Часть 1
- Как же ты меня достал! - сквозь зубы шипел Аомине, глядя в испуганные глаза Кисе, которые вот-вот наполнятся слезами. - Ты просто невыносим. И какого чёрта я вообще так много времени на тебя угрохал?!
Дайки схватил Рёту за волосы, со всей оттягивая назад. Кисе стоял на коленях, одной рукой схватившись за запястье Аомине, чтобы не было так больно, а второй судорожно сжимая телефон. Глаза форварда были пропитаны злобой и ненавистью, а свободная рука сжата в кулак. Один удар, и из разбитой губы модели начинает сочится кровь, металлическим привкусом сводя скулы. По щеке скатывается слеза, что раздражает Дайки ещё сильнее. Снова удар, но на этот раз по скуле. От неожиданности Кисе прикусил язык, роняя из рук телефон и хватаясь за рот. И снова этот привкус крови, только теперь из прокушенного языка. В сапфировых глазах нет ни капли сожаления. Нету в них той нежности, что была раньше. Теперь они были холодны как лёд. Даже взгляд Куроко ему не казался таким безразличным.
- Аомине-чи, за что ты так...? - договорить ему точный удар в живот, из-за которого Кисе упал на пол, обхватив руками место ушиба. Дайки разжал пальцы, понимая, что Рёта уже не сбежит. А если даже и попытается, то он всё ровно быстрее и сможет перехватить свою жертву на выходе из комнаты. Блондин уже не стеснялся своих эмоций. Ранее сдерживаемые слёзы сейчас текли из глаз, в которых застыл страх за свою жизнь. Аомине редко выходил из себя, но в пылу гнева он был страшен. Даже Кагами в такие дни старался с ним не пересекаться. Единственным человеком, которого до сегодняшнего дня не трогал Дайки, был Рёта. А сегодня он совсем с ума сошел. Кисе ничего не понимал, только хлопал глазами, когда парень ворвался в его съёмную квартиру, с порога начиная орать про то, что он встречается с шалавой и сукой, каких мало. А потом и вовсе волоком поволок его в комнату, где и начал избивать любовника.
- Закрой рот, тварь. Ты изменял мне, сволочь, а теперь строишь из себя дурочка! - Аомине буквально орал на Рёту, который уже отказывался понимать что происходит. Он лишь лежал, продолжая держаться за живот, который уже начинало крутить. К горлу подступила тошнота, а в висках будто пульсировало. Кисе был унижен. Его никогда еще не называли шалавой, а уж услышать от Дайки такие слова было слишком больно. - Ты трахался с Акаши, а мне говорил, что я единственный, кого ты любишь, - уже тише сказал Аомине, неприятно поморщившись.
Глаза Кисе раскрылись от удивления, но слезы все равно горячими потоками стекали по щекам. «Ты трахался с Акаши...» Эти слова эхом повторялись в голове, а до сознания блондина наконец дошло, почему Аомине так себя вел. От полученной информации голова не соображала, а мысли были направлены лишь в одно русло: «Кто ему сказал такую глупость?»
- Но, Аоминеччи, я не спал с Акашиччи, - сказал Рета, но снова получил по животу, от чего его вырвало прямо на недавно постеленный линолеум. Посмотрев на алое пятно, он ужаснулся. Видимо, Аомине не рассчитал силу ударов. - За что ты меня так? - губы были алыми от крови, а во рту был ее стойкий привкус. - Я не спал с Акаши, клянусь, Дайки.
- Заткнись. Ты еще смеешь называть меня по имени? - Аомине снова схватил Рету за волосы, ставя на колени. Некоторые прядки окрасились в медный цвет, а на скуле багровел синяк, уродуя прекрасное лицо. Губа опухла, да и язык уже плохо слушался хозяина. Тело ломило от усталости, а живот болел так, будто по нему били как по боксерской груше. Дайки на несколько секунд отпустил Рету, буквально стаскивая с него футболку и рассматривая идеальное тело. Аомине провел по торсу рукой, вызывая у Кисе толпы мурашек по телу. Нежная кожа притягивала взгляд. По ребру расползлось бордово-фиолетовое пятно.
- Аоминеччи, я тебя прошу, послушай меня.
Дайки дал Рете пощечину. На щеке отпечатался красноватый след от руки, заставивший парня замолчать. Аомине продолжал оглаживать торс Кисе, в глазах его изредка мелькал огонек похоти, тут же сменявшийся на тот холод, который был с самого начала. Он уложил блондина на пол, чуть ли не вжимая его лицом в кровавое пятно. Рета щекой ощущал холод этой лужи, а к горлу снова подступала тошнота. Горячая ладонь Дайки проникла под домашние шорты, рывком стягивая их вместе с нижним бельем и оглаживая упругую задницу. Кисе застыл, казалось, даже перестал дышать, прислушиваясь к дальнейшим действиям форварда Тоуо. Послышался лязг пряжки ремня, а потом характерный ее стук об линолеум. До плохо соображающего Реты медленно начало доходить, что Дайки собрался сделать. Он шумно сглотнул, в душе надеясь, что ему показалось. Но все сомнения иссякли, когда к его анусу прижался возбужденный член Аомине. Он вошел так, на сухую, совершенно не заботясь о чувствах партнера. На свое неудобство было плевать, ему хотелось наказать любовника, чтобы прежде думал. Хотя, следующего раза уже может и не быть.
- Это тело принадлежит мне. Я никому не позволю тебя трахать! - Аомине делал резкие и рваные толчки, временами оставляя на теле Кисе все новые и новые ссадины и ушибы. Рета пытался кричать, пока ему не закрыли рот, еще быстрее толкаясь в тело под собой. Боль разрывала изнутри, а ноги тряслись. Даже редкие попадания по простате не приносили особого удовольствия. Боль от толчков резкими волнами разносилась по всему телу, а Аомине не собирался останавливаться. Он именно трахал Кисе, вбивая его в пол, от чего оставались синяки на бедрах у блондина. У Дайки не было даже эмоций. На все было абсолютно наплевать, а Рета просто устал извиваться и шипеть от боли в такую родную ладонь. Он просто лежал, содрогаясь от резких толчков.
Аомине кончил, войдя в Кисе до упора. Блондин не мог встать, так и продолжая лежать на горячем от его тела полу. Дайки поднялся, застегивая штаны, и последний раз посмотрел на изнасилованное тело любовника, из задницы которого вытекала его сперма вперемешку с кровью из порванного анала.
- Ты слабак, Кисе. Просто слабак.
С этими словами он вышел из комнаты, направляясь в коридор, чтобы обуться. «Это потому, что я люблю тебя,» - шепотом прохрипел Кисе, лежа все в той же позе, в какой его оставил Аомине. Он бросил ключи от съемной квартиры Реты на тумбочку и ушел, громко хлопнув дверью. А вместе с тем он закрыл двери и в сердце самого Кисе, который окончательно разочаровался в чувствах.