Глава 3
Алиса
Схватив сумку и пальто, я рванула к лифту. Двери сразу открылись, словно только меня и ждали. Залетев внутрь, я принялась с остервенением нажимать кнопку с цифрой один, пока не поехала вниз. И тут меня накрыла истерика: слезы лились сплошным потоком, колотила нервная дрожь, а заноза в груди от обиды и разочарования нещадно терзала. Как он мог?! Прямо в кабинете! Неужели так сложно сначала порвать со мной, а потом уже развлекаться с другой? Почему это опять случилось?
Лифт остановился, я кометой пронеслась через холл на выход, миновала карусель стеклянных дверей и с размаху в кого-то врезалась.
– Простите, – промямлила я, шмыгнула носом и размазала слезы по щекам.
Но только я хотела побежать дальше, как меня схватили за локоть и в следующее мгновение нацепили на запястье темный браслет с подвесками.
– Нэ стоит плакать, красавица, – услышала я каркающий голос и подняла глаза.
Разряженная в пестрое платье и рваный тулуп старая цыганка улыбалась, обнажив кривые желтые зубы. Черные волосы свисали паклей из-под свалявшегося шерстяного платка, выпирающая нижняя челюсть добавляла ее темнокожему с зеленоватым отливом лицу уродства, а желтые глаза, казалось, таили в себе красноватый огонек.
Придя в ужас, я шарахнулась в сторону, но бабка держала крепко.
– Нэ спеши! – гаркнула она. – Самое главное еще нэ узнала. Санита знает, как помочь твоему горю. Браслет заговоренный – сильная вещь! Загадаешь перед сном заветное желание, и вернется к тебе любимый. Станет ласковым и добрым. Все у вас сложится, так и знай!
Вынув из кармана пару сторублевок, я пихнула их в руки мерзкой старухе и, получив свободу, понеслась к метро. Встреча с цыганкой настолько обескуражила, что я даже реветь перестала.
В сумке зазвонил телефон. Я вздрогнула и полезла доставать его на ходу. Лишь бы не Олег, иначе я за себя не ручаюсь. К счастью, на экране светилось имя брата.
– Алло, – ответила я, принимая вызов.
– Здорово, Лиска! – услышав бодрый, жизнерадостный голос Игоря я невольно заулыбалась. Старший брат мог поднять настроение кому угодно и при любых обстоятельствах. – Что делаешь? Есть планы на вечер? Я тут по работе оказался возле твоего офиса. Хочешь, посидим где-нибудь? Или, может, домой? Устроим отцу сюрприз, он очень скучает по тебе.
Идти в общественное место в таком состоянии я не могла, поэтому выпалила:
– Встречаемся на углу возле кофейни через пять минут. Переночую сегодня у вас.
– Давай!
Отключив телефон, чтобы у Олега не было шанса мне дозвониться, если, конечно, он вообще захочет это сделать, я убрала аппарат в сумку и поспешила вперед.
Пронизывающий осенний ветер забирался под пальто и вынуждал дрожать от холода. Ладони окоченели, а перчатки я забыла в офисе, пришлось сунуть руки в маленькие кармашки и ускорить шаг. Витрины бессчетных магазинов и кафе ярко освещали тротуар, завлекая новых клиентов. Запах кофе и выпечки напоминал о том, что я не успела пообедать из-за проклятого отчета. Узкую улицу заполонили люди, спешащие с работы в подземку или бегущие на намеченную встречу, и никому не было дела до случайного прохожего рядом, так что приходилось быть начеку, не позволяя кому попало толкаться. Вереницы стоящих в пробке автомобилей издавали равномерный гул и подсвечивали фарами забитую дорогу. Изредка раздавался чей-нибудь резкий гудок, выражая негодование очередному нарушителю или хаму.
В условленном месте меня уже поджидал Игорь. Он широко улыбался и явно надеялся на такую же реакцию с моей стороны. Стало стыдно, что я решила сбежать от своих проблем к родным, которым и так почти не уделяла внимания. Они не должны видеть меня бьющейся в истерике. Я постаралась улыбнуться и обнялась с братом.
– Как дела? – спросил Игорь, ведя меня под руку к машине. – Что-то ты грустная, и глаза красные. На работе довели? Ты только скажи, и я мигом всех на место поставлю.
Он взъерошил волосы на моей макушке и легонько коснулся носа. Игорек всегда так делал, когда хотел поддержать меня. С детства между нами не было тайн, по крайней мере, с моей стороны. Я делилась с братом и радостями, и горестями, а он всегда выслушивал и помогал. К сожалению, родители так и не стали для меня людьми, которым можно доверять, но Игорь восполнял это с лихвой, и я просто обожала своего старшего брата.
– Да тут такое дело... – замялась я. – Давай потом об этом поговорим. Не на улице.
– Без проблем, – кивнул он, свернул к парковке, открыл машину и усадил меня в салон.
Пока тащились по пробкам, продираясь из центра на окраину, Игорь без конца болтал по телефону, обсуждая рабочие вопросы, а я радовалась тому, что он не пристает с задушевными разговорами. Мимо проплывали сверкающие многочисленными окнами высотки вперемешку с внушительными зданиями времен советской застройки. Скользя по ним взглядом, я подивилась тому, как многолика Москва, словно живой человек, в закоулках души которого притаились противоречия, время от времени раздирающие на части.
В голову опять полезли мысли о Шаровой и Олеге, я прикрыла глаза и постаралась отогнать их. Незаметно задремала, а проснулась, только когда Игорь тихонько потрепал по плечу:
– Лиска, вставай. Я заехал в магазин. Давай купим что-нибудь к ужину.
– Вы что, опять на сухом пайке сидите? – буркнула я, потянулась и зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Так и не наняли никого готовить?
Брат отмахнулся:
– Отец на такое никогда не согласится. Как ты съехала, сам ковыряется. Я его стряпню ем каждый раз с опаской, поэтому стараюсь дома только завтракать, а обед и ужин перехватываю в городе.
– Ладно уж, – усмехнулась я, отстегивая ремень безопасности, – пошли. Запасемся на месяц вперед. Побалую вас роскошными блюдами, раз уж вышла такая оказия.
В супермаркете мы на пару набрали две тележки, расплатились, выкатили их на парковку, забили всякой всячиной внушительный багажник машины и довольные двинулись в сторону дома. Отец с братом жили в таунхаусе недалеко от МКАД, а я после истории с Андреем снимала квартиру-студию и не хотела возвращаться под крыло заботливого родителя.
Как только мы зашли в прихожую, тут же послышался брюзжащий бас отца:
– Наконец-то! Сколько можно тебя ждать?
Игорь закатил глаза и помог мне снять пальто, крикнув в ответ:
– Хватит бухтеть! Ты лучше погляди, кого я привез!
Послышались торопливые тяжелые шаги, и в конце коридоры показался отец. Его массивная высокая фигура заполнила весь проход, поношенные брюки, свитер с пятном на рукаве, отросшие волосы и темная щетина выдавали апатию и запущенность. Сердце сжалось от тоски и горечи.
– Лисенок! – задохнулся он от восторга, и его глаза заблестели. – Какая радость! Проходи скорее, дай я тебя обниму!
Отец быстро преодолел разделявшее нас расстояние и сжал меня в медвежьих объятиях.
– Привет, пап, – сдавленно отозвалась я, обнимая его в ответ. – Как ты? Кашель не беспокоит?
– Да что ты о ерунде всякой! – громыхнул он, с довольным видом сияя улыбкой. – Пойдем на кухню, накормлю тебя!
Игорь смешно выпучил глаза и за спиной отца замахал руками, а потом сложил ладони в молитвенном жесте.
– Давай лучше я приготовлю твое любимое блюдо, – мягко предложила я, беря его под руку и ведя по коридору. – Мы все необходимое привезли с собой. Я и кулебяку с мясом сейчас сварганю. Ты, наверное, уже и забыл, какая она на вкус.
Отец остановился, посмотрел мне в глаза и осипшим голосом выдавил:
– Я забыл, как выглядит моя доченька. Почему ты так долго не приезжала?
Стало донельзя неудобно от этого, в принципе, закономерного вопроса. Но что ответить человеку, который так сильно ко мне привязан, что рядом с ним невмоготу? Только ложь:
– Ты же знаешь, у меня много работы.
– А по выходным ты принимаешь у себя этого выскочку, – процедил сквозь зубы он. – Как его там?
Отец обернулся к брату, будто собираясь на его нахмуренном лице прочитать имя.
– Олега Властова. Начальника своего.
Упоминание о предателе резануло по живому, и я закусила губу, чтобы не разрыдаться самым позорным образом. К счастью, Игорь был рядом:
– Так, я жутко голодный! Лиска, сейчас же принимайся за ужин, иначе придется тебя съесть.
Он шутливо ущипнул меня за бок, я взвизгнула и помчалась на кухню.
Все то время, что я возилась с продуктами и готовкой, отец неотлучно сидел рядом и методично поедал мой мозг. Когда наконец мы сели за стол, я с облегчением выдохнула, поскольку он жевал и не мог читать мне нотаций или сыпать бисером упреки. Игорь втянул его в спор о новых клиентах, и отец временно оставил меня в покое.
После ужина все разошлись отдыхать, часы давно пробили одиннадцать. Войдя в свою прежнюю комнату, я заперлась на ключ и опять ощутила всю тяжесть отношения ко мне отца. Здесь все осталось так, словно я до сих пор была подростком: розовые обои в мелкий белый горошек, мягкие игрушки по всем углам, плакаты с давно забытыми поп-звездами и фотографии в рамках. Целая сотня моих карточек, где я улыбаюсь и доверчиво прижимаюсь к обожаемому папочке.
До тринадцати лет я жила, как самая обычная девчонка. Ходила в школу рядом с домом, мы тогда жили в типовой многоэтажке на Юго-Западной, общалась с ребятами из двора, радовалась тому, что по выходным мы с родителями ездим за город на природу и часами бродим по лесу, а потом все резко изменилось. Мама полюбила другого, развелась с отцом и переехала с новым мужем в Бельгию.
Помню, как горевал папа, когда мы остались втроем. На него страшно было смотреть, он обожал свою веселую взбалмошную жену и исполнял любые ее прихоти. Только у этой неземной любви имелась и оборотная сторона. Отец не выносил рядом с мамой посторонних мужчин, ревновал к каждому встречному, кто бросал на нее хоть мимолетный заинтересованный взгляд. Но люди тянулись к маме, ее всегда окружала толпа друзей, коллег и просто знакомых. Яркая внешность и непосредственный легкий характер делали ее поистине очаровательной, а работа декоратором в театре никак не способствовала укреплению семейных уз.
После развода отец нашел смысл одинокой жизни в нас с братом, но если Игоря он всегда воспринимал, как наследника своего дела, и с первого курса института посвящал во все тонкости работы рекламного агентства, то меня считал бесценным сокровищем, которое следует беречь от посягательств злых и коварных людей.
Наверное, он видел во мне потерянную возлюбленную, ведь я была неимоверно похожа на мать, а с годами стала почти полной копией, и отец боялся лишиться еще и меня. Мы переехали в загородный дом, из обычной школы он перевел меня в закрытую частную гимназию и не позволял ходить с новыми друзьями гулять. Все старшие классы я мечтала поскорее окончить школу и поступить в институт, чтобы он не имел надо мной такой власти.
Поначалу мама еще пыталась поддерживать с нами связь, звонила, писала, передавала подарки через знакомых, но отец не поощрял этого. Игорь смог сохранить с ней добрые отношения, поскольку был совершеннолетним, но мне повезло меньше. Отец разрешал говорить с мамой только в его присутствии и на громкой связи, постепенно она начала звонить все реже, а потом и вовсе перестала обо мне вспоминать. А может, это папочка позаботился о том, чтобы я так думала.
Когда у меня появился Андрей, я порхала от счастья, ведь это был новый этап в моей жизни. Но после расставания я уже не могла представить, что опять стану маленькой папиной дочуркой вместо любимой девушки классного парня, и переехала к Любашке. Отец устроил скандал, и тогда я пригрозила, что повешусь, если он меня не отпустит.
В балконную дверь тихонько поскреблись – Игорь пришел поболтать со мной перед сном. Наши комнаты соединялись общей лоджией, и мы раньше частенько бегали друг к другу.
– Проходи, – впустила я его.
– Ну выкладывай, сестренка, что там у тебя стряслось? – Игорь обнял меня за плечи и с сочувствием заглянул в глаза.
Больше я терпеть не смогла, вцепилась в его футболку и разрыдалась, перемежая всхлипывания скомканным рассказом о своих очередных неудачных отношениях, о поведении Олега в последнее время, о тревогах, которые все же подтвердились, и о разбитых надеждах, что вновь оказались совершенно беспочвенными.
– Хочешь, я набью ему морду? – на полном серьезе предложил Игорь.
Я покачала головой:
– И смысл? От синяков никто еще не стал достойным человеком. Здесь нужно средство повнушительнее.
– И какое же? – хмыкнул брат, скептически выгнув бровь.
Мой взгляд зацепился за браслет с причудливыми висюльками, всученный противной цыганкой.
– Колдовство, например, – с заговорщицким видом выдала я и рассмеялась, увидев, как вытянулось лицо Игоря. – А если серьезно, мне хочется, чтобы рядом был надежный мужчина, с которым можно обсудить любую проблему и который всегда поймет и не осудит. Родная душа, понимаешь? Даже если бы Олег остался мне верен, нам пришлось разбежаться. Он не в состоянии делиться внутренними переживаниями, а я не хочу жить с человеком в броне и день изо дня бороться с его отстраненностью.
Брат вздохнул и развел руками:
– Вечно вам, женщинам, всего мало. Денег, внимания, ласки, комплиментов. А как начнешь все ваши прихоти исполнять, так всё, ты уже неинтересен, тряпка и подкаблучник. Пожалели бы нас, мужиков. Мы, между прочим, вымирающий вид!
Я улыбнулась и погладила его по волнистым темным волосам.
– Иди спать, вымирающий вид. Завтра приготовлю папин любимый торт, а вечером к себе поеду. Долго я здесь не продержусь.
Игорь посмотрел на меня изучающим взглядом, но отвечать ничего не стал, поднялся, открыл балконную дверь и сказал:
– Спасибо, что нашла силы приехать. Отдыхай. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – эхом отозвалась я.
Приняв душ, я улеглась в постель и снова подумала об Олеге. Чего ему не хватало? Зачем связался с Шаровой? В офисе я больше не смогу появиться, придется уволиться и начать все с нуля, только уже в одиночестве.
Нам так хорошо было вместе в самом начале отношений. Это теплое чувство отличалось от того бездумного обожания, которое я испытывала к бывшему. Если бы только все вернуть, а еще лучше начать заново. Я смогла бы рассказать Олегу, что для меня самое важное в близком человеке. Эх, мечты...