Неприступная

     Вылетаю я из школы, злая – не могу! Вот же тварь! Я бы его засудила за такое. Мерзавец. Облапал, наорал и ещё и ляпает языком своим. Да что бы на него стригучий лишай напал. И лягушки обсадили. Моя воля - я бы ворвалась обратно с какой-то палкой и крикнула:

- Авада Кедавра! 

     Заметив, что ничего не случилось, я бы начала мочить его этой дубинкой. Или засунула бы её ему кое-куда и прокрутила. Ехидство - это у меня осложнение на мозги после диатеза, ничего не поделаешь! У меня вообще детство тяжёлое было: лишенное витаминов, деревянные игрушки, прибитые к полу, волосатые руки няни, носки с подтяжками, польские мультики без перевода, а из домашних животных только тараканы. В моей голове которые.

     Но, решив, что знакомство со школой прошло на ахуеть, и на первый день хватит, что пора бы сматываться отсюда, я села на мотоцикл, в надежде поскорее свалить с этой богадельни. Прохладное основание, рев мотора, легкий ветерок – то, что мне сейчас нужно. Я только уже хотела дать газу, как меня остановила рука. Ох, блядь, я сейчас ее в задницу кому-то засуну! Глянув на обладателя руки, я понимаю, что это Нацу. 

- Чего тебе? – спрашиваю я рыком.

- А ты куда? – стоит такой, улыбается своей невозможной улыбкой.

- Гулять!

- Можно с тобой? – я просто в капле. Это где такое было видано, что бы меня так нагло клеили? 

- Будешь приставать, я тебе банки поставлю. Трёхлитровые.

- Хорошо, – он лишь ещё шире улыбнулся и сел сзади меня, при этом обняв меня за талию, намного крепче, чем следовало бы. Вот же скунс! 

     Ну что ж, хорошо, покажу тебе кое-что. Надавив на газ, мы сорвались с места. Впереди бескрайняя дорога, резкий порыв ветра, который приятно ласкал лицо. Скорость – это моя стихия. Она залечивает печаль, избавляет от усталости, помогает забыться. Мы колесили по городу до вечера, это было незабываемо. Он показал мне столько красивых мест, и, наконец, мы решили передохнуть на набережной. Народа там почти не было, несколько парочек прятались по лавочкам за кустами, и лодки, проплывающие вдалеке.

     Говорить не хотелось, мы просто наслаждались тишиной и приятным ветром. Я закрыла глаза, подставляя лицо вечерней прохладе, как неожиданно почувствовала, как Нацу прижался к моим губам своими. Оттолкнуть его? Не хотелось, его губы были такими мягкими и сладкими. Что я, наплевав на всё и всех, особенно на свой внутренний голос вопивший прекратить, просто поддалась порыву и зарылась руками в его мягкие волосы, притягивая его ещё ближе.

     Я не знаю, сколько времени прошло, оно будто остановилось, всё как в тумане. Я потерялась в лабиринте по имени Нацу и не могла найти выход. Сердце молчало, здравый рассудок – тоже. Внутренний голос был с ними солидарен. А я... а что я? Меня дико тянуло к нему, и я не могла ничего с этим поделать. 

     Утром я проснулась с диким желанием его увидеть. Что происходит? Если б не знала, подумала бы, что он меня приворожил. Но это было не так, то чувство, зарождающееся внутри меня, не могло быть поддельным. Своей искренней улыбкой он растопил лёд в моем сердце, пробился сквозь глухую броню моего одиночества и людской неприязни.

     Так продолжалось в течение трех дней. Дед сказал всем учителям оставить меня в покое, а всех остальных я просто игнорировала. Мне было плевать. На учителей, на одноклассников, на брата. Был только Нацу. На уроках я была с ним, на переменах тоже, и после школы. Хотя, по большей мере с уроков мы сбегали и проводили время только вдвоём. Поцелуй и жаркие объятия – хотелось ещё и ещё, я отдавалась ему с головой, он всегда намекал на нечто большее, но я все никак не могла согласиться на это. Хотя, чего врать, мне тоже хотелось. Но что-то останавливало меня, несмотря на эту дикую страсть. Я видела, как его глаза переставали гореть после моих слов, но я ничего не могла поделать с собой. Не могу, мне страшно, я боюсь, боюсь довериться, и оказаться не нужной. Я не знаю, люблю ли я его, или это просто желание. Но рядом с ним я таю.

     Все так хорошо шло, просто замечательно. Я чувствовала себя такой свободной, такой лёгкой, способной на всё. Мне кажется, если бы Нацу предложил сбежать с ним на край света, я бы, не раздумывая, согласилась. Сели бы на мой мотик и свалили с этой чёртовой планеты к хуям собачьим. Всё было прекрасно, как в сказке. До тех пор, пока через неделю после нашей встречи я не застала его в одном из кабинетов школы с Лисанной, они так мило учили камасутру. 

     Вот я стою у входа в кабинет, а он там хер ей толкает. Я просто в шоке. Боль тут же прокатилась по всему телу, заполняя каждую клеточку. Больно, как же больно. Меня снова обманули. Почему? За то недолгое время, что мы знакомы, зачем он стал мне так близок? Я не должна была впускать его в своё сердце. Не хочу, не могу больше так.

     Вот они меня заметили. Нацу удивлен, а Лисанна улыбается. Она этого и добивалась, стерва. Ну что сказать? Не ожидал, да? Вот я замечаю, как его губы дрогнули, и я услышала:

- Люси… Это… Ты не так все поняла.

- Интересно-то как, ну, вы продолжайте, не буду мешать! – я собралась развернуться и уйти, но мне не дали.

- Ей, ты чего кипятишься? – влезла Лисанна.

   Она меня бесит, и я скрывать это не хотела: 

- Слышь, ты, молчи, а то сейчас до Гондураса зубами траншею рыть будешь! 

- Чё сказала?

- О, так ты подстилку выбрал не только тупую, но и глухую, – обратилась я к Нацу. 

- Ей, поаккуратней! Я хоть люблю его… - она и любит. Это её уже перелюбили все, кому не лень.

- Мать его за пятую точку,  - прошептала я. Больше мне нечего было добавить. Воздух из лёгких будто выкачали, а мозг переставал соображать.

     Какая же я дура, с меня прям розовые очки слетели. Не хочу это больше терпеть. Он хотя бы член из неё вытащил и застегнулся, а эта коза щеголяет наготой. Будто показывая, что лучше меня. Решив, что мне нужно уйти, я развернулась и направилась к двери, но Нацу подал голос:

- Люси, прости меня, я... 

- Да пошел ты.

     Сухо бросила я и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью, надеясь, что там штукатурка посыпалась. Самотыкус тебе в жопус! Вот же хорек! Ненавижу его, доверилась ему, и что из того вышло? А я думала, что он не такой, как все, что у нас что-то получится, но, увы. Голова начала болеть, а на глазах начали выступать слезы. Как он мог? Но я сама виновата, знала же, что людям нельзя доверять. А парням тем более. Все они эгоисты и сволочи. Плевать! Пусть хоть весь совхоз перетрахает, он меня не стоит. Плевать… Но, Господи, как же больно.

     Вот лестница, успокойся, Люси. Ступаю, первый шаг, второй, споткнулась. Голова идёт кругом, просто невыносимо, как же я устала. Ноги подкашиваются, боль сдавила мое сердце. Я присела на ступеньки и, прислонив голову к перилам, пыталась успокоиться. Я в жизни никому доверять не буду. Не смогу просто. Сердце разрывалось, а боль все сильнее поглощала меня. Я падаю в темную и липкую пустоту, и уже не смогу выбраться оттуда сама. Мир поблек, и снова меня предали, снова я одна. Как раньше, как было после Него.

     Услышав мелодию своего телефона, я вытащила его из шорт. Да, я не одеваю форму, еще и позориться. Хер вам! Ну, вообще-то, за это надо деда благодарить. Он как директор разрешил, а учителя с ним спорить боятся. Смотрю на экран – «Дед». Вспомнишь солнце - вот и лучик, мать его так и раз так. Ну что ж, нужно взять, а то пошлет братишку за мной, уж лучше я с ним поболтаю. Сделав пару вдохов, я попыталась нормализовать голос и нажала на клавишу приема вызова. 

- Да, – сказала я хрипло.

- Люсенька, что у тебя с голосом, что-то случилось?

- Нет, я просто телефон в парте забыла, пришлось бежать за ним. Ты что хотел? 

- Мы с Лексусом уезжаем на недельку по делам школы. Дома будешь сама. Если что-то необходимо, звони, деньги я тебе оставил. Ну, все, посадка началась. Потом позвоню, как прилетим. Не скучай!

     Ничего не сказав, я положила трубку. Уж как-то по-доброму я с ним. Сил нет совсем. Услышав шаги сверху, я подорвалась и побежала вниз. Никого не хочу видеть. Уроки закончились, сегодня пятница, впереди выходные, но это ни капельки не радовало меня. Я не знала, что мне делать. Чего ожидать? Я бежала, задыхалась, падала, но поднималась и бежала дальше, роняя слезы и мечтая, чтобы никого не встретить. 

     Домой, лишь бы доехать домой, я выпью, покурю, и уеду куда-то. Буду колесить по ночному городу, пока не свалюсь от усталости. Все будет по-прежнему, не будет дыры в груди, все нормализуется.