя после тяжелого дня.

— Так, что ты задумала?

— Я хочу сделать тебе расслабляющий массаж, это что тоже запрещено до свадьбы?

— Ну массаж думаю нет, а ты умеешь? — он удивился. — И хорошо?

— Никто не жаловался, давай переворачивайся.

— Никто? А кому ты его делала? — недовольно спросил он

— Адаму и девочкам из гарема иногда, что за допрос, я ему хочу помочь, а он с подозрениями какими-то лезет.

— Прости, любовь моя, я уже готов и жду твоего массажа.

Он перевернулся на живот и закрыл глаза. Когда-то Виктор просил меня пройти обучающие курсы массажа, видите ли он мог расслабиться только дома и руки жены ему нравились гораздо больше, чем каких-то массажисток. Я не сопротивлялась, учится всегда интересно. Пройдя полный курс массажа, я стала настоящим профессионалом в этом деле. Ловкими пальцами я скользила по телу Камиля, нажимая и давя в правильные точки, я чувствовала, как под моими руками его напряженные мышцы стали постепенно расслабляться. Когда я закончила, заметила, что мой клиент уснул безмятежным сном.

Я легла рядом и смотрела на мирно спящего Камиля, он так красив, что похож на какого то мифического бога. Черные как смоль волосы, слегка взъерошены, красивые и правильные черты лица. «Я никогда не оставлю тебя. Ты мое счастье, моя судьба. Я буду благодарить тебя всю жизнь. Жизнь, которую подарил мне ты» Я закрыла глаза и представляя нашу с ним совместную жизнь, заснула.

Я проснулась раньше, он обнимал меня, я же спала на его груди, используя ее, как подушку. Самую приятную подушку, на которой я когда-либо спала. Я открыла глаза и смотрела на него.

— Доброе утро, — улыбнувшись, не открывая глаз, проговорил он, — просыпаться от твоего взгляда, одно удовольствие.

— Доброе утро, как спалось?

— Рядом с таким ангелом, как ты, прекрасно. Люблю тебя- он прижал меня к себе и чмокнул в висок, — Как же я хочу снять с тебя маску и поцеловать в губы.

— А я мечтаю выйти за тебя замуж. Хочу, чтобы ты был всецело моим.

— Мое желание исполнится гораздо раньше, через пару недель, ты сможешь снять маску и я зацелую тебя до полусмерти.

— А когда исполнится мое желание?

— Свадьба это не так просто, так что до твоего желания надо немного подождать. Вот выйдешь из больницы и займешься организацией празднества.

— Зачем ждать так долго? Я могу заняться подготовкой уже сейчас.

— Милая, свадьба очень сложный процесс, требующий большой подготовки. Гости, цветы, платье, надо выбрать место церемонии и так далее, очень много деталей. Делать это в больнице сложно, да и неудобно.

— А ты знал, что существуют распорядители свадеб. Надо нанять его и пусть начинает подготовку, нам же останется только проконтролировать, что все идет так, как нам нужно — я провела пальцем по его губам, — твои губы сводят меня с ума, не могу больше ждать, нужно начать подготовку немедленно.

— Хорошо, сдаюсь. Завтра же приглашу тебе лучшего распорядителя свадеб в Эмиратах. Пусть готовит самую шикарную церемонию.

— Так-то лучше, — я прижалась головой к его виску.

Филипп, распорядитель свадеб был из Швейцарии, в Эмираты переехал по долгу службы. Его визитной карточкой была пунктуальность. Высокий и стройный мужчина с ершиком на голове и в малиновом пиджаке явился ровно в назначенное время. Мы проговорили больше часа, Филипп оживленно рассказывал, что и как должно быть, а мне просто необходимо выбрать самое лучшее платье и вообще все продумать до мелочей, а потом он исполнит все во сто крат лучше, чем я себе представляю. Да, люди его профессии умеют быть навязчивыми. Мне было все равно, как и в чем выходить замуж, я просто хотела поскорее стать законной супругой Камиля. Филипп оставил меня с каталогами платьев из которых нужно было что-то выбрать.

Я никогда не любила эти вычурные свадебные платья «а-ля зефирка». Но в самом конце каталога я наткнулась на один интересный вариант. Легкое платье из шелка в пол, которое отлично ляжет по фигуре и подчеркнет все достоинства. Небольшой разрез сбоку, красиво оголит лодыжку. На груди украшения из жемчуга, на спине вырез и от шеи спускается кулон. Это платье мне нравится. На голову я одену кружевной платок, так чтобы он покрыл мою голову полностью, чтобы это соответствовало мусульманской вере и обычаям этой страны, к которым я начинала потихоньку привыкать.

Две недели пролетели незаметно, я была погружена в предсвадебные хлопоты, которые неожиданно так увлеки меня, что порой я проводила с Филиппом на телефоне по несколько часов в день, ругаясь и требуя именно такие цветы или споря, куда нужно рассадить гостей, которых я к слову совершенно не знала.

Итак, ровно через две недели ко мне утром заглянула Рази, которая была какая-то загадочная.

— Чего это ты такая загадочная сегодня? Влюбилась? — спросила я.

— Да нет, что ты — улыбнулась она, — Кстати, Камиль сегодня сам не свой, заперся в своем кабинете и не выходит.

— Почему? — Я немного напряглась, так он обычно поступал, когда сильно нервничал, что-то произошло?

— А то ты не знаешь? Какой сегодня день?

— И какой? День весеннего равноденствия?

— Тьфу на тебя, сегодня тебе снимают повязки, ты что-то совсем смотрю, увлеклась своей свадьбой.

— Совсем потеряла счет времени, неужели мне снимут повязки и я смогу увидеть свое лицо, я не верю. И когда мы уже пойдем к Камилю, — я вся тряслась от нетерпимости, радости и конечно мне было страшно, какая же я теперь.

— Если ты готова, то можем пойти хоть сейчас.

— Я готова, пошли скорее — мне не терпелось увидеть себя, увидеть реакцию моего любимого.

Мы вышли из палаты и направились в такой знакомый кабинет моего будущего мужа. Постучав, Роси оставила нас наедине.

— Ты готова? — каким-то странным тоном проговорил он.

— Всегда готова! — я села на кушетку и внимательно посмотрела на него. Камиль взял ножницы и медленно подошел ко мне.

— Больно не должно быть. Но если вдруг почувствуешь дискомфорт, скажи. — Он начал разбинтовывать мое лицо. Наконец, сняв последний бинт, он отошел и внимательно посмотрел на меня.

— Ну что ты молчишь? Что получилось?

Он не шевелился, просто смотрел на меня...

ГЛАВА 20

Он смотрел и его лицо не выражало никаких эмоций, я не могла понять, нравится ему то, что он видит или нет. Похожа ли я на Руслану? Мне было не по себе, я боялась, что операция прошла не удачно и результат его разочаровал, я боялась, что он попросит меня уйти и больше не появляться в его жизни, я боялась потерять того, кого полюбила всем сердцем, того, кто манил меня и очаровывал.

— Что же ты молчишь? — я не выдержала напряжения и спросила в лоб, пусть страшная, но правда.

— Тебе больно или не комфортно? — проговорил он.

— Нет? Что-то не так? — я насторожилась.

Он в миг оказался рядом, страстный поцелуй обжег мои губы. Его язык ворвался в мой рот и с напором стал ласкать меня. Я отвечала его ласкам. Его руки быстро опустились на мои ягодицы и приподняв, он посадил меня на свои бедра. Я почувствовала, что он возбужден и его возбуждение передалось мне. Ткать трусиков мигом намокла.

— Ты божественна, — задыхаясь от страсти проговорил он, — Лучше и быть не могло.

— Тебе нравится? — я не могла привести дыхание в норму и снова прижалась к его губам за поцелуем.

Его губы умело справлялись с моими. Больше всего на свете я сейчас хотела повалить его на кушетку и получить наконец свое. Но он, почувствовав мой настрой, быстро отдалился от меня и отошел к своему столу.

— Это было неприятно, — пробормотала я, пожимая губы, имея в виду его бегство.

— Любовь моя, не стоит сразу пускаться во все тяжкие. Твое лицо еще не совсем зажило, поэтому мы ограничимся тем, что было. Я и так переборщил, не сдержал эмоций.

— А мне понравилось. Особенно то, что я почувствовала у себя между ног. Это был самый лучший момент.

— Развратная женщина, — рассмеялся он, — я уже боюсь подумать, что будет после свадьбы.

— Я тебе отомщу за свои страдания и муки, ты будешь долго вспоминать нашу первую брачную ночь, — я улыбнулась. — Ну что, может ты покажешь мое новое лицо?

Он взял меня за руку и подвел к зеркалу. В отражении я увидела незнакомку, с красивыми чертами лица. Ни шрамов, ни сморщенной обожженной кожи. У этой девушки была идеально-ровное, чуть-чуть розоватое лицо. Миндалевидные раскосые глаза, аккуратный заостренный носик, пухлые губы.

— Ну как? Тебе нравится? — я понимаю, что это не идеально ты, не все удалось исправить, но мне кажется, что получилось очень хорошо. — Он обнял меня за талию.

— Да мне все равно, даже если я буду с обожженной кожей или какой-то другой, главное, чтобы я нравилась тебе. А больше всего на свете мне нравиться тот, кто стоит рядом со мной — я повернулась и положила ему руку на ширинку, Камиль подпрыгнул от неожиданности.

— Руслана, — удивленно проговорил он, — ты меня пугаешь, где та скромница, что я увидел впервые на смотринах?

— Если ты продержишь меня еще месяц на голодном сексуально пойке, — грозно прорычала я, прижимаясь к его губам, — я тебе и не то покажу или ты не доволен и мои ласки тебе не приятны?

— Очень даже доволен, — он прижал меня к себе и прорычал в ответ, — я обожаю тебя, такую.

Он захватил мою нижнюю губу и нежно посасывая ее, проник рукой под мой халат, лаская обнаженную спину. Потом он резко перевернул меня к себе и горячие губы обожгли мою ключицу, а руки уже ласкали мои набухшие соски, сдавив их чуть сильнее, я издала протяжный стон. Я чувствовала, как между ног становится влажно и жарко, внизу началась приятная пульсация. Взяв его руку, я протянула ее к низу живота.

— Там, — простонала я, — попробуй там.

— С удовольствием, — проговорил он утробным голосом, — только не кончай, я хочу насладиться тобой подольше.

Его рука проскользнула под легкую ткань и его пальцы уже было нашли нужное место, как вдруг из коридора послышались дикие вопли. Быстро оторвавшись от меня, Камиль подошел к двери и обернувшись перед тем, как открыть ее и выйти из кабинета прошептал:

— Не забудь на чем мы остановились, я скоро вернусь.

Он скрылся за дверью, оставив меня наедине с собой, я тяжело вздохнув села на кушетку и под журчанье воды из фонтана сама не заметила, как уснула.

Сначала сон был великолепным, мне снилась спальня, посреди которой стояла огромная кровать, заправленная шелковыми простынями. На кровати двое занимаются любовью. Он и она, Камиль и Рита, он ласкает ее тело, покрывая поцелуями каждый сантиметр, она же извивается под его ласками. Но вот почему-то все потемнело и теперь я уже вижу дом в Америке, где я жила с Виктором, кухня из которой виден свет, та ночь, когда я застала этого подонка с любовницей. Кровь, полиция, тюрьма, побег. Почему прошлое никак не отпустит меня? Мне хочется банального женского счастья, пусть даже и путем обмана, но я заслужила быть счастливой, после всего того, что я пережила: обман, предательство, унижения. Я хочу обрести счастье, спокойствие и подарить счастье другому человеку. Рита пропала без вести, Руслана умерла. Кто же теперь я? Я девушка без лица, я безликая. Именно такой я была, пока в мою жизнь не ворвалась любовь, в которую я больше не верила, пока у меня не появился Камиль.

Проснулась я в своей палате, Камиль лежал рядом и гладил меня по волосам. Я потянулась и прильнула к нему.

— Кажеться я уснула на самом интересном месте? — промурлыкала я.

— Ничего страшного, отдыхай пока у тебя есть возможность, совсем скоро ночь ты будешь проводить без сна. Я просто не позволю тебе уснуть.

— А я и не усну, обещаю — я поцеловала его.

— Тебе пора собираться, реабилитация закончена, хватит больниц, мы возвращаемся домой.

— Я не хочу вставать, вечно лежала бы с тобой вот так, целовала тебя, обнимала, а может и еще кое-что придумала бы, — я лучезарно улыбнулась, в моих глазах играли озорные искорки.

— Скоро, все будет совсем скоро, мы будем рядом каждый день, я еще успею тебе надоесть, — он провел ладонью по моему лицу.- Я не отпущу тебя никогда. Ну а сейчас пора паковать вещи. Мы выезжаем через час, ты успеешь?

Я натянула лежавшую на прикроватной тумбе футболку, через легкую ткань которой просвечивали соски, одела спортивные штаны и с самодовольным видом посмотрела на него.

— Я готова, можем выезжать.

— Ты хочешь поехать в таком виде? — с серьезным видом проговорил он.

— Да, а что? — я с недоумением посмотрела на вмиг посерьезневшего Камиля.

— Ты шутишь? Руслана ты хочешь выйти в город вот так?

Какая же я идиотка. Свободомыслящая американка внутри меня не могла пропасть в один миг, быть женщиной с Востока нужно учиться и в моем случае долго. Ни одна мусульманка не выйдет в таком виде на улицу, а я напялила откровенную майку и с недоумением гляжу на своего мужчину, не понимая, чего это он так завелся. Надо срочно, что-то придумать. Пошарив глазами по комнате, я увидела платок и черный балахон. Повязав платок на голову и накинув сверху балахон я повернулась к Камилю, который немного расслабился, увидев меня, в привычном для его мировоззрения одеянии.

— Повелся? Неужели ты и вправду поверил, что я могла бы выйти в таком виде, пфф.

— Прошу тебя, больше так не шути. Я конечно, люблю тебя, но потакать такого рода капризам не буду. Ты мусульманка, а не какая-то там европейка или тем более американка. Твоя шутка была мне не приятной.

— Хорошо, — я понурила голову, его слова об американке меня немного насторожили, — прости меня, я просто хотела пошутить, я даже не могла представить, что ты подумаешь, что я могла бы выйти в таком виде на улицу, ужас.

— Любимая, — он подошел ко мне и обнял, — ты так изменилась. Мне нравится, твоя ревность, развратность, раскрепощенность, но такой ты можешь быть только со мной. На людях и в присутствии моих друзей ты должна вести себя подобающе восточной девушке. Представляешь, если бы тебя увидели в таком виде, чтобы люди подумали обо мне, что я решил взять в жены падшую женщину. Такого никогда не будет. Ты поняла меня?

— Да, любимый, я буду покладистой, такой, какой и должна быть, но только на людях. Наедине я буду сама собой. — Ущипнув его за зад, я вышла из палаты.

Обняв Рази, мы попрощались. Я привязалась к этой девушке. Добрая, позитивная, всегда готовая помочь и словом, и делом. Надеюсь она станет мне хорошей подругой и опорой, таких, как она мало.

К больнице подъехал лимузин, Камиль, открыв дверцу машины, помог мне сесть. Убранство лимузина меня несколько удивило. Я никогда не любила роскошь и вычурность, но эта машина пришлась мне по вкусу. Камиль устроился рядом со мной и мы поехали в направлении дома. Путь занял чуть больше часа, когда мы, наконец, въехали в позолоченные ворота, я приоткрыла рот от удивления. Резиденция шейха Адама была поистине величественной. Огромный дом, с позолоченными украшениями.

Внутри же было еще более шикарно. Огромные статуи древнегреческих богов украшали вход, вдоль стен стояли кадушки с пальмами и цветами. На окнах повешены дорогие шторы из какого-то роскошного материала. Меня удивила крыша, в холле она была полностью прозрачной, что придавало помещению еще больше света и пространства. Дополняло общую картинку начищенный, сияющий, белоснежный мраморный холл.

Камиль повел меня дальше, мы прошли через весь дом, в самую дальнюю комнату, которая также как и все здесь поражала своим изыском. На полу лежали ковры сотканные вручную персидскими наложницами. На стенах развешены дорогостоящие ткани, ниспадающие от потолка до пола. В правом углу стоял полог на котором лежали огромные мягкие подушки. Посредине полога стоял поднос со свежими фруктами и графин с напитком.

— Как же хорошо дома, так соскучилась. — Я хотела показать, что я помню дом и все здесь мне знакомо.

— Я буду скучать по твоим поцелуям, — прошептал он, обняв меня, посмотрел в мои глаза.

— В каком смысле, ты что уходишь?

— Милая, ты не до конца восстановилась, твоя память еще подводит тебя, — он улыбнулся, — по нашим обычаям жених не должен видеть невесту до свадьбы. Не то, чтобы я был очень верующим, но традиции нужно чтить и уважать. Свадьба уже через неделю, тебе необходимо отдохнуть. Твои слуги обеспечат тебя всем необходимым. А я буду тосковать и считать дни, часы и минуты до нашей встречи, буду предаваться мечтам о нашей первой ночи.

Он резко притянул меня к себе и властно поцеловал, так, что у меня перехватило дыхание. Я задыхаясь от нежности и любви к этому мужчине, ответила на его поцелуй. Проведя своим языком по моим деснам, он привел мое тело в трепет, откуда он знает, что мне нравится? Хотя какая разница, но как же не хочется оставаться здесь совсем одной. Отстранившись от меня, Камиль прошептал: «Люблю тебя, моя королева» и вышел из комнаты, оставив меня совсем одну. Здорово, и что мне теперь делать? Надеюсь прислуга говорит на английском.

Решив первым делом принять ванну и привести себя в порядок, я отправилась на ее поиски. Руслана была главной женой шейха, а значит у нее наверняка были свои апартаменты, что ж, придется немного побродить по дому, чтобы их отыскать. Выйдя из гостиной, я попала в длинный коридор. Нда, задачка не из легких, где тут может быть ванна? Я прошлась по всем комнатам, заглядывая внутрь каждой и наконец, ванная комната была найдена. Она не уступала в объемах другим комнатам в этом доме, тут не то, что ванну принимать, тут балы проводить можно. Скинув одежду, набрав ванну я погрузилась в горячую воду. Как же приятно. Я расслабилась и закрыла глаза. В дверь постучали и на пороге появилась девочка, на вид ей было лет пятнадцать.

— Простите, Руслана, я принесла Вам чистые полотенца, — на хорошем английском произнесла она.

— Спасибо, прости, я не помню, как тебя зовут.

— Адель, — девушка поклонилась, — Вам нужна моя помощь?

— Нет, не нужно. Хотя, постой, Адель, почему ты говоришь со мной по-английски? И почему все говорят на нем?

— Достопочтенная, Шайхам, — девушка немного смутилась, — Великий покойный шейх всегда требовал, что бы в его доме все говорили исключительно по-английски. Прошу меня простить, мне надо работать — она поклонилась и вышла из комнаты, закрыв, за собой дверь.

— Вот и на этот раз, ты Ритка выкрутилась, — улыбнулась я — повезло несказанно. Значит все в доме говорят по-английски. Прекрасно.

Накупавшись, я вернулась в комнату где Камиль оставил меня, там я заприметила большой встроенный шкаф, возможно тут найдется чистая одежда. Открыв его, я обомлела, шелка, самых разных цветов, огромное количество платьев, костюмов, особенно мне приглянулся наряд из прозрачной ткани. Я решила померить его.

— Вот интересно, когда она это носила? Наверное, это наряд для встречи любимого мужа. Его легко снять и заняться делом. Мне он пригодится, одену его на нашу ночь. Думаю, Камиль будет в восторге.

В итоге просмотрев все наряды я остановилась на неброском легком платье. Ну вот так уже лучше. Приняв душ, переодевшись, настроение улучшилось, можно приняться за изучение дома и комнат. И начну я пожалуй с этой. Около зеркала на столике стояли многочисленные шкатулки, открывая оду за другой я поражалась увиденному. В каждой были бриллианты, да тут их немерено. Руслана и правда жила, как королева. Изучив все, что стояло на столике, я начала открывать ящики. Найдя в одном из них переплетенный красной нитью блокнот, я с любопытством открыла его.

«Чем я так прогневила Аллаха, что он послал на меня все эти мучения. Адам целует меня, а мне хочется кричать и биться в агонии от отвращения. Он обнимает меня, а я думаю, как бы мне сбежать от него. Почему, любя другого мужчину, я должна быть тут и терпеть все это? Отец сказал, что это мой долг, но я не хочу быть должной кому-то. Если Аллах испытывает меня, то это самое страшное испытание, выйти замуж по принуждению, а не по любви.

Я с восхищением вспоминаю свою поездку в Америку. Их женщины не скрывают свои прелести под паранджой, они выставляют их напоказ и мужчинам это безумно нравится. Есть еще одна причина, почему я так люблю то время, что провела в Америке. Там я встретила его. Он самый красивый, самый чуткий человек на свете. Отец решил сделать мне подарок на свадьбу, отправив меня в своевольную страну. Но он и подумать не мог, что оттуда я вернусь совершенно другой.»

Дневник Русланы. Вот это удача, он поможет мне узнать ее, как говорится из первых уст. Из прочитанной записи я поняла, что она не любила своего мужа, но пойти против воли отца и общества не могла, она обрекла себя на вечное страдание. Поехав в Америку, она встретила кого-то, кто заставил биться ее сердце сильнее.

«Сегодня Адам сказал мне, что я цветок не опыленный утренним солнцем, как же он ошибается. Через пару недель он поймет, что я совсем уже не цветок. Я думаю, мой брак закончится еще даже не начавшись. Пусть я буду покрыта позором, но о той ночи с НИМ я не жалею. Его ласки были потрясающими. Мне было своем не больно, когда он овладел мной впервые. Я на всю жизнь запомню нашу ночь. Пусть Адам и вернет меня отцу и нас покроют позором. Я не останусь, я сбегу в тот же час. Лучше умереть, чем жить с ним».

— Значит, Руслана вышла замуж не девственницей, она осмелилась нарушить устои своей страны, своей веры. Но кто же тот человек, которого она любит. Камиль? Вряд ли, не смог бы он пойти против брата, да и судя по его поведению сейчас секса между ними не было... Ладно продолжим.

«Сегодня был ужасный день. Я готова сгореть со стыда. Как я и думала, Адам вернул меня отцу. Его глаза — они были черными от злости. В тот момент, когда он понял, что я не девственница, прекратил все и вышел из спальни. Я плакала всю ночь, не от страха, что же будет дальше, а от отчаянья, которое переполняло мое сердце. Как же я хочу оказаться рядом с тобой моя любовь. Я не хочу жить в этом кошмаре.

Поговорив с отцом, Адам решил не придавать этот инцидент огласки, он согласился пойти на уступки и оставить меня своей женой. Отец не сказал мне ни слова, только одарил меня злым взглядом. Но от этого взгляда мне стало больно вдвойне. Не представляю, чего ему стоило уговорить Адама, не возвращать меня. Сейчас я сижу и жду, когда придет мой муж. Я боюсь того, что будет. Я не могу отдаться ему полностью».

— Бедная, Руслана, представляю какого ей было, — я подошла к пологу и устроившись поудобнее на подушках, взяв с подноса пару виноградин, продолжила читать, ее откровения меня затянули. В своем дневнике она писала обо всем, об отношении с Адамом, который смог простить ее предательства и заботился о ней, одаривал подарками, пытаясь растопить ее сердце. Но она была несчастна, словно птица в золотой клетке, она мечтала о свободе.

Дневник позволил многое узнать о ней, я поняла как нужно себя вести, чтобы меня приняли за нее. Я читала ее дневник почти всю неделю и вот осталась последняя запись.

«Сегодня Адам узнал, что я беременна. Как же он был счастлив. Только вот он не знает, кто отец этого ребенка. Месяц назад я случайно увидела ЕГО в холле нашего дома. Он был, как всегда прекрасен. Будто и не было этих пяти лет, я принесла ему воду, но он не узнал меня.

Я придумала, как сказать ему, что я тут и помню о нем. Я написала ему записку. И ночью мы смогли несколько минут поговорить. Я так счастлива. Он не забыл меня. Он искал меня. А наша ночь, она была еще прекраснее, чем первая. Его ласки самые чудесные, теперь-то я уверенна наверняка. ОН сказал, что мы скоро будем вместе. Он выкрадет меня, когда Адам и я поедем в Америку. У него есть план. Я безумно счастлива, так счастлива, что мне сложно скрывать улыбку. Я вся сияю. Скоро совсем скоро, мой любимый Коллин, я буду рядом с тобой. Я на веки твоя, любимый...»

— Руслана и Коллин? Они были любовниками!? Теперь мне стало все понятно. Коллин подстроил взрыв самолета, чтобы остаться со своей любимой. А она, как нежно она любила его, как боготворила. Теперь я понимаю, что такое настоящая любовь. То, что настоящая Руслана жива у меня не вызывало сомнений. Теперь остается только надеется, что она не появится в моей жизни в самый не подходящий момент.

Неделя пролетела не заметно, я была погружена в дневник Русланы и подготовкой церемонии. Утром меня разбудила Адель, этот день настал. Я не видела Камиля всю неделю и предвкушала нашу с ним встречу. Как же я соскучилась. Но увидеть его я смогу лишь вечером, а сейчас мне нужно привести себя в порядок. В моей комнате уже была целая команда. Визажисты, стилисты и мои служанки готовые превратить меня в самую ослепительную невесту.

ГЛАВА 21

Я сидела в кресле, пока команда колдовала над моим свадебным образом. Меня трясло от нервного перенапряжения, в голову лезли всякие мысли, а что если я не понравлюсь Камилю в постели или он вообще передумает в самый ответственный момент и бросит меня перед алтарем. Я встряхнула головой, словно откидывая дурные мысли от себя, все будет хорошо, он любит Руслану и никогда не откажется от нее, а она это теперь я. Через каких-то пару часов он станет моим мужем и уже всецело будет принадлежать только мне.

Девушка стилист расчесала мои волосы, которые были чуть выше плеч и, достав шиньон в тон моих волос, собрав его в пучок, прикрепила к моей голове. Одно движение и у меня на голове была красивая прическа из черных, блестящих волос.

Визажист, также не тратил время зря, пара ловких движений спонжом, кисточками, пуховыми губками и вот кожа моего лица стала идеальной, а на скулах появился румянец. Я смотрела на девушку в зеркале и не могла поверить, что это я, казалось, что это все мираж, сон и стоит мне резко пошевелиться все развеется, как дым и я снова окажусь среди заключенных, в своей обшарпанной холодной камере.

Работа над моим преображением кипела, на моих ногтях был нанесен жемчужно белый лак, милые барышни массировали мне ноги, мазали кремом и красили ногти на ногах. Спустя минут двадцать я смогла расслабиться и отдаться в руки профессионалов. Я даже немного задремала.

— Руслана, мы закончили, — проговорила одна из девушек, дотронувшись до моего плеча, — Вам пора одеть платье.

Она подошла к висящему на шкафу длинному чехлу ярко красного цвета, который привезли утром из салона красоты и легким уверенным движением расстегнула его. Я видела платье только на картинке, в реальности же оно было намного красивее. Скинув халат и натянув шелковые чулки, я позволила девушкам помочь одеться. Я решила, что кроме чулок и платья на мне не будет ничего и если Камиль узнает об этом, он наверняка захочет закончить церемонию раньше и мы, наконец, сможем уединиться. Шелк платья приятно холодил мою кожу, соски на груди затвердели от нежного прикосновения ткани. Меня трясло и легкий струящийся шелк, шел волнами.

— С вами все в порядке? Вас так трясет? — спросила девушка поправляющая подол.

— Небольшая предсвадебная лихорадка, волнуюсь — я улыбнулась измученной улыбкой. Я не могла поверить, вот-вот, спустя несколько часов я стану официальной женой мужчины в которого влюблена без памяти и смогу навсегда проститься со своим прошлым, а главное навсегда проститься с Ритой. То, что я встретила Камиля, стало настоящим чудом, за спиной этого человека я могу чувствовать себя в безопасности. Теперь никто и ничто не сможет нас разлучить.

— Ну вот и все, осталось повязать платок и можем отправляться на церемонию, — улыбнулась девушка — Да, кстати, у тебя гости.

— Гости? Ко мне? Странно, кто бы это мог быть? — я с интересом посмотрела на дверь в проеме, в которой появилась, сияющая Рази

— Привет, красавица! — улыбнулась она — Какая же ты восхитительная! Камилю повезло с тобой, наконец он станет счастливым.

— Рази, — вдруг неожиданно для себя у меня вырвалось, — А что вас связывает с Камилем?

— В смысле, что ты имеешь в виду? Мы вмести работаем. — Девушка немного потупила взгляд.

— Рази, я вижу, как ты смотришь на него, признайся, ты влюблена в Камиля?

— О дорогая. Я раскрою тебе секрет, — улыбнулась Рази, — в нашей клинике ты не встретишь ни одного работника, который не был бы влюблен в твоего супруга. Каждая девушка мечтает о нем и видит сны, что он выбрал ее, но он недосягаем для нас и грезит лишь одной женщиной.

— Какой женщиной? Это кто-то из клиники?

— Руслана, ты что, он тобой грезит. Когда он узнал о трагедии с самолетом, пулей вылетел из клиники и первым же рейсом полетел в Америку. Мы знаем, что он был счастлив, когда узнал, что ты осталась жива. Конечно, каждая из нас завидует тебе, но мы рады за вас, искренне.

— Да я сама себе завидую, — улыбнулась я, — не могу поверить своему счастью.

— Ты многое прошла и заслуживаешь быть счастливой. Пора отправляться на церемонию. — Она взяла кружевной платок и ловкими движениями зафиксировала его, накинув на мое лицо, вывела в коридор.

Мы шли к залу, из которого доносилась громкая музыка и голоса. Вот-вот я увижу его, он обнимет меня и мы поклянемся в вечной любви. Встав за ширмой, меня снова начала бить мелкая дрожь. Резкий свет огромного зала на секунду ослепил меня, а громкие, раскатистые аплодисменты грозились оглушить. Я, пытаясь сохранить равновесие, шагнула в толпу, расступавшуюся предо мной. Я всматривалась в лица гостей, ища глазами его, но не могла найти. Среди присутствующих людей не было ни одного мужчины. Странно, может они придут потом, подумала я. Сев на возвышенно кресло, я без устали сканировала зал, свет погас и началось представление, но я не видела, что происходило, меня мучил только один вопрос, где мой избранник.

Рази была не далеко от меня и, улыбаясь смотрела, как две девушки извиваясь танцуют экзотический танец. Я подозвала ее и на ухо прошептала:

— Где Камиль?

— Как где? Празднует свадьбу. — Она удивленно посмотрела на меня, как будто я сказала несусветную глупость.

— Как это он празднует свадьбу, с кем?

— Он в соседнем зале с мужчинами празднует вашу свадьбу. Ты как то странно себя ведешь. С тобой все нормально?

Что же это за страна, какие странные обычаи. Мужчины требуют, чтобы женщина куталась в одежду так, чтобы никто не увидел ее лица, ее красоты, в день свадьбы делят залы на мужские и женские. Как такое может быть? И что я вот так должна просидеть всю свадьбу, смотря на какие-то дикие танцы? В момент, когда музыка затихла, мы услышали хохот, доносившийся из соседнего зала. Причем смех был женским. Как это так, они притащили туда женщин и развлекаются с ними. И это называется свадьба? Ну уж нет, я это так не оставлю.

Встав, я решительно направилась в соседний зал. Он у меня сейчас узнает, что такое свадьба порознь. У самого входа в мужской зал меня поймала за руку Рази.

— Руслана, — тихо прошептала она, — что ты делаешь?

— Отстань, — я вся дрожала от злости, ну не так я представляла себе самый счастливый день в своей жизни, — вот сейчас покажу одному бабнику, как унижать женщин и вернусь.

— В каком смысле, — негодовал она — что ты задумала?

— Ничего, хочу показать ему, как меня унижать! Отпусти меня. — Я вырвала руку из ее хватки, но она снова схватила меня и потащила к противоположной стене, туда, где находилась туалетная комната, куда она меня и затолкала.

— Зачем ты меня останавливаешь? — со злостью в голосе проговорила я.

— А что мне остается, если ты хочешь опозорить своего мужа у всех на глазах, я не могу этого позволить.

— Как я могу его опозорить? Головной убор я снимать не буду, лицо не раскрою, что я могу сделать так, что ему будет стыдно? Я просто хочу поговорить со своим мужем, что в этом такого?

— О Аллах, — закатила она глаза, — вразуми эту женщину, она совсем забыла наши обычаи. — повернувшись ко мне она проговорила, — Если ты не помнишь, то я тебя просвещу, раздельная свадьба это высшая мера уважения к своей жене. Не видеть супругу до свадьбы примета европейских стран, а у нас если ты еще не забыла, увидеть невесту только наедине после всех гуляний, это знак уважения. Ты понимаешь, что он делает для тебя?

Я сидела пытаясь осознать услышанное. Как же много я не знаю об этой стране, как много мне нужно изучить. По мне раздельная свадьба это полный бред.

— С самого утра он разносил угощения по бедным районам, — продолжала Рази, — накрыл столы на центральной площади. Неужели вы с Филиппом не обсуждали это?

— Нет, я не помню этого, я полностью доверилась ему.

— Он же говорил про центральный парк или нет?

— Да, кажется, он говорил что-то, но я не запомнила.

— Так, я напомню тебе, по нашим обычаям, когда женится именитый и уважаемый человек в городе, накрываются столы и угощается и стар, и млад. Жених утром в день свадьбы ходит по бедным кварталам и раздает еду, приглашая на центральную площадь. В это время невесту омывают и готовят к празднованию. В этот день ее не может видеть никто, кроме приглашенных женщин и приближенных жениха. А ты хотела показаться в мужском зале! Ты что, совсем ничего не понимаешь?

— Какой кошмар, я могла все испортить. — я обреченно посмотрела на Рази, — Как я могла забыть о всех обычаях, моя голова меня подводит, это все из-за аварии, я сама не своя, я же могла унизить его, спасибо тебе родная, что остановила меня.

— Все обошлось и это главное, я всегда рядом и помогу тебе, — улыбнулась она, раскрывая объятья.

Мы вышли из туалетной комнаты и вновь окунулись в празднование. Столы ломились от вкуснейших деликатесов. Я не могла успокоится пока не попробовала все. Взяв огромную тарелку, я положила каждого блюда по чуть-чуть и вернулась на свое кресло, стоявшее в середине зала. Все женщины сняли платки и принялись за угощения. Музыка была легкой и приятной. Я расслабилась и отдалась всецело веселью.

В конце вечера в дверь постучали, женщины мигом надели платки, а я, боясь снова попасть впросак, повторила за ними. Накинув платок на голову и закрыв лицо, я посмотрела на дверь, в проходе появились мужчины. Камиль выдвинулся вперед и подойдя ко мне громко проговорил.

— Добрый вечер, моя королева. Я поражен вашей красотой, вы прекрасны, как яркое солнце на восходе нового дня.

Я улыбнулась, но, не подавая виду сидела как королева на своем троне, смотря в даль, он продолжил.

— О моя королева не соблаговолите ли вы подарить вашему мужу танец. Я мечтал об этом всю свою жизнь, — он подал мне руку и я немного снисходительно посмотрев на нее, помедлив несколько секунд положила свою ладонь в его, поднялась. Он вышел в центр зала и закружил меня в легком танце. Рядом оказались еще несколько пар. Я смотрела в шоколадные глаза и все чего мне сейчас хотелось это содрать с него одежду и погрузится в ночь любви.

— Надеюсь, под этим прекрасным платьем нет ничего кроме чулок? — наклонившись ко мне, проговорил он, в его глазах играли огоньки озорства.

— Как ты догадался? — прошептала я ему в ответ, — Хотела порадовать тебя на свадьбе, а ты не пришел.

— Да, немного задержался. Но я не могу оставить такую красоту без присмотра на долгое время. Совсем скоро она полностью будет принадлежать мне, — в этот момент шелк обдал прохладой мои ноги, я почувствовала, как сквозь платье в меня упирается кое- что упругое.

Проводив меня после танца на мое место, он вернулся к мужчинам и что-то прошептал им. Те быстро кивнули и скрылись из зала. Он стоял и смирно смотрел на меня. Я не могла оторвать взгляда от него, его одеяние вышитое золотыми нитками сводило меня с ума, хотя я любила больше обтягивающие джинсы или шорты, но эта одежда пришлась мне по вкусу.

Мужчины вернулись в зал. В их руках были... О боже это же автоматы. Зачем, что они хотят сделать? Почему все так спокойны? Мое сердце забилось с бешеной скоростью, я забыла, как дышать. Неужели сейчас они расстреляют всех гостей и убьют меня и Камиля?

Камиль, взяв меня за руку, подвел к мужчинам. Я шла, словно в бреду, что происходит? Зачем все это? В один момент, мужчины, подняв автоматы вверх, череда выстрелов пронеслась звуками по комнате, оставляя на моей спине холодный пот. Я зажмурилась от страха и всем телом прижалась к любимому. Как только выстрелы закончились, он посмотрел на меня и прошептал:

— Теперь, ты навсегда моя — почувствовав, что я вся дрожу, он прижал меня к себе сильнее и прошептал, — Девочка моя, ты испугалась? Не бойся любимая я не дам тебя в обиду никому и никогда. Ты готова? — В его глазах была вся нежность мира.

— Д-д-да, — заикаясь, прошептала я.

Мы вышли из зала, оставив гостей праздновать дальше. Я держала его ладонь и не могла поверить, что церемония позади и мы, наконец, можем быть вместе. Только я и он, от одной этой мысли я почувствовала влагу между своих ног.

Он вел меня по коридору, открыв дверь, пропустил вперед. Пройдя, я увидела, красиво украшенную комнату, по периметру горели свечи, а в середине стояла кровать с пологом. Благовонии заполнили мой нос, немного расслабив меня. Я стояла, изучая красоту комнаты, где мы остались совершенно одни.

Замок щелкнул и я подскочила от неожиданного звука, повернув голову, я увидела его стоящего у двери и сверлившего меня глазами. Положив ключ на комод, он стянул с себя головной убор и подошел ко мне. Кинув свое одеяние в угол, приподнял мой платок, обнажая мое лицо.

— Как же ты прекрасна — томным голосом проговорил он, — Ты моя супруга, моя женщина, моя королева...

Сняв платок полностью, он повернул меня к себе спиной. Я часто дышала, стояла и не знала, что же будет дальше. Я всегда была смелая и знала, как обходится с мужчинами, но именно сегодня, в этот момент, я не могла стать развратной и вести себя, как свободолюбивая американка, внезапно мне захотелось стать робкой и доверить весь процесс в его руки. Надеюсь больше никаких обычаев меня не ждет и мы насладимся друг другом.

— Ты готова или сначала предадимся молитвам? — Спросил он.

— Я готова и давно, — прошептала я, стоя к нему спиной. Я чувствовала его взгляд на своем теле, но что-то сделать сама не решалась.

— Как пожелаешь, — его губы нежно обожгли мою ключицу. — Сегодня я ради тебя заколол тридцать барашков, но ты достойна большего.

Я стояла, не в силах пошевелится. Его руки обследовали мое тело. Как только он прикоснулся к моей изнеженной коже своими теплыми руками, я задрожала. Такая бурная реакция, ее у меня ни с кем из моих бывших мужчин не было. Он аккуратно снял с меня вуаль и расстегнул платье, шелк быстро соскользнул и лег у моих ног. Я осталась в одних чулках. Прикрыв глаза, ждала, что же он сделает дальше. Камиль обошел меня и внимательно посмотрел в мои полузакрытые глаза.

— Ты так робка, — прошептал он, — от былой развратности не осталось и следа, я разонравился тебе?

— Я люблю тебя больше жизни, — прошептала я, — и поэтому сегодня я покоряюсь твоей воле. Делай со мной все что захочешь, мой господин.

— Правда, — улыбнулся он — все что захочу?

— Да, — кивнула я и снова прикрыла глаза, — Я твоя от ног до кончиков волос.

Нежные руки легли на мою грудь, я издала полу-вздох полу-стон. Так приятно было ощущать его руки на моем теле. Оторвавшись, он провел рукой по моей талии, нежно лаская ее, Камиль легонько прикоснулся к моим губам. Разряд тока пронзил все мое тело. Его близость была так приятна. И, наконец-то, он не остановился в самый ответственный момент, все рамки и грани были стерты. Я дрожала, сама не понимая, что со мной происходит. Я так долго хотела его и вот это сейчас произойдет.

— Приляг, — тихо скомандовал он мне, — На кровать.

Я послушно перешагнула через платье и присела на край кровати, смотря на него, легла. Мой взгляд изучал потолок, я полностью отдалась ощущениям, зная, что плохо он мне не сделает. Его руки сняли с меня туфли, а губы начали путешествие от лодыжки, все выше и выше. Я чувствовала жар его дыхания, это сводило меня с ума. Он не торопился, поглаживая ступни моих ног. От его манипуляций во мне проснулось, что-то новое, я почувствовала, как мои складки снова наполнились соками. А чуть выше начал завязываться узел, что это такое я не понимала.

Камиль тем временем поглаживал мои бедра. Его медлительность выводила меня из себя и приводила в восторг одновременно. Резко раздвинув мои ноги, он вдохнул мой запах.

— Сладкий нектар, — его рука легла на мое естество, — Много сладчайшего нектара из моего цветка. Как ты возбуждена моя принцесса. Хочешь, я сделаю тебе приятно?

Я простонала и это было громче всяких слов. Его губы прислонились к моим чувствительным складкам. Я чувствовала, как его язык ласкает меня. Умело, нежно, ничего подобного я раньше не ощущала. Сама не заметила, как под его ласками я начала извиваться. Стоны срывались с моих губ, а он продолжал все сильнее и сильнее ласкать меня. Вдруг резко оторвавшись, прошептал:

— Давай, — и проведя пальцами по моему клитору, надавил на него. Меня пробил не видимый разряд, из ног и рук ушла вся сила, а в низу живота, как будто что-то разорвалось, разнося негу и по всему телу, — ты великолепна, — прошептал он с улыбкой на лице.

Немного придя в себя после пережитого, я приподнялась и прошептала.

— Любимый, что это было? — я не понимала, что я сейчас пережила, это словно вулкан чего-то нового, приятного и непознанного. — Я почувствовала что-то вот тут, — моя рука легла на низ живота, — Я больна?

На его лице отразилось удивление, часто моргая, он смотрел на меня.

— Девочка моя, это был оргазм, ты просто кончила — он приподнял меня и посмотрел в глаза — Это обычный оргазм, почему ты так испугалась?

— Ты не обманываешь меня — на моих глазах были слезы — Если я больна, то лучше скажи мне прямо.

— Любовь моя, это не болезнь, это простой оргазм — немного помедлив он удивленно посмотрел на меня, — неужели ты никогда не получала оргазм с Адамом?

Я прижималась к нему, так хотелось защиты и его крепких объятий.

— Мне никогда не было так приятно. Я всегда думала, что оргазм это облегчение, когда все заканчивается.

— Значит ты первый раз.... — прошептал он, осознавая происходящее, — О Аллах, спасибо тебе за эту прекрасную женщину.

— Камиль, — простонала я — любимый...

— Да моя любовь, — он посмотрел в мои глаза — Что такое?

— Ты можешь сделать мне так еще раз? — От стыда я прикрыла глаза — Я хочу еще.....

— Сколько угодно, моя принцесса — прошептал он, целуя меня в губы.

ГЛАВА 22

Он привстал и посмотрел в мои глаза. Я не могла отойти от пережитого, но мне хотелось повторения, так приятно было осознавать, что именно с ним я стала настоящей женщиной, с ним я почувствовала блаженство. Мне так хотелось прикоснуться к его торсу, почувствовать жар его тела, но моих сил хватало только на то, чтобы смотреть на него. Камиль взял меня на руки и отнес в ванную комнату, где была наполнена ванна. Он нежно, аккуратно опустил меня в душистую пену. Горячая вода обожгла меня, нега разлилась по всему телу, прогоняя усталость и расслабляя каждую мышцу.

Он снял шиньон с моей головы и небрежно отбросил в сторону.

— Не люблю я эти все женские уловки, я за естественность, твои волосы прекрасны, не прячь их за париками — он стянул тугую резинку и волосы распались.

— Иди ко мне — я протянула к нему руки.

— Потерпи минутку, — улыбнулся он, — скоро ты будешь очень довольна.

Его руки легли на мои плечи, нежные движения расслабляли меня, по телу побежали мурашки. Его ладони начали спускаться ниже, добравшись до моей груди, он начал играть с сосками, они ответили ему, упираясь в ладонь твердыми бугорками. И снова это ощущение, только немного слабее, начало зарождаться во мне. Он продолжал ласкать меня.

— Прошу тебя, — взмолилась я, — иди ко мне, мне холодно без тебя, согрей.

— Любовь моя, потерпи, я уже рядом — прошептал он, стягивая плавки.

Опустившись в воду, он посмотрел на меня, я не могла отвести взгляда от его члена, кончик, которого выглядывал из воды. Встав перед ним на колени, я разгребла ладонями пену и провела по его внушительному половому органу пальчиком.

— Любимая, — простонал он, прикрывая глаза, — мое солнце в самый пасмурный день, как же я люблю тебя.

— А я живу тобой, мой любимый муж — улыбнулась я, — Ты, мой, только мой. Отныне и навсегда.

Я припала к его губам, обняв меня, Камиль впился страстным поцелуем. Его язык сначала легонько, а потом с напором проник внутрь моего рта, а когда он нашел мой язык я простонала, его ласка заставляла забыть все, внизу живота тянуло и казалось, что внутри порхают бабочки.

— Ты моя и только моя, единственная, нежная, неповторимая — оторвавшись от меня, прошептал он, — Помнишь, я обещал тебе, что ты не сможешь встать после нашей первой ночи?

Я кивнула, думаю я не буду против, провести день-другой в постели, занимаясь с ним любовью все дни напролет, отвлекаясь лишь на кратковременный сон, чтобы восстановить силы.

— Я всегда отвечаю за свои слова и не бросаю их на ветер — он положил руку на пылающее жаром тело и пальцами ласкал клитор. Я закрыв глаза, застонала от удовольствия.

Минут двадцать спустя, когда вода в ванной стала остывать, мы вышли из нее и он подхватил меня на руки, не позволив вытереться, и отнес на кровать мокрую. С прикроватной тумбочки, он взял пузырек с чем-то вязким внутри и вылив содержимое на свои ладони, начал растирать мое обнаженное тело, доводя меня ловкими движениями до экстаза. Я стонала и извивалась под его горячими руками. Внутри меня все горело огнем, я истекала соками от желания, но он не спешил, он все делал медленно и уверенно.

— Прекрати, прекрати издеваться, — прошептала я, — ты занимаешься пытками? Возьми меня.

— Я наслаждаюсь твоим телом, ты безупречна, — он поднял мою ногу и поступательными движениями начал массировать ее — не торопись, скоро все произойдет.

Я со стоном опустилась на подушку. Сжимая пальцами простыню. Я не могу сопротивляться, а его руки доводят меня до оргазма. Я прикрыла глаза. Теперь он ласкал мою талию, я почувствовала, как он вылил горячее масло мне на живот, который от этого стал пульсировать. Камиль навис надо мной и прошептал:

— Ты готова?

Я не могла произнести ни слова, только молча слегка кивнула головой. Он аккуратными, но уверенными движениями раздвинул мои ноги и я почувствовала его член возле моего клитора. Он властно поцеловал меня в губы и в этот момент что-то сильное, большое и упругое ворвалось в меня. Я открыла рот, пытаясь поймать воздух и из моих губ вырвался нечленораздельный звук. Я начала отвечать его движениям, четкий быстрый ритм. Мои бедра двигались навстречу его, и в тот миг, когда он входил в меня до конца, я издавала стон.

— Богиня, — задыхаясь, он шептал мне на ухо, — люблю...

— Люблю тебя, — вторила ему я, обнимая за шею, притягивая за очередным поцелуем.

Его движения из медленных превратились в более ритмичные, набирая скорость. Из моей головы исчезло все, я ощущала только его и себя, все другое испарилось, не было ничего, кроме его сильных движений. И вот когда последние силы были на исходе... секунда... и вот то заветные чувства, сильнейшего оргазма моментом заполнили мое тело. Мои ноги начали дергаться, не подчиняясь мне, руки же с силой прижимали, упавшего на мою грудь Камиля, который лежал не подвижно, тяжело дыша. И спустя пару минут я почувствовала дикую слабость, мои ноги стали ватными и отказывались двигаться.

— Ты довольна? Это стоило твоих ожиданий? — спустя пару минут спросил он.

— Стоило, — улыбнулась я, поцеловав его в грудь, на которой я лежала, отдыхая после того, что было, — и я помню твое обещание, надеюсь я завтра не смогу встать с постели.

— Ты можешь оставаться в постели и завтра, и послезавтра, только вот не надоест ли тебе это?

— Ты научил меня чувствовать и любить, мне никогда не надоест.

Я резко откинула простыню, которой мы были укрыты и села ему на бедра, восседая на нем, словно царица.

— Отдохнул? Пора приниматься за дело! — сказала я.

— Мой нежный цветок, у меня нет сил, я покорюсь твой власти, делай со мной что хочешь.

Я начала нежно ласкать его, он стонал и просил, чтобы я прикоснулась к его возбужденному члену, но теперь и я не торопилась, когда пришло время, я слегка дотронулась до него губами, он издал протяжный стон и я почувствовала во рту солоноватый привкус.

Мы уснули только под утро, я пристроилась на груди у любимого, его сердцебиение действовало на меня словно успокоительное. Так странно, я прожила столько времени никогда прежде не испытывая такие сильные чувства. Я всегда думала, что секс это удовольствие для мужчины, а женщина, так, несет повинность. Я не хочу сказать, что будучи женой Виктора я не хотела секса, хотела и мы занимались этим, но я не могла получить оргазм. Не понимала, что это. Когда мои знакомые девушки с упоением рассказывали про свою сексуальную жизнь, как им было хорошо, я удивлялась, думая, что они просто преувеличивают. Камиль открыл мне глаза. Он подарил мне не только новую жизнь, но и открыл во мне нечто новое.

Лучи теплого солнца разбудили меня. Я открыла один глаз и сладко потянулась. В теле ощущалась приятная слабость, от вчерашних ночных приключений. Камиль мирно спал и я решила сделать ему завтрак. Накинув халат, я бесшумно вышла из комнаты. Я не могла ориентироваться в этом доме, поэтому неуверенными шагами шла по коридору, пытаясь сообразить, где находиться кухня. За очередным поворотом, ведущим к новому коридору я услышала голоса людей. Неужели гости еще не разошлись? Я шла на голоса, как вдруг увидев в зеркале отражение остановилась. На меня от туда смотрела красивая девушка, в коротком шёлковом халате с блестящими от счастья глазами. Решив не показываться на людях в таком виде, чтобы не опозорить своего мужа я быстрыми шагами поспешила к себе в комнату. У самой двери в спальню я столкнулась со своей служанкой Адель.

— Доброе утро, достопочтенная Шайрам, — поклонилась она мне, — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, спасибо. Адель, что там за голоса?

— Гости прибывают, кухарка приготовила угощения, Вам нужно что-то подать?

— Приготовь нам с Камилем завтрак и подай в нашу комнату.

— Как пожелаете госпожа, будет исполнено.

— Адель, у меня просьба, пожалуйста, не называй меня госпожа или Шайрам, говори просто Ри... — я запнулась, — Руслана, просто Руслана, договорились?

— Как пожелаете, госпожа — быстро проговорила служанка, слегка опустив голову, — завтрак будет готов через несколько минут.

Девушка быстрыми шагами отправилась в противоположную сторону, а я вернулась в комнату. Камиль все так же крепко спал, как мне казалось. Как только дверь за моей спиной закрылась, меня оглушил грозный голос мужа.

— Где ты была? — спросил он, не открывая глаз.

— Ходила за завтраком, хотела сделать тебе приятно.

Он открыл глаза и оценивающе посмотрел на меня. Как ни странно, но его лицо выражало недоумение, а в глазах не было ни намека на нежность или любовь.

— Ты выходила из комнаты в таком виде? В этом коротком халате?

— Угу, — кажется скандал неминуем и наше первое семейное утро будет омрачено такой глупостью. Надо что-то придумать, я подошла к нему и пристально посмотрела в глаза, — меня никто не видел, только Адель, не переживай.

— Руслана, — грозно проговорил он, — Ты не можешь выходить из комнаты в таком виде. Ты замужняя женщина и твою фигуру может видеть только твой муж.

— Да что ты говоришь? — вспылила я, — То есть я значит должна скрывать свою фигуру и в собственном доме не могу выйти в халате в коридор, а жених на свадьбе может с какими-то девицами уединяться. Думаешь я не слышала, как из вашего зала доносились женские голоса и смех? И много ты там девиц перелапал? Что молчишь? Сказать нечего?

— Закончила? Могу сказать?

— Давай, говори, но знай, что мне все равно, что ты скажешь.

— В мужском зале были девушки, которые развлекали моих гостей танцами, песнями и разговорами, но почему ты могла подумать, что я могу с ними уединиться?

— А то я не знаю, что у вас у мужиков, от красивых женщин голову сносит. Вы думаете только одним местом, — я положила ладонь на его пах и резко сжала, — вот тут ваши мозги, — его член мгновенно затвердел.

— Ты ревнуешь на ровном месте, — он взял мое лицо и нежно поцеловал меня, — я люблю только одну женщину и вчера я с ней занимался такими вещами, что стыдно кому-то рассказать.

— Я люблю тебя, но прошу тебя не превращайся в деспота. Я понимаю, что никто не должен увидеть меня в таком виде и поэтому, как только услышала голоса, сразу вернулась к тебе. Я послушная жена, не нужно быть таким.

— Прости меня, моя любовь, но я не могу сдержать себя, как только подумаю, что тебя может кто-то увидеть в таком виде, начинает голову сносить.

— Не переживай, я никогда не сделаю так, чтобы тебе было стыдно за меня.

Он прижал меня к себе и повалил на кровать. Его руки судорожно стягивали с меня халат, оголяя уже возбужденные соски. Он целовал меня, набирал темп и снова взрыв. Его тело упало на мое. Так приятно, когда тот, кого ты так любишь, тяжело дыша, придавливает тебя к кровати.

Чуть позже мы сидели на постели, уплетая завтрак, принесенный Адель. Вкуснейшие булочки с корицей и тающее масло, травяной чай и несколько кусков вяленой баранины. Уплетая очередной кусок баранины, я оторвала немного и положила в рот Камилю. Быстро прижавшись к его губам я прошептала:

— Я так голодна, что ни один завтрак не утолит мой голод — посмотрев в мои глаза, он понял, что я говорю совсем не о еде.

— Какая ненасытная женщина — он закатил глаза, — Я сделаю все, что ты пожелаешь. Но я хочу сначала с тобой поговорить.

— Ну пару минут я подожду, давай поговорим.

— Не знаю, как ты к этому отнесешься — он медлил.

— Я согласна на все, чтобы ты мне не предложил, если только речь не идет о сексе втроем.

— Чего?

— Я пошутила — блин, что-то я не подумав ляпнула, откуда восточные девушки могут об этом знать, я просто сгораю от желания и мой воспаленный мозг выдает всякую ересь.

— Откуда у тебя такие познания? Адам практиковал?

— Нет, Америка, в сериале видела, — быстро соврала я, — так, что ты хотел мне сказать?

— Руслана, я решил забрать Лану.

— Кого? Не поняла, у тебя есть вторая жена? — я отпрянула и посмотрела на него вопросительно. — Ты же мне обещал, что я буду единственной.

— Любовь моя, я помню свое обещание, Лана не моя жена.

— И кто же она?

— Наша дочь. Я хочу забрать ее из Америки. Она должна жить с родителями. Мне звонили из клиники, завтра она будет готова уехать домой, я уже заказал самолет.

Я глубоко вздохнула и посмотрела на него взглядом полным злости. Только я забыла о ней, забыла о прошлом, как она снова вторгается в мою жизнь. Он хочет привезти в наш дом, это исчадие ада...

ГЛАВА 23

Я подошла к зеркалу и, взяла из лежавшей шкатулки бриллиантовый браслет, покрутила в руке, смотря как играют огоньки под лучами солнца, я тянула время, пытаясь придумать причину, почему мы не можем забрать этого ребенка домой. Камиль подошел ко мне и обнял.

— Милая, я понимаю, что ты тяжело относишься к этой девочке, — он прикоснулся губами к моей ключице и нежно поцеловав, продолжил, — Лану нужно забрать, иначе ее определят в приют.

Я молчала, он повернул меня к себе и посмотрел в глаза, пытаясь, видимо, прочесть мои мысли. Жизнь только начала налаживаться, я была так счастлива, что совсем забыла о ребенке, вернее о Марьяне. Нужно что-то придумать, разубедить его ехать за девочкой. Но что... что... Свадьба, вчера была свадьба, а значит у нас должен начаться медовый месяц.

— Почему ты молчишь?

— Ты разбил мои мечты на маленькие осколки и я пытаюсь собрать их, осмыслить, что ты сделал.

— Не понял, ты сейчас о чем, милая? Я готов выполнить любое твое желание.

Я убрала его руки со своей талии и, подойдя к креслу, демонстративно села и отвернулась от мужа, делая вид, будто смахиваю слезы с глаз и для пущей убедительности шмыгаю носом. Вижу, что супруг напрягся, он не знает, что делать с моими слезами и застыл посреди комнаты в недоумении. Я повернулась к нему лицом и как можно грустнее проговорила.

— Мы только поженились и в первый день нашей семейной жизни ты решил забрать ее. Милый скажи мне правду, я не понравилась тебе в постели? Я была не настолько хороша? Ты поэтому решил сократить наш медовый месяц и улететь от меня?

— Ты что, любовь моя, ты прекрасна, я в полном восторге от сегодняшней ночи, я получил даже больше, чем ожидал, — проговорил Камиль, сжимая мои ладони своими, — но дочка там совсем одна, я не могу спокойно думать об этом.

— Любимый, — промурлыкала я, уткнувшись носом в его плечо, — я понимаю твои чувства, но ты пойми и меня, я познала настоящую любовь всего несколько часов назад и теперь хочу быть с тобой и день, и ночь. Малышка еще слабенькая и ей будет тяжело перенести перелет. Я прошу тебя давай отсрочим ее появление в нашем доме. Прошу тебя, давай сначала устроим небольшое романтическое путешествие, чтобы мы могли быть вдвоем двадцать четыре часа в сутки, только ты и я, больше никого.

— Неужели дочка может помешать нам уединяться? Ты моя единственная жена, а она моя первая дочь.

— Первая? Почему первая?

— Я хочу много детей и надеюсь ты подаришь мне, как минимум пятерых.

— Пятерых? — я удивленно посмотрела на него.

— Именно и созданием нашего первого совместного ребенка мы займемся прямо сейчас.

Спустя пару часов любовных утех я пыталась прийти в себя от череды потрясающих оргазмов. На этот раз я получила не меньше трех, а то и больше. Камиль вышел позвонить в клинику и узнать про состояние здоровья ребенка, а я разглядывала свои ладони будто первый раз вижу их. Войдя в комнату Камиль улыбнулся:

— Ты еще в постели? — засмеялся он, — Готова к новому приключению?

— Всегда готова, — сжигая его глазами полными желания я откинула одеяло, приглашая его присоединится, — Твои ласки никогда не перестанут нравиться.

Он прилег рядом и поцеловал меня в висок.

— Я поговорил с доктором.

— И что он сказал? — я внимательно посмотрела на него, надеясь, что девочка не смогла справиться и умерла.

— Доктор говорит, что ночью был кризис и Лана еще очень слаба если забрать ее сейчас, она не переживет перелет, поэтому, — он прижал меня к себе — я подумал и решил, что нам необходим отпуск. Пока она набирается сил, мы побудем наедине, как ты и хотела.

— Правда? Ты не шутишь? Ты только мой?

— Любимая, я всегда буду только твоим, — он притянул меня к себе ближе, — Никто не разлучит нас.

— Я люблю тебя больше жизни. Люблю и никому не отдам.

— А я люблю тебя и поэтому для моей любимой жены я приготовил небольшой сюрприз. Следующий оргазм она получит не в постели.

— А где? — я подскочила от предвкушения — Где я его получу?

— Скоро ты все узнаешь и я надеюсь тебе понравиться.

— Скажи немедленно, а то я... — я не знала, чем угрожать, только он мог повелевать моим телом и прекрасно понимал, что я долго не смогу без его ласк.

— То, что? — ехидно улыбнулся он, — Тогда ты сделаешь что?

Я встала с кровати и вызывающе посмотрела на него, ожидая, что вот-вот умная мысль посетит мою голову, но как назло так ничего и не придумала в ответ. Мне не оставалось ничего другого, как отвернутся от него и сесть на стул. Надув губы, я смотрела на стену. Он подошел ко мне и положил свои горячие руки на плечи и умелыми быстрыми движениями, его пальца начали массировать мою шею. По спине пробежали мурашки. Его руки опустились ниже и, нащупав отвердевшие соски, нежно потерли их. Я застонала. Этот мужчина может играть со мной, как захочет. Но тут он убрал руки.

— Ммм, я хочу еще, продолжай.

— Нет, я сказал, что следующий оргазм ты получишь не здесь. Поэтому не обижайся, а лучше собирай чемоданы и чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.

— Хорошо, какие вещи мне брать, теплые или легкие платья?

— Я понял, если я скажу, то ты догадаешься, я попрошу Адель собрать твои вещи.

— Хм, ну расскажи, что ты задумал. Я умираю от любопытства.

— Ну уж нет, умереть я не позволю, лучше уж ты умрешь от шикарного оргазма. Хотя нет умирать не нужно, лучше стонать от удовольствия.

— ммм — только и прошептала я.

Через несколько часов мы уже садились в небольшой самолет. На мне было закрытое платье и платок, на глаза же я надела круглые темные очки, закрывающие пол-лица. В этой одежде было ужасно жарко и не комфортно, не понимаю, как женщины ходят в черных одеждах под палящим солнцем, это невыносимо. Как только дверь самолета закрылась и мы остались одни, я стянула с себя кофту и повесила ее на ручку кресла. Камиль неодобрительно посмотрел на меня.

— Руслана, ты мусульманская женщина, я не понимаю почему ты раздеваешься в любом месте, как обычная европейка? — он прищурившись смотрел на меня.

— Любимый, — тихо проговорила я, — Мы совсем одни и я хочу показывать тебе свое тело, свою красоту. Прошу тебя не будь так консервативен, позволь мне хоть иногда радовать тебя своими красивыми одеждами.

— Я не консервативен, я просто дико ревнив — улыбнулся он.

— Прекрати свои приступы ревности, это моя прерогатива. Наслаждайся мной.

— Ладно, на этот раз я закрою глаза на твои выходки, — улыбнулся он, — но знай я не позволю никому взглянуть на тебя даже из дали. Накажу и его, и тебя.

Я прижалась к его широкой груди и, поцеловав в губы, закрыла глаза. Самолет пошел на взлет. Страшно мне не было, со мной был мой любимый мужчина, мой Камиль.

Спустя какое то время я посмотрела в иллюминатор. Мы пролетали над скоплением островов, от каждого из которых отходило несколько дорожек, с высоты это выглядело так, как будто большие осьминоги раскрыли свои щупальца. Самолет начал снижение над самым большим островом.

— Мы прилетели, — проговорила я — И куда ты меня привез?

— Любовь моя, — прошептал он, — Я снял небольшой отель для нас двоих. Раз ты так любишь ходить раздетая, мне пришлось немного потратится. Этот остров, — он ткнул в иллюминатор, на ближайшие две недели только наш. Там ты можешь ходить хоть голая.

— Заманчивое предложение — промурлыкала я, — Всегда мечтала почувствовать, как на моей груди играет прохладный ветерок.

— Мальдивы помогут осуществить твою мечту, — игриво проговорил он, — а я помогу получить умопомрачительный оргазм.

— Жду не дождусь, — улыбнулась я.

Мы вышли из самолета и направились к берегу, идти было не далеко и уже через пять минут мы поднимались на небольшую яхту, которая должна была отвести нас на остров уединения и любви. Камиль обнимал меня, прижимал к себе. Резко наклонившись, он властно ворвался в мой рот. Его язык был так требователен, что я стала задыхаться от его ласк. Но он отстранился и посмотрел куда-то вдаль.

— Еще — потребовала я, — Хочу еще!

— Потерпи! — усмехнулся он, — Еще чуть-чуть и я сделаю с тобой невообразимые вещи.

От его слов я почувствовала необузданное желание стянуть с него одежду и начать ласкать его прямо на яхте. «Держи себя в руках — прошептала я сама себе, — Держи в руках».

— Не терпится — заметил мой шёпот он, — Поверь, девочка моя, я тоже терплю из последних сил.

Яхта пристала к небольшому деревянному мосту. Он помог мне выйти и, прижав к себе, повел в дом. Небольшое бунгало с крышей из веток пальмы. Я всегда мечтала побывать на Мальдивах, Виктор в последние годы часто мне что-то обещал, но потом забывал про свои обещания. И этот остров так и остался для меня картинками в интернете. А теперь я тут, с любимым человеком, который думает обо мне и боготворит меня.

За нами плелся носильщик, нес наши чемоданы. Поставив их у двери он попрощался, и, сев в яхту уехал, оставив нас совершенно одних.

— Вот мы и прибыли. Моя королева, ты великолепна, среди этого рая.

— О мой повелитель, — вторила ему я, — Ты самый чудесный мужчина на земле, и этот остров, как и я всецело принадлежит тебе.

— Мы одни, — прошептал он, — И я уже больше суток не прикасался к твоему клитору, хочу немедленно это исправить.

Он начал стягивать с меня широкие брюки-юбку, спустив их, прижался носом к основанию ног. Прямо сквозь трусики я чувствовала его поцелуи. Немного раздвинув мои ноги, он отодвинул кружево, и припал поцелуем к моему клитору. Я застонала. Палец проник глубже и провел по вратам моего блаженства. Лаская мокрые сладки он постанывал.

— Хочу тебя немедленно, — скомандовал он, — Раздевайся!

— Прямо тут? — удивилась я, оглядываясь. Нас было видно с побережья, — Камиль ты не шутишь?

— Нет, — прорычал он, стягивая с меня майку, — хочу свою жену прямо сейчас.

Взяв себя в руки и немного поборов ответное желание, я решила немного подразнить его. Отойдя на пару шагов, я стянула с себя остатки одежды и прикрыла прелести руками. Его глаза горели желанием. Немного полюбовавшись на представшую перед ним картину, он шагнул ко мне. Я отошла к краю мостика и улыбаясь прыгнула в воду. Она оказалось теплой и приятной, проплыв под водой пару метров, я вынырнула и поманила его к себе.

Стянув с себя брюки, он совершенно обнаженный нырнул за мной. Подплыв, он притянул меня к себе и властно поцеловал. Его губы были солоноватыми на вкус, его руки ласкали мое тело. Я хотела попробовать с ним все, что только взбредёт мне в голову. Резко оторвавшись от него, я опустила руку на его член и, зажав ногами его бедра, вставила его в себя. Он держал меня за талию, наблюдая за моими движениями. Я смотрела ему глаза. Говорить было не нужно, он понимал меня без слов, откинувшись на воду, я позволила ему закончить дело. Меня словно дернуло током и электричество прошло сквозь мое тело, я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Странно, но электрический ток, исходил не из моего лона, а откуда-то справа. И почему-то так жжет ладонь. Услышав его вздох облегчения, я вернулась к нему и посмотрела в шоколадные глаза. Вдруг все вокруг начало кружится, а потом и вовсе потухло. Я из последних сил повисла на его шее и сквозь пелену и гул в ушах услышала прерывистые:

— Руслана... Любимая.... Руслана, что с тобой, — потом я провалилась в небытие. Только рука болела все сильнее.

Боль отступила и я открыла глаза, рука была перебинтована, было довольно холодно. Камиль лежал рядом и гладил мои волосы.

— Что случилось? Почему мы в кровати? Что с моей рукой?

— Тише, любимая, — обеспокоенно проговорил он, — Тебе лучше не двигаться, сейчас уже все хорошо.

— Что случилось?

— Тебя укусила ядовитая медуза, я так испугался, запаниковал, я пережил самые страшные минуты своей жизни, я так не нервничал, даже когда узнал об авиакатастрофе, — в его глазах блестели слезы.

— Что за бред, на Мальдивах нет ядовитых медуз, — я начала разматывать руку.

— Да я и сам не понял откуда она тут появилась, но тем не менее, не снимай бинт.

Но было уже поздно, я это сделала. На моей ладони красовались небольшие, но довольно глубокие раны ярко бордового цвета. Я посмотрела на Камиля.

— Любовь моя, не переживай — проговорил он, отвечая на мой немой вопрос, — Это пройдет, но потребуется время.

— Ну вот и отдохнули, — простонала я, ложась на подушки, — Медуза испортила весь наш медовый месяц.

— Никто не может испортить наш медовый месяц. Неделя в постели и ты снова можешь купаться и загорать. Я поговорил со смотрителями отеля, они очистили побережье от медуз и всякой живности. Так что, бояться нечего.

Прошло три дня и я пришла в себя, погружаться в воду мне было нельзя, оставалось только лежать в гамаке и любоваться на голубую лагуну. Камиль старался, как только мог, поддерживать меня. Все дни мы лежали вместе, обнявшись в гамаке, а на закате, когда солнце пряталось за горизонт, гуляли по побережью. Ноги омывал прохладный океан, а руки любимого дарили блаженство. Мы любили друг друга, без памяти. Я не представляла без него своей жизни.

Рука постепенно заживала и уже вечером седьмого дня, он разрешил мне искупаться, предварительно попросив смотрителей острова, проверить побережье на наличие всяких кусающих тварей. Как хорошо, что мой муж врач и всегда может оказать первую помощь.

Купаясь, я заметила приближающуюся к нашему острову яхту смотрителя. Быстро подплыв к лестнице, я зашла в домик и оделась, накинув легкое платье, платок на голову и парео на плечи. Так я чувствовала себя более уверенно. Сев на кресло я наблюдала за происходящим.

— Что-то случилось? — услышала я голос Камиля, который вышел встретить смотрителя.

— Прошу прощения, что беспокою вас, но обратится мне совершенно не к кому, — протараторил мужчина, — На главном острове случилось беда.

— Что такое? — Камиль внимательно слушал мужчину.

— Сегодня к нам приехала голливудская звезда с супругом, — продолжил он, — Заказав дайвинг, они заплыли туда, где плавать запрещено. На них напала заплывшая на мель акула. Ему удалось спастись, но она пострадала. Ее жизнь висит на волоске, нам необходима ваша помощь, помогите нам, вы же врач.

— Но я пластический хирург, чем я могу помочь ей?

— У нее большая рана на ноге, если не провести операцию в ближайшие два часа, она может погибнуть, мы приехали просить вас о помощи. Вы единственный человек с медицинским образованием. Наш врач уехал пару дней назад, а тут такая беда. Вы не можете оставить человека умирать.

Я перевела взгляд на мужчину стоящего на палубе. Обтянутая майка, легкие шорты и всклокоченные светлые, выгоревшие на солнце волосы. Он смотрел с надеждой на моего супруга. А я не могла поверить, что вижу его. Лазурно-синие глаза, которые я так долго пыталась забыть, снова появились в моей жизни.

— Том, — одними губами прошептала я, — Не может этого быть.

Он перевел взгляд на меня и натянуто улыбнулся, а я не могла пошевелиться. Это же был он, тот самый охранник из тюрьмы, где сидела Рита, тот самый человек, который приводил ее в восторг, только одним взглядом. Прошлое снова затягивало меня в свои сети. Ноги начали подкашиваться и я боясь себя выдать, скрылась в доме.

— Я уезжаю, — послышался голос, только что вошедшего Камиля, — Ты поедешь со мной?

— Что-то случилось? — сделав удивленное лицо, спросила я — Куда мы едем?

Я не могла оставить его одного, да и сама не хотела оставаться одна.

— Пострадала девушка, нужна операция, а кроме меня не нашлось ни одного врача, надеюсь, что это ненадолго, — он обнял меня и поцеловал, — можешь поехать со мной, так мне будет спокойнее.

— Конечно. — Мне переодеться или я могу поехать и так?

Он осмотрел меня и удовлетворенно кивнул.

— Да все хорошо, поехали.

Мы сели на яхту и поплыли в направлении главного острова. Я сидела и обнимала своего мужа, только лазурно-синие глаза, не сводили с меня взгляда......

ГЛАВА 24

Операция длилась уже больше часа, я старалась сосредоточиться на изучении брошюры об оказании первой медицинской помощи, чтобы как-то отвлечь свои мысли о Томе, который сидел напротив меня, опустив голову на руки и смотрел в пол. Он был явно не в своей тарелке, на его лице отображалась боль, волнение, страх за жизнь любимой женщины. Периодически я бросала на него любопытный взгляд. Он так изменился за то время, что мы не виделись, в волосах были заметны седые пряди, которые однако не портили его, а наоборот, придавали какую-то изюминку, шарм и мужскую очаровательность.

— Простите, я могу присесть? — я не заметила, как он присел ко мне и вздрогнула, когда его голос прозвучал совсем рядом.

— Да, конечно — я пыталась показать безразличие к нему, хотя в душе я чувствовала, как волна страсти, что я испытывала тогда, в тюрьме, начала подкатывать ко мне. Мелкие мурашки возбуждения от его близости, его запаха и голоса, пробежали по телу.

«Нужно как-то отвлечься, — подумала я, — так, что там пишут: При переломе ноги важно зафиксировать место перелома. Приложите фиксатор параллельно переломанной конечности и зафиксируйте ее эластичным бинтом, после чего вызовите скорую помощь»

— Ваш муж хирург? Я имею в виду, он профессиональный хирург? — Том внимательно посмотрел на меня.

— Угу, — буркнула я, не отрываясь от брошюры. «Не разговаривай со мной, пожалуйста»

— Он поможет Аделине? Она будет жить? Пожалуйста, скажите, он спасет ее?

— Мой супруг знает свое дело — я придала своему голосу ледяные нотки, но посмотрев ему в глаза и увидев там вселенскую печаль, смягчилась, — Поверьте мне, он поможет вашей жене.

— Вы в этом уверены?

— Да, спасать людей он умеет. Он спас меня и я уверена, что он сделает все, чтобы и ваша жена выжила и встала на ноги.

— Он спас вас? Расскажите, как это случилось?

— Простите, это довольно неприятная история и я бы не хотела...

— Пожалуйста, я не могу сидеть в тишине, это меня угнетает, в голову постоянно лезут мысли, что моя Аделина может... — он замолчал и закрыл глаза, пытаясь справится с нахлынувшими его эмоциями.

— Хорошо, расскажу, — я глубоко вздохнула, — мой самолет, в котором я должна была лететь был взорван при посадке пассажиров на борт, вероятно это было, что-то типа террористического акта или мести, я не знаю, но кроме меня в этой катастрофе не выжил никто. Да и я была на грани, одной ногой в могиле. Только Камиль, смог вернуть меня к жизни, заставил снова полюбить и отпустить все, что было до катастрофы. Мое лицо и тело были обезображены, но он помог мне восстановиться, сделал меня такой, какой вы меня видите сейчас.

— А замуж вы за него вышли из чувства благодарности?

— Чего? — я недоуменно посмотрела на него, — почему вы так решили? Я вышла за него замуж, потому что люблю его. А вы?

— Что я? Люблю ли я свою жену? — он пристально посмотрел мне в глаза, мне стало не по себе от его взгляда.

— Простите, я не должна была лезть в ваши отношения.

— Мне нечего скрывать, я не люблю ее. — Том вздохнул, — она спасла меня год назад и я остался с ней. Я люблю другую девушку, но, увы, сложилось так, как сложилось.

— Почему же вы не остались с другой, той, которую любите? — меня начало распирать от любопытства, кто же та, что завоевала его сердце.

— Я не знаю, где она. Я работал охранником в тюрьме, она была заключенной. Я влюбился в нее с первого взгляда. Ее глаза, улыбка, губы, запах ее волос. Она была очаровательна. Она мне говорила, что ее оклеветали и она боится, что ей дадут большой срок. Конечно, я не поверил в ее невинность, все заключенные так говорят, но она действительно была не при чем. Однажды ночью, в мою смену, она сбежала из тюрьмы вместе со своей сокамерницей. Я тогда страшно переживал, меня уволили, но мне было все равно, я хотел найти ее, обнять, — по его щеке скатилась слеза, — Я заливал свое горе алкоголем и как-то, идя с очередной попойки, я увидел Аделину. Она сидела на скамейке, такая хрупкая, беззащитная, плакала. Я не мог пройти мимо. Оказалось, что мы с ней родственные души. Она любит другого мужчину, я другую женщину. Но ни я, ни она не можем быть вместе с теми, кто дорог нашему сердцу. Так мы и сошлись, решив спасти друг друга.

— Она любит вас?

— Аделина? Нет.

— Зачем вы так мучаете себя? Нужно бороться за свою любовь!

— Я ищу ее, постоянно ищу, но не могу найти. Вы знаете, я даже начинал свое расследование. Но все следы обрываются у дома ее мужа.

— Она была замужем?

— Да, этот подонок подставил ее. Трудно объяснить, он и его любовница сымитировали убийство, обыграв это так, будто жена убила из ревности обоих. А она хрупкая девушка, впечатлительная, да еще к тому же беременная, поверила. А потом уже, когда было время подумать, поняла, что все это подстава. Где она, что с ней? Я боюсь, что никогда ее не увижу — он смахнул очередную слезу, предательски ползущую к подбородку. — А без Аделины, я не выживу.

— Вы найдете ее и с Аделиной все будет в порядке. Вы еще будете счастливы — я соврала, зная, что Риту он никогда не найдет. Она умерла и возродилась из пепла, словно птица Феникс. Но стала другой. Теперь она Руслана, жена арабского шейха. И никогда Руслана не поменяет свою жизнь, на жизнь Риты.

— Простите, мы говорим, а я даже не знаю вашего имени? — проговорил он.

— Руслана, — тихо проговорила я, — Мое имя Руслана.

— А я Том, — он протянул мне руку в знак знакомства и поцеловал мою. — Руслана, а может нам прогуляться по побережью и выпить по стакану кокосового молока? Я просто не могу сидеть тут и ждать результата, чувствую себя так, словно жду приговора в суде.

— Хорошо, можно пройтись, но мой муж...

— А что ваш муж? Он оперирует и думаю это займет немало времени.

— Ладно, уговорили, — я улыбнулась ему, чувствуя, что меня тянет к нему так сильно, что я не могу сопротивляться. Мне так хочется прикоснуться к его губам и вспомнить те ощущения, когда мое тело пронизывало током. Я не должна думать об этом, я не имею права так поступить с Камилем.

Мы шли по побережью, волны омывали мои ноги, ветер развевал мой шелковый платок. Мы не разговаривали, каждый думал о своем. Мы ушли уже довольно долго, огни цивилизации остались где-то далеко. Оглянувшись, я проговорила немного обеспокоенно.

— Наверно нам пора возвращаться.

— Не торопись, — прошептал он меняясь в лице, — твой муженек еще долго будет латать мою благоверную. — он положил одну руку на мою талию, а другой сдернул платок с моей головы, прижал меня к себе, так близко, что я чувствовала его горячее дыхание.

— Что вы делаете? Отпустите меня, — я уперлась ему в грудь руками и попыталась оттолкнуть его от себя, но не тут то было, он прижал меня еще сильнее.

— Люблю строптивых, только не говори, что не хочешь меня, я по глазам вижу всю твою сущность, — прорычал он и властно поцеловал.

Его поцелуй мне был противен. Просунув свой язык мне в рот, он начал обследовать его. Я продолжала сопротивляться, а он начал стягивать с меня одежду. Все мои попытки вырваться из его железной хватки не увенчались успехом. Когда мое легкое платье оказалось на песке, он схватил меня за ногу и закинул на свое бедро. Я почувствовала его возбужденный член и мне стало так страшно. «Нет, нет, я не хочу, не буду» — билось в мое голове. Всплеск адреналина придал мне силы и я смогла оттолкнуть его от себя. Быстро схватив платье с песка, я побежала в направлении горящих огней набережной, размазывая слезы по щекам.

Он был сильнее и быстрее меня. Догнав, он повалил меня на песок и, стащив с себя плавки, повернул меня на живот и резко овладел мной. Меня пронзила дикая боль. Он навалился на меня всем телом, не позволяя мне дернуться. Его резкие поступательные движения отдавались во мне очередной вспышкой боли. Чтобы я не кричала, он, скомкав свои плавки, засунул их мне в рот, сделав кляп. Он входил в меня все глубже и глубже. Я не могла ни кричать, ни сопротивляться. Из глаз градом лились слезы, я задыхалась от боли и обиды. Моя грудь терлась о песок, который безжалостно царапал нежные и чувствительные соски. Я царапала песок пальцами, пыталась сделать хоть одно движение и освободиться, но он крепко прижимал меня. Внезапно, он вышел из меня, повернул на спину, его сперма оказалась на моем лице.

— Молодец, — проговорил он, — ты хороша, надо отдать должное твоему мужу, у него хороший вкус.

Похлопав меня по щеке, он выдернул из моего рта свои плавки, натянул их и направился в сторону огней.

— Долго не сиди, а то муженек переживать будет, надеюсь мы с тобой повторим как-нибудь, — он махнул мне рукой на прощанье и ушел.

Я лежала на песке, нагая, униженная, задыхаясь от собственных слез. Все, что мне сейчас хотелось это умереть. Боль разрывала меня изнутри. Привстав, я увидела, как в мою сторону приближались две фигуры. Испугавшись, что Том мог сказать, что видел меня тут, я схватила платье и спряталась за большой булыжник торчащий в воде. Заходя в воду, я почувствовала боль, морская соль разъедала раны. Я посмотрела на руки и обомлела, ноготь на одном пальце был содран и из него сочилась кровь. На груди сотня микро порезов и из некоторых также выделялись капли крови. Я рыдала от жалости к себе, как так могло произойти, что теперь со мной будет. Я не могу показаться Камилю на глаза, он не поймет, не простит, он бросит меня.

— Руслана, милая, ты где? — знакомый голос звал меня.

Что мне делать? Я не могу позволить ему увидеть меня в таком виде, он все поймет и я пропала. Моей сказке придет конец. Зачем я пошла с Томом сюда, зачем поверила. Он выглядел таким нечастным, а в итоге, просто воспользовался мной. Голоса затихли, на пляже больше никого не было. Я вышла из-за камня, одела платье и повязала платок на голову. Из моих глаз нескончаемым потоком лились слезы, я не понимала, как я могла что-то чувствовать к этому человеку, когда-то я мечтала о сексе с ним, теперь же после того, что он со мной сделал у меня был один путь. Покончить с собой. Умереть и забыть все, что произошло со мной, умереть и забыть эту паршивую жизнь. Ни Рита, ни Руслана так и не смогли стать счастливыми, пора прекратить это.

Впереди виднелась отвесная скала, видимо единственная во всем архипелаге, наверное, ждала меня. Взобравшись на нее, я не думала ни о чем, кроме того, что с таким позором я не могу жить. Лучше бы я умерла в том самолете, для чего я выжила? Почему судьба так жестока ко мне? Дав мне глоток счастья, отравила меня позором. Нет, я так больше не хочу.

Я перечеркнула все свое счастье с Камилем, минутной слабостью, согласившись прогуляться с тем, кого пожалела, кого когда-то любила и хотела. Камиль был прав, что запрещал мне появляться в откровенных нарядах на людях, это не была ревность, это была защита от таких проходимцев, как Том.

Я стояла на краю скалы и, глубоко вздохнув, готовясь сделать последний шаг в своей жизни и навсегда стать свободной, услышала, как внизу закричал Камиль, заметивший меня.

— Руслана!!! Нет! Стой!

«Ты не успеешь, — подумала я, глядя как он поднимается на скалу ко мне, — я люблю тебя, прощай».

Я сделала шаг и вот я лечу вниз. Ветер сорвал платок с моей головы и я чувствую, как мои волосы развиваются. Я чувствую себя птицей. Стало так легко, приятно. Еще секунда и я мертва. Удар и темнота.

Я умерла, мне так спокойно и хорошо, ничего не болит, ничего не беспокоит. Внезапно неприятный белый свет вырывает меня из плена темноты и беззаботности. Я открываю глаза, больно, мою руку кто-то держит. Я жива? Из моих глаз полились слезы. Почему я не умерла, почему все не закончилось.

— Девочка моя, — прошептал Камиль, начав покрывать поцелуями мою ладонь. — Ты пришла в себя, слава Аллаху, он услышал мои молитвы.

— Зачем? — прошептала я пересохшими губами, — Почему?

— Что зачем? Что почему? — Камиль смотрел на меня не понимая, что я от него хочу.

— Зачем ты спас меня? Я так хотела умереть, — простонала я — Почему ты это сделал?

— Я люблю тебя, родная — со слезами на глазах проговорил он, — Я не могу оставить тебя.

— Я не достойна твоей любви, я не достойна жизни.

Он молча смотрел на меня, не понимая моей реакции, я отвернула голову к стене и горько зарыдала. Мое тело медленно заполняла боль. Она была везде и внутри, и снаружи. Камиль положил свою руку, пытаясь успокоить меня, я же скинула ее.

— Не трогай меня, я недостойна твоих прикосновений, — крикнула я, — презирай меня, я это заслужила.

— Любимая, что случилось? Откройся мне, скажи мне все, что тебя гложет. Обещаю я не откажусь от тебя, я все пойму.

— Нет, — я помотала головой, я не видела ничего, слезы застилали мои глаза, — ты откажешься от меня, как только все узнаешь.

Он больше ничего не говорил, только сидел рядом и гладил меня по голове. Ну почему он не уходит, почему сидит и жалеет меня. Я не заслужила его. Любящего, нежного, обаятельного мужчину. Спустя какое-то время, ослабшая от истерики я заснула.

На следующий день, мне разрешили вернуться на наш остров. Мы ехали молча, я не проронила ни слова. Я была в огромных черных очках, которые скрывали синяки от слез. Камиль сидел рядом и обнимал меня. На все мои попытки убрать его руку, он снова возвращал ее на место. Сопротивляться не было ни сил, ни желания.

От удара об воду к моим синякам от изнасилования прибавились синяки и раны от кораллов, однако сильно я не пострадала. Зайдя в наше бунгало, я заперлась в ванной комнате, прихватив с собой бутылку виски, которую нашла в баре. Налив горячую ванну, я погрузилась в воду. Я пила виски из горла и плакала, когда же силы иссякли, я закрыла глаза и нырнула в воду с головой. Выпустив последний воздух из легких я открыла глаза, в этот момент сильные руки Камиля, выдернули меня из воды. Он достал меня, вытер полотенцем и прижал к себе.

— О, Аллах, да что же такое произошло с тобой, что ты так себя истязаешь?

У меня не было сил отвечать, я прижалась к его груди, мне было так тепло и приятно, слезы снова начали меня душить. Камиль поднял меня на руки и отнес на кровать.

— Если я расскажу тебе, — начала я, хриплым голосом, — ты возненавидишь меня.

— Давай это буду решать я, расскажи мне что произошло, уверен, вместе мы справимся с любой проблемой. Мне больно видеть тебя в таком состоянии — тихо проговорил он, гладя меня по голове, словно маленького ребенка. Он смотрел с такой нежностью.

— Меня... — прошептала я, — меня изнасиловали.

Мои глаза снова наполнились слезами, Камиль внимательно смотрел на меня.

— Как это произошло? — тихо проговорил он.

— Когда ты был на операции ко мне подсел муж твоей пациентки, он... — я замолчала, пытаясь справиться со слезами.

— Что он?

— Он выглядел таким разбитым, жалким, рассказал про свою возлюбленную, плакал, а потом предложил пройтись по побережью и выпить кокосового молока. Я приняла его приглашение.

— Что было дальше? Руслана, рассказывай все.

— Заметив, что мы ушли довольно далеко от поселений, я предложила повернуть назад, а он... — слезы градом полились из глаз, я начала заикаться, — он очень сильный, я вырывалась, кричала, но он был сильнее. Он... он... и-и-знасиловал меня.

— Это муж Аделины? Это был он? — На лице Камиля заходили желваки, было видно, что он взбешен.

— Да, — кивнула я, ожидая его реакции, но он молча смотрел на меня, — ты вправе развестись со мной, выбросить, возненавидеть, закидать камнями. Я падшая женщина, я опозорила тебя... Чтобы не огорчать тебя я решила спрыгнуть со скалы. Я... не заслуживаю твоей любви, не заслуживаю тебя и всего того, что ты мне дал.

Камиль смотрел куда то мимо меня и молчал. Я не понимала чего ожидать, что он сделает? Оставит меня, возненавидит. Он будет прав, я виновата во всем что произошло.

— Прошу, скажи мне хоть что-то — взмолилась я, не в силах выдержать его молчание.

Он встал, посмотрел на меня и вышел из бунгало. Спустя пару минут я услышала звук заведенного мотора. Он уехал, просто уехал, оставив меня. Да оно и понятно, ему противно находится с таким чудовищем, как я на одном острове.

Теперь я снова одна, снова несчастна, снова безлика. Я та, которая все свое счастье разрушила своими руками.

ГЛАВА 25

Я лежала на кровати, давая выход своим эмоциям. Слезы ручьем текли из моих глаз. Камиль уехал, оставив меня совсем одну. Понятно, ни один восточный мужчина не смог бы смириться с тем, что его женщину опорочили. Восточная женщина должна вести себя скромнее и никуда не ходить с чужими мужчинами без согласия на то ее супруга. А я пошла. Тем самым перечеркнув все то, что Камиль сделал для меня. Мне не было жалко себя, я перестала себя жалеть, когда поняла, что Виктор обманул меня, мне было жаль Камиля, а точнее его чувств к той женщине, за которую он принимает меня. Я поклялась, что сделаю его счастливым и превращу его жизнь в сказку, а в итоге все пошло наперекосяк, стоило только человеку из прошлого появиться в моей жизни снова.

Почему тогда, еще сидя в тюрьме я не обратила внимание на его склонность к насилию. Он не считает женщину за человека, для него женщина это инструмент удовлетворения. А я слепо верила ему, желала его, даже тогда, когда он насиловал девушку на моих глазах.

— Клянусь, — крикнула я пустоту комнаты, — клянусь он заплатит за все, что сделал со мной и с моей жизнью!

Итак, в моем списке людей, которым я желаю отомстить к имени моего первого мужа Виктора, я добавила имя Тома.

Наконец, найдя в себе силы, я поднялась с постели и вышла из бунгало. Вечерело. Огромное красное яблоко солнца пропадало, будто погружаясь в пучину океана, найдя там покой и смирение. Сев на берегу я начала наблюдать за волнами, которые будто играя, носились, как маленькие дети туда-сюда.

В воде мелькали разноцветные рыбки, вот они резвятся и даже не представляют себе, что сейчас за ними наблюдает измученная тяжелой судьбой молодая женщина. Рыбки счастливы, у них нет проблем и забот. Вдруг, рядом со мной песок начал подниматься, напугав меня. Я замерла, ожидая, что кто-то вылезет из песка. Появившаяся головка, заставила меня улыбнуться. На меня одним глазом смотрела маленькая черепашка. На секунду замерев, она выбралась из своего укрытия и быстро скрылась в океане.

Камиль так и не вернулся, поняв, что он оставил меня тут одну, я снова расплакалась. Почему столько страданий выпало на мою долю? Чем я так прогневала небеса? Я встала и побрела вглубь острова. Мои босые ноги иногда наступали на какие-то колючки, но мне было все равно, я ничего не чувствовала, боль внутри была настолько сильной, что затмила любую телесную боль.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом и остров поглотила тьма. Оглянувшись, я поняла, что я забрела в какие-то джунгли и понятия не имею, как мне отсюда выбраться. Да ну и пусть, может меня съест какой-то дикий зверь и избавит меня наконец от мучений.

Я села на песок и спрятала голову в колени. Сколько я так просидела не помню, кажеться я задремала и проснулась от того, что рядом послышался треск сухих веток. «Ну вот все, Рита, пришло твое время» — пронеслось в моей голове. Я зажмурила глаза, готовясь к нападению зверя.

— Ты решила окончательно меня довести до инфаркта?

Я подняла голову. На меня смотрели любимые, родные шоколадные глаза и даже в темноте я видела, как они светятся.

— Ты что тут делаешь? — прошептала я.

— Руслана, может хватит заниматься ерундой? Зачем ты ушла?

— Я не занимаюсь ерундой, я как кошка, ушла подальше от дома, чтобы спокойно умереть, уходи, ты мне мешаешь.

— Ты что старая, дряхлая кошка? — улыбнулся он.

— Нет я не старая! Я несчастная женщина, которую унизили. Прошу тебя уйди. Я не достойна тебя.

— Никуда я не уйду! Как я понял, ты хочешь сидеть тут, верно?

— Да!

— Ладно, давай посидим.

Он сел рядом со мной и прижался ко мне спиной. Луна взошла над островом, блекло освещая кроны пальм. Стало немного светлее. Туча мыслей роились в моей голове.

«Если бы ему было наплевать на меня, он бы не вернулся и не сидел бы сейчас рядом на холодном песке. Почему он вернулся? И куда он уезжал? Что он задумал? Любит ли он меня? Если бы не любил не вернулся бы».

Я повернулась и посмотрела на Камиля. Он сидел и ковырялся в песке сухой веткой. Луна освещала его профиль. Как он красив. Я осторожно обняла его. Он такой теплый, мягкий, любимый.

— Пошли домой? — проговорил он, смотря мне в глаза, — тут холодно, я замерз.

— Пойдем, я тоже замерзла.

Он встал и подхватив меня на руки, понес к берегу, в направлении нашего бунгало. Выбравшись из зарослей он поставил меня на песок и обнял, показывая рукой куда-то вдаль.

— Видишь отблеск луны в океане?

Я кивнула в ответ, прижимаясь к нему всем телом.

— Видишь, как он прекрасен и как далеко расстилается по воде?

— Да, — не понимая к чему он клонит, прошептала я.

— Как красива эта лунная дорога и как она велика, так красива и долга будет наша с тобой жизнь, — он улыбнулся и крепче прижал меня к себе, — Никакие препятствия и невзгоды не помешают нам быть счастливыми. Запомни это раз и навсегда

Его губы нежно прикоснулись к моим и он поцеловал меня. Обняв его за шею, я отдалась власти его крепких рук. Однако, было что-то странное. Обычно при его поцелуе, у меня между ног было очень влажно и желание нарастало. А сейчас я совершенно ничего не почувствовала.

— Ты совсем замерзла, пошли домой.

Мы зашагали к бунгало, где горел свет. После разговора с Камилем на пляже стало как-то хорошо и приятно на душе. Он любит меня, он не бросит меня. Зайдя в дом я посмотрела на него при свете и мое сердце мгновенно ушло в пятки. Его белоснежная рубашка была вся покрыта пятнами крови.

— Что это? — дрожащим от страха голосом спросила я, указывая на кровь, — Ты ранен?

— Я нет, но не всем повезло так, как мне.

— Камиль, что ты сделал? Ты убил его? — сердце забилось так сильно, что казалось еще немного и оно выпрыгнет из груди.

— Хотел, но мне помешали, этот подонок отделался сломанным носом, да разбитой физиономией. Будет знать, как обижать мою жену.

— Он точно останется жив? Я не хочу тебя потерять.

— Только нос и лицо, жить будет.

— Любимый, я боюсь огласки, я бы не хотела, чтобы ты был опозорен.

Он подошел ко мне и с нежностью посмотрел в глаза. Его руки легли на мою талию, приблизившись к моим губам он прошептал:

— Ты не можешь опозорить меня, ты совершенство, которое доставляет мне одни беспокойства.

Я провела рукой по его мягким волосам и заметила небольшую белую проседь.

— Это из-за меня?

— Да, — кивнул он, — ты единственный человек способный довести меня до седых волос в тридцать пять лет.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя больше, — улыбнулся он, стягивая с меня кофту.

Он стянул с меня одежду и оставив нагую, отошел в сторону, изредка поглядывая на меня, достал небольшой сундучок и вернулся ко мне. Взяв вату, намочил ее в зеленом веществе и нежно провел по ранкам на моей груди. Я почувствовала жжение, Камиль нагнулся и нежно подул, снимая этим все неприятные ощущения.

— Мне совсем не больно.

— Потерпи, немного будет щепать, но нужно обработать твои ранки, чтобы не было шрамов.

Он продолжал обрабатывать мои порезы, а я сидела и наблюдала за его ловкими движениями.

— Приляг, — томно приказал он, — Нужно обработать твой животик.

Я последовала его приказу. Его нежные прикосновения были приятны, но внутри снова пустота, я ничего не чувствовала, хотя раньше стоило ему только приблизиться ко мне, как я сгорала от желания. Тем временем он стянул с меня трусики и вдохнул мой запах.

— Ты так сладко пахнешь– простонал он, — Очаровательная женщина.

Его рука нежно провела по моему естеству, а палец аккуратно помассировал клитор. Перед моими глазами возникла сцена насилия: я вырываюсь, а сзади во мне толкается огромный член, принося боль и желание умереть. Я лежала неподвижно, из глаз начали капать слезы. Камиль продолжал ласкать меня, однако, заметив, что что-то идет не так, отстранился и посмотрел на меня.

— Любимая, с тобой все хорошо?

— Прости, я не могу, — прошептала я.

— Тебе больно? — быстро убрав руку, спросил он, — Мне прекратить?

— Я ничего не чувствую... — я всхлипнула.

Он лег рядом и прижал меня к себе, я уткнулась в теплую грудь и заплакала. Его рука гладила мои волосы.

— Девочка моя, — шептал Камиль, — Я сделаю все, что бы ты снова стала такой же нежной и чувственной, как и была. Я сделаю все, чтобы ты снова возбуждалась от одного моего взгляда. Все вернется, вот увидишь.

— Ты не злишься?

— Я не могу злиться на тебя, — улыбнулся он — я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, этот подонок ответит за все, что совершил. А я сделаю так, что бы ты забыла о нем.

— Я самая счастливая женщина, у меня есть ты — я обняла его, прижимаясь к теплой и могучей груди мужа. В его объятиях я чувствовала себя спокойно и защищено. Я закрыла глаза и сама не заметила, как заснула.

Утром, меня разбудил нежный поцелуй. Камиль лежал рядом в той же заляпанной кровью рубашкой и смотрел на меня.

— Ты что, не спал всю ночь? — спросила я, сонно потирая глаза.

— Я охранял твой сон, — улыбнулся он, — любовался тобой.

— Ты совсем не сомкнул глаз? — удивленно переспросила я, — ты наверное сильно устал?

— Совсем немного, — улыбаясь, он притянул меня к себе и нежно поцеловал, — Я твой муж и обязан защищать тебя.

— А я твоя жена, — отстранившись и положив руки на талию, прошептала я — И говорю тебе, чтобы ты немедленно пошел в душ и лег спать. И сними эту рубашку.

Он послушно стянул с себя майку и рубашку с пятнами крови, оголив красивую грудь. На секунду я закусила губу от увиденного. Такой красивый мужчина и весь только мой. Встав, он было отправился в ванну, но на полпути развернулся и, подхватив меня на руки прошептал:

— Водные процедуры лучше всего принимать вдвоем — подхватил меня, положил в теплую воду и стянув трусы присоединился ко мне.

Я смотрела в его глаза. Они горели. Моя грудь немного выглядывала из воды, сияя зелеными пятнами. Привстав, он взял мочалку и, выдавив немного ароматного геля, начал растирать мое тело. Я прикрыла глаза, от его прикосновений тело расслаблялось. Однако желание так и не зарождалось. Как только мочалка прикоснулась к моим соскам, из глаз брызнули слезы. Меня словно заживо резали ножом, дикая боль пронзила все тело.

— Прости, — заметив мои слезы, он сразу же отстранился — Я не хотел, чтобы тебе было больно.

— Поцелуй меня, — прошептала я, — Прошу тебя, поцелуй меня.

Его губы прижались к моим, я приоткрыла рот и позволила ему ласкать меня. Обняв любимого за шею, я прижалась к его груди. Машинально его рука прикоснулась к моему естеству. И снова неприятная боль.

— Мне придется привыкнуть сдерживать себя — простонал он, — Это будет труднее, чем я думал.

— Я пойму, если ты решишь взять себе вторую жену, — закусив губу, смотря ему в глаза, прошептала я — Теперь пойму. Я была против, но в свете последних событий, это становится необходимостью. Я понимаю, ты мужчина и тебе нужна разрядка. А я теперь не полноценная женщина, жена — я говорила это, а в душе бушевал ураган. Я не смогу делить его с другой, мысли об этом приводили меня в ужас.

— Руслана, — покачав головой, Камиль захватил меня в объятья, — Ты еще не поняла, что я всегда держу свое слово, я обещал не брать второй жены и я не буду этого делать. Даже если ты сама выберешь мне избранницу.

— Правда, — со слезами на глазах прошептала я, — ты правда так поступишь?

— Смотря сколько времени ты будешь держать меня на расстоянии от своего тела, — улыбнулся он, — Быть рядом с такой женщиной и не обладать ей всецело, долго невозможно.

— Шутишь? — иронично смотря на него, я легонько ударила его по груди, — Думаешь это зависит от меня?

— Ага, — прижимая меня к себе проговорил он, ища своими губами мои, — Я готов ждать вечность, ты достойна этого ожидания.

— Люблю тебя, больше жизни, — прошептала я — ты нужен мне как воздух.

— А ты мое проклятье, — засмеялся он, — проклятье на всю жизнь. И это проклятье мне до безумия нравится.

Выйдя из ванной я приказала ему ложиться в постель. Он не спал всю ночь, и ему просто необходим был отдых. Укрыв его, я отправилась на кухню.

«Нужно что-то сготовить, но вот что?». Взяв планшет, я полистала несколько сайтов с рецептами и, выбрав легкий салат и рыбу в фольге, проверила холодильник на наличие нужных мне ингредиентов. В холодильнике я нашла пару бутылок разового шампанского и бутылку легкого французского вина. Приготовлю любимому романтический ужин. Занявшись готовкой я не заметила, как пролетело время. Выйдя на веранду, я увидела, как солнце уже заходит за горизонт. Странно устроена жизнь, буквально вчера, сидя на пляже в это же время, я хотела умереть, а сегодня счастливая накрываю стол для самого лучшего мужчины в мире, забыв про все невзгоды.

Поставив пару бокалов и приборы, я выключила духовку и направилась в комнату, где так беспечно спал мой спаситель. Его лицо, словно лицо ангела мирно отдыхавшего после трудного дня. Погладив его по щеке, я чмокнула Камиля в губы. Он открыл глаза и быстро притянул меня к себе.

— Что-то мне подсказывает, что моя супруга приготовила мне кое-что вкусное? — улыбнулся он, — От одного запаха у меня текут слюнки.

— Как ты узнал? Я специально закрыла все двери, чтобы ты не почувствовал запах.

— Твой аромат перемешанный с запахом рыбы и кориандра ни с чем не сравнить, — ехидно, посмотрев на меня, он начал стягивать с меня фартук, — Сладкий аромат моей жены, хочу ощутить его на вкус.

— Камиль, — резко остановила его я, — ужин остывает.

— Да, прости — опомнившись, он встал с постели и натянул шорты, — Я еще не привык.

— Потерпи, прошу тебя. Мне нужно время.

— Хорошо, — спокойно сказал он — пошли, ужин остывает.

Взяв за руку, он потянул меня на веранду. Помог сесть и, сев напротив, разлил вино по бокалам. Осушив его, он молча принялся за угощение. Я озадаченно смотрела на него. Он обиделся? Я не отказываю в близости, но это не приносит мне сейчас удовольствие. А секс это занятие для двоих, а не игра в одни ворота.

— Прости меня, я не сдержался. Голод делает меня зверем — расправившись с ужином, проговорил он.

— Я не злюсь, любимый, — проговорила я, встав подошла к нему, сев на колени, посмотрела в его шоколадные глаза, — прошу тебя имей терпение, я по прежнему люблю тебя, но мне нужно время, чтобы забыть это все и снова наслаждаться. Я люблю тебя.

— И я тебя, — улыбнулся он, — пошли прогуляемся, такая красивая ночь. А спать я совсем не хочу.

Мы спустились к пляжу и побрели вдоль берега. На небе сияла огромная золотистая луна. Я вспомнила слова Камиля, что наша жизнь будет также длинна, как расстилается по воде след от луны. Мы шли молча. Он положил свою руку мне на талию и чуть приобнял меня. Вдруг, я почувствовала, как желание внутри меня начинает разгораться. Я остановилась и посмотрела в его глаза.

— Что то случилось? Руслана что с тобой?

Я резко прижалась к его губам и начала ласкать их своим языком, он поддался моему напору. Мои руки опустились и проникли под шорты, сжав его упругие ягодицы. Он оторвался от меня:

— Что происходит, Руслана?

— Я хочу тебя, — прошептала я, стягивая с него одежду, — Я безумно хочу тебя.......

ГЛАВА 26

Я смотрела на него горящими глазами, а он немного отстранился от меня, уставившись с непониманием. На минуту повисла пауза.

— Почему ты молчишь? — я не выдержала, — Я так хочу тебя, почему же ты медлишь? Возьми меня, прошу тебя.

— Я не уверен, что в тебе сейчас говорит желание, если ты это делаешь из-за меня, то прошу не надо, я подожду — он смотрел на меня серьезными глазами.

— Любимый, я конечно готова ради тебя на все, но сейчас во мне играет сильное желание. Я хочу заняться с тобой любовью, так что будь любезен, овладей мной, исполни свой супружеский долг!

Он улыбнулся, в его глазах пробежала искорка.

— Может просто полюбуемся на луну?

Что?! На луну? Он что решил поиздеваться на до мной? Я отвернулась и подошла к кромке воды. Вода была приятная, но я не могла ни о чем думать, кроме как о возродившемся желании. Оно было настолько сильно, что я с трудом могла себя контролировать.

— Красивая ночь, не правда ли? Хотел бы я, провести остаток своей жизни тут. Только ты и я. На этом острове, навсегда. — Он подошел и обнял меня сзади.

— Может мы займемся делом и перестанем болтать всякую романтическую чушь? — я повернулась к нему. Луна освещала его лицо, которое при таком свете казалось еще красивее.

— Почему сразу чушь, это моя мечта.

— Ладно, мне все понятно, — я взорвалась, — не хочешь меня, так и скажи. Я тебе противна? Учти, упрашивать я никогда не буду.

Я вырвалась из его объятий и пошла прочь с пляжа. Во мне все бурлило. Не понимаю, почему он отказывается заняться со мной любовью? Он меня разлюбил? Ему не приятно? Это из-за Тома, наверно он не простил меня. Тысячи мыслей роем кружились в моей голове. Я шла решительным шагом к бунгало, когда почувствовала, как Камиль схватил меня за руку и прижал к себе.

— Когда ты такая, это безумно красиво и сексуально, — прошептал он мне на ухо, — я безумно люблю тебя.

— Чего тебе надо? Передумал? — Я отстранилась и повернулась к нему лицом, его глаза горели от возбуждения.

— Я всегда хочу тебя.

— А я тебе не верю, ты понял, что я обиделась и ухожу, вот и передумал.

— Ах не веришь, — с вызовом проговорил он и резко прижался к моим губам. Прикусив нижнюю, легонько оттянул ее. Я снова почувствовала сильнейший прилив желания.

Он действовал по своему плану, взяв меня за плечи, он повернул меня к себе спиной и прижал так, чтобы я чувствовала его. Резко стащив с меня топ, он освободил мою грудь из плена. От возбуждения и холодного ветра мои соски сразу набухли. Я простонала оттого, что сейчас происходило в моем животе. Его пальцы захватили мою грудь и нежно провели по поверхности. Приводя в трепет мое естество. Я прижалась к нему еще сильнее. Снова повернув меня к себе лицом, он с опаской посмотрел на меня.

— Если будет больно, скажи, я сразу же все прекращу.

— Не останавливайся, — простонала я.

Он провел рукой по моей спине. Я снова издала протяжный стон. Камиль, положив меня на песок, так чтобы мои ноги были в воде, чтобы это обостряло ощущения, снял с себя футболку и расстегнув брюки, скинул с себя всю одежду. Он медлил. Ветер нежно играл с моими отверделыми сосками, принося неземное удовольствие.

Встав на колени, он захватил один из сосков губами и нежно потянул. Я сама не заметила, как начала извиваться. Его прикосновения не приносили боли, только наслаждение. Быстро притянув его к себе, я охватила узкие бедра ногами и приподнялась, показывая, что полностью нахожусь в его власти.

— Не торопись, я не занимался с тобой любовью больше двух суток и сейчас хочу вдоволь насладится твоей покорностью.

— Нет, я не хочу больше быть покорной, — прорычала я, приподнимаясь и обнимая его за шею, — Хочу тебя немедля.

Камиль, немного продвинулся к океану и подтянул меня на половину в воду. Он стянул трусы и нежно провел ладонью по моей изнеженной плоти. Я вся изнемогала от желания и я снова подтолкнула его к решительным действиям.

— Не торопись, — прохрипел он, — запомни, если почувствуешь, что-то неприятное сразу скажи мне и мы остановимся.

— Да — простонала я, чувствуя его сильные руки на моей талии.

Упираясь в мой клитор, он взял в руки немного воды и аккуратной струйкой облил мою грудь. От соприкосновения ветра и воды по телу пробежали мурашки. Я задыхалась от страсти. Наконец, он овладел мной.

— Еще, — задыхаясь проговорила я, — быстрее, еще...

— Знай тебе стоит только сказать...

Я резко перевернула его на спину и оседлала долгожданного гостя. Вспомнив один из приемов, который мне однажды рассказала подруга, я решила опробовать его на моем супруге. Как только он входил в меня до конца, я немного сжимала мышцы между ног, как бы выдавливая его член. Камиль стонал, зажмурив глаза от удовольствия, а я, тем временем, набирала темп. Его нежная рука легла на мой клитор и, сжав его между двумя пальцами, потеребила. Терпеть больше не было сил. Сделав финальное движение, я последний раз сжала мышцы и упала на его грудь. В этот момент волна наслаждения накрыла меня с головой.

— Как же приятно кончать вместе — прошептал он мне на ухо, — Ни с кем кроме тебя, я не мог кончить в один миг.

— А я вообще до тебя не знала, что такое оргазм, — я прижалась к его губам, — Спасибо, родной.

Немного придя в себя, как бы нам не хотелось, надо было идти в бунгало. Одеваться не хотелось и мы, оставив одежду, там где скинули, совершенно голые в обнимку пошли к дому. Вода капала с моих волос, а ветер приятно обдувал разгоряченную кожу. На середине пути Камиль повернул меня к себе и прошептал:

— Как же ты изменила меня, раньше я и подумать не мог, что буду заниматься сексом на пляже, а тем более не мог подумать, что смогу пройтись совершенно обнаженный. Ты совсем не та скромница, в которую я когда-то влюбился.

— Тебе это не нравиться?

— Нравиться, безумно нравиться, я, наверно, самый счастливый человек на свете.

— Я очень сильно люблю тебя. Ты самый лучший мужчина на всем белом свете. После того, что произошло со мной, ты нашел силы понять и простить меня, это не каждому дано.

— Я не говорил, что простил тебя.

— Как это? — Я остановилась и озадачено посмотрела на него, мое сердце, казалось ушло в пятки.

Камиль притянул меня к себе и прошептал на ухо:

— Я не простил тебя, потому что я и не обижался. Твоей вины нет. Ты доверчивая, веришь людям, словно маленький котенок, который не знает, что в мире столько зла и насилия. Теперь ты обожглась и дорого заплатила за свою наивность.

— Ты правда не держишь на меня зла? Правда, правда?

— Конечно, правда, — рассмеялся он, — как можно обижаться на наивное создание, как ты. Но тебе нужно стать жестче и не доверять каждому встречному.

Обнявшись, мы зашли в дом. Принял душ, легли в постель. Шелк моего белья приятно ласкал кожу, даря прохладу и нежность. Устав за день я мгновенно задремала.

Утро встретило меня лучами яркого, ласкового, жаркого солнца. Я прекрасно себя чувствовала, начался еще один счастливый день нашего медового месяца. Поскольку Камиль еще спал, я аккуратно, чтобы не потревожить его, вылезла из постели и направилась готовить ему завтрак. Но к моему большому огорчению, продуктов после вчерашнего ужина почти не осталось. Набрав номер смотрителя острова, я заказала ему продукты. Я не хотела с ним встречаться, поэтому оставила деньги на пороге, предварительно попросив его поставить пакеты с продуктами перед дверью.

Примерно через час, продукты уже были у меня и я с удовольствием принялась за завтрак. Закончив с готовкой и, поставив все на поднос, я отправилась в спальню.

— Просыпайся соня, завтрак готов.

— мммм, как вкусно пахнет, — потянулся он, открыл глаза — ты меня вчера, так вымотала.

— Эй, это кто еще кого вымотал? Сдается мне вчера трудилась больше я. — улыбнувшись я поцеловала его.

— Ах так, — шутливо грозным тоном проговорил он и схватив меня за талию повалил на постель, — я исправлю это сию же минуту.

Завтрак пришлось отложить на несколько часов. Круасаны остыли, так же как и кофе с молоком, который покрылся пленкой. Но он, не подавая вида съел все, что я приготовила.

— Солнце, — надевая шорты и майку проговорил он, — Я отлучусь ненадолго, не скучай.

— Куда ты? Я с тобой! — я обеспокоенно посмотрела на него. Я даже не могла допустить мысли, что останусь одна, хотя бы на минуту.

— Я к пациентке.

— Что? К жене этого урода?

— Любовь моя, она не виновата, что ее муж такой подонок. Обещаю, ты не успеешь заметить мое отсутствие. Я только проверю ее и вернусь.

— Я уже скучаю. Не уезжай?

— Я скоро — он нежно прикоснулся губами к моему носу.

Проводив Камиля, я не знала, чем себя занять и включила телевизор. Я без особого интереса щелкала пультом, наткнувшись на один американский телеканал я застыла. Новости. На экране Пол, тот самый, что был адвокатом Риты, пока не решил ее бросить на произвол судьбы. Я прибавила звук, пытаясь понять смысл сюжета:

— Да, мы будем подавать апелляцию. Решение суда нас не устраивает. Мой клиент не террорист и двадцать пожизненных сроков это перебор. Мы будем довиваться полной отмены. — Пол уверенным голосом отвечал на вопросы корреспондентки.

На экране начали мелькать кадры съемок видеонаблюдения. Взрывы в общественных местах. Паника в глазах людей, кровь, море погибших.

— Сегодня было вынесено решение по делу Коллина Майлса, который обвиняется в совершении ряда террористических актов в Великобритании и США, — проговорила журналистка, — Коллин Майлс был пойман с поличным, при подготовке очередного теракта. Его соучастнице удалось скрыться, однако ее лицо попало в камеру видеонаблюдении — на экране появилась фотография Русланы, — просим всех, кто имеет хоть какую-то информацию о местонахождении девушки сообщить в полицию или позвонить на номер 911.

Я выключила телевизор, пытаясь осмыслить увиденное. Мало того, что Руслана действительно осталась с Коллином в Америке, так теперь ее ищет полиция. Хорошо, что Камиля не было рядом, вряд ли бы он обрадовался увидеть своего «мертвого» друга и любимую вместе. И, наверняка, у него бы возник вопрос, а кто же тогда я? Камиль действительно потрясающий хирург, я точная копия его возлюбленной, однако, это почему-то теперь меня совсем не радует. Если кто-то меня узнает, то примет за нее, думаю, что даже родная мать нас не отличит.

Я вышла из бунгало, чтобы освежиться, надеясь, что свежий воздух поможет разогнать дурные мысли. Выйдя, я заметила огромную черную тучу, которая стремительно надвигалась на наш остров. Огромные темные волны захлестывают пляж, а сильнейший порыв ветра, грозит сорвать крышу нашего домика.

— Только не это, — прошептала я, — надеюсь Камиль уже добрался до главного острова. А что если нет?

Меня охватила паника, на ватных ногах я вернулась в дом и трясущимися руками набрала номер Камиля. Связи не было. Я попробовала еще раз, безуспешно. В отчаянье я сползла по стенке, закрывая руками голову, зарыдала.

— Пожалуйста, — молила я, — не забирай его у меня. Я люблю его и не смогу прожить без него ни дня.

Внезапно, почувствовав, как к горлу подкатывается тошнота, я ринулась ванну. Меня стошнило. Не обращая на это внимание, я снова села на пол, продолжая молить о спасении своего супруга. Если рассуждать логически, то он уехал больше двух часов назад, а это значит, что он должен был добраться до острова и переждать ураган там, но что если он был на пути домой. Телефон так и не заработал, я постоянно набирала номер, но он все так же оставался глух к моим мольбам. Меня снова начало тошнить. Я почти ничего не ела и желудок был пуст, однако меня продолжало мутить и выворачивать наизнанку.

Обессилев от слез и тошноты, я задремала.

— Камиль? Это ты? — я проснулась от грохота снаружи.

Выбежав в комнату, я никого не увидела, окно распахнуло от ветра и створку мотало ветром из стороны в сторону. Ураган бушевал всю ночь. И только к вечеру следующего дня небо стало светлеть, ветер утих. Телефон ожил.

— Алло! Камиль! — проорала я в рубку, как только прекратились гудки.

— Руслана, — я услышала голос смотрителя, — У вас все в порядке?

— Да, — сердце ушло в пятки, почему на телефон ответил не мой муж. — Где Камиль?

— Простите, — чуть слышно проговорил он.

Я выронила телефон, слезы заволокли мои глаза и я опустилась на пол. Но тут теплые, мужские руки подхватили меня и прижали к груди.

— Камиль? Это ты?

— А кого ты ждала? Любовника? — С улыбкой проговорил он.

Я посмотрела в его глаза. Такой родной, такой любимый. С ним все в порядке, он жив.

— Никогда больше не оставляй меня, — слезы градом полились из моих глаз.

— Любовь моя, я представляю, что ты тут себе на придумывала. Я никогда не оставлю тебя. Я люблю тебя больше жизни.

— Без тебя я умру, задохнусь, ты мой воздух — простонала я, шмыгая носом и растирая свои красные от слез глаза.

ГЛАВА 27

Следующие два дня мы провели в постели, наслаждаясь друг другом, прерываясь только на еду. Мне было так хорошо в его объятьях, он тот, кого я наверное ждала всю свою жизнь. Романтичный, красивый, страстный, а самое главное он без памяти любит меня. Да именно меня, а не ту Руслану. Я стала для него всем, а он для меня смыслом жизни.

Но все хорошее, когда то кончается, вот и наш медовый месяц подошел к концу. Наверно, это время я не забуду никогда, мы прожили тут целую жизнь, пусть и длинной всего в три недели.

— Не хочу, — я села на кровать, которая подарила нам столько страстных минут, — не хочу возвращаться. Давай останемся здесь, как ты и хотел, навсегда.

— Милая, ты не сможешь прожить здесь всю жизнь, тебе надоест.

— Не надоест, — пробубнила я.

— Чего ты боишься? — он наклонился и посмотрел на меня пронзительным взглядом. Его проницательность удивила меня, он читает меня словно открытую книгу.

— Когда мы вернемся, весь ореол романтики растает. Ты вернешься к работе в клинике, где будешь пропадать постоянно, а я... Буду сидеть одна в этом огромном и холодном доме.

— Работа никогда не будет для меня выше семьи и потом ты будешь не одна. Мы заберем Лану. Мои любимые девочки будут ждать папу домой с работы, а потом радовать и баловать его. — Он улыбнулся.

— Ты все таки решил забрать ее? — за всеми приключениями, существование этого ребенка совсем вылетело из моей головы. — Камиль я...

— Руслана, — он перебил меня, — Лана моя дочь, пусть я не ее биологический отец, но в ней течет и моя кровь тоже. И я не хочу, чтобы ребенка отдали в приют. Я обязан позаботится о ней, понимаешь? Я должен обеспечить ей счастливое будущее.

— Она не моя дочь, я не хочу, чтобы она жила рядом.

— Все хватит, это не обсуждается. Через неделю я лечу в Америку и забираю ребенка, нравится тебе это или нет.

— Как скажешь. Только предупреждаю, что я к ней не подойду. Нанимай ей нянек, гувернанток, мне все равно. Дом огромный, я постараюсь с ней никогда не встречаться.

— Я не понимаю тебя, почему ты так себя ведешь? Это твой ребенок. Маленький, беззащитный. Почему ты ее ненавидишь?

— Я не могу объяснить, ты не поймешь.

— Ну ты попробуй, может сможешь меня убедить?

— Я уже говорила тебе в больнице, что мой ребенок умер, а она заняла его место. Это реинкарнация моей подруги, которая мечтает убить меня.

— О Аллах, дай мне силы, я думал твои приступы остались в больнице, а ты опять за свое.

— Я же говорила, что ты не поймешь, — я начала раздражаться и поднимать на него голос, — считай меня сумасшедшей, но я ее боюсь!

— Не кричи, я не думаю, что ты сумасшедшая, просто...

— Что просто? Я не сумасшедшая! — Не слыша его доводы, я выбежала из бунгало.

Я бежала по берегу, что было сил и остановилась, только когда совсем выдохлась. Сев на песок, я заплакала. Он никогда не сможет понять, как я боюсь этого ребенка.

— Руслана, — раздался родной голос. Зачем ты так реагируешь? Я не считаю тебя сумасшедшей, просто мне не понятна твоя реакция.

— Я просила тебя не упоминать об этом ребенке. Я знаю, что она хочет убить меня.

— Так все, — обняв меня, Камиль помог мне подняться, — Давай закроем эту тему. Я прикажу оборудовать детскую в другом крыле дома. Ты не увидишь ее.

— Обещаешь?

— Обещаю, но когда у нас появится общий ребенок, надеюсь ты сможешь преодолеть себя и стать настоящей матерью.

— Ребенок...

Менструальный цикл у меня был за три недели до свадьбы и три недели, как мы женаты. Получается у меня задержка. Десять дней задержки и приступы тошноты. Неужели наши старания в брачную ночь не прошли зря. Я беременна?! Я жду ребенка от любимого мужчины, он будет безумно рад этому событию. А я стану мамой, самой настоящей мамой.

— Камиль, ты же врач?

— У тебя что-то болит? — Он обеспокоенно посмотрел на меня.

— Нет, — улыбнулась я, — но когда тебя не было, мне было паршиво.

— Что ты имеешь в виду?

— Не важно, но прошу ответь на вопрос. Когда у женщины начинается токсикоз при беременности?

— У всех по-разному, но в среднем, через десять дней после зачатия проявляются первые симптомы. У некоторых же вообще не бывает токсикоза. Все довольно индивидуально. А почему ты интересуешься?

— Когда тебя не было, меня весь день тошнило и еще у меня задержка. Десять дней.

— О Аллах, ты услышал меня, спасибо тебе за это создание. У меня будет сын! — он припал к моему плоскому животу и начал слушать. — Не слышно.

— Он размером с горошек, маленький — я показала на пальцах, какой может быть зародыш в две недели.

Он внимательно посмотрел на меня, а потом подхватил на руки и начал кружить. Его глаза сияли, улыбка же растянулась на пол лица. Он смеялся. А потом, поставив меня на ноги, властно ворвавшись в мой рот стал играть с языком.

Ближе к вечеру мы погрузились в лотку и направились на главный остров. Оттуда, сев в самолет полетели домой. Мне было грустно. Камиль обнимал меня. Мы молчали. Каждый молчал о своем. Но в этот момент я чувствовала такое безграничное счастье.

Приземлились мы довольно поздно и, добравшись до дома, приняв душ, я без сил упала на кровать и мгновенно заснула. То ли долгий перелет меня так утомил, то ли мое интересное положение.

Следующим утром Камиль улетел в США за ребенком. Я очень переживала, как мы будем жить дальше под одной крышей. Пока она еще младенец встреч можно будет избегать, но когда подрастет, что мне делать? Мне придется с ней встречаться, разговаривать. Неизвестно чем все это обернется.

Пока Камиля нет, я решила не терять времени зря и заняться подготовкой центра реабилитации. После случившегося со мной на Мальдивах, я решила полностью посвятить себя помощи женщинам подвергшимся насилию. Рази понравилась моя идея и она согласилась помогать мне. Первостепенной задачей мы поставили определение места нахождения фонда. Обсуждая варианты, мы пришли к заключению, что возможно перестроить одну из резиденций моего «покойного супруга» — Адама. На том и порешили, дальше нужно было придумать название, но и с этой задачей мы справились довольно быстро.

— Я предлагаю назвать наш центр «Ни одной меньше», — сказала Рази, — Когда-то пару лет назад я была в Аргентине и там ежегодно проводится акция под таким же названием. Фестиваль посвящен женщинам, пострадавшим от насилия. Тебе нравиться?

— Да очень, — улыбнулась я, — Давай так и назовем.

Мы многое успели обсудить и обдумать. Рази с таким энтузиазмом взялась за дело, что в течении нескольких дней мы построили всю концепцию фонда. Надеюсь, мы сможем принести пользу обществу и бедным женщинам, попавшим в непростую жизненную ситуацию. Рази проводила у меня каждый день, сегодня приезжает Камиль, поэтому я проводила подругу чуть раньше и с волнением ждала возвращения супруга.

Машина подъехала к воротам. Услышав шум шин, я вбежала из дома на встречу к нему. Он стоял у машины, держа сверток в руках, на его губах играла улыбка.

— Родная, — проговорил он, — Иди к нам.

Я стояла, как вкопанная, не в силах пошевелится и только, когда Адель взяла сверток из рук Камиля, я подбежала к нему и обняла.

— Я так скучала, — целуя мужа в губы, проговорила я, — Люблю тебя больше жизни.

— Мы тоже скучали по тебе, — улыбнулся он, — Посмотришь на малышку?

— НЕТ! — я отпрянула от него, — никогда не показывай ее мне и не говори со мной о ней. Я ее НЕНАВИЖУ!

Я развернулась и побежала в дом. Скрывшись за дверями нашей спальни, я села в кресло и попыталась взять себя в руки, унимая ураган, разбушевавшийся внутри. В комнату вошел Камиль и, присев рядом, посмотрел мне в глаза.

— Я надеялся, что ты растаешь, когда увидишь ее. Прошу посмотри на нее и весь твой негатив пропадет. Она красавица, как и ее мама.

— Я не приближусь к ней и на метр.

— Прошу тебя сделай это ради меня? Умоляю — он взял мои ладони и начал покрывать поцелуями.

— Хорошо, — я глубоко вздохнула, — я посмотрю на нее ради тебя.

— Пойдем, — улыбнулся он, взяв меня за руку, повел в другой конец дома, — Она сейчас спит.

Зайдя в детскую, я зажмурила глаза. Боясь, что как только она увидит меня, начнется кошмар от которого я бежала.

— Смотри, какой ангелочек, сама невинность — прошептал Камиль, смотря на ребенка с неподдельным умилением.

Я открыла глаза и посмотрела на нее. Маленькое беззащитное тело, жидкие белокурые локоны. Обычный ребенок, ничего страшного. Я немного расслабилась, пока она не открыла глаза. Голубые, злые глаза сразу нашли меня. Она смотрела так, словно давала понять: «Я узнала тебя, скоро ты умрешь».

Не произнося ни слова, я выбежала из детской. За спиной услышала младенческий плач, который разносился по коридорам. В ушах стучало только: «Тебе осталось не долго, скоро ты умрешь». Сердце билось с бешенной скоростью. Ноги отказывались слушаться и поскользнувшись на мраморном полу, я упала. Быстро встав на ноги, я добежала до своей спальни и бросилась в ванную комнату, закрыв ее за собой. Только тут я могла вздохнуть спокойно. Здесь я в безопасности. Внизу живота потянуло и я села на унитаз. Сняв трусики, я увидела кровь на белье. Только не это. Мой ребенок, я потеряла ребенка?

— Камиль, — закричала я, что есть силы, — Камиль!!!

Но его не было. Крови становилось все больше. Она не прекращалась. Я взяла тампон и вставив его, поменяла белье. Выйдя из ванной комнаты, я легла на кровать и зарыдала. Я потеряла ребенка, которого хотела, ребенка от любимого. Если бы он был рядом, если бы не привез это существо в дом, ничего бы не случилось.

— Любимая, почему ты плачешь? — Я почувствовала руку на своем плече, — Что случилось, ты из-за малышки так расстроилась?

— Почему я расстроена, — закричала я, — почему?

— Не нужно кричать, — тихо проговорил он, — твоя реакция на Лану мне совершенно не понятна. Где твой материнский инстинкт?

Он сел на кровать рядом со мной, положив руку мне на бедро. Я продолжала плакать.

— Любимая, прекращай истерику.

— Я звала тебя, а ты не пришел, ты был с этим существом, чудовищем. Это все из-за нее...

— Что из-за нее? Она маленький беззащитный ребенок, чем она могла так провиниться перед тобой?

Я взяла его руку и просунула ее в свои трусики.

— Руслана, — запротестовал он, — Сейчас не время... — почувствовав металлический запах крови, он посмотрел на свою окровавленную руку, — Что это? Почему у тебя кровь?

— Потому что я потеряла его! — крикнула я, — Я потеряла нашего ребенка, нашего сына.

На его глазах появились слезы. Прижимая меня к себе, он молчал.

— Это все из-за нее, — прорычала я, — будь она проклята.

Следующим утром по настоянию Камиля я согласилась на прием у врача. Приехавший араб, очень скудно говорил по-английски. Пока он осматривал меня, Камиль стоял рядом и сжимал мою руку. Он безумно переживал из-за того, что случилось, не спал всю ночь, из-за чего его лицо выглядело измученным и кажется потемневшим от переживаний.

— Все хорошо, любимая, — шептал он, — Все хорошо, это первая попытка, всего лишь первая попытка.

— Я виновата, я не смогла сберечь его.

— Ничего страшного, любимая, у нас еще будут дети — он смахнул слезу со своей щеки.

После осмотра, доктор провел несколько анализов в мини лаборатории, после чего пришел объявить результаты.

— Почему вы решили, что вообще были беременны? Ваши лейкоциты показывают обратное, — проговорил он.

— Но у меня была задержка в несколько недель и токсикоз, — удивленно проговорила я, — я определенно чувствовала недомогание.

— Камиль, — обратился он к мужу, — Я заметил, что у вашей супруги было неприятное пришествие. Ее изнасиловали?

— Да, — ничуть не смутившись ответил Камиль, — Она подверглась насилию.

— Вот вам и ответ. Сильный стресс привел к задержке менструации, это же могло стать и причиной общего недомогания.

Проводив врача, Камиль вернулся ко мне. Я лежала на кровати и плакала.

— Прости, — прошептала я, как только он обнял меня, — Прости за все.

— Тебе не за что просить прощения. Ты ни в чем не виновата.

Из коридора раздался плач, заткнув уши я положила на голову подушку. Терпеть не могу ее плач. Как он меня раздражает, особенно теперь, когда из-за нее я пережила еще одно потрясение. Все это из-за нее...

— Заткни ее — прошипела я, — Прошу тебя заткни ее!!

Камиль встал и молча вышел из комнаты.....

ГЛАВА 28

Несколько лет совместной жизни пробежали за один день. Мы были счастливы, до тех пор пока в наших отношениях не случился первый кризис. Наверно нельзя прожить всю жизнь с человеком и наслаждаться каждой минутой, как это было раньше. Камиль стал все чаще задерживаться на работе, меньше проводить вечера со мной и, в конце концов, переехал в другую спальню, объясняя тем, что его работа требует максимум концентрации и ему необходимо иногда побыть наедине с собой. Сначала он проводил в отдельной спальне одну, максимум две ночи, но через несколько месяцев он переехал туда окончательно. Я понимала, что он устал биться меду двумя любимыми женщинами, мной и Ланой, и во многом моя ненависть к ней определила нашу судьбу.

Однажды, когда наши отношения еще были теплыми, полуторагодовалая Лана забежала к нам в комнату. Я спала на груди у супруга, когда почувствовала чей то пристальный взгляд. Открыв глаза, я увидела как девочка смотрит на меня пронзительными голубыми глазами, прожигающими меня насквозь. Я задрожала и начала будить Камиля. Лана же, не отрывая от меня глаз протянула ко мне свои маленькие пухлые ручки и писклявым голосом протянула:

— Мама... Папа

— Убери ее, пожалуйста, убери, я ее боюсь, — я трясла Камиля из всех сил. Он глубоко вздохнув, борясь со своим внутренним раздражением, взял девочку на руки и спокойно вынес ее из нашей комнаты. Вернувшись через пару минут, он посмотрел на меня и усталым голосом проговорил:

— Руслана, может ты прекратишь все это? Я вижу, что все устали от этой ситуации. Лана спрашивает меня, почему мама ее не любит. Она скучает по тебе.

— Я ненавижу ее. Это твоя идея привезти ее в наш дом. Это твоя идея растить ее. Я всегда была против.

— Не ищи врагов там, где их нет. Сколько можно повторять одно и тоже. Я устал от тебя! — он начал разговаривать на повышенных тонах, что меня несомненно задело.

— Устал? Я тебя раздражаю? Так иди куда хочешь, я тебя не держу — я указала ему на дверь, если бы я знала, чем все это закончиться, повела бы себя иначе. Но как говориться никогда не знаешь, что найдешь, что потеряешь.

— Хорошо, — только и ответил он. Дверь закрылась и больше он ее не открывал.

С тех самых пор наша семейная жизнь пошла под откос. Ночи любви остались далеко в прошлом, на острове в Индийском океане, теперь в нашей жизни был обычный секс. Когда Камиль желал меня увидеть, он отправлял ко мне служанку и та сообщала, когда мой муж ожидает меня у себя. Я надеялась наладить отношения и поначалу пыталась вернуть былую страсть, угодить ему во всем, но он был, словно холодная, неприступная, крепость. Быстро исполнив свой супружеский долг он поворачивался на бок и просил меня уйти.

Я плакала ночами в подушку, долго не могла уснуть, осунулась, потухла. А потом я привыкла к этому, мое сердце покрылось панцирем безразличия ко всему. Я старалась проводить больше времени вне дома, пытаясь отвлечься от бытовых проблем. Уезжала в свой реабилитационный центр, но порой задумывалась, способна ли я помочь женщинам вернуться к жизни, почувствовать ее вкус, если сама живу в аду и давно забыла, что такое настоящее женское счастье?

Как-то вечером, готовясь ко сну, я сидела у туалетного столика, расчесывая длинные черные локоны и смотрела в свои некогда сияющие глаза.

— Ты ужасно выглядишь, Руслана. Морщины, пустой взгляд. Что с тобой произошло? Почему ты стала такая?

В дверь робко постучали и в комнату заглянула Адель.

— Госпожа, ваш супруг хочет вас видеть.

— Спасибо, милая, передай, что я подойду через пару минут.

Я одела легкое платье, немного припудрила лицо и зарумянила щеки, чтобы мой бледный вид не отпугнул его. Когда я вошла к нему в спальню, он сидел на кресле и оценивающим взглядом осмотрел меня с ног до головы. Удовлетворившись, он кивнул.

— Я рад, что ты готова к выходу, — на нем был строгий костюм и красная бабочка на шее.

— Мы куда-то идем? — поинтересовалась я.

— Сегодня симпозиум хирургов, где лучшему пластическому хирургу достанется престижная премия. Протокол обязывает появиться с супругой.

— Хорошо, я готова, — я мило улыбнулась, пытаясь расположить его к себе, но его взгляд остался холоден.

— Ты что издеваешься? — прорычал он, — Ты хочешь идти в таком виде? Этот вульгарный вырез, который оголяет твою грудь и неприличный разрез на бедре. Это отвратительно. Ты и ко мне не должна являться в таком виде, а уж на люди тем более. Переодевайся и побыстрее.

— А раньше тебе нравилась моя грудь и тем более мои ноги — прошептала я сквозь слезы. Мне было так обидно от его слов.

— Мне и сейчас нравится, но это совершенно не значит, что ты должна показывать это всем. У тебя несколько минут на то, чтобы переодеться. Не заставляй себя ждать.

Я шла по коридору на ощупь, глаза застилали слезы. Так горько, больно, обидно. Почему он так со мной обращается? Что с ним произошло? Неужели это все из-за этого маленького чудовища? Она отдалила моего мужа от меня и превратила мою счастливую жизнь в мучение и постоянное унижение.

Спустя десять минут я была готова. На мне было легкое воздушное платье небесно-голубого цвета, которое наглухо закрывало руки и грудь, при этом нигде не сдавливало, даря прохладу и комфорт. На рукавах вышит золотом орнамент, придающий платью торжественности. На ногах у меня были туфли в тон, волосы затянуты в тугой конский хвост. На голове обязательный атрибут для женщины — платок.

Камиль ждал меня у машины, оглядев во что я одета, молча открыл дверь и помог мне сесть в автомобиль и присел рядом. Я повернула голову к окну, чтобы он не видел мои мокрые от слез глаза.

— Ты что-то сегодня молчалива, что случилось? — нарушил он молчание.

— Все хорошо, — не поворачиваясь к нему ответила я, тщетно пытаясь сделать свой голос веселым.

Он повернул меня к себе и его шоколадные глаза внимательно посмотрели на меня.

— Ты плачешь? Почему? — его голос стал немного мягче.

— Я не хочу говорить, — я попыталась уйти от разговора, отворачивая от него лицо.

— Это я тебя обидел. Я прав?

— Нет, не ты — соврала я.

— Любимая, — это слово стало редким в нашем лексиконе, — ты не умеешь врать. Скажи, чем я так огорчил тебя?

— Что с нами случилось? — я повернула голову к нему и спросила сквозь слезы.

— А что такого с нами случилось? Мне кажется ничего такого, что могло вызвать твои слезы.

— Неужели ты не понимаешь, что наша семья рушиться? Или ты считаешь это нормальным, что я сплю одна и прихожу к тебе, словно подстилка на ночь, когда господин пожелает. Мы не разговариваем, потому, что после секса ты сразу просишь меня уйти. Мне больно от всего этого, понимаешь. Я вспоминаю твои слова, что мы будем всегда вместе, всегда счастливы и родим пятерых детей. А теперь ты одеваешь презерватив всякий раз, когда мы занимаемся сексом.

— Не сексом, а любовью — он перебил меня.

— Нет, Камиль, именно сексом! Где наши ночи любви, прогулки по ночному саду, романтические вечера, то время когда мы наслаждались друг другом? Где твои горящие от любви глаза? Ничего этого больше нет, это все куда-то ушло, пропало.

— Ты говоришь какие-то глупости, я очень тебя люблю, — спокойно проговорил он.

— Глупости? То есть тот взгляд, которым ты на меня сегодня смотрел можно назвать любящим? Или тот тон, которым ты приказал мне одеться источал любовь? Нет, Камиль, это не любовь.

— Неужели все так плохо и я для тебя стал таким монстром?

— Я люблю тебя больше жизни, но видеть твое отношение ко мне я больше не могу. Если я надоела тебе или я тебе в тягость, я дам свое согласие на вторую жену. Главное, чтобы ты был счастлив. А я... я перетерплю.

Он молча смотрел на меня, не произнося ни слова. Я не могла понять, что же, о чем он думает, его лицо не выражало никаких эмоций. Машина затормозила и дверь открылась, мы приехали. Нас проводили в дом и по обычаю разделили на комнаты. Мужчины в одной, женщины в другой. Присутствующие дамы были одна краше другой. Платья от лучших домов мод: Шанель, Дольче и Габбана, Валентино. В воздухе пахло дорогим парфюмом.

— Привет, ты чего скучаешь? — ко мне подошла молодая симпатичная девушка.

— Я жду мужа, он в том зале, — кивнула я в сторону конференц-зала.

— Да, мой тоже там, — улыбнулась девушка, — тут скучно не с кем поговорить. Я Анна. — она протянула мне руку в знак приветствия, — Может пропустим бокальчик за знакомство?

Как же я скучала по таким простым разговорам ни о чем, где не надо притворяться кроткой восточной барышней, боящийся сказать лишнее слово без разрешения мужа. Анна из Великобритании, жена одного известного хирурга в своей стране. Она была настолько легка в общении, что мы проболтали почти весь вечер. Я рассказала про свой фонд, а она предложила открыть в Лондоне филиал. Мы обменялись телефонами, как раз, когда к нам подошли мужья. Начиналась торжественная часть церемонии.

Молодой ведущий вышел на сцену и, поприветствовав всех, приступил к самой важной части сегодняшнего вечера. Награждению. Камиль был номинирован в категории «Лучший пластический хирург».

— Итак, лучшим пластическим хирургом в инновационной методике восстановления кожи, лица и тела становится ... — ведущий выдерживал паузу, томя присутствующих — Камиль Аль Амуди! Аплодисменты.

Зал взорвался аплодисментами, все поздравляли, улыбались. Камиль вышел на сцену и, взяв статуэтку в виде скальпеля, подошел к микрофону:

— Спасибо, коллеги, я счастлив стоять сейчас здесь. Хочу всех поблагодарить, но ничего бы этого не было и я не выступал бы сейчас перед вами если бы ни один человек, который безумно дорог моему сердцу. Сегодня по пути на церемонию, у меня был серьезный разговор, в котором я узнал много важного. Долгое время я не мог понять, почему ее лицо омрачено печалью, но сегодня она дала ответ на мой вопрос. И узнав причину ее грусти, — он посмотрел на меня, — я хочу сказать... Любовь моя, я не достиг бы ничего без тебя. Ты дала мне возможность стать счастливым, ты стала моим проводником во тьме обыденности, ты мое солнце, освещающее тернистый и нелегкий путь. И сейчас при всех присутствующих я хочу сказать тебе, что я любил, люблю и буду любить тебя всегда, до последнего вздоха. Ты моя жизнь. Прошу тебя поднимись на сцену. Я хочу, чтобы на тебя посмотрели все.

На моих глазах снова стояли слезы, но на этот раз это были слезы радости, он любит меня, а это значит, что все еще может быть, как прежде. Я поднялась на сцену, Камиль взял меня за талию и властно поцеловал в губы под бурные овации зрителей. Оторвавшись от меня, он прошептал:

— Люблю тебя, ты мое проклятье.

— Я тоже тебя люблю, — я нежно обняла его.

Мы спустились в зал и заняли свои места, церемония длилась еще около нескольких часов. Немного устав, я решила сходить в туалетную комнату, освежить макияж. Подойдя к раковине и намочив руки, я услышала, как за моей спиной закрылась дверь на щеколду и почувствовала, как шоколадные глаза, горя от желания, смотрят на меня.

— Это женский туалет, — улыбаясь проговорила я.

— А мне все равно, — прорычал он и кинулся ко мне — Моя девочка.

Его руки ласкали мое тело, расстегивая молнию на спине, момент и мое платье струей полетело к ногам, оставив меня в нижнем белье, которое быстрыми, уверенными движениями рук, было сорвано с моего тела. Он положил свои ладони на мою набухшую грудь и начал целовать затвердевшие от страсти соски. По всему телу разлилось тепло, стоны срывались с губ, я начала извиваться от его прикосновений. Уверенным движением он посадил меня на раковину и раздвинув ноги, прикоснулся губами к клитору. Умело обращаясь своим языком, он дарил мне минуты незабываемого блаженства.

— Ты такая нежная и чувственная, — простонал он, расстегивая свою ширинку.

Я покачала головой и спрыгнула с раковины, оттолкнула его к стене и встала на колени, захватив ртом головку его члена. Нежно причмокивая, рукой играла с его достаточно большим достоинством. Он был на грани и мгновение, его семя оказалось на моих губах. Не торопясь, размазав его головкой по своим губам, я встала и посмотрела на мужа.

Взяв меня за плечи, он прикоснулся к влажным и липким губам.

— Только ты можешь быть еще красивее после того, что сделала, — прошептал он, — Твои губы врата рая, доставляющие неземное удовольствие.

Посадив меня на раковину еще раз, он раздвинул мои ноги и провел еще липким членом по естеству. Я закинула голову. Такое приятное ощущение. Как же я его хочу. Резкое движение и он вошел в меня. Я посильнее сжала мышцы влагалища и он застонал от удовольствия. Я продолжала ласкать его, при полном вхождении. Темп нарастал, а потом снова снижался. Я не могла пошевелиться. Он не давал мне и секунды, чтобы расслабиться.

— О да, — простонал он, замирая, — Ты шикарная женщина.

Но я ничего не слышала из-за гула в ушах. Немного постояв, мы все же разъединились. Камиль, натянув на себя брюки, посмотрел на меня влюбленным взглядом.

— Ты волшебная женщина, только тебя мне хочется любить в разных местах. Только тебя я хочу.

— А я хочу тебя, — улыбнулась я, застегивая платье. Повязав платок, я повернулась к нему, — Мои губы все еще липкие.

— Как и мои, — рассмеялся он, — Пусть это будет нашим маленьким секретом.

Потерев шею, он вдруг сморщился.

— Что это? — подойдя к зеркалу, он разглядывал внушительный засос на своей шее, — Руслана!

— Я тут ни при чем, — весело ответила я, — Это все ты.

— Надеюсь моя жена не заметит этого и не устроит мне дома скандал.

— Твоя жена дура, если больше, чем на год отпустила такого мужчину.

На церемонии нашего отсутствия никто не заметил, досидев до конца, мы наконец отправились домой.

— Ты вернешься в мою спальню? — спросила я в машине, — Мне там так одиноко.

— Хорошо, — улыбнулся он — Я и сам замерзаю по ночам.

Приехав, мы сразу отправились в нашу комнату, где я повалила его на кровать и взяла бразды правления в свои руки. Его слабые попытки на ответные ласки я пресекала на корню.

— Сдаюсь — засмеялся он, — Я весь твой, делай со мной все, что захочется.

— Ну что же, ты сам напросился.

Как же было тяжело просыпаться утром и оставлять его одного в теплой постели. Как же хотелось лежать с ним рядом и чувствовать тепло его тела. Но сегодня у меня дела в фонде, которые нельзя отложить. Анна предложила обсудить развитие фонда в Лондоне, мне понравилась эта идея, потому что очень хотелось наполнить мир теплотой. В машине меня ждал утренний кофе и свежий выпуск местной газеты. На обложке красовалась наша фотография с Камилем со вчерашней церемонии: Лучший пластический хирург, признается в любви своей жене на глазах у тысячи свидетелей». Я улыбнулась. Я снова счастлива.

Работать было тяжело, тянуло домой к любимому, поэтому обсудив с Анной все детали, я помчалась обратно. На пороге меня встретила Адель и попросила зайти к Камилю в кабинет. Он хочет заняться со мной любовью на письменном столе? Что же я не против и в приподнятом настроении постучала в его дверь.

Зайдя в кабинет, я остолбенела. Улыбка спала с моего лица, а кожа вмиг потеряла цвет, став белее мела. Кроме Камиля в комнате, держа на руках Лану, сидела я. Вернее моя точная копия.

— Руслана... Только не это... — прошептала я.

ГЛАВА 29

Я стояла в дверях, поочерёдно смотря, то на Камиля, то на саму себя. Руслана и правда была моей копией. Хотя вернее сказать, я была ее. К слову, она тоже была весьма удивлена, увидев своего двойника. А вот лицо Камиля было каменным, он казался спокойным, словно эта ситуация не выбила его из колеи. Ребенок также оказался в сложном положении, пытаясь определить кто есть кто. Не выдержав, он спросила:

— Папа, а мама кто?

Камиль взял ее на руки, чмокнул в щечку и нежно прошептал?

— А я слышал, что Адель пошла в магазин и купит мороженное. Беги, проверь, не вернулась ли она?

Девочка спрыгнула с его рук, выбежав из комнаты, крича:

— Адель, оставь и мне мороженное.

Камиль жестом указал мне на кресло. Я не могла посмотреть ему в глаза. Зачем ее сюда принесло? Она появилась в тот момент, когда я все наладила в своей жизни и вернула любовь мужа. Присев на край кресла, я посмотрела на ту, что в момент разрушила мою спокойную, счастливую жизнь. Я понимала, что все ждут моих объяснений и тяжело вздохнув, попыталась сказать:

— Камиль, — я повернулась к нему, — я не..

Он поднял два пальца вверх, показывая, что хочет, чтобы я замолкла. Понятно, меня он слушать не станет. Сердце колотилось с бешенной скоростью, в ушах начало свистеть. Что же будет?

— Руслана, я сейчас обращаюсь к жене моего брата, расскажи еще раз то, что ты мне говорила до этого.

— Конечно, — мило улыбнулась она, — Я повторю. Я жива и как видишь здорова. Перед свадьбой с твоим братом я познакомилась с одним прекрасным человеком и влюбилась без памяти. Именно он подарил мне все, о чем я когда-либо могла мечтать. Адам же был мне безразличен, но пойти против воли отца не могла. Твой брат был хорошим человеком, вы чем-то похожи. Он был для меня опорой и поддержкой во всем, но я не была счастлива с ним и мечтала о любви. Когда мы были в Америке, я снова встретила того, что заставил мое сердце трепетать. — девушка замолчала.

— Что произошло с самолетом?

— Когда мы собирались улетать, Адам решил помочь двум беглым преступницам, перевезти их и тем самым спасти от тюрьмы. Я предупреждала его, что это может плохо закончиться, но он и слушать меня не стал...

— Меня интересует, как ты смогла выбраться из взорвавшегося самолета? — перебил ее Камиль.

— Мой любимый, помог мне — прошептала она, — Мы встретились за день до отлета, он сказал, что на проверке документов будет его человек и моя задача состоит в том, чтобы новеньких девушек не поймали, я должна была заменить одну из них на досмотре. Он был в смотровой комнате, приказал снять паранджу и отдать какой-то девушке, я ее не знаю. Я послушалась и вместо меня на самолет села она. А я осталась с ним. Я была так счастлива, что теперь могу жить так, как я хочу, а не так как хочет мой отец и муж.

— Неужели вы думали, что Адам не заметит подмены? Ты была его любимой женой.

— Тогда я не думала об этом, — она тяжело вздохнула и мне показалось, что на ее ресницах заблестели слезы, — когда я узнала правду, что той девушкой, что села вместо меня, была смертница, я рассталась с тем человеком. Я не понимала, что Адам ему сделал, зачем он так поступил. Оставаться с таким монстром я не могла — она всхлипнула, — Долгое время я пряталась от него, потом пыталась вернуться домой, но у меня не было денег и паспорта, все было очень сложно. Вернувшись в Абу-Даби я поняла, что мне некуда идти, у меня нет денег, нет знакомых, я устала от скитаний, поэтому и пришла к тебе. Ты моя единственная надежда на спасение. Ты брат моего мужа и не откажешь мне в помощи.

— Когда ты рассталась с тем парнем? Сразу после трагедии? — неожиданно для себя сказала я, не в силах терпеть эту ложь и смотреть, как она строит из себя невинную жертву.

— Мы не вместе около четырех месяцев, где-то так.

— Интересно. Очень интересно.

— Что именно тебе интересно? — Камиль посмотрел на меня злым взглядом.

— Тот, кого она называет любимым, посадили больше года назад. Ты знаешь за что? — спросила я Руслану, пытаясь вывести ее на чистую воду, но она лишь округлила глаза, давая понять, что она вообще не понимает о чем я тут толкую, — А я тебе скажу, за терроризм.

— И откуда у моей жены такие сведения? — Он удивленно посмотрел на меня. — А ты случайно не причастна к тому, что произошло?

— Что? Что ты такое говоришь, как мог ты подумать... Любимый, я...

— Не смей меня так называть! — крикнул он, — Я хочу разобраться во всем, что тут произошло. Отвечай, откуда ты знаешь, что ее парня посадили?

— Когда мы были на острове, ты уезжал осматривать Аделину, а я от нечего делать смотрела телевизор, там был репортаж. Показывали его, после суда и фотографию Русланы, как его соучастницы, которая сбежала с места преступления.

— Я не верю тебе, ни одному твоему слову. Ты предала меня.

— Прошу тебя, Камиль, — прошептала я, слезы начали меня душить, — прошу, любимый, поверь.

— Хватит! — крикнул он, стукнув кулаком по столу, — Хватит врать! Ты врала мне с самого начала! Руслана или как тебя там, Рита. Я отдал тебе все, я спас тебя от смерти, изменил твое лицо, чтобы ты не была уродом, подарил тебе любовь, заботу, семью. А ты вот так меня отблагодарила? Ты убила меня. — Он постучал по груди, там где было сердце, показывая, как ему больно.

— Ты ошибаешься, я не врала тебе, ты веришь той, что обманывает, — я указала на Руслану, — а не той, что всецело принадлежит тебе и доказывала свою любовь не один год.

— Убирайся, — не гладя на меня, проговорил он, показывая рукой на дверь, — не хочу тебя видеть.

— Ты прогоняешь меня? — рыдая проговорила я.

— Именно, уходи.

Я выбежала из кабинета, растирая слезы по щекам. Моя жизнь закончена, я устала бороться за счастье. Кем бы я не была, Русланой или Ритой все заканчивалось одинаково. Я никому не нужна. А главное я не нужна тому, кого мое израненное сердце смогло полюбить, того с кем я была так счастлива. Увидев настоящую Руслану, он вероятно понял, что любил все это время не ту и мгновенно отказался от меня. Он выгнал меня, словно ненужного котенка. Как же больно и страшно. Добравшись до своей спальни, я упала на кровать и зарыдала. Не знаю, сколько времени я проплакала, но в какой то момент, взяв себя в руки и поднявшись с кровати, я подошла к туалетному столику, где лежали украшения и взяла небольшое колечко, которое Камиль подарил совсем недавно. «Это все, что я возьму с собой. На память». Камиль не стал меня слушать, от этого было еще противнее на душе. Но я не могла уйти вот так, не хочет слушать, хорошо, я напишу, бумага стерпит все. Не захочет читать, его право, но на моей душе станет хоть чуть-чуть легче.

«Любимый, я не знаю, что сказать в свое оправдание, да и наверно нет смысла что-то объяснять. Перед тем, как уйти из твоей жизни навсегда, я хотела бы сказать тебе большое спасибо за все, что ты сделал для меня. Именно с тобой я узнала, что такое любовь.

Я признаю, что виновата перед тобой в том, что не убедила тебя, что я не Руслана. Я должна была настаивать на этом, а я сдалась, решив стать для тебя ею, потому что не хотела потерять тебя и боялась огорчить, тем, что я не она.

Именно ты стал для меня самым любимым и желанным человеком на всем белом свете, именно ты дарил мне счастье и любовь каждый день. Я хочу попросить прощения за все. За обман, за мою любовь...

Не знаю увижу ли я тебя когда-нибудь еще, но знай, что я буду хранить твой образ в свой памяти до самой смерти. Будь счастлив. Я любила тебя, люблю и буду любить...

Я хочу рассказать о себе всю правду, пусть только сейчас и в этом письме, но для меня это важно.

Меня зовут Рита Марковец, я жена американского миллионера Виктора Марковеца. Этот человек предал меня и сломал мою жизнь. Он сымитировал свою смерть, а меня обвинили в убийстве. Тюрьма это такое место, где жизнь воспринимается по-другому. Там свои ценности, свои правила. Никому и никогда я не желаю там оказаться. Продавать свою душу и тело за еду или спиртное это не для меня.

Там я познакомилась с девушкой, Марьяной. Она помогала мне во всем. Она же придумала план побега, который мы удачно реализовали, вырвавшись из стен этого ужасного места. Марьяна погибла при взрыве самолета, а я выжила. Там в больнице я видела ее, она приходила ко мне, вызывая мои приступы истерики, которые никто не мог понять. А потом... потом она убила душу моего ребенка и стала Ланой, чтобы разрушить мою жизнь.

А еще в тюрьме я познакомилась с Томом... С тем самым, что изнасиловал меня...

Знаешь, когда самолет взорвался, я чувствовала, как горит моя кожа, моя плоть, я испытывала страшную боль, но я готова пережить это еще раз, только потому, что после этого я обрела настоящее счастье. Я обрела тебя.

Спасибо тебе за все. За наши ночи, полные любви, за наши разговоры, за наши прогулки и даже за наши ссоры и бурное примирение. И сколько бы мне не осталось жить на этом свете, ты навсегда останешься в моем сердце.

Надеюсь, что настоящая Руслана сможет сделать тебя счастливым. Ты так долго хотел, чтобы именно она была рядом. Чтобы тебе быстрее понять ее душу, я оставлю ее дневники рядом с письмом. Их я нашла в первый день.

Я люблю тебя. Бесконечно. Будь счастлив, ладно? На веки твоя, Рита.»

Я писала и плакала. На листок падали слезы, размывая слова. Достав дневники Русланы, я положила их рядом с письмом, затем бесшумно открыла дверь и вышла в коридор. Я хотела уйти незаметно, не видя его ненавидящих меня глаз, ни ее победной, насмешливой улыбки. Я не в силах говорить с ними. Услышав голоса, я спряталась за угол.

— Ты пока поживешь тут, — говорил Камиль спокойным, доброжелательным голосом, — думаю, тебе будет тут удобно.

— Спасибо, я даже не знаю, как мне тебя отблагодарить. — Она улыбалась и обнимала его за талию, — Ты самый лучший человек на земле.

— Тебе не стоит ничего бояться, тут ты в безопасности. Я тебя не оставлю. — Он крепко обнял ее, — Ну что, ты отдыхай, мы с тобой потом обо всем поговорим.

Когда за ней закрылась дверь, а Камиль ушел, я не сразу смогла заставить себя выйти из своего укрытия. Слезы душили, я не могла вздохнуть, в груди щемило, так, что боль была невыносима. «Уходи, Рита, уходи», — я пыталась заставить себя покинуть этот дом навсегда. Наконец, найдя силы я вышла на улицу. Боль усилилась, но я проигнорировала ее и пошла прочь от этого дома.

Как же я хотела стать невидимой, чтобы никто не смотрел на меня, но как назло, все оборачивались, перешептывались, обсуждали. Я согнулась пополам и шла, держась одной рукой за стены, ноги отказывались идти. Когда стена на которую я опиралась кончилась я завернув в какой-то переулок и упала. Сил больше не было. Я закрыла глаза.

Очнулась я от голосов. Около меня стояли две девушки, которые тыкали в меня палкой, проверяя жива я или нет.

— Живая, — проговорила одна, заметив, что я открыла глаза. — Вставай давай.

— Ну и вид у тебя, из дома сбежала что ли?

Девушки были очень странно одеты для этих мест. Короткая юбка и открытый топ, на голове нет платка. Или не местные или...

— Немая, что ли? Или глухая? — девушка не унималась, пытаясь получить ответ на свой вопрос.

— Нет сил, — простонала я.

Они переглянулись, кивнув, взяли меня под руки и куда-то повели. Куда? Да мне было все равно. Я теперь никому не нужна. Поэтому будь, что будет. У меня совсем не было сил и на середине дороги я потеряла сознание. Очнулась в полуподвальном помещении. Я ощущала сырость и странный запах. Осмотревшись, я заметила на стенах плесень, видимо от нее тут так пахло, около меня в стену был вмонтирован кран из которого монотонно капает вода. Комнату освещала единственная тусклая лампочка, висевшая на тонком шнуре. Кровать, на которой я лежала, жесткая, похожа на ту, что была в моей камере. Тонкий матрац, через который чувствуются все пружины, мокрая подушка. Радости от отдыха такая постель не доставляла.

— Очухалась, что ли? — ко мне подошла одна из тех девушек, что притащили меня сюда, — Пить хочешь? — она налила воды в мутный стеклянный стакан, протянула его мне. Я выпила. В горле пересохло и я чувствовала сильнейший приступ жажды. — Ну что рассказывай, что забыла в самом бедном квартале города? Ты вроде одета прилично, шелка, жена Шейха, не иначе.

— Бывшая жена, — прошептала я.

— Наскучила что ли. Ты симпатичная, стройная, ухоженная, что это он так с тобой. Или не угодила чем?

— Пришла та, чье место я заняла. Пришлось подвинуться.

— Ладно, фиг с этими мужиками, ты голодная?

Я кивнула. Она помогла мне подняться и попросив идти за ней, привела меня на кухню. Небольшая тусклая комната человек на пять не больше. Грязная плита, чайник в накипи многолетней давности и кофеварка, кстати, не самая плохая. На плите, что-то кипело. Девушка взяла половник и налила мне из кастрюли супа. Вкусный, горячий. Это было именно то, что мне было нужно в этот момент. Стало тепло и приятно. Дрожь, которая, не переставая била меня, начала проходить.

— Спасибо, — прошептала я, — очень вкусно.

— Не за что. Меня Катарина зовут. А ты?

— Рус... — я осеклась, — Рита.

— РусРита? Тебе есть куда пойти?

— Нет.

— Бывает, я сама попала в такую же беду как ты, сегодня наш босс с тобой поговорит и думаю позволит тебе остаться с нами.

— Босс? Чем вы занимаетесь?

— Ну как тебе сказать. То одним, то другим. Ничего постоянного. Тебе не все ли равно, раз податься некуда, оставайся.

— Спасибо тебе.

Я была готова остаться где угодно, только бы не быть сейчас одной. Эти девушки спасли мне жизнь и я хотела отблагодарить их. Боль от того, что Камиль выгнал меня не утихала, но я пыталась ее заглушить. Пусть он будет счастлив, пусть даже не со мной. Спустя пару часов, Катарина позвала меня на встречу с их боссом. Пройдя по длинному коридору, мы остановились у довольно внушительной двери. Она зашла первой, я, смотря в пол, вошла следом.

— Можешь идти, Катарина, мы дальше справимся без тебя, — я услышала знакомый голос и по телу пробежали мурашки.

Девушка вышла, закрыв за собой дверь, а я осталась стоять не в силах поднять на него глаза. Я узнала этот голос. Он принадлежал тому, кого я надеялась больше никогда не увидеть.

— Подними глаза, — скомандовал он, — или не хочешь посмотреть на меня?

Я подняла на него взгляд. Да я не ошиблась. Это он. Вот как так получается? На земле больше ста миллионов человек, но я всегда встречаюсь с теми, кого навсегда хочу забыть. Он тоже меня узнал. Его небесно-голубые глаза смотрели на меня с насмешкой. Нос был искривлен, но этот дефект не портил его лица, а придавал некий шарм.

— Здравствуй, Том, — прошептал я, — ты изменился.

— Да, спасибо твоему мужу.

— Сам виноват. Ты что ожидал, что он тебе руку пожмет?

Он подошел ко мне вплотную и, с силой схватив за талию, прижал к себе.

— Это ты сейчас про то, как я тебя трахнул? А знаешь я не жалею. Мне понравилось — он прижался к моим губам, — Помнишь, я обещал повторить?

Я не знала как мне поступить. Он был мне не приятен, но я боялась двинуться. Если начну сопротивляться, в лучшем случае он выгонит меня, а в худшем. Даже представить себе не могу, на что он способен. Его язык разомкнул мои губы и проник вовнутрь. Я просто стояла, не отвечая на его поцелуй.

— Пошли, — оторвавшись, проговорил он, — я хочу тебя, одним только видом ты меня возбуждаешь. — Взяв за руку, он повел меня наверх. Открыв комнату на втором этаже, толкнул вовнутрь. Поняв, что сопротивление бесполезно, я стянула с головы платок.

ГЛАВА 30

Он запер дверь и повернулся ко мне. На его лице была надменная улыбка. Я начала расстегивать пуговицы на кофте.

— Не торопись, я хочу, чтобы ты кончила не прикасаясь к себе, а смотря на меня.

Я удивленно посмотрела на него, но сопротивляться не стала. Закрыв глаза, я представила Камиля. Наш медовый месяц. Его страстные поцелуи и горячие ласки. Я представила, как волны Индийского океана подхватывают мое тело, а Камиль двигаясь им в такт доставляет неземное удовольствие. Я застонала.

— Молодец, — прошептал Том, — продолжай раздеваться.

Я снова взялась за пуговицы, смотря в его голубые глаза. Он не вызывал желания, но я понимала, выхода нет. Он подошел ко мне и резкими движениями сорвал с меня кофту и дернул за юбку. Оставшись в одном белье я стояла не шелохнувшись.

— Красивое тело, — он отсмотрел меня с головы до пят, — представляю, как по тебе течет моя сперма. Надеюсь ты оценишь ее на вкус. Хочешь пососать мой член?

Меня передернуло от отвращения, что было замечено. Взявшись за мои волосы, он заставил меня сесть на колени и резко засунул свой член в мой рот и, не давая мне опомниться, начал проталкивать его в мою глотку. Рвотный рефлекс не заставил себя ждать и я начала задыхаться.

— Соси тварь! — прорычал он.

Мне казалось, что я теряю сознание от происходящего, еще чуть-чуть и я задохнусь. Вытащив свое орудие из моего рта и взяв за плечи, он кинул меня на кровать, словно тряпичную куклу. Я безропотно смотрела на него и ждала окончания. «Скоро все закончиться, скоро все будет хорошо», — успокаивала я себя. Разорвав трусики, он раздвинул мои ноги.

— Ты болеешь чем-нибудь? — спросил он, когда конец его члена был у моего лона, — СПИД, триппер, сифилис?

— Нет, — только и успела промолвить я, когда его член ворвался в меня и начал совершать поступательные движения. Мне было больно, но его это мало волновало.

Он снова трахал меня, снова... Когда-то я думала о нем, мечтала об этом. Но теперь мне казалось, что это было в другой жизни. Резко выйдя из меня, он сел на мою грудь и задыхаясь проговорил:

— Открой рот!

Я послушно сделала то, что он велит и в момент у меня во рту оказалось что-то липкое и противное на вкус. Я попыталась закрыть рот, но он покачал головой и новая порция спермы оказалась во мне. Слезая с меня, он потряхивал своим членом с которого все еще капала сперма.

— Неплохо, — сказал он, — Ты такая мокрая, что я чуть не кончил, едва прикоснувшись к тебе.

— Я рада, что тебе понравилось, — скрывая слезы, сказала я, — Это все?

— На сегодня думаю достаточно или ты хочешь продолжения?

— Если ты пожелаешь.

— Запомни, ты всегда будешь раздвигать ноги, как только я пожелаю, — оскалился он, — Тут по-другому не бывает. Если я хочу, то ты мне должна. Усекла.

— Да.

— Можешь остаться в этой комнате, понимаю, что после такого, сложно прийти в себя, я слишком хорош в этом деле.

Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Я легла на кровать и с головой залезла под одеяло. Что произошло с моей жизнью, почему это случилось со мной, в чем я так прогневала небеса? Не знаю, смогу ли я вынести все мучения, что готовит мне жизнь, это выше моих сил.

Вечером того же дня, сидя в общей гостиной я наблюдала, как Катарина обрабатывает глубокий порез на животе.

— Что с тобой произошло? Только не говори, что это Том тебя так — спросила я.

— Нет, конечно. Он тут совсем не при чем, это моя работа.

— Работа? Что же это за профессия такая, где человеку вспарывают живот? — я удивленно посмотрела на нее, не веря своим ушам, но, то что она сказала дальше, повергло меня в шок.

— Все, кто тут живет помогаем Тому. Он спас нас и мы все чувствуем, что обязаны ему. Я и Тина, курьеры, а Вита и Гера распространители. Неделю назад я вернулась с Кубы, где набрала больше десяти килограмм, представляешь?

— В смысле поправилась?

— В смысле привезла! — расхохоталась она, — Я перевожу в себе контрабанду наркотиков. Работа не пыльная: вскрыли, зашили и на самолет. Потом обратно. Все чисто, ни один фараон не подкопается.

— Какой кошмар, — я закрыла руками глаза, — и тебе это нравиться?

— А чего в этом плохого? Уж лучше так, чем подыхать на помойке. Но в последнее время я сдала, нужно подлечиться, не могу пока работать. Том попросил подыскать замену и тут так кстати подвернулась ты.

— Я?!

— Ну да, заменишь меня, пока я форму не восстановлю и раны свои не залечу. Думаю два, три месяца не больше.

— Меня будут резать? — по спине пробежал холодный пот.

— Ну, можно конечно и не резать. Есть вариант другой — засунуть в анал. Но там много не провезешь и найти проще. Да, глотать тоже не советую. Если пакет с товаром порвется — ты умрешь. Так что резать самый быстрый и безопасный способ.

Я провела в этом месте полторы недели. Каждый вечер Том вызывал меня к себе и заставлял кончать, смотря на его член, после чего жестко трахал. Я не сопротивлялась, мне было все равно, что со мной будет, мне просто хотелось умереть. К концу второй недели меня повезли в операционную, оборудованную в том же помещении, где мы все находились. Меня отправляли на дело. Сделав укол обезболивающего, я отключилась. Проснувшись спустя какое-то время, я почувствовала, как кто-то пытается столкнуть меня с кровати.

— Вставай, — это была Катарина, — ты что-то залежалась принцесса. У тебя скоро самолет.

— Все закончилась? — простонала я. Внизу живота я ощущала неприятную тянущую боль и непривычную тяжесть, — сколько во мне?

— На первый раз три килограмма, больше не выдержишь.

— Куда я лечу?

— В Англию, — она взяла меня под руку и повела в комнату. Надев бандаж, натянула кофту и брюки. Причесав меня, улыбнулась, — Ну вот теперь другое дело. Красотка, прямо загляденье.

— Когда я прилечу, что мне делать?

— Тебя там встретит наш человек, поедешь с ним. Они вынут груз и отправят обратно, — она улыбнулась, — видишь, как просто.

— Да уж, проще не бывает.

Все прошло гладко, хотя я и ужасно нервничала. До полета, находясь в аэропорту с наркотиками, никто не обратил на меня внимание. Сижу в аэропорту. До самолета час. Интересно, что они сделают со мной, когда я им буду больше не нужна? Убьют? Наверно, да. Зачем я им, лишний рот, лишние уши. Если отпустить могу кому-нибудь проболтаться. Я слишком много знаю...

— Руслана? Дорогая это ты? — от грустных мыслей меня отвлек знакомый женский голос, повернувшись я увидела Анну, ту самую, с которой мы познакомились на симпозиуме хирургов.

— Нет это не я. — проговорила я и отвернулась.

— Ты чего? У меня прекрасная память на лица — она уселась рядом со мной, — Зачем ты делаешь вид, что мы не знакомы? Какими ты судьбами тут?

— Девушка, вы обознались — конечно, я узнала ее, но мне не хотелось признаваться в своем унижении.

— Слушай, это не смешно. — Анна дернула меня за рукав, пытаясь обратить на себя внимание.

Я повернулась к ней и, глядя на ее удивленные глаза, полные беспокойства, бросилась ей на грудь. У меня началась истерика. Все, что тяжким грузом лежало на моей израненной душе, вылезло наружу. Я начала рыдать, не в силах прекратить. Она крепко обнимала меня и гладила по голове.

— Анна, прости, — захлебываясь слезами проговорила я, — я не могу рассказать тебе все, прошу тебя уходи, это может быть опасно.

— Ну уж нет, никуда я не уйду, — она взяла меня за плечи и посмотрела мне в глаза, — ни за что не брошу тебя в таком состоянии.

— Я не могу говорить, не могу.

— Руслана, что происходит? Ты меня пугаешь.

— Пойдем туда, где нас не увидят?

Она кивнула и помогла мне встать, после чего отвела меня в небольшое кафе, где никого не было. Сев за столик, я рассказала ей все от начала до конца. О Рите, о Викторе, о Томе и о том, почему я долгое время выдавала себя за другого человека и о том, что во мне сейчас наркотики. Анна молчала весь мой рассказ, только изредка поднимала одну бровь, когда чему-то удивлялась.

— Покажи, — тихо сказала она, когда узнала про наркотики внутри меня, — покажи шрам.

Я приподняла майку, оголив живот.

— Какой комар, Руслана. Как ты на это согласилась?

— А у меня был выбор? Если бы я не согласилась, меня в лучшем случае выгнали бы на улицу, в худшем... Да я даже боюсь представить, на что они способны.

— А зачем ты вообще ушла из дома? Ты хоть представляешь, что сейчас твориться с твоим мужем?

— Наверное счастлив, что живет под одной крышей со своей мечтой. Настоящей, а не дешевой подделкой вроде меня — я всхлипнула, мыль об этом была не выносима.

— Да он всех на уши поставил, ищет тебя.

Я помотала головой, не веря, что после всего, что произошло, Камиль может меня простить.

— Бедная девочка, — обняв меня, Анна прижала мое еле живое тело к себе, — Ну теперь все будет по-другому, я не оставлю тебя.

Объявили посадку на рейс. Возможно небеса услышали мои молитвы и прислали ее мне на помощь. Мы летели на одном самолете. Анна позвонила своему супругу рассказала ему все. Он обещал помочь покинуть самолет незамеченной. К трапу должна подъехать карета скорой помощи и вынести меня на носилках. Не уверена, что меня не заметят и не будут искать, но Анна попросила не волноваться. Мою безопасность она берет на себя.

— Почему ты решила, что Камиль любит другую? — вдруг проговорила она, когда мы сидели в самолете, — Мне казалось, что он без ума от тебя.

— Я это знаю, он всегда любил ее.

— Что-то мне подсказывает, что ты сильно ошибаешься. Он звонил мне, думал, что я знаю где ты. Его голос был обеспокоен.

— Я уверена, что он будет счастлив с настоящей Русланой. А вот, что будет со мной, не знаю.

— Ну для начала, решим твои проблемы, а потом откроем филиал твоего фонда в Лондоне.

Я улыбнулась, какое счастье, когда рядом есть такие люди. Мы почти не знакомы с ней, а я чувствую такое родство и единение душ, будто знаю ее всю жизнь. С ней легко и комфортно.

Посадка была мягкой, к трапу, как и говорила Анна подъехала машина «Скорой помощи». Санитары вбежали по трапу и указали на носилки, приказывая лечь, после чего накрыли меня простыней. Оказавшись в салоне машины скорой помощи, я стянула простыню и посмотрела на Анну.

— И куда теперь?

— В клинику моего мужа, нужно вытащить эту дрянь, — она указала на мой живот, — прости мне нужно сделать звонок. Брайн, привет. Да я прилетела, все отлично. Милый, ты можешь приехать в клинику к Себастьяну. Да, очень срочно. Спасибо, буду ждать, люблю тебя.

— Кому ты звонила?

— Брату. Он заберет наркотики и расследует происшествие. Думаю все будет хорошо.

— Ты уверена?

— На все сто, — она подмигнула и улыбнулась.

До больницы мы домчались со скоростью света, буквально через пятнадцать минут я уже лежала под скальпелем Себастьяна, мужа Анны.

— Ужасный шов, дилетанты. — Вздохнул он глядя на меня, — Будет сложно скорректировать его, прости но шрам останется. Эти люди, просто палачи какие-то.

После операции меня оставили на пару недель в больнице под присмотром Себастьяна. В палате я смотрела новости из которых и узнала, что Том Вилкинс и его подельники были задержаны при попытке незаконно пересечь границу Великобритании. Сейчас они находятся под стражей, в ожидании судебного разбирательства. Я свободна.

Анна подобрала для меня небольшую квартиру в пригороде Лондона, помогла переехать и освоится. Мы проводили каждый день вместе, организовывая открытие нашего реабилитационного центра. Прошло полгода

— Ну что готова? — заглядывая в кабинет спросила она, — Сегодня открытие.

— О нет, я не готова, ничего не готово, — я в панике посмотрела на нее, — как же быстро летит время. Что делать?

— Для начала успокоится и привести себя в порядок, — улыбаясь она протянула мне косметичку. — Будет полный аншлаг, сама королева должна приехать.

— Да ладно? Сама королева?

— Все на высшем уровне, поехали готовиться? Лучший салон красоты Лондона ждет нас.

— Салон красоты? Мне кажеться мы и сами способны накрасится.

— Нет, все должно быть на высшем уровне, особенно ты.

— Я что так плохо выгляжу? — обиделась я, поправляя свою новую прическу.

— Ты великолепна, но я хочу, чтобы никто не мог оторвать от тебя взгляда и еще, у меня для тебя сюрприз. Пошли.

Салон красоты удивительное место. Атмосфера праздника, уюта и наслаждения. Профессионалы Fashion индустрии: визажисты, стилисты, парикмахеры. Тут можно провести весь день и выйти богиней. Наконец, когда мой образ был готов, я посмотрела в зеркало и улыбнулась прекрасной девушке, что смотрела на меня. У нее короткие волосы, румяные щеки, а глаза светятся от удовольствия, ей не хватало только одного. Платья.

— А вот и оно, моя дорогая — молодой, но очень талантливый стилист, виляя бедрами принес мне платье.

Красное, обтягивающее, оно село идеально по фигуре. Тут в Англии девушки могут наслаждаться красотой и радовать своим видом окружающих. Платье мини, оголило мои стройные ноги.

— Ты богиня — вздохнул стилист, — кому такая красота достанется. Эх, даже жалко, что я гей, а то бы приударил за тобой.

— Руслана, ты готова? Поехали, время. — Анна заглянула ко мне.

Сев в машину мы направились к нашему фонду. Гости начали прибывать. Поприветствовав меценатов, которых нашли Анна и Себастьян, я прошла к своему столику и, взяв бокал шампанского, встала у окна. Ничего не могу с собой поделать, не люблю эти пафосные мероприятия. Ведущий громко что-то вещал в микрофон, а я смотрела в окно на улицу, наблюдая, как гости прибывают и прибывают.

Свет в зале погас, заиграла нежная, медленная мелодия. Мужчины приглашают своих дам на танец.

— Девушка, не согласитесь ли вы стать моей парой? — за моей спиной раздался хриплый баритон. — Я покорен вами.

— Я не танцую, — ответила я, даже не обернувшись, — простите.

— Прошу вас, хотя бы один танец, не разбивайте мое сердце, — прошептал он мне на ухо.

— Хорошо, только один.

Я повернулась к мужчине лицом и оцепенела. На меня смотрели знакомые шоколадные глаза, полные любви.

ГЛАВА 31

Я смотрела на него и мгновенно забыла все, что со мной произошло: Руслану, разрушившую нашу семью, Тома, наркотики, полгода в Англии. Словно все это было не со мной, а я была все это время с ним. По моему телу словно прошел ток, в животе стало щекотно. Он взял меня талию и вывел в центр зала. Я позволила ему прижать меня сильнее, сама обняла его за плечи.

Он изменился за время нашего расставания. Осунулся, седины стало больше, а на лице появились неглубокие, но довольно заметные морщины. Но для меня он оставался тем самым, красивым и привлекательным мужчиной, в которого я влюбилась. Он прошептал мне на ухо:

— Я скучал.

— Правда?

— Безумно.

Танец закончился слишком быстро. Я могла бы кружиться с ним в медленном вальсе всю жизнь. К нам подошла сияющая Анна, ее улыбка кажеться заняла пол-лица.

— Как тебе мой подарок? — спросила она.

— Это твоих рук дело? — Я наигранно изобразила недовольство, но потом прошептала, — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, а теперь пошли, ОНА приехала.

— Кто? — Я не могла думать, я хотела быть рядом с ним, чувствовать его запах и ощущать тепло его тела.

— Елизавета, пошли быстрей, — проговорила она, показывая глазами, чтобы я даже не думала сопротивляться.

Около входной двери стояла пожилая женщина в элегантном строгом костюме и шляпке. Небесный цвет ей невероятно шел. Мы сделали глубокий реверанс. Та кивнула нам, в ответ. Я хотела было удалиться, после приветствия, но Анна удержала меня. Необходимо было соблюдать этикет и присутствовать при том, как гости приветствуют свою Королеву. Я почувствовала, как крепкие руки легли на мою талию и нежный, глубокий голос прошептал:

— Может сбежим отсюда, когда все это закончится?

Посмотрев в его глаза, я мгновенно поняла на что он намекает.

— Я подумаю — ответила я, показывая, что я не легкодоступная барышня.

Он улыбнулся мне в ответ, заранее зная, что все будет так, как он скажет. Никогда я не могла ему отказать

Спустя пару часов светских разговоров, в которых мне пришлось участвовать, гости начали расходиться. Мы с Анной благодарили всех за визит и приглашали к нам в центр для помощи пострадавшим женщинам. Когда зал опустел, я стала искать глазами его. Камиль сидел за столиком и смотрел в телефон. Как хотелось подойти и утащить его отсюда, прямо в коридоре стащить с него смокинг и отдаться в его властные объятья. Но страх, что он в последний момент оттолкнет меня, заставлял стоять на месте.

— Мы решили остаться тут, — улыбнулась Анна, — Завтра предстоит сложный день, поэтому Себастьян и я переночуем на втором этаже. Тут есть еще одна спальня, прямо по коридору и направо. Может ты тоже тут заночуешь, поздно уже ехать. — Она многозначительно посмотрела на меня, указывая глазами на Камиля.

— Спасибо, Анна, я подумаю над твоим предложением.

— И правда очень поздно, я думаю нам надо заночевать здесь, — Камиль вклинился в наш разговор.

Она кивнула и быстро удалилась из зала. Оставшись один на один с ним, я боялась пошевелится. Нам неминуемо предстояло поговорить и этого я боялась больше всего. Руслана, Том, наркотики. Как все это объяснить, не разрушив сегодняшнюю магию.

— Хочешь шампанского? — спросил он, взяв бутылку с ближайшего столика.

— Пожалуй не откажусь, сегодня был насыщенный день.

Он разлил по бокалам игристый напиток и протянул один мне. Я аккуратно, что бы не дотрагиваться до его теплой руки, перехватила бокал и поднесла его к своим губам.

— Давай на брудершафт — прошептал он

Сердце билось с бешенной скоростью, понимая, что после того, как мы осушим бокалы будет поцелуй. Наш первый поцелуй после долгой разлуки. Не дожидаясь ответа, он, взяв мою руку, окрутил ее своей и поднес свой бокал к губам. Я поступила так же. Смотря в его глаза, отпила глоток. Медленно взяв у меня бокал, Камиль поставил его на столик и приблизился ко мне. Я стояла не шевелясь, из последних сил, держа себя в руках. Его губы были так близки, дыхание, так свежо и приятно. Его мягкие слегка липкие губы нежно прижались к моим. Поцелуй был, словно воздушный, он боялся делать резких движений, чтобы не спугнуть меня. Но даже от такого поцелуя, мое тело пронзали тысячи невидимых игл, будто струнами проносясь сквозь него. Приоткрыв рот, я позволила ему проникнуть вовнутрь, его язык поглаживал мои десны, внизу живота приятно заныло. Когда он добрался до моего языка, дрожь пронеслась по всему моему телу и скопившись в низу живота разорвалась в приятной неге. Почувствовав биение моего тела, он прижал меня к себе, продолжая играть с языком.

— Ах, — вырвалось из меня, едва наши губы разомкнулись.

— Ты самая лучшая женщина на всей земле.

— Прекрати, — прошептала я, — я самая обычная.

— Не хочу разговаривать, — улыбнулся он, — где комната, про которую говорила Анна?

— Зачем она тебе?

— Ну, пойдем, посмотрим, какая она, будет ли там удобно вашим гостьям. Допьем наше шампанское.

— Прямо и направо первая дверь, — улыбнулась я.

Он властно взяв меня за руку, повел в направлении комнаты. Отворив дверь, пропустил вперед.

Обычная комната. Посередине стоит двуспальная кровать, небольшой шкаф, письменный стол, стул и небольшой ночник, на прикроватной тумбочке. Необходимый минимум для реабилитации женщины, подвергшейся насильственным действиям. Камиль защелкнул дверь на замок. Я обернулась, сделав удивленные глаза. Но сопротивляться я и не думала. Я хотела только воссоединения с моим любимым, который одними прикосновениями может довести меня до оргазма. Он приближался, а я стояла не шевелясь, как в нашу первую брачную ночь. Обойдя меня, он встал сзади и я почувствовала, как его пальцы расстегивают молнию на моем платье.

— Шикарное платье, — прохрипел он, — только очень откровенное.

— В моем вкусе, — прошептала я, задыхаясь от страсти, — эротичное и привлекательное.

— Его хозяйка намного лучше.- Расстегнув молнию, он позволил платью соскользнуть вниз. Он чуть отстранился и посмотрел на меня, он дышал прерывисто. Было понятно, что ему все дается с трудом. Мягкие пальцы легли на ложбинку позвоночника и медленно поползли вверх. Я уже готова была взорваться от удовольствия.

— Подожди, — прошептал он мне на ухо, — Не торопись, все еще только начинается.

— Угу, — простонала я, сильно сжимая бедра.

— Ты бесподобна, когда на пределе.- Захватив мочку моего уха, он нежно укусил ее. Я держалась из последних сил. Его руки легли на мой живот и провели по нему подушечками пальцев. Вдруг его движения из нежных и еле чувствительных стали резкими. Повернув меня к себе, он посмотрел на еле заметный шрам на моем животе.

— Что это? — в полный голос, проговорил он, — Откуда у тебя этот шрам?

— Несчастный случай, продолжай — простонала я.

— Это не смешно, — с серьезным лицом проговорил он, — Откуда это?

— За это время, что меня не было, многое произошло и я не хочу сейчас говорить об этом. Может продолжим начатое, а это оставим на потом.

Его поцелуй обжег мой шрам. Живот от этого начал вибрировать. Пройдясь легкими поцелуями по всей его длине, Камиль спускался ниже. И вот его дыхание было уже рядом с моим лоном. От одного его вздоха, я готова взорваться, но он не позволял. Его язык начал играть с набухшим клитором, немного раздвинув мои ноги, рукой он проник к горячему отверстию, ведущему внутрь меня.

— Теперь можно — простонал он, проникая глубже, — Я разрешаю, давай.

Эти слова были как холодный дождь посреди жаркого палящего солнца. Я почувствовала, как бомба внутри меня медленно разбивается на тысячи частиц и кровь с бешенной скоростью несет их во все уголки моего тела. Это ощущение можно наверное сравнить только с атомным взрывом.

— Как ты чувствительна, — простонал он, — я еще не занялся с тобой любовью, а ты уже два раза кончила.

— Хочу еще, — простонала я, — Еще.

— Как пожелаешь, моя королева — прорычал он, снимая брюки, — Сегодня, я выполню все твои желания.

Резкий толчок и он внутри меня.

— Привыкни немного, — проговорил он, нежно целуя мою грудь, — Тебе не больно?

— Нет, — простонала я, желая продолжения, — Ты не способен сделать больно.

Сжав мышцы, я дала понять, что хочу продолжения. Он без слов, начал набирать темп. Я задыхалась от страсти. Остатки воздуха забирали его губы, властно целующие меня.

Спустя некоторое время, я лежала на его груди. Мне было так легко, тепло и спокойно. Он приподнялся и, смотря мне в глаза прошептал:

— Почему ты тогда ушла от меня?

— Ты сам просил меня уйти. Как я могла остаться?

— Разве я тебя просил уйти навсегда? Я просто не хотел с тобой разговаривать, я был зол, но у меня и в мыслях не было, что ты уйдешь из дома.

— Ты был так категоричен. Кричал. Я поняла, что ты никогда не простишь меня и, конечно, больше не захочешь меня видеть.

— Как в твою голову вообще могли придти такие мысли? Я люблю тебя без памяти.

— Но ты сказал... — на моих глазах навернулись слезы.

— Моя маленькая девочка, — прошептал Камиль, прижимая меня к себе, — Никогда больше не поступай со мной так, я люблю тебя и больше никого. Не оставляй меня, я так скучал, мне было так плохо без тебя.

— А как же Руслана? — спросила я, отстраняясь, — Ты был так нежен с ней, тогда в коридоре, я слышала.

— Что ты слышала? Что я нежно разговаривал с ней, но это была банальная вежливость. Она попала в неприятную ситуацию и я согласился ей помочь. Но и только. Да, я благодарен ей за то, что она позволила мне встретить тебя.

— Правда? — плача, я прижималась к его груди, — Ты правда любишь меня?

— Больше всех, — целуя меня, страстно шептал он, — Ты мой воздух, мое проклятье.

— Это моя фраза — улыбнулась я, — Ты украл мою фразу.

— Я готов украсть тебя всю, а не только фразу, — проникая между моих ног, прорычал он, — Ты моя на всю оставшуюся жизнь. И никому, кроме меня ты не будешь принадлежать никогда.

— Я твоя, на всю жизнь — простонала я, — Только твоя.

Проснувшись посреди ночи, я посмотрела на мирно спящего Камиля. Какая же я все-таки дура. Зачем побежала из дома, не поговорив с ним. Если бы я тогда осталась в комнате, не было бы Тома, наркотиков. Пока я была в том вертепе, он искал меня, думал, переживал. «Ты моя на всю оставшуюся жизнь. И никому, кроме меня ты не будешь принадлежать никогда» — пронеслась его фраза в моей голове. Как я могу рассказать ему о том, что отдалась Тому? Во всем, что со мной произошло, виновата только я. Я сломаю его, рассказав об измене. Скрыть? Врать? Нет, я больше не хочу жить в обмане. У наших отношений нет будущего, просто нет. Я не должна портить его жизнь и разрушать его, он и так слишком много страдал из-за меня. Я должна уйти.

Встав с кровати, я подошла к письменному столу, взяла листок, ручку и написала ему прощальное письмо.

«Камиль, любовь моя!

Надеюсь ты меня поймешь, но я снова должна покинуть тебя и в этот раз навсегда. Не ищи меня. Такая женщина, как я не достойна тебя. Ты заслуживаешь настоящей, верной жены, которая не обманет и не предаст. А я не такая. В то время, когда ты искал меня по всему городу, я находилась в наркокартеле, где отдалась тому, кого больше всего ненавижу.

Я ухожу, но в моем сердце навсегда останется частичка тебя. Я никогда не забуду того, что было между нами.

Прошу тебя, не страдай. Не надо. Я не достойна всего этого. И заклинаю, будь счастлив.

Сейчас, когда ты крепко спишь, мое сердце сжимается от одной мысли, что я больше никогда тебя не увижу. Но пусть лучше будет так, признаться лично, мне не хватит духа и я не хочу увидеть презрение на твоем лице.

Когда я ушла, на моем пути снова появился Том. Он заставил меня переспать с ним. Я не сопротивлялась. Я не имела права, так поступать с тобой, но тогда мне казалось, что моя жизнь закончена. Сопротивление бесполезно. Я полностью отдалась во власть ненавистного мне человека и согласилась перевести наркотики внутри своего тела. Вот откуда этот шрам на моем животе.

Теперь ты знаешь все и думаю больше не захочешь меня видеть. Желаю тебе встретить свою любовь, ту, что будет приносить радость, а не страдания, как я.

Я буду вспоминать тебя, каждый день...

Любила, люблю и буду любить, Рита.»

Положив письмо так, чтобы он увидел, я подошла к мирно спящему Камилю, поцеловала его и тихо вышла из комнаты. Выбежав из центра я поймала такси, нужно ехать домой, собирать вещи...

Эпилог

Прошло около двух лет, как я живу в своем родном городе. Покинув в спешке Лондон, я купила билет в Джорджию. Тут я родилась, тут я и проведу остаток своих дней. Приехав в родной город, и устроившись в местную гостиницу, я первым делом поехала в дом моих родителей. Я так хотела увидеть маму, хотя и понимала, что она не признает меня.

На счастье они были живы и жили на той же улице, в том же доме, что и раньше. Они сильно постарели. Я не видела их почти двадцать лет. Интересно они вспоминают, что у них есть дочь? Я долго не решалась позвонить в звонок. Подбирала слова, смотрела издалека. Но однажды я все же подошла к дому и решительно позвонила дверь.

— Здравствуйте, я чем-то могу вам помочь? — Дверь открыла мама. Увидев ее и услышав ее голос, на моих глазах навернулись слезы. — Девушка, с вами все в порядке? Вы кто?

— Простите, я хотела увидеть Риту. — Я сдерживала себя, чтобы не броситься в объятия матери и не зарыдать на ее плече.

— Очень жаль, но она тут не живет — тихо проговорила мама. — Она уехала очень давно. Вы ее знали?

— Да, мы познакомились еще в школе, когда я приезжала на практику. Вернувшись сюда через столько лет, захотела ее увидеть. Скажите, а она вам пишет или звонит?

— Нет, — предательская слеза упала из маминых глаз, ей было больно вспоминать о своей потерянной дочери. — Отец не смог простить ее и она, обидевшись ушла. Я искала ее, но безуспешно. Знаю, что она была женой миллионера. Я следила за ее жизнью в интернете, читала газеты, собирала журналы. А где она сейчас не знаю. Я ничего про нее знаю.

— Почему вы не искали ее? — не сдержавшись спросила я.

— Я боялась. Через столько лет появится в ее жизни. Она могла подумать, что я пришла только ради денег. И еще страх, что она не простит меня, отвергнет, прогонит.

— Я уверена, она бы простила. Она очень добрая девушка — слезы градом потекли из моих глаз.

Мама потупив взгляд, продолжила:

— Знаете, — вздохнула она, — я ведь почти собралась, но тут узнала, что ее мужа убили, а ее посадили в тюрьму. Я поехала, добивалась встречи, а меня не пустили — разговор давался маме сложно, но она не прогоняла меня. Я вспомнила, как однажды мне принесли передачку, без записки. Значит, это была мама. Она хотела увидеться со мной.

— Если она была в тюрьме, значит был и суд?

— Нет, — мама всхлипнула, — они сбежали, еще с одной девушкой и их след оборвался. Полиция не нашла и признала их пропавшими без вести. Где она? Я не знаю. Жива ли? Тоже не знаю.

— А ее муж, он правда умер?

— Эта сволочь оказался жив! Но когда это выяснилось, Рита уже пропала. Ко мне приезжал молодой человек, охранник из тюрьмы, где она была. Расспрашивал о ней, он то и сказал, что Виктор жив.

— А что с ним сталось? Где он теперь, не знаете? — я спросила лишь для поддержания диалога, так как то, что стало с Виктором я прекрасно знала. Я приложила руку к тому, чтобы он обанкротился. Когда мы готовили открытие филиала моего фонда в Лондоне, остро встал вопрос о спонсорах. Нам нужны были деньги, так как женщин пострадавших от насилия было, так много, что нам необходимо было решать, как им помочь. И тут то в моей голове и всплыл, заветный код к его банковскому счету. Написав на салфетке номер, я отдала его Анне.

— Что это? — удивленно спросила она, глядя на салфетку.

— Первое пожертвование, один очень щедрый и не очень честный человек отдал нам все свое состояние. Проверь сколько там.

— Ты серьезно?

— Да, проверь сколько там. Может счет вообще пуст.

Она ушла и вернувшись через десять минут, побледневшая протянула мне эту же салфетку, где на обратной стороне была записана цифра с двадцатью нулями. Ну вот и все Виктор, теперь ты поймешь каково жить без гроша в кармане.

Из тумана воспоминаний меня вырвал мамин голос.

— Знаю, обанкротился он. Наказал его всевышний за вранье. Милостыню простит на Ричманд Роуд. Я даже ездила туда однажды, отомстить хотела. Но не решилась. Что я сделаю, я старуха, да и не знает он меня.

— Зато меня знает, — жестко сказала я, решив обязательно навестить этого подонка. — Ричманд Роуд говорите?

— Да — кивнула мама.

Мы распрощались, обменявшись телефонами. Она была, так несчастна, что я решила заменить ей пропавшую дочь. Признаться, что это я, у меня не было сил. На следующий день я поехала повидать Виктора. Я обязана увидеть его, увидеть глаза человека который предал меня, который засунул меня в тюрьму и заставил пройти через весь ужас этой жизни. К вечеру я обралась до города, который назвала мама, заселилась в отель и привела себя в порядок. Хочу, чтобы он запомнил меня красивой.

Мое сердце билось с бешеной скоростью, я предвкушала месть. Я убью того, кто разрушил мою жизнь. Из-за бомжа меня не будет никто искать, они гибнут пачками. Одним больше, одним меньше.

— Помогите, я хочу есть, подайте пожалуйста.

Я услышала его противный голос, по телу пробежали мурашки отвращения. Я наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза, которые я ненавидела больше всего на свете.

— Хочешь есть? Сильно голоден?

— Очень, очень, милая барышня, я уже три дня не ел, силы мои на исходе.

— А что никто не подает?

— Нет, — простонал он.

— Ну ладно, пошли накормлю тебя.

Мы отправились в соседнее бистро. Он ел очень жадно, проглатывая, не жуя куски пищи и громко запивал все это кока-колой. Раньше он ел только в лучших ресторанах страны, а сейчас рад и объедкам.

— Спасибо тебе, — проговорил он с забитым ртом, — ты послана мне небесами.

— А вот это вряд ли — я посмотрела на него, слегка наклонив голову.

— В смысле?

— А помнишь ли ты, Виктор Марковец, свою жену? — проговорила я медленно, чтобы до него дошел смыл каждого моего слова.

— Помню, — кивнул он, — но я не хотел.

— Не хотел? Но сделал. Беременную девушку отправил гнить в тюрьму, а сам трахался со своей блондинкой?

— Откуда ты знаешь? Ты что следила за мной? — он смотрел на меня испуганными глазами.

— Больно надо, я и без этого все знаю. Ладно, ты надоел мне, вставай, пришел твой смертный час.

Он дожёвывал свой бургер с такой скоростью, как будто это его последний бургер в жизни. Хотя, да, наверное, это и был его последний бургер. Выйдя из бистро, я зашла за угол. Повернувшись к нему, я зло посмотрела на этого человека, который раньше был для меня смыслом жизни. Достав нож, я улыбнулась:

— Ну что готов отправится на тот свет?

— Прошу тебя — взмолился он, вставая на колени, — Прошу не убивай.

— Назови мне хоть одну причину, чтобы я этого не делала? Хоть одну!

— Я хочу жить, — простонал он — сделаю все, что ты скажешь, только не убивай.

— Ладно, — ухмыльнулась я — Я не убью тебя, если ты прямо тут достанешь свой член и своей спермой напишешь «прости меня, я последняя тварь!»

Он начал расстегивать свои штаны и принялся интенсивно тереть свой член. Я смотрела на него, чувство отвращения к этому человеку, переполняло меня. Неужели, когда-то я могла любить его, обожать, боготворить. Он так жалок и низок. Он полное дерьмо.

Пока он тер свое хозяйство, пытаясь выдавить хоть каплю семени, я, вертя ножом перед его носом спросила:

— Ты понял, наконец, кто я?

— Нет, — покачал он головой, не останавливаясь, — кто ты?

— Жена твоя, Рита. Та самая, которую ты бросил в тюрьму.

— Рита, — прошептал он, застыв и пристально посмотрев на меня — но ты совсем не похожа на нее.

— Ты просто не разглядел, я всегда была такой. А ты всегда был настолько жалок, что и можешь только дрочить свой член. Даже сейчас.

Я толкнула его и пошла прочь. Не достоин этот человек того, чтобы я марала об него руки. Я удалялась, а растерянные, начинающие понимать все произошедшее, глаза смотрели мне в след. Он сидел в лужи грязи, осознавая свою ничтожность.

Выходной. Я дома и сегодня мне ну нужно идти на работу. Я могу наслаждаться отдыхом, валяться на диване и смотреть грустные фильмы. Да, кстати, я устроилась на работу сиделкой в дом престарелых. Зарплата, конечно, маленькая, но на жизнь вполне хватает. По выходным я хожу в гости к родителям. Мама приняла меня, словно свою дочь и мы, выпивая по несколько кружек чая, болтаем обо всем на свете. Мне хотелось признаться ей, что это я, ее Рита, но я боялась, что это может все испортить.

В целом я была довольна жизнью, но иногда в минуты одиночества, я вспоминала Камиля. Я хотела увидеть его, почувствовать его запах. Но он был далеко, далеко. Да и вряд ли он захотел бы говорить со мной после всего, что произошло.

За мной многие ухаживали, я была самой красивой девушкой во всем городе, но я не подпускала к себе никого. Нет, лучше быть одной. Больше я не позволю причинить мне боль.

Заварив кофе, который я очень сильно полюбила в последнее время, я направилась в гостиную. По телевизору шли новости: «Сегодня в одной из больниц Нью-Йорка пришла в себя женщина, пострадавшая от взрыва самолета, несколько лет назад. Ее нашли под обломками и доставили в местную больницу, где она пребывала в коме последние пять лет. Врачи боролись за ее жизнь и чудо произошло, сегодня она пришла в себя. Врачи ищут родственников пострадавшей. Если вы узнали в ней свою родственницу, подругу или соседку просим позвонить по номерам указанным на экране. Женщине нужна дорогостоящая операция».

На экране появилась фотография изуродованного лица женщины, сморщенная кожа, полузакрытые глаза. Ее лицо было обожжено, но не смотря на это, ее огромный шрам на щеке был по-прежнему заметен.

— Мара, — прошептала я вставая с дивана, — Марьяна жива!

Я не задумываясь схватила телефон и позвонив по первому же номеру, который был на экране, узнала в какой больнице находится моя дорогая подруга. Подойдя к туалетному столику в своей спальне я открыла шкатулку и взяла самое дорогое, что у меня было. Кольцо, которое подарил мне Камиль. Память о нем, память о его любви. На минуту задумавшись о своем решении, я покачала головой и направилась к выходу, кольцо напоминало мне о любви, самой прекрасной, которая была в моей жизни. Но сейчас помощь нужна моей подруге, человеку, который спас меня из ада и сам из-за меня пострадал. Теперь мой долг спасти ее.

Доехав до больницы я ворвалась в кабинет главного врача и молча протянула ему кольцо.

— Что это? — в недоумении спросил он

— Девушка, — я запыхалась — девушка после взрыва самолета. Это ей на операцию.

— Вы кто? — он с любопытством посмотрел на меня.

— Просто неравнодушный человек — пожала плечами я.

— Она вас знает? Вы навестите ее?

— Нет.

— Как я могу сообщить ей о вас?

— Скажите, что я та, что обязана ей жизнью.

Я вышла из клиники и, сев в машину разревелась, сейчас все встало на свои места. Весь этот бред про дух Марьяны был всего лишь плодом моего воображения, все эти битвы с душой моего еще, тогда не родившегося ребенка, все было только в моей голове. После всех этих обвинений я просто не могла даже смотреть ей в глаза. Я не могла простить себя за то, что могла подумать о ней плохо. Я виновата перед ней и надеюсь, что кольцо поможет ей начать новую жизнь, которую она заслуживает.

***

Шло время, я продолжала работать в доме престарелых, была счастлива и ни в чем не нуждалась. Камиль снился мне каждую ночь, заставляя просыпаться от слез, которые уже пропитали мою подушку. Но я не искала с ним встречи, я не могла простить себя за то предательство. Я виновата перед ним, он заслуживает счастья.

Из газет я узнавала о судьбе Марьяны. Ей сделали операцию и ее лицо стало еще лучше, чем было. Выписавшись из больницы, она вышла замуж за врача той клиники, которая заботилась о ней все эти пять лет. Она была счастлива. А я, я сама разрушила свою жизнь. Даже если я появлюсь сейчас в жизни своей дочери, я просто уверена, что она не захочет иметь со мной ничего общего. И осуждать ее за это никто не станет, я ненавидела ее, ненавидела ребенка, который был частью меня. За все мои грехи, мне суждено быть одной всю оставшуюся жизнь, надеюсь, что моя работа в приюте хоть как-то очистит мою карму.

Вечером после трудного рабочего дня, я добралась до дома и разогрев ужин из супермаркета уселась перед телевизором. Сегодня у меня на очереди грустный фильм под названием «p/s я люблю тебя». Последние дни я только и делаю, что, приходя после работы зарываюсь в диванные подушки, и смотрю фильмы, чтобы забыть о своей судьбе и о своей тоске.

Лазанья сегодня была противнее, чем обычно, из чего они ее готовят? Пожалуй не буду это есть, сегодня я на диете и вообще пойду лучше спать. Я уже было направилась в спальню, как в дверь тихонько постучали. Странно, кто бы это мог быть в столь поздний час. Недовольная, что кто-то меня потревожил, я подошла к двери.

— Кто там?

— Мамочка, открывай — я услышала детский голос. Голос, который я никогда не надеялась услышать, — Пожалуйста, открой, я люблю тебя мама!

Открыв дверь, я остолбенела, на меня смотрели два шоколадных глаза. А на его руках сидела моя дочь.

конец