Американка?

«Сука, Кудрявцева, заебла. Ну, подумаешь, лапал я её. Что такого? Я этого даже не помню, откуда мне знать: правда это или нет?»

Каждый раз, видя её улыбку на лице, счастье в глазах и милый взгляд в свою сторону — хочу так выразиться ей в лицо.

Я был удивлён, когда в школе, в субботу, в тот день, когда я заходил к ней с предложением пойти вместе и она меня послала, я увидел её, сидящую за партой. За своей третьей партой, которая стоит прямо за моей. Она листала учебник, раз через раз отвлекаясь на телефон. Я закипал, хотелось ударить по столу или кому-то врезать. Девушек я не бью, это низко, как по мне.

Что за игру она со сной затеяла? Сука, как же всё заебало!

— Привет, — сказала Американка, а я её проигнорировал и сел за свою парту.

Начался урок.

***

Вечером я ей так и не отписался. За все эти дни, пока она меня игнорила, я получил единственное сообщение от неё «?», явно намекающее на время встречи. Я игнорил её иначе — даже не читал. Всё же, спустя пару часов, она позвала меня на разговор. Я не любопытный, хотя меня таковым считают. Ну, может отчасти они и правы. Я согласился и вышел к её подъезду.

— Прости, — начала она, а я лишь невольно выгнул брови и про себя задался вопросом «За что?». — я не была на тебя обижена, просто хотела немного проучить. — выглядела она как побитый котёнок. Над её головой словно была туча из жалости и каянья. В отличии от меня. Я закипал, у моей тучи были гром и молнии, она искрила.

Решила играть обиженку со мной? Посмотрим, кто выйграет. Я развернулся и ушёл, но не к себе домой. Я пошёл на базу.

***

Прекрасно зная своих дружков, они сто пудов сейчас сидели на диване, курили сигареты и попивали пиво. Я был прав.

— Сука, Кудрявцева, заебла. Ну, подумаешь, лапал я её. Что такого? Я этого даже не помню, откуда мне знать: правда это или нет? — выговорил я это не ей, но всё же произнёс в слух. Хэнк и Мел переглянулись, Гена уехал по каким-то там обстоятельствам с наркотой. Я не спрашивал.

— Вроде она милая. — сказал лысый, делая глоток пива, и ставя его рядом с диваном.

— Когда мы напились в хлам она проявляла к нам заботу. Убрала осколки и на утро даже не заёбывала. — добавил Хэнк, говоря своими словами, что согласен с другом.

— Да сука, я думал вы меня поддержите.

— Ты правда её лапал, Геныч сказал. — добавил Мел, вспоминая мою первую фразу. Хэнк тут же вскочил с дивана и ушёл куда-то в даль комнаты, опосаясь, что я могу его отпиздить.

На счёт заботы они правы. Она приготовила вкусную яичницу в тот день, когда кинула меня в игнор. Она была достаточно вкусной, в отчличии от моей подгорелой стряпни. Может стоить переосмыслить своё мнение о ней?

Я взял гарнитур и решил немного потренироваться.

***

Выстрел, ещё один… потом ещё. Заебало. Убрал на место и ушёл домой, матери дома нет. Хуй её знает, где она шатается. Сделал самокрутку, а после тягу.

Я был зол на друзей, но больше всего на Американку. За что она, сука, собиралась меня проучить? Я был под кайфом и даже не знал, что делаю, блядь.

Удовольствия от травы я не получал, так что решил немного пожестить. Раскладываю дорожку, снюхиваю, поправляю остатки на носу и всё начинает плыть, мерцать, галлюцинации… А потом я просыпаюсь на утро в той же одежде, в которой уснул. Ну, или отключился. Не ебу, если честно.

Вечеринка где-то у берега. Опять, блядь. Мел позвал, отказывать не хочу.

На счёт Кудрявцевой я всё обдумал. Как бы это помягче сказать?.. Пошла она нахуй, короче.

Было два часа дня, мать ушла на работу ещё утром, слава богу. Решил скоротать время и снова пошёл на базу.

— Да сука, Мел, — Хэнк о чём-то спорил с лысым. Я прошёл к ящику с пивом, достал одно, открыл и начал пить.

— В чём спор?

— Он снова хочет позвать на дуэль какого-то хахаля Анжелы. — я посмеялся, но после задумался.

Если к Лизе кто-то будет приставать или у неё появится кто-то новый, как я к этому отнесусь?

— Да он полный мудак. — сказал Мел, после своего укоризненого взгляда на меня.

— Почему ты ему запрещаешь? — полюбопытствовал я. Всё же, может я и правда любопытный?

— Потому, что у него проблемы со здоровьем. Он носит какие-то хуйни на груди для сердца, вроде.

— М, — промычал я, пока проглатывал пиво. — тут я согласен с Хэнком.

— Можно же жребнем, как с Кудиновым и тем барменом.

— Ты уже пристрелил одного. Мы обещали моему отцу.

— Блядь, ты, ментовский сынишка, не смей нихуя говорить про своего отца. Меня тошнит от ментов.

— Может стоить завязать с наркотой, в таком случае? — и тут меня вывернуло. Не ему следует указывать, что мне делать. Я врезал ему, но Мел удержал нас, чтобы мы снова не подрались.

И тут я снова задумался. А если бы мне такие слова сказала Лиза, что бы я ей ответил? Врезать не врезал бы, но всё же… Каждая фраза, каждое действие вызывает странное чувство. На месте собеседника я начинаю представлять Лизу, думать и своих действиях и подобная хуйня. Что это?

***

Наша вечеринка в полном разгаре. Все веселятся, танцуют, но Лизы я не замечаю. Хотя она, на моё удивление, присутствует тут. В начале она пыталась заговорить со мной, проявляла знаки внимания и без конца извинялась. Но я игнорировал её, окликивал Локона или Мела, убегал от неё, избегал…

Пару раз видел, как её взгляд становится стеклянным и с её, пустынно зелёных глаз, стекает слеза. К ней сразу подбегает Бабич, утешает и спрашивает один и тот же вопрос «Что случилось?». Несколько раз я подавил в себе желание подойти и поцеловать её. Не знаю уж, алкоголь это или мой внутренний меланхолик. Анжела получает «Не важно» и уходит тусить с Мелом. Эта шатенка меня бесит. Мел делает для неё всё, о чём может мечтать любая другая девушка, а она трахается с режисёришкой, сосётся с каким-то больным, а потом снова лезет к Мелу. Самое страшное, что он её прощает. Это пиздец, а не любовь.

И вот снова. Я задумываюсь, как бы я себя вёл, если бы на месте Мела был я, а на месте Бабич — Лиза.

Около меня крутилась какая-то кудрявая особа. Не вижу её лица, но её шаловливые пальчики меня манили. Это, конечно, была не Лиза, но эта девушка меня возбуждала. Краем глаза замечаю Американку, которая таращится на меня и снова пускает слезу. Заебало. Я пошёл, спиздил у кого-то алкоголь покрепче и сделал глоток. Горло обожгло и ноги стали подкашиваться. Я почти упал, но меня схватили за руку. Вроде, это был Мел. Или Хэнк. Или та тёлка. Или Лиза? Я ни в чём не уверен. Нет, это была Лиза. Точно, это была моя Американочка.

— Вань? — она била по моим горячим щекам, трясла за плечи и спрашивала, что со мной. Это не помогало. — Киса, твою мать. — и тут я протрезвел. Конечно, не в буквальном смысле, но живот скрутило и я поднялся. Сердце забилось, словно я спрыгнул с вышки и каким-то чудом выжил. Она никогда не называла меня Кисой. Из её уст это звучало так…мило, что ли?

Мою руку она закинула себе на плечи и побрела со мной в сторону своего дома. Именно своего, а не моего. Я отчётливо помнил, как она судорожно открывала свою квартиру, роняла ключи и, пока она их поднимала, опирала меня о стену. Она уложила на диван, а дальше я уснул.

***

Нет, сейчас я был уже в своей квартире. Как я здесь оказался? Голова трещала. Сука, чё было в том напитке? Сколько бы раз я не пил, но чтобы так въёбывало — никогда.

— Проснулся? — сказала Лиза и я промычал. Но, скорее, это звучало больше как писк, нежели иначе. Она дала таблетку, стакан воды и дождалась, когда я проглочу. И тут она…влепила мне пощёчину.

— За что? — я зажал больное место.

— За что? — спородировала она меня и снова ударила, но уже сильнее и в другую щёку. — Ты лапал какую-то тёлку, позвал меня на свидание и слился, динамил меня весь вечер, а когда я несла тебя домой, ты бормотал «Вика, отвали.»

Я прозрел. На месте Мела сейчас Лиза, а Бабич оказался я. Блядь, нужно всё менять. Ну, менять не в том плане, чтобы на месте Бабич была Лиза, а менять в том смысле, чтобы всё исправить.

— Прости, — я опустил глаза в пол и смотрел на свои голые ноги и линолеум. Нет, всё-таки я был у Лизы. Вообще не соображаю.

Она ушла к себе на кухню и я слышал всхлипы. Что я за тварь? Я не имею право так поступать с ней. Она милая и, возможно, нравится мне? Я не разбираюсь в этом чувстве, но думаю, что это так. Быстро собираюсь. Я не смутился, что лежал на её кровати голый, лишь в одних брифах. Быстро вскочил и убежал, даже не попрощавшись. Я обижен, всё ещё.

Ветер был холодный, но куртку я не застегнул. Нахуя, если мне идти пять шагов? Было противно, когда ветер удувал мои волосы назад, оголяя глаза. Терпеть не могу ветра. Сегодня меня всё бесит, хочу что-то разбить.

Мать, наконец, дома. Каждый раз, когда её нет, я думаю, что она с батей Хэнка. Меня выворачивает. Сука, у этого ублюдка есть жена и двое детей, а он катит к моей мамке. Пусть свою жену трахает, мразь. Не хватало, чтобы мой друг стал моим сводным братом и у меня появилась сестрёнка. Тошнит.

— Где был? - она сидела на кухне и пила чай. А может и кофе. Она безэмоционально смотрела в окно, думая, что я где-то барыжил.

— У подруги. - я начал разуваться и прошёл на кухню, садясь рядом.

— Которая заходила к нам пару дней назад? - она даже не взглянула на меня.

— Что? К нам кто-то заходил?

— Да, я её не впустила. Не понравилась. - блядь, это сто пудов была Лиза. Твою мать, какой я дегенерат.

— Это моё дело. - прыснул я и ушёл к себе, дабы избежать разговор о том, какой я наркоман.

Я настрочил ей сообщение «Прости. Может сегодня сходим погулять?» и почти сразу получил ответ «Кис, я пойду гулять с другим»

С другим...Не другой, а другим.

И тут я понял, как бы я стал себя вести, если бы у неё появился кто-то другой...