Привод

– Да не воровала я этот чёртов кошелёк! – на эмоциях кричала девчушка семнадцати лет, сидя перед следователем.

По её щекам ручьями текли слёзы, из-за чего на них оставались тёмные полосы туши.

– Т/и! – прикрикнул Кашин, потерев переносицу. После этого рыдания прекратились, уступив своё место частым всхлипам, – Успокойся, пожалуйста! – после чего крикнул ещё громче, – Блять, кто-нибудь, принесите воды!

Буквально через пару минут в комнату вошла девушка в форме, громко стуча каблуками, со стаканом воды в руке, поставила его на стол и тут же удалилась.

– Попей, – обратился Данила Владимирович к девчонке напротив.

Та дрожащими руками взяла стакан и попыталась попить, что получалось очень плохо, а потом поставила его обратно, чуть не уронив.

– Ещё никто не доказал, что это ты, – продолжил Кашин, дождавшись, когда стакан вновь спокойно встанет на стол, – То, что мои полоумные коллеги наговорили твоим друзьям, лишь способ надавить.

Т/и подняла свои Т/ц/г глаза на рыжего следователя. Почему-то она хотела ему доверять, слишком добрым он выглядел, мягкие зелёные глаза, чуть уставший взгляд, даже татуировка на руке, что никак не вязалась с формой на нём — всё это вызывало лишь доверие.

– Ты успокоилась? – Т/ц/в лишь быстро кивнула несколько раз, – Хорошо, – мягко проговорил Данила, небрежным движением поправив чёлку, спадающую на глаза, – А теперь соберись и расскажи по порядку, что произошло в тот день? И чем больше деталей ты вспомнишь, тем лучше.

Он замолчал, ожидая, когда заговорит девочка. Вся эта ситуация ему самому казалась максимально абсурдной и непонятной. Два дня назад к ним в отделение привезли Т/и Т/ф, что обвинялась в краже. Почему её подозревали, он не понимал, ибо показания всех ребят, что были замешаны, совпадали, а местами дополняли друг друга, а распечатки телефонных звонков лишь подтверждали то, что во время кражи она была далеко от дома, но именно её сделали козлом отпущения. Но делать нечего, дело ему поручили, а значит и разбираться в этом придётся ему.

– Я весь день сидела дома, ближе к трём мне позвонил И/д и позвал гулять, – спустя пару минут молчания начала говорить Т/и.

Девушка в деталях рассказала, как они с другом встретились, как поздаровались со своими знакомыми, как за неделю до этого Т/и с этим же другом сожгли учебник по химии, как нашли тот кошелёк, как она отпустила пару непристойных шуток по поводу обладательницы пенисионного удостоверения и того, что она могла делать между гаражей, где курят малолетки, на что на лице молодого следователя заиграла елезаметная ухмылка, но тут же пропала. Она рассказала всё, что вспомнила о том, что и где она делала, с кем была, куда ходила.

– После этого я благополучно забыла про эту ситуацию, пока моей маме бабки у подъезда не сказали, что я кого-то обворовала и подкинула кошелёк пацанам, – речь, что сопровождалась лишь редкими всхлипами дополнилась и слезами, скопившимися в уголках глаз девушки, – Сказали, что меня забирали  в отделение, что меня садить собираются, а для ребят я вообще стала чем-то вроде врага народа. Только после этого я рассказала маме  о произ..

– Данила Владимирович, там ещё одного по вашему делу привезли, –  прервала рассказ Т/и, девушка, что до этого приносила воду.

– Хорошо, ведите его сюда, – девушка кивнула и вышла, – А ты, выйди и жди в коридоре, если ваши показания совпадут, то все подозрения будут сняты, да и тебя здесь не имеют права держать дольше двух суток, официально тебе, всё же, обвинения так и не выдвинул, – обратился следователь к Т/ф.

Т/и вышла, встретившись взглядом с И/д, глаза которого выражали неприязнь и презрение. Глаза девушки вновь наполнились слезами.

Спустя полчаса дверь открылась и оттуда вышел Кашин и подошёл к Т/и.

– Ну смотри, ваши показания целиком и полностью совпали, за исключением пары незначительных деталей, – Он сел рядом с девушкой, – А теперь вытирай слёзы и слушай, – девушка это и сделала, – О том, что вы жгли учебник и курите, я забуду, а то, что ты попала сюда из-за того, что разбила лицо женщине мы спишем на то, что тебя спровоцировали, ты согласна? –  Т/и активно закачала головой, – А почему ты её ударила-то?

– Этоо она сказала всем, что я украла кошелёк, а в тот вечер она схватила меня за плечи и начала кричать о том, что я воровка, вся такая плохая, из отделения не вылажу, хотя сейчас побывала тут впервые, и вообще поносить так, как меня ещё в жизни не поносили, и я не выдержала, – Она подняла взгляд на следователя, он улыбнулся.

– Ну и правильно сделала, только в следующий раз будь сдержанней, – Данила встал и подал руку Т/ц/в, – Вставай, домой тебя отвезу, – девушка приняла руку и поднялась.

  Потом Кашин зашёл в кабинет, вывел оттуда И/д и пошёл с ним к выходу.

– Ну пошли, – обратился он к Т/и, – Чего встала-то?

Девушка поспешила за ними. Они подошли к обезьяннику, Данила открыл дверь и сказал Ф/д туда зайти, а после закрыл её.

– А этого пусть родители забирают, – Данила шёл впереди и открыл дверь перед Т/ц/г.

Когда она вышла, яркий свет ударил в глаза, заставив девушку зажмуриться, на что Кашин лишь усмехнулся. Они прошли к большой белой машине, на которой красовалась синяя полоска с надписью "полиция".

– Садись, – Данила открыл дверь перед девушкой, что аккуратно села в машину, после, закрыв дверь, прошёл к водительскому месту, – Думаю, через пару дней мы снова увидимся.

– Зачем? – Т/и испуганно взглянула на следователя.

– Не пугайся так, – парень засмеялся, заводя машину, – Мы соберём всех, ещё раз опросим и всё, так же будет та женщина, которая подала заявление, и всего-то.

Т/ф выдохнула, пристёгивая ремень безопасности. Выглядела она, мягко говоря, не очень: под глазами разместились огромные синяки от недосыпа, ведь она не спала уже третьи сутки, её т/ц/в были растрёны и немного засалены, отсутствие душа тоже сказывалось неприятным запашком. Девушке не верилось, что это всё практически закончилось, ей нетерпелось поскорее приехать домой, принять душ и выпить горячего чая.

– А где твои родители? Почему они не приехали за тобой, – Данила Владимирович взглянул на девушку рядом, потом вновь повернулся на дорогу.

– Мама уехала к бабушке, потому что она в последнее время не очень хорошо себя чувствует, – Т/и повернулась к окну, а на лице, вместо облегчения, поселилось беспокойство, – Я ей не говорила, где нахожусь, чтобы она не беспокоилась лишний раз, у неё и так сердце слабое.

– А отец?

– Он бросил нас с мамой, когда мне было девять, первое время поддерживал общение, а потом пропал, но нам до сих пор приходят административные штрафы на его имя.

В машине повисло напряженное молчание, молодому человеку было некомфортно из-за того, что он затронул такие темы.

Когда они подъехали к дому Т/и, девушка собиралась с мыслями. Ей хотелось хоть как-то отблагодарить единственного человека, что не смотрел на неё эти два дня, как на кусок дерьма, либо очень хорошо это скрывал.

– Данила Владимирович, зайдите хоть на чай, пожалуйста, – сказала Т/ф, выскакивая из машины.

– Ну давай, всё равно моя смена заканчивается уже через двадцать минут, – парень заглушил двигатель, выходя из машины, и закрыл её.

– Вы извините, я быстро в душ схожу, пока чайник кипит, – сказала, девушка, оставляя следователя на кухне одного. Он лишь кивнул.

Минут через пятнадцать девушка вернулась. Мокрые волосы спадали на плечи, лицо было не таким усташим и замученным.

– Ты знаешь, что при мужчинах, которых не знаешь и двух суток, не стоит ходить в таких коротоких халатиках? – засмеялся Кашин, заставив Т/ц/г, которая наливала чай, залиться краской.

– А я вас, Данила Владимирович, в этом плане не боюсь, вы же полицейский.

– Ты в этом уверена? – Кашин оказался непозволительно близко, шепча эти слова девушке на ухо, стоя прямо за ней.

– Теперь не очень, – Т/и резко развернулась, вжимаясь с столешницу.

Данила засмеялся, отходя от Т/ф, щёки которой покрылись красными пятнами от смущения.

– Ай-яй-яй, Т/ф, маленькая ещё о таком думать, – Данила занял место у стола, где до этого и сидел.

– А вы, Данила Владимирович, так больше не делайте, чтобы я о таком не думала, – девушка поставила кружку кофе перед следователем, а сама подошла к окну, доставая из-за батареи пачку сигарет, – Вы же не против?

– Во-первых, давай на ты, я уже не при исполнении и чувствую себя старым, во-вторых, а что я тебе скажу, я уже не при исполнении, – говорил Кашин пока разворачивал конфетку, а после поднялся, – Да я и сам бы не отказался.

– Как же всё, меняется, когда ты не при исполнении, – Т/и с ногами забралась на подоконник.

– Что есть то есть, теперь я просто двадцатитрёхлетний парень в гостях у симпатичной девушки, – Данила подкурил сначала свою сигарету, а после и Т/и.

– Я курила с учителями, студентами, реперами, блогерами, рокерами, детьми, с охранником из фикспрайса, но с ментами я ещё не курила, – засмеялась девушка.

– Всё бывает в первый раз, – подхватил её смех Даня, – А ты хоть раз целовалась с ментом?

– Что? Нет, – девушка, до этого смотря в открытое окно, повернула голову на Кашина, что сразу же впился в её губы.

От неожиданности девушка выронила недокуренную сигарету за окно, но сожаления о потере так и не пришло. Девушка аккуртно положила руки на плечи следователя, одной из них зарываясь в рыжих волосах. Оттянув на последок нижнюю губу девушки, парень отстранился.

– Теперь целовалась, – Кашин собирался отойти, но Т/и спрыгнула с подоконника, целуя парня вновь.